Глава 10
Всю дорогу до своего дома Мариша тряслась от страха, как бы их не остановили гаишники. Тогда ее доброе дело будет наказано по всей строгости. Да, трудненько ей будет объяснить гаишникам наличие у нее в машине полумертвой Любушки, которая вновь впала в какое-то странное оцепенение, не реагировала на голос Мариши и ничего не говорила. Да и ее больничная пижама тоже дела не улучшала. И исколотые иглами бледные руки и огромные синяки под глазами у девушки дела не улучшали, а только усугубляли риск.
– Краше в гроб кладут, – пробурчала Мариша себе под нос свое излюбленное выражение. – И о чем я только думала?
Однако до дома они с Любушкой доехали совершенно спокойно. Им повезло, в подъезде они тоже никого не встретили. Так что укутанная в Маришину куртку Любушка оказалась в квартире Мариши без дополнительных стрессов.
Тут больная, словно сомнамбула, прошагала к дивану, стоявшему прямо напротив входной двери в гостиной.
– Я прилягу? – едва слышно пролепетала она. – Голова кружится. И ноги дрожат.
– Конечно! Ложись! А хочешь на кровать? Давай! На кровати удобнее!
Но Любушке было все равно, где устроиться. Диван был рядом, и она просто опустилась на него. Мариша прикрыла девушку мягким пледом и отправилась в кухню, чтобы приготовить Любушке что-нибудь попить. Что же ей дать? Определенно, что-то жидкое, но при этом – питательное. Лучше всего бульон!
Увы, но по части варки бульонов Мариша была далеко не профи. И к тому же она как-то не подготовилась к появлению в своей квартире тяжело больной девушки. Одним словом, готового бульона у нее не было. И Мариша ограничилась чашкой чая, сваренного по рецепту одного знакомого пакистанца.
Чай у него получался очень вкусным и каким-то сытным. Мужик наливал полную чашку молока, а потом сыпал туда приличную щепоть черного чая и сахар по вкусу. И кипятил это все в маленькой кастрюльке. Мариша поступила точно так же и в результате получила ароматный напиток, снабдив его еще и капелькой виски, сочтя, что он-то напиток уж точно не испортит.
Любушка с удовольствием выпила горячую смесь и благодарно взглянула на Маришу:
– Очень вкусно! Скажи… А у тебя нет чего-нибудь пожевать?
– К тебе возвращается аппетит? – обрадовалась Мариша. – Сейчас!
Она вновь сбегала в кухню и приготовила гору бутербродов с ветчиной, сыром и колбасой. При виде этого кулинарного изобилия глаза у Любушки полезли из орбит:
– Столько я ни за что не съем! Можно, я только одну штучку возьму?
– Конечно! Штучку, две, три! Сколько захочешь!
А сама Мариша чувствовала себя так, что без труда могла бы осилить все приготовленные ею бутерброды. Но фигура! Нельзя есть после шести столько вредного, жирного и мучного. Надо помнить о том, что завтра тоже будет день и что съеденные накануне калории отложатся на талии и на других местах некрасивыми холмиками жира.
Так что Мариша съела всего лишь три бутерброда, оправдывая себя тем, что не только одной Любушке довелось пережить стресс. Она – Мариша – тоже пережила сегодня стресс, да еще какой!
Только сейчас до Мариши дошло, как рисковала она сама, бросившись на вооруженного преступника. А в том, что преступник был вооружен, у Мариши не было никакого сомнения. В руках у темной фигуры она отчетливо разглядела большой нож. И он, не задумываясь, зарезал бы этим ножом Любушку. И, вполне возможно, убил бы и саму Маришу.
Что спасло ее от подобной участи? Только счастливый случай! Наверное, когда преступник увидел поднимавшееся с соседней кровати нечто белое, издающее жуткие вопли, он основательно струхнул! А потом еще Мариша завалилась на кровать Любушки с жутким грохотом, напугав его еще больше. Вот нервы у преступника и сдали, и он убежал!
