Глава 11
Хотя следующее утро началось и не с артиллерийских залпов, предсказанных накануне Смайлом, но тоже весьма неприятно. За дверью каюты внезапно раздались громкие крики. А потом Мариша услышала знакомый голос:
– Да что же это такое делается на судне?
Это возмущался Виктор Алексеевич. А Мария Сергеевна поддерживала мужа:
– В самом деле, что за эпидемия жмуриков!
– Капитан должен сказать нам, что происходит!
– Да, да! И пусть объяснит, почему до сих пор на корабле нету следователя?
Услышав это, Мариша уже не могла дольше находиться в кровати. Их соседи как раз возвращались в свой номер с палубы. И Мариша решила выяснить у них все, что так их возмутило. Найти тело Верочки они никак не могли. Оно еще вчера было передано капитану, который хоть и скривился, но поместил труп в холодильник рядом с телом Василия. Или капитан после передумал и снова выставил мертвую Верочку на палубу? Тогда это просто безобразие. И с ним надо разобраться. Немедленно!
Мариша вскочила с кровати и помчалась к дверям.
– Куда?! – догнал ее Смайл с халатиком в руках. – Ты же голая!
Вчера на Марише, когда она забиралась в постель, была прелестная ночнушка, вся в кружавчиках, воланчиках и розовых оборочках. Красоты она была неописуемой, но вот спать в такой красоте оказалось не очень удобно. И, обнаружив, что Смайл храпит и к попыткам реанимировать его относится равнодушно, Мариша сняла с себя сорочку и осталась в чем мать родила.
Сама она об этом благополучно забыла, потому что спать нагишом, прижавшись к теплому боку мужа, было необычайно приятно и ничуть не холодно. Но сейчас костюм Евы мог сразить их соседей наповал. Так что Мариша с благодарностью схватила халатик и, зыркнув на мужа, распахнула дверь.
Она успела вовремя. Виктор Алексеевич уже уходил. А его жена давно была в каюте.
– Постойте! Виктор Алексеевич, доброе утро!
– Какое оно, ко всем чертям, доброе, Мариша!
– А что случилось?
– На судне очередной труп!
– О господи!
Марише действительно стало жутковато. Но все же она понимала: необходимо узнать имя новой жертвы.
– И кто на этот раз?
– Женщина. Не знаю ее имени. Но это ее мужа нашли мертвым в первый раз.
– Изольда! – ахнула Мариша. – Вы… вы уверены?
– Мариша, возможно, я и выгляжу как старая развалина со своей палкой, но уверяю вас, на память и зрение я не жалуюсь! – сварливо произнес Виктор Алексеевич, но Мариша на него ничуть не обиделась.
Она понимала, что досада в словах Виктора Алексеевича направлена не на нее лично, а на всю эту нелепую и опасную ситуацию, в которой они оказались.
– Вот даже странно, сам разваливаюсь на части, а зрение у меня отличное, как у мальчика. Но если не верите мне или не доверяете моим словам, сходите на палубу и сами все посмотрите, – закончил Виктор Алексеевич свою речь уже более мягким тоном и скрылся за дверью каюты.
Мариша вернулась к себе и принялась торопливо одеваться.
– Куда ты так спешишь? – попытался остановить ее муж. – Изольде уже все равно не помочь.
– Да, но я должна остановить убийцу! А что, если будут еще жертвы? Мы не можем ждать!
У Мариши от волнения так тряслись руки, что она не сразу попала в рукава. Почему она не пошла к Изольде прямо вчера ночью, как намеревалась? Возможно, это спасло бы той жизнь! Надо было пойти, а не слушать нравоучений Смайла!
– И почему ты меня не пустил!
– А что бы ты ей сказала?
– Уж я бы нашла, что ей сказать?!
И с этими словами Мариша вылетела из каюты. Смайл чуть задержался, ища ключ. И поэтому Мариша не услышала, как он тихо пробормотал себе под нос:
– А я рад, что ты не пошла. Неизвестно, что сказала бы тебе Изольда. И что самое важное, неизвестно, что подумал бы на этот счет преступник.
