Глава пятая
Крымов подал сигнал Соловьеву. Тот отдал приказ Дмитриеву и Пимневу:
– Вперед, на КПП!
Офицеры первой штурмовой подгруппы перебежали от придорожного кустарника к воротам. Охранники за столом пили кофе. Старший из них заметил какое-то постороннее движение на мониторе камеры видеонаблюдения за сектором перед контрольно-пропускным пунктом.
– Это еще что такое?
– Что? – спросил его напарник, молодой парень, недавно вернувшийся из армии.
– Да что-то промелькнуло в кювете справа, где кусты…
– Показалось! Слишком долго смотришь на экран, вот в глазах и появляются блики. Кто сейчас может быть в лесу? Если только заяц или лиса…
– Черт его знает. Но проверить на всякий случай надо.
Старший отодвинул в сторону чашку с недопитым кофе, подошел к окну и осмотрел освещенную территорию. Никого не заметил – да и не мог из окна увидеть прижавшихся к воротам у самого крыльца спецназовцев. Тем не менее отдал команду напарнику:
– Дима, возьми «волыну» да выдь на площадку, пройдись вдоль ограждения по дороге. Посмотри что к чему. Я тебя, если что, прикрою.
– Да нет там никого, Васильич! – Молодому охраннику не хотелось выходить из помещения.
– Что за базары, Дима? – строго взглянул на подчиненного старший наряда. – Ты на службе или где?
– Ну, блин, как в армии, в натуре, – вздохнул Дмитрий. – Там в карауле прапор тоже доставал всякими вводными – то нарушители на посту, то нападение на караулку, то еще какая хрень… На выдумки он был горазд.
– Ты еще здесь?
– Ладно, ладно, иду…
Парень взял «Сайгу» и вышел в коридор. Там он извлек из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. Если уж и проверять пост, то хоть с пользой. Он вышел на крыльцо, но воспользоваться зажигалкой не успел: капитан Дмитриев ухватил охранника за пояс и сдернул его с крыльца. Развернув охранника и выбив из его рук оружие, спецназовец закрыл ему рот своей широкой ладонью в перчатке.
– Молчи, не дергайся, – прошептал он на ухо секьюрити, – мы спецназ антитеррористической службы.
Парень вздрогнул.
Шум от падения ружья на асфальт услышал старший наряда. Он укрылся за сейфом, пытаясь достать радиостанцию, но та, как назло, застряла в чехле.
Нейтрализовав парня, Дмитриев кивнул Пимневу:
– Давай на КПП, да аккуратней; ствол ударился об асфальт, это мог слышать второй охранник.
Пимнев решил ввести в заблуждение старшего. Он пошел по коридору открыто, не прячась, как шел до этого парень.
Старший услышал уверенные, некрадущиеся и небыстрые шаги в коридоре, крикнул:
– Дмитрий?
– Ну? – ответил Пимнев.
– Ты чего вернулся? И что на улице был за шум?
Старший немного успокоился, перестал рвать чехол с радиостанцией, но, подняв свою «Сайгу», вышел на середину комнаты. Пимнев уткнулся прямо в него. Васильевич, как называл его напарник, на мгновение растерялся. Он никак не ожидал увидеть перед собой офицера в форме спецназа.
– А…
Это было все, что он успел сказать. Резким ударом ноги Пимнев выбил у него из рук ружье, а вторым ударом руки в челюсть отправил старшего наряда в глубокий нокаут. Выглянул в окно, подал сигнал Дмитриеву. Капитан ввел в помещение КПП парня. Дмитрий с испугом смотрел на лежавшего без движения старшего.
– Вы убили его? – взглянул он на Пимнева.
– А что, надо было? – усмехнулся капитан и уже успокаивающим голосом произнес: – Не дергайся. Вам ничего не грозит, если будете вести себя хорошо. В угол, на корточки!
Дмитриев толкнул парня в угол, тот упал на тело напарника, быстро отполз от него и сел в угол, положив руки на затылок.
– Вот так! Тебя что, специально учили, как сдаваться в плен? – вновь усмехнулся Пимнев. – Тоже мне вояка… Сиди и не шевелись, тогда под вечер будешь у мамы манную кашу есть.
Дмитриев достал радиостанцию:
– Крым, я – Третий! КПП отработали, охрану нейтрализовали, готовы открыть ворота.
– Понял. Охрану вывести из строя, обезоружить, открыть ворота и действовать по плану.
– Есть!
Отключив станцию, Дмитриев сковал наручниками руки охранников и пристегнул их к трубе батареи отопления. Пимнев нажал клавишу управления ворот. Металлическая массивная плита медленно пошла в сторону.
Данное обстоятельство не осталось без внимания в комнате охраны. Секьюрити, видя и на мониторах, и через окна, как открываются ворота, переглянулись. Начальник ночной смены Сергей Кротов, бывший старшина полиции, подчиненный Гурина, произнес:
– Не понял!.. Это еще что за шутки?
Его второй номер, тоже бывший сотрудник МВД, пожал плечами:
– Не знаю. Хрень какая-то. И где Васильич с новым пацаном?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Объявляем тревогу?
– А если те долбени, что сидят на КПП, случайно на клавишу нажали? Ворота не остановить и не вернуть на место, пока те не дойдут до крайнего положения.
– Так свяжись с Васильичем!
Кротов взял со стола радиостанцию:
– КПП, ответь начальнику смены!
В ответ – тишина.
– Не слышать сигнала вызова охранники не могут! – воскликнул Кротов. – Значит, что-то случилось…
В это время в гостиной раздался звон разбившегося бокала.
– Черт! Еще капитан сегодня нажрался…
– Да, Гурин еще час назад был хорош; представляю, в каком он состоянии сейчас. А чего запил-то?
– Вроде Лавадская его отшила… Но это их дело; а вот что у нас происходит, не пойму. Придется объявлять тревогу.
– И тогда шеф всадит Гурину по самое «не могу»! Но ведь не уволит же – они ж тут повязаны друг с дружкой, к тому же родственники… Гурин же нас потом выгонит из охраны, и плакали наши лавандосы! Где еще по штуке зеленых за полмесяца заработаем?
– Тогда так, Витя, оружие к бою! Предупреди посты, что у нас непонятка. Пусть Жилин по-тихому поднимает отдыхающую смену и направляет ее сюда.
– Понял!
Охранники взяли из пирамиды не гладкоствольные ружья, которыми были вооружены их коллеги по КПП, а короткоствольные боевые автоматы «АКС-74У». Виктор, помощник начальника смены, включил радиостанцию. И тут в открывшемся пространстве ворот появился человек в черном, державший в руках оружие, которое ранее сотрудники МВД и охраны генерала не видели. Нечто, напоминающее гранатомет, только маленьких размеров, с цилиндром вместо «выстрела»… Раздался хлопок, звон разбитого окна, второй хлопок – и белое облако мгновенно заполнило комнату охраны. Кротов и его помощник рухнули на пол, выведенные из строя газом усыпляющего действия. Майор Березин отбросил трубу за ворота и крикнул:
– Путь свободен!