А если бы он не помчался прочь? Маришу даже передернуло при мысли о том, что могло с ней произойти в том случае, если бы ее атака не увенчалась успехом.
Поев и попив, Любушка прилегла на диван. Глаза ее закрылись. И Мариша даже подумала, что девушка спит. Но внезапно Любушка снова открыла глаза и сказала:
– Мне кажется, я вас знаю! Мы с вами встречались раньше?
– Да. Было дело. Только, знаешь что, говори мне «ты». Идет?
– Хорошо. А где мы встречались?
– Я приходила к тебе на работу.
– А я работаю? – удивилась Любушка. – Где?
– В баре. Варишь отличный кофе. Неужели ты совсем ничего не помнишь?
– Нет… А что это за бар?
– Это даже не бар, это маленькое кафе, расположенное у автомойки.
– Автомойка?.. – По Любушкиному лицу словно бы скользнула тень слабого воспоминания. Но потом она вновь покачала головой: – Нет, ничего не помню. Говорите, автомойка? Ладно… не слишком-то удачная карьера. А как я очутилась в больнице?
– На тебя напал преступник. Ты была дома, он к тебе пришел, ударил тебя по голове и…
И Мариша рассказала взволнованно слушавшей ее девушке ту версию произошедших событий, которая сформировалась у них с Инной.
– Конечно, может быть, мы все это и придумали. И дома ты сама поскользнулась и сама ударилась головой. Но как же тогда быть с сегодняшним покушением на тебя?
– Меня и сегодня хотели убить?!
– А ты думаешь, зачем тот тип в черном плаще забрался в твою палату? Уж ясно – вовсе не для того, чтобы порадовать тебя цветочками или апельсинами!
– Апельсины я не люблю, – машинально сообщила ей Любушка. – У меня на них с детства аллергия. Ой! Вспомнила!
– Что? Что вспомнила?
– Ну, вот это – про аллергию.
– А-а-а… – разочарованно протянула Мариша. – А чего-нибудь посущественнее ты ничего пока что не вспомнила?
– Нет.
– Ну, ничего. Будем надеяться, что раз ты про цитрусы вспомнила, то и про остальное вспомнишь.
На том они и порешили. И, так как Любушка была все же еще очень слаба, Мариша оставила ее одну, а сама на цыпочках ушла в свою спальню и принялась в тишине и покое обмозговывать ситуацию, которую сама же и создала своими собственными руками.
Ситуация складывалась следующая. На Любушку этой ночью было совершено еще одно покушение. Как и опасалась Мариша, преступника не остановили даже больничные стены. Он продемонстрировал немалую силу и смекалку, забравшись на второй этаж по пожарной лестнице, а затем проникнув в палату к Любушке через окно.
Теперь Мариша окончательно уверилась, что этот визит связан с предыдущим покушением на Любушку. Преступник не доделал свое дело и пришел завершить начатое.
– Пойми, как я могла оставить ее после всего этого в больнице? – шептала она в трубку Инне, которая сначала вполне справедливо пришла в ужас, а потом начала обвинять Маришу в слабоумии. – Там преступник ее неизбежно добил бы! Видела бы ты, какая она лежала бледненькая и бесчувственная! Совсем легкая добыча для мерзавца. И никто из врачей мне бы ни за что не поверил, что в палате был убийца!
– Но как тебе удалось забрать Любушку? Ее выписали в таком состоянии?
– Выписали? А кто говорил о выписке? Мы с ней просто ушли!
– Просто ушли?! – Инна не поверила своим ушам. – Как это – «просто ушли»? – ахнула она. – Нельзя просто взять и уйти из больницы! Это против правил!
– А вот мы ушли!
– И как вас охрана выпустила?
– Охранник куда-то отлучился. А дверь… Ну, она закрывается изнутри. И… И открывается тоже. Так что особых проблем не возникло.
– Так вы просто удрали?!
– Ну, можно сказать и так.
– Потрясающе! – пробормотала Инна.
