Глава 16

Когда Мариша очнулась, то увидела перед собой незнакомую мужскую физиономию. Нельзя сказать, чтобы этот тип был бы очень уж уродливым, скорее даже совсем напротив. У него был подбородок с ямочкой, щеки его покрывал ровный слой загара, а породистый нос гордо восседал на своем законном месте. Но вот глаза… Глаза были ледяными и какими-то малость остекленевшими.

И почему-то при виде этого склонившегося над ней красавца по телу Мариши пробежала холодная дрожь.

Она попыталась что-то сказать, но вдруг обнаружила, что не может. Онемела! Но в ту же секунду она поняла, что немота ее обусловлена клейким скотчем, залепившим ей всю нижнюю половину лица.

– Оу-уу-ууу-у-и?! – промычала Мариша, что означало: «Что тут происходит, черт побери?!»

Но незнакомец отлично ее понял. Его физиономию перекосила улыбка, как это ни странно, еще больше отвратившая от него Маришу. Хороший, порядочный человек просто не может так улыбаться в лицо связанной девушке, чей рот к тому же еще и залеплен скотчем. Не говоря уж о том, что порядочные люди не врываются в дом и не бьют хозяйку по голове дверью!

Все это Мариша с удовольствием высказала бы в лицо этому типу, но, увы, рот ее был залеплен! Хорошо еще, что глаза целы. И Мариша скосила их влево. Ага! Рядом с ней лежал тот самый бравый парень из команды Бритого. Сейчас этот удалец не выглядел таким уж удалым, как в тот момент, когда издевался над поверженным Павлом. Он лежал себе тихонько, явно пребывая в бессознательном состоянии.

Мариша скосила глаза вправо и увидела Любушку. Рот у девушки тоже был заклеен скотчем. Руки и ноги спеленуты им же. И она с ужасом смотрела на своего мучителя. Но, в отличие от Мариши, на лице девушки не было ни тени недоумения или сомнения. Она явно его знала и очень боялась этого красавчика с орлиным профилем, который расхаживал перед ними, поигрывая тугими мышцами.

– У-у-уу? – промычала Мариша.

– Хочешь знать, кто я такой? – живо откликнулся незнакомец. – Могу представиться! Вам я должен быть известен под именем Жгутикова Михаила Ивановича. Впрочем, еще больше я известен вам всем под именем Жгута!

Жгут! Кто такой Жгут? Ой! Так ведь так звали брянского любовника Милки! Того самого бандитского авторитета, который сначала принудил девушку к сожительству, а потом едва не убил, застав ее в объятиях своего охранника. Так вот он какой, этот Жгут! Красавец и… и урод!

Но тут же Маришу охватили сомнения, мигом отразившиеся на ее лице. Во-первых, Жгут был гораздо старше. А во-вторых… Во-вторых, он просто-напросто мертв! Взорвался вместе со своей машиной и парой телохранителей!

– Вижу, что вы обо мне слышали, – с удовлетворением кивнул красавчик, не сводя глаз с Мариши. – Милочка про меня рассказывала, не так ли?

И, так как ни Мариша, ни Любушка – по понятным причинам – ртов не раскрыли, он ответил себе сам:

– Ну, конечно, рассказывала! Уверен, я был самым ярким ее воспоминанием за всю ее жизнь. Никто больше не позарился бы на эту лохушку! Сам не понимаю, почему я выбрал ее среди десятка куда более ярких девиц, мечтавших попасть в мою постель.

– У-у-у-уу?!

Что должно было означать:

– Но ты же погиб?!

Жгут с интересом уставился на Маришу.

– Поговорить хочешь? – спросил он у нее. – Кричать не будешь?

Мариша помотала головой. Нет, мол, не буду.

– Ну, хорошо. Тогда я расклею тебе рот. Но учти, один только крик – и тебе придется умирать долго и мучительно. И твоей подружке – тоже.

С этими словами он сильно пнул Любушку ногой в бок. Не просто пихнул, а пнул так, что скрипнули сломанные ребра. Психопат!

– Однажды ты от меня уже удрала! – злобно прошипел Жгут, глядя на Любушку побелевшими от злости глазами. – Во второй раз тебе помогла твоя приятельница. Но третьего раза я вам, девчонки, не предоставлю!