Штурмовая подгруппа подполковника Соловьева рванулась к зданию. Она беспрепятственно проникла в холл, закрыв дверь комнаты охраны. Газ постепенно выходил на улицу через разбитое окно, и группа, разделившись, приступила к выполнению поставленной задачи. Соловьев, Березин и Санеев начали рассредоточиваться по первому этажу – Санеев к бассейну и санузлу, подполковник Соловьев и майор Березин к гостиной. Капитаны Дмитриев, Пимнев и прапорщик Чернов направились к узкому проходу, ведущему к лестнице в подвал и к тыловой двери дома.
Оставшийся на время на контрольно-пропускном пункте полковник Крымов вызвал по связи полковника Тимохина:
– «Орион», это Крым. Докладываю: охрана КПП и особняка нейтрализована, штурмовая подгруппа Соловьева проникла в здание и начала работу по первому этажу и подвалу.
– Прекрасно. Ты где находишься?
– На КПП, после сеанса перейду в дом.
– Не надо, Крым, оставайся на КПП, смотри за дорогой и лесом. Мало ли что… В случае необходимости будет кому предупредить группу об опасности.
– Ты ждешь гостей? Ведь все идет по плану или у тебя проблемы?
– Нет, я выхожу к дому. Но кто знает, не успеет ли кто из обитателей особняка или охраны вызвать подмогу. А это целый отряд вооруженных охранников.
– Понял тебя. Отбой!
Одновременно с подгруппой подполковника Соловьева начала действовать и штурмовая группа полковника Тимохина. И первой – подгруппа майора Шепеля, подошедшая к объекту с северо-восточной стороны от деревни Шентя. Водную преграду Шепель, Ким, Дрозденко и Самойлов преодолели без каких-либо проблем и вышли к забору усадьбы. Здесь Михаил приказал подгруппе залечь, быстро оценил обстановку и отдал приказ:
– Я с Кимом – на пост в беседке, Дрозд с Самойловым – по набережной пруда до соединения с подразделением Тимохина. Далее выход к восточной стене дома. Вперед!
Охранник, сидевший в беседке, беззаботно курил, глядя на воду пруда. Он недавно женился и сейчас больше думал не о службе, а о своей возлюбленной. О том, как, сменившись, вернется в небольшую квартирку, обнимет жену и тут же потащит ее в постель. Они жили и до свадьбы, но после заключения брака молодые словно с ума сошли – не могли насытиться друг другом и большую часть совместного свободного времени проводили в койке. Женщина была старше охранника на двенадцать лет и гораздо опытнее своего молодого мужа в сексе. Сказывалась бурная молодость оторвы, зацепившей не отличавшегося особым умом охранника, приехавшего в столицу в поисках счастья в виде дорогой сексапильной жены. То, что она выходила замуж в третий раз, не имело никакого значения…
Так, мечтая о предстоящих сексуальных играх, Геннадий Семенов, пуская дым в сторону пруда, неожиданно услышал за спиной какой-то шорох. Шепелю не удалось бесшумно подойти к беседке. В темноте он попал в небольшую яму, предательски зашуршавшую прошлогодней листвой. Геннадий обернулся, оставив оружие на коленях. Выкинув окурок, крикнул в сторону забора:
– Стой, кто идет? – Сказалась армейская привычка. – Стой, сказал! Стрелять буду!
Сбоку к беседке вышел Шепель:
– Стрелять, говоришь, будешь? Ну, давай!
– Ты кто?
– Тот, кто в пальто!
Семенов потянулся за ружьем, но Михаил, быстро сблизившись с охранником и захватив его шею, сдавил сонную артерию и отпустил тело, которое свалилось со скамьи на деревянный пол.
– Вот так, стрелок! – проговорил майор и повернулся к Киму: – Спеленай его, Леня, да пойдем к дому.
– Минуту…
Пока капитан занимался охранником, Шепель вызвал на связь Тимохина:
– «Орион», это Второй. Мы сняли свой пост. Двое пошли к тебе, я с четвертым выхожу к дому.
– Подход к тыловым дверям!
– Помню.
– Давай! Мы тоже скоро подойдем.
– Понял, до встречи… Какой-то хренью мы занимаемся, командир, честное слово!
– Это что за разговоры прямым текстом?
– Да брось ты. Тоже мне, целую операцию развели… Да мы этот объект могли втроем с Кимом и Дроздом легко отработать.
– Прекратить разговорчики! Связь исключительно по необходимости и в установленном режиме. Выполнять поставленную задачу!
– Есть выполнять поставленную задачу, – в тон Тимохину ответил майор Шепель и отключил станцию.
– Ты чем недоволен, Миша? – закончив с охранником, спросил друга Ким.
– Тем, что нашу группу бросили на каких-то лохов… Менты сами могли своего «оборотня» взять, на хрена нас-то привлекли?
– Не забывай, впереди еще здание…
– И в нем пятеро… нет, шестеро мужиков, включая водителя, и одна баба. А против них пятнадцать спецназовцев… Детский сад.
И тут в здании прозвучали два выстрела.
– Из «пээма» стреляли, – озабоченно сказал Ким, взглянув на Шепеля. – У наших «макаровых» нет.
– Да-а… Видно, ошибся я… Бегом к зданию!
…Подгруппа Тимохина преодолела забор непосредственно у пруда, на участке, где местность была более прикрыта зарослями ивы. Макаров по береговой линии обошел пост у причала и без труда обезвредил часового. О чем доложил Тимохину. Александр повел своих бойцов в гостевой дом, где в большой комнате первого этажа отдыхали четверо охранников дневной смены. Их взяли без проблем, спящими. Приковали к кроватям наручниками. Обыскали дом, не найдя ничего, вышли на улицу. К Тимохину подошли капитан Дрозденко и старший лейтенант Самойлов. Лушин доложил, что берег пруда «чист». Александр принял доклады Крымова и Шепеля. Подумав, вызвал на связь начальника отдела спецмероприятий Управления – до того, как подгруппа Соловьева ворвалась в дом:
– Крым, это «Орион». Гараж для вас отменяется. Им займутся другие.
– Принял!
Тимохин повернулся к снайперу группы Шматко:
– Денис, посмотри гараж и все постройки в усадьбе.
– Есть, командир!
– Так, внимание…
Договорить Александр не успел – в доме хлестнули два пистолетных выстрела.
– Не понял!.. – Тимохин тут же вызвал Крымова: – Что за выстрелы, Крым?
– Не знаю! Пока доклада от Самойлова из дома не поступало. Но охрану его подгруппа нейтрализовала. Я уже докладывал об этом.
– Похоже, у нас начинаются проблемы… Всем в дом! Работать по плану.
Спецназ рванулся в дом. На ходу Александр достал радиостанцию и вызвал Соловьева:
– Первый, это «Орион»!
– Первый на связи.
– Что у тебя за выстрелы?
– Только что хотел вызвать тебя. У нас в гостиной оказался агрессивный клиент. Он и открыл по нам огонь из пистолета.
– Задел кого-нибудь?
– Нет. Прошу разрешения на ликвидацию стрелка.
– Погоди пока. Я вхожу в дом.