В коридоре Мариша все же дождалась мужа. И на палубу они вышли вдвоем. Сразу же стало ясно, что Виктор Алексеевич ничего не напутал и не ошибся. На палубе собралась довольно большая толпа, которая возмущенно гудела.
– Просто безобразие!
– Уже второй погибший!
– Да что вы! Это уже третья жертва! Вторую нашли минувшей ночью и сразу же поместили в холодильник!
– Мы все погибнем!
– На теплоходе эпидемия!
– Что вы говорите, тут орудует маньяк!
– Надо прекратить путешествие, мы все находимся под угрозой.
Тела Изольды тут не было. И Мариша узнала, что нашла несчастную женщину горничная, которая сунулась к ней в каюту, чтобы прибраться. Возможно, третье убийство удалось бы сохранить в тайне, но девушка-горничная так перепугалась при виде выпученных глаз Изольды и ее синего лица, что завопила диким голосом, а потом свалилась в обморок.
На шум в каюту заглянули другие пассажиры, и замять историю у капитана и его помощников не получилось. История моментально облетела весь теплоход. Мигом все вспомнили, что и муж Изольды тоже был найден задушенным. В общем, паника поднялась мгновенно. И Мариша плохо себе представляла, какие действия должен будет предпринять капитан, чтобы погасить назревающий бунт пассажиров.
– Впрочем, сегодня у нас Петрозаводск. Уверена, капитан судна уже предупредил власти Карелии о создавшемся на борту положении. И весь обратный путь мы проделаем в компании и под защитой следователя и его людей.
– Они нам помогут!
– Следователь в два счета найдет преступника!
Что в такой ситуации будет делать Мадлен и ее люди, оставалось непонятным. Скорей всего им придется либо сойти в Петрозаводске, попав таким образом под подозрение в тройном убийстве, либо сидеть тихо и надеяться, что следователь не сумеет обнаружить их казино. Но это глупо.
– Впрочем, если даже следователь казино и обнаружит, то наказание за незаконное содержание игрового притона будет не столь строгим, как за три следующих друг за другом убийства.
– Честное слово, мне даже жаль бедную Мадлен, – сказала мужу Мариша. – Она попала в безвыходную ситуацию.
– И заметь, ей некого винить, кроме самой себя и своей жадности. Она вполне могла бы работать честно, спать спокойно и не опасалась бы сейчас визита следователя и возможного ареста.
– Я ни в чем не виновата, но все равно при слове «следователь» мне становится не по себе.
– Как и всякому другому нормальному человеку. Но у Мадлен есть реальный повод, чтобы бояться. За содержание подпольного казино ее по головке никто не погладит.
Впрочем, не одна Мадлен ходила как в воду опущенная. Капитан и его помощники не высовывались к пассажирам. И даже утреннего приветствия капитана сегодня за завтраком не было произнесено. Каюта его была закрыта изнутри, и на призывы пассажиров капитан не отвечал.
Сначала предположили самое худшее, но когда взломали дверь в каюту, то обнаружили, что капитан всего лишь пьян в стельку и крепко спит, уронив голову прямо на стол. Рядом с ним по полу катались две пустые водочные бутылки. И тот факт, что засадил их в себя капитан всего за какой-нибудь час или около того, говорил о глубине его отчаяния.
Итак, капитан спал. Судно и матросы были предоставлены самим себе. А на горизонте уже вырисовывались очертания Карелии и главного города – Петрозаводска. Настроение у пассажиров снова подскочило вверх. Никто не сомневался, что прибывший на судно сыщик сумеет в два счета вычислить преступника.
Но прежде чем сойти на берег, Мариша строго предупредила мужа:
– Стой возле трапа и во все глаза смотри!
– И что я должен увидеть?
– Хромого!
– Кого?
– Ты же помнишь, Верочка сказала, что убийца – это мужчина, который хромает или, во всяком случае, имеет какой-то дефект походки. Ах, почему я не пошла этой ночью к Изольде! Могла бы притаиться возле ее каюты и лично лицезреть преступника!