И, высказав все это, он сдернул с лица Мариши скотч, ничуть не позаботившись об анестезии. И Мариша едва удержала болезненный стон, когда липкая лента вырвала тонкие волоски, росшие у нее вокруг губ. Но девушка вовремя вспомнила предостережение Жгута и буквально задавила стон в своей груди, лишь крепко зажмурившись. Открыв глаза, она убедилась, что поступила правильно. Жгут внимательно смотрел на нее, явно собираясь при первой же необходимости пустить в ход огромный нож, который вдруг появился у него в руках.

– Ну как? – с издевкой спросил он у Мариши. – Нравится?

– Да, спасибо, – просипела она.

– А ты крепче, чем я ожидал! Дашь сто очков вперед и Милке, и всем другим. Жалко, что нам с тобой довелось познакомиться при столь драматических обстоятельствах.

– А иначе что?

– Мы могли бы составить с тобой неплохую парочку.

– Слушай, ты мне зубы-то не заговаривай! – вспыхнула Мариша. – Ты кто такой?

– Я тебе уже сказал.

– Ты не Жгут! Тот был старше. И… и он мертв!

– Насчет первого легко могу объяснить. Возраст при современном уровне развития пластической медицины – не помеха. Я выгляжу на тридцатник с хвостиком, хотя мне давно уже гораздо больше. А насчет того, что я мертв… Ну да, я признаю́: в Брянске как-то раз мне стало слишком уж горячо. И я понял: если не уберу себя сам – меня уберут другие. В таких условиях мне оставалось только одно – исчезнуть.

– Так ты не взорвался в своей машине?

– Нет.

– И никакого заезжего киллера тоже не было?

– Нет. И благородного мстителя на белом коне, который бы отомстил за всех мною незаслуженно обиженных и обманутых, – тоже! Была взрывчатка, которую я подложил в свой автомобиль. И была моя охрана с одним заезжим актеришкой, который за небольшую сумму наличными согласился загримироваться под меня.

– Ты убил всех этих людей?!

– И этих, и еще многих других! – с очень неприятной улыбкой кивнул Жгут. – Такой уж я есть, и ничего тут с этим не поделаешь. Я убил родного отца, когда понял, что он намерен засадить меня за решетку. Я бы и маманю отправил следом за ним, да ей повезло – померла сама несколькими годами раньше от цирроза печени. Что поделать, маманя моя шибко зашибала! А то могла бы протянуть и подольше и увидеть, как ее сыночек выбился в люди.

Некоторое время Мариша молча таращилась на этого жуткого человека, не в силах поверить в очевидное. Так вот кто убийца Милки! Совсем не милый и безответный Павел, который любил эту дуру много лет подряд. Милку убил ее бывший любовник! Жгут! Но зачем? Чем она ему помешала?! И она спросила бандита об этом.

– Помешала?! – воскликнул Жгут. – Ни фига себе ты рассуждаешь! Да она мне изменяла! Еще тогда, в Брянске, с этим мальчишкой-сосунком из моей личной охраны. Его-то я пристрелил, а вот Милке удалось от меня утечь. Я собирался поразвлечься с ней напоследок, поэтому и не убил ее сразу же. Хотел, чтобы там и хоронить было бы нечего! А она от меня удрала! Но тогда у меня имелось слишком много других забот, чтобы думать еще и об этой шлюшке. А потом я и вовсе про нее забыл.

– А отчего теперь вспомнил?

– Случай! – важно произнес Жгут. – Его величество случай решил все за нас!

Мариша даже вздрогнула от неожиданности. Это же ее любимая фраза! Откуда этот мерзавец узнал о ней?

– Что? – усмехнулся ей прямо в глаза Жгут. – Ты тоже любишь это выражение? Можешь не говорить, я все читаю по твоей мордашке. Ты тоже веришь в то, что случай решает все. Видишь, я же говорил, мы с тобой куда ближе, чем ты себе можешь вообразить. Мы могли бы стать друзьями, или сообщниками, или даже супругами.

Сохрани бог от такого друга или супруга! Повернешься к нему спиной, а он тебе всадит нож между лопаток! Или даст молотком по черепу!

– Напрасно ты так обо мне думаешь, – покачал головой Жгут, вновь прочитав ее мысли. – С теми, кто мне верно служит, я очень даже добрый.

– Ну да! Как, например, с теми твоими двумя телохранителями, которые погибли вместо тебя во взорванной машине!

– Это были необходимые жертвы, – притворно загрустил Жгут. – Но, знаешь, я всегда вспоминаю их с благодарностью.

