Глава 11
Оказавшись в этот вечер дома, Мариша была приятно поражена разнообразием в поведении мужа. Смайл стоял не в гостиной, а в ванной комнате. Вот только лицо его почему-то выражало не скорбь и покорность судьбе, а самое настоящее отчаяние.
– Что с тобой? – кинулась к нему Мариша.
В ответ Смайл повернулся к ней всем своим мощным телом и страдающим голосом простонал:
– За что, милая? За что ты со мной так?
Сначала Мариша не поняла, что происходит. В руках муж держал какую-то розовую тряпочку и размахивал ею перед носом у жены. Но потом она присмотрелась и ахнула. Эта розовая тряпочка на самом деле была любимой футболкой Смайла. И мало того, что любимой, он считал ее еще и счастливой. Надевал только в самых исключительных случаях, когда на кон было поставлено буквально все. Только так и не иначе! Чтобы футболка не растеряла своих магических свойств на всякую ерунду.
И вот теперь эта белая футболка почему-то стала нежно-розовой.
– Смайл, а зачем ты ее покрасил? Ты же не носишь розовый цвет.
– Я? – вознегодовал муж. – Я покрасил? Это ты сделала!
– Я? Я ничего не красила. Напраслину вы на меня наговариваете, муженек!
– Да ты посмотри только, все наше белье стало розовым!
Мариша взглянула. В самом деле, все поспешно засунутое ею в стиралку белье приобрело розовый оттенок. Какие-то вещи окрасились больше, какие-то меньше, но все футболки, рубашки, наволочки и даже простыня стали приятного розового цвета. Лично Мариша ничего против розового цвета не имела. Конечно, нелепо иметь в своем гардеробе три майки, и все розовые, но ничего в этом страшного нет. Простыни и постельное белье тоже могут быть любого цвета, а розовый, он вообще успокаивает.
Но Смайл не успокаивался.
– А мои брюки, – продолжал он подсчитывать потери. – Разве я, мужчина с нормальной сексуальной ориентацией, могу вырядится в это розовое великолепие?
Две пары льняных брюк Смайла стали удивительно похожи на нижние штаны, которые носила Маришина бабушка. Во всяком случае, бабушкино нижнее белье было в точности такого же цвета.
– М-да, несколько вызывающий цвет получился, – пробормотала Мариша.
– Это ужас какой-то! У меня есть три пары летних светлых брюк, верней, было три пары, – переживал Смайл. – Одна сейчас на мне, но они грязные. А две пары превратились черт знает во что. По-твоему, я смогу завтра надеть эти розовые панталоны? Надо мной весь аэродром ржать будет!
– Между прочим, на улице здорово похолодало. Завтра наденешь серые.
– А если завтра потеплеет?
– Есть еще джинсы.
– Но я любил именно эти брюки!
Мариша закусила губу. С ее мужем определенно происходило что-то неладное. Раньше он к ней по таким пустякам не цеплялся. Серое, белое, синее. Было бы что нацепить на задницу, больше Смайла ничего не интересовало. А тут вдруг светлые брюки ему подавай. Ишь, эстет какой нашелся!
– И рубашки у меня подходящей к серым брюкам нет, – продолжал зудеть Смайл.
– Возьми розовую, – неосмотрительно предложила ему Мариша. – Все знают, что розовое отлично сочетается с серым.
– Издеваешься? – побагровел муж. – Так я и знал, что ты это специально сделала!
– Что сделала?
Но Смайл не соизволил ничего ответить. Он резко повернулся на пятках, так что едва не поскользнулся на кафельном полу. Мариша потянулась, чтобы подхватить его, но муж оттолкнул ее руку:
– Не надо! Не трогай меня!
И он вышел из ванной. А минуту спустя Мариша услышала, как хлопнула входная дверь. Оскорбленный супруг удалился из дома, где его не понимали и даже откровенно издевались над его чувствами.
– Кошмар какой-то, – пробормотала Мариша. – И какая муха его укусила? Подумаешь, брюки!
Размышляя над странностями поведения мужа, она полезла в стиральную машину и, переворошив оставшееся там белье, в самой серединке нашла виновников произошедшего. Это были ее собственные кружевные трусики. Они были темно-вишневого цвета, очень красивого, но, увы, не выдержавшего автоматической стирки. Трусики от горячей воды полиняли и закрасили все остальные вещи.
