Глава 9
Однако в то, что случившееся с Любушкой – это всего лишь несчастный случай, не поверила ни одна из подруг. Мариша тоже считала, что на Любушку было совершено нападение, только по чистой случайности не закончившееся страшной трагедией.
– Хотя все это и само по себе – когда тебя бьют по голове, а потом еще и травят газом – достаточно неприятно. Но все-таки Любушка осталась жива.
– Как ты думаешь, кто же на нее напал?
– Ну точно мы это узнаем, только когда Любушка придет в себя в больнице и к ней станут пускать посетителей.
– Да, и преступник тоже это отлично понимает!
– И… И что ты хочешь этим сказать?
– Если нападение на Любушку – это не плод нашей с тобой фантазии, то девушке сейчас грозит страшная опасность! Думаю, преступник уже знает, что Любушке повезло и она осталась жива. И он мечтает изменить эту ситуацию в свою пользу.
– Как это?
– Он захочет, чтобы Любушка замолчала навеки!
– Брось! Что ей может грозить сейчас? Она же находится в больнице.
– Ну и что? К ней там приставлена охрана?
– Нет… Наверное, нет. Дело-то о нападении не завели.
– А хоть бы и завели! – махнула рукой Мариша. – У ментов вечная нехватка то времени, то сил, то средств. Вряд ли они стали бы охранять Любушку круглосуточно. Как известно, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
– Но ведь Любушка лежит без сознания! Как она может себя сама спасти?
– Вот именно. А значит, это должны сделать за нее мы!
– Мы?
– Да! Мы с тобой.
– И… И как мы будем ее спасать?
– Для начала подежурим у нее в палате.
– Исключено! Она в реанимации, а туда никого не пускают! Я узнавала.
– Хм! Все равно. Мы должны попробовать.
И Мариша принялась обдумывать план действий. После поездки в Брянск, оказавшейся совершенно бесплодной, это в какой-то степени было даже приятно. Живое действие. И преступник – не за тридевять земель и не в далеком прошлом, а крутится где-то рядом. Так сказать, находится под боком. Все это как-то бодрило и придавало мыслям остроту и точность.
Но все равно Мариша не смогла бы придумать, как проникнуть в реанимацию, где лежала Любушка. И тут в дело вмешался его высочество случай. Оказавшись в гостях у Инны, Мариша убедилась – собственными глазами – в том, что Степка из сорванца и избалованного хулигана стал почти идеальным ребенком: он теперь жил точно по расписанию, читал книжки и смотрел телевизор ровно сорок минут в день. Ни одной минутой больше, ни одной минутой меньше, да еще и говорил «спасибо», «извините» и «пожалуйста». Мариша от этого просто тихо выпала в осадок.
Выпала она на большой угловой диван, стоявший у Инны в гостиной. И под Маришей оказалось что-то жесткое и очень неудобное. Пошарив там рукой, Мариша извлекла на свет божий старый школьный альбом. И пока Инна возилась на кухне, готовя для уставшей после перелета подруги кофе, Мариша начала листать альбом.
– А помнишь нашу Ольгу Брызгалову? – спросила она у подруги, когда Инна появилась в гостиной с красиво сервированным подносом в руках.
– Ну, была такая. Мы с ней на танцульки бегали. Но особенно с ней не дружила. Брызгалова вечно перед всеми нос задирала. Почему ты о ней вспомнила?
– Она ведь после школы врачом стала.
– И что?
– И муж у нее врач. Большое светило в медицинских кругах.
– Никак не пойму, к чему ты клонишь, – призналась Инна. – Хочешь, чтобы Брызгалова охраняла нашу Любушку?
– Ну, не лично, разумеется. Лично эта фифа никого охранять не станет, не королевское это дело. Но вот посодействовать в том, чтобы нас пустили в реанимацию, я думаю, она сможет.
– Это при условии, что у нее есть знакомые в той больнице, где лежит Любушка.
