Глава 8
Домой к Нине Сергеевой девушки приехали без приглашения и без предварительного уведомления. То есть, конечно, они звонили и пытались предупредить Нину, что едут, но трубку неизменно брал ее муж. И также неизменно отвечал, что жены нету дома, но что она скоро будет, потому как лично ему звонила и клятвенно обещала быть не поздней девяти часов вечера.
Пока девушки ждали Нину возле ее дома, Мариша спросила у Алины:
— А ты не знаешь, с чего вдруг Наталье Константиновне приспичило сегодня лезть в шкафчик к Вике?
— Не знаю. Просто сказала, что надо посмотреть, что там есть. Ну, и посмотрела.
— Ей был нужен этот шкафчик для кого-то другого?
— Нет. Никого нового у нас в команде пока не появилось.
— Значит, просто она пришла утром и сказала про шкафчик?
— Да. Именно так.
Мариша задумалась. Что-то ей казалась такая активность старой тренерши очень подозрительной. И главное, как все кстати получилось! Шкафчик Вики вскрыли, а там нашли пистолет. Интересно только, как этот пистолет там оказался? Кто его туда положил? Уж точно, что не сама Вика!
— Скажи, а у вас в бассейне существует какая-нибудь пропускная система?
— Ну, конечно! На входе сидит охранник. Мы показываем ему свои пропуска и проходим дальше.
— Пропуска с фотографиями?
— У нас нет.
— А у других посетителей?
— Думаю, что у них тоже. Там просто написано имя и другие данные.
— Но вы показываете охраннику один только пропуск без другого удостоверения личности?
— Да.
— Значит, теоретически по твоему пропуску в бассейн может войти любая другая девушка или молодая женщина?
— Остальным посетителям бассейна вход в нашу раздевалку закрыт, — сразу же уловив, куда гнет Мариша, ответила ей Алина. — Ключ от нее находится у Натальи Константиновны. И кажется, второй есть на пункте охраны. И все!
— Ясно.
Мариша примерно себе так и представляла. Значит, оружие в шкафчик к Вике мог подбросить только кто-то из членов команды. Что же, это и хорошо, потому что сужает круг подозреваемых.
Нина появилась в десятом часу. Выглядела она очень утомленной. И в руках у нее была большая сумка.
— Интересно, куда это она ездила?
Выйдя из машины, девушки подошли к Нине. Та при виде них ничуть не обрадовалась. А как показалось Марише, даже испугалась. Во всяком случае, она сделала попытку спрятать свою сумку за спину. Впрочем, попытка бесславно провалилась ввиду величины самой сумки. Такую сумищу, чтобы спрятать, нужно было быть размером с театральную тумбу с афишами.
— Вы чего тут? — встревоженно стреляя глазами по сторонам, спросила у девушек Нина.
— Тебя ждем.
— А… А зачем?
— Поговорить хотим.
— Я сейчас не могу! Домой тороплюсь. Девять часов, десятый уже, а у меня ребенок дома не кормлен. И муж тоже.
— С мужем твоим мы уже имели беседу. И он сказал нам, что ты поехала к своей маме.
— Да! Я была у нее!
— И как мама? — спросила Алина, косясь на огромную сумку в руках у Нины.
— Здорова.
— Да? А твой муж сказал, что теща заболела. Поэтому ты к ней и понеслась.
— Точно! Мама была больна, но теперь ей уже стало лучше!
— После того, как ты к ней съездила?
— Да! — с вызовом произнесла Нина. — И послушайте, девушки хорошие, а вам какое дело до моей мамы?
При этом она нервно переложила свою сумку из одной руки в другую. Подальше от Алины, хищно на эту сумку поглядывающей. Но в этот момент Мариша с Алиной обменялись взглядами. Мариша толкнула Нину. А Алина вырвала из ее рук сумку. Нина сумку не отпускала. И между двумя девушками завязалась нешуточная борьба, во время которой Мариша улучила минутку и дернула за застежку.
— Ага! — торжествующе закричала она, когда на землю посыпались из сумки вещи. — Ничего себе!
Среди разбросанных на асфальте вещей в глаза бросался термос и красивый кружевной лифчик, явно принадлежащий молодой девушке.
— Это Викин лифчик! — торжествующе закричала Алина, подхватывая с земли предмет нижнего белья. — И футболка с солнышком тоже Викина! И джинсы со стразами ее! Это все Вичкина одежда!
И схватив Нину за руку, она закричала:
— Говори, куда ты дела Вику? Что с ней?
Видя, что она разоблачена и схвачена, можно сказать, с поличным, Нина неожиданно расплакалась.