– Так я и знала! – воскликнула Мариша. – Как чувствовала, не надо было их покупать!
Один раз у Мариши уже была аналогичная ситуация с цветным бельем. Да и что греха таить, даже не один раз, а гораздо, гораздо больше. Но тогда она жила одна. И никакой особой драмы из перекрашенных вещей не делала. Просто засунула некоторые из них в отбеливатель. А остальные оставила как есть.
Да и при Смайле она один раз постирала его фланелевую рубашку в зеленую и синюю клетку в машине. И все вещи тогда покрылись живописными, бирюзового цвета разводами. Но Смайл и не думал сердиться. Он только посмеялся, а потом они вместе с Маришей отправились в магазин и купили новые вещи. И никакой проблемы из этого они тогда не делали.
Уронив испорченные брюки мужа на пол, Мариша замерла в задумчивости.
– Да, так и было. А что же изменилось сейчас?
Почему Смайл вдруг так неадекватно отреагировал на эту, в общем-то, пустячную историю?
– И эта его странная фраза про то, что завтра ему нечего будет надеть. И на аэродроме над ним все будут потешаться. И к серым брюкам ему нечего подобрать. Это кто же у них там такой модник завелся, что обращает внимание, что и на ком надето?
И помимо воли в голову к Марише полезли самые нехорошие подозрения. Наверное, у мужа на работе завелась какая-нибудь женщина. Ну, ясное дело! Ради нее Смайл и подстригся в дорогом салоне, хотя обычно его и в парикмахерскую метлой не загонишь. Каждый день теперь бреется, купил себе новый парфюм. Сам купил! По собственному почину! Просто пошел в магазин и купил там себе парфюм!
Мариша даже похолодела от ужаса. Какой же она была слепой! Ведь все признаки надвигающейся катастрофы были, можно сказать, налицо. Верней, на лице у Смайла. Отсутствие щетины, щегольская бородка, новая стрижка на его густых рыжих волосах. А эти его тщательно начищенные ботинки, которые он каждый день теперь надраивал до блеска!
Все ясно! У Смайла завелась женщина. И эта женщина имеет на него куда большее влияние, чем родная жена. Потому что, как это ни прискорбно было признать, за все время их совместной жизни Марише так и не удалось заставить мужа стричься, бриться и вообще содержать себя в порядке. А вот той бабе удалось! Значит, ее он любит больше Мариши! Да что там, Маришу он не любит вовсе. Поэтому и придирается из-за пустяков, поэтому ему все и не нравится, чтобы она ни сделала. Все потому, что у него теперь есть на примете другая женщина.
– Ой, ой, ой! Какая же я дура! – простонала Мариша. – Он меня обманывает, а я ничего не вижу! Расследования, дедушкины мемуары, а что творится у меня под носом, не вижу!
Марише стало очень худо, она даже подумала, что умирает. Да она просто не выдержит, если у Смайла в самом деле кто-то завелся. Не выдержит, и все! Выгонит предателя, а потом тихо умрет от тоски и горя. И Мариша заревела. Так ее и застал вернувшийся из магазина Смайл. Жена сидела на горе розового мокрого белья и рыдала так, что сначала он подумал, будто бы это гудят водопроводные трубы.
– Что с тобой? – кинулся он к ней. – Ты упала?
– Отстань!
– Но ты плачешь! Это я виноват? Ты расстроилась из-за моих брюк?
– Пойди прочь!
Огорченный Смайл отступил. Когда его жена была в таком настроении, он прямо не знал, как к ней и подступиться.
– Милая моя, – все же попытался он извиниться, – плевать на эти брюки. Завтра пойду в магазин и куплю себе другие. Не переживай!
Мариша в самом деле постепенно стала всхлипывать тише. Но не потому, что Смайл додумался до такой простой вещи, как пойти и купить себе новые штаны взамен испорченных. Просто ей пришло в голову, что надо бы для начала проверить свои подозрения. А уж потом принимать радикальные меры, накладывать на себя руки и все такое прочее.
– Ты идешь завтра на работу? – шмыгая носом, но уже деловито осведомилась она у мужа.
– Конечно! Как всегда.
– А... А у тебя там много коллег?
– Ну, ты же знаешь. Аэродром совсем небольшой. Часть самолетов предназначена для любителей острых ощущений. Те катают прыгунов с парашютом. А я катаю новобрачных, которым хочется, чтобы день их свадьбы запомнился им в полете. Катаю детишек. Катаю их родителей. Катаю романтические парочки и просто туристов.
