Глава 14

Искать адрес Алексеева пришлось снова через его одноклассников. Но вот незадача – парень пришел к ним лишь в выпускном классе. И толком подружиться ни с кем не успел. Как с самого начала пересел к Леночке за ее парту, так до самых выпускных экзаменов никого своей дружбой не одарил. Да еще и его фотографии в выпускном альбоме не нашлось. Странно, но факт.

И все же кое-какая зацепка у Мариши имелась.

– Алексеев математикой увлекался, – вспомнила Наташа – одна из бывших Тасиных одноклассниц. – А у нас в школе математический факультатив был. Так он туда ходил. И помнится, даже первое место для нашей школы на городской олимпиаде выиграл.

– Ого! – обрадовалась Мариша. – Выходит, он – гений?

– Не без способностей паренек был. Правда, странный какой-то. Но только такой и мог Леночкой увлечься. А вот что она в нем нашла, в толк взять не могу. Впрочем, она и сама далеко не красавица была. Так что со стороны они смотрелись очень даже оригинально. Она маленькая и тонконогая. А он длинный здоровяк.

Теперь путь Мариши лежал в ту школу, которую окончила Тася. Она была уверена, что педагог, который вел математику у выпускников, должен помнить юношу, завоевавшего для их школы золотую медаль по математике на городской олимпиаде.

«Золотая медаль – она не так часто случается, – бормотала Мариша себе под нос, выруливая на стоянку возле школы. – Алексеева тут помнят. Должны помнить».

Алексеева тут помнили. Его не только помнили, но и соорудили нечто вроде мемориальной доски в кабинете алгебры и геометрии.

– Хочу, чтобы новые ученики видели и знали лица наших героев! – пояснил Марише сухонький старичок – педагог по математике.

– Так уж и героев, – усомнилась Мариша.

– Да! Да! Алеша Алексеев был нашей гордостью! И я рад, что вы наконец решили написать о нем самом и о его жизни статью. Получится очень поучительно… Хотя и немного печально.

– Печально?

– Вы правы! Печально, это не то слово! Такой трагический конец для столь одаренного юноши – это уже не просто печально, это грустно.

– Он умер? – ахнула Мариша.

– Погиб. Совершенно точно – погиб!

– Катастрофа, – прошептала Мариша.

Последний свидетель той давней истории погиб! Что же ей делать дальше? В каком направлении двигаться?

– Погиб как математик, – продолжал тем временем старенький учитель, тряся седой головой. – Погубил и себя, и того гения, которым создал его господь бог. Спился. Погиб. Уничтожил своего гения!

– Так он жив? – осенило Маришу.

– Физически да. Но…

– Где мне его найти? – перебила учителя Мариша.

Может, она поступила и невежливо, пожилой учитель явно обиделся, у него даже губы задрожали. Но, честное слово, сейчас Марише было не до реверансов. Она шла по следу. И, как всякая хорошая гончая, больше всего боялась, как бы ее с него не сбили.

Адрес Алексеева Мариша получила без проблем. Учитель полез в свою записную книжку, которая за долгие годы поистрепалась у него до такого состояния, что листочки выпадали из нее, стоило лишь открыть обложку. Да и сама кожаная обложка давно потеряла первоначальный вид.

Мариша рассеянно смотрела, как учитель копошится в своих записях. Подарить, что ли, ему новую записную книжку? Жалко старика. Вон и руки у него слегка дрожат, явно от волнения. Похоже, бедняга действительно переживает из-за того, что стало с его любимым учеником, подававшим такие надежды.

– Сходите к нему, – протянул педагог листок бумаги. – Но, уверяю вас, лучше вам этого не видеть.

Но Мариша уже бежала к дверям.

– Спасибо! – крикнула она уже из коридора. – Огромное вам спасибо. И извините!

Что ей ответил учитель, она уже не слышала. Она торопилась к последнему человеку, кто мог помочь ей в ее расследовании. К счастью, Алексеев жил всего в нескольких шагах от своей бывшей школы. Так что Мариша не потеряла много времени на его поиски. Пересекла двор, завернула за угол и оказалась перед типовым девятиэтажным домом.

Под одним из окон на первом этаже находился мусоропровод. Дворникам полагалось ежедневно чистить его. Но как бы старательно ни выполняли они свои обязанности, Марише не хотелось бы жить в такой квартире. Сознавать, что ты постоянно находишься рядом с чужими отходами, – немалый стресс.

