Глава 13
Возле места, где находился вход в подземный схрон, в самом деле было многолюдно. Брат Бенедикт не соврал, тут действительно собрались представители местной администрации, приехали фоторепортеры из газет. В сторонке стояла мрачная тесная группка, в которой подруги без труда признали братьев и сестер Общины святого Иоанна. Сам он тоже был тут.
Именно к нему и подошел брат Бенедикт, о чем-то пошептался и показал в сторону подруг.
– О нас говорят, – заметила Мариша.
Оба брата в самом деле то и дело бросали в сторону девушек выразительные взгляды. А затем брат Иоанн двинулся в их сторону. Это был маленький человечек, упитанный и совершенно не похожий на главу секты религиозных фанатиков. Но как известно, внешность бывает обманчива. Вот и в брате Иоанне, несмотря на его малый рост, чувствовалась сила.
– Брат Бенедикт сказал мне, что вы приехали помочь нам, – произнес он, вежливо поздоровавшись с подругами.
– Да.
– Не стану кривить душой и говорить, что помощь нам не нужна, – вздохнул брат Иоанн. – Мы находимся в ужасном положении.
– В полной жопе, – подсказала ему Мариша.
И брат Иоанн не стал спорить.
– Можно сказать и так, – согласился он с ней. – Посмотрите, все эти люди ополчились против нас. Не верят, что мы не можем повлиять на сидельцев. И разумеется, во всем обвиняют меня лично!
– Разумеется. Вы же глава общины.
– Да, я глава, – с горечью согласился брат Иоанн. – Но поверьте, в данной ситуации я ничего не могу поделать. Ничего!
– Если мы вам поможем, вы обещаете нам в свою очередь помощь и содействие?
– Все, что угодно! – пылко воскликнул брат Иоанн. – А что вы хотите?
– Информацию. Информацию на одного из ваших братьев.
– Обычно это является тайной, известной только руководителям общины. Вы же знаете, что все, кто приходят к нам, письменно излагают историю своей жизни и каются в прежних грехах?
Нет, подруги этого не знали. Но находили, что в нынешних условиях это может быть для них очень и очень интересно.
– Эти письменные исповеди хранятся у нас. Мы никому и никогда не даем их. Но для вас, – брат Иоанн голосом подчеркнул последнюю фразу, – для вас мы сделаем исключение.
– Очень мило.
– В случае успеха вы можете ознакомиться с жизнью любого из членов нашей общины, – закончил брат Иоанн. – Или даже с жизнью их всех!
Щедрый дар. Но его девушкам еще предстояло заслужить.
Первым делом Мариша направилась в сторону мужчин с обветренными загорелыми лицами, но в костюмах и при галстуках. Крепкие мозолистые руки, не понаслышке знакомые с землей, безоговорочно выдавали в них жителей сельской местности. Но кто на селе в будний день носит галстук? Только администрация – председатели, директора и прочие чиновники. Поэтому Мариша была твердо уверена, она идет к нужным ей людям.
И не ошиблась.
– Да, это сети теплоцентрали, – сказал один из мужчин, ознакомившись с планом в руках у девушки. – И что? Зачем вы об этом спрашиваете?
– Предлагаю проникнуть к сидельцам по этим трубам.
На некоторое время наступило затишье. Мужчины взвешивали все за и против.
– Рискованно, – наконец заметил один из них.
– Но до чего надоели эти придурки под землей! – простонал другой.
– И журналюги нас в покое не оставят, – заметил третий. – А ведь скоро уборка. Нужны они нам тут во время уборки, когда и так везде запарка?
– Ох, рискованно через трубу-то!
– Да, рискованно.
– Прямо безвыходное положение. Замкнутый круг!
Мариша поняла, что пришла пора ей снова вмешаться. Если так и останется стоять в сторонке, эти перестраховщики еще полвека будут решать, что же им делать, да так с места и не сдвинутся.
– Послушайте! – снова выступила она вперед. – Никакого особого риска нет! Труба проходит возле самого их схрона. Собственно говоря, они и докопались до нее, чтобы в случае зимовки под землей иметь кое-какое отопление.
– Но сейчас лето.
– Вот именно. И сидят они в верхних помещениях. Вниз им спускаться нужды нет. В трубах ведь нет горячей воды?