Подгруппа Тимохина, а также майор Шепель и капитан Ким одновременно подошли к зданию.
…Телохранитель Строгина, бывший капитан МВД, племянник бывшего генерала, в этот вечер решил напиться. Вообще-то Гурин пил крайне редко, но сегодня был особый случай. Сегодня гражданская жена дядюшки и по совместительству любовница Гурина дала отставку тридцатилетнему капитану. И произошло это неожиданно, а главное, обидно. После обеда, как всегда зайдя в спальню Строгина, где большую часть времени, находясь в усадьбе, проводила эта молодая хищница-авантюристка, Гурин предложил провести завтрашнюю ночь вместе, так как дядюшка собирался на встречу со своими тайными покровителями, на которые он не брал даже племянника-телохранителя, только своего помощника Жукова. Телохранитель генерала даже и подумать не мог, что Виктория откажет ему. Но Лавадская неожиданно отказала. Более того, она заявила, что больше не желает иметь ничего общего с Гуриным и просит его забыть о том, что уже было.
Гурин был поражен. Пытался узнать, что произошло с любовницей, но Виктория даже не стала с ним разговаривать. Потребовала, чтобы он оставил ее в покое, иначе она расскажет дядюшке о сексуальных домогательствах племянника. Пришлось Гурину уйти. Непонимание происходящего не давало ему покоя. Хорошо, что дядя с помощником не доставали. Гурин днем гулял по лесу, ломая голову над тем, что могло стать причиной краха его отношений с Викторией. И он узнал причину. Как у всякого начальника, у него в охране были свои люди, свои стукачи. Один из них, самый осведомленный, Сергей Кротов, разъяснил ситуацию. Подошел к Гурину, когда тот в задумчивости стоял на южном причале пруда, и спросил:
– О чем задумался, начальник?
– Это ты, Кротов? Уйди, не до тебя.
– А может, наоборот, именно я тебе сейчас и нужен? Вижу, поведение дядиной шлюшки вывело тебя из равновесия…
Гурин резко обернулся к подчиненному стукачу:
– Что тебе известно?
– Всё, начальник. И о твоих кувырканиях с женой дяди, нашим шефом, и о том, что сегодня эта сука Лавадская кинула тебя. И даже еще больше – почему она это сделала и что планирует в ближайшем будущем.
– Говори, Кротов, не тяни!
– А все, начальник, просто. Лавадская спала не только с генералом и с тобой.
– С кем еще?
– Со своим водилой Крюковым. Более того, меж ними завязалась любовь. Да, да, капитан, самая настоящая!
– Я пристрелю этого Крюкова! – вскричал разъяренный Гурин.
– Ничего ты не сделаешь, Юрий Владимирович. Если, конечно, не хочешь спалиться перед дядей… А генерал Строгин предательства не прощает. Даже племяннику и своей бабе не простит. Вот он может пристрелить. Но сразу всех, кто за его спиной вешал ему рога, – и Викторию, и тебя, и Крюкова. Очень даже легко, и ты это знаешь лучше меня.
– И что? Оставить все, как есть? Я тоже не привык, чтобы меня кидала какая-то сука. Да еще с водилой… тварь!
– Успокойся, начальник! Оставь все, как есть. А бабу ты можешь себе любую взять, из тех, что обитают в коттеджном поселке. Там есть такие красотки, куда до них Лавадской… Конфетки-девочки. Забери оттуда шлюху покрасивей и помоложе Виктории. Этим ты ее так взбесишь, что и куда только любовь к Крюкову денется… О генерале я и не говорю. Для бабы, начальник, нет ничего хуже, когда ее меняют на другую, более молодую. Но ладно, дело в принципе твое. Я тебе ничего не говорил, ты ничего не слышал. А я пошел, мне в ночь на смену заступать…
Вот так Гурин узнал причину странного поведения бывшей уже любовницы. И теперь пытался успокоить себя. Ведь, действительно, он мог забрать из коттеджей любую женщину – хоть бы и малолетку – и спокойно, не скрываясь, развлекаться с ней. Но на душе было хреново. И вечером, после того как все обыватели дома разошлись по комнатам, он открыл бар в столовой, перенес бутылки с виски, коньяком, водкой, тарелки с фруктами в гостиную и в полночь начал пить. Один, положив перед собой пистолет. Зачем Гурин положил на столик оружие? На этот вопрос он вряд ли и сам ответил бы. Возможно, оружие придавало ему уверенности. Но уж стреляться он не намеревался точно. Так и пил до утра, мелкими дозами.
К пяти часам его потянуло ко сну. Он поднялся с кресла, задел тарелку с виноградом, та упала и разбилась, ягоды рассыпались по дорогому ковру. Гурин упал обратно в кресло, прикурил сигарету. Так и курил, отгоняя сон, покуда не услышал в комнате охраны звон разбитого стекла и не увидел облако дыма. Несмотря на затуманенность головы, понял, что это означает: кто-то выстрелил в комнату охраны зарядом усыпляющего действия. Стрелять могли только от контрольно-пропускного пункта. И те, кто решил захватить усадьбу. А кто мог пытаться захватить усадьбу самого Строгина? Только спецназ федеральной службы, подчиненной либо президенту, либо главе правительства. Значит, «крыша» дядюшки рухнула. А это – каюк всем!
Трезвым Гурин сдался бы – зачем усугублять свое и так незавидное положение? Но алкоголь сделал свое дело. Бывший капитан воспринял реальность неадекватно. Он схватил пистолет, передернул затворную раму и, укрывшись за креслом, приготовился открыть огонь по любому, кто войдет в гостиную. И как только Соловьев и Березин оказались в зоне поражения, телохранитель хозяина особняка открыл огонь. Он выстрелил дважды, но рука дрогнула, и пули, ударившись о мрамор пола, с визгом ушли в потолок, круша лепнину. Офицеры тут же рухнули на пол, откатившись друг от друга.
Вскоре к ним подполз прапорщик Санеев:
– Что тут у вас?
– У нас штатная ситуация, а вот ты чего бросил свой объект?
– Бассейн «чист», в санузле никого нет. Проверил.
– Интересно, когда успел?
– Когда вы пыль с пола пузом вытирали.
От лестничного пролета вне досягаемости Гурина вышел Тимохин:
– Кто стрелял?
– Черт его знает, командир, – ответил Соловьев.
– Черт его знает?! – раздался рев телохранителя. – Стреляет капитан полиции Гурин! Кем бы вы ни были, я не выпущу вас из дома.
– Да он пьяный, – воскликнул Березин.
Гурин услышал голос майора:
– Пьяный? А ты проверь, козел! Поднимись, и узнаешь, пьян я или нет…
– Пьяный! – кивнул Тимохин. – Валите этого сопляка, я наверх.
– Понял!
Тимохин бросился на второй этаж. Самойлов взглянул на Санеева. Тот кивнул – понял, что надо отвлечь стрелка.
Прапорщик подполз к колонне и встал в полный рост, показав офицерам, что готов. Березин поднял автомат.
– Пошел! – крикнул Соловьев.
