Глава 12

Однако уже в ресторане оно снова упало. И причиной тому стали те самые две вертихвостки, которые кружили вокруг Смайла еще в первый их вечер на корабле. Нина и Света! Обе красотки и сегодня были в ресторане. И Мариша не смогла справиться с чувством неприязни, которое эти особы вызывали в ней.

Особенно Марише была неприятна Света. Мариша и сама не могла объяснить, что в этой девушке особенного, заставляющего держаться Маришу столь настороженно. Но было что-то в Свете такое, что не давало Марише возможности быть к ней хотя бы справедливой. Может быть, особенно сильно раздражала ее навязчивость?

Да, Света была прилипчива, как мед или кое-что похуже. Вот и сегодня, едва дождавшись, когда Смайл проглотит первую порцию зажаренных в кляре кусочков филе цыпленка, Света в сопровождении своей приятельницы подошла к столику супругов.

– Добрый вечер. А мы к вам! Не прогоните?

Смайл улыбнулся в ответ и кивнул, приглашая девушек садиться. Он явно уже забыл о договоренности с Маришей, по которой Свете с Ниной не позволялось подходить к ним ближе, чем на десять метров.

Мариша в знак протеста уткнулась носом в свой нетбук. И очнулась лишь после того, как буквально у нее над ухом прозвенел голос Светы:

– Что это вы так увлеченно изучаете? Можно полюбопытствовать?

Еще не хватало!

– Ничего интересного.

Мариша быстро прикрыла крышку, но Света ничуть не обиделась.

– Говорят, вы ведете самостоятельное расследование?

– Кто говорит?

– Ну, не заставляйте меня открывать все мои карты, – рассмеялась Света, но Мариша ее веселья не поддержала.

– Значит, свои карты вы раскрывать не хотите, а вот в мои заглянуть совсем не против? – спросила она вместо этого, прекрасно осознавая, как ядовито звучит ее голос.

– Не притворяйтесь такой злюкой!

– А я и не притворяюсь.

– Вы ведь ведете расследование! Не говорите мне, будто это не так.

– Ну, допустим. И что?

– Так я могла бы вам помочь!

Мариша взглянула на Свету уже чуть более благосклонно. Как ни неприятна ей эта особа, если Света сумеет помочь следствию, тогда… Но еще надо выяснить, что знает девушка.

– В самом деле? И чем же вы поможете?

– Я знаю, кто преступник! Верней, догадываюсь. А еще точней, предполагаю.

– Не понимаю.

– Ну, чего тут не понять! – захлопала Света глазами. – Я проходила мимо каюты бедной убитой женщины и видела, как там крутился один тип.

– Что за тип?

– Не знаю, как его имя. Но вы его тоже видели. Он такой невысокий и плотненький. И он все время находится при одной тощей старухе в брильянтах!

Борис! А старуха в брильянтах – это, без сомнения, Мадлен. Теперь Мариша слушала Свету с куда большим интересом и вниманием. Если та видела Бориса возле каюты Изольды еще до того, как ту нашли убитой, это могло говорить очень о многом.

– Света, а вы не ошибаетесь? – с волнением переспросила у девушки Мариша. – Это был именно тот человек и та каюта?

– Ну, я же не совсем дура, хотя и блондинка. Может, я и не большого ума, но уж запомнить каюту и человека вполне могу!

– Простите меня, Света. Но вы ведь понимаете, одних ваших показаний мало, чтобы обвинить Бориса в убийстве Изольды.

– Понимаю. Поэтому и не пошла к следователю, а обратилась лично к вам.

Скажите, какая честь! Но все равно Марише уже не сиделось на месте. Проклятая Света снова выживала ее из ресторана. Марише позарез нужно переговорить с Борисом. Что он делал возле каюты Изольды? Хотел поговорить с покойницей? А о чем? И самое главное, чем закончился их разговор?

Бориса в ресторане видно не было, равно как и его Мадлен. Нужно было идти к ним самой. И Мариша пошла. Сказала Смайлу, что идет в туалет, а сама незаметно прошмыгнула к выходу. Но если в первый раз Мариша ушла вся в обидах, то теперь настроение у нее было совершенно другим. Она рвалась в бой.

Оказавшись на палубе, Мариша огляделась по сторонам, быстро сориентировалась и помчалась к каюте Мадлен, в которой также проживал и Борис.

