Глава седьмая
Вера Аркадьевна встретила подруг у дверей в шелковом домашнем халатике, ворот и манжеты которого были оторочены чем-то пушистым. Внешность директрисы подруг, мягко говоря, поразила. Конечно, со слов Жанны они уже знали, что директриса дама маленького роста. Но на самом деле Вера Аркадьевна была почти карлицей. Ее рост едва ли превысил отметку метр сорок. Но несмотря на миниатюрность, фигурка у нее была очень даже ничего. На ее бюсте можно было обедать, удобно расставив тарелки и разложив приборы. А вот личико опять же, мягко говоря, подкачало. Зато волос было много, и Вера Аркадьевна отлично об этом знала. Прическа у нее была замысловатая, подруги даже удивились, как за короткое время женщина успела ее соорудить. Видимо, у Веры Аркадьевны были и в самом деле «золотые руки».
– Начинала я с нуля, – откровенничала Вера Аркадьевна с подругами, придвигая им чашки с кофе, который налила им из навороченной «капуччиницы». – Проработала швеей всю свою молодость. И наконец поняла, что если хочу иметь настоящие деньги, нужно работать на себя, а не на «тетю» с «дядей».
Уже через год Вере Аркадьевне пришлось пересмотреть свое мнение. Работая только на саму себя, она зарабатывала больше, чем в ателье. Но… Но все равно явно недостаточно. Нужно было во что бы то ни стало раздобыть еще рабочие руки. Заложив мамину квартиру, которая в то время была и ее жильем, Вера Аркадьевна сняла запущенное помещение бывшего склада, сделала там скромный ремонт и открыла ателье по пошиву детских карнавальных костюмчиков. Деньги потекли, но тонкой струйкой. Дохода едва хватало на выплату процентов по кредиту, оплату аренды помещения и прочие расходы.
Тогда Вера Аркадьевна решила вложить остававшиеся у нее деньги и открыла ателье проката, в котором любая десятиклассница на свой выпускной вечер могла получить роскошнейшее бальное платье все в кружевах и вышивке стразами, переливающимися почти как брильянты. Раз в жизни можно было решиться на такую роскошь. Пусть и с чужого плеча. Но о последнем факте Вера Аркадьевна предпочитала не распространяться. Всем клиентам говорилось, что платье совершенно новое, вчера привезли из Парижа. Многие верили.
– И вот тогда постепенно бизнес стал налаживаться, – откровенничала Вера Аркадьевна. – Мне еще повезло в том, что я одной из первых открыла подобное ателье. Это теперь их расплодилось тьма-тьмущая. А в те годы я была первой и единственной.
Одним словом, бизнес наладился. Но Вера Аркадьевна не успокаивалась на достигнутом. И теперь ей уже принадлежало целых четыре магазина и одно маленькое ателье, в том числе и перешивающее одежду по фигуре заказчика или заказчицы. Разумеется, стоимость проката модной одежды после такой услуги резко возрастала. Но многие шли на подобный расход, желая выглядеть действительно сногсшибательно. Но вот личная жизнь у Веры Аркадьевны не ладилась. То есть так считали окружающие, а сама Вера Аркадьевна пребывала в твердой уверенности, что у нее все как раз идет как нужно.
Никто из знакомых не верил Вере Аркадьевне, когда она говорила, что не хочет замуж. А ведь она говорила это совершенно искренне. Даже будучи еще не Верой Аркадьевной, а просто Верочкой пятнадцати лет от роду, она в отличие от своих подружек никогда не утопала в мечтах о том моменте, когда наденет на пальчик обручальное колечко – и ах! Получит в свою собственность какое-нибудь бритое лицо и все прочие атрибуты мужского пола. Нет, нет и еще раз нет! Терпеть возле себя мужчину Вера Аркадьевна могла только в постели, и то лишь недолгое время. Спать она своих любовников отсылала по возможности обратно домой или же, если дело происходило в гостях, уходила сама. Таким образом среди ее любовников постепенно сформировался определенный круг женатых мужчин, любящих время от времени попробовать «клубнички» на стороне.
Разумеется, все это Вера Аркадьевна подругам выложила не прямым текстом. Но понять ее позицию не составило труда. У нее был вполне успешный бизнес, а обстирывать и обслуживать какого-то там вонючего и ленивого мужика ей совершенно не хотелось.
– Жизнь вообще коротка, – философствовала Вера Аркадьевна, пока подруги судорожно думали, как бы вернуть ее к интересующей их теме. – Так что не нужно тратить ее на такие неприятные вещи, как стирка задубевших от грязи носков, оттирание зеркала от брызг зубной пасты и чистки ковра на полу, по которому потоптался по осеннему времени прямо в обуви какой-нибудь потенциальный жених.
И Вера Аркадьевна даже фыркнула от возмущения.