Санеев метнулся от колонны к колонне. Гурин машинально среагировал на движение и выпустил еще две пули. Но попасть из «пээма» по быстродвижущейся цели в короткий промежуток времени можно было лишь случайно. Везение оказалось не на стороне бывшего капитана. Он промахнулся, открыв себя. В пролет выкатился Березин и одной короткой очередью срезал неудавшегося стрелка. Пули автомата майора попали в голову Гурину, не оставляя ему шансов выжить. Соловьев и Березин поднялись, прошли в гостиную и глянули на бьющееся в судорогах тело бывшего капитана.
– Готов, – сказал Соловьев.
– Точно. А ведь мог жить…
– Мог, если бы не выжрал столько пойла. Ты только посмотри…
На столике стояли две пустые и одна ополовиненная бутылки из-под коньяка да переполненная окурками пепельница.
– И хрен с ним. Одной тварью меньше.
Слова Соловьева прервала автоматная очередь, разорвавшая наступившую было тишину на втором этаже.
– Похоже, и ребята Тимохина попали под кого-то из свиты Строгина, – воскликнул Березин.
– Если это не сам бывший генерал стрелял… Поможем нашим?
– Нет! – запретил Соловьев. – Работаем здесь. Возникнет необходимость, Саныч сам вызовет нас.
– А что делать-то будем? На этаже никого.
– Все осмотреть, – приказал Соловьев, – и быть в готовности к подъему на второй этаж.
А на втором этаже события развивались следующим образом. Подгруппа Тимохина, выйдя на этаж, дождалась своего командира. Александр, объяснив, что произошло внизу, сказал:
– Выстрелы не могли не услышать обитатели дома. Так что, скорее всего, по-тихому отработать этаж не удастся. Макаров и Лушин – к левой спальне, Шматко – за мной. Ты, Дима, – командир взглянул на Макарова, – берешь помощника Строгина, Жукова, я со Шматко – самого бывшего генерала. При оказании сопротивления Жукова валить. Все, время работает против нас, выходим!
Только офицеры прошли в холл, как дверь спальни Жукова раскрылась и оттуда прогремела автоматная очередь. Бывший подполковник, а ныне один из руководителей организованной преступной группировки, стрелял вслепую. Он не видел целей, слышал только приближающиеся шаги, поэтому и бил по направлению. Очередь прошла выше офицеров, но одна пуля все же задела Лушина, ранив левую щеку. Капитан схватился за лицо. Макаров ударил в ответ по комнате, заставив Жукова укрыться.
– Что с тобой, Андрей? – спросил Тимохин Лушина.
– Ничего страшного, командир, пуля задела вскользь щеку. Ерунда.
– Валите Жукова, – подал команду Александр и бросил Шматко: – За мной, Денис!
Выбив ногой дверь, он прыгнул в спальню бывшего генерала МВД и по ковру откатился к стене. Строгин стоял справа от широкой дорогой кровати с пистолетом в руке. Он выстрелил, но пуля попала в дверной косяк. В проеме появился прапорщик Шматко, нацелив «Винторез» на Строгина.
– Брось оружие, – приказал он.
Но бывший генерал вновь рывком поднял руку. И тут выстрелил Тимохин. Пуля из его автомата выбила из руки «оборотня» пистолет. Александр резко встал, держа, как и Шматко, бывшего генерала на прицеле:
– Стоять, Строгин! Одно движение, и я прострелю тебе ноги.
Хозяин усадьбы сплюнул на дорогой ковер, потер контуженую руку и посмотрел на Тимохина.
– Ого, целый полковник, – на удивление спокойно произнес он. – И какого же ведомства ты будешь, полковник?
– Какая тебе разница, скотина…
– Ну, зачем же так грубо? Все же с генералом, пусть и бывшим, разговариваешь. Скажи, кто послал тебя ко мне?
– А тебе не кажется, Строгин, что ты задаешь неуместные вопросы?
– ФСБ? МВД?
– Заткнись и выходи из-за кровати.
В холле прозвучала еще одна очередь.
– Отстреливается твой Жуков, – кивнул назад Тимохин.
– Он настоящий офицер, и вам его не взять.
– А мы и не будем брать. Подорвем, к чертовой матери, комнату вместе с твоим подельником, и все дела.
– Ты вправе принимать подобные решения?
– Я вправе и тебя завалить, – усмехнулся Тимохин, – но уж слишком ты нужен моему руководству. Иначе всадил бы в тебя очередь без раздумий.
– Чем же я заслужил расстрел, полковник?
– Тебе лучше знать… Выходи к дивану и медленно, показывая каждую вещь, одевайся. Кстати, а где твоя супруга, госпожа Лавадская?
– Какая она жена? Так, шлюшка для секса…
– Чего, старый козел?
Из-под одеяла показалась Лавадская. Она все время пряталась на кровати, но слова Строгина разозлили ее. А женская злость сильнее страха.
– Что ты сказал, козлина? Я шлюшка для твоих сексуальных забав?! У тебя хоть есть чем заниматься сексом? Ты же импотент конченый…
– Лавадская! – окрикнул женщину Тимохин.
– Ой! – И женщина опять нырнула под одеяло.
– Лавадская! – вновь окрикнул женщину командир группы.
Виктория опустила одеяло до подбородка:
– Прошу учесть, господин полковник, Строгин силой удерживал меня возле себя.
– Учту, все учту. Вам тоже надлежит встать и одеться.
– Но я совершенно голая… Вы хоть отвернитесь.
– Нам ваши прелести не интересны, и здесь нет мальчиков, не видавших голых женщин. Так что поднимайтесь и одевайтесь.
– У меня здесь только белье нижнее и халат. Остальное в шкафу. Халата хватит?
– Нет, одевайтесь как следует.
– Но я ни в чем не виновата…
– Вас никто не винит. И прекратите болтать! – повысил голос Тимохин. – Одеваться!
– Да, да, конечно…
Женщина, совершенно не стесняясь, вскочила с постели и бросилась к платяному шкафу.
В холле раздалась третья очередь.
– Да что там наши не могут успокоить этого Жукова? – Александр повернулся к Шматко: – Денис, проследи, как будут одеваться клиенты. Внимание обоим. Если что, ломай им ноги.
– Понял, командир.
Тимохин вышел в холл, где Макаров и Лушин заняли позиции за колоннами.
– Жуков хорошо укрепился, – доложил Макаров. – Видимо, имеет опыт боевых действий в зданиях. У него «АК-47», стреляет экономно; значит, патронов не так много – скорее всего, один магазин. Хорошо еще, что гранат нет, а то устроил бы тут светопреставление…
– А ты уверен, что он не бережет гранаты для попытки прорыва?
– Нет. А было бы хреново…
– Так чего вы с ним возитесь? Применяйте «РГД-5»!
Лушин забросил в комнату наступательную гранату. Прогремел взрыв, раздался вопль:
– А-а-а, суки, задели!..
Капитан рванулся было в спальню, но Тимохин остановил его:
– Куда, Лушин? Сам никогда не ловил противника на подставной прием? Кричишь, будто ранен серьезно, а сам ждешь, когда появятся вражеские бойцы, чтобы ударить по ним?