– Сейчас нет. Котельная отключила подачу воды в связи с плановыми осмотрами.
– Вот видите! Значит, нам ничего не стоит проникнуть в эту трубу, пройти по ней, а потом автогеном осторожненько вырезать небольшое отверстие и через него пробраться в схрон.
– Интересно вы рассуждаете, девушка! – воскликнул один из чиновников. – А кто же это даст разрешение на такое обращение с общественными трубами?
– Да бросьте вы! Какое там разрешение!
– Без разрешения никак нельзя. Труба-то придет в негодность!
– Как вы ее сначала разрежете, так потом обратно и запаяете!
– Да ведь швы останутся. Прежней прочности уже не будет.
– Смешно слушать! – разозлилась Мариша. – Можно подумать, это не у нас, что ни зима, так трубы лопаются! Ну, лопнет еще разок, что такого! Починят! Зато вы людей спасете! Детишек!
Мужики снова возбужденно загомонили между собой. До Мариши то и дело долетали отдельные выкрики:
– Рискованно! Опасно!
– Да уж, по головке нас за это с вами не погладят!
– Если согласовывать, то не одна неделя пройдет. Да и не дадут разрешения!
– Не можем же мы сами лезть в трубу! Придется привлечь армию!
Мариша вмешалась снова.
– Не надо шумихи! – заявила она. – У этих сидельцев могут наверху оставаться свои информаторы. И если тут появятся военные и начнут копать землю, то те могут узнать про наши планы. Догадываетесь, что они предпримут?
– А что же делать?
– В трубу полезу я сама и моя напарница.
– Вы? Девушка, это невозможно!
– Решительно невозможно!
– Неслыханно!
Мариша пожала плечами:
– Почему же это?
С ответом возникла заминка.
– Вы не справитесь!
– Отлично справимся! Брат Бенедикт и брат Иоанн расскажут нам, в каком именно отсеке спрятаны баллоны с отравляющим газом. А мы их потихоньку стащим!
– А что? – нерешительно произнес один из мужчин. – Идея-то, если вдуматься, совсем неплохая. Если газа не будет, то дело куда как упрощается.
– Да, без газа можно уже и военных звать. Если они оперативно начнут штурм, то сидельцы не успеют ничего сделать с собой и, главное, с детьми.
– Газа-то ведь у них уже не будет! А они, думая, что он у них есть, будут тянуть до последнего, рассчитывая, что в любой момент спустятся вниз и откроют краны.
И главы районной администрации стали переглядываться друг с другом. На их простых открытых лицах явственно читалось, что им очень, просто очень хочется согласиться. Но боязно. Привычная осторожность диктовала еще десять раз все проверить, а только потом принять решение.
– Времени-то у вас особо нету, – с невинным видом заметила им Мариша. – Все эти журналисты сейчас разъедутся по своим газетам и настрочат на вас еще несколько статей о бездействии, халатности и прочее, прочее. А потом возникнет вопрос, как вообще на территории вашего района появилась эта секта. Да кто продал им землю. Так и до прокуратуры дело дойдет. Показательное расследование затеют. Вам это надо?
Мариша сознательно сгущала краски. Но, видимо, рыльца у глав администрации в самом деле были изрядно в пушку. Потому что они сильно заволновались и даже покрылись красными пятнами.
– Будем пилить трубу! – решительно произнес один из них.
– Если все выгорит, то победителей не судят. Сами разрежем, сама запаяем. По-тихому! – поддержал второй.
И мужики бодро расселись по своим «уазикам», «Нивам» и раскатились в разные стороны. А девушки отправились к брату Иоанну и брату Бенедикту.
– Ну как? – робко спросил тот у подруг.
– Все отлично. Они согласны.
Главы секты не смогли скрыть своей радости. И Мариша предупредила их:
– Теперь главное, чтобы никто из сидельцев не узнал про наш план.
Брат Бенедикт и брат Иоанн мигом заявили, что уберут всех членов своей общины. И уже на сегодняшнем собрании общины запретят кому-либо под страхом отлучения приближаться к проклятому месту.
– А мобильные телефоны? У сидельцев они есть?
Но тут уж приходилось идти на риск. Было решено, что подкоп начнут поздно вечером. Так безопасней.