Войдя в дом, Мариша убедилась, что квартира Алексеева находится на первом этаже. И, судя по расположению, как раз выходит на мусоропровод.

– Так я и знала, – мрачно произнесла Мариша. – Бытие определяет сознание. Ничего хорошего в квартирке над мусоросборником вырасти просто не могло.

Она надавила на кнопочку звонка и прислушалась. Никакой реакции. Ни шагов, ни звука, ни звонка. Мариша нажала еще раз. Ну, точно! Звонок-то не работает. Она постучала. Сначала деликатно – костяшками пальцев. Потом погромче – кулачком. И наконец разошлась и забарабанила в дверь ногами. Судя по состоянию дверного полотна, ему такое обращение было не в диковинку.

– Ну и квартира. Нехорошая какая квартирка.

Устав стучать, Мариша подергала дверь за ручку. Удивительное дело – она открылась.

– Ой, не нравится мне это. Зайти или не стоит?

Опыт и все обострившиеся чувства подсказывали Марише, что заходить ни в коем случае не стоит. Но, с другой стороны, что еще ей было делать?

– Зайду! Эх, была не была!

Мариша толкнула дверь и оказалась в чудовищно грязной прихожей. Тут стояла мебель, место которой было уже даже не на помойке. Нынче на помойки люди выносят очень даже приличные вещи. Ну а эти выглядели так, словно их в свое время притащили с мусорной свалки, долгое время активно использовали, а потом так и оставили, поленившись даже выбросить.

Основное место в прихожей занимал шкаф. Но что это был за шкаф! Таких уродов Мариша не видела… да никогда она таких уродов не видела! Описать его не хватило бы слов. Дверца на шкафу висели на одной петле, сам шкаф был скособочен и перекошен. Зеркальное стекло отсутствовало. Вместо него была вставлена уродливая фанера, покрытая то ли грибком, то ли плесенью, то ли чьей-то блевотиной.

Пахло в квартире соответственно. Давно не стиранными носками, перегаром, тухлятиной и, как ни странно, хорошим дорогим одеколоном. Мариша принюхалась, втянув ноздрями воздух. Нет никакого сомнения, это пах «Black XS» от Пако Рабанн. Не может быть. Мне это чудится.

Мариша осторожно двинулась дальше. И запах туалетной воды стал еще ощутимее.

«Невозможно. Откуда тут это?»

Дверь в комнату отсутствовала. Ее сняли как лишнюю деталь интерьера. И, войдя в комнату, Мариша обнаружила на полу странное существо. Оно было покрыто длинными волосами, с неопрятной бородой и в драных джинсах. Выглядело существо так, словно мылось в последний раз еще в прошлом веке. Но при этом существо благоухало одеколоном, запах которого Мариша уловила еще у входной двери.

Существо было, несомненно, мужского пола. Борода не позволяла в этом усомниться. И путем несложных умозаключений Мариша справедливо предположила, что перед ней хозяин квартиры, бывший отличник и победитель олимпиад, а ныне спившийся алкаш Алексей Алексеев.

Алексеев спал прямо на грязном полу, подложив себе для мягкости под голову стопку газет с бесплатными объявлениями. Он не храпел, не сипел и, как показалось Марише, вообще не дышал.

– Эй! – позвала она беднягу. – Вы живы? Это вы Алексеев?

Никакой реакции. Умер? Отравился некачественным алкоголем? Убили? Заразили тем же вирусом, что и Леночку? Но почему, умирая, Алексеев так облился одеколоном?

– Эй!

Мариша осторожно шагнула поближе к телу и пихнула его носком туфельки. Никакой реакции.

– Вы живы?

Мариша опустилась на одно колено и заглянула в лицо лежащему. Он дышал. Глубоко и спокойно, как и полагается спящему человеку.

– Проснитесь! Мне нужно с вами поговорить!

Мужчина наконец зашевелился. Он потянулся, глубоко вздохнул и открыл глаза. Они у него оказались на редкость светлыми и ясными. Мариша даже удивилась, что горькому пьянице удалось сохранить такой ясный взгляд.

– А? Что? – встрепенулся мужчина, увидев возле себя незнакомую молодую женщину. – Кто вы такая?

– Я – Мариша.

– А что вы тут делаете?

– Ищу Тасю.

– Тасю? – Глаза у Алексеева забегали, показывая, что он отлично понял, о ком идет речь. – Какую Тасю?

– Вашу бывшую одноклассницу. Анастасию…

– Ее здесь нет!