– Но он, по-моему, не имитирует ранение.
– Подойди к двери спальни справа! Быстро!
Капитан Лушин метнулся к стене и застыл, подняв вверх ствол автомата. Тимохин указал на дверь, на автомат, провел рукой вдоль груди, что означало: «выходи в проем и расстреливай комнату от стены до стены на уровне груди».
Лушин кивнул и вышел в проем, тут же открыв огонь по затянутой дымом спальне. Вопли смолкли.
Лушин прошел в спальню – и тут же вернулся.
– Готов Жуков. Осколками ему разорвало живот, а пули попали в голову, оборвав мучения.
– Ну и ладно.
С третьего этажа, гоня перед собой полуголого молодого мужчину, спустился Шепель.
– Вот, этот урюк на диване в бильярдной спал, – доложил он. – Назвался водителем Строгина, Воронцовым.
– Что же ты ему одеться не дал?
– И так сойдет… Штаны надел – и ладно!
– Пусть оденется как следует. Так, что у нас по потайным комнатам? Где капитан Ким?
Из-за спины вышел сапер группы:
– Я, товарищ полковник.
Тимохин указал на бронированную дверь темной комнаты второго этажа:
– Посмотри, Леня, что за помещение.
Ким направился к комнате и тут же доложил:
– Дверь можно открыть только набором специальных ключей. Ни вскрыть замки отмычками, ни срезать петли «болгаркой» или автогеном не получится.
– Что же, интересно, там за дверью? А ну-ка, Строгина с любовницей сюда.
Шматко вывел в холл одевшихся бывшего генерала с сожительницей. Тимохин указал Строгину на комнату:
– Что там?
– Елочные игрушки, – усмехнулся главарь банды.
– За бронированной дверью?
– Это мой дом; где хочу, там и храню игрушки для Нового года.
– Открой дверь, посмотрим, что там за игрушки.
– Тебе надо, ты и открывай.
– Ключи!
– Найди! Ты такой прыткий, глядишь, и найдешь.
– Я искать ничего не буду, Строгин, я отдам приказ взорвать эту дверь!
– Дело твое, взрывай…
– В комнате подвала тоже елочные игрушки?
– Ага! Знаешь, я любитель каждый год менять их. Много набралось…
– Леня, – приказал Киму Тимохин, – спустись в подвал, осмотри дверь и, если она такая же, как здесь, готовь их к подрыву зарядом малой мощности направленного действия.
– Есть, командир!
– Не делайте этого, полковник! – воскликнула Лавадская.
– Заткнись, шалава! – рыкнул на нее Строгин.
– Да пошел ты! Подыхать с тобой в этом склепе я не собираюсь… Полковник, – она подошла к Тимохину, – не пытайтесь вскрыть двери. В комнатах взрывчатка и наркотики. И если наркота-то ничего, то взрывчатка при попытке вскрытия дверей разнесет этот дом на куски. Вместе со всеми, кто в нем окажется.
– Заткнись, тварь! – закричал главарь банды.
Но Лушин ударом в солнечное сплетение заставил Строгина замолчать.
Тимохин внимательно посмотрел на сожительницу бывшего генерала:
– Откуда вам известно, что в закрытых помещениях взрывчатка и наркотики?
– Слышала, как этот импотент, – Виктория кивнула на сожителя, – базарил с одним нерусским. Тот недели две назад приезжал сюда. Так вот, они говорили о взрывчатке и героине. Строгин должен был подготовить и завезти сюда товар, как они выражались, а нерусский в определенное время – прислать своих людей забрать его. Он еще спросил Строгина, как тот обеспечит сохранность груза и его безопасность. На что этот урод ответил: мол, сюда ни одна тварь не сунется, ни из ФСБ, ни из полиции; у него такая «крыша», что о безопасности не стоит беспокоиться. А на случай, если кто-то из своих или чужих вдруг решит овладеть товаром, комнаты заминированы и вскрыть их сможет только он.
– А где Строгин хранит ключи, вам, Виктория Максимовна, известно?
– Нет. Но точно не в доме.
– Где ключи от комнат, ублюдок? – повернулся к Строгину Тимохин.
– Ты невоспитанный тип, полковник. И где только таких держат… Нет ключей, и не будет!
– Плохо, Строгин. Но мы все равно откроем комнаты, а ты скажешь не только, где ключи от них, но и назовешь имя покупателя с адресом, где его точно можно найти. У нас в Главном управлении по борьбе с терроризмом умеют узнавать тайны таких, как ты.
– Так вы из ГУБТ? – Тон Строгина сразу же изменился.
– Да, Строгин, мы из ГУБТ, и тобой займутся наши специалисты.
– Но почему контора Феофанова?
– А что ты так задергался? Знаешь, что с нами шутки плохи?
– Я готов к сотрудничеству.
– Во как! Понял, что теперь никакая «крыша» не поможет?
– Я готов к сотрудничеству, – повторил Строгин.
– Хорошо! Где ключи?
– В ячейке одного из московских банков.
– Прекрасно. Ну, а о том, для кого и где ты доставал наркоту со взрывчаткой, с тобой поговорят другие люди.
Вперед вышла Лавадская:
– Господин полковник, а вы меня отпустите? Ведь я оказала вам услугу. И не была связана с преступной деятельностью Строгина. Более того, я в ближайшие дни намеревалась бежать от него со своим водителем Крюковым. Он подтвердит это.
– И где сейчас Крюков?
– У себя дома. Я могу назвать его телефон.
– Позже. Не беспокойтесь, Виктория, если вы действительно не участвовали в преступной деятельности Строгина, вам ничего не грозит.
Тимохин прошел в кабинет хозяина особняка, достал сотовый телефон и набрал номер генерал-лейтенанта Феофанова.
– Слушаю тебя, Саша! – отозвался начальник ГУБТ.
– Время 6 часов 20 минут. Докладываю: усадьба бывшего генерала Строгина отработана. Сам Строгин, его любовница, один из водителей и охрана взяты живыми. Помощник и телохранитель бывшего генерала оказали отчаянное сопротивление. Пришлось ликвидировать их. Среди личного состава группы потерь нет. А вот в закрытых помещениях, по признанию сожительницы Строгина Лавадской, да и самого бывшего генерала, находятся крупные партии взрывчатки и наркотических веществ. Данные помещения заминированы и в настоящее время осмотрены быть не могут. Но Строгин, узнав, кто взял штурмом его усадьбу, тут же изъявил желание сотрудничать с нами. Он готов открыть комнаты и сдать покупателя взрывчатки и героина.
– Я понял тебя, Саша. Выезжаю к вам. Обеспечьте контроль над Строгиным и всеми захваченными в ходе штурма, а также над подходами и подъездами к объекту. Где-то через час я буду в усадьбе.
– Понял, Сергей Леонидович, жду вас!
– До встречи!
Тимохин отключил телефон. В кабинет зашел Крымов:
– Ну что, Саша, можно тебя поздравить?
– Нас, Крым, нас! Но пока рановато. Через час должен подъехать Феофанов.
– Зачем?