– У медиков не такой уж широкий круг знакомств. Уверена, что все, кто хоть кое-что стоят в медицине и при этом работают в нашем городе, давно друг с другом знакомы. Хотя бы заочно.
– Так чего же мы ждем? Звони!
Звонок Ольге Брызгаловой не принес желаемого результата. Брызгалова не скрывала, что подруги оторвали ее от важного дела – кормления годовалого бутуза, ее второго сынишки.
– Никак не пойму, что вы от меня хотите? – капризничала она. – Какая еще пациентка? Я уже пять лет безвылазно сижу в декрете. Сначала с одним ребенком, теперь с другим.
– Но твой муж ведь работает?
– Да.
Голос Брызгаловой, когда Мариша упомянула о ее муже, мигом стал ледяным. Она и вначале не больно-то обрадовалась звонку бывшей одноклассницы, а теперь и вовсе закаменела.
– Что тебе нужно от моего мужа? Предупреждаю, не вздумай его втягивать в какие-нибудь свои очередные аферы! Он у меня мировое светило! Ему нельзя рисковать своей карьерой!
– Никто и не просит его об этом! Всего-то и надо найти знакомого врача в больнице, где лежит наша Любушка. И попросить этого врача, чтобы он разрешил нам посидеть где-нибудь поблизости.
– Это вам не театр! И не буду я просить мужа о подобной ерунде!
– Брызгалова, не будь гадюкой! Той девушке грозит опасность. Смерть! Ее хотят убить. И мы пытаемся ее спасти.
– А при чем тут я?
– Если ты нам не поможешь, то убийца выполнит свой план. И смерть этой девушки окажется на твоей совести!
– Я с ней не знакома!
– Какая разница? Говорят, что у каждого врача есть свое собственное кладбище. Вот и на твоем, Брызгалова, прибавится еще один крестик! Ты к этому готова?
На какое-то время Брызгалова замолчала. Раздумывала. Но потом она заговорила вновь, и Мариша с досадой вздохнула. Ольга отказывала им в помощи.
– Выкручивайтесь сами! – холодно заявила она. – Мне эта ваша знакомая – никто. И рисковать ради нее авторитетом своего мужа я не стану!
– Ну и засунь этот авторитет знаешь куда? Себе в задницу! Нет, лучше засунь его в задницу своему драгоценному мужу! Оба вы гады! И ты, и он! Так и запиши!
И Мариша в сердцах бросила трубку. Пошла она, эта Брызгалова, на фиг! И без нее обойдутся! Мир не без добрых людей. А Брызгалова еще опомнится, да поздно будет. Как известно, все мы задним умом крепки. Вот и на улице у Брызгаловой наступит такой момент, когда она будет отчаянно нуждаться в чьей-то поддержке, но помощи не дождется.
И личная мстительность Мариши тут совсем даже и ни при чем. Не станет она мстить своей бывшей однокласснице. Вот еще! И злиться на нее она тоже не будет. Сможет – так протянет ей руку помощи всегда. Она не такая задавака, как эта Брызгалова!
А справедливость будет восстановлена и без участия Мариши. Ничто в этом мире не свершается само по себе. И на небе всегда сидят бестелесные бухгалтеры и ведут четкий счет как нашим добрым делам, так и жестоким проступкам. У них все записано – от брошенной голодной кошке колбасной шкурки до героического подвига. И Ольге еще придется вспомнить о том, что когда-то она отказала человеку в помощи! Хотя ей и надо-то было всего лишь снять трубку и поговорить со своим мужем.
– Ну и ладно! – не в силах скрыть досаду, произнесла Мариша. – Обойдемся без нее.
– В конце концов, у нее двое детей. Может быть, ей не до того.
– Конечно, не до того. Но двое детей – это вовсе не оправдание, чтобы становиться такой стервой!