– Вижу. Но, быть может, вы подскажете мне, где ее искать?

– Нет.

– А если подумать?

– Я не видел Тасю с нашего выпускного вечера.

– А Костю?

– Костю?

Алексеев снова вздрогнул. На этот раз даже сильнее, чем когда Мариша спросила у него про Тасю.

– Не видел я Костю!

– Ну а Леночку?

Алексеев молча отрицательно помотал головой. Вид у него был угрюмый и упрямый одновременно.

– Я же знаю, что ты врешь! – произнесла Мариша. – Как ты не понимаешь, твои друзья попали в беду.

– Они мне не друзья!

– Но Леночка… Ты же ее любил!! А ее убили!

– Она умерла от болезни! – поднял алкаш на Маришу страдающие глаза.

– Ее убил Костя!

– Нет! – взвился Алексеев. – Он… Он не мог! Костя… Нет, вы не знаете! Костя любил Леночку! Боготворил ее! Обожал!

– А она изменила ему с вами. И он возненавидел ее за это!

– Костя не мог ненавидеть Леночку. Она была его любовью. Единственной!

– Да вы-то откуда знаете? – возмутилась Мариша.

– Знаю! Он мне говорил.

– Когда? Когда он вам говорил, если вы со школы с ним не виделись?

– А вот тогда и говорил, – выкрутился Алексеев, совсем немножко похлопав глазами. – Тогда и сказал! На выпускном вечере. Ты, сказал он мне, гад, Алексеев. Отбил у меня самую чудесную девушку на свете. И я тебе этого никогда не прощу. Но я уверен, что Леночка скоро разберется, что ты за фрукт. И бросит тебя.

– Бросила?

– Очень скоро, – вздохнул Алексеев. – Как пару раз увидела меня в запое, так и бросила. Она чувствительная была очень, наша Леночка. Чуть что – сразу в слезы. Цветочек трепетный.

Говоря о Леночке, Алексеев прослезился. Похоже, воспоминания о Леночке растрогали его насквозь проспиртованную душу. Марише даже стало обидно. Как же это она не была знакома с такой уникальной особой? Сколько уже мужиков она знает, кто сходил с ума по покойнице? Арнольд – красавец и богач. Алексеев – бывшая гордость школы. И Костик – ученый и без пяти минут нобелевский лауреат, бросивший к ногам Леночки свою судьбу и научную карьеру.

– Наверное, Леночка действительно была чудесной девушкой, – вздохнула Мариша.

– Чудесной! Ангел! Когда я смотрел на нее, я был уверен, что именно так и выглядят настоящие ангелы.

– Она была красива?

– Для меня она была божественна!

Надо же, какие чувства бушуют в насквозь проспиртованной груди этого романтика! Похоже, Алексеев знал не только тайны цифр и формулы. Он еще и умел любить и тонко чувствовать любовь. Удивительное дело для человека, чье призвание – сухая математика.

– Помогите мне, Леша! – взмолилась Мариша, которой показалось, что сейчас наступил благоприятный момент. – Помогите ради памяти вашей обожаемой Леночки.

– Но чем? Что я могу?

– Тася пропала! Помогите нам отыскать ее!

– Тася? Пропала? Но при чем тут я?

– Понимаете, сначала пропал Костя. Потом умерла Леночка. А потом пропала Тася.

Алексеев вздрогнул и поднял на Маришу глаза:

– Тася пропала? Куда? Как?

– Мы не знаем! Никто не знает. Она была очень задумчива после смерти Леночки. Вела себя так, словно ее что-то тяготило. Но ни с кем из своих близких не поделилась. А потом просто взяла и пропала! Мы думаем, что ее похитил Костя.

– Костя? Но… Но зачем ему?

– Затем, что Тася разгадала тайну смерти Леночки. Догадалась, что это Костя убил Леночку похищенным из своей лаборатории вирусом. А потом сбежал и сам.

– Видите, он сбежал.

– Но Тася искала убийцу и нашла. И он… он что-то сделал с нашей Тасей! Умоляю, помогите нам! Может быть, еще не поздно! Может быть, Тася еще жива!

Но Алексеев молчал. Лицо его приняло угрюмое и отрешенное выражение. Если он что-то и знал о своих приятелях, то выкладывать свои знания перед первой встречной явно не торопился. Мариша растерянно замолчала.