– Вот скажите мне, девушки, почему женщина вполне в состоянии жить и одна и даже содержать при этом свое жилище в порядке хотя бы относительном, а мужчины способны на подобный подвиг лишь за редким исключением! Обычно же, если у них нет под боком женщины, то их жилище – это хлев, одеты они неопрятно, а жрут какую-то муть из пакетиков. Да и то умудряются, варя полуфабрикат, сжечь кастрюлю. Что это? А я вам отвечу! Это несовершенство их натуры! И за доказательствами далеко ходить не надо.
– Конечно! – горячо поддержали ее подруги.
Видя их искреннюю поддержку, Вера Аркадьевна окончательно прониклась симпатией к своим единомышленницам.
– Задавайте еще вопросы! – великодушно предложила она.
– Не скрою, что мы уже побывали в вашем магазине. И видели там один потрясающий костюм кота. Скажите, откуда он? – приступила к основному вопросу Мариша.
– Какой костюм? – спросила Вера Аркадьевна, но тут же воскликнула: – Ах, вот вы о чем! Костюм такого жирного котяры? Вам он тоже понравился?
Подруги дружно кивнули.
– Знаете, с этим костюмом была целая история, – сказала Вера Аркадьевна, наливая себе еще кофе и откидываясь на спинку стула. – Он мне и самой очень понравился. Другой бы я обратно ни за что не взяла, даже от знакомого. Но этот, я почувствовала, можно будет без труда и с выгодой продать. Очень уж он получился хорош!
– Вам его кто-то из ваших знакомых попросил сшить на заказ? – осведомилась Юля, затаив дыхание.
– Вот именно, – кивнула Вера Аркадьевна.
Когда речь зашла о костюме, подруги внимательно следили за выражением лица директрисы. Но никакого смущения она не выразила. Напротив, оживилась, явно наслаждаясь рассказом.
– Есть у моей мамы близкая подруга, – начала она. – Вообще говоря, раньше они были не очень дружны. Так, общались время от времени, и все. Но потом остальные мамины подруги как-то незаметно одна за другой переселились в мир иной. И так получилось, что из старшего поколения осталась только мама и тетя Света. На этой почве они и сблизились. Хотя, если честно, порой мне кажется, что они общаются только для того, чтобы выяснить, кто из них преставится первой. Ну так вот. Тетя Света человек одинокий. Но зато она обожает пригревать возле себя молоденьких мальчиков, оказывая им, как она говорит, спонсорскую помощь.
Светлана Генриховна – подруга мамы Веры Аркадьевны была из рода зажиточных купцов. Каким-то образом ее семье удалось во время октябрьского лихолетья сохранить часть своих накоплений. Да еще мама Светланы Генриховны удачно вышла замуж за профессора университета, написавшего кучу научных статей, сделавшего несколько важных открытий и проработавшего всю Отечественную войну на оборонном заводе в тылу. Показал он там себя хорошо, и после войны его положение еще больше упрочилось. Таким образом, от родителей Светлане Генриховне достались роскошные трехкомнатные апартаменты с лепниной, широкой чистой лестницей и просторными коридорами и холлом. До недавнего времени жилье было просто царским.
– Конечно, теперь стали строить дома не хуже и даже во многом более комфортабельные, – сказала Вера Аркадьевна. – С подземным паркингом, выходом в Интернет, спутниковой антенной. Но к тому времени, когда появились дома, способные составить конкуренцию дому тети Светы, она уже продала свои хоромы и переехала в квартирку чуть поменьше. Ну а на полученную доплату она и содержала своих студентов.
За последние десять лет тетя Света переезжала еще дважды.
– И сейчас живет в однокомнатной квартире, впрочем, очень удобной и комфортной, расположенной всего в десяти минутах ходьбы от станции метро «Площадь Мужества».
Подруги молча слушали рассказ Веры Аркадьевны, искренне пытаясь понять, каким образом тетя Света может быть связана с похитителем Инессы и костюмом кота.
– Так вот последнее «приобретение» тети Светы учится в институте культуры на отделении, которое готовит, попросту говоря, массовиков-затейников, – перешла наконец к сути дела Вера Аркадьевна. – На мой взгляд, парень лентяй и проныра, хотя и не без искры божьей. Но тетя Света, разумеется, считает, что ее протеже необыкновенно талантлив. Она и заказала мне для него этот костюм.
– Кота? – удивилась Мариша. – Для студенческой постановки? Такой дорогой костюм?
Вера Аркадьевна снова принялась объяснять. Выяснилось, что этот талантливый юноша время от времени подрабатывает в различных сценических, но уже не студенческих постановках. Платят ему немного, но все же лучше, чем ничего. Опять же такая работа идет ему в зачет. В последнее время он устроился в совсем новую и мало кому известную театральную студию. Но очень и очень многообещающую. Во всяком случае, так он рассказал тете Свете. Только вот костюмы почему-то нужно добывать самим. Лично Вера Аркадьевна считает, что пронырливый юноша просто решил выжать из тети Светы все что можно. Вот и придумал дурацкую историю с костюмами, которые актеры должны сами себе оплачивать. В частности, костюм кота. Но сама тетя Света эту историю обычным вымогательством не считала. А потому нажала на маму Верочки и вынудила саму Веру Аркадьевну соорудить в своем ателье такой костюмчик. Вера Аркадьевна это сделала. Потом не без сожаления отдала костюм тете Свете и постаралась забыть о своей глупости. Об оплате речи не шло. Считалось, что Верочка оказала услугу старой подруге своей мамочки просто из доброго к ней отношения. Тетя Света долго благодарила Верочку по телефону. И даже передала ей через маму коробочку конфет из весьма и весьма сомнительного шоколада. Во всяком случае от этих конфет отказались дворовые собаки, а уж они-то толк в натуральных продуктах знают.