Мариша нервничала и поэтому выразилась так грубо. Но время близилось к вечеру. А там и ночь подойдет. И у Мариши возникло стойкое ощущение, что именно этой ночью Любушку снова попытаются убить.
– Могли и днем это сделать, но все же днем в больнице толчется много народу. А ночью… Ночью медсестры спят или развлекаются с врачами. Когда Любушка коньки отбросит и приборы запикают, конечно, они все к ней сбегутся. А вот раньше – это вряд ли! Лежит себе пациентка тихо, и пусть себе лежит. Зачем раньше времени суетиться?
И Мариша принялась нервно грызть ногти. Правда, очень быстро она образумилась. Все-таки она не школьница, да и маникюр у нее дорогой. Не абы что, а тройное покрытие, со стразами и ажурной росписью цветным лаком. Сгрызешь их, потом идти на коррекцию придется. А это сколько сил и времени займет! Времени, которого у Мариши, между прочим, совершенно нету!
– Слушай, ты как хочешь, а мы этой ночью должны прорваться к Любушке!
– Мы? – как-то скисла Инна. – Ночью?
– Да! Ночью! А что?
– Понимаешь, Бритый…
– Ну да! – всплеснула руками Мариша. – Я же забыла, что ты теперь примерная супруга! Ну, тогда я пойду туда одна!
– Мне так неловко! – забормотала Инна. – Ты все время мотаешься по делам, которые тебя совершенно не касаются!
– Как это?
– Ну, учительница-то – Степкина! А он даже не твой сын.
– Какая разница? – вспыхнула Мариша, которую неожиданно больно укололи необдуманные слова Инны насчет Степки. – Допустим, у меня и нет собственного сына, а у него, в свою очередь, нету любимой учительницы, то есть повода, чтобы мне понадобилось спасать ее мужа. Но ведь все мы – люди! И если бы все рассуждали, как Брызгалова, то…
Договорить она не успела. Раздался звонок телефона. Инна покосилась на подругу, которая радостно вытаращилась на экранчик мобильника, но почему-то медлила ответить.
– Ольга звонит.
– Ольга? Какая Ольга?
– Брызгалова!
В голосе Мариши прозвучали удивление и радость.
– Так ответь! – поторопила ее Инна. – Чего ты ждешь?
Опомнившись, Мариша схватила телефон и завопила:
– Да! Алло! Я слушаю!
– Что ты так вопишь? – раздался недовольный голос Ольги. – Я только-только ребенка уложила, а она вопит под самым ухом!
– Прости, – смутилась Мариша. – Но мне кажется, что твой ребенок вряд ли услышит наш разговор. Или ты сунула ему телефонную трубку прямо в кроватку?
– Слушай, ты что, стала так хорошо разбираться в детях? С каких это пор? Помнится, еще совсем недавно у тебя не было даже намека на скорое появление потомства!
В голосе Брызгаловой слышался яд. Вот уж кто не упускал случая нарочно уколоть ближнего, так это она! Но Брызгалова звонила явно не просто так. И Мариша решила не обострять ситуацию.
– Прости еще раз, – повторила Мариша смиренно.
– Я позвонила мужу, – тоном величайшей страдалицы произнесла Ольга. – Сначала он и слышать ничего не хотел о твоей очередной афере. Мне стоило невероятного труда убедить его в том, что дело обстоит очень серьезно.
– Да? Спасибо тебе большое! И он нам поможет?
– Погоди, – поморщилась Ольга. – Дай мне сказать до конца! Хоть раз в жизни дай сказать и другим людям!
Мариша даже по телефону видела, как сморщился хорошенький Ольгин носик. Она терпеть не могла, когда ее перебивали и мешали еще немножко прославить саму себя – такую замечательную, благородную и великодушную.