– До утра точно управимся, – заявил подругам один из деревенских мужиков, призванных на помощь.
– Значит, мы пока не нужны? – обрадовались девушки.
– Нет. Вы, как утречко, приедете, мы сразу в трубу и полезем.
Очень хорошо. А то уж подруги подумали, что им придется сегодня целую ночь провести на свежем воздухе. Допустим, Вика еще могла себе позволить такой эксперемент. А как быть Марише? Смайл бы точно не понял, если бы она после стольких дней небрежного ведения хозяйства еще и домой перестала бы являться.
Когда подруги подъезжали к городу, у Мариши заиграл ее телефон:
– Мама! Милая мама! – выводил он дурным голосом. – Звонит моя мама! Вот ее дом!
Мариша глянула на дисплей. Все верно. Телефон не ошибся с выбором мелодии. В самом деле звонила Маришина мама. А зачем? И тут Мариша вспомнила:
– Ой, мне же еще к маме ехать!
– Зачем?
– Там какие-то родственники приехали. Тетя Света с девочкой.
– Поедешь?
– А что делать?
– Тогда надо купить им подарки.
– Вот еще! – сопротивлялась Мариша. – Обойдутся!
– Ну, тетка, может быть, и обойдется. А ребенку обязательно надо что-нибудь купить. Это же ребенок! Нельзя обижать ребенка невниманием. Вон и магазин кстати!
Мариша посмотрела и увидела яркую рекламу «Детского мира». Ну что же, гулять так гулять.
– Зайдешь со мной?
– Конечно.
Едва переступив порог магазина, подруги замерли от восторга. Они сто лет не посещали подобные магазины. И теперь были поражены разнообразием товаров. Одни только вешалки с детскими кофточками, джинсиками, кружевными юбочками и трикотажными маечками с яркими рисунками и стразами занимали не меньше двухсот квадратных метров.
– Поразительно! – восхищенно воскликнула Вика. – Ты посмотри, какая красота!
Мариша посмотрела. Вика держала в руках нечто крохотное из свекольного цвета бархата, украшенное белыми лентами, вышивкой и бусинками.
– Что это?
– Это платье!
Мариша присмотрелась. Действительно, платье. Но на кого оно сшито? На гнома?
– Ничего ты не понимаешь! Это платье для девочки от шести месяцев до девяти.
– В мое время грудные младенцы носили ползунки, а не бальные платья, – нахмурилась Мариша. – И куда кроха отправится в таком одеянии? На горшок?
– Много ты понимаешь! Детям тоже нужно выходить в свет. И чем раньше они начнут, тем более коммуникабельными и общительными вырастут!
Мариша так не считала. И вообще, она считала, что детям лучше находиться дома под присмотром няни, бабушки или мамы, если последней больше нечем себя занять. И уж точно верх глупости покупать платье стоимостью почти в три тысячи рублей, чтобы проносить его три месяца. Да какие там три месяца! Вряд ли малышка наденет платье больше двух, от силы трех раз за всю свою жизнь! Просто деньги на ветер!
Но Вике были чужды подобные практичные мысли. Она носилась вдоль рядов и то и дело восклицала, пытаясь привлечь внимание Мариши.
– Смотри, какой костюмчик! – вытаскивала она нечто желтенькое и пушистое. – Девочка в нем будет словно цыпленок.
– Угу.
– А это просто чудо!
И на поверхность извлекалось розовое, воздушное и действительно очень красивое, при ближайшем рассмотрении оказывающееся всего-навсего кружевной кофточкой.
– А к ней вот эти бархатные брючки с вышитыми сердечками. Красиво?
– Очень красиво. А сколько они стоят?
– Сущие пустяки. Полторы тысячи рублей.
– Полторы тысячи за брючки для трехлетнего ребенка? Да взрослые штаны стоят дешевле! А на эти не пошло и десятой части ткани, которая идет на раскрой взрослых брюк! За что такие деньги?
– Ну, на тебя не угодишь. А красота? За нее тоже надо платить.
– Но не втридорога!
– Лучше посмотри, какой чудесный сарафанчик.
Наконец Вика несколько утомилась и спросила у Мариши:
– Так что из этого ты купишь своей родственнице?