Вот так. Молчание. Этого и следовало ожидать. И чего, спрашивается, она надеялась добиться от этого полутрупа? Да он давно не интересуется уже никем и ничем, кроме водки. Его чувства к Леночки – это дела давно минувших дней. А теперешняя самая верная его подружка – это бутылка. Кстати, это идея.

– Выпить хочешь? – как бы внезапно и очень задушевно предложила она Алексееву.

– Выпить? – казалось, удивился тот. – Но я не…

И, словно спохватившись, прикусил язык и сказал:

– Давай! У тебя есть?

– Могу сбегать.

– Ага, – вяло провел пятерней по волосам Алексеев – причесался. – Давай!

Мариша радостно вскочила на ноги. До этого в целях установления лучшего контакта она сидела рядом с Алексеевым на грязном полу.

– Я – мигом, – предупредила она его. – Одна нога тут, другая тоже тут.

– Ага. Ты не торопись. Я пока умоюсь пойду.

Мариша выскочила из квартиры и помчалась к выходу. Но, выскочив на улицу, она внезапно замерла. Умоюсь? Ей послышалось или этот тип в самом деле сказал «умоюсь»?

– Что-то тут не так. Он выглядит, словно не мылся, не брился и не стригся много лет подряд. И вдруг «умоюсь»! С чего это вдруг такая любовь к чистоте?

Марише очень бы хотелось думать, что это ее визит так подействовал на алкоголика, что он забыл все на свете и хочет прихорошиться перед новой встречей с ней и теперь чистит перышки, желая придать их свиданию некую романтичность. Но здравый смысл помешал Маришиному женскому тщеславию одержать верх.

– Что-то тут нечисто, – повторила Мариша и повернула вспять.

Она успела как раз вовремя, чтобы из-за угла дома увидеть, как Алексеев пулей вылетает из своего парадного и кидается к проезжей части.

– Удрать хочет! – ахнула Мариша, наблюдая, как парень несется через небольшой березовый скверик к дороге.

Алексееву, несмотря на его отталкивающую внешность, удалось очень быстро поймать машину. Он запрыгнул в фиолетовую «шестерку» одновременно с тем, как Мариша нажала на педаль газа в собственной машине. Не уйдет! И началась погоня! Мариша прилагала все усилия к тому, чтобы не упустить из поля зрения фиолетовую «шестерку». Она чувствовала, что на кону стоит не только судьба Таси и всего расследования, но и что-то еще более важное.

Увлекшись погоней, Мариша проскочила на красный свет. И немедленно ей вслед раздался протестующий свист постового.

– Не остановлюсь! – стиснув зубы, прошипела Мариша. – Если попытаются притянуть к суду, скажу, что за рулем была не я. И вообще, машину у меня в тот момент как раз угнали. А если нет, то пусть лишают прав! Мне плевать! Что там какие-то жалкие права! Лишь бы спасти Тасю!

Гнаться за ней постовой не стал. Но номер Маришиного «Форда» записал. И мало того, еще и рацию ко рту поднес, намереваясь объявить машину в перехват. Какой гад!

Но останавливаться и разбираться с постовым Мариша не могла. Она продолжала гнать свой «Форд». И следила лишь за тем, чтобы ни в кого не врезаться. Машина у нее хоть и была разбита, но на скорости внешний вид никак не сказывался. Как хорошо, что Мариша отказалась поставить свой «Форд» в ремонт. Словно предчувствовала, что он ей обязательно понадобится.

Фиолетовая «шестерка» выскочила на выезд из города. А наперерез Марише кинулся еще один инспектор ДПС.

– Чтоб тебя разорвало! – выкрикнула Мариша, вцепившись в руль и объезжая патрульного по дуге.

При этом она слегка заехала за ограничительную линию. И коснулась стоящего у поста ДПС шикарного сверкающего хромом и черной кожей «чоперо». Мотоцикл завалился на бок. А стоящий рядом с ним одетый в кожу байкер дико взревел. Обидели его мальчика! Уронили! Помяли! Испачкали!

– Ну, сука! Это тебе даром не пройдет!

Поставив мотоцикл на колеса, байкер пустился в погоню, не обращая внимания на машущего ему вслед водительскими правами гаишника. Тот тоже долго зевать не стал. Мигом запрыгнул в патрульную машину, которую уже подогнал его коллега, и пустился в погоню за «чопером» и за Маришей.

Так они и мчались по шоссе. Впереди неслась фиолетовая «шестерка», внутри которой был спрятан спортивный движок, никак