– Тук-тук. К вам можно?

Марише никто не ответил, но она толкнула дверь и оказалась внутри. К ее удивлению, в каюте был Борис. Он сидел на кровати со страдальческим видом и рассматривал тюбики с какими-то гелями и мазями.

– Привет, – произнесла Мариша. – Ты тут один?

– Мадлен в душе, – проворчал Борис. – Прихорашивается перед ужином вот уже третий час. Думаю, что к тому времени, когда она сочтет себя готовой, официанты уже уберут последние тарелки со столов.

Борис выглядел каким-то подавленным, и голос у него звучал не весело.

– Лично я бы предпочел поужинать прямо в каюте, – пробормотал он, зачем-то задирая брючину на правой ноге. – Проклятая сырость! Колено прямо отваливается.

Только теперь Мариша поняла, что несколько тюбиков на кровати – это вовсе не омолаживающий крем или что-то в этом духе. Это были средства против ревматических и радикулитных болей. Но зачем они Борису?

– Когда двигаюсь мало, еще туда-сюда. Но стоит походить, как сегодня, или если идет дождь, то вообще труба!

– У тебя болят ноги? Раньше ты никогда на суставы не жаловался, – невольно вырвалось у Мариши.

Борис кинул на нее тоскливый взгляд и вздохнул:

– Так то было раньше. Раньше и ты, помнится, выглядела куда моложе и свежей.

Это был ответный удар, но Мариша не приняла его. Ей было плевать на все, что говорит Борис. Она и раньше не очень-то доверяла его словам, а теперь и подавно. Она отлично знает, что выглядит на пятерку с плюсом. И самое важное сейчас – это колено Бориса. Интересно, парень из-за него хромает? Или, возможно, хотя бы чуть-чуть прихрамывает?

– А когда у тебя больше болит, днем или ближе к ночи?

– Днем еще ничего, – охотно откликнулся Борис. – А вот вечером просто спасу нет! Пока не приму лекарство или не намажусь гелем, волком готов выть!

– И прихрамываешь?

– Раньше нет, но в последнее время стал замечать, что хромаю. Что будет дальше, просто не знаю.

Борис начал сосредоточенно наносить себе на ногу гели из разных тюбиков. Причем одного он мазал больше, другого меньше. А затем, добившись нужной консистенции, начал энергичными массирующими движениями втирать смесь в кожу ноги.

Мариша наблюдала за ним, не в силах отвести глаз. Ей не верилось, что все будет так просто. Она пришла, увидела охромевшего Бориса и нашла убийцу!

– А ты зачем пришла? – наконец спросил у нее Борис. – Или тебе нужна Мадлен?

– Нет, нет, я хотела спросить у тебя одну вещь… Скажи, ты любишь ее?

– Кого?

– Мадлен! Ты ее любишь?

Борис замешкался с ответом. Явно хотел соврать, но не знал, как сделать это получше.

– Если бы я стал уверять, что сгораю от страсти, ты бы мне поверила?

– Нет… наверное.

– Ну, тогда я скажу тебе правду. Я очень хорошо отношусь к Мадлен. Я восхищаюсь ее умением делать деньги буквально из ничего. И для своих лет она вполне резвая старушка. И в постели большая затейница. Но…

– Но все-таки имеется какое-то «но»?

– А как же без него.

– Ваше «но» заключается в разнице в возрасте?

– Нет, возраст – это как раз дело десятое. При потушенном свете Мадлен больше двадцати и не дашь. «Но» заключается в том, что Мадлен жуткая собственница. Она хочет, чтобы я постоянно находился рядом с ней. А это меня, как бы это выразиться, напрягает.

Еще бы не напрягало, Борис всегда был свободолюбивым охотником. А теперь он выполняет роль домашнего зверька. И это ему вряд ли может нравиться. Ведь клетка, пусть даже она будет из золота и выстлана бархатом, все равно клетка.

Между тем Борис на какое-то время перестал мазать свою ногу и поинтересовался у Мариши:

– Ты хотела меня спросить только об этом?

– Нет… Вообще-то нет.

– А о чем?

– Скажи, а какие отношения у тебя были с Изольдой?

– С Изольдой?

Борис казался удивленным.