– А женщин?
– Что – женщин?
– Женщин ты катаешь на своем самолете?
– Мариша, у нас нет ограничений ни по возрасту, ни по полу. Конечно, бывают и женщины.
– Молодые? Красивые?
– Разные попадаются. Но по большей части красивые. Когда у женщины полно денег, она может позволить себе быть красивой или по крайней мере ухоженной.
Мариша сжала кулаки. Вот оно что! Небось одна из этих ухоженных богатеек и положила глаз на ее Смайла!
– А постоянные клиентки у тебя есть?
– Нет.
– Как нет? Никто не приходит к тебе по второму разу?
– Обычно людям хватает и одного круга над городом и окрестностями, – пожал плечами Смайл. – Но они присылают ко мне своих друзей, родственников и знакомых. Так что бизнес набирает обороты. Не волнуйся.
Так! Значит, эта баба не из числа богатеньких клиенток. А кто же? Ну конечно! Как она сама раньше не смекнула. Ведь на аэродроме работают не только мужчины. Есть и женщины! И их полно! Диспетчеры, координаторы, в бухгалтерии наверняка тоже сидят аппетитные попки. И все эти самки пришли работать на аэродром с одной-единственной целью – захомутать себе симпатичного мужичка. В этом Мариша была уверена на все сто процентов. Будь она одинока, сама бы пошла туда с той же целью.
Мариша критически взглянула на своего мужа. А что! На такого вполне могла позариться какая-нибудь охотница до чужого богатства. Широкоплечий, рослый, здоровый. А то, что рыжий, так это даже красиво. И веснушки Смайла ничуть не портят. Мужика вообще мало что может испортить. Особенно учитывая нынешний дефицит на представителей сильного пола. А у Смайла, как ни крути, была харизма, и еще у него был свой собственный самолет. Так что на аэродроме он мог считаться завидным женихом. И тот факт, что он был уже женат, охотниц ничуть бы не смутил.
– Вот заразы! – прошептала Мариша, а громко произнесла: – Можно я завтра поеду с тобой?
– Куда?
– К тебе на работу.
– На аэродром?
– Да.
Смайл пожал плечами:
– Конечно, поехали. Только...
– Только что?
– Только с чего ты вдруг этого захотела?
– Мне кажется, что мы в последнее время уделяем слишком мало времени друг другу.
Смайл промолчал, но на жену посмотрел весьма выразительно. Разве не ты, говорил его взгляд, вечно куда-то ушмыгиваешь из дома? Разве не ты завела от меня кучу секретов? Разве не ты позабыла про то, что ты теперь в первую очередь моя жена и хозяйка нашего дома, а только уже потом детектив и великий сыщик? И разве не ты так наплевательски относилась к своим обязанностям жены и хозяйки, что теперь мне завтра даже надеть нечего?
Но вслух он только произнес:
– Мне кажется, если кто в этом и виноват, то уж точно не я. Каждый вечер я прихожу домой вовремя, отчитываюсь тебе о каждой минуте, но в ответ я такого же доверия не вижу.
Отчитывается он! Ха-ха! А ведь, между прочим, раньше Мариша так и думала. Считала, что она знает о каждом мгновении его жизни. Если не на работе, то в дороге или в магазинах. Однако сегодня Мариша что-то засомневалась. А откуда она знает, чем на самом деле занимается ее муженек, когда говорит, что сидит и ждет клиентов? Может быть, он вовсе не просто так их ждет, а в теплой компании с какой-нибудь разбитной девицей?
Ревность терзала Маришу своими острыми когтями весь вечер. И главное, она понимала, что одной поездкой на аэродром дела не сделаешь. Ну, приедет она, ну, посмотрит. Так ведь соперница тоже не дура. Пока она еще не уверена в крепости своих позиций, может и затаиться в стороне. А стоит Марише уехать, как сразу же снова высунет свое жало.
– Завтра будет предварительная разведка, бой потом.
И чтобы набраться сил перед боем, Мариша завалилась спать пораньше. Так что, когда Смайл пришел в спальню, он обнаружил только сладко посапывающую супругу. Некоторое время мужчина печально рассматривал жену. А потом погасил свет. И молча лег спать с ней рядом.