При этих словах Смайл побледнел словно полотно. Он явно живо представил себе эту картину. А также ее продолжение, когда преступник замечает Маришу и… и что он с ней делает? Ясно, что свидетелей убийца оставлять не намерен. Конечно, он расправится с ничего не подозревающей сыщицей в два счета.
Но Мариша не заметила изменения окраски своего мужа и продолжала сокрушаться:
– Мы могли спасти Изольду!
– Не знаю, как тебе, а я лично совсем не горел желанием спасать эту особу. Она приговорила к смерти двух близких ей людей! Мне кажется, что возмездие было вполне справедливым и, главное, быстрым.
Но Мариша все равно считала, что не важно, плохой или хорошей была Изольда, никто не имеет права самовольно казнить или миловать людей.
– Поэтому мы будем стоять и во все глаза высматривать хромого убийцу!
Сведений от Артема пока что не поступало. И, проверив свой нетбук, Мариша заранее подошла к месту, куда должны были подать трап. Она хотела быть первой, кто ступит на землю Карелии. Но отнюдь не красоты этой страны волновали Маришу. Ей было просто некогда глазеть по сторонам. Она не видела ни облицованную камнем набережную, ни чудесную береговую линию. Не могла она также восхищаться природой этого края.
Мариша не спускала глаз со сходящих на берег пассажиров. И вместе со Смайлом они насчитали пятерых условно хромых людей. Двое из них были женщинами, что значительно сокращало подозрения на их счет. Остальные трое были пожилыми людьми. И шестым был Виктор Алексеевич, который с невозмутимым видом опирался на свою трость. С ней он нигде не расставался. И все же Мариша сомневалась, стоит ли причислять соседа к списку подозреваемых.
– Он совсем старик. Возможно, с одним Василием он бы еще и справился, но с Верочкой ему было бы уже труднее. Да и дотащить ее до подсобки казино – это под силу только мужчине в расцвете сил и лет.
– Неизвестно, где преступник напал на нее. Возможно, тащить свою жертву ему было недалеко.
– Виктор Алексеевич не игрок. Он в казино не появлялся ни разу.
И сыщики решили, что могут оставить Виктора Алексеевича в покое.
– А уж в случае с Изольдой и подавно он ни при чем. Будучи настороже, она бы не подпустила к себе никого незнакомого.
Да, и в этом тоже была своя загадка. Почему Изольда открыла дверь и впустила в каюту убийцу? Если Большая игра продолжалась и Изольда уже проиграла все, что могла проиграть, то не поставила ли она на кон последнее, что у нее было, – свою жизнь? А проиграв, она должна была держаться настороже. И, уж конечно, не пускать в свою каюту посторонних.
– Значит, человек, который к ней пришел, был хорошо знаком Изольде.
Между тем пассажиры сошли на берег в ожидании экскурсии по городу, посещения музеев, а также обеда в ресторане. Сегодня на судно все должны были вернуться лишь вечером. День предстояло провести за осмотром красот столицы Карелии – Петрозаводска.
– Ни Мадлен с Борисом, ни Гоши что-то не видно.
– Ну, еще бы! Они должны были остаться на судне, чтобы контролировать поведение следователя или даже попытаться с ним договориться.
– Ничего у них не получится. Если бы еще одно убийство, то возможно. Но три… нет, тут им будет нипочем не договориться со следователем. Ведь на судне полно заинтересованных людей.
– Пассажиры?
– Вот именно! Они не захотят, чтобы следователь получил на лапу и сошел на берег, а им предоставил плыть обратно в Питер одним в компании убийцы.
И все же по возвращении сыщиков ожидал сюрприз. Когда они, усталые, голодные и разочарованные проведенным впустую днем (нет, экскурсии были весьма познавательны, но вот следствие не сдвинулось с места ни на шаг), поднялись на борт судна, то оказалось, что Мадлен и Гоше удалось договориться со следователем о компромиссе.