– Понятия не имею… Отношения? У нас? Не было у нас с Изольдой никаких отношений. Она мне даже не нравилась!

– Нет, я не спрашиваю, были ли вы любовниками. Но простые человеческие отношения тоже никто не отменял. Что ты про нее думаешь?

– Черствое, эгоистичное и злое существо.

– Понятно. Ты ее недолюбливал.

– Как и все вокруг! И скажу тебе, тому были вполне объективные причины. Изольду вообще трудно было полюбить. Не знаю, как ей удалось захомутать этого ее бедного мужика и как она его удерживала при себе все эти годы, лично я сбежал бы от нее уже через месяц! Впрочем, мужик был не красавец. А Изольда умела подать себя. Наверное, он ценил ее за красоту, но мне она не нравилась!

– Но если она тебе даже не нравилась, зачем же ты пришел к ней ночью в каюту?

Борис дернулся и испуганно взглянул в сторону ванной комнаты, где как раз в этот момент перестала течь вода.

– Тише ты! – прошипел он на Маришу. – Не ровен час, Мадлен услышит! И с чего ты взяла такую глупость? Не ходил я к Изольде, да еще ночью!

– Что? И в каюте у нее не был!

– Нет! Ни разу!

– Очень глупо врешь! Тебя видели! У меня есть свидетели.

– Знаешь что… Скажи этим своим свидетелям, чтобы болтали поменьше!

Борис выглядел очень разгневанным. Но Мариша собиралась задать ему еще несколько вопросов.

– А Верочка? С ней ты тоже был не знаком? А Василий? Это ты их убил?

– Ты с ума-то не сходи! Зачем мне убивать родственников Изольды? Я их даже не знал!

Борис скрипнул зубами, и Мариша предпочла отступить. Впрочем, она ведь и не надеялась, что крепость сдастся с первого же удара. Но теперь она знала главное – Борис мог прихрамывать. Конечно, заболевание его коленного сустава еще не зашло так далеко, чтобы он взял трость, но все же. И, значит, число хромых или, во всяком случае, прихрамывающих попутчиков, которых можно подозревать в причастности к убийству Василия, пополнилось еще на одного человека.

– Расскажи мне поподробнее про Большую игру, – потребовала Мариша.

– Я уже все рассказал твоему мужу.

– Нет. Не все. Ты не сказал, что за выигрыш достанется тому счастливчику, который продержится дольше остальных?

– Выигрыш? Разве ты еще не поняла? Выигрыш – это возможность остаться в живых самому и сохранить жизнь своим близким.

– Что за ерунда? – не поверила ему Мариша. – Играть, чтобы получить то, что уже и так тебе принадлежит?

– Ты не понимаешь самой психологии игроков, – снисходительно проронил Борис. – Выигрыш для – них далеко не главное. Хотя, конечно, как же без выигрыша. Но если бы этих людей заботил он, то они бы уходили после его получения. Ведь все они когда-то выигрывали. Но разве кто-то ушел из казино? Никогда.

– Так и что же их держит?

– Главное тут – выброс адреналина, возможность пощекотать себе нервы. Добиться, чтобы сердце застучало быстрее.

– И все?

– Разве этого так уж мало?

Мариша лишь покачала головой. Нет, ей никогда не понять психологию игрока. Но приходилось признать, что Борис прав. Люди приходили в казино, оставляли тут последнее. И были озабочены только тем, что бы еще им поставить на кон, чтобы получить новый приход кайфа. Игроки были сродни наркоманам. Только одни пускали наркотик по вене, добиваясь результата чисто химическим путем, а игроки получали свой наркотик во время игры.

Вернувшись в ресторан, Мариша обнаружила, что Смайл один. Сидит и читает в ее нетбуке послания Артема.

– Ты что-то долго, – произнес он, мельком взглянув на жену. – Все в порядке?

– В полном! – заверила его Мариша. – А что тебе удалось узнать нового?

– Да вот… читаю.

– Скажи, а ты давно знаешь этих девушек – Свету и Нину?

– Нину – да. Уже пару лет ее физиономия мелькает то тут, то там. Она – стюардесса, я же тебе рассказывал.

– А Света?

– Не знаю, – равнодушно откликнулся Смайл. – Они подружки.

– Но со Светой ты познакомился уже тут, на корабле?