– Я поговорила с мужем и объяснила ему ситуацию. Он внял моим просьбам и сказал, что поговорит со своим другом – главным врачом вашей больницы. Надеюсь, вы с Инной понимаете, какая это огромная ответственность? Если вы подведете моего мужа, то я… то мы… Тогда ты, Мариша, можешь считать, что мы никогда с тобой в одном классе и не учились! Поняла?!
– Конечно, конечно. Я все поняла! Спасибо тебе огромное!
– Тебя проведут к твоей Любушке, но ты должна вести себя там тише воды, ниже травы!
– Обещаю!
– Сидеть тихо, держать ее за ручку, не рыпаться и ни во что не вмешиваться.
– Клянусь!
– Никакого шума и суеты! Это больница, а не дом свиданий!
– Ты на что намекаешь? – обиделась Мариша.
Видимо, Ольга поняла, что она перегнула палку, потому что пробормотала:
– Ну, надеюсь, до этого ты еще не докатилась. Хотя от тебя, Мариша, можно ожидать всего, чего угодно!
И, недовольно хмыкнув, Брызгалова еще несколько раз повторила – какая она замечательная, великодушная и какого прекрасного человека и отличного специалиста выбрала она себе в мужья! И как у нее все шоколадно и мармеладно! И как она искренне желает такого же счастья всем остальным неудачницам, хотя и понимает, что это все равно бесполезно. И только потом она положила трубку.
Мариша мчалась к входу в больницу так быстро, как никогда еще никуда не торопилась. Строгая Брызгалова велела ей не опаздывать и быть у служебного входа ровно в девять. А сейчас было уже три минуты десятого. Мариша так задержалась, потому что от Инны поехала к себе домой. Ну, а там она первым делом отправилась к соседке, которой оставила свою любимую Дину.
– Явились наконец! – сурово уставилась на нее соседка. – Очень хорошо! Я уже совсем было собралась звонить вам.
– Да? А… А что случилось?
– Случилось, – закивала головой Наталья Михайловна. – Еще как случилось! Ваша кошка вела себя совершенно возмутительным образом!
– Правда? А что она делала?
– Проще сказать, чего она НЕ ДЕЛАЛА! Она ничего не делала! Она валялась целый день на подоконнике, греясь на солнышке или под светом лампы, которую заставила меня для нее поставить. И просыпалась лишь для того, чтобы поесть, попить или сходить в туалет.
– Так это ее нормальное состояние! – с облегчением рассмеялась Мариша. – Она всегда так себя ведет, когда меня нет дома. Да и когда я есть, тоже. Волноваться тут совершенно не о чем.
Но на Наталью Михайловну ее слова произвели совершенно противоположное впечатление, нежели рассчитывала Мариша. Вместо того чтобы обрадоваться и разделить Маришино веселье, женщина начала медленно раздуваться и багроветь от гнева прямо у Мариши на глазах.
– И вы!.. – выдохнула она наконец. – И вы так спокойно говорите об этом!
– О… о чем? – пролепетала Мариша, отступая на всякий случай на пару шажков назад.
Она никогда еще не видела свою соседку настолько разгневанной. И поэтому теперь заметно испугалась.
– О чем я?! Да о вашем возмутительном отношении к домашнему животному! Вот о чем!
– Вы это про Дину?
– Про вашу кошку! Почему вы не занимаетесь ее воспитанием? Уход за животным подразумевает не только его кормежку и питье, но и прочие аспекты!
– Аспекты?..
– Животное нужно воспитывать! Животное должно вести правильный образ жизни. И питаться оно должно тоже правильно! Вот ваша кошка как питается?
– Ну… Это… Когда как. Но, по большей части, она ест то же самое, что и я. И еще я даю ей сухой корм.
– Так я и думала! А ведь это неправильно! Животное должно получать сбалансированный корм. Тот, к которому оно привыкло в дикой природе!
– Дина никогда не жила в дикой природе.
– Но ее предки жили там! Жили и прекрасно себя чувствовали! А ваша Дина – изгой!