— Девчонки, не надо! Не выдавайте меня! Вика ни в чем не виновата! Она никого не убивала! И лекарство это она Рябовой не давала. Она вообще неплохо к Рябовой относилась!
— Ага! В гости даже к ней ходила.
— Да! — разинула рот Нина. — А откуда вы знаете?
— Мы вообще много, чего знаем, — ответила ей Мариша. — И так же, как и ты, мы думаем, что Вика не виновата. Усекла?
Нина поморгала и спросила:
— А не врете?
— Вику подставил настоящий преступник.
— Точно! Вика мне так и сказала! И попросила помочь ей.
— И ты спрятала подругу?
— Ну да. А теперь вот обеды ей каждый день вожу. И горячее. И белье мне сегодня Вика свое отдала, чтобы постирать.
— Где же она прячется? — спросила Мариша. — Без воды, без горячей пищи? В подвале что ли?
Но Нина лишь помотала головой.
— Вы меня извините, но я вам не могу этого сказать. Поймите, это не моя тайна! И если я проболтаюсь, а вы потом пойдете к ментам, то Вику схватят и…
— Ну и не говори, — разрешила ей Мариша. — В конце концов, это не столь важно. Сейчас еще сравнительно тепло на улице, а Вика девушка закаленная, спортсменка. Небось, не заболеет.
— В камере, в тюрьме еще хуже, — тихо произнесла Нина. — А Вичку точно посадят, коли поймают. Так что я вам не скажу, где Вика прячется.
— А ты не боишься, что тебя выследят, когда ты ей еду носишь?
— Никто не знает, что именно я Вику прячу!
— Но мы же вот узнали.
— Случайно! — сердито буркнула Нина, поднимая рассыпавшиеся по асфальту вещи. — Тьфу ты! Термос мне разбили. И в чем я завтра Вичке суп повезу?
— Узнали мы, могут узнать и другие, — стояла на своем Мариша. — Прятаться — это не выход.
— А где же выход?
— Выход — это поймать настоящего преступника и обелить имя Вики.
— Да как же его поймаешь? — обреченно махнула рукой Нина. — Все улики, которые есть, они все против Вики.
— Тут уж преступник постарался, — подтвердила Алина.
— Я бы даже сказала, перестарался! Все-таки прятать пистолет, из которого недавно был убит родной муж, у себя в шкафчике — это уж слишком. Ваша Вика не может быть такой тупой. Никто не может!
— А что сама Вика говорит насчет того, что произошло в команде и с Толиком?
Нина какое-то время помолчала, видно, раздумывая, говорить подругам или нет. Но потом решилась.
— Пойдемте! — кивнула она Алине с Маришей. — Разговор этот не быстрый. На улице всего не переговорить. Да и мои уже тревожатся за меня, наверное. Я сегодня долго задержалась. Дольше, чем рассчитывала.
Муж Нины, который открыл им дверь, оказался симпатичным худощавым мужчиной с усталым лицом.
— Наконец-то ты вернулась! — воскликнул он при виде жены. — А меня Мишка уже вконец умотал! И как ты только с ним справляешься?
— Уметь надо, — отозвалась Нина.
Одной рукой она при этом отцепляла от себя повисшего на ней радостно вопящего отпрыска, второй пристраивала свои сумки, чтобы не мешали ходить. И одновременно еще умудрилась обнять и поцеловать мужа, задвинуть ногой в угол разбросанные по всей прихожей тапочки и прочую обувь, поправить дверцу шкафа, растереть ногой небольшое влажное пятно на полу. И все это за какие-то считанные секунды!
Раз! И в прихожей, которая до прихода Нины выглядела как поле битвы после сражения с Мамаем, воцарилось подобие порядка. Конечно, не идеальная чистота, но для спешного приема гостей вполне сносная. Так же продвигаясь в глубь квартиры, Нина с ловкостью профессионального фокусника ликвидировала возникающие перед ней погрешности.
Мокрые детские колготочки и испачканную красным соком рубашечку в стиралку! Разбросанные прежде журналы легли аккуратной стопочкой в угол к телевизору. Разорванную детскую книжку с картинками в ящик, авось потом удастся ее склеить! Грязную посуду на кухню. Совсем засохшей в своем красивом керамическом кашпо и уныло свесившей большие листья алоказии немного водички. Колючий кактус подальше и повыше от ребенка. И так далее.