– Но как он вернулся к вам? – спросила Мариша. – Я имею в виду этот костюм.
– Как? А вы еще не поняли? – удивилась Вера Аркадьевна. – Этот талантливый юноша мне его и вернул. Не сам, конечно. Подослал какую-то свою приятельницу. Но что же, я своей работы не узнаю? Ясное дело, что прыткий красавчик решил его вернуть и хапнуть денежки. Думаю, он не ожидал, что тетя Света раздобудет ему этот костюм. Просто думал взять с нее денежки и кутнуть. А тетя Света – добрая душа решила сделать мальчику сюрприз. Представляю, как его перекосило, когда вместо денег он получил костюм!
– И вы заплатили деньги за свой собственный костюм? – удивилась Юля. – Нужно было послать его куда подальше! Или забрать костюм и пригрозить, что вы расскажете о его проделках этой вашей тете Свете!
– А толку? – вздохнула Вера Аркадьевна. – Либо тетя Света мне не поверит, либо поверит и сляжет с сердечным приступом. В обоих случаях я окажусь виноватой. Да и денег за костюм она мне не заплатила ни копейки. А там одного меха пошло не меньше пяти метров. Видели брюхо? То-то и оно! А молния на спине! Не говорю уж о нитках и прочем. Вот я и рассудила. Часть стоимости костюма отдам этому проходимцу и его подружке, которая его и притащила, ну а сам костюм выставлю у себя в магазине и продам. И окуплю хоть свои расходы.
– А что за девушка приходила? Как выглядела?
– О! – воскликнула Вера Аркадьевна. – Это отдельная тема! Знаете, такая длинная как каланча. Тощая и при этом одета во все черное. Милые мои! Ей же этот цвет страшно не идет! Выглядит как чеченская террористка-смертница. Честное слово, я уверена, что ее каждый постовой останавливает и документы проверяет. Вот она и рассказала мне всю эту историю с костюмом. Назвала имя тети Светы, так что у меня сомнений не было, что ее послал Лёлик.
– Кто? – спросила Юля.
– Лёлик, – повторила Вера Аркадьевна. – Протеже тети Светы. Я же о нем вам и говорила.
– Значит, Лёлик! – голосом, не предвещающим ничего хорошего этому неизвестному подругам Лёлику, протянула Мариша. – И как же его фамилия, этого Лёлика?
От Веры Аркадьевны подруги вылетели словно на помеле. Оказывается, бедный Лёлик по фамилии Кулик уже сдал летнюю сессию и теперь укатил к родителям в Пикалево. Есть такое небольшое местечко под Тихвином. Улетел Кулик в свое родное болото именно в тот день, когда Вера Аркадьевна выкупила обратно костюм кота. Кстати, как выяснилось из ее пояснений, изначально кот вовсе не предполагался Гарфилдом. Просто мастерица, которая его шила, просмотрев фильм, соорудила нечто похожее.
– Я понимаю, почему ребята Крученого, рыская по театрам, не нашли этот костюм, – говорила Мариша. – Студия, где подвизался Лёлик, судя по словам директрисы, совсем новая. Наверное, ее даже нет еще в справочниках.
Сейчас подруги должны были торопиться. Выманить телефон тети Светы оказалось совсем несложно. Польщенная интересом журналисток к ее истории, Вера Аркадьевна охотно дала номер подруги своей мамы.
– Если вы напишете статью про всяких проходимцев, которые пользуются слабостями старых женщин, то я лично буду вам очень благодарна! – сказала Вера Аркадьевна. – Можете приносить ко мне в магазин любую вещь, ушьем и переделаем по фигуре совсем бесплатно. А может быть, что-нибудь подберем и на обмен.
Вера Аркадьевна даже взяла на себя труд позвонить тете Свете и предупредить, что к ней явятся журналистки, желающие написать статью о ее отце. Это был предлог, который придумала сама директриса, чтобы подруги могли без помех проникнуть в квартиру старушки и расспросить ее о махинациях Лёлика, с помощью которых, как подозревала Вера Аркадьевна, он и выкачивал деньги из тети Светы. На самом деле подруг интересовала единственная вещь – адрес этого проходимца Лёлика. Раздобыть его адрес можно было и в институте, но дирекция так поздо не работает. А ждать до завтра подруги не могли. Инна все еще находилась у похитителей. И время поджимало.