Скажите на милость, какое облегчение! Наверняка охранники на том свете слезами умиления сейчас обливаются, видя, какими добрыми словами их вспоминает бывший их босс.

– Между прочим, в Древнем Китае не выполнивший свой долг телохранитель должен был покончить с собой. Только так он мог вернуть честь самому себе и всей своей семье, – заметил Жгут.

Еще и Китай сюда приплел! Больше всего на свете Мариша не любила таких вот самоучек, надергавших цитат из разных умных книг и применяющих их к месту и не к месту. И чаще всего такая вырванная из контекста цитата совершенно теряла свой первоначальный смысл. И такой вот рвач использовал ее по своему усмотрению.

Но у Мариши было еще множество вопросов к Жгуту. И она не стала задерживаться с ними. Как знать, долго ли Жгут будет расположен в ее пользу? У таких психически неуравновешенных людей настроение может меняться ежеминутно. И Мариша спросила:

– А Милка? Ее ты за что убил?

– За измену.

– Мог бы и простить девушку, – заметила Мариша. – Все-таки столько лет прошло!

– Дурочка, – снисходительно улыбнулся ей Жгут. – Я убил ее не за то, что было много лет тому назад в Брянске. Вернее, и за это я бы с ней тоже разобрался. Но я убил ее еще и за то, что она позволила себе забыть меня. Влюбилась в этого жирного брюзгу – хозяина автомойки. Тоже мне хозяин! Вот я в свое время был Хозяином! Когда я шел по улице, все разбегались в разные стороны. Потому что хорошо знали: Хозяин идет! Потому что уважали!

«Разбегались они потому, что ты – садист и психопат! – злобно подумала Мариша. – И твои же собственные братки хотели тебя завалить, потому что им надоели твои изуверства».

Но на этот раз, уже наученная недавним опытом, она постаралась изобразить на лице почтение и внимание. Кажется, ей это удалось. Жгут не стал гневаться и продолжал разглагольствовать дальше. Марише уже давно стало ясно, что этот человек не просто преступник. Он еще и тяжело болен психически. У него явная мания величия и к тому же склонность к садизму. Наверняка на его совести множество жертв, умиравших долго и тяжело. И далеко не обо всем известно милиции.

– Я решил, что недостаточно наказать одну лишь Милку. Пострадать должен был и ее хахаль! Кто он такой?! Кем он себя возомнил?! Никто не смеет покушаться на мое имущество! Милка была моей! И всему миру должно быть об этом известно. А если нет, то им же хуже! Я нашел и жестоко покарал предательницу и ее ухажера! – И Жгут злобно захихикал: – Теперь он окажется в тюрьме! А там очень несладко, поверьте мне, девочки! Да я еще и сделаю так, чтобы отравить ему жизнь окончательно. Он не выдержит и месяца. Сдохнет, проклиная ее имя! Как она сдохла, проклиная мое!

Ну, точно! Психопат! И замашки у него, как у законченного психа! И угораздило же Маришу открыть ему дверь! И Мариша снова покосилась на лежавшего неподвижно парня Бритого. Как его зовут? Дима? Мерзавец он, этот Дима! Плохо их Бритый муштрует. Распустились вконец!

Как там в этом Древнем Китае было? Надо умереть, но клиента своего спасти? Вот и правильно! Вот и спасал бы! А этот Дима что сделал? Совсем не то он сделал! Хиляк он и слабак! Показал ему Жгут нож, мальчишка и разнюнился. Привел сюда врага и сдал ему крепость вместе со всеми осажденными.

На мгновение Марише показалось, что Дима шевельнулся. Но нет, это был всего лишь обман зрения. Парень лежал совершенно без движения и без сознания. Проку от него сейчас было не больше, чем от кухонной табуретки. А учитывая то, что он уже натворил, даже меньше! Табуретка, что ни говори, вещь полезная. А этот… наворотил дел – да и разлегся прямо посредине комнаты! Конечно, табуретка лучше! А этот… Ни посидеть на нем, ничего!

Видимо, на Маришкином состоянии плохо сказался удар дверью по лбу. То в словах Жгута ей начинал видеться какой-то смысл. То теперь эти странные ассоциации Димы с табуреткой…

– Ты меня совсем не слушаешь! – донесся до Мариши голос Жгута.