– Я?!
– Ну не я же! Ты идешь в гости, где есть ребенок. Что ты ей купишь?
Мариша замялась.
– Дело в том, что я не знаю, какого возраста девочка, – призналась она Вике. – Самой тете Свете уже хорошо под пятьдесят. Но мама сказала – девочка. Наверное, маленький ребенок.
– Не поздно ли твоей тете Свете обзаводиться маленьким ребенком?
– Сейчас женщины рожают и в сорок, и в сорок два, и даже в сорок пять. Может быть, этому ребенку лет пять, а может быть, все семь или даже восемь.
– Тогда купи игрушку!
– Какую?
Этот был вполне закономерный вопрос. Потому что под игрушки для мальчиков и девочек отводилось еще около пятисот квадратных метров площади магазина.
– Это же какой-то ужас! Тут одних велосипедов не меньше сотни! А еще манежи, складные домики, надувные батуты, спортивные площадки, качели и даже мебель! Потрясающе! Что же купить?
– Мягкую игрушку!
– На них садится много пыли. А вдруг ребенок – аллергик?
– Купи куклу!
Идея Марише понравилась. Что же, куклу можно подарить ребенку любого возраста.
– Ладно. А какую?
И подруги начали выбирать. Тут были очень красивые испанские куклы в бальных платьях, украшенных цветными стекляшками, с веерами. Но Мариша признала их слишком опасными для здоровья девочки.
– Они же фарфоровые. Такими куклами нельзя играть, только поставить их на полку и любоваться.
– А я бы взяла именно эту. Она подойдет для ребенка любого возраста.
Но Мариша заупрямилась. И в результате подруги сошлись на том, что толстый пузатый младенец в шапочке, штанишках и костюмчике подойдет ничуть не хуже.
– Тем более что у него все с собой. И горшок, и бутылочка, и соска, и даже ложка для кормления.
Любезная продавщица красиво упаковала выбранного пупса в коробку, завязала лентами и, все так же любезно улыбаясь, выбила чек на кассе. Едва только взглянув на цену, Мариша почувствовала легкое головокружение. Еще бы продавщице не быть любезной! Кукла стоила так, словно была сделана не из пластика, а из золота или другого ценного металла.
– Спасибо, – с трудом сдержав эмоции и каким-то чудом не отказавшись от покупки, поблагодарила ее Мариша.
И с гордо поднятой головой вышла из магазина. Вика пыталась уговорить ее купить еще косметичку для малышки. Но от этой затеи Мариша решительно отказалась.
– За семьсот рублей я могу купить себе вполне приличный набор пробников из Франции. А тут за эти же деньги сомнительные китайские гели с блестками в картонной коробке, всего лишь оклеенной сверху розовым бархатом. Разве это справедливо?
– На тебя не угодишь, – ворчала Вика. – Лично я не стала бы скупиться, будь у меня ребенок.
Мариша только вздохнула в ответ. Видимо, именно на эту категорию граждан и был рассчитан ассортимент в этом магазине. Все лучшее – детям! Давно позабытый и, казалось бы, такой прекрасный лозунг. Но как все хорошее, если его становится слишком много, может набить оскомину.
И, как ни крути, это не повод завышать цены на детские товары в полтора, а то и в два раза против обычных взрослых вещей!
У магазина девушки распрощались. Мариша отправлялась в гости к своей маме. А Вика мечтала только о том, как бы добраться до дома и немного передохнуть.
– Мечтаю завалиться в кровать, обложиться книжками, взять несколько шоколадок, пару бутербродов с колбасой, бутылочку сока и отключиться на время от всего мира!
– Хорошо тебе!
В голосе Мариши проскользнули завистливые нотки. Вообще-то она была не завистлива. Умела даже искренне радоваться за людей. Была довольна, когда кто-то из подруг покупал себе действительно красивую вещь или делал удачную прическу. Но как ей было не позавидовать сейчас Вике? Ведь она проведет чудесный вечер – сплошное свое удовольствие и блаженный покой, а Марише покой даже не снится. Ха-ха! С ее-то мамулей!
– Зато ты повеселишься! Пообщаешься с интересными людьми.
– Шутишь? С мамой и тетей Светой? Впрочем, ты права, скучать мне с ними точно не придется.