– Почему это? – оскорбилась Мариша за свою любимицу. – Она очень даже симпатичная! И я ее люблю! И моя мама тоже. И если мы ее оставили вам на пару дней, то это вовсе не значит, что за Диной некому присмотреть.
– Я не об этом! Хотя и об этом – тоже! Но вы должны правильно воспитывать свое животное. Оно не должно целыми днями бездельничать!
– Что же, мне надо ее, к примеру, устному счету обучать?! – уже начала закипать Мариша.
– А почему бы и нет? Вы знаете, какие успехи сделал мой Аслан?
– Кто?
– Мой кот! Он уже умеет считать до десяти. А ведь мы занялись с ним арифметикой только год тому назад!
Неслыханно! И Мариша не без издевки спросила:
– Может быть, он еще и писать умеет?
– Не издевайтесь над животным, – с достоинством произнесла Наталья Михайловна. – Природа не наградила его руками, чтобы держать перо. Но правила орфографии он знает!
Мариша отступила еще на несколько шагов и с изумлением воззрилась на свою соседку.
– Наталья Михайловна! – воскликнула она. – Меня только сейчас осенила одна мысль. Вы ведь…. Вы школьная учительница? Да?
И она замолчала, ожидая того, что ее соседку смутит такая феноменальная прозорливость Мариши. Но Наталья Михайловна и не подумала смущаться. Наоборот, вся ее бесцветная сущность словно бы наполнилась огнем, и она важно кивнула Марише:
– С полувековым стажем работы!
– О боже! – прошептала Мариша, прижимая к груди Дину. – Вы знаете, мне кажется, я знаю, в кого превратится одна моя знакомая ровно через пятьдесят лет! И знаете, в кого? В вас!
И, сделав это заявление, она поспешно сделала оставшиеся ей три шажка до дверей своей квартиры. И постаралась просочиться туда как можно быстрее. Чтобы Наталья Михайловна не успела дать ей еще какие-нибудь ценные рекомендации из начальной школы обучения кошек.
Из-за всей этой суеты, а также потому, что Марише требовалось срочно закормить и заласкать Дину, компенсируя ей время ее пребывания в гостях у строгой Натальи Михайловны, Мариша и опоздала в больницу к Любушке. Правда, ненамного.
Но, к счастью, охранник еще стоял в дверях.
– Я от Сергея Геннадьевича! – еле выдохнула Мариша, почти падая от изнеможения. – Вас насчет меня предупредили?
Охранник ничего не ответил, но посторонился, так что Мариша сочла это своего рода утвердительным ответом. Она протиснулась мимо охранника – пузатого дядьки с красным лицом и маленькими колючими глазками – и поспешила дальше.
– Вам на второй этаж! – услышала она за своей спиной. – И не шумите! Тут вам больница, а не…
– Я знаю! – крикнула ему Мариша. – Тут больница, а не дом свиданий!
И, пока охранник пытался осмыслить, что она такое сказала, Мариша прогалопировала к лестнице. И скрылась из поля его зрения.
На втором этаже Мариша попала в руки ничуть не более любезной медсестры. Та всучила ей халат и, не скрывая своего неудовольствия, сказала:
– Ходят тут всякие! Набедокурите потом, а нам отвечать!
– Я не буду. Я только увижусь с подругой и…
– Знаю я таких подруг! – фыркнула медсестрица с таким видом, что Маришу прямо в жар бросило. – Мужиками интересоваться надо! И тут вам не дом свиданий!
Сговорились они все, что ли?! Интересно, что же Ольга такого наговорила своему мужу про Маришу? Почему они все решили, что у них с Любушкой любовный роман? Или понятия дружбы в современном мире уже не существует?
– Скажете тоже, любовь у них, понимаешь! – продолжала ворчать медсестра, одновременно выдавая Марише бахилы и шапочку на голову. – В мое время такого безобразия не водилось! Девки за мужиками бегали, а не друг за другом. И куда мир катится?! Прямо гляжу я на вас, девки, и волосья у меня дыбом на башке поднимаются!
