Глава 17
После такого подробного и откровенного рассказа подруги не могли не верить Аюше. Выходит, кольцо она получила от Петровны. И для Петровны оно значило очень и очень много. Подарить его Аюше было для полоумной старухи чемто вроде жертвы. Она дает меньшее, чтобы взамен получить большее… Что – большее? Да конечно же сокровище Путовых! То сокровище, которое предстояло вытащить из каменоломни прямой наследнице старого генерала Путова – Миле!
– Чтото тут не то, – пробормотала Мариша, – как хотите, а чтото тут не то! Откуда у этой Петровны взялось кольцо Путовых? И почему она была так сильно к нему привязана? Кто она Путовым? Родня?
– Не может быть! – воскликнула Инна. – У нее другая фамилия!
– Фамилия – это как раз в данном случае дело десятое. Вспомни, девочке дали фамилию по месту, где ее нашли. А как настоящая фамилия Петровны – этого мы не знаем.
– Но не Путова – это точно. У старого барина и его предательницы-барыньки был только один сын. И у этого сына тоже был один сын – генерал Путов. Его прямая наследница – Мила. Петровна тут не при делах.
– Все равно. Мы должны выяснить как можно больше об этой женщине. Нам нужно разузнать, кто же она такая, откуда она родом, кто ее предки…
– Ну ты даешь! Да Петровна родилась еще до войны! В Сибири! Если архивы какието и были, они давно сгорели или пропали в военной круговерти. Думаешь, осталась бы Петровна сиротой при живых родителях, если бы не война? Потерялась девочка, и найти ее родители просто не смогли!
Все же Марише казалось, что война или не война, а пожелай мать Петровны разыскать свое дитя, это не составило бы для нее таких уж немыслимых проблем. Девочка долгое время жила в Прянишкино. Потом уехала в эвакуацию. Потом вернулась. Всему этому есть документальные подтверждения. В советское время в стране были железные порядки. Ведь знали же в интернате, где в конце концов осела сиротка Петровна, знали, что девочка прибыла к ним из сгоревшей деревни Прянишкино! Значит, какието записи сохранились. И по ним мать Петровны и ее новый муж запросто могли бы разыскать девочку. Но почемуто они не стали этого делать. Не захотели? Не смогли? Что же с ними случилось?
– Да что там думать! Подбросили деревенским жителям ненужную им девчонку, а сами смотались!
Но Мариша не хотела и не могла согласиться с этой версией.
– Както это не полюдски, – пробормотала она. – И потом, если бы мать решила подбросить дочку чужим людям, зачем же она оставила девчонке дорогое кольцо?
И еще одна странность. Как это дорогое кольцо сохранилось у сиротки в течение войны и в последующие, интернатские годы? «Приютским» не полагалось иметь никаких личных вещей. И уж такое дорогое кольцо отняли бы девчонки в первую очередь.
Значит, что же получается? Воспитатели в интернате и в эвакуации были круглыми идиотками и не поняли, что на пальце у девчонки сверкают настоящее золото и бриллианты? Но даже если предположить, что воспитатели приняли кольцо за подделку, оно все равно было достаточно красивым. И не могло не вызвать завистливых взглядов с их стороны. Нет! Кольцо у сиротки должны были забрать или попросту украсть!
– Чтото и тут тоже не складывается, – вздохнула Мариша. – Вроде бы все концы ведут к Петровне, но убить Милу она никак не могла. Слишком уж она стара и немощна. Да и с головой у нее явные проблемы. По словам Аюши, старуха то ясно соображает, то начинает заговариваться.
– Все равно. Нам нужно выяснить, кто такая Петровна. От этого и будем танцевать дальше.
Но с решением этой проблемы им пришлось повременить. У Мариши внезапно зазвенел ее сотовый, на котором высветилось лишь одно слово – «Чебурашка». Это звонила Нина Ивановна. И не просто так звонила, а с новостями.
– Попался! – с торжеством воскликнула она. – Говорила я вам, что это нечистая сила балуется! Тото и есть! Попался, чертенок!
– Нина Ивановна, о ком вы говорите?
– Не чебурашка это вовсе! – раздался торжествующий голос старухи. – Чертенок! Приезжайте, сами посмотрите!
Не оченьто поверив бабке, подруги все же помчались к ней.
– Ну, где ваш чебурашка, он же – чертенок?! – спросили они, едва перешагнув порог.
– А вот он! Глядите!
И Нина Ивановна с гордостью указала на ловчие сети, расставленные самими подругами возле ее мусорного пакета.
– Вот он! Самый настоящий чертенок! Вампир! Как есть, нечистая сила!
