Глава 12
Тем временем Слава безнадежно отставал от них в этом забеге. Вчера встреча с Зальцманом Я.В. сорвалась у него самым глупым образом. В нужной квартире никого не оказалось. А ведь Слава нашел способ переправиться через наполненную кипятком яму. Просто перекинул через нее пару досок, валявшихся возле разлома, и с риском для жизни переправился на другую сторону.
Квартира под нужным ему номером находилась на первом этаже. Честно говоря, дверь в нее выглядела довольно странно. Обитая толстым листом железа, она хранила на себе следы многочисленных наклеенных бумажек. Казалось, что жильцы со всего дома вывешивали на этой двери свои объявления, а потом за ненадобностью их сдирали.
Одним словом, дверь не выглядела жилой. Тем не менее Слава долго звонил и стучал в нее, хотя никто ему не открывал и признаков жизни тоже не подавал. На улице уже совсем стемнело, когда Слава понял, что сегодня он вряд ли застанет Зальцманов. Ругая стариков, которым приспичило где-то шляться, вместо того чтобы сидеть дома и дожидаться гостей, Слава уехал домой. Но сегодня с утра, памятуя о наказе своего страшного работодателя, он предпринял еще одну попытку прорваться к Зальцманам.
Он стучал, стучал и стучал. И наконец на его стук наверху раздался чей-то голос:
– Молодой человек, что вы безобразничаете? Я сейчас милицию вызову!
– Не надо милицию! Мне просто нужен Зальцман Я.В.
– Тут такого нет.
– Как же нет? – изумился Слава. – Я узнавал, он живет в двадцать пятой квартире.
– В двадцать пятой квартире уже много лет никто не живет.
Слава поднялся на несколько ступенек и наконец увидел своего собеседника. Им оказался невысокий, интеллигентного вида старичок с бородкой клинышком.
– Повторяю вам, – сказал он, – в двадцать пятой квартире много лет никто не живет. Она официально признана находящейся в аварийном состоянии. И ее закрыли вплоть до полного расселения нашего дома.
– А куда же делись жильцы?
– Там находилась дворницкая. Никаких жильцов там никогда не было.
– Ну как же! Дом номер тридцать три дробь два по Транспортному переулку. Это же этот дом?
– Вовсе нет.
– Как?! – изумился Слава. – Там на доме во дворе я видел табличку с цифрами.
– Верно. Табличка есть. И номер правильно вы назвали. Но сам дом числится по улице Черняховского.
– Ваш дом?
– Наш дом.
– Так я просто не туда попал?
– По всей видимости, не туда.
– А куда...
– А вам надо, – не дожидаясь вопроса, перебил его старичок, – вам надо пройти чуть дальше, и за углом вы увидите нужный вам дом. Таблички на нем нету, цифры написаны прямо на стене от руки.
Слава вылетел из подъезда словно ошпаренный, ругая на чем свет стоит и бестолковых строителей, поставивших два дома под одинаковыми номерами рядом друг с другом, но не позаботившихся повесить информационные таблички об этом. И самого себя, что так глупо попал впросак. Нет бы еще вчера уточнить адрес. Вместо этого торчал у дверей совершенно не нужной ему безлюдной квартиры. Дурак! Трижды дурак!
– Теперь понятно, почему жильцы подъезда так странно на меня поглядывали вчера вечером.
Это воспоминание позволило Славе обрушить свой гнев на головы жильцов. Ведь знали же, что за обитой железом дверью никто не живет! Знали, так почему не сказали?!
Ругаясь, Слава добрался до нужного ему дома, еще раз уточнил адрес у копающегося в своем автомобиле мужика, а потом с легким сердцем вошел в подъезд, взлетел на пятый этаж и нажал кнопку звонка на дверях. Открыла ему старушка Калерия Потаповна. Она сразу же прониклась к Славе симпатией и признала в нем покойного мужа Яшеньку, вернувшегося из магазина.
– Пришел! – радовалась бабка. – Яша! Яша! Сколько можно в магазин ходить! Дай я тебя поцелую, соколик ты мой!