Смайл молча кивнул в ответ. Его явно гораздо больше интересовало то, что сообщал им Артем. Разговор о Свете затух сам собой, когда Мариша подсела к мужу и тоже начала читать, что же написал им ее друг.

– Ты знала, что Семен Моисеевич был судим?

– Я еще не все прочитала.

– Он просидел в тюрьме целых десять лет. За это время он овдовел, а его малютка Роза попала в семью к своей двоюродной тетке. Там к девочке относились не слишком ласково, но в детский дом все же не сдали. Так что после освобождения, как говорят, из мест лишения свободы Семен Моисеевич взял дочку к себе.

– А что именно он натворил?

Смайл молча придвинул компьютер поближе к Марише, чтобы та могла прочесть все сама. Оказалось, что Артем прислал также и сами материалы уголовного дела Семена Моисеевича. Мариша даже не захотела спрашивать, как ему это удалось. Она давно привыкла, что Артем, словно волшебник, достает из недр своего компьютера нужную ей информацию. И все же это его умение неизменно восхищало ее каждый раз заново.

Наверное, точно с таким же детским восхищением смотрели на средневековых иллюзионистов и бедные крестьяне. Им было невдомек, что вспыхивающие огненные шары в руках магов – это всего лишь пропитанная спиртом ветошь. И все их штучки – просто ловкость рук.

Вот и Артем было ловким современным фокусником. Только вместо волшебной палочки и цилиндра у него был компьютер и клавиатура.

– В материалах говорится, что Семен Моисеевич до своей отсидки устраивал у себя дома вечера, где собирались немногочисленные, но верные посетители. Они приходили к нему не ради чая с пирогом. Они приходили в семью Семена Моисеевича ради игры. Бридж по пятницам. Преферанс по субботам. Другие игры по воскресным вечерам. Круг этих людей постепенно расширялся. И в конце концов среди них оказались те, кто сдал организатора игры тогдашним властям.

– Но при чем тут доведение до самоубийства?

– Там произошла какая-то очень мутная история. Подробностей ее в уголовном деле не содержится. Просто сказано, что следствием было выявлено давление со стороны Семена Моисеевича на молодую супружескую пару по фамилии Шнитко. Они тоже приходили к нему играть в преферанс. Много проигрывали. И когда им совсем стало нечего поставить, Семен Моисеевич предложил им взять в долг. Они взяли, снова проиграли и покончили с собой.

– Они тоже участвовали в Большой игре! – воскликнула Мариша. – Она велась уже и тогда!

– Вероятно. В общем, молодые люди покончили с собой, но оставили записку, в которой объясняли, почему они так поступили. Дескать, они должны были так сделать, чтобы уберечь своих детей и самих себя от еще большего зла.

– У них и дети были?

– Во всяком случае, в записке говорится именно о детях, во множественном числе.

– Точное их количество не указывается?

– Нет. В материалах о детях этой четы вообще нету ни слова. Только в записке родителей говорится, что они были глупы, но они любят своих детей и родных и поэтому должны умереть.

– И как они погибли?

– Спрыгнули с седьмого этажа, из окна своей новенькой квартиры. Летели, держась за руки. И умерли одновременно.

– А что еще говорится про их семью? Где происходило дело?

– В Одессе.

Ну да, правильно. Семен Моисеевич ведь и сам родился и вырос в Одессе. После получения диплома он вполне успешно трудился на благо страны. Но вот проклятый порок, который сидел у него в крови, не давал ему покоя. Сначала молодой еще Сеня организовал карточный кружок, потом превратил его в целое предприятие. К нему заглядывали многие. Ну, а затем пришел черед супругов Шнитко, а следом и крах всего одесского домашнего казино Семена Моисеевича.

– Собирались игроки у него на квартире. Жил он в одном из старых домов в центре города. Домик частный, и он был невелик. Так что семья Семена Моисеевича занимала его целиком. Если бы не эта история с погибшими супругами Шнитко, которые оставили записку, где объясняли свой поступок и называли организатора подпольного казино, никто бы Семена Моисеевича не тронул еще многие годы.

Но когда эта история получила огласку, жизнь в маленьком домике в центре Одессы должна была превратиться в ад для тех, кто там оставался. Мать Розы и сама маленькая Роза должны были подвергнуться нападкам всех соседей. Друзья от них отвернулись. Родственники вряд ли стали помогать жене преступника и его дочери.