На маленьком аэродроме под Гатчиной, где Смайл держал свой самолетик и на котором делал несколько прогулочных рейсов в день, было тихо. Утром, да еще в будний день, наплыва клиентов не наблюдалось. Но с другой стороны, сейчас было лето. А летом возможны всякие неожиданности.
– Например, неделю назад к нам приехал целый экскурсионный автобус с японцами, – рассказывал Смайл. – Работа нашлась всем. Катали их целый день. И заработали вполне прилично.
– Да, ты мне рассказывал. Я помню.
При этом Мариша бдительно оглядывалась по сторонам – не покажется ли где противная физиономия охотницы за ее мужем. Но нет, все было спокойно. На летном поле находились только пилоты и механики. Среди них была только одна женщина. И сначала ревность вскипела в крови у Мариши. Но, поразмыслив, Мариша все же велела своей ревности пойти подальше и вообще заткнуться.
– Этой тетке не меньше полтинника. Она весит под сто килограммов. У нее морщин больше, чем у щенка шарпея. И руки у нее настоящие грабли.
Ревность послушалась голоса разума и заткнулась. А повеселевшая Мариша продолжила свою инспекцию. Однако радовалась она недолго. Сокрушительный удар был нанесен ей в самое сердце как раз перед входом в административное здание. Оно было невелико, всего два этажа. И, несмотря на то что его регулярно подкрашивали и освежали, было заметно, какое оно старое и ветхое.
И вот из дверей этого здания и выпорхнула ОНА! Мариша сразу поняла, что это именно ОНА. То ли подсказало какое-то первобытное чутье самки, у которой вот-вот отнимут с трудом завоеванную добычу. То ли муж рядом с ней как-то необычно встрепенулся. То ли девица при виде Смайла засияла совсем уж невозможно ярко, а увидев рядом с ним Маришу, так сильно скисла, что не обратить на это внимание было уже нельзя.
Девушка проскользнула мимо них, пробормотав под нос какое-то приветствие. А Мариша встала и посмотрела в глаза мужу. Тот был явно смущен. Глаза прятал. И весь его вид говорил Марише о том, что ее дела плохи.
– Кто это? – тихо, но очень четко произнесла она.
– А?.. Что?..
– Не что, а кто! Кто эта девушка, которая только что прошла мимо нас?
– Не заметил.
– Так посмотри!
И Мариша заставила мужа развернуться и посмотреть вслед девушке, чьи стройные ножки, обутые в изящные туфельки на шпильках, звонко цокали по асфальту летного поля.
– А-а-а... Это Катя.
– И кто она такая?
– Просто Катя. Новенькая. Всего два месяца и неделя, как она работает у нас.
– Где работает?
– В бухгалтерии.
Так она и знала! Бухгалтерша! Изголодавшаяся по мужскому обществу особа подалась на ловлю женихов. И подготовилась, Мариша отдавала ей в этом должное, на пять с плюсом. Одни эти пышные волосы чего стоили. А был еще взгляд тщательно подкрашенных глаз, тоненькая фигурка и длинные, щедро оголенные ножки. Проклятие!
– Смайл, – не сдержавшись, страшным голосом прошептала Мариша. – У тебя с этой Катей что-то есть?
– О чем ты?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я! Ты в нее влюблен?
– Что ты! Мариша, она же совсем девочка!
Ха-ха! Да этой девочке не меньше тридцатника! Волосы у нее нарощенные, ресницы накладные, ноги обработаны воском. И очень может быть, что Смайл – ее последняя надежда выйти замуж!
– Смайл, меня не интересует ее возраст! – прошипела Мариша. – Я спрашиваю, у вас с ней роман?
– Да с чего ты взяла?
Мариша молчала. Сказать ей было нечего. Свое чутье, свое предчувствие, свою интуицию к делу не подошьешь. Нужна, как говорят следователи, доказательная база. А ее у Мариши не было. Поэтому она и молчала.
– Выброси эти глупости из головы, – произнес Смайл. – Хорошо?
– Хорошо.
Пообещать-то Мариша пообещала, но как это выполнить? Однако Смайл уже распахнул перед ней двери в административный корпус, приговаривая, что сейчас они попьют кофейку, полакомятся печеньем, а потом Мариша поедет домой, да?
– Да.