Тетя Света оказалась пухленькой старушкой, чем-то напоминающей великовозрастного младенца. Такой наивной и детской радостью светились ее голубые глазки, когда она приветствовала подруг. Зная, что такая благостность у старушек часто бывает весьма обманчивой, подруги сначала насторожились. Но вскоре поняли, что в случае с тетей Светой им опасаться нечего. Она и была такой, какой казалась: наивной, недалекой, но при этом очень доброй и благовоспитанной. Похоже, жизнь так и не научила тетю Свету, что в мире попадаются и не слишком порядочные и честные люди. Она как большой ребенок была совершенно уверена, что вокруг нее-то собрались исключительно добрые и любящие ее люди.
Первые сорок минут беседы были посвящены исключительно научным подвигам отца тети Светы. Рассмотрев пожелтевшие от времени фотографии, на которых был запечатлен наголо бритый худощавый мужчина с длинным носом и в очках, подруги попытались деликатно перевести разговор в нужное им русло.
– Лёличек?! – радостно взвизгнула тетя Света. – Так вы его знаете? Ах, вам рассказывала Верочка! Да! Такой чудесный мальчик! Очень, очень талантливый! А у меня, признаюсь, есть слабость. Помогаю талантливым, но бедным юношам. В меру своих средств, конечно. Но вы знаете, Лёличек ну просто исключительно талантлив. Я была у него в институте. Знаете, мы с ним договорились всем говорить, что я его родная тетя. Так вот, декан очень положительно отзывался о Лёлике. И такой заботливый! Представляете, только недавно уехал домой и уже звонил мне! Спрашивал, как мое здоровье! Я и квартиру ему завещала!
– Очень благородно с вашей стороны, – хмыкнула Мариша, имеющая свое мнение насчет всяких таких «племянников».
Но свое мнение она благоразумно держала при себе. А тетя Света продолжала заливаться соловьем. Похоже, Лёличек умудрился весьма основательно запудрить и без того слабые мозги тети Светы. И теперь уже тут поправить ничего было нельзя. Оставалось только надеяться, что Лёлика все же посадят за участие в похищении Инессы. И таким образом тетя Света успеет спокойно и исключительно по божьей воле отправиться на тот свет. А ее квартира попадет в более достойные руки.
– Не знаю, как вам, а мне эта современная манера звонить по телефону не очень нравится, – сказала Мариша. – То есть удобно. Не спорю. Но иногда хочется получить какое-то более весомое доказательство привязанности. Открытку там… Подробное письмо.
– Ну что вы, дорогуша! – рассмеялась тетя Света. – Разве современные молодые люди станут утруждать себя писаниной? Хотя вот Лёличек, к примеру, он не такой.
– В самом деле? – обрадовалась Юля. – Он вам пишет?
Вместо ответа тетя Света метнулась к секретеру и вытащила из-за стекла открытку.
– Вот! – с гордостью продемонстрировала она ее девушкам. – На Новый год прислал. Лёличек так хотел встретить Новый год со мной! Но отец заболел. Вот ему и пришлось поехать на Новый год домой. Зато открытку он мне прислал. И звонил. Такой милый!
И старушка радостно рассмеялась.
– Может быть, чайку хотите? – внезапно спохватилась она. – У меня есть чудный зефир! Сейчас его стали делать совершенно невозможным, но в нашей булочной он все еще очень ничего. Рекомендую.
– С удовольствием, – согласились девушки.
И как только тетя Света отчалила на кухню, они хищно кинулись к открытке, которую старушка уже успела вернуть на свое законное место под стекло. Вытащив ее, подруги впились глазами в текст. Открытка была самая простенькая, с елочкой. Половину оборотной стороны занимал текст поздравления, а на второй умещался адрес.
– Пикалево! – прочитала Мариша. – Юлька, запоминай адрес!
Сама Мариша метнулась к телефонному аппарату, стоящему тут же на тумбочке возле кровати. Поковырявшись в нем, она потянула подругу к выходу. В дверях комнаты они столкнулись с тетей Светой, торжественно вносившей поднос с чашками и блюдечком с зефиром в комнату.
– Куда же вы? – удивилась она. – А чай?
– Срочное дело! – воскликнула Мариша. – Мама мне только что прислала сообщение на пейджер, что у нашей собаки начались роды. Так что я должна бежать.
– А я с ней! – сказала Юлька. – Такая ситуация. Вы уж простите нас. А чай мы с вами попьем в следующий раз.
– Ну что же, – похоже, даже обрадовалась бесхитростная тетя Света. – Выходит, все угощение достанется мне одной.
Оказавшись в машине, Юля первым делом спросила у подруги:
– Бритого на подмогу звать будем?
– Пожалуй, пока не стоит, – помотала головой Мариша. – У него забот сейчас по горло. А этот Лёлик вряд ли опасен. У меня есть план, как выманить его в Питер. А тут уж пусть с ним Бритый и потолкует по душам. Если понадобится, конечно.
И «Форд» рванул с места.
– Мы сейчас куда? – спросила Юля, поглядывая, как за окном проносятся дома.