Она взглянула на него и как можно искренне произнесла:

– Прости, пожалуйста. Отвлеклась.

– Молодец, что не врешь, – тут же перестал злиться Жгут.

Кажется, при определенном отношении даже к этому психопату можно было найти свой подход.

– Руки очень затекли, – пожаловалась ему Мариша, пользуясь тем, что у них со Жгутом вроде бы установились доверительные отношения.

Стокгольмский синдром, чтоб ему пусто было!

Между тем Жгут и в самом деле подошел к Марише, поигрывая своим огромным ножом. Почему-то Мариша не сомневалась, что на этом лезвии кровь многих десятков жертв. И она невольно вздрогнула, когда холодное лезвие коснулось ее руки.

– Боишься? – прошептал Жгут. – Не бойся. Твое время еще не пришло! Чем больше я смотрю на тебя, тем больше ты мне нравишься. Знаешь об этом?

Мариша неопределенно помотала головой, что можно было трактовать двояко. И как согласие, и как отрицание. Жгут, разумеется, выбрал то, что ему пришлось больше по вкусу.

– А что, если мы с тобой уединимся в соседней комнате? – заговорщически прошептал он. – Или ты предпочитаешь на публике?..

И он плотоядно уставился на Маришу. Этого только не хватало! Похоже, псих воспылал к ней нешуточными чувствами! Вот только жаль, что, удовлетворив свою похоть, он немедленно избавится от Мариши. А если нет? Что, если он в нее крепко втюрится и хоть на несколько дней отсрочит время ее казни? Ну, до тех пор, пока она ему не надоест? Что, если рискнуть?

Но, к чести Мариши, надо сказать, что она немедленно прогнала прочь эти трусливые мысли. Никогда! Никогда она по доброй воле не свяжется с таким уродом! Пусть внешность ему пластические хирурги и выправили. Красавчик получился что надо! Но все равно он – садист и маньяк! Он убил Милу и подставил Евгения. И Виктора он тоже подставил. А уж тот вообще был ни при чем.

– А ты знал, что в сауне находились двое мужчин? – спросила у Жгута Мариша, пока тот возился со стягивавшим ее руки скотчем.

– Двое? – равнодушно переспросил у нее тот. – Ну, конечно, знал. Я всегда и все знаю.

– И тебе не было их жаль?

– Второй оказался невольной жертвой. Он был не в том месте и не в то время. Ничего не поделаешь, значит, ему судьбой было так предписано.

– Сесть в тюрьму за преступление, которого он не совершал?

– В тюрьму попадают по самым разным мотивам.

– Нет, все равно! – настаивала Мариша. – Как тебе удалось провернуть такое? На глазах у всех работников автомойки пронести труп Милки в сауну! Как это у тебя получилось?

– Ты восхищаешься мной?

Жгут явно ожидал положительного ответа. И Мариша кивнула:

– Вообще-то, впечатляет…

– Я еще и не на то способен! – обрадовался Жгут.

С психикой у товарища точно был полный караул! Он то радовался, как трехлетнее дитя при виде новенького клубничного чупа-чупса на палочке и со жвачкой внутри, то исходил ядом, как столетняя кобра.

– Я начал действовать не сразу, – признался он Марише. – Сначала я засек Милку. Не скажу, что я сильно скучал по этой дуре. И не искал я ее вовсе! Но был поражен, когда один из мойщиков, полировавший мою машину, внезапно крикнул: «Привет, Милка!»

…Жгут, неторопливо покуривавший в сторонке, невольно взглянул на девушку, которая носила имя кинувшей его любовницы. У него в мозгу даже промелькнула короткая мысль как-нибудь отплатить ей за то, что у нее такое противное имя. И вдруг в ответ он услышал знакомый голос! Голос женщины, в отличие от ее внешности, не претерпевает таких разрушительных изменений со временем. И Жгут по голосу моментально узнал свою бывшую любовницу.

– Меня словно кипятком обварило! Стою и пялюсь на эту сучонку, как последний дурак! А она ухмыльнулась своей мерзкой улыбочкой, зубки редкие свои показала и на шею тому пузану кинулась. Я мигом просек, что у нее с ним любовь. Милка, когда в мужика втюривалась, всегда его козликом называла. Вот и этого она так же обласкала.

– И ты решил ее убить?