Не прошло и десяти минут с момента прихода Нины, как разоренное гнездо вновь приняло более или менее сносный облик. А Нина уже хлопотала на кухне, быстро готовя ужин для своих мужчин. Котлеты и гречневая каша у нее были уже приготовлены, и ей оставалось их только разогреть. Наконец еда была положена на тарелки. Нина отнесла мужу и сыну, которые теперь дружно смотрели мультики у телевизора, их порции, а сама встала к раковине, полной грязной посуды.
— И откуда что берется? — пробормотала Нина. — Когда уходила к Вике, все было чистое!
— А муж у тебя не работает?
— Работает. Да с его работой одно горе. Денег особых не приносит, а дома его никогда не бывает. Хорошо еще, что Мишку мне удается бабушке подбрасывать. А то все! Караул! Погрязла бы под грудой грязного белья и тарелок, так что и не нашли бы меня потом!
— И как ты все успеваешь? — искренне поразилась Алина. — И ребенок, и спорт, и еще теперь Вика у тебя на шее сидит!
— Да, с Викой мне тяжело приходится, — призналась Нина. — Но что поделать? Не могу же я отвернуться от подруги, когда у нее беда?
— А что тебе Вика рассказывала?
К этому времени Нина уже успела перемыть грязную посуду и присела за стол к подругам. Она явно проголодалась, потому что жадно запихнула в рот сразу половину котлеты, и пробормотала с набитым ртом:
— Вика сама в непонятках! Но Толика она точно не убивала! Это она сама мне сказала.
— А Рябову?
— Про лекарство Вика что-то знает.
— Что именно?
— Мне не говорит. Сказала только, что знает, кто подложил лекарство в шкафчик к Рябовой. И что это человек, на которого она никогда бы не подумала.
— А кто? Кто этот человек?
Вместо ответа Нина помотала головой, мол, ничего не знаю, и положила в рот вторую половину котлеты. Видя, что тут все глухо, Мариша решила зайти с другой стороны.
— А она тебе не говорила, у ее Толика были враги?
— Не-а. Про Толика она вообще мне сказала, что тут какая-то темная история. И что с Рябовой он, оказывается, ей не изменял. Но где жил все это время, когда она считала, что он у Тани околачивается, она не знает.
— Это ей Рябова рассказала?
— Ну да. Вика к ней в гости приезжала. И там они по душам и поговорили. Вичка своими глазами увидела, что у Рябовой ее Толика нету. Ну, а раз так, значит, к Рябовой у нее претензий тоже не оказалось. Так что то лекарство Рябовой точно не Вичка дала, а кто-то другой!
— А еще что Вика тебе про Рябову рассказывала?
— Много всякого. Но самое главное, оказывается, Рябова — никакая не родня своему дяде!
Вот это была новость, так новость! Алина, например, чуть со стула не свалилась.
— Не родня?
— Нет! Она вообще пришлая. И с Ибрагимом Исмаиловичем познакомилась через какую-то свою знакомую. И он сразу же предложил Рябовой поработать на него.
— Поработать? Стать его племянницей?
— Вроде того.
— Но… Но зачем?
Мариша с Алиной откровенно недоумевали, не зная, верить ли своим ушам. История получалась какая-то совсем уже невероятная и немыслимая. Зачем Ибрагиму Исмаиловичу было выдавать Рябову за свою племянницу? Врать всем, в том числе и своим близким? Зачем?
— Этого Рябова и сама не знала. Просто Ибрагим велел ей делать то-то и то-то. Изображать его племянницу и стать своей в команде. И постараться удержаться там до соревнований.
— А что должно было случиться потом?
— Этого Рябова Вике не говорила. Но, по-моему, и так все ясно. После соревнований, которые бы мы по вине Рябовой продули, был бы скандал. Тут такой бы кипешь поднялся! И первой бы пострадала Наталья Константиновна. Ее бы наказали в первую очередь, за то, что команду плохо натренировала.
— Ну, это ясно. Но зачем Ибрагиму-то это надо было?
— Не знаю. Видимо, у него с Натальей свои счеты. Наверное, он хотел на ее место «своего» человека посадить. Вот и выживает тренершу всеми доступными способами.
— Безобразие какое! — возмутилась Алина. — Наталья — хороший тренер! Мы должны ее защитить!
Нина философски пожала плечами.
— Волки дерутся, овцы целы, — заметила она. — Мне кажется, нам в эти разборки соваться не следует. Пусть Наталья с Ибрагимом сами между собой свои терки решают. А мы сунемся, еще сами же и пострадаем!
Но Алина так не считала.
— Если будем молчать и бездействовать, то никогда не поможем Вике! Что же? Наталья с Ибрагимом будут свои темные делишки крутить, спортсменок травить и убивать, а отдуваться Вике придется? Так, что ли?