Подруги взглянули в том направлении и не смогли сдержать изумления. В сетях в самом деле барахталось чтото небольшое, ушастое и с носом-пятачком. При этом у существа были острые зубки, которыми оно прокусило Марише палец до крови. Пришлось ей обмотать руку полотенцем, которое дала взбудораженная Нина Ивановна. И только после этой процедуры странное существо удалось извлечь из сетей.
– Это же мышь! – воскликнула Инна. – Летучая мышь!
Уши, запутавшиеся в леске, оказались крыльями обычной летучей мыши. Впрочем, откуда она взялась в городской квартире и что ей понадобилось в старухином мусоре – это попрежнему оставалось загадкой.
– Так это не чертенок? – настороженно спросила старуха у девушек. – Ух, хорошо! А то я уж страхуто натерпелась! Ну все, думаю! За мною эта нечисть и пожаловала! На тот свет меня зовет!
– Нет-нет. Это просто летучая мышь!
– А я уж думала, дьявол послал когото из своих меньших за душой моей грешной!
– Это обычная летучая мышь, – повторила Мариша. – Видите, она вполне живая и даже кусается.
Старуха потрогала своего незваного гостя и рассмеялась. Так, посмеявшись, они и расстались, довольные собой и друг другом. Подруги забрали из квартиры летучую мышь и выпустили ее в паре кварталов от дома старухи, потому что просто не могли придумать, куда еще ее можно девать. А Нина Ивановна уселась поближе к телефону, желая рассказать своим многочисленным детям, внукам и правнукам о том, как счастливо и удачно разрешилось «дело о чебурашке».
Но если загадка Нины Ивановны и ее «чебурашки» прояснилась вот так просто, то кольцо Петровны и связанная с ним история до самого утра не давали подругам покоя. И утром Мариша первым делом взялась за ее решение.
И, конечно, с такой сложной проблемой Мариша могла обратиться только к одному человеку на свете. Ну да, правильно! Она снова поехала к Артему. Однако даже Артем, внимательно выслушав свою подругу детства, лишь покачал головой.
– Очень сложная задача! – сказал он. – Очень! Вряд ли чтото получится!
– Ну, Артем! Если уж у кого и получится, то только у тебя!
– Приятно, что ты обо мне такого высокого мнения, но я тоже не волшебник.
– Нет?
– Ты должна понимать, что из воздуха я добывать информацию не умею. А насчет твоей Петровны нет никаких зацепок. Ее раннее детство – это лишь то, что она может вспомнить сама. Только это, и ничего больше. Все официальные документы Прянишкина Ольга Петровна получила уже в интернате, тут, в нашем городе. Когда она появилась в Прянишкине, никто не знал ни ее настоящей фамилии, ни имен ее родителей. Она была просто найденышем Олей, без фамилии и без отчества.
Все же Артем пообещал, что он посмотрит, поищет информацию на разных архивных сайтах.
– Возможно, чтото я и найду. Но ничего не обещаю!
Артем перезвонил подругам вечером. Голос у него был усталый и унылый. Без всяких расспросов было ясно, что ему ничего не удалось узнать. И он изза этого изрядно сконфужен и очень недоволен собой.
– А кто вам вообще рассказал о том, как ваша старуха появилась в Прянишкине? – спросил он у подруг раздраженно.
– Как кто? Местные жители и рассказали.
– А если поточнее? И потом, какие местные жители? Деревня ведь разрушена!
– Старушка одна рассказала. У нее там домик. Живет себе, былые дни вспоминает…
– Одна живет? На пепелище?
– Ну, там уже давно все травой и деревьями поросло. Да и соседи у бабушки тоже есть. Лесник Паша, например.
– Имя старушки можно узнать? – перебил Маришу Артем. – Старушкуто эту на поселении как звать-величать?
– Елизавета Ивановна Прянишкина.
– Что? – поразился Артем. – Опять Прянишкина?!
– А там в деревне все были под этой фамилией.
– Хм, – пробормотал Артем. – Ну а почему бы вам не съездить к этой Елизавете Ивановне и не расспросить ее еще раз?
– Ну… Если ничего другого не остается, мы можем.
– Вот! – обрадовался Артем. – Хорошенько ее на этот раз расспросите. Старухи обычно хорошо помнят то, что было в прежние времена. Вызнайте у нее все про сиротку. Возможно, были у девочки-найденыша какиенибудь особые отметины. Документы. Бумаги. Ну хоть чтонибудь, за что я мог бы зацепиться! Хотя бы имя матери, на худой конец. Или название города, откуда они прикатили в Прянишкино. А еще лучше, если вы узнаете – зачем они вообще туда явились?! Ведь должна же была иметься какаято причина, по которой они прикатили в такую даль: из холодной Сибири – в окрестности этой захолустной деревни! Такие концы с бухты-барахты не делаются. Помяните мое слово, была этому причина! Должна быть!