– Прямо там и решил! – кивнул Жгут. – Ни минуты не сомневался, как мне надо поступить. Прямо с того дня и начал следить за этой дурой! И Любку – наперстницу моей шалавы, – и дружка его вместе с женушкой кислорожей выследил. Обо всех все выяснил. И точно знал, что мне теперь делать.

В тот день Жгут выехал на охоту за своей бывшей любовницей, сбежавшей от него много лет тому назад и вот теперь вновь попавшейся ему на глаза. Преступник не желал в этом признаться даже самому себе, но за годы скитаний, на которые Жгут себя обрек, он сильно соскучился по своей прежней жизни. И предстоявшая ему встреча с Милкой чем-то его даже радовала. Он не сомневался, что вдоволь потешится над попавшейся ему в руки неудачницей. А потом… Потом он свершит над нею свою месть! И будет торжествовать еще очень долго!

Милка доверчиво запрыгнула к нему в машину, привычно оттарабанив прейскурант за оказание интимных услуг. Но Жгут не собирался заниматься с ней сексом. Он был достаточно наслышан о современных методах криминалистики. И не желал оставлять на теле у Милки свои отпечатки и прочие микрочастицы, по которым его могли легко вычислить.

Ведь будучи некогда криминальным авторитетом в городе Брянске, Жгут неоднократно попадал в поле зрения властей. И карточка с его данными – он был в этом совершенно уверен – до сих пор хранилась где-нибудь в закромах брянского уголовного розыска.

– Так что Милку я не бил, не насиловал. Так, попугал ножичком чуток, но не сильно. Чтобы она мне кровью или блевотиной машину не испачкала. Чисти ее потом после такой потаскушки!

Оглушив Милку имевшейся у него в машине бейсбольной битой, Жгут завернул на мойку. Он знал, что вечером в этом бойком местечке всегда полно народу. Люди возвращались с работы домой или ехали на свидания. И обязательно заезжали сполоснуть перед этим своих железных коней.

– Так что я скромненько пристроился в самый конец очереди. Поставил свою машину вплотную к закутку с сауной, так, чтобы никто не видел, что я делаю. Вытащил Милку с заднего сиденья и отнес ее в сауну. Дверь я заранее открыл. А эти двое, парившиеся там, меня даже не увидели.

У Жгута даже мелькнула мысль: припереть снаружи чем-нибудь дверь парной и включить регулятор температуры на максимум, чтобы те двое сдохли от жары, но он вовремя одумался. Тогда ему вряд ли удастся списать убийство Милки на ее любовника. И Жгут благоразумно вернулся к своему первоначальному плану. Он зарезал девушку ножом, который нашел на столе. И ушел, очень довольный содеянным, в полной уверенности, что его ни в чем и никогда не заподозрят.

– Я даже машину успел сполоснуть в тот день! Когда я выезжал с мойки, туда как раз закатывали менты.

Жгут помахал им ручкой и укатил в полном восторге от самого себя и своей удачливости.

Закончив рассказ, Жгут уставился на Маришу:

– Ну как?

– Впечатляет, – откровенно призналась она. – А Любушка?

– Что Любушка?

– Ее зачем ты хотел убить?

– А-а-а… Это Милка виновата.

– В чем же?

– Сказала подружке незадолго до своей смерти, что узнала меня. Еще в тот раз, когда я приехал на мойку впервые. Врала, наверное. Вряд ли действительно узнала. Хирурги надо мной изрядно потрудились! Так что родная маманька, будь она жива, не признала бы во мне своего сынулю. Но Милка – баба глазастая. Да и не глазами она меня почуяла, а другим местом. Так что Любке она о своих подозрениях и страхах рассказала.

– Что рассказала?

– Что снюсь я ей в последнее время! Что ей кажется, будто бы я жив и охочусь за ней.

– Откуда она это взяла? Ну, что ты жив?

– Да сообщил ей кто-то из Брянска. Говорю же, отпечатки мои у них были! А я, с тех пор как живу под чужим именем, кое-где успел наследить. Вот, наверное, Милке ее бывший полюбовничек – мент этот поганый – и звякнул. Дескать, жив Жгут! Берегись, как бы он и к тебе не пожаловал с горячим приветом!

Так вот почему Павел помчался в Питер! Только теперь до Мариши наконец дошло. Не только за телом бывшей возлюбленной он приехал в их город! Павел подозревал, что убийство Милки совершил Жгут. И он надеялся сцапать этого матерого уголовника, который все еще кружил возле тела своей жертвы! И, наверное, Павлу это удалось бы. Не вмешайся Бритый со своими двумя недоумками!