– А как умерла первая жена Семена Моисеевича?

– В заключении указано – несчастный случай, отравление средством бытовой химии. Но как я подозреваю, женщина сознательно выпила средство для чистки раковин. Кислота сожгла ей внутренности, и она скончалась в больнице спустя сутки.

– Какая ужасная смерть!

– Куда хуже пришлось Розе. Мать умерла. Отец в тюрьме. У девочки должно было быть чудовищное детство.

Не удивительно, что когда Семен Моисеевич вышел и вернулся к дочери, Роза была на седьмом небе от счастья. Семен Моисеевич явно любил свою страшненькую Розу. И эта любовь чувствовалась даже в его отношении к совсем взрослой дочери. Что уж говорить, когда Роза была малышкой или подростком.

– Отец и дочь какое-то время пытались жить в Одессе. Но Семен Моисеевич с его уголовной статьей не мог найти себе работы. К тому же за ним был установлен надзор. Так что и про карточный кружок тоже пришлось забыть.

Тяжелые воспоминания о том, что с ними случилось в этом городе, не позволили отцу и дочери остаться там, где они появились на свет. Они продали дом и перебрались сначала в Киев, а потом в Питер. Тут Семену Моисеевичу удалось получить работу, пусть и простым дворником, обрасти новым кругом друзей и единомышленников, которые опять приходили к нему для субботнего преферанса.

А потом началась перестройка. И бывший владелец подпольного казино почувствовал, что наконец пришло и его время. Деньги у него были. Опыт игровой деятельности тоже. И самое главное, у Семена Моисеевича к этому моменту уже имелся определенный авторитет и имя. Он хорошо знал своих будущих постоянных клиентов, для которых он и открывал свои казино.

– М-да… – протянула Мариша, закончив чтение. – В прошлом у Семена Моисеевича есть несколько темных страниц. Отчет Артема не полон!

– Что ты имеешь в виду?

– В первую очередь, кто такие эти супруги Шнитко? Как они познакомились с Семеном Моисеевичем? И потом… доведение до самоубийства – это все-таки не убийство. Семен Моисеевич этих людей из окна не выталкивал. Они сделали это сами. Почему же кара тогда была столь велика? Десять лет, да еще без права амнистии! Это уже слишком! Из-за каких-то двух глупых юнцов с неустойчивой психикой загреметь на целых десять лет за решетку!

– Ну, не такие уж они были и юнцы эти Шнитко. Вспомни, в записке говорится, что у них имелись дети. Дети! Значит, погибшие были молодыми, но вполне разумными людьми.

– Наличие детей вовсе не говорит о разумности. Размножаться хочется всем. Это инстинкт!

– Ладно, допустим. Но погибшим уже исполнилось ей двадцать пять, а ему двадцать семь.

Мариша покачала головой.

– Все это в высшей степени странно, – произнесла она. – В этой трагической истории много темных пятен.

А в душе Мариша понимала, что если в жизни Семена Моисеевича и было что-то такое, что он захотел скрыть или утаить от общественности, то это и была именно эта история. Как-то нехорошо попахивало от нее, в этом Мариша готова была поклясться на чем угодно.

– Звоню Артему! – решила она. – Пусть разузнает про эту чету Шнитко и их детей!

Услышав, кто ему звонит, Артем не сдержал страдальческого стона.

– Ну, что теперь тебе надо? Дай мне хоть немного передохнуть и заняться своими делами! – взмолился он. – Ведь я только сегодня отослал тебе отчет – ни много ни мало на семи страницах! Неужели тебе и этого не хватило?

– Артемчик, у меня к тебе только один вопросик. Совсем маленький!

– Я прислал тебе самый подробный отчет о жизни этого старого еврея, какой только возможен! Я даже раскопал тебе материалы его уголовного дела.

– И я тебе очень благодарна. Но эти Шнитко… Кто они были такие?

– Какие Шнитко?

– Ты сам-то читал дело?

– Просмотрел мельком.

– Шнитко – это фамилия парочки идиотов, которые сиганули из окошка, а обвинили во всем Семена Моисеевича. И у них были дети!

– А-а-а… Ты считаешь, что я должен теперь разузнать, что случилось с этими детьми?