Насколько Мариша помнила тетю Свету, это была крикливая, шумная и довольно скандальная женщина, очень обидчивая и готовая устроить истерику по малейшему поводу, а зачастую и вовсе без повода. Это ей отлично удавалось. И среди родни шла о ней недобрая слава. Мол, пригласишь Светку в гости, потом три года от всякой грязи, что она на тебя выльет, не отмоешься.
– И зачем она приехала? Может быть, материнство ее исправило?
На всякий случай Мариша решила держаться с дочкой тети Светы подчеркнуто приветливо и радушно.
– Даже если девчонка страшненькая, начну восхищаться ею, как первой красавицей. Редкие волоски – скажу кудри. Бледненькая и тощенькая – скажу стройная. Жирная – скажу здоровенькая. Одним словом, только приятные вещи! И главное, первым делом всучу девчонке подарок!
Но едва Мариша увидела дочку тети Светы, как она поняла, что промахнулась с подарком.
– Надо было слушать Вику и брать фарфоровую куклу! – с досадой пробормотала Мариша, не зная, куда пристроить пупса.
Прятать его было уже поздно. Все его уже видели. Тетя Света, которая еще больше растолстела, и ее девочка, которой явно уже стукнуло лет тридцать, но вела она себя так, словно ей не сравнялось еще и двадцати. Мариша совершенно искренне не понимала, как она умудрилась прошляпить появление такой взрослой дочки у тетки Светы. Вот что значит редко общаться со своей родней.
– Какой красивый пупс! – совершенно искренне восхитилась Маришина мама, не подозревая еще, какая буря надвигается на их головы. – А зачем ты его купила?
– Так это... В подарок.
И, шагнув к Светиной дочке, Мариша торжественно протянула свой дар со словами:
– Вот, это тебе!
На какое-то время в прихожей повисла тяжелая тишина. Такая тишина бывает только перед грозой. Лица всех вытянулись и приобрели какое-то странное выражение. Но Мариша искренне не понимала, что происходит, до тех пор, пока Светина дочка внезапно не разрыдалась, не отшвырнула от себя коробку с пупсом и не убежала в комнату.
Тетя Света кинулась за ней:
– Не расстраивайся, деточка! Мариша всегда была немного с придурью! Не обращай на дуру внимания!
Мариша осталась стоять оплеванная. К тому же ее собственная мама и не думала вставать на ее защиту. И это было по меньшей мере обидно.
И Мариша спросила:
– Что я такого ужасного сделала?
– Ты в самом деле не понимаешь?
– Нет.
– Господи, вечно ты во что-то вляпаешься! – вздохнула Тамара Ильинична.
– Что я на этот раз сделала не так?
– Будто бы не понимаешь!
– Нет. Говорю тебе, нет!
– Бедная девочка! – продолжала расстраиваться Тамара Ильинична. – Как ты ее обидела!
– Да чем, черт подери?! Чем?
– Не ругайся! – немедленно отреагировала мама.
– Буду! – разозлилась уже теперь Мариша. – Буду ругаться, пока вы мне не объясните, что тут происходит! Согласна, глупо было дарить взрослой тете детскую игрушку, но это еще не основание оскорблять меня и называть дурой. Воспитанный человек возьмет подарок, даже если тот ему и не нравится. Поблагодарит дарителя и спрячет ненужный подарок подальше. Или передарит в более подходящие руки! Вот и все!
– Все, да не все! Ты что, специально Таечке куклу-младенца подарила?
– Вовсе нет. Я думала, что этой Таечке годика три. И она будет рада подарку!
– Боже мой! Так наплевательски относиться к собственной родне! Ты даже не знала, сколько лет Таечке!
– Да, не знала. И что тут такого? Я и о самом существовании этой Таечки не подозревала до сегодняшнего дня, пока ты мне о ней не сказала.
Этот диалог мать и дочь вели в прихожей шепотом под аккомпанемент громких рыданий Таисии, которые доносились из комнаты.
– В общем, так! – решительно произнесла Тамара Ильинична. – Сейчас ты идешь к Таечке и извиняешься перед ней за свою выходку.
– Да чего она ревет?