Нетрудно было понять, что у старушки начался новый виток ее безумия. И состояние по сравнению со вчерашним заметно ухудшилось. Однако вчера Слава не имел счастья с ней общаться. Не знал он и того, что муж старушки умер. Слава наивно полагал, что нужный ему Яков Зальцман в самом деле ушел в магазин. Видимо, старик еще относительно бодр и крепок, раз в состоянии дойти до торговой точки. Скоро он вернется, и Слава с ним поговорит.
А сейчас ошарашенный парень позволил себя облобызать в обе щеки. А потом, не зная, как подступиться к ненормальной бабульке, начал просто ее слушать.
Надо сказать, что для некоторой категории лиц Калерия Потаповна представляла собой настоящий клад. Например, историк, решивший написать книгу о Гражданской войне, нашел бы в Калерии Потаповне просто неоценимый источник информации. Саму революцию бабка не помнила, но вот последовавшие за ней смутные годы знала со слов матери очень хорошо. Сама она была ярой комсомолкой. И без тени сомнения пошла воевать, где и познакомилась со своим будущим мужем Яшенькой.
Военно-полевой роман, когда под пулями и взрывами снарядов расцветала их с Яшей любовь, занял у разговорившейся старушки почти два с половиной часа. Она пересказала мирно клюющему носом Славке все, начиная от того, какие носки носил в то время Яша, и заканчивая их свадьбой, когда жених преподнес ей в качестве обручального колечка кольцо от чеки гранаты.
Все попытки Славы как-то воспрепятствовать этому потоку сознания ни к чему не привели. Теперь было уже не совсем понятно, за кого принимает его бабушка. Но одно было ясно – она прониклась к нему большой симпатией. И даже предложила попить чаю.
От чая Слава не отказался. У него мелькнула мысль, что во время чаепития старушке придется время от времени закрывать рот, чтобы сделать глоток. И тогда уж он улучит минуточку и задаст ей вопрос про мужа Яшеньку. Когда же он, черт его подери, вернется из своего магазина?
Старушка отправилась за чаем на кухню. А Слава остался один. Как ни утомила говорливая старушка Славу, он не потерял своих навыков. И оставшись один, принялся осматриваться. Обстановка была очень скромной. Но проверить никогда не вредно. Слава уже собрался встать, чтобы немного пошуровать в шкафах и ящиках старушки (о, совершенно невинно!), как вдруг дверь скрипнула, и в комнату ввалился огромный котище, покрытый колтунами и лишаем.
Кот долго и пристально смотрел на Славу, а затем громко протестующе мяукнул. Моментально в дверях возникла давешняя бабулька. Только теперь в руках она держала чайник с кипятком. И при виде Славы ее лицо исказилось. А затем она открыла рот и завопила неожиданно сильным для такого тщедушного тельца голосом:
– Караул! Бандиты! Воры!
Славу так и подбросило! Старуха, с которой он еще совсем недавно мирно разговаривал и даже целовался, сейчас начисто его забыла. И хуже того, она принимает его за вора и душегуба.
– Бабушка, да вы что?! – залепетал Слава. – Это же я! Мы же с вами только чайку выпить собирались.
– Ах, чайку тебе! Ну, погоди, я тебе покажу чай!
Упоминание о чае заставило бабульку взглянуть на чайник у нее в правой руке. А затем она неожиданно размахнулась и метнула его в Славу. Только потрясающая реакция позволила парню избежать серьезных увечий и ожогов. Чайник пролетел всего в нескольких сантиметрах у него над головой. Ударился об стену и обдал Славу фонтаном горячих брызг.
– А-а-а-а! – заверещал Слава не своим голосом, когда кипяток проник ему под одежду и стал жечь кожу. – Спасите! Помогите!
Но, как ни было ему больно, он заметил, что другая рука старушки с заварочным чайником тоже угрожающе пошла назад. Сейчас она метнет в него и заварку! И Слава принял единственно верное решение. Бежать! И чем скорей, тем лучше! Меньше шансов, что его обварят крутой заваркой.