Поездку к Елизавете Ивановне девушки решили назначить на утро. Тащиться на ночь глядя в окрестности разоренной деревни подругам совсем не хотелось. А вдруг они снова перепутают дороги? И что тогда? Будут они крутиться в темноте до рассвета по незнакомым, да и что там говорить, довольнотаки неуютным местам? Очень надо!
Да еще они на дух старика барина могут наткнуться. Ой жуть какая! Да среди ночи! Нет уж! Они поедут утром! И без того их в Прянишкино вовсе не тянет. А уж ночью – и вовсе они туда больше не сунутся!
Но до этой поездки подруги решили еще раз заглянуть к Петровне. У них вдруг появился план получше. Очень уж им не хотелось ехать в Прянишкино! Были они уже там. И ничего хорошего не увидели. И Мила тоже там была. И голову там сложила!
Подруги считали, что хотя старуха Петровна прямого отношения к смерти Милы и не имеет, но все равно какойто информацией о погибшей девушке она располагает. Вот бы узнать какой! Тогда, может, и в Прянишкино им тащиться не понадобится!
Подруги поехали к бабке Петровне не с пустыми руками. После затянувшейся охоты на чебурашку и крыс-мутантов у них на руках осталась неплохая экипировка. Один комбинезон с противомоскитной сеткой чего стоит!
– Если Петровна какоето время прожила в Прянишкине, а потом искала бывших односельчан, выясняла у них, как она могла очутиться в этой деревне, то она неизбежно должна была услышать и легенду о старом барине. Если, конечно, и сама еще в детстве ее не запомнила!
План подруг выстроен был против действий и мыслей не вполне адекватного психически человека. Но Петровна запросто могла поверить в то, что к ней в городскую квартиру явился дух старого барина.
– Если старушка сразу же от страху не помрет, тогда мы победили. Она просто не сможет промолчать и не поболтать с таким редким гостем!
Но почемуто подруги были уверены, что Петровну так просто не сгубить. Люди ее поколения пережили такое, после чего общение с заглянувшим на огонек призраком – это для них тьфу и детский сад!
Девушки неплохо подготовились. У них был портрет старого барина Путова, написанного художником вместе со своей молоденькой распутной женушкой. И снова ее облик когото смутно напомнил подругам. Но вот кого?.. Этого они понять все никак не могли. И, отогнав прочь лишние мысли, подруги вернулись к делам насущным. Для успеха всего предприятия им было необходимо как можно лучше загримироваться под призрак старого барина.
– Бороду и усы сделаем из моего шиньона, – решила Инна. – Все равно он мне уже надоел. Да и волосы в нем искусственные, спутались на затылке в комок, не расчешешь их вовек!
Но для призрака такой недостаток был уже и не недостатком, а наоборот, достоинством. Действительно, где бы он там, в глубинах каменоломен, стал искать зеркало, расческу или ножницы? Ясное дело, что за долгие годы старый барин должен был порядком поистаскаться. Таким образом, сюртук и брюки, бывшие на убитом барине, подруги с успехом заменили на рабочий костюм, который остался у них после поисков чебурашки и «ловли» крыс-мутантов.
– Сеть накинешь сверху, вроде плаща, – распоряжалась Инна. – Ничего, что она рваная. Так даже лучше будет! Шляпу наденешь вместе с москитной сеткой. Думаю, старуха будет в восторге от облика своего гостя.
Чтобы не пугать окружающих граждан, подруги решили окончательную маскировку произвести вблизи от квартиры Петровны. Ключи от ее квартиры им презентовала Аюша. Вручая их подругам вместе с перстнем, она сказала:
– Не хочу, чтобы меня чтото связывало с этой женщиной! Я прожила с ней не один месяц, и хотя я не склонна осуждать людей – сама не без грехов, – но такой противной бабки я сроду не видела! Чем снова жить с ней, лучше уж сразу в могилу!
Ключи у нее подруги взяли. А насчет могилы посоветовали Аюше не торопиться.
– Туда ты всегда успеешь. Но ведь и дороги назад тоже уже не будет! – сказала ей Мариша.
И вот она вновь стояла на пороге квартиры Петровны и прислушивалась к доносившимся изза двери голосам. Петровна ругалась с какимто мужчиной. Судя по отдельным словам – с отцом Аюши.