– Таечка мечтает выйти замуж, родить ребеночка, а лучше двух или трех. А у нее не получается!
– Дети не получаются?
– Замуж у нее выйти не получается!
Теперь до Мариши мало-помалу стало доходить. Перезревшая Таечка мечтает о детях и супружестве, а ничего не подозревающая Мариша дарит ей игрушечного младенца. Словно в издевку.
– В самом деле, неудобно получилось, – вынуждена была признать Мариша. – Так мне извиняться?
– И как можно убедительней! Таечка у нас в мать пошла. Такая же психованная!
Это было самое критичное замечание, которое позволила себе Тамара Ильинична по отношению к своей гостье.
Следующие полчаса у них ушло на то, чтобы вымолить у ревущей Таечки прощение. Или хотя бы заставить ее заткнуться. Девица оказалась не только истеричной, но еще и упрямой. Тетя Света, помнится, была куда отходчивей. Покричит, повозмущается, а через несколько минут снова готова просиять улыбкой. Таечке такой легкой уступчивости своей матери не досталось. Она вошла в раж. И ревела белугой, мотая головой и отказываясь признать, что у Мариши ничего дурного и в мыслях не было.
Марише пришлось чуть ли не на коленях вымаливать прощение и клясться, что она ничего плохого не думала и не хотела. И наконец Таисия снизошла и кивнула:
– Ладно. Ради мира в семье не буду обращать внимания на дураков!
Мариша хотела вспылить да и влепить нахалке пару оплеух, но мама вовремя заметила изменившееся лицо дочери и отволокла ее подальше от Таечки.
– А теперь, раз все в сборе, за стол, за стол! – весело закричала она. – Скорей садимся, а то боюсь, горячее совсем перестоялось.
За едой атмосфера несколько улучшилась. Все-таки невозможно злиться, когда запихиваешь в себя один вкусный кусок следом за другим, еще более вкусным. Но все же Мариша не могла отделаться от мысли, что ужин БЕЗ сестренки Таисии был бы куда приятней, чем тот же ужин, но в ее компании.
– И надолго они приехали? – шепотом спросила она у мамы.
– Как получится.
– В смысле?
– Таечке замуж нужно.
– И что?
– В ее родном городе женихов совсем не осталось.
– Так тетка Света привезла эту свою Таечку к нам, чтобы мы выдали дуру психованную замуж?! – непроизвольно ахнула Мариша. – Мама! Это может затянуться на годы!
– Ничего подобного! Ты же ведь вышла замуж!
– Ну, ты сравнила! Меня и эту Таечку! Я не устраиваю истерики по пустякам. И... И я красивей раз в двадцать или даже двадцать пять.
– С лица воду не пить.
– Ага! Женихам это объясни!
– Зато Таечка умеет готовить. Вот эти салаты она приготовила своими ручками.
– Тот, в котором рис почти совсем сырой? – с наивным видом поинтересовалась Мариша. – Или тот, который в рот взять невозможно, потому что она его до горечи пересолила?
– Мариша! Перестань! Лучше подумай, кому нам пристроить девочку!
– Девочку! – не сдержалась и снова фыркнула Мариша. – Сколько ей лет, этой девочке?
– Ну... Не важно! Выглядит она на двадцать.
– Одевается она по моде двадцатилетних – это точно! А сколько ей лет на самом деле?
– А как тебе кажется?
– Лет тридцать.
Тамара Ильинична вздохнула.
– Ты слишком добра к нашей Таечке.
– Что? Еще больше?
– Пяток годиков я ей накинула.
– Мама, это же настоящая катастрофа! Если она до тридцати пяти ни разу не была замужем, она и после ни за кого не пойдет! Такие дела в тридцать пять не начинают!
– Но она хочет. Только об этом и говорит!
– Если бы хотела, то уже давно вышла бы замуж, – хмуро произнесла Мариша. – Когда человек хочет замуж, он туда идет. Другое дело, удачно или нет, но идет!
– Мариша, ты должна помочь Таечке.
– Я?!
– Ну да! У твоего Смайла полно холостых друзей!