Нет. Эта идея не понравилась ни Марише, ни тем более Нинке, которая за Вику очень переживала.
— Но что же делать? Что мы можем?
— Давайте рассуждать логически.
— Давайте.
— Что мы знаем?
— Мы знаем, Рябова не была племянницей Ибрагима.
— Да! Но откуда же она тогда взялась? Кто она такая? Чем жила? Где жила? С кем дружила? С кем враждовала? Возможно, убийца наказал Рябову за какие-то ее прошлые грехи?
— Значит, мы должны выяснить личность Рябовой! Вот что мы должны сделать!
— Это во-первых. А во-вторых, теперь мы знаем, что Толик не изменял своей жене с Таней Рябовой!
— Точно! Не изменял!
— И не жил с ней.
— А где же он тогда жил все это время?
— Вот это мы тоже должны узнать. Где жил Толик последний месяц? С кем жил? И что за люди его окружали?
Уяснив себе наконец круг проблем, девушки немного успокоились. Что же, цели поставлены. Приоритеты выделены. Теперь остается только проработать наилучшие и наикратчайшие пути к этим целям. И пока Алина с Маришей сидели на кухне и обдумывали это, хозяйственная Нина уже пошла в ванную комнату, чтобы закинуть в стиралку грязное белье, которое ей дала Вика.
Внезапно она вернулась оттуда на кухню, держа в руках какой-то клочок бумаги.
— Смотрите! — срывающимся от волнения голосом произнесла она. — Смотрите, что я нашла в джинсах у Вики.
И она протянула подругам сложенную в несколько раз фотографию. Расправив ее, все три девушки склонились над изображением. На фотографии были запечатлены двое людей. Совсем молодая, хрупкая, юная девушка, и старик. Лысый, уродливый, с волосатыми бородавками на носу и подбородке и огромными оттопыренными ушами.
— Как, по-вашему, кто это такие?
— Насчет старикашки, не знаю. А девушка похожа на нашу Рябову!
— Правильно! Это она и есть. Только тут она моложе.
— А старик рядом с ней? Кто он?
— Может быть, ее дедушка?
— Ага! Еще чего придумай! Какой еще дедушка!
— А что? По возрасту вполне подходит.
— Посмотри, как он ее за сиську держит! Это точно не дедушка!
— А кто же он? — удивилась Нина.
— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — Откуда у тебя эта фотография?
— Я же говорю, нашла в джинсах у Вики.
Мариша задумалась.
— А ты можешь позвонить Вике и спросить у нее?
— Нет. Невозможно. Она свой телефон отключила. Боится, что ее засекут через спутник. А новый телефон я ей обещала купить, да пока не смогла. Денег нету.
— Но завтра ты поедешь к Вике с провизией?
— Да. Наверное. На похороны Тани не пойду, лучше к Вике съезжу!
— Ну, вот и спроси у нее, что за фотография. И что за противный старикашка изображен на ней. И что его связывало с Таней Рябовой. Это ведь она на фотографии стоит рядом с ним?
Нина обещала сделать все в лучшем виде. Потом три девушки на всякий случай тщательно обыскали все грязные вещи Вики, надеясь найти в них еще какую-нибудь улику. Но даже самое тщательное прощупывание швов и выворачивание карманов не помогло им. Больше в вещах Вики не было ничего интересного.
— Да оно и понятно! Когда Вика мне белье отдавала, она при мне все карманы проверила. А видимо, про эту фотографию Вика просто забыла, — решила Нина. — Знаете, бывает такое, сунешь куда-нибудь вещь и забудешь про нее. Фотография в маленьком кармашке лежала. Я совершенно случайно ее нашла.
— Я много раз так свои деньги стирала!
— А я один раз даже свой студенческий выстирала! — добавила Мариша. — И зачетку! Вот потом было мороки с их восстановлением.
Так что вещи Вики отправились по своему прямому назначению — в стирку. А три новые подруги договорились о том, как завтра разделят обязанности. Марише с Алиной предстояло поехать на похороны Тани Рябовой, а Нина в это время поедет к Вике и попытается уговорить ее довериться им. И рассказать то, что Вика знает.
Оказавшись у себя дома, Мариша первым делом наткнулась на осуждающий взгляд мужа. Смайл сидел перед телевизором и страдал.
— Просто невыносимая ситуация! — пожаловался он ей. — Не лететь по вызову я не могу, там люди терпят бедствие. Но и оставлять тебя тут одну в разгар твоего нового расследования тоже не могу.
— Не переживай ты так! Что, в первый раз, что ли? Все будет хорошо!