Она и в самом деле была потрясена. Сначала тем, что услышала. А потом – и самóй героической выходкой подруги. Какая все-таки Мариша молодец! Немножко сумасшедшая, но молодец! Взяла и спасла Любушку! Прогнала убийцу из ее палаты. Выкрала пациентку из больницы. И…
Но тут Инне пришла в голову еще одна ужасная мысль:
– А что скажет Брызгалова?!
– Брызгалова?..
При упоминании имени бывшей одноклассницы Маришина эйфория от собственного героизма стремительно пошла на убыль.
– Брызгалова мне еще не звонила, – призналась она.
– Ничего! Скоро позвонит!
Предупреждение Инны сбылось даже раньше, чем хотелось бы Марише. Брызгалова позвонила уже через минуту. И она была в такой ярости, что Мариша даже испугалась. Не за себя, разумеется, а за Брызгалову, которая так разозлилась, что, того и гляди, могла лопнуть.
– Ты что натворила, а?! – закричала Брызгалова, едва Мариша взяла трубку. – Ты что устроила в больнице?! Мой муж поручился за тебя своим именем, понимаешь ли ты это, коза драная!
– Почему это я коза, а тем более драная? Я по своим габаритам никак уж не коза!
– Муж за тебя хлопотал, а ты его подвела!
– Чем это? Сидела себе тихонько, никого не трогала…
– Не трогала! Да ты разгромила им всю палату! Хулиганка! Зря я за тебя просила. Ты как была неуправляемой психопаткой, такой и осталась!
– Я ничего не громила. Это был несчастный случай. Понимаешь, кровать…
– Теперь все узнают, что у моего мужа есть какие-то чокнутые приятельницы, которые устраивают в больнице шум и погром, – не желала слушать и успокаиваться Брызгалова. – А потом еще и крадут пациентов!
– Никого я не крала!
Мариша хотела сказать, что Любушка последовала за ней по доброй воле, но вовремя остановилась. Ни к чему Брызгаловой или кому-либо еще знать о том, что Любушка находится у нее дома. Инка – это исключение из правил. А для всех остальных Любушка должна просто исчезнуть. Не насовсем, конечно, на некоторое время, пока не будет пойман преступник.
– Я никого не крала! – твердо произнесла Мариша. – И погрома в больнице тоже не устраивала! Тихо посидела, а потом встала и незаметно ушла.
– Ушла? – осеклась Брызгалова. – Просто ушла? То есть это не ты поломала приборы и кровать?
– Я ничего не ломала.
Но ведь, действительно, вся вина лежала на проникшем в палату злоумышленнике да еще на проклятом больничном одеяле. Но уж никак не на Марише! Она-то тут при чем?
– Я вела себя примерно, словно выпускница с красным дипломом.
– Ничего не понимаю, – растерянно пробормотала Брызгалова, явно колеблясь и не зная, верить Марише или нет. – Если это не ты, тогда кто тогда?
– Кто – что?
– Кто устроил погром в палате реанимации да еще и похитил пациентку?!
– Любушку?
– Ну да, ту девицу, к которой ты так рвалась.
– Ой, какой кошмар! – вполне правдоподобно изобразила страх и ужас Мариша. – Ее все-таки похитили! А я ведь вас предупреждала! Быть беде! Девушку уже один раз хотели убить. А теперь вот еще ее и похитили! Я говорила, говорила! Да только никто меня не слушал! Как же это произошло? Рассказывай быстрее!
Несколько опешившая от такого накала страстей Брызгалова начала выдавать информацию. Мариша слушала ее, не перебивая. И лишь поражалась тому, насколько изложенная Брызгаловой версия отличалась от того, что на самом деле случилось в палате у Любушки.
По словам Брызгаловой, в палате произошла форменная катастрофа. По ней словно бы смерч, тайфун и ураган прошлись – все втроем. Разбили светильники, сломали аппарат искусственного дыхания, по полу разбросали штативы, медикаменты и медицинские инструменты. И кровать, на которой лежала Любушка, тоже сломали – капитально.