Он успел. Чайник с заваркой ударился о косяк двери, когда Слава уже выскочил в коридор. Оттуда было совсем близко до выхода. И наконец очумевший от такого поворота событий Слава вылетел на лестницу. И помчался вниз.
– С ума сойти! – бормотал он. – Вот это бабка! Чума, а не бабка! Да ей бы танковой дивизией командовать, вконец чокнутая!
Слава ругался долго. Он уже понимал, что проиграл. И от этого было досадно вдвойне.
Пока Слава воевал с разбушевавшейся старухой Зальцман, подруги осторожно разглядывали в окно Маришиного «Форда» довольно большой каменный дом под железной крышей. Они доехали до места назначения. На воротах висела красивая латунная табличка: «Обитель Братства святого Иоанна». А пониже был пришпилен листок с указанием дней и времени приема граждан. Причем отдельно были указаны дни для приема граждан, а отдельно для приема братьев и сестер.
– Ну, мы-то с тобой относимся к категории граждан, – заметила Мариша. – И сегодня для нас неприемный день.
– Глупости, раз уж приехали, войдем! Не тащиться же нам завтра сюда снова!
Но оказалось, как подруги изучали дом снаружи, так и кто-то изнутри изучал самих подруг и их машину. Потому что стоило им подойти к воротам, как загорелся красный огонек и металлический голос глухо и неприветливо спросил у них:
– Кто вы? И откуда?
Подруги объяснили, кто они такие. И назвали цель своего визита – поговорить с братом Иоанном.
– Сие невозможно!
– Почему?
– Он в отлучке!
– А кто его замещает?
– Брат Бенедикт.
– А он нас примет?
– Если вы хотите побольше узнать о нашем обществе, то да.
– Хотим!
– Кто вам рассказал про нас?
Подруги заколебались. Соврать? Нет уж, скажут правду. Все равно Викина бабушка уже умерла. С мертвых какой спрос?
Им показалось, что голос на мгновение дрогнул. Но затем ворота все же открылись. И «Форд» смог проехать на территорию дома Братства святого Иоанна. Возле ворот их уже ждал невысокий человечек, который пригласил их за собой в дом. Там он молча провел их на второй этаж. И, постучав в дверь, произнес:
– Брат Бенедикт, к вам двое новеньких. Похоже, те самые. Просят вашего благословения.
– Пусть войдут!
Подруги вошли. И дверь за ними плавно и беззвучно закрылась. Брат Бенедикт оказался дядькой среднего роста, не худым и не толстым. Лицо у него было чисто выбрито. А на носу красовались очки в модной золоченой оправе.
– Что вам опять от нас нужно?! – возмущенно произнес он, даже не дав подругам поздороваться. – Мне казалось, что мы обо всем уже договорились!
– Мы? С нами?
– Не с вами, конечно. Вас я впервые вижу. Мы договорились с той, которая вас сюда послала!
Ах, вот оно что! Он говорил о Викиной бабушке!
– Видите ли, та женщина... она умерла.
– И что? Наш договор больше не действует?
Знать бы еще, о чем был тот договор. Хотя бы примерно! Но одно девушки поняли точно. Бабушку Вики в этом странном обществе отлично знали и помнили. Вот только что она тут делала? И что за договоры заключала с руководством секты? Это подругам еще предстояло выяснить.
А брат Бенедикт тем временем продолжал возмущаться:
– Мы же договорились обо всем. Вы не трогаете нас, а мы выполняем определенные условия!
Что за условия? Вот бы узнать!
Но тут Мариша вспомнила про закопавших себя заживо в землю людей и их ни в чем не повинных детишек и внезапно тоже разозлилась:
– Договорились! А как же быть с теми людьми, которых ваш брат Иоанн загнал под землю?!
В наступившей тишине было слышно, как во дворе жужжит пила. А в углу комнаты тикают часы.
– Ах, вот вы о чем! – произнес брат Бенедикт. – Но, уверяю вас, мы не имеем к этому инциденту никакого отношения.