– В Пикалево! – вроде бы даже удивилась вопросу подруги Мариша. – Куда же еще?
– А ты знаешь дорогу? – помолчав, спросила Юлька.
– Чего там не знать! – пожала плечами Мариша. – До Новой Ладоги доедем. А там спросим, где свернуть.
Дальше подруги ехали в молчании. Юля не выдержала первой. Если Мариша была занята тем, что следила за дорогой, то Юлины мысли все время возвращались к Инне.
– Господи! – вздохнула Юля. – Что же с ней будет! Где она сейчас? Просто холодею вся, как о ней подумаю!
– Юля! – предостерегающе произнесла Мариша. – Мы же договорились! Не трепи мне нервы. И так я на взводе!
– Да у тебя нервы, как канаты! – буркнула Юлька.
– У меня? – все же возмутилась Мариша, хоть и сознавала, что это чистая правда. – У меня как канаты? Да я вся издергалась с вами! Мало того что Инка пропала, так еще и вы все словно сговорились, мне на нервы капаете!
– Это еще неизвестно, кто кого больше достал! – не осталась в долгу Юля.
Немного поругавшись, подруги повеселели. Ссора помогла им разрядиться и выплеснуть наружу накопившуюся в них тревогу.
– Нужно будет что-нибудь купить попить, – сказала Мариша.
Юлька кивнула. Есть она не хотела, хотя ни она, ни Мариша утром толком и не позавтракали. С того момента, когда они узнали, что Инна похищена, никакой кусок в горло не лез. Купив на бензоколонке бутылку «Пепси», подруги выпили по стаканчику калорийной и бодрящей жидкости и почувствовали себя в силах продолжать путь. Теперь за руль села Юлька. В Новой Ладоге ее снова сменила Мариша. В Пикалево они прибыли уже поздним вечером. Впрочем, благодаря «белым ночам» на улице было еще светло. Так что нужный дом подруги нашли без труда. Это оказалась обычная блочная пятиэтажка, на балконах которой сушилось чистое белье. Нравы тут были простые. И среди наволочек и полотенец весело полоскались на ветру чьи-то голубенькие в цветочек панталоны пятьдесят шестого размера и целый комплект дешевых сатиновых мужских трусов.
– Вот нужный нам подъезд, – сказала Мариша, выскакивая из машины.
Юлька, у которой от сидения затекло все тело, двигалась не так проворно.
– Чего ты копаешься?! – подпрыгивая на месте, допытывалась Мариша. – Скорей!
Захлопнув дверцы машины, подруги бросились к двери. Оттуда как раз выходил какой-то парень. Рванув на себя дверь, Мариша вытянула за собой и этого молодого человека, который не удержался на ногах и упал на нее. Мариша была девушкой неслабой, но от неожиданности тоже потеряла равновесие и шлепнулась навзничь на землю. Хорошо, что сразу за ней двигалась Юлька, чье тело смягчило удар. И Маришин затылок счастливо избежал соприкосновения с твердым асфальтом.
– Ой! – только и смогла прохрипеть Юлька, прижатая весом не меньше полутора центнеров. – Слезьте же с меня. Раздавите!
– Леонид Кулик?! – тем временем воскликнула Мариша, едва спихнув с себя упавшего на нее парня и вглядевшись в его лицо. – Вы?
– Ну да, – мгновение поколебавшись, произнес парень. – А что вам нужно? Откуда вы меня знаете?
Узнала его Мариша по множеству фотографий, стоящих у тети Светы в комнате в трогательных рамочках.
– Мы к вам по поводу завещания! – выпалила Мариша.
– ???
– Разве вам неоткуда ждать наследства? – спросила Мариша. – Светлана Генриховна Звягина вам незнакома?
– Ах, тетя Света! – воскликнул Лёлик. – Ну, конечно, я ее знаю! Только при чем тут она? Я с ней сегодня разговаривал с утра. Она была в полном здравии.
– Возраст у нее такой, – поднимаясь с земли, пробормотала Мариша. – Сами понимаете. Утром вот хорошо себя чувствовала старушка. А под вечер…
И она не договорила, суеверно решив не хоронить все же добрую тетю Свету.
– Да вы что?! – ахнул Лёлик, даже перестав дышать. – Неужели…
– Ну да, – мрачно кивнула Мариша. – Еще успела попросить нас к вам съездить. Повидаться хотела очень. Да вот, видно, не судьба.
Мариша почти не врала и даже самой себе радовалась. Как ей ловко удалось, не сказав почти ни одного слова лжи, создать полную иллюзию того, что тети Светы уже нет в живых. А Лёлик при этом ее наследник.
– Да нет! – неожиданно возмутился Лёлик. – Чушь какая-то! Я вам не верю!
– А вы позвоните и проверьте! – предложила ему Мариша. – Тетя… то есть Светлана Генриховна по вечерам всегда дома. Так что если она трубку не снимет…
Лёлик тут же вытащил из кармана мобильник. И пока Юля с Маришей отряхивали друг друга и приводили свою одежду в порядок после падения, Лёлик набрал номер и вслушался в длинные гудки.