– Ну, а мне уж совсем не было нужно, чтобы Любка о Милкиных страхах ментам начала рассказывать. Хоть и не верил я, что они станут искать «покойника», а береженого, как известно, бог бережет!

– Не очень-то он тебя уберег. Любушку тебе убить не удалось.

– Тогда не удалось. Сейчас – удастся.

– А в больницу? – поспешно спросила Мариша, чтобы отвлечь Жгута от его кровожадных мыслей. – В больницу к Любушке тоже ты приходил?

– А что?

– В черном плаще был ты?

– Это ты на меня там свалилась?

– Я! – призналась Мариша.

Она ожидала, что Жгут разозлится. Но он неожиданно пришел в полный восторг:

– Я же говорил, что мы с тобой два сапога – пара! Такая женщина, как ты, просто создана для меня! Надо же, напугала самого Жгута! Нет, ты – точно моя половинка!

Избави боже! Маришу даже дрожь пробрала, когда она представила себе, что могла бы оказаться рядом с этим типом! Ни за что! Никогда! Ни в жизнь! Мариша даже попыталась перекреститься и неожиданно обнаружила, что может шевелить руками.

Пока они беседовали со Жгутом, он успел освободить Маришу от скотча. Похоже, он действительно воспылал к ней нежными чувствами. Но вот Мариша таковых к Жгуту совсем не испытывала. И пошевелив руками, чтобы восстановить в них кровообращение, она принялась шевелить также и мозгами.

Увы, времени для того, чтобы придумать хоть какой-нибудь мало-мальски сносный план, у нее совсем не было!

– Ну что? – интимно понизив голос, спросил у нее Жгут. – Ты как насчет того, чтобы уединиться?

– М-м-м… Можно, – промямлила Мариша, так как другого ответа Жгут от нее бы явно не принял. – Только я бы хотела вначале выпить капельку спиртного…

– Все, что угодно, для моей дамы! – воскликнул Жгут таким тоном, словно это Мариша находилась у него в гостях.

И он отправился к бару.

Каков наглец! Влез к ней в квартиру, да еще и собирается угощать Маришу ее же собственным спиртным! Безусловно, Марише срочно требовалось воспользоваться преимуществом, которое ей давали свободные руки. Но как? Драться со Жгутом было бы явно делом проигрышным.

– Вон у него какие плечи, – прошептала Мариша. – Накачал их, гад! И ручищи!

Жгут и в самом деле был очень крупным мужчиной. И он явно находился в отличной физической форме. Победить его в открытой схватке – об этом Марише нечего было и мечтать! Но как же быть?! Мысли Мариши заметались в поисках ответа. И внезапно ее осенило! Тревожная кнопка! У них в квартире есть тревожная кнопка! Спасибо Смайлу, который настоял на том, чтобы оборудовать эту систему.

– Мне часто приходится уезжать, – сказал тогда муж Мариши. – И я буду чувствовать себя спокойнее, зная, что, в случае чего, у тебя окажется лишний шанс остаться целой и невредимой.

Мариша тогда сочла это нелепой прихотью и даром выброшенными деньгами. Но Смайл настоял на своем, и кнопку у них в квартире установили. Увы, находилась она в соседней комнате. А до этой комнаты еще нужно было добраться. И к тому же Мариша опасалась, что, даже найдя кнопку, нажав на нее и вызвав подмогу, этой самой подмоги она вполне может и не дождаться. Ведь Жгут был настроен весьма решительно. А патруль может задержаться в пути.

– Или приедут и спросят, как они это любят: «Все ли у вас в порядке?» – и что я им отвечу? Жгут ведь будет рядом. И его нож – тоже!

– Что ты там шепчешь, любовь моя? – подал голос Жгут.

Она уже его любовь! Однако какой быстрый!

Но все же Мариша не видела другого способа, чтобы спастись самой и спасти жизнь Любушке и опростоволосившемуся парню Диме. Едва лишь Жгут закончит свою романтическую прелюдию с Маришей, как тут же вернется к делам житейским. И прикончит сначала Любушку, а потом парня. Или наоборот. Суть дела от этого не изменится. А Маришу он вполне способен грохнуть «на закуску».