Со своей стороны, Мариша могла лишь припомнить слегка порванное одеяло, из которого она так яростно выпутывалась. И немного сдвинутую с места кровать Любушки. Ну и, конечно, исчезновение самой Любушки. Но и в этом у них с медицинским персоналом больницы имелось расхождение в версиях. Персонал считал, что Любушку похитили и вытащили из палаты через окно. И что выжить в такой ситуации девушка вряд ли бы сумела, поскольку находилась в коме. А Мариша знала, что Любушка покинула территорию больницы на своих двоих. И не через окно, а вполне цивилизованно – через дверь.
– В общем, я к погрому в больнице не имею никакого отношения! – заявила Мариша вполне откровенно. – Если меня вызовут в милицию, я так им и скажу. Пациентку я не крала, да и не смогла бы я этого сделать – в силу того, что являюсь всего лишь слабой физически и морально женщиной. Такие подвиги мне не по плечу! Посидела рядом с больной подругой, а потом тихонько утопала к себе домой, где сейчас и сижу, обливаясь слезами.
Брызгалова в ответ только скептически хмыкнула. На то она и была Брызгаловой, человеком, проучившимся вместе с Маришей бок о бок целых десять лет и знавшей ее, словно облупленную. Но Мариша надеялась, что сотрудники милиции, которые будут расследовать это дело, отнесутся к ней не так строго. И поверят в ее непричастность к делу исчезновения Любушки.
К тому же Маришу порадовали слова Брызгаловой о том, что похитители Любушки обязательно должны были иметь солидный медицинский опыт по уходу за такого рода больными, а также располагать соответствующим оборудованием. Значит, в больнице к Марише вряд ли всерьез отнесутся с подозрением. Максимум, в чем ее могут заподозрить, так это в том, что она видела похитителя Любушки. Но не просигнализировала персоналу, а испугалась и удрала.
«В самом крайнем случае этой версии я и буду придерживаться», – решила Мариша.
Она заглянула в комнату, где спокойно спала Любушка, и вздохнула с облегчением. После импровизированного ужина Любушка выглядела уже чуть получше. Конечно, она все еще была очень бледна, но все же дыхание у нее во сне было ровным и спокойным.
«Пусть спит, – решила Мариша. – Сон – самое лучшее лекарство от всех бед. Завтра ей будет еще лучше. А послезавтра – еще. Ну, а потом она поправится совсем!»
И она на цыпочках прокралась к себе в спальню. И, плотно притворив дверь, устроилась отдохнуть.
На следующий день, рано утром, к Марише пожаловала еще одна гостья – Инна. Бедная Любушка в это время еще спала. Но звонок в дверь разбудил ее.
– Ой! – встрепенулась девушка. – Кто там?
– Это пришла моя подруга. Не беспокойся, хочешь, поспи дальше. А хочешь, поговори с ней. Она тоже ищет преступника, который подставил твоего хозяина.
– Это вы про Евгения Петровича? – прищурилась Любушка. – Ой! Вспомнила!
– Вспомнила?
– Все вспомнила! Ну, то есть почти все! Милку-то убили! А Евгений Петрович… Но он же в тюрьме, бедненький.
– Вот именно. В тюрьме. И мы хотим его оттуда достать.
– В смысле? Побег ему организовать?! – вытаращила глаза девушка.
Мариша с Инной переглянулись. И Мариша сказала:
– Нет. Побег – это было бы слишком круто даже для нас. Мы хотим доказать, что его подставили.
– А для этого нам нужно поговорить с людьми, с которыми он теснее всего общался, – добавила Инна. – Например, с любовницей Евгения Петровича. Помоги нам ее найти.
– Я?!
– Ты же мне говорила, что знаешь ее? – с тревогой взглянула на девушку Мариша.
– Я?! – вновь вытаращила глаза Любушка и печально покачала головой: – Нет, не помню.
Подруги снова обменялись взглядами, на этот раз разочарованными. Похоже, память вернулась к Любушке не в полном объеме. А они так надеялись на нее! Но все же они попытались расспросить Любушку о том, кто был у нее в доме и напал на нее.
– Этого я тоже пока не помню. А что, ко мне кто-то приходил?