– Там в тот момент заварилась такая каша… Самоубийство одних. Суд, тюрьма и унижение для других. И еще жена Семена Моисеевича тоже покончила с собой как-то очень странно. И, заметь, все произошло в течение каких-то двух или трех месяцев. Очень короткий и очень черный период на фоне долгого благоденствия и процветания. Представляешь, жили себе, жили две семьи, все у них было хорошо. А потом – бац! Дети остаются сиротами. Родители у них либо погибли, либо в тюрьме. Одних взяла к себе бабушка, другую приютила тетка. Но к прежней безмятежной жизни ни для кого из детей уже возврата нет.

– И что ты хочешь от меня?

– Я хочу разобраться в этом более подробно! Я хочу узнать, что за семья была у этих Шнитко. И что случилось потом с их детьми.

На сей раз Артем не стал отказываться. Вместо этого он пробормотал:

– Шнитко, Шнитко… Где-то мне уже встречалась эта фамилия. Мариша, а ты сама не помнишь?

– Откуда?

– Мне кажется, эта фамилия уже была в тех отчетах, которые я присылал тебе раньше.

– Хорошо, я взгляну. А ты пока все-таки узнай поподробнее о судьбе детей этих Шнитко.

– Я теперь точно помню, что эта фамилия уже встречалась в моих отчетах. Просмотри их еще раз. А утром созвонимся.

Мариша не стала настаивать. Она и сама понимала, что дружба – дружбой, но у Артема есть и другие дела. К примеру, он должен зарабатывать достаточно, чтобы прокормить три рта – себя, жену и дочь. А малышка была жадной до всего вкусненького и потому недешевого.

Хороший аппетит самой девочки плюс красивые баночки с готовыми пюре на прилавках магазинов, рядом с ними нарядные коробочки с йогуртами и сладкими творожками, чуть дальше соблазнительные наклейки на коробках с кашами и хлопьями, и вот вам результат. Ребенок готов питаться вкусной едой из красивой упаковки с утра до ночи, но при этом родителям нужно поднатужиться, чтобы иметь возможность всю эту красивую вкуснятину ребенку купить.

И, конечно, Артем должен был уделять внимание Наде. А какая женщина захочет, чтобы ее собственный муж тратил свое время на другую женщину, пусть даже и лучшую школьную подругу. Так что Мариша благоразумно оставила Артема в покое, не дожидаясь, пока он сам не попросит ее об этом в грубой форме.

Но пока супруги сидели в ресторане, с ними произошло еще одно событие. После ужина к ним подошел невысокий мужчина средних лет и представился:

– Следователь уголовного розыска Измайлов Виталий Сергеевич. Добрый вечер.

– И вам того же, – отозвался Смайл. – Хотя я этот вечер вряд ли назвал бы добрым.

Мариша молча, но с интересом оглядела следователя. Какой он на вид? Симпатичный. И взгляд хороший, не бегающий, а честный и открытый такой взгляд. Даже с трудом верится, что человек с таким взглядом мог польститься на домик у озера. Хотя жизнь под одной крышей с женой и любимой тещей кого угодно сделает податливым.

– Добрый вечер, – все же поздоровалась и она.

– Вы, как мне сказали, уже провели свое маленькое расследование по поводу случившегося на корабле, – произнес Виталий. – А посему… Не согласитесь ли поделиться со мной сведениями, которые вам уже удалось собрать?

Мариша уже открыла рот, чтобы сказать, что она с удовольствием поможет следствию всем, чем только сможет. Но тут Виталий внезапно добавил:

– Тем более что таково было желание Мадлен – вашей работодательницы.

И рот Мариши тут же закрылся. Ай да Мадлен! Ничего не скажешь, молодец! Как ловко все повернула для следователя! И домик ему у озера, и готовый частный сыщик-помощник на тарелочке. На все пошла, лишь бы ее казино оставили в покое!

И все же Мариша пересилила себя и произнесла вполне вежливо:

– Мадлен мне никаких денег не платила и не обещала, поэтому я считаю себя свободной от каких-либо обязательств. Но вам я помогу, чем смогу. Вот только, боюсь, нам с мужем удалось узнать по делу совсем мало.

– Лучше мало, чем ничего, – галантно отозвался следователь. – Где бы мы могли с вами поговорить без помех?