Любушка лежала в полной отключке, не шевелясь и не подавая признаков жизни. И Марише на ум невольно полезли строчки из какой-то сказки: «Меньше будет ей терпеть, легче будет умереть». Но тут же Мариша одернула себя. Нельзя думать о смерти! Еще накликаешь! А вдруг Любушка уже умерла? Все-таки она после больницы была еще очень слаба. И второго удара по голове могла и не выдержать.

«Хоть бы с ней все оказалось в порядке! Хоть бы с нами всеми все было в порядке! Господи, пожалуйста, сделай так!»

И помолившись таким образом и заручившись поддержкой Всевышнего, Мариша начала тихое передвижение к тревожной кнопке. Для начала она покусала губы и похлопала себя по щекам, чтобы кровь прилила к ним. И когда Жгут с двумя бокалами, в которых плескалось красное вино, повернулся к ней, Мариша уже встретила его ослепительной улыбкой.

Жгут на мгновение даже замер на месте. А потом заулыбался в ответ.

– И что же ты задумала, моя красавица? – интимно прошептал он Марише на ушко, наклоняясь и протягивая ей бокал. – Уж не хочешь ли ты обвести меня вокруг пальца?

– Вовсе нет. А разве у меня это получится?

– Шансов у тебя нет, – самодовольно хмыкнул Жгут. – Я читаю все твои мысли, они буквально отпечатываются на твоей хорошенькой мордашке!

– И о чем же я думаю в данный момент?

– Сейчас ты думаешь о том, как тебе будет приятно заняться сексом с таким классным самцом, как я!

Знал бы он, о чем на самом деле были Маришины мысли! Мариша грезила вовсе не о классном самце, а о вожделенной тревожной кнопочке – совсем маленьком и ничтожном кусочке пластмассы и нескольких присоединенных к нему проводочков. Вещь – по сравнению с великолепным Жгутом – совсем невзрачная. И он был бы сильно раздосадован, узнай, о чем действительно думает его жертва.

Но вслух Мариша лишь восторженно подтвердила:

– Да, да! Именно о тебе я и думаю! Ты такой… Такой сильный!

– О, да!

– И умный!

– Тоже верно!

– И могучий!

– Да!

– Разорви меня! Растерзай!

– Я тебя съем! – кинулся к ней возбужденный Жгут.

Но Мариша ловко увернулась от его объятий и убежала в соседнюю комнату. Жгут тяжело потопал за ней. Но Мариша оказалась проворнее, она якобы случайно захлопнула перед Жгутом дверь. И за долю секунды до того, как Жгут ворвался за ней следом, она успела нашарить на стене тревожную кнопку. Бжик! Кусочек пластмассы ушел вглубь, заставив контакты соприкоснуться. И Марише оставалось надеяться только на то, что в этот же миг на пульте у диспетчера напротив ее имени зажегся красный огонек.

Однако помощь была еще очень далеко. А Жгут – вот он, тут, уже совсем рядом. Мариша оказалась в его объятиях, и ее едва не вывернуло от отвращения. Ни за что она не сумеет достаточно долго симулировать любовь к этому типу! Ее сейчас просто вырвет! И когда Мариша уже явственно почувствовала подступившую к ее горлу тошноту, в дверь внезапно позвонили.

Мариша и Жгут замерли, уставившись друг на друга с одинаковым выражением удивления на лицах. Марише не надо было даже ничего симулировать. Она и в самом деле изумилась. Откуда такая прыть у наших ментов? Ну, дают, ребята! Ведь от момента нажатия на кнопку прошло не больше минуты. Как они сумели так быстро обернуться?

– Кто это? – сдавленно произнес Жгут.

– Понятия не имею!

– Ты кого-нибудь ждешь?

– Возможно, это муж вернулся? – робко предположила Мариша.

– Что ты врешь! Твой муж в командировке. Я узнавал у соседей.

– Ну да. Но он же мог вернуться… внезапно.

– У него есть ключи?

– Конечно, – пожала плечами Мариша. – Он же – муж!

На самом деле она ни капли не верила, чтобы муж вернулся вот так внезапно. Смайл всегда звонил ей и предупреждал, когда он приедет, чтобы Мариша могла его встретить. Для них обоих было слишком мучительно провести в разлуке даже лишнюю минуту. И Мариша всегда с радостью мчалась в аэропорт, чтобы встретить там любимого мужа. Нет, вряд ли это Смайл, вернувшийся столь своевременно. Но если не он, тогда кто?