И что было делать? Голова у Любушки явно стала дырявая. Тут она, видите ли, помнила. А там она уже не помнила. Но подруги надежды не теряли.
– Ну, ничего! Поправится.
– Авось полежит, память к ней и вернется.
– Ага! Полежит! А нам-то что делать?
– То же самое, что и до спасения Любушки из больницы. Искать любовницу Евгения.
– И как? Я надеялась, что Любушка нам в этом поможет.
– Не она одна видела эту бабу! Наверняка и кто-то другой был в курсе шашней Евгения Петровича.
– Кстати, о шашнях! У нашей Нелли рыльце тоже в пушку!
– Да ты что?
– Я же тебе рассказывала про Игоря Курбатова.
– Ну да. Но потом ты сказала, что Курбатов на самом деле в этой истории ни при чем.
– Нет, это не так, – покачала головой Мариша. – Не так. Я всего лишь сказала, что вряд ли он и правда любовник нашей Нелли.
– Да? То есть нет? Он не любовник?
– Конечно, нет! У двух людей может быть масса нюансов в их взаимоотношениях.
– Даже у молодого мужчины и молодой привлекательной женщины?
– Даже у них! – твердо произнесла Мариша. – И я думаю, нам надо этого Курбатова пощупать.
– Как это? – встревожилась Инна. – Мы с тобой обе замужем. Нам социальный статус не позволяет щупать молодых людей! Даже если они очень и очень симпатичные.
– Вечно ты, Инка, все превратно понимаешь. И мысли у тебя какие-то испорченные! Правильно тебя Бритый к каждому кусту ревнует. Знает небось, что за фрукт его женушка!
– Ни фига себе! – возмутилась Инна. – Ты что, на стороне моего бандерлога? И, между прочим, это ты предложила пощупать этого Курбатова! Ты, а не я!
– Так я же фигурально выражалась! Нужно посмотреть, чем и как живет этот парень.
– И кто этим будет заниматься?
– Кто-то из нас. Но предупреждаю, возможно, меня он уже видел.
– Значит, мне придется?
– Раз сама предложила, так и давай! – обрадовалась Мариша. – А я пока займусь любовницей Евгения. Поищу, поспрашиваю, авось найду ее.
И, разделив таким образом обязанности, подруги расстались. Инна отправилась следить за Игорем Курбатовым и выяснять, что он за тип. А Мариша… Мариша отправилась к Станиславе. Раз Станислава была так хорошо осведомлена о жизни Нелли и о наличии в этой жизни Игоря Курбатова, возможно, она же сможет рассказать кое-что и о любовнице Евгения? Шанс был. Во всяком случае, Мариша очень надеялась, что он у нее есть.
Покидая свою квартиру, Мариша наткнулась на Наталью Михайловну. Старушка как раз собралась на улицу. На руках у нее свернулся огромный кот – ее питомец. Тот самый, который уже умел считать до десяти и успешно осваивал азы орфографии. Наталья Михайловна строго взглянула на Маришу и произнесла:
– Вы вчера так поспешно удалились, что я не успела с вами договорить.
Вот попала! И зачем она обратилась за помощью к этой Наталье Михайловне? Но кто же знал, что старушка окажется такой занудой! Со стороны она выглядела женщиной милой, приветливой, с хорошими манерами и добропорядочными привычками. Но сейчас Мариша не знала, куда ей деваться. Отступить и скрыться в своей квартире? Нет, нельзя. Только вперед!
– Наталья Михайловна, мне сейчас очень некогда! Простите! Я убегаю!
– Одну минуту вы для меня найдете, – поджала губы старушка. – Я хотела поговорить с вами о вашей Дине. Кошка совершенно не бывает на свежем воздухе!
– Что?
– Каждому живому организму для правильного функционирования необходим свежий воздух.
– Я регулярно проветриваю квартиру.
– Это не одно и то же. Кошке необходим также ультрафиолет.
– Дина все дни проводит у окна!
– Из курса средней школы вам пора бы уже знать, что стекло в значительной степени задерживает ультрафиолет. Вы никогда не получите загара, если будете просто сидеть у окна.