Сегодня Мариша была просто мисс Покладистость. А причина была проста. Мариша задумывала коварный план. И поэтому в ответ на все вопросы Смайла просто кивала головой, соглашаясь с ним во всем.
– Чай или кофе?
– Да, милый.
– С молоком или с сахаром?
– Как тебе угодно.
– Печенье будешь?
– Очень рада это слышать.
Все эти пустяки Маришу сейчас не интересовали. Какой кофе? Какое молоко? Какое печенье? Зачем оно ей? Ее любимый муж буквально уплывал из ее рук в вольное плаванье, чтобы пристать к омерзительной гавани под именем Катерина.
Кофе пили в бухгалтерии, где стоял электрочайник. Тут же сидел отдел кадров и сам директор аэропорта. Впрочем, больше никаких опасных рифов для свой семейной лодочки Мариша не заметила. Остальные сотрудницы были дамами замужними, полными и к любовным аферам вряд ли склонными по причине своей катастрофической тучности. Вряд ли у мужей хватало отваги, чтобы приблизиться к таким тушам. Что уж там говорить про любовников!
Поэтому Мариша быстро произвела подсчет столов, подсчет женщин и поняла, что единственная реальная опасность исходит от новенькой Кати. И тут краем уха Мариша услышала разговор двух тетенек.
– Прямо не представляю, что и делать. Опять уборщица не вышла на работу!
– А что делать? Гнать ее в три шеи, если появится.
– Да где же найти другую?
– Объявление надо дать в газету. Мигом толпы девчонок набегут.
– Набегут или не набегут, а где гарантия, что они окажутся лучше?
– Но уж точно не хуже.
– Это верно. Хуже просто не придумаешь.
– Так я дам объявление?
– Давай. Не будем откладывать это дело надолго.
– Сегодня же заеду.
И тут Маришу осенило. Вот ее шанс все выяснить! Надо прислать на место уборщицы своего человека! Пусть она все выяснит и доложит Марише о том, что происходит на аэродроме. Может быть, Мариша все себе придумала. И Смайл даже и смотреть не хочет на эту Катю. А его смущение было вызвано тем, что вчера он случайно отдавил ей ногу или еще что-нибудь в этом же духе.
Но кого послать? Всех Маришиных подруг Смайл знал в лицо. Так что они не годились для такого щекотливого задания. Стоит Инке, или Юльке, или Аньке появиться на аэродроме и приняться усердно тереть полы, как Смайл заподозрит неладное. И будет совершенно прав.
– Мне же совсем не на кого положиться, – пробормотала Мариша. – Совершенно не на кого.
К кофе она почти не прикоснулась. Печенье прожевала, не почувствовав вкуса. А как ехала обратно домой, почти не помнила. Еще чудо, что в таком состоянии она могла ориентироваться на дороге. И не влипла ни в одно серьезное ДТП.
Правда, немного отвлек Маришу звонок Вики.
– Приезжай ко мне, – страшно загадочным голосом велела та.
– А что случилось?
– Приезжай, не пожалеешь.
У Мариши мелькнула мысль отправить Вику на аэродром, но она тут же избавилась от нее. Смайл был лично знаком с Викой. Зрительная память у него великолепная, так что нечего было и думать, чтобы устроить Вику к ним уборщицей.
– Так ты едешь или нет?
– Еду.
Но не успела Мариша засунуть трубку обратно в держатель, как она снова зазвонила.
– Маришечка, – раздался неестественно радостный голос ее мамы. – А у нас радость!
– Какая?
– Тетя Света приехала. Да не одна. С девочкой со своей!
– Тетя Света?
– Моя троюродная сестра. Твоя тетя Света! С девочкой!
Мариша и тетю Свету помнила плохо. А уж ее девочка вообще в ее памяти не отпечаталась.
– Ну и что ты хочешь от меня? – спросила она с сомнением.
– Как что? Они поживут у нас. Приезжайте вечером, вместе со Смайлом.
– Хорошо, я ему скажу. Но я не уверена, что он приедет.
– Что это значит? Почему не приедет? Вы с ним поссорились?
– Нет, не то чтобы поссорились, но...
– Скажи мне, он от тебя уходит? Он завел другую женщину? Любовницу?
Просто поразительно, как маме удавалось так быстро вычислить корень проблемы!
– Да, мне так кажется, – сдержанно произнесла Мариша, сама поражаясь этой своей сдержанности.