– По-моему, его заинтересовал товар, что хранится в закрытых комнатах.
– Что за товар?
– А ты не знаешь?
– Откуда? Да я в принципе никого об этом и не спрашивал.
– В комнатах, Крым, взрывчатка и наркота. Помещения заминированы. Так что особняк представляет собой мощную бомбу наркотического действия.
– Может, лучше выйти в усадьбу?
– Незачем. Строгин откроет нам комнаты.
– А если откроет так, что дом взлетит в воздух со всеми нами и генералом Феофановым?
– Мы не дадим Строгину сделать это. Так что, Крым, не волнуйся. Лучше выстави ребят по периметру ограждения усадьбы – и на КПП.
– Саня… Во время штурма ты отдавал команды, как командир группы, но сейчас операция закончена. И если ты не забыл, то я являюсь твоим начальником, а не наоборот…
– Кто спорит, Крым?.. Я же прошу тебя не в службу, а в дружбу – мне до приезда Феофанова еще отчет подготовить надо.
– Ну, если в дружбу, то ладно… Сколько человек выставить?
– Определись сам, Вадим. Но чтобы ребята контролировали подходы к усадьбе со всех направлений!
– Хорошо. Готовь свой отчет…
Генерал Феофанов прибыл в 7.20. Немного позже подъехали специалисты технического отдела.
Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом, его заместитель генерал Потапов, полковники Крымов, Тимохин и захваченный главарь организованной преступной группировки Строгин закрылись в кабинете особняка. Феофанов сразу же перешел к допросу бывшего генерала:
– Чем, кроме работорговли, проституции, распространения наркотиков и торговли взрывчатыми веществами, занимались вы, Константин Леонидович, и подчиненная вам преступная группировка?
– Поставкой оружия.
– По-моему, вы изъявили желание сотрудничать с нами, это так?
– Да, генерал, я согласен на сотрудничество.
– Так какого черта, – повысил голос Феофанов, – я должен вытягивать из вас показания клещами?
– Не надо на меня кричать, Сергей Леонидович. Не надо. Я ведь тоже не мальчик и в свое время занимал довольно высокие посты.
– Занимали, но продались бандитам… Я не получил ответа на свой вопрос.
Строгин попросил разрешения закурить. Феофанов разрешил. Бывший генерал, некогда едва не ставший министром внутренних дел, прикурил дорогую сигарету.
– Прежде чем отвечать на ваши вопросы, генерал, я хотел бы знать, что вы предложите мне взамен моей откровенности.
– Решили торговаться?
– Почему бы нет? И что, собственно, мне остается в нынешнем положении?
– Все зависит от того, насколько эффективно будет наше сотрудничество.
– Резонно… – Строгин быстро выкурил сигарету, потушив окурок в пепельнице. – Я многое могу сделать для вас, Сергей Леонидович.
– Для меня лично делать ничего не надо.
– Да, вы правы, я неточно выразился… Наше сотрудничество будет очень полезным для вашей организации. Но в обмен я хотел бы получить гарантию, что после от суда, которого не избежать в любом случае, независимо от приговора, исключая пожизненное заключение, вы обеспечили бы мне отбывание наказания в одной из зон, которую я выберу сам.
– Надеетесь, используя старые связи, деньги, выбраться оттуда и скрыться?
– Ну, почему сразу «выбраться», «скрыться»… Просто сидеть нормально, ни в чем не нуждаясь.
– В принципе это не мое дело. Но гарантии будем обсуждать после того, как вы докажете эффективность нашего сотрудничества. Итак, я задал вопрос, будьте любезны ответить на него подробно и точно.
– Хорошо, сейчас игру ведете вы… Значит, кроме всего того, что вы перечислили, я контролировал торговлю оружием. Оно уходило в основном в Дагестан – бандформированиям, продолжающим действовать на Кавказе. В частности, взрывчатка, что находится в доме, а также на одном из тайных складов у деревни Шентя, предназначалась полевому командиру Умару Колгаеву. Это, как вам известно, на данный момент самый влиятельный полевой командир в Дагестане, да и на всем Кавказе. Ранее, месяц назад, ему была переправлена крупная партия оружия – в основном автоматов, пулеметов, гранатометов, огнеметов, ручных гранат, а также обмундирования и специального снаряжения.
– К вам недавно приезжал сам Колгаев?
– Нет, что вы, его представитель. Так, мелкая сошка…
– О чем вы договорились?
– О том, что Колгаев заберет взрывчатку, как только переведет пять миллионов евро на один из европейских счетов.
– Каким образом должен переправить Колгаев взрывчатку в Дагестан? – задал вопрос Потапов.
– Таким же, как и оружие. Речным и морским.
– Вот как? – удивился Феофанов. – Это что-то новое.
– Все течет, как говорится, все изменяется… В том числе и бизнес.
– Преступный бизнес, Строгин, – поправил «оборотня» Феофанов.
– Преступный, – согласился бывший генерал. – А у нас в России существует какой-либо непреступный крупный бизнес?
– Существует, и вы об этом знаете… Но к делу. Значит, Колгаев должен забрать из дома и тайника у Шенти крупную партию взрывчатки? И как он поведет караван дальше?
– Караван? – усмехнулся Строгин. – Вам, наверное, часто приходится работать в Афганистане?
– И не только там.
– Это заметно. Караван…
– Ближе к делу, Строгин.
– Да, конечно. Отсюда и от Шенти груз доставляется на автомобилях до старого причала недействующего парома через Москву-реку. Там взрывчатка перегружается на самоходную баржу и спокойно проводится на Москве-реке, Оке, Волге – до Астрахани. Там товар вновь перегружается, но уже на морское судно, и тот идет до берегов Дагестана по Каспию.
– Продуманная схема!..
– И, знаете, практически безопасная. Главное – хорошо замаскировать груз и сделать надежные документы. С этим у нас полный порядок.
– Значит, оружие ушло в Дагестан водным путем?
– Да. И оно уже прибыло к месту назначения.
– А откуда оружие и боеприпасы, Константин Леонидович? В свободной продаже ни того, ни другого не имеется. Я, по крайней мере, с этим не сталкивался…
– Откуда еще может быть оружие и боеприпасы, как не с военных складов?
– Вы имеете в виду склады Министерства обороны или внутренних войск МВД?
– Министерства обороны. С тех складов, что подлежат реформированию, а вооружение – ликвидации. У нас в России вдруг оказалось очень много совершенно ненужного оружия и боеприпасов. Продать третьим странам невыгодно – себе в убыток выйдет; проще подорвать его к чертовой матери. Согласитесь, в данной ситуации вывести из-под уничтожения ненужное вооружение не так и сложно, вопрос в цене. Я денег на это не жалел.
– Ну, понятно! – проговорил Потапов. – Купив товар за копейку, вы продаете его за рубль…
– Если быть точным, иногда даже за червонец. Выгодный бизнес. К сожалению, в отношении меня о нем можно говорить уже только в прошлом времени. Но все, что когда-то началось, имеет свой конец.
– Вы философ…
– Я просто трезво смотрю на этот перевернутый мир.