Компромисс заключался в следующем. Организаторы казино помогают следователю во всем, в чем ему потребуется. А взамен он делает вид, что казино на судне вроде бы и нет. Мадлен порхала, цвела и ликовала. В порыве хорошего настроения она даже поделилась с Маришей достижениями:
– Следователь нам достался просто душка! Мы с ним чудно поговорили и договорились, что он не будет упоминать о нашем казино в своих официальных отчетах. И если в протоколе вдруг всплывет упоминание о нем, он тоже его вычеркнет.
– Прекрасно. И сколько же это вам стоило?
– О, сущая ерунда, по нашим меркам! Но зато мальчик сможет купить себе тот самый домик на берегу озера, о котором столько времени талдычат ему его жена и теща.
Вот так все просто. Впрочем, Мариша не могла осуждать следователя. Его послали на судно, чтобы он разобрался с тремя убийствами. Ну, а про казино ему ничего не говорили. И к тому же еще не вечер. Устная договоренность, которой заручилась Мадлен, ровным счетом ничего не значит. Следователь, как дал слово, так же легко может и забрать его назад. Еще неизвестно, что он запоет, когда судно прибудет в Питер и ему придется отчитываться о проделанной работе.
И, кажется, Мадлен тоже это понимала. Но все же успех окрылял ее. Она очень надеялась, что деньги, которые она посулила следователю, послужат достаточным гарантом.
– Мальчик просто очарователен! И такой деловитый! Он уже занялся расследованием этих убийств.
– В самом деле?
– И у него уже есть версия.
– И какая же?
– Он считает, что кто-то желал зла Изольде и ее семье. Ведь все трое убитых – родственники!
Последние слова заставили Маришу призадуматься. Она ведь тоже в свое время подозревала, что за этими убийствами стоит не Большая игра, которая шла на судне, а личная месть человека, желающего зла Изольде и ее родне.
– Сам Василий и Верочка не могли причинить кому-то достаточного беспокойства, чтобы от них захотели избавиться. Одна была непроходимо тупа, а второй слишком инертен. Значит, все дело тут либо в Изольде, а также ее страсти к игре и проигрышам, либо в личной мести, жертвой которой стала и сама Изольда.
Вернувшись на корабль лишь под вечер, Мариша с облегчением обнаружила, что забытый ею в каюте нетбук стоит себе в целости и сохранности, да еще и мигает, призывая свою хозяйку ознакомиться с новыми сообщениями.
– Так-так, что у нас тут есть? – обрадовалась Мариша.
Она не сомневалась, что послания от Артема. Так оно и оказалось.
– Несмотря на то что у меня было полно и других дел, я не забыл о твоей просьбе, Мариша. Ну, и разве я не умница после этого?
– Гений! Я всегда это говорила и от своих слов не отказываюсь. Что тебе удалось узнать?
Артему удалось многое. Но в первую очередь он сосредоточил свое внимание на Семене Моисеевиче. И не напрасно. Семен Моисеевич, организатор казино «Четыре Туза», был личностью в высшей степени интересной. Незадолго до своей смерти он дал интервью одной питерской газете. Артем эту статью нашел и полностью переслал ее Марише.
– Почитай, ознакомься. Уверен, тебе будет интересно.
Мариша прочитала статью с жадностью, буквально проглотила ее за несколько минут. А потом, посидев и отдышавшись, прочитала еще раз, несмотря на то что Смайл звал ее на ужин. Сегодня дежурным блюдом были куриные котлетки. И Смайл, агитируя Маришу на ужин, даже несколько раз жалобно вздохнул, намекая, что подогретое куриное филе – это совсем не то же самое, что поданное с пылу и с жару, в хрустящей золотистой корочке.
Но Мариша лишь отмахивалась, она бубнила себе под нос:
– Сейчас иду. Уже иду. Еще чуть-чуть, и иду.