– Как это? Эти люди, что зарылись в землю, не из вашей секты?
– Они принадлежат нашей религиозной общине.
– Так в чем же дело?
– Дело в том, что мы им такого указания не давали. Это их... м-м-м... добровольный подвиг. Подвиг, на который мы их не благословляли!
– Что же они, сами туда полезли?!
– Вот именно. К сожалению, в наших рядах было несколько откровенно больных психически людей. Именно они и ушли под землю, уведя с собой также свои семьи и нескольких сподвижников, которых они обманули, заявив, что это приказ самого брата Иоанна.
– Так почему же он не поедет и не велит им вылезать наверх? Тогда хотя бы часть людей будет спасена!
– Мы пытались. Но эти люди... Увы, они стали неуправляемы. Объявили, что все, кто остался наверху, – слуги дьяволовы. И что брату Иоанну больше нельзя верить, так как он тоже продался нечистому.
– И что же? Они так и будут там сидеть? Под землей?
Брат Бенедикт развел руками:
– Мы делаем все, что от нас зависит. Поверьте, нам эта шумиха в прессе совсем не нужна. И так на нас косо смотрели, а теперь и вовсе проходу нет. Например, брат Иоанн и сейчас возле схрона. Пытается вразумить неразумных. Он утомится, наступит мой черед. Так и дежурим, молясь и надеясь, что неразумные не предпримут больше никаких решительных действий.
Брат Бенедикт выглядел искренне обеспокоенным судьбой подземных «сидельцев». И девушки не видели причин, почему бы ему не верить. Значит, в секте в самом деле произошел раскол. Часть еще более фанатичных верующих самовольно ушла под землю, оставив официальное руководство секты в весьма затруднительном положении. Отказаться от тех людей они не могли, ведь те вроде бы являлись их братьями и сестрами. Но при этом не желали выполнять приказы руководителей секты.
Хорошо, с этим более или менее ясно. Но оставался еще один вопрос. Чем же таким напугала бабушка Вики руководство секты, что там до сих пор при одном ее имени трепещут и дергаются? И о чем был тот пресловутый договор, который заключила старушка и руководители секты?
И Мариша начала снова:
– Но ведь ваш договор...
Брат Бенедикт перебил ее, не дав даже закончить. И очень хорошо, что перебил. Иначе Мариша оказалась бы в весьма затруднительном положении, не представляя себе, о чем говорить дальше. Ведь она в глаза не видела этого договора. И даже не представляла, о чем там может идти речь.
– Господи! – воскликнул брат Бенедикт. – Мы все условия выполнили! Мы отпустили ту сестру, оставили в покое всю ее семью, вернули имущество и даже пообещали, что не допустим впредь никаких эксцессов! Но повторяю, нынешняя ситуация вышла из-под нашего контроля! Если там под землей находится снова кто-то из ваших людей, то мне очень жаль. Повторяю, очень! Но разговаривайте с ними сами! Мы вам мешать не будем. Но и ничего поделать с этими безумцами тоже не можем!
Очень интересная информация! Выходит, бабушка Вики явилась в секту хлопотать за некую сестру. И хлопоты ее увенчались успехом. Сестру с миром отпустили из секты, ее семью оставили в покое, а бабушку Вики проводили со всеми почестями и еще заключили некий устный договор, который руководители секты тщательно соблюдали.
Но спрашивать подробности у брата Бенедикта подруги не рискнули. Они так хорошо с ним поговорили, можно сказать, по душам. Жаль будет испортить впечатление от приятной беседы неуместным вопросом, после которого их просто вышвырнут за пределы религиозной общины. И хорошо, если просто вышвырнут. Могут и по шее накостылять за обман.
– В принципе, мы удовлетворены визитом, – поднимаясь со своего места, произнесла Мариша.
Вика тоже поднялась. Но брат Бенедикт, казалось, выглядел разочарованным.
– Уже уходите? – пробормотал он. – Но я думал... Вы же обещали нам помощь!
– Мы?!