– Мне необходимо знать, с каких конкретно складов, когда и сколько вы вывозили оружия и боеприпасов, кто из армейских чинов причастен к этому бизнесу, кому было продано вооружение.
– Я могу составить подробный отчет, так как все сделки тщательным образом мной документально зафиксированы. На всякий случай. А вернее, на тот случай, если бы на меня вышли вы, что сегодня утром и произошло. Но… Сергей Леонидович, мне кажется, вы должны уже были убедиться, что наше сотрудничество будет достаточно эффективным. Не пора ли обсудить мои гарантии? А то я говорю о том, что может мне сильно навредить.
– Вот именно, пока это только слова… Но в кое-чем вы сумели убедить меня, и сейчас я могу сказать вам, что склонен принять по крайней мере часть ваших условий в отношении пожизненного заключения.
– И на том спасибо. В каком виде составить отчет о прежней деятельности группировки?
– В письменном, Константин Леонидович, только в письменном.
– Когда мне сделать это?
– Успеете, у вас теперь много времени.
– Да, этого не отнять…
Феофанов поднялся, прошелся по кабинету Строгина. Его внимание привлекла статуэтка на тумбе у книжного шкафа. Как-то она не вписывалась в общий интерьер.
– Афродита?
– А вы знаток, Сергей Леонидович. Да, это статуэтка богини любви в греческой мифологии.
– Не к месту она, вам не кажется?
– Вы первый, кто заметил это, – неожиданно рассмеялся Строгин. – Конечно, статуэтка стоит на тумбе не для красоты. Она отключает сигнализацию сейфа, что вмонтирован в стену у окна. Достаточно поднять ее, и цепь кабеля сигнализации прервется; одновременно отойдет в сторону щит, закрывающий сейф. Правда, сработает другая сигнализация, автономная, но сейчас реагировать на это в усадьбе некому.
– А кто должен был реагировать раньше?
– Начальник охраны Гурин. Кстати, я слышал внизу выстрелы. Вы его тоже… как и Жукова?
– Он был пьян и оказал сопротивление.
– Понятно! Жаль Юрия, молод еще был… И чего вдруг запил? Раньше за ним подобного не замечалось.
– А вы насчет причины запоя своего племянника у госпожи Лавадской спросите, – не выдержал Тимохин. – Виктория Максимовна, уверен, даст вам исчерпывающий ответ по данному вопросу…
– Вика? Она-то здесь при чем?
– Полковник! – яростно взглянул Феофанов на Тимохина. – Вам слова никто не давал.
– Молчу, Сергей Леонидович…
– Но в чем дело? – не унимался Строгин.
Феофанов вновь глянул на Тимохина, укоризненно покачав головой – и дернуло, мол, тебя за язык.
– После нашей беседы вы получите возможность пообщаться с госпожой Лавадской. Она прояснит ситуацию. А сейчас продолжим.
– Извините, генерал, мне до сих пор не дает покоя мысль, как вы вышли на меня?
– Случайно, Строгин. – Феофанов повернулся к Тимохину: – Объясни ему, на чем он сгорел. Чтобы посторонние мысли не мешали нашей работе.
Тимохин рассказал о случае с Самойловым и семьей Шевцовых. Строгин, выслушав, вздохнул:
– Надо же, всего каких-то два дня…
– Что вы имеете в виду?
– Я приказал Жукову прикрыть лавочку Черканского и передать дело азиатам. Оно не приносило особого дохода, а хлопот было много. Не успел покойный Семен Алексеевич… Вот как бывает… Ни за что не подумал бы, что подобная мелочь приведет к таким последствиям. И надо же было офицеру антитеррористической службы обратить внимание на пацана, которых во всех переходах, на всех вокзалах, по всей Москве наберется тысячи! Эх, Жуков, Жуков… Говорил я ему, надо сворачивать всю мелочь. Упирался до последнего. А когда все же согласился, оказалось поздно. Обидно…
– Я слышал, – сказал Феофанов, – Жуков имел на вас влияние?
– Он, сучок, имел на меня компромат по Чечне. Если бы не это… да что теперь говорить о пустом?
– Что за компромат? По связям с боевиками?
– А вот это не доказано. И где Жуков хранил компромат, а также что это за материалы, мне неизвестно. А он уже ничего не скажет.
– Все тайное когда-нибудь становится явным. Найдется и компромат.
– Но без моего участия.
– Ладно… Колгаев перевел на ваш счет деньги за взрывчатку?
– Вчера денег еще не было; возможно, сегодня я получу подтверждение об их поступлении.
– И тогда он пришлет за товаром своих людей?
– Только посредника. Своего помощника Вахида Дуева. Вся организация отправки груза на мне.
– Что за машины вы используете?
– Из соседнего, еще не расформированного, но изрядно сокращенного автобата. Комбату выходить в запас, он не прочь заработать на небольшую квартиру в Москве. Выделяет машины и солдат без проблем.
– Баржа?
– Фрахтуем у мелкой компании. Этим занимался Жуков, я даже названия данной конторы не знаю.
– Плохо!
– Но узнать можно. Жуков скрупулезно вел журнал проплат за подобного рода услуги.
– Где этот журнал?
– В сейфе.
– Да, насчет сейфа… Что в нем, кроме документов?
– Деньги, естественно, – усмехнулся Строгин. – Еще мой наградной пистолет, ордена, медали, которые я получал из рук президента России… Да, золотые времена были. Не то что сейчас.
– Много денег в сейфе?
– Триста тысяч евро, сто тысяч долларов, около трех миллионов в рублях. На текущие расходы.
– Ну что ж, с оружием и взрывчаткой ситуация более-менее прояснилась. В отчете, надеюсь, вы укажете то, что мы упустили в ходе первой беседы. Теперь вопрос по наркоте. Откуда вы получили ее и в каком количестве храните дома и в других возможных местах?
– Героин только здесь. Его, скажу прямо, немало – сорок контейнеров по пятнадцать килограммов. Итого шестьсот килограммов.
– Ни хрена себе! – воскликнул Тимохин. – Это сколько же доз из такого количества приготовить можно?
– Много, полковник, много, – ответил Строгин.
– Откуда и каким образом получаете наркотики? – продолжал допрос генерал.
– Наркоту доставляет тот же Умар Колгаев. В этом случае я перевожу деньги на его счет в Турции.
– Почему не проводите взаимообмен? Это же безопасней.
– У Умара свой бизнес, у меня свой. И смешивать их я считаю нецелесообразным. Это может привести к конфликтным ситуациям. Мне лишние проблемы не нужны.
– Умар перегоняет наркоту тоже водным путем?
– Да.
– Как вы маскируете груз?
– Я загружаю товар в тайниках, что сделаны в бревнах.
– В каких бревнах?
– Что выгоднее всего продавать на Кавказ? Лес. Вот баржа и грузится лесом, я имею в виду древесиной. Тайники обрабатываются специальным препаратом, чтобы специально обученные собаки их не обнаружили. Умар, получив оружие, боеприпасы и взрывчатку, загружает баржу бочками с коньячным спиртом и отсылает ее обратно. Дербентский коньяк неплохо продается в регионе. Разливаем его на заводе, что зарегистрирован на покойного Гурина. Делаем – точнее, делали – все по уму и по закону. Сертификация, лицензирование, акцизы… все, как положено. Договоры на реализацию готовой продукции, не подкопаешься.