В конце концов Смайл устроился в уголке каюты с самым горестным видом и покорился своей судьбе. Если жене угодно сидеть тут, уткнувшись носом в статью, то он будет с ней рядом. И тогда никакие убийцы и прочие преступники не будут ей страшны. А котлетки… да черт с ними. Хотя, конечно, и очень обидно упускать единственное доступное ему удовольствие в этом рейсе.
Итак, Смайл молча страдал, а Мариша, совсем не замечая его страданий, с упоением вчитывалась в жизнеописание другого мужчины.
По собственным словам Семена Моисеевича, в его жизни был непростой период, когда он был вынужден разлучиться со своей дорогой семьей. Однако после смерти жены Семен Моисеевич взял на себя заботы о своей единственной дочери – Розалии. И вполне успешно был девочке и отцом, и матерью, и бабушками с дедушками.
– Наши отношения с Розой очень нежные и близкие. Дочь поддерживает меня во всех моих начинаниях. И даже мою свадьбу с молодой избранницей восприняла не просто стоически, но с искренней радостью.
На этом месте Мариша остановилась и недоверчиво хмыкнула. Трудно представить падчерицу, которая радуется появлению в своей жизни мачехи, да еще такой, которая моложе ее самой. И не просто моложе, но еще и много красивей.
В статье была фотография и самого Семена Моисеевича, который оказался вовсе не величественным старцем, а маленьким и смешливым колобком с совершенно лысой головой и веселыми черными бусинками глаз. Красотой он, и верно, не блистал. Но был в нем какой-то шарм и лучащаяся энергия. Трудно было поверить, что меньше чем через два года этого человека уже не будет в живых.
И тут же была фотография молодой жены, которую Семен Моисеевич ласково называл котенком и которая была больше похожа на пугливую юную лань. И фотография счастливой падчерицы – Розы. Но ее вид Маришу не столько разочаровал, сколько напугал.
– О господи! Какая страшила!
И действительно, лоб у Розы был низким, как у первобытного человека. Глазки – маленькими. И не было в этой молодой, в сущности, женщине ничего привлекательного, на чем мог бы остановиться взгляд. Бывает так, что человека портит какая-то одна деталь его внешности. К примеру, длинный нос или оттопыренные уши. Но если забыть про них, то в целом облик не так уж и плох. Но у Розы дела обстояли совершенно иначе. У нее уродливым было абсолютно все. И даже волосы, свои чудные густые и волнистые черные волосы Роза умудрилась изуродовать, запрятав их под старушечий пластмассовый обруч и обкорнав, как это было только возможно.
Между тем отец распространялся об успехах своей дочери в учебе с явной гордостью. И Мариша с интересом прочла, что страшненькая девица, которой никогда было не суждено выйти замуж по любви, потому что ни один нормальный мужчина не посмотрел бы на это чудо-юдо ужасное, оказалась не просто отличницей, но еще и вундеркиндом – то есть удивительным ребенком.
Школу Роза закончила в неполные четырнадцать лет. Да еще не просто школу, а специализированную, с физико-математическим уклоном. Дальше юная Роза пошла получать одно образование за другим. Мехмат, немецкая философия, юриспруденция, право!
На овладение каждой из специальностей у Розы уходило от силы года полтора или два. Потом она получала по специальности все мыслимые награды, ей явно становилось скучно, и она двигалась дальше.
– Удивительная девушка, – пробормотала Мариша, ощущая помимо воли нечто вроде зависти к этой Розе.
Самой Марише природа сверхспособностей не отсыпала. Если только не считать гениальностью ее способность влипать в неприятности и обнаруживать в непосредственной близости от себя более или менее свежие трупы. Но институт Мариша закончила только один, да и то сделала это не самым блестящим образом. И троечки у нее появлялись, особенно по тем самым связанным с точными науками дисциплинам, которые Розе давались с такой удивительной легкостью.
– М-да… Бывает же такое.
Единственное, чего не имелось у Розы, – это красоты и грации. И Мариша слегка утешилась, посмотрев на себя в зеркало и убедившись, что ее неземная красота все еще при ней.
– И что же дальше?