Другая бы на нее месте выла, рвала бы на себе волосы, кончала жизнь самоубийством или, по крайней мере, грозилась это сделать, а она, посмотрите на нее только! Просто сама выдержка и хладнокровие! Но вот Маришиной маме до такого хладнокровия, как у ее дочери, было далековато.
– Так я и знала! – закричала она, явно приготовившись зарыдать. – Он тебя бросит! Сегодня, завтра, послезавтра! Но бросит обязательно! А все ты виновата!
– Интересно, чем это?
– Ребенка ему до сих пор не родила – это раз! Дома его с пирогами не ждешь – это два! Все дела по дому свалила на него – это три! Ясное дело, что он тебя бросит! Еще удивительно, как он не сделал этого до сих пор!
– Если ты помнишь, один раз пытался.
– А теперь точно уйдет. Уйдет и не вернется!
– Мама!
– Что мама?! Так и быть, приезжай сегодня вечером одна. Подумаем, чем можно тебе помочь!
Мариша тяжело вздохнула. Просто беда! Мама решила наладить личную жизнь дочери. Привести это могло однозначно только к полной катастрофе. Но до вечера было еще очень много времени. Так что можно было надеяться, что боевой настрой ее мамочки выветрится.
А пока что она поехала к Вике. Та уже ждала ее с недовольным выражением лица.
– Чего ты так долго? Где ты болталась все утро?
– Выслеживала любовницу мужа.
– У Смайла есть любовница?
– Я это подозреваю.
Некоторое время Вика озабоченно исследовала лицо подруги, а потом спросила уже гораздо тише:
– И как? Удачно? Выследила стерву?
– Вряд ли слово «удачно» тут уместно, – хмуро продвигаясь в глубь квартиры, пробурчала Мариша. – Удачно могло быть, если бы я ничего не обнаружила. А я как раз обнаружила.
– Интересно ты живешь! – с завистью покачала головой Вика. – Муж! Любовница! Какие страсти! А у меня словно в болоте. Моя бабушка, оказывается, всю свою жизнь имела и мужа, и любовника. А у меня даже чахлого воздыхателя и того нету!
– Ты меня зачем звала? Чтобы пожаловаться на одиночество?
Вика спохватилась.
– Нет, конечно. Совсем даже и не за этим.
– А зачем?
– Я их нашла! Вычислила!
– Что?
– Не что, а кого!
– Ну? И кого ты вычислила?
– Братьев святого Иоанна!
И Вика посмотрела на подругу, явно ожидая одобрения. И Мариша ее не подвела.
– Потрясающе! – воскликнула она. – И где они окопались?
– В том-то и дело!
– Что?
– Что окопались!
– Ну, и где?
– Неподалеку от Питера. Сидят уже третий месяц и выходить назад не собираются.
– Откуда выходить?
– Из своего подземелья.
– Не поняла? Какое еще подземелье?
– Они окопались, верней, закопались. А еще верней, спрятались под землю. Там и сидят. Уже почти три месяца. И пьют, и едят, и спят, и все остальное, все делают под землей!
И тут Маришина выдержка, которой она так гордилась, дала сбой. Челюсть у девушки сама собой отвисла. А когда Мариша вернула ее на место, то смогла лишь невнятно прошептать:
– Зачем? Зачем они это делают?
– А им руководитель приказал. Мол, надвигается конец света. Надо бы отрепетировать.
– Что? Конец света?
– Нет, его пришествие. И заодно выяснить, сколько они смогут просидеть под землей, без солнечного света и прочей роскоши.
– И как?
– Пока что прошло три месяца. Да ты сама почитай!
И Вика сунула Марише в руки распечатку из Интернета.
– Только что скачала. Как прочла, прямо обалдела. Информация – закачаешься! Вот люди с какими задвигами бывают! Куда нам до них!
Мариша стала читать. И очень скоро поняла, что Вика ничуть не сгущала краски. Ситуация выглядела следующим образом. Часть верующих из Братства святого Иоанна в самом деле три месяца назад ушла в подземный схрон, где и находится до сих пор и будет находиться вплоть до указаний от самого Иоанна. Тот в схрон вместе со своей паствой спуститься отказался, остался на поверхности, чтобы координировать действия Общества.