– Под вас наверняка никто и не копал, – проговорил Потапов.
– Связи – великое дело.
– Давайте о наркоте, – напомнил Строгину Феофанов.
– Контейнеры запаивались в бочки и заливались коньяком.
– И пограничники не проверяли баржу?
– За доставку обратного груза – героина – отвечал Колгаев. Я не вникал в его работу. Возможно, пограничники и проверяли судно, но, сами понимаете, на борту коньячный спирт. Соблазн прихватить на халяву пару бочек весьма велик. Думаю, этим и откупались от погранцов или еще кого, кто контролирует море. По крайней мере, я всегда получал груз в целости и сохранности. Наркоту складировал здесь, в усадьбе, спирт отправлял на завод директору.
– Охрана баржи?
– С нашей стороны никакой охраны не было. Умар отправлял человек десять с командой. Обратно она улетала самолетом, оставив оружие здесь. Колганову охрана более нужна: все же спирт – привлекательный для бандитов груз. Но обходилось.
– Понятно! Значит, если сегодня вы получите подтверждение о поступлении на ваш счет денег от Умара, то когда следует ждать его представителя Вахида Дуева?
– Дня через два.
– Скажите, Строгин, сколько сделок вы провели с Колгаевым? – спросил Потапов.
– Мы работаем вместе семь лет, – спокойно ответил бывший генерал. – В год проводили две сделки.
– И за все это время не попали в поле зрения ни ФСБ, ни Федеральной службы по незаконному оборону наркотиков?
– У меня хорошая «крыша», генерал. Была… Сейчас эти чиновники в высоких кабинетах и под пыткой не скажут, что имели когда-либо дело с опальным генералом Строгиным. А ведь в свое время именно я помог большинству из них ужиться на теплых местах…
– Мы еще поговорим о тех, кто прикрывал вас все это время.
– С удовольствием. Пусть эти козлы тоже познакомятся с руководством ведущей антитеррористической службы страны. Представляю, какие у них при этом будут рожи…
– Не отвлекайтесь, – попросил Феофанов. – Вахид Дуев давно используется Колгаевым в качестве посредника?
– Все семь лет только Вахид прилетал ко мне перед отправкой груза.
– И конечно, знает все ваше окружение…
– Естественно. Вот только с Жуковым у него не сложились отношения – уж почему, сколько ни допытывался, не узнал. Избегали они друг друга. Впрочем, и с Гуриным Вахиду разговаривать особо было не о чем. Но Дуев знал их. Как и Викторию, и водителей.
– А охранников?
– Ну, те его не интересовали. Не тот уровень.
– Вахид по прилете сразу приезжал сюда или останавливался в Москве?
– Гурин встречал его в аэропорту и привозил в усадьбу. И отсюда Вахид никуда не выезжал, не считая причала парома, где загружалась баржа. С ней же и уходил обратно.
– Он общался с Колгаевым во время нахождения в усадьбе?
– Не помню такого. Если и общался, то крайне редко.
– У него был с собой спутниковый телефон?
– Зачем? До Умара он мог дозвониться и по обычной междугородней связи. Или вы считаете, что Колгаев прячется в горах? Нет, он спокойно живет с семьей в Махачкале.
– У вас есть его домашний номер?
– Конечно. И домашний, и мобильный.
– Ясно! – Феофанов поднялся. – На этом закончим нашу первую беседу. Позже вас отвезут в банк за ключами. Вскроете для проверки темные комнаты, тайники.
– Хорошо… Как насчет гарантий, генерал? Я прекрасно понимаю, что вы, получив информацию, не упустите шанса накрыть банду Умара. Без меня это сделать невозможно.
– Мы договоримся, Строгин. Но в случае, если будут реализованы все планы Управления.
– Согласен. Вы перевезете меня в свой изолятор?
– А что, не хотелось бы?
– Не хотелось бы.
– Нет, вы останетесь здесь. Сотрудников ЧОП мы временно изолируем, усадьбу будут охранять наши люди. А сейчас, пока в доме наведут порядок ваши горе-охранники, можете поговорить с госпожой Лавадской.
– Я могу сделать это и вечером.
– Сомневаюсь…
– А вот теперь не понял!..
Пропустив реплику Строгина, Феофанов приказал Крымову:
– Охрану ЧОП – на наведение порядка, мелкий ремонт, после чего выставить группу на посты охранения усадьбы. За «чоповцами» прибудет комендантский взвод. Строгина вывезти в банк за ключами, затем под присмотром саперов открыть комнаты и осмотреть их. В дальнейшем контроль над Строгиным осуществлять силами группы Тимохина. Это недолго. Остальных сотрудников «Норда», что сегодня отдыхают, мы в течение дня нейтрализуем. Лавадскую с ее любовником-водителем также оставить здесь. Вопросы ко мне есть, товарищ полковник?
– Что, будем держать в усадьбе моих бойцов? – удивился Тимохин.
– По этому вопросу определитесь с Крымовым, как будете осуществлять контроль над Строгиным. Но предупреждаю: контроль этот должен быть тотальным.
– До свидания, товарищ генерал, – сказал Крымов.
– Увидимся, – ответил Феофанов и вышел из особняка. Вскоре его служебная машина пошла в сторону села Бузеново.
– Лично я, – заявил Тимохин, подмигнув Крымову, – сваливаю в городок. Твоей жене передам, что ты появишься завтра утром.
– И кто так решил?
– Я решил, Крым. Эх, ты… Надо было настоять, чтобы Феофанов разрешил оставить здесь минимум наших ребят, а ты ему – «до свидания, товарищ генерал»… Вот и тащи службу сегодня.
– Ладно… Езжай. Кого мне оставишь?
– Держи при себе ребят Соловьева, а я завтра заступлю в наряд со своими; только половину уберу, всем тут делать нечего. Самойлова отправлю к Шевцовым.
– Это к той бабе с детьми, что он вытаскивал из рабства?
– Во-первых, не бабу, а женщину; во-вторых, вытаскивали рабов все. К ней, Крым, к ней.
– Он что, как Ларсен, влюбчивым оказался? Раньше за ним подобного не замечалось…
– Все когда-то происходит в первый раз… Всё, я собираю ребят – и домой. Не забудь вывезти Строгина за ключами и осмотреть потайные комнаты. Да поаккуратней, Крым. Если Строгин блефует, то терять ему нечего. А груз в комнатах вполне может быть заминирован – как, впрочем, и двери. Так что пусть сначала с этими тайниками поработает Пимнев.
– Умного учить – только портить, Саня… Давай, вали! Завтра в 8.00 чтобы был здесь со сменой как штык. И это уже не дружеская просьба, а официальный приказ. Вам все понятно, полковник Тимохин?
– Так точно, полковник Крымов. Разрешите идти?
– Валяй!
Через полчаса подгруппа Тимохина убыла в секретный военный городок размещения офицеров спецслужб и членов их семей.