Но Мариша решила больше не спорить. Черт с ними, пусть думают, что хотят! Лишь бы поскорее убедиться, что с Любушкой все в порядке. Своими глазами увидеть, что она жива! И как-то устроиться ее покараулить до утра.
Любушка была жива, но выглядела, прямо сказать, не ахти.
– Бледная-то она какая! – испугалась Мариша при виде утыканной проводками девушки. – И не узнать ее прямо!
Она и в самом деле с трудом узнала в бледной пациентке ту самую жизнерадостную и приветливую девушку, которая совсем недавно разговаривала с ней.
– Так тут больница, милая моя! Больница, а не дом свиданий! – буркнула медсестра, проводившая Маришу в палату.
Дался им этот дом свиданий! Можно подумать, даже будь у Мариши к Любушке какой-то амурный интерес, она бы стала осуществлять его с этим бесчувственным, исколотым иголками телом!
Медсестра еще что-то такое поворчала себе под нос, а потом показала Марише, что ей надо будет делать. В основном, инструкции медицинской дамы сводились к тому, чего НЕ ДЕЛАТЬ. Нельзя было прикасаться к медицинским приборам, нельзя было трогать провода. Одним словом, много чего делать было нельзя, но Мариша хотела только одного – чтобы их с Любушкой наконец оставили вдвоем.
Она уже осмотрелась по сторонам на предмет того, где бы ей спрятаться. И поняла, что спрятаться тут вовсе и негде. Разве что лечь на соседнюю кровать, укрыться покрывалом и сделать вид, что она – еще одна пациентка. Решено! Именно так она и поступит!
Мариша вытащила из сумки косметичку и быстро запудрила лицо. Эту пудру она купила больше года тому назад. В магазине она казалась Марише подходящей, но, придя домой, девушка обнаружила, что пудра несколько более светлого тона, чем ей нужно. И сильно бледнит ее.
Мариша разочаровалась, но выбросить пудру у нее рука не поднялась. И она все это время таскала пудреницу с собой, надеясь, что когда-нибудь она ей пригодится. И ведь пригодилась же! Так что Мариша густо напудрилась, а под глазами нарисовала себе синими тенями внушительные синяки. И, подумав, нанесла синие тени еще и на лоб и вокруг губ.
Эффект получился неожиданно сильным. Мариша даже сама испугалась, взглянув на себя в зеркало.
– Жуть какая! Краше в гроб кладут!
И, очень довольная наведенным марафетом, она и в самом деле улеглась на соседнюю с Любушкой кровать. Натянула на себя тонюсенькое больничное одеялко и стала ждать. Кровать была жесткой и неудобной. Одеяло – холодным. От пудры у нее чесалось в носу и хотелось чихать. Но, несмотря на все эти помехи, Мариша вскоре почувствовала, что ее клонит в сон. Сказывалось недавнее путешествие в Брянск.
Из последних сил Мариша одним глазом покосилась на Любушку. Но та лежала, вытянувшись солдатиком, руки по швам. И вокруг нее не происходило ни малейшего движения. И, вздохнув, Мариша закрыла глаза и сама не заметила, как задремала.
Разбудило ее какое-то дуновение ветерка. Мариша слегка приоткрыла глаза и увидела открытое окно. Вот дают эти эскулапы! И так в палате было не жарко, а они еще и окно открыли! А ночи у нас совсем не южные. Сифонит из открытого окна почем зря! Того и гляди все больные простудятся к чертовой бабушке. И умрут они не от своих родных болячек, а от приобретенного уже в больнице воспаления легких или ангины.
Мариша уже хотела было встать и прикрыть окно, но тут ее внимание привлекла какая-то темная тень, неподвижно стоявшая в углу палаты. Мариша замерла под своим одеялом, всматриваясь в темноту. Господи! Неужели?! Или это обман зрения? Но тут тень пошевелилась, и Мариша убедилась, что ей вовсе не кажется.