А действия были следующими. Сначала ненормальных пыталась выковырять из-под земли милиция. Но вразумить их не удалось, и была вызвана армия. Тогда подземные сидельцы заявили, что если к их убежищу приблизятся солдаты, то они покончат с собой. Мол, таково было указание их главы, которое они выполнят во что бы то ни стало. А у сидельцев под землей было несколько детей, которых «добрые» родители взяли с собой. И про этих детей также было сказано, что они лучше будут убиты родителями, чем отданы в руки слугам дьявола.
Военные в такой нервной обстановке работать отказались. И свалили обратно. А за дело взялась районная администрация, представители которой несколько раз приезжали ко входу в схрон и пыталась вразумить ненормальных фанатиков, убеждая, что длительное пребывание под землей может губительно сказаться на их здоровье и даже жизни.
– Но на сегодняшний день ситуация не изменилась к лучшему ни на грамм, – дочитав статью, сделала вывод Мариша. – Все, кто сидел под землей, так и продолжают там сидеть. А этот брат Иоанн, загнавший людей под землю, вовсе не собирается трубить отбой.
– Гад какой! Правда ведь, гад?
– Чистая правда.
– И это его брошюрку мы нашли у твоей бабушки в вещах?
– Его.
– А ты не ошибаешься?
– Вовсе нет. Поедем?
– Куда?
– Ну, к этому брату Иоанну. Я узнала адрес, по которому располагается его община. Это недалеко от Питера.
– И что мы ему скажем?
– Ну, смотря по обстоятельствам. А кроме того, я возьму фотографию своей бабушки. Может быть, кто-то из верующих собратьев ее и узнает.
Мариша пожала плечами. Идея с Зальцманом полностью провалилась. Так, может быть, с сектантами им повезет больше? Но в глубине души Мариша сильно сомневалась, что люди, согласившиеся сидеть под землей месяцами без свежего воздуха и солнца, да еще вместе со своими детьми, будут более разумными, чем выжившая из ума девяностолетняя старуха. Они, что называется, одного поля ягоды.
– И что за пристрастие у твоей бабули к психам? – спросила Мариша.
Но вместо разумного ответа услышала:
– Как я выгляжу?
Мариша повернула голову в сторону подруги и осеклась.
– Ты что с собой сделала? – вырвалось у нее.
Вика была уже готова и стояла у дверей. В гости к сектантам она оделась подчеркнуто скромно. На плечи даже накинула темную косынку, оставшуюся у нее с похорон бабушки. Вместо узких, облегающих попку бриджей на Вике была длинная юбка, малость ей великоватая. И такая же мешковатая кофта. Волосы она забрала назад и гладко их причесала. И еще смыла с себя всю косметику.
– Так как я выгляжу?
– Ужасно!
– Хорошо, – обрадовалась Вика. – Значит, сектантам точно понравится. У них ведь на все своя мерка.
– Может быть, мне тоже переодеться во что-нибудь более скромное?
Сегодня на Марише было открытое платье цвета переливающегося неба на восходе. Оно было сшито в китайском стиле, и по его подолу ползли облака, а на груди в самом деле всходило солнце. Кроме того, по бокам у платья имелись глубокие разрезы, доходящие почти до бедер. При ходьбе полы узкого платья обнажали ноги целиком. Да уж, для встречи с сектантами это платье вряд ли годилось.
– Ничего подходящего твоего размера у меня нет.
– Может быть, шаль?
Конечно, у Мариши была накидка. Но она опять же, как бы это сказать, больше подчеркивала, чем скрывала. Полупрозрачная ткань только добавляла притягательности облику Мариши. Как говорили древние: «Обнаженная женщина – красива, но полуобнаженная – прекрасна».
– Но вряд ли сектанты одобрят мой облик.
– Постой! Кажется, у меня есть то, что тебе нужно!
Вика сбегала в комнату и приволокла оттуда нечто похожее на одеяло с кистями.
– Что это такое?
– Это пончо. Правда, симпатичное?
– В качестве попоны для строевой лошади оно очень даже ничего.
– Надень его.
– А чем это оно пахнет?
Вика принюхалась.
– Может быть, немножко лошадью.
– Лошадью?
– Ну да, я его покупала для прогулок верхом. А что такого? Так ты его наденешь?
– Лучше попозже, – отказалась Мариша. – Когда другого выхода уже не будет, а сектанты станут наступать на нас со всех сторон. Тогда я его и напялю. Авось испугаются и отстанут.
Экипировавшись таким образом, девушки двинулись в путь.