– Ну, не вы конкретно. Но та ваша сотрудница, которая приходила первой. Она обещала, что в кризисной ситуации, коли такая возникнет, мы можем обращаться лично к ней.
– Вот и обращайтесь, – сказала Мариша, прекрасно сознавая, что сие, увы, невозможно. – У нас таких полномочий нету.
– Мы пробовали. Но ее телефон все время выключен! И... И вы же сами сказали, она скончалась.
– Да, верно.
– Поэтому я прошу вас, нет, я вас умоляю, помогите нам!
– Но что мы можем?
– О-о-о! Мне известны ваши методы. Они во многом схожи с нашими. Но в вашем распоряжении имеется множество современных научных разработок, которых нет у нас!
– Что вы от нас хотите? Только конкретно!
– Разве не понятно? Я хочу, чтобы вы извлекли людей из-под земли!
Ни фига себе! Вот это девушки влипли! И как, этот брат Бенедикт полагает, они будут выковыривать сидельцев? С помощью лопат и экскаваторов?
Но так как брат Бенедикт не сводил с девушек взволнованного взгляда и отрицательного ответа бы не принял, то Мариша, сама не зная почему, согласно кивнула:
– Ладно. Мы попытаемся что-то сделать.
Вика вздрогнула, посмотрела на Маришу, как будто бы та сама была сумасшедшей, и прошипела ей на ухо:
– Ты с ума сошла!
Но Мариша только отмахнулась.
– Для начала, – сказала она, – нам нужен план того помещения, где сидят ваши люди.
– Пожалуйста!
Нужная бумага с такой скоростью легла на стол, словно все это время находилась у брата Бенедикта под рукой. И он тут же принялся давать девушкам пояснения:
– Вот это место. Извольте, снимок местности, карта местности с отмеченным на ней кружочком. Впрочем, последний вам не понадобится. Возле схрона постоянно дежурят наши люди или люди из местной администрации. Так что вы не заблудитесь.
Дальше брат Бенедикт принялся объяснять подругам устройство подземного схрона. Это оказалось не одна и не две подземные пещеры. Это была целая сеть подземных лабиринтов. В одной пещере у сидельцев был склад продуктов, в другой находились дети, в третьей женщины и младенцы, в четвертой, пятой, шестой и седьмой спали мужчины.
Все это сооружение уходило глубоко под землю. И больше всего было похоже на нору какого-то гигантского грызуна. Несколько помещений на плане не было никак обозначено.
– Это кельи, которые остались пустыми. Ведь не все же братство спустилось под землю. А вот где-то в одной из этих пещер находятся баллоны с газом.
– С каким, простите, газом? – наивно поинтересовалась Вика.
– С отравляющим.
– Г-хм. С каким, с каким? С отравляющим? А зачем им отравляющий газ?
– Говорю вам, сидельцы настроены весьма решительно. У них приготовлено все необходимое для ухода из этого мира. И если они решат, что другого выхода у них просто нет, то пустят газ в помещения.
– И все погибнут?!
– Разумеется.
Кошмар! Этим людям не под землей сидеть, а долго и основательно лечиться нужно! Но так или иначе, а подруги уже вляпались в это дело по самые уши. И теперь должны были разобраться в ситуации, чтобы не напортить еще больше.
– Объясните, – потребовала Мариша, – чего добиваются эти безумцы? У них есть какие-то конкретные требования?
– Нет. Они там просто прячутся.
– Но как долго?
– До падения власти дьявольской. И до пришествия на землю царства божьего.
– А конкретно? В чем конкретно должно выражаться это пришествие?
– Мы должны признать брата Акакия главой нашей общины.
– Брат Акакий – это тот, кто и заварил эту кашу?
– Он самый.
– И он тоже сидит под землей?
– Конечно.
– Так признайте его главным! И пусть все выходят!
– Еще чего! – не сдержал своего возмущения брат Бенедикт. – Какой же он главный? Как можно доверить ему руководство сектой, если он, даже будучи простым нашим братом, творит такие неразумные вещи?
– Неразумные – это еще мягко сказано.
– Поэтому мы не можем избрать его главой нашей общины. Нет, нет и еще раз нет!