В палате точно кто-то был! И этот кто-то не был врачом. Это в Средние века врачи ходили в темных плащах. Да и то надевали они их исключительно во время разгара очередной эпидемии чумы. И еще маски, которые они набивали обеззараживающими средствами, пряча все это великолепие под просторными капюшонами. Современные медицинские работники, к счастью, носят совсем другую униформу.
Между тем темная тень пошевелилась, а потом и вообще начала потихоньку приближаться к лежавшей без движения на кровати Любушке. Мариша затаила дыхание. Ей показалось, что в руках у мрачной фигуры блеснуло что-то длинное. Нож! Или шприц! Шприц с ядом! Или нож, каким зарезали Людмилу! Господи, во что она вляпалась!
И тут Маришу осенило. Да это же маньяк! Ну да! Конечно! Как же они сразу не догадались – настоящий маньяк! Ходит по городу и убивает молодых девушек. А не догадались они с Инной сразу потому, что Людмила была первой и единственной жертвой новоявленного маньяка. Но вот теперь он наметил себе вторую жертву. Какой неугомонный! Один раз не получилось, так он и в больницу за ней приперся. И в окно залез! Как он не побоялся, второй этаж, как-никак!
Маньяк неумолимо приближался к бесчувственной Любушке, а Мариша судорожно размышляла, как же ей поступить. Почему-то раньше она не продумала план своих действий в таких деталях. И теперь горько жалела об этом. Что же ей делать?! Как спасти Любушку? Броситься в атаку? Закричать? Но тогда маньяк удерет! Вон, окошко-то открыто. Через него он и удерет! Нет, кричать нельзя. А нужно… Нужно схватить его!
«Но как его схватишь? Что у него в руках? Нож? Шприц? Неприятно, если он меня им ткнет!»
Однако маньяк уже наклонился над Любушкой, и Мариша откинула прочь все свои сомнения. Некогда колебаться, когда человек рядом в беде!
– А-а-а!.. Попался, гад!!!
С этим диким истошным воплем, в который она вложила всю мощь своих легких, Мариша вскочила со своей кровати и кинулась к маньяку. Тот вздрогнул, отпрянул от Любушки и шарахнулся к окну. Как и предвидела Мариша.
– Стой! – азартно закричала она. – Не уйдешь!
Но маньяк уже лез в окно. А Мариша… Стыдно сказать, но она запуталась в одеяле. Оно было таким тонким, что намоталось на ее ноги почти так же хорошо, как и простыня. И Мариша едва не грохнулась вместе с ним на пол. Хороша бы она была с разбитым в кровь носом!
Ее спасла Любушка и ее кровать, на которые Мариша в этом дурацком одеяле и свалилась. Мариша билась, как лев, вернее, как львица. И, наконец, победа оказалась за ней. Победив больничное одеяло, Мариша снова бросилась в погоню. Она даже успела схватить маньяка за кончик его плаща и, торжествуя, завопила:
– Попался! Попался, гад! Теперь не уйдешь! Люди, все сюда!!!
Но в ту же секунду удача отвернулась от Мариши. Раздался какой-то подозрительный треск. И в руках у Мариши остался лишь никчемный кусок материи. А маньяк молниеносно соскользнул вниз по пожарной лестнице и бросился бежать прочь. Мариша уже хотела последовать за ним, начать преследование и догнать-таки мерзавца, но тут ее внимание привлек слабый стон у нее за спиной. Она обернулась и увидела, как Любушка, вся утыканная иголками и проводами, вдруг села на кровати.
– Люба! – обрадовалась Мариша. – Очухалась!
– Где я? – слабым голосом произнесла Любушка, спуская ноги вниз и пытаясь встать. – Как я тут очутилась?
– Ты в больнице!
– Где?!