– Что за черт! И в самом деле не подходит! – сказал наконец он. – Странно. Она ведь телевизор никогда громко не включает, специально, чтобы телефон вовремя услышать. И душ перед сном не принимает. Считает, что для сердца вредно. Что же? Выходит и в самом деле…
И он посмотрел на подруг. Они дружно кивнули.
– А вы кто? – спросил Лёлик.
– Соседки, – сказала Мариша.
– Что-то я вас никогда раньше не видел, – усомнился Лёлик.
– А мы вас тоже, – вздохнула Мариша. – Да и честно говоря, и не поехали бы мы вас разыскивать. Только Светлана Генриховна очень уж про вас хорошо говорила. Не смогли мы старушке…
И Мариша отвернулась и сделала вид, что плачет.
– Вы с нами поедете? – высморкавшись, наконец спросила она у Лёлика.
– Не знаю, – вдруг смутился Лёлик.
– Как же так?! – возмутились подруги хором. – Квартиру Светлана Генриховна вам завещала. А вы даже к ней поехать напоследок не хотите? Ну, знаете!
– Квартиру, – замямлил Лёлик. – Ну да! Конечно. Вы правильно говорите. Тогда я поеду. Только денег у меня сейчас совсем нет! Впрочем, тетя Света оставила себе на похороны достаточно денег. И я знаю, где они.
Похоже, мысль о деньгах необычайно взбодрила Лёлика. Можно было не сомневаться, что случись и в самом деле несчастье, церемонию бы он провернул самым скромным образом, а львиную долю денег попросту прикарманил. Во всяком случае сейчас он выразил полную готовность ехать в Питер. Подругам от него только это и было нужно. Телефон в квартире Светланы Генриховны молчал не потому, что с его хозяйкой случилось что-то неладное. А просто потому, что перед уходом Мариша выдрала провод из розетки, которая лежала у Светланы Генриховны на полу, провод был очень плохо закреплен, так что выскочить из розетки мог запросто и сам.
Дорога до Питера была не короткой. И подруги планировали за эти часы вытянуть из Лёлика полное признание того, как он воспользовался костюмом кота Гарфилда, добытым ему тетей Светой. Впрочем, вдохновленный перспективой получения наследства, Лёлик и сам болтал без умолку. И все о том, какой он талантливый, удачливый и даже везучий парень. Уже через пятнадцать минут его болтовни у подруг сложилось о нем мнение: небольшого ума, но зато хитер, ласков, когда это ему нужно, и очень-очень себе на уме.
Выгоду от привязанности старой одинокой и доверчивой женщины он просек мигом. Но никаких теплых чувств он к ней не испытывал. Напрасно Светлана Генриховна обольщалась. Лёлик был весьма посредственным актером, но для того, чтобы одурачить простодушную тетю Свету, его мастерства все же хватило. Девушки не мешали ему болтать, надеясь, что рано или поздно Лёлик начнет говорить что-то действительно интересное.
– А хотите, расскажу вам, как я познакомился со своей благодетельницей? – хихикнув, спросил он у подруг.
– Конечно! – обрадовались подруги.
– Меня познакомил с ней Виталя, – сказал Лёлик. – Мы с ним раньше вместе снимали комнату у одной старой швабры. – Вот она была совсем не похожа на тетю Свету! За каждую копейку удавиться была готова! Квартплату всегда день в день взыскивала. А если кто задерживал, то изволь залог какой-нибудь оставлять. Часы там или паспорт.
В общем, Лёлику такая жизнь совсем не нравилась. Денег катастрофически не хватало. Подработками на сцене особо не наешься. А работать грузчиком или расклеивать объявления Лёлик считал ниже своего достоинства. Его приятель Виталя, казалось, таких трудностей не испытывал. Хотя был совсем без роду и племени. И если Лёлику родители еще хоть как-то помогали, присылая немного деньжат или продуктов, а осенью так и вовсе привозили овощи со своего огорода, то Виталя был один как перст, и никакие родственники ему не помогали. И тем не менее парень был весел как щегол. Но однажды вечером Виталя притащился домой в крайне мрачном настроении.
– Все! – заявил он, бухнув на стол литровую бутыль «Гжелки». – Кончилась моя беззаботная жизнь. Снова придется работу искать!
– А в чем дело? – спросил Лёлик, впервые увидев своего приятеля чуть ли не в слезах. – Деньги проиграл?
– Если бы! – вздохнул Виталя. – Больше. Считай, квартиру просрал. И приличный ежемесячный доход.
И налив себе водки в мутный стакан, так как никто из парней не утруждал себя уборкой помещения и мытьем посуды, хотя бы время от времени, Виталя одним махом опрокинул в себя спиртное и, поморщившись, сказал:
– Хочешь послушать?