– Пошел вон, смерд! Не сын ты мне больше! А твоя дочь – и вовсе воровка! – услышала Мариша пронзительный голос старухи. – Неблагодарная тварь! Точно такая же, как и ты!
– Моя дочь – не ангел! Но она и не воровка! Зачем ты так говоришь о ней? А в последнее время Аюша и вовсе стала исправляться. Ты сама хвалила ее!
– Она украла у меня драгоценное кольцо! Немыслимой ценности!
– Тетя Оля, о чем ты говоришь? У тебя сроду не было никаких драгоценностей.
– Кольцо моей матери! Она его украла!
– Но ведь ты не знала своей матери! Ты всегда говорила, что наши с тобой судьбы похожи. Матери наши – по воле обстоятельств – отказались и от тебя, и от меня!
– Воровка! – верещала Петровна. – Твоя дочь – воровка! А-а-а!!! И ты сам – вор! Вот вырастила на свою голову! Теперь я понимаю! Ты специально подослал ее ко мне! Вы вместе задумали меня ограбить! Караул! Люди добрые! Помогите!
– Тетя Оля! Как ты можешь? Ведь это же я! Твой названый сын!
– Дурак! Какой ты мне сын? Ты кто, вообще?! Убирайся из моего дома!
– Тетя Оля…
Но в этот момент о дверь чтото весьма ощутимо шмякнули. Видимо, Петровна снова пустила в ход свое излюбленное метательное оружие в виде металлической вазы для фруктов. Ну да, малахитовая пепельница ведь уже погибла! И пришлось Петровне схватиться за другое оружие.
Тото эта ваза у нее была такая покореженная! А Мариша еще удивлялась, с чего вдруг ваза помята сразу с нескольких сторон! Ну теперьто все ясно. Когда у Петровны случается приступ дурного настроения, она вымещает свою злобу на окружающих, швыряя в них различные предметы. А металлическая ваза ей кажется для этого самой подходящей вещью.
– Да ты вконец свихнулась! – услышала Мариша голос отца Аюши.
Мариша быстро шмыгнула наверх по лестнице, догадываясь, что сейчас будет. И точно! Отец Аюши вылетел из квартиры Петровны, ругаясь и отряхиваясь от ореховых скорлуп, яблочных огрызков и различного бумажного мусора. Видимо, кроме вазы Петровна вытряхнула на своего названого сыночка еще и ведро с различным мусором. Аюши ведь давно не было дома. Так что мусор выбрасывать стало некому. И его должно было накопиться предостаточно.
– Старая карга! – вполголоса ругался отец Аюши, стряхивая с себя рыбьи кости. – Старая ведьма! Вконец свихнулась! Бедная моя девочка! Бедная Аюша! Как я был не прав! В том, что случилось с тобой, я виню лишь самого себя!
В голосе мужчины послышались слезы. И в душе Мариша потерла руки. Так! Отец Аюши уже накануне сдачи. Еще пару деньков таких моральных терзаний – и он будет так счастлив увидеть свою дочь живой, здоровой и веселой, что простит ей все былые прегрешения и разрешит выйти замуж за кого угодно!
Отец Аюши быстро побежал вниз по лестнице. Мариша не стала его останавливать. Во-первых, ее теперешний облик призрака с седой потасканной бородой только напугал бы мужчину, но уж никак не успокоил бы его. А вовторых, у нее было куда более важное дело к самой Петровне. И присутствие посторонних ей совсем не требовалось.
Подождав немного, чтобы Петровна успокоилась (Марише совсем не улыбалось, чтобы и в нее прямо с порога полетело чтото тяжелое), девушка открыла дверь и тихонько вошла внутрь. Петровна громыхала чемто на кухне. Это Маришу немного огорчило.
Кухня – это не самое лучшее место для начала беседы со злобной старухой! Всем известно, что в кухне имеется огромное количество подходящих для метания в голову противника предметов. Но выбора у Мариши не было. Она уже стояла в квартире старухи. И было ясно, что пора ей начинать свое выступление.
Вдохнув побольше воздуха, Мариша отключила пробки в счетчике. И пока Петровна на кухне охала и проклинала всех подряд, начиная от министра энергетики и заканчивая бездельниками у них в жилконторе, Мариша осветила себя маленьким фонариком и грустно заухала:
– Оля! Я – старый барин! И я пришел к тебе, Оля! Как же ты виновата передо мной!
Петровна взвизгнула и уронила чтото. Кажется, это была кастрюля, потому что железная емкость загрохотала, напугав саму Маришу. С трудом сдержав дрожь, она все же продолжила.