– Но вы же ничем не рискуете! Как только он и остальные выйдут из-под земли, его сразу же сцапают симпатичные люди в белых халатах. И увезут далеко и надолго!
– Ах, вы не понимаете! Куда бы его ни увезли, как бы долго ни продержали взаперти, для всех наших братьев и сестер только он будет истинным руководителем, отцом и наставником. А уж вы мне поверьте, этот псих найдет способ, чтобы подавать о себе весточки и из больницы. И еще неизвестно, какое безумство он продиктует нам в следующий раз. Возможно, это будет массовое самоубийство уже всех членов нашей общины!
– И они его послушаются?
– Безоговорочно. Послушание – это главный, можно сказать, основной столп нашей жизни.
– Ага, понятно. А этот ваш брат Акакий, запертый в психиатрической лечебнице, будет признан вашими братьями и сестрами мучеником за веру. Так?
– Вот именно! Рад, что вы разобрались в ситуации.
Мариша пожала плечами. Разобрались, да что толку? Ситуация казалась безвыходной.
– Значит, выполнить требования сидельцев решительно невозможно?
– Нет.
– А иначе они не выйдут?
– Нет.
– А нельзя их как-нибудь оттуда выкурить?
– Мы боимся, что при малейших признаках тревоги брат Акакий прикажет пустить отравляющий газ.
– Но ведь тогда он погибнет и сам?
– От этого подлеца можно всего ожидать, – пробормотал брат Бенедикт. – Вполне возможно, что у него где-нибудь припасена парочка противогазов. Для себя и для ближайших соратников. Они-то останутся живы, но остальные несчастные братья и сестры погибнут!
Да уж, ситуация не из приятных. Но все же Мариша склонилась к карте, пытаясь найти лазейку, с помощью которой удалось бы вытащить бедолаг из подземной ловушки.
– А к себе они гостей принимают?
– Нет.
– Даже вас?
– Даже меня. Ведь для этого пришлось бы открыть засыпанный землей лаз. А это опасно. Мало ли, кто там может проникнуть к ним снаружи вместе с гостем!
– М-м-м... Плохо. А что это за странные полоски?
И Мариша ткнула пальцем в непонятные кривульки, которые шли в самом низу плана подземного схрона, сбоку от него. И почти доходили до одной из камер схрона.
– Какие-то коммуникации, – небрежно проронил брат Бенедикт.
– Коммуникации? Какие коммуникации?
– Возможно, теплотрасса. Или еще что-то в этом роде.
– Теплотрасса? Трубы парового отопления?
– Ну, возможно. Говорю вам, я точно не знаю!
– Так надо узнать!
– Зачем?
– Как зачем? Если там проходят трубы, то мы можем воспользоваться ими и пройти по ним почти к самому схрону.
– Но в них же горячая вода!
– Воду можно отключить. Сейчас лето, никто особенно не пострадает, если денек и посидит без горячей воды.
– Но это не нам решать, – вздохнул брат Бенедикт.
– Ясное дело. А где тут находится администрация вашего района?
– Так там же, возле схрона! Как раз сегодня их день. Пресса приехала, будут освещать это событие и ругать нашу общину. Ох, грехи наши тяжкие! Как же мне надоела вся эта история!
– Немедленно едем туда!
Брат Бенедикт не протестовал. Видимо, его в самом деле изрядно достала эта история, раз уж он был готов цепляться за самую крохотную соломинку. Он охотно поднялся и заявил, что лично доставит девушек к схрону и познакомит с представителями местной администрации.
– Не забудьте захватить с собой план схрона, – напомнила ему Мариша.
– Разумеется!
– Покажем представителям администрации, авось вместе что-нибудь и придумаем. И вытащим людей на поверхность.
– Об этом только и мечтаю.
И, захватив со стола бумагу, брат Бенедикт предупредительно открыл перед девушками дверь. Кажется, его мнение о них сильно изменилось. И уж точно он повеселел. Надежда избавиться от набившей оскомину проблемы явно придала ему любезности.