Лёлик хотел. И выпив с приятелем за компанию водки из того же стакана, навострил уши. Все оказалось на удивление просто. Витале удалось познакомиться с богатенькой старушкой, ужасно охочей до молодых мальчиков. Причем ее интерес к ним носил чисто духовный характер. Светлана Генриховна никогда не приставала к предмету своего обожания с неприличными предложениями. А просто стосковавшись по сыну, которого у нее никогда не было, переносила свое нерастраченное материнское чувство на подходящий по возрасту объект. Светлана Генриховна на время буквально заменила Витале мать. Даже была лучше, чем вечно пьяная его родная мамаша. Старушка регулярно одаривала Виталю деньгами на карманные расходы. Кормила вкусными домашними обедами и даже покупала ему носки и рубашки. К тому же Светлана Генриховна написала завещание на имя Витали. И парень уже раскрыл рот на отличную квартирку возле метро, как вдруг среди ясного неба неожиданно грянул гром.
– Как все отлично складывалось! – расстраивался Виталя. – И черт меня дернул с этой Машкой связаться!
Светлане Генриховне девушка сразу же не понравилась. И совершенно напрасно Виталя привел ее знакомиться к своей тете Свете. Самому-то ему грубоватая Маша очень даже нравилась. А вот профессорской дочери Светлане Генриховне простоватая Маша не приглянулась.
– Маша тебе не пара! – втолковывала Витале Светлана Генриховна. – Откажись от нее. От такой женщины нужно держаться подальше.
И тут Виталя сделал промах. Вместо того чтобы покорно улыбнуться, поцеловать старушку и сказать, что сегодня же распрощается с Машей, он грубо наорал на Светлану Генриховну, сказав, что она старая дура и вообще не стоит ей соваться в те дела, в которых она ни черта не смыслит. Виталя вообще особым воспитанием не блистал и в выражениях не стеснялся. Особенно когда злился. В результате Светлана Генриховна обиделась и вычеркнула Виталю из своей жизни, выбросив заодно из своего сердца и завещание.
– Вот такая история! – сказал Виталя. – Целый месяц таскался к ней, чтобы помириться. Но ничего не выходит. Она меня и слушать не хочет. А деньги кончаются!
И сделав это признание, Виталя уставился на своего приятеля.
– Слушай! – неожиданно просветлев лицом, произнес он. – А что если ты займешь мое место?
– Как это? – удивился Лёлик.
– А что сложного? Бабку я тебе покажу. Издалека, конечно. Нельзя, чтобы она знала, что мы знакомы. А ты для начала поможешь ей сумку от магазина донести. Скажешь пару слов о том, как тебе одиноко в этом городе. Расскажешь о своих успехах в институте. Элементарно! И может статься, что дело выгорит. Только уговор! Если все получится, то половина денег моя!
– Каких денег?
– Которые тебе, дурья твоя башка, бабка совать станет! – грубовато объяснил ему совершенно невоспитанный Виталя.
Лёлик поморщился и подумал, что приятелю и в самом деле прежде, чем претендовать на роль охмурителя старых дамочек, нужно было бы научиться вести себя более пристойно. Или хотя бы отказаться от привычки вытирать после еды жирные руки прямо о скатерть или занавески на окнах. Вряд ли это могло вызвать умиление в сердце старой дамы. Сам Лёлик отсутствием воспитания не грешил. У него было врожденное чутье, как следует вести себя, чтобы не опозориться. Конечно, попади он в высшее общество, и никакое чутье не сумело бы ему подсказать, каким из пяти предложенных приборов есть мясо, а каким фрукты и десерт. Но это уже изыски. А в обычной жизни Лёлик с легкостью сходил за тихого интеллигентного юношу, будучи на самом деле хитрым и довольно подленьким пронырой.
Но как уже говорилось, Светлана Генриховна очень плохо разбиралась в молодых людях. По какой-то непонятной причине в голове у нее прочно угнездилась мысль, что если молодой человек внешне выглядит привлекательным, то и его душевные качества полностью соответствуют обложке. Таким образом смазливый Лёлик, воспользовавшийся советом приятеля, легко нашел путь к сердцу Светланы Генриховны, и она с готовностью раскрыла ему свои материнские объятия.
– Надо же! – вздыхал Лёлик на заднем сиденье Маришиного «Форда». – Думал, кинет меня старуха. Не помрет быстро. Просто потрясно, как мне повезло.
Услышав, сколько звенело искренней радости в голосе Лёлика по поводу смерти женщины, сделавшей ему много добра, подруг в очередной раз перекосило. Лёлик определенно становился им все более и более неприятен.
– Но мы слышали от Светланы Генриховны, что она много помогала вам в учебе, – произнесла Мариша.
– Кто? – удивился Лёлик. – Она? Что за чушь!
– Костюмы для ваших выступлений помогала шить, – продолжила Мариша.