Самым подходящим вариантом была каюта. Но Смайл по какой-то причине не хотел, чтобы Мариша шла туда вдвоем со следователем. А следователь, в свою очередь, по какой-то причине горел желанием пообщаться с Маришей лично. В конце концов, они пришли к следующему консенсусу. Мариша со следователем разговаривают на палубе, а Смайл находится поблизости и следит, чтобы никто не подслушал их разговор.

– Я хотел поговорить с вами наедине, потому что речь пойдет о Борисе.

– О ком? – вздрогнула Мариша. – Почему именно о нем?

У нее было множество куда более интересных персон для обсуждения. Но следователь прицепился именно к Борису и все тут!

– Объясню вам, в чем причина моего интереса к этому человеку. Он ведет жизнь профессионального альфонса. Их брак с Мадлен не оформлен, но фактически он живет за ее счет. Ест, пьет, хорошо одевается. И я уверен, что у них с Мадлен полная идиллия в отношениях.

– Допустим. И что дальше?

– Поэтому сама Мадлен не может быть достаточно объективна по отношению к нему. И я хотел расспросить у вас, что за человек этот Борис? Вы ведь встречались с ним прежде?

– Да. Он был… он был моим любовником. Довольно долго. Хотя появлялся не часто, но все же наша связь длилась пару лет или около того.

– Как вы считаете, Борис способен на убийство?

– Борис? Ну… Вообще-то мне он всегда казался хоть и скользким, но трусоватым типом. Нет, поймите меня правильно, в нем, если он захочет, просыпается бездна обаяния. Он может быть настоящим душкой, а может быть холодным и неприступным. Но убийство… Нет, даже не знаю. Мне кажется, что это все-таки не его.

– А как вы охарактеризуете тот факт, что Бориса видели в ночь убийства возле каюты последней жертвы?

– Не знаю. Сама ломаю над этим голову. Наверное, он хотел поговорить с ней. Вряд ли у них были амурные планы. Борис крепко держится за Мадлен. А Изольда ему без интереса. Они оба вылеплены из одного теста – берут от жизни и от окружающих все, что могут, стараясь ничего не давать взамен. Так что взаимовыгодного сотрудничества у них не получилось бы.

– Но зачем-то же он к ней все же приходил.

– Наверное, это касается проигрышей Изольды. Или… Или я не знаю.

– Борис страдает от болей в колене. Сегодня он заметно прихрамывал. А свидетели видели возле первой жертвы хромого мужчину.

Мариша оторопела. Она была уверена, что про хромого знает только она сама и еще Смайл. Ну, и еще знали Верочка и Изольда. И… И кто-то, наверное, еще. М-да… Получался слишком внушительный список. Кто-то открыл варежку, и слух о хромом убийце пополз по кораблю.

– Но Борис не питал зла к родным Изольды. Да, она сама ему не очень-то нравилась, но ее родные тут были ни при чем. И вообще, Борис не психопат, чтобы душить людей направо и налево!

Мариша и сама не заметила, как принялась разубеждать следователя в том, в чем еще сама совсем недавно была почти уверена.

– У Бориса не было мотива, чтобы убивать родных Изольды и ее саму.

– Да какая разница! – досадливо отмахнулся следователь. – Мотив найдется! Сейчас самое главное – взять парня и начать его колоть!

Мариша восторга от такого решения следователя не испытала, но и особого страха или жалости тоже. Борис неглупый малый, он как-нибудь выкрутится. Вот, например, Мариша поймает настоящего убийцу, Бориса и отпустят. А пока пусть посидит в обществе следователя или под арестом сутки или двое. Честное слово, он это вполне заслужил!

– Ну, а от меня-то вы чего хотите? – спросила она.

– Вспомните, пожалуйста, какую-нибудь слабую черту Бориса. Это поможет мне в беседе с ним.

Мариша призадумалась. Что она знает про Бориса такого, что бы могло его заставить заговорить? Увы, приходилось признать, что ничего.

– Очень жаль, что мы с вами не смогли найти общий язык, – осуждающе произнес следователь, выслушав ответ Мариши. Он явно ей не поверил. – Но если что-нибудь вспомните, сообщите.

– Непременно. Скажите, а вы не хотите послушать теперь мои соображения по поводу того, кто мог убить Изольду и ее родных?

– Зачем? – искренне удивился следователь. – У меня уже есть подозреваемый. И скоро он во всем сознается.