Вот оно что! Вот в чем причина, почему Маришу зазывали с таким упорством вместе с мужем. Вот почему мама была так разочарована, что дочь придет одна. Они хотели навязать Смайлу эту дуру раскрашенную! Чтобы он устраивал ее судьбу и знакомил бы со своими холостыми приятелями и коллегами-летчиками. Мариша уже открыла рот, чтобы высказать все, что она думает по этому поводу, но внезапно замолчала.
Стоп! А что, если приезд этой озабоченной замужеством Таечки – это перст судьбы? Ведь еще сегодня утром Мариша ломала голову над тем, кого бы заслать на аэродром к Смайлу. И вот, пожалуйста. Этим же вечером она знакомится с Таечкой, которая, судя по уверениям матери, готова на все, лишь бы выйти замуж.
– А ты точно уверена, что она готова на все?
– Буквально. А если и не готова, то мать ее быстро подготовит! Светлана это умеет, ты уж мне поверь.
– Так я не поняла, кто из них хочет, чтобы Таечка вышла замуж? Тетка Света или сама Таечка?
– И та, и другая!
– Хм, если так, то у меня есть одна идея.
Тамара Ильинична просияла. И, повернувшись к родственницам, воскликнула через стол:
– Девочки, Мариша согласилась нам помочь!
– Ура!
– Спасибо тебе, Маришка!
– Я выйду замуж!
– И мужу твоему спасибо. Хотя заранее и не благодарят, но все равно спасибо!
Мариша покачала головой:
– Не торопитесь радоваться. План предстоящего сватовства будет несколько необычным.
– Как это?
– Для начала Таечке нужно будет присмотреться к своим потенциальным женихам. Она ведь должна понять, кто из них ей подходит, а кто – нет.
– Ну, разумеется! Так всегда и бывает!
– Нет, обычно бывает, что сначала молодых людей знакомят, а потом уж они начинают думать, нравятся друг другу или нет. А мы поступим иначе.
– Как же?
– Зашлем Таечку к Смайлу на аэродром.
– Как это – зашлем?
– Под видом уборщицы. Им сейчас как раз позарез нужна уборщица.
– Что?! – взвилась невеста. – Что такое? Махать тряпкой?! Мне? Да ни за что на свете!
– Значит, ты не хочешь замуж. Вот и все!
– Хочу! Но разве нельзя познакомить меня традиционным путем?
– Нельзя! – отрезала Мариша.
– Почему?
– Потому что тебя уже знакомили много раз. Верно?
– Верно.
– И ничего не получилось. Верно?
Таечка промолчала. Но что тут говорить. И так ясно, что не получилось, раз она вынуждена просить помощи у родственников.
– Мы согласны! – внезапно произнесла тетя Света. – Таечка поработает уборщицей или кем там еще. Когда приступать?
– Завтра!
– Прямо завтра? Я устала с дороги! Не выспалась! Плохо выгляжу!
Мариша хотела съязвить, мол, чтобы тереть полы шваброй, хорошо выглядеть не обязательно, но сдержалась. Ей главное пристроить эту Таечку на аэродром. И убедить ее, чтобы держала язык за зубами.
– И вот еще что, – произнесла Мариша. – Мой муж будет делать вид, что Таечка ему совершенно незнакома.
– Мы с ним и так не знакомы.
– Заочно-то он про тебя знает! – соврала Мариша. – Но при всех будет делать вид, что он Таечку знать не знает.
– Это еще зачем?
– Все для того же! Чтобы никто не заподозрил, что ты там работаешь не просто так, а жениха себе присматриваешь. А то ведь люди такие бывают завистливые! Сглазят твое личное счастье просто из одной вредности.
Таечка помолчала, обдумывая свою внезапно изменившуюся жизнь.
– И долго мне там работать?
– Как только выберешь подходящего, сразу же уволишься.
– А... А как же он поймет, что я на нем остановила свой выбор?
– А дальше уж забота Смайла. Ты ему укажешь своего кандидата. А Смайл осторожно прозондирует почву. И если ты тому парню тоже приглянешься, значит, быть свадьбе.
– Конечно, приглянусь! – фыркнула Таечка. – Где они еще такую красавицу найдут?
И она гордо выпятила свой бюст. Те два прыщика, которые ей заменяли грудь, выпячивать бы не стоило. Но ладно уж, довольная, что ее коварный план успешно воплощается в жизнь, Мариша деликатно промолчала.