– Один раз всего! – воскликнул Лёлик. – И то, старая дура, все сделала по-своему. Не как я ей говорил. Чуть не поцапался с ней, ей-богу! Хорошо еще, что сдержался. А то плакало бы теперь мое наследство! А костюм, так и черт с ним! И постановка-то была любительская. В настоящей студии мне бы фиг разрешили костюм у кого-то там на стороне шить. Там все режиссер решает, какой костюм кому нужен. А тут любительская какая-то халтура. Так, подработать немножко решил. Ляпнул старухе, что костюм нужен, думал денег под это дело даст. А она давай стараться. Раздобыла мне совершенно дурацкий кошачий костюм и еще прямо светилась вся от счастья.
– А я слышала, роскошный был костюм, – сказала Юля. – И не подошел? Режиссер забраковал?
– Да я его и не надевал ни разу! – с досадой воскликнул Лёлик. – Даже не знаю, по росту он мне был или нет!
– А что так? – насторожились подруги.
– Да все Людка – стерва! – с душой воскликнул парень. – Сперла у меня костюмчик-то! Только на минутку из гримерной отлучился, возвращаюсь, глядь, а шкура кошачья – тю-тю!
– Так и при чем тут эта Людка?
– А кроме нее, никто ко мне не заходил! – объяснил Лёлик. – Я как пропажу обнаружил, сразу же кинулся расспрашивать, кто ко мне заходил. Ну и выяснилось, что только Людка. Я к ней. А ее уже нету. Ясное дело, удрала и мой костюм с собой прихватила. Думала выступление мне сорвать. Стерва! Только ничего у нее не вышло. Я и в старом костюме отлично выступил. Во всяком случае те гроши, что там платят, я отработал.
– Но с какой стати этой девушке заниматься такими делишками? – удивилась Мариша.
– Да ни с чего! Вбила себе в голову, дура, что я на ней женюсь. Нужна она мне, рвань подзаборная. Переспать она еще как-то годилась. А в жены… Нет уж! Увольте меня от такой жены, у которой отец не просыхает и еще две младших сестренки. И живут все вместе в двухкомнатной хрущобе. Я ей так и сказал: ты эту мысль из головы, Людка, выброси. Только меня в вашей халупе и не хватало для полноты вашего счастья. Ну разумно ведь? Ей же лучше будет. Найдет себе жениха побогаче. Что ей с меня-то? А она – нет! Сразу в слезы! Подлец, кричит! Жениться должен, а где жить, потом решим. Говорю же – дура! Я ей так и объяснил. А она, видать, злобу на меня все же затаила. Потому и костюм сперла. Отомстить решила.
– Телефон этой Людки знаешь? – сурово спросила у парня Мариша.
– А зачем вам?
– Пусть чужую вещь возвращает! – сказала Юля. – Светлана Генриховна этот костюм напрокат взяла. Так что Людке чужой собственностью нечего распоряжаться!
– Вот как! – обрадовался Лёлик. – Выходит, Людка чужую вещь сперла. Слушайте, я вам дам ее телефон. И адрес дам. А вы ее припугните, будто бы вы из милиции. Скажите, что за воровство за решетку очень даже спокойно можно угодить. И скажите, что люди видели, как она костюм у меня из гримерки тырит. Скажите, что Ганя видела.
Получив от парня телефон и адрес обманутой им Людки, Мариша резко остановила машину.
– Выметайся! – велела она Лёлику.
– Чего это? – опешил он.
– Не померла Светлана Генриховна, – сказала Мариша. – Живехонька. И тебя еще переживет, гаденыш! А если ты к ней еще раз за деньгами сунешься, так я ей вот эту кассетку послушать дам.
И она ткнула пальцами в магнитофон, работавший на запись все то время, пока Лёлик опрометчиво вслух радовался смерти своей тети Светы.
– Отдай! – рванулся Лёлик.
Но подруги были начеку. Юля врезала ему сумочкой по затылку. А в Юлиной сумочке всякого добра было навалом. Сегодня, например, там лежали плоскогубцы и гаечный ключ, который забыли мастера, меняющие ванну и вообще сантехнику в квартире важного клиента. Этот Борис Иванович был очень большой шишкой. Поэтому Юлька решила лично проконтролировать процесс ремонта у него в квартире, чтобы, не дай бог, не допустить ошибок. Иначе с Бориса Ивановича легко сталось бы полностью погубить репутацию Юлькиной фирмы, просто тиснув какую-нибудь мерзкую статейку в своей отвратительно огромной газете.
Установка ванны и прочих удобств, как отметила Юлька, прошла удачно. Клиент был доволен. Он довел мастеров почти до полуобморочного состояния своими придирками, так что они ушли, ног под собой не чуя и забыв кое-что из инструмента. Юля попила чаю с разрядившимся и ставшим очень любезным хозяином квартиры, прихватила забытые мастерами вещи и ушла. Было это уже несколько дней назад, но отдать инструменты их владельцам Юльке все было недосуг. Но сейчас Юлина забывчивость оказалась даже кстати. Получив по затылку увесистым железом, Лёлик быстро утих. И позволил выпихнуть себя на пустынное в это время суток шоссе. Так он и остался там стоять, недоуменно глядя вслед уезжающим подругам, почесывая ушибленный затылок.