– Дине не нужен загар. У нее мех. Вряд ли другие кошки смогут под ним разглядеть дивный цвет ее кожи! Я лучше куплю ей ошейник со стразами! Кажется, я видела такой в одном кошачьем бутике!
И, пока Наталья Михайловна молча хлопала глазами, пытаясь подобрать подходящие правильные слова для достойного ответа, Мариша уже помчалась вниз по лестнице. И была такова!
Станислава оказалась дома. Вернее, она уже уходила, но Марише повезло поймать ее уже в дверях. Выглядела Станислава необычайно бодрой и оживленной для женщины, чей горячо любимый муж находится в следственном изоляторе и в любую минуту может схлопотать солидный срок за убийство женщины, с которой он проводил время в сауне.
На Станиславе было надето светлое пальто, она была ярко накрашена, причесана – волосок к волоску. Одним словом, выглядела она на «пятерку», что немедленно заставило Маришу вновь подумать о степени виновности Станиславы.
– Ну что вам? – узнав Маришу, воскликнула Станислава. – Что вы опять тут забыли?
– Уж не вашего мужа! Ведь он до сих пор в камере?
– Ну и шут с ним! Лично я из-за этого блудливого паяца расстраиваться не собираюсь!
– Нет?
– Нет! Не хочу я его! И передачи я ему таскать не собираюсь! Вот прямо сейчас иду в ЗАГС, собираюсь выяснить, как мне развестись с ним по-быстрому.
– Но вы же его так любили! – ахнула Мариша. – Ревновали к каждой юбке!
– Все! Отлюбила! Он будет с проститутками по саунам шастать, а я слезы по нему лить?! Нет уж! Что заслужил, то пусть и кушает! А я стану птицей вольной, птицей свободной! Плевать мне на него! Заграбастаю себе его денежки, а он пусть в тюрьме сгниет! Иуда! – И, произнеся эти замечательные слова, Станислава неожиданно прижала к груди свою ярко-красную лаковую сумку и, скривив тщательно накрашенный в тон ей рот, горестно завыла: – Ой, кого же я обманываю-у-у-у! Ой, беда-то какая-а-а-а! Горе-то какое-е-е! Ведь люблю я его, паразита этакого! Все равно люблю! – И, решительно повернув обратно, Станислава распахнула перед Маришей дверь. – Заходи! – пригласила она ее. – Все настроение мне испортила! А как я хорошо настроилась с самого утра! Как встала, так сразу же и решила, что Витьке надо отомстить.
– Так ты решила развестись из мести?
– И развелась бы, кабы не ты! – И внезапно, пытливо взглянув на Маришу, женщина спросила: – Как ты думаешь, мне Витька с той шалашовкой в сауне изменил или?..
В этом «или» было столько надежды и мольбы, что Мариша тут же воскликнула:
– Ну, конечно, нет!
– Откуда ты знаешь?
– Эта девушка была знакомой Евгения. У них с ней были какие-то терки.
– Верно, – вытерла нос Станислава. – Следователь тоже говорил, что Евгений эту девку со своей мойки прогнал со скандалом. И что это только добавляет камней в его огород. Только одного я не пойму: если он один раз ее прогнал, то зачем же он ее потом к себе в сауну позвал? Посимпатичнее никого найти не сумел?
– Кто ему попался под руку, того и позвал. Эта девушка «работала» на трассе всего в нескольких минутах от автомойки.
– Ближайшая б…ь! – понимающе усмехнулась Станислава. – Ну, Женька! Ну, дает! Одной Катьки ему мало, он еще и по шлюхам решил пройтись!
– Катька? Но жену Евгения зовут…
– Да знаю я, как ее зовут! – отмахнулась Станислава. – Не о ней сейчас речь!
И женщина замолчала, то ли прикидывая, стоит ли открывать Марише чужие тайны, то ли просто задумавшись о своем, о женском. Мариша деликатно выждала несколько минут. Но, так как Станислава продолжала молчать, то Мариша рискнула задать вопрос сама:
– А кто такая эта Катя?