— Не уверен, — покачал головой Смайл. — И в связи с этим я предпринял кое-какие меры.
— Что за меры? — насторожилась Мариша.
Но муж не счел нужным отвечать. Верней, он просто не успел. Потому что в этот момент из кухни, приветливо мяукая и задрав пушистый хвост, выбежала Дина — Маришина домашняя кошка. В принципе, ничего удивительного в ее появлении не было, если бы только не одно «но». Когда Смайл бывал дома, Дина всегда жила у Маришиной мамы. Просто потому, что Тамара Ильинична считала, что молодым надо давать больше свободы. А то ведь внуков от них и не дождешься. Вот она и забирала Дину к себе, чтобы та не мешала.
Все эти мысли промелькнули в голове у Мариши за считанные секунды.
— Но если Дина тут, то это значит…
— Добрый вечер, доча!
С этими словами из кухни следом за Диной появилась и сама Тамара Ильинична, помешивающая что-то в кастрюле, которую бережно и нежно прижимала к своей груди.
— Мама? А что ты тут делаешь?
— Жить тут буду. С вами. С тобой, то есть.
— Как это, жить? — растерялась Мариша. — Зачем?
— Смайл попросил. Сказал, что так ему будет спокойнее за тебя.
Мариша метнула на мужа испепеляющий взгляд, но он не отреагировал. Пялился в телевизор и делал вид, что происходящее вокруг совершенно его не касается! Подлец!
— Смайл! — повысила голос Мариша. — Что происходит?
— Не кричи на мужа! — тут же заступилась за любимого зятя Тамара Ильинична. — Он все сделал совершенно правильно! Стыдно сказать, но ты у меня до сих пор, словно дитя неразумное. И нуждаешься в присмотре!
— Да вы что? — оторопела Мариша. — Вы что, совсем, что ли? Совсем с ума посходили!?
— Мы тебя любим! — хором произнесли мать и муж. — И беспокоимся за тебя!
И что было Марише делать с этими двумя? Поступай они подобным образом из желания просто ограничить или как-то урезать ее свободу, она нашла бы резкие слова для достойного отпора. Но все дело было в том, что дорогая мамочка и любимый муж искренне любили Маришу, и только потому волновались за нее и хотели уберечь от всякого рода неприятностей.
И даже Дина подошла к Марише и начала тереться о ее ногу, с таким блаженным видом жмуря свои голубые глаза, что сразу же становилось ясно, кошка на седьмом небе от восторга, что видит и ощущает свою хозяйку.
— Му-ррр! — мурчала Дина. — Как же без тебя плохо! Что ты сердишься, глупенькая? Мы же все тебя так любим! Мур-мур!
И внезапно Маришино дурное настроение полностью рассеялось.
— Ладно, — легко сдалась Мариша, подхватывая Дину под ее мягкий живот и поднимая. — Считайте, что вы меня уговорили! Прикинусь, что мне снова пятнадцать, и я живу под присмотром своей мамы.
И когда она увидела, как просияли мама с мужем и как они бросились убеждать Маришу, что она поступила совершенно правильно и они ей за это страшно благодарны, Мариша поняла, она поступила так, как и должна была поступить.
В самом деле, она ведь не волк-одиночка. У нее есть семья. Пусть и маленькая, но все равно семья. И эти люди очень любят ее. А она, в свою очередь, любит их. И значит, ни за что не должна расстраивать их. Ну, а они не должны слишком напрягать своей заботой ее.
— Садитесь! Садитесь же ужинать! — захлопотала обрадованная, что так все легко и просто решилось, Тамара Ильинична. — Я блинчиков напекла. С творогом. Твои любимые, Маришенька! И биточков накрутила из телятинки! И щей кислых со свининкой для нас всех сварила. И салатик порезала! И даже эклеры успела наделать!
И что тут было возразить? Сказать, что она уже поужинала котлетами из покупного фарша и второпях запаренной крутым соленым кипятком гречневой кашей у Нины? Но это означало бы разбить мамино сердце. Ее девочка предпочла стряпню какой-то сомнительной поварихи, когда дома ее поджидают разносолы из пяти блюд!
Разумеется, Мариша даже и не заикнулась, что уже поужинала в другом месте. Уселась за стол со своими родными и отдала дань и биточкам с салатом. И щам. А после уже и блинчикам с эклерами. В общем, из-за стола она выползла, едва дыша. И сразу же направилась в спальню, где завалилась на кровать и заснула без всяких тревог и волнений.
Верно говорят, полный желудок — лучшее лекарство от всех бед и недугов!