Маришу поразило это заявление. Но она вспомнила об одной важной вещи и напоследок все же спросила у Виталия:

– Скажите, а кто вам сообщил о том, что преступник был хром?

– Сообщил? Уже не помню, кажется, сама Мадлен. Или это был тот забавный толстяк – Георгий Константинович – он же Гоша? Или даже сам Борис? Во всяком случае, кто-то из них. Из тех, кто управляет работой казино и следит за ним.

Та-а-ак! Интересная вырисовывается ситуация! Следователь в курсе, что на судне плывет казино, в котором играла последняя жертва. Следователь честно отрабатывает свои деньги, ищет убийцу и закрывает глаза на все остальное. Но при этом он знает, что Борис хромает. Убийца тоже. И это дает ему одного верного подозреваемого. Но откуда же всем стал известен этот пикантный факт? Видимо, Изольда перед смертью все же что-то успела рассказать Мадлен. Или Борису? Но если Борис – убийца, зачем же ему рассказывать о примете, которая может вывести следствие на него?

И, окончательно запутавшись, Мариша решила подумать о чем-нибудь другом.

Впрочем, вскоре выяснилось, что этот факт известен еще более широкому кругу пассажиров. Когда следователь ушел «раскалывать» Бориса, супруги отправились на вечерний обход судна. Им обоим была необходима короткая прогулка на свежем воздухе, чтобы успокоить нервы и немного отдышаться. Навстречу им попадались многие их попутчики, с которыми Смайл и Мариша уже познакомились и сдружились за время путешествия.

Но первыми, с кем они встретились, была пара их пожилых соседей.

– Следователь сегодня допрашивал Виктора Алексеевича, – едва завидев Смайла с Маришей, воскликнула Мария Сергеевна. – Мы видели, что он и к вам подходил. Тоже интересовался вашим алиби?

– Да. И это тоже, – кивнула Мариша, чтобы что-то сказать. – А еще мы с ним говорили о личности убийцы.

– Следователь считает, что преступник был хром! – перебила ее Мария Сергеевна. – И, представьте, на этом основании он прицепился к Виктору! Интересовался его алиби! Ну не чушь ли это?

– А у вас разве нет алиби?

– Разумеется, у нас есть алиби! – с достоинством отозвалась Мария Сергеевна. – У нас, как у всяких приличных и немолодых уже людей, есть отличное алиби на всю ночь. Мы с мужем спали! Спали рядом, на соседних кроватях. И никого посторонних к себе полюбоваться на это зрелище не приглашали. Я так и заявила этому мальчишке! Надо же такое придумать, подозревать Виктора в этих ужасных преступлениях!

Мариша промолчала. Говорить о том, что и у них с мужем были подозрения насчет Виктора Алексеевича, ей показалось лишним.

Между тем сам Виктор Алексеевич досадливо нахмурился и произнес:

– Маша, успокойся. Помолчи немножко. Дай же и нашим друзьям что-нибудь сказать тебе.

Мария Сергеевна тут же замолчала, с интересом глядя на Смайла с Маришей. Но терпения у нее хватило ровно на пять секунд. И пока молодые раскачивались, собираясь что-либо сказать, она снова заговорила сама:

– И, представляете, этот следователь прицеплялся не к нам одним! Он допросил всех, кто хоть слегка прихрамывал. Конечно, среди пассажиров хромых имеется в избытке. Пожилые люди все страдают болезнями суставов. Да что там пожилые, молодые тоже!

– К примеру, Борис.

– Борис? Это кто?

– Так… Один пассажир.

– Это тот, кто разгуливает под ручку с дамой в каратных брильянтах?

– Да. Он.

– Не видела, чтобы он хромал.

– Он старается, держится. Но коленки у него болят. Он их даже мажет разными мазями.

– Бедняга. Если следователь узнает о нем, парню не поздоровится.

Мариша была согласна с Марией Сергеевной. Все прочие хромые и прихрамывающие господа, которых она вычислила за сегодняшний день, были людьми преклонного возраста. Некоторые даже весьма преклонного. Трудно было заподозрить, чтобы миниатюрные седенькие старички отправились убивать по ночам.

А вот Борис… тот мог. И помимо воли в душу Мариши снова закрадываться самые черные мысли на этот счет.