– Оля! – тяжелым низким голосом произнесла Мариша. – Оля, зачем ты тревожишь мой покой?! Зачем тебе мои старые кости? Ведь я давно умер! Убит своею неверной женою! А ты не даешь мне покою даже теперь, после моей смерти!
Судя по тому, что Петровна молчала и ничем не швыряла в Маришу, ее пробрало.
– Т-т-ты?! – «прозаикалась» наконец она. – Старый барин?! Это ты? Ты пришел ко мне?
– Я, Оля, – скорбно произнесла Мариша. – Какая же ты жестокая!
– З-зачем ты пришел ко мне?
– Покарать тебя, Оля! За все твои злодеяния покарать!
Петровна протестующее всхрюкнула и закричала:
– Я ни в чем перед тобой не виновата! Это все девчонка! Та дура безродная! Это она все придумала!
– Оля! Какой грех на тебе великий! Разве это завещала тебе твоя мать?
– М-мама? Т-ты говоришь про мою маму?!
– Про нее самую! Замечательная была женщина!
Кажется, Петровну это изумило.
– Ты до сих пор ее любишь? – спросила она. – Даже несмотря на то, что она сделала с тобой?
– Оля, даже я не властен в своих чувствах, – с горечью произнесла Мариша, все больше и больше входя в роль призрака. – Пойми это и прости меня!
– Значит, ты до сих пор любишь мою мать? Но ведь она, конечно, давно умерла! Ты встретился с нею?
– Да, Оля. И теперь мы вместе.
Петровна зажала рот рукой.
– А сокровища? – жалко произнесла она. – Их мы можем оставить себе?
– Кто – мы, Олюшка?
– Разве ты не знаешь? Я и моя на…
Но договорить Петровна не успела. Внезапно в квартире вспыхнул свет. А затем знакомый Марише голос произнес:
– Что тут у тебя происходит, Петровна? Свет не горит! Квартира нараспашку! Совсем ты, что ли, рехнулась на старости лет? Даже и не знаю, как с тобой дальше быть!
И с этими словами в кухне появилась Елизавета Ивановна. Та самая старушка-отшельница из сгоревшей деревни Прянишкино, с которой удалось познакомиться подругам! Меньше всего Мариша рассчитывала увидеть в квартире Петровны эту особу. И что ей тут нужно? Как она тут оказалась? И, главное, держится с таким уверенным видом, словно пришла к себе домой!
В равной степени и Елизавета Ивановна поразилась, обнаружив перед собою призрак. Впрочем, при ярком свете она не признала в наряженной Марише призрак старого Барина.
– Ты кто такой, старый хрыч?! – воскликнула она.
Мариша молчала, как парализованная, будучи вне себя от охватившего ее изумления. А вот Петровна воскликнула:
– Лиза! Не тронь его! Это сам Барин ко мне явился!
– Какой еще Барин, блин?! Нет, ты совсем рехнулась! Старый барин давно подох! Тебето должно быть это известно лучше других! Ведь это твои родные мать с отцом и отправили его на тот свет!
Забывшись, Мариша в изумлении ахнула своим настоящим голосом. Обе старушки немедленно повернулись в ее сторону и обалдело уставились на нее.
– Да ты, сдается мне, совсем не тот, за кого себя выдаешь! – воскликнула Елизавета Ивановна, которая была и побойчее, и помоложе Петровны.
И, сделав шаг к Марише, старушка безбоязненно сдернула с ее лица фальшивую бороду. Бедный шиньон Инны никак не рассчитывал на такое с ним обращение. Он дрогнул, и клок его остался в руках у старухи.
– Ага! – торжествуя, закричала она. – Я же говорила! Это и не старик вовсе!
И зорким не по возрасту глазом углядев гладкую ровную кожу Маришиной щеки под порослью фальшивой бороды, она завопила:
– Ряженая! Это ряженая! Петровна, хватай ее! Воровка это! Или, того хуже, лазутчица!
И прежде чем Мариша успела охнуть, ее скрутили по рукам и ногам две шустрые не в меру старушки. Ох, недаром Мариша так опасалась представителей этого поколения стариков! Они способны на такие подвиги, какие нынешней молодежи и не снились. Со стариками лучше в борьбу не вступать, потому что все одно – проиграешь!
Мариша и пикнуть не успела, как рот ее оказался запечатан толстым шерстяным носком, хорошо еще, что чистым! Наверное, за это Мариша должна была бы поблагодарить аккуратную Аюшу, но почемуто ей совсем не хотелось этого делать.