А дальше в статье Семен Моисеевич утверждал, что в его семье царят мир и гармония. Обе его девочки обожают друг друга и души не чают в нем самом. Он снова упомянул о тяжелых годах, которые был вынужден провести в разлуке со своей семьей. И повторил, что бедная малютка Роза, потеряв маму, могла погибнуть, счастье, что этого не произошло.
– Но в жизни все идет вперемешку. Черное и белое, хорошее и дурное. Да, Роза рано потеряла мать, и я не мог быть с ней в то время. Но зато теперь она снова со мной и заодно обрела и мать, и подругу.
На этом месте Мариша лишь грустно усмехнулась. Семен Моисеевич был во власти иллюзий. Не могла Роза питать привязанность к его молодой жене. Ну, не могла, и все тут! Падчерица, как правило, не любит мачеху, а отчима раздражает его приемная дочь. Это закон жизни – простой и непреложный. И у Мариши не было никаких оснований думать, что в семье Семена Моисеевича дела обстояли иначе.
– Другое дело, что обе девки не хотели трепать нервы старику. Вот и изображали перед ним неземную любовь и взаимопонимание.
Но Маришу куда больше интересовало, что случилось с семьей Семена Моисеевича после его смерти. Но об этом статья ничего ей сказать не могла. Она была напечатана еще в то безоблачное время, когда казино, рулетки и автоматы были разрешены и устанавливались повсеместно.
И еще одна вещь не давала Марише покоя. Что это за странный промежуток в жизни Семена Моисеевича, когда он не мог видеться со своей Розой и о котором он на протяжении интервью упомянул дважды. Где был в это время Семен Моисеевич? Они с женой были в ссоре? Но почему он не приехал на похороны жены и не забрал горячо любимую дочь сразу же? Ведь он обожал дочь и понимал, что она остается из милости у почти чужих ей людей.
– Где же проводил время милый старый Семен Моисеевич?
Ответ на этот вопрос находился в следующем файле, который Марише прислал Артем и который она открыла. Да, Артем проделал для нее действительно немалую работу. Он выяснил про Семена Моисеевича буквально все, начиная от его рождения в городе Одессе, учебы, а потом и работы.
После переезда в Питер, тогда еще Ленинград, работал Семен Моисеевич, несмотря на свое математическое образование, простым дворником. И это сразу же насторожило Маришу. Но затем выяснились факты и вовсе удивительные. В конце шестидесятых годов, когда маленькой Розе было всего три года от роду, Семен Моисеевич угодил в тюрьму. Да еще не по политическим мотивам, как могла предположить Мариша, изучив жизнь этого образованного, остроумного, но в чем-то очень наивного человека, а по самой настоящей уголовной статье, не дающей повода для фантазий.
– Доведение до самоубийства, – прочитала Мариша, и ей стало неуютно.
Семен Моисеевич оказался совсем не таким милашкой, каким представил его журналист, бравший у него интервью. И это свидетельствовало из материалов уголовного дела, которые хранились в третьем файле. Но когда Мариша открыла его, Смайл не выдержал.
– Тебе еще долго? Я есть хочу! – взмолился он.
– Есть?
– Да! Ужинать! Нямкать! Хомячить!
Мариша прислушалась к своим ощущениям и поняла, что, пожалуй, и она сама не против была бы закинуть в себя чего-нибудь вкусненького и горяченького. Организм все настойчивей требовал подпитки. И голодный мозг подавал сигналы бедствия. Того легкого обеда, который им подали в ресторане Петрозаводска, никак не могло хватить на длинный и насыщенный экскурсиями день.
– Пошли! – легко согласилась Мариша. – В конце концов, дочитать я могу и после ужина. Или… или даже во время.
И прихватив нетбук с собой, Мариша отправилась в ресторан с легким сердцем. Теперь она запросто могла совместить приятное с полезным. Ужин со Смайлом в ресторане и чтение присланного Артемом письма. Мариша была уверена, что оба эти занятия принесут ей удовольствие. И настроение у нее впервые за сегодняшний день хоть немного, но поднялось.