Станислава вынырнула из океана своей задумчивости. И, устремив пронзительный взгляд на Маришу, тоскливо вздохнула:
– Катька-то? Полюбовницей она была Женькиной. Еще до свадьбы. Ну и потом тоже, думаю, они встречались.
Ничего себе! Мариша все-таки вытянула джокера! Выходит, у Евгения была любовница. Постоянная женщина. И звали ее Катерина!
– А как же Нелли? – рискнула она задать следующий вопрос.
– Что Нелли? Эта дурочка никогда не замечала, что у нее под носом творится. Чужим мужикам глазки строила, а за своим уследить не могла! Не могла или… или не хотела!
– Нелли знала о том, что муж ей изменяет?
– А это еще как посмотреть, – неожиданно обозлилась Станислава. – Еще как посмотреть, кто и кому изменял у них. Ведь Катька с Женькой еще до его женитьбы встречалась. Нелли-то потом появилась да мозги этому дурачку и прополоскала. Но и Катька тоже, надо сказать, в свое время не права была. Зря она с тем моряком умотала. Женька ее выходку очень близко к сердцу принял. Может быть, не сглупи тогда Катька, наш Женька на ней бы и женился. А так…
– Можно поподробнее! – взмолилась Мариша. – Какой еще моряк? Он-то тут при чем?
– Да ни при чем! – с досадой отозвалась Станислава. – В том-то и дело, что ни при чем! Катька от него через полгода удрала. Пьяницей ее моряк оказался. Да и не моряк он никакой был. За пьянку его давно на берег списали. И руки любил распускать! Катька от него без двух зубов вернулась и со сломанным носом. Еще месяц потом зубы вставляла и нос выправляла. Ну, а пока она там с моряком своим хороводилась, а потом раны зализывала, Женька на этой тихоне Нелли и женился. И что он в ней нашел, никак понять не могу? Ведь Нелли – это полная противоположность Катьке!
– Наверное, потому он ее и выбрал.
– Наверное. Хотя никогда не поймешь, что там у этих мужиков в их котелках творится. И о чем они вообще думают, тоже не поймешь!
– Катька – это твоя подруга?
– Ну… Приятельница, так скажем. Мы с ней раньше в одном доме жили. А когда я за Витьку замуж вышла, то ее с Женькой познакомила. Не думала, что у них такая любовь вспыхнет. А ведь вспыхнула!
– И… И долго она полыхала?
– Года два они встречались. Не знаю, почему не поженились. Женька вроде бы хотел. А Катька сначала ему все время отказывала. А потом, когда она наконец захотела, уже сам Женька перегорел. Да и то сказать, доходили до него слушки о ее поведении. Катька ему в верности никогда не клялась. И при нем с другими мужчинами кокетничала.
– Но ее вы к своему мужу не ревновали?
– Катьку? – удивилась Станислава. – Нет, конечно.
– А почему вы Нелли ревновали?
– Да потому что Катька – это ЧЕЛОВЕК! Понимаешь ты это? Человек с большой буквы! Она на подлость от природы не способна. Нету в ней такого гена, который за подлость человеческую отвечает. Катька вся на виду. Нравится ей мужик – она подойдет и прямо скажет ему об этом. Если уж любит, то горячо. А если уж ненавидит, то навсегда! Она исподтишка ничего делать не умеет.
– А Нелли умеет?
– Эта – да! И еще как! Змея подколодная! Да Катька, если хочешь знать, на моего Витьку сто раз вешалась и с поцелуями к нему лезла. А я только хохотала, потому что точно знала, Катька просто дурачится. Передо мной выделывается. И за моей спиной никогда себе ничего подобного не позволит с моим мужиком. – И, взглянув на Маришу, она резко прибавила: – А вот о Нелли я такого сказать не могу. Извини!
Но сейчас Маришу куда больше интересовала любовница Евгения, чем его жена. И она постаралась разговорить Станиславу, чтобы выведать у нее не только характеристику Катерины, но и более полезные сведения. Адрес ее, например. Или, на худой конец, телефонный номер.