– В больнице!
– А… А что со мной? Аппендицит?
– Какой там аппендицит!
– А что тогда?
– Ты что, в самом деле ничего не помнишь?
– Нет. Что со мной?
– На тебя напали!
– Не помню.
– Ударили по голове!
– На улице?
– В твоей собственной квартире!
Любушка, уже вставшая с постели, поежилась и повторила:
– Ничего не помню.
– Совсем ничего? – разочарованно спросила у нее Мариша.
– Совсем!
– И даже того, кто на тебя напал, ты тоже не помнишь?
Но Любушка лишь развела руками, растерянно оглядываясь по сторонам:
– А что со мной было? Я лежала без сознания?
– Да! Но теперь ты пришла в себя. Как ты?
Мариша с сочувствием смотрела на девушку. Та была бледна до такой степени, что даже больничное белье по сравнению с ней казалось смуглым и полным сил и энергии.
– Как ты?
– Ничего, – едва слышно прошелестела больная. – Только слабость и голова немного кружится.
И она присела на кровать. Мариша попыталась сообразить, как ей быть с Любушкой. Оставлять ее тут нельзя ни в коем случае! Сейчас попытку маньяка убить девушку Марише удалось предотвратить, но как знать, вдруг в следующий раз он проявит еще бóльшую изобретательность? Во второй раз Мариша может и не успеть так вовремя. Да и вряд ли ее еще раз пустят в больницу.
Вот и сейчас Мариша уже слышала чьи-то возмущенные голоса и шаги. Раздумывать было некогда.
– Бежим! – схватила она Любушку за руку.
– Куда?!
– Тебе надо спасаться! Этот тип приходил, чтобы добить тебя.
– Но я не сделала никому никакого зла!
– Откуда ты знаешь, если ничего не помнишь? – удивилась в ответ Мариша.
– Я?.. Просто мне так кажется…
– Тебя хотели убить!
– Ой!
– Но я тебя спрячу! – успокоила ее Мариша. – И ни одна живая душа не узнает, где тебя искать.
Любушка не проявила по этому поводу особой радости. Да и вообще, она была какая-то заторможенная. Наверное, сказывались лекарства, которыми ее напичкали. И выглядела девушка плохо. Тем не менее Мариша не видела другого способа спасти Любушку от неминуемой смерти. Надо забрать ее отсюда! Любым путем! Оставить Любушку в больнице значило бы подарить маньяку отличный шанс закончить его грязную работу. И Мариша решилась:
– Бежим!
Она схватила Любушку за руку, из которой все еще торчали иголки от капельницы. Недолго думая, она выдернула их и поволокла Любушку за собой.
– Стой! Куда мы?!
Но голос у Любушки был таким слабеньким, да и сама она никак не могла противиться могучей воле Мариши. А та, выскочив из палаты, спряталась за соседней дверью. Вовремя! Честное слово, вовремя! Мимо них пронеслась та самая медсестра, оделившая Маришу бахилами и красивой зелененькой шапочкой. Следом за нею бежали две девочки помоложе. И все они были настроены весьма решительно.
Как только все трое скрылись в палате, Мариша потянула Любушку за собой:
– Сейчас тут начнется!
– Что начнется?
– Пойдем! Нам надо скрыться до того, как они поднимут тревогу и перекроют все выходы и входы!
Любушка покорно позволила Марише увести себя. Она не протестовала, не сопротивлялась. И Мариша с трудом узнавала в ней ту бойкую барменшу, которая так охотно и подробно поведала ей все о личной жизни своего хозяина. После всего случившегося с Любушкой девушка была явно не в себе.
И Мариша в очередной раз ощутила приступ злости к неведомому ей пока что врагу. Проклятый преступник! Он чуть было не отправил Любушку на тот свет! Но теперь за дело взялась Мариша, и преступнику еще придется горько пожалеть о тех злодеяниях, на которые он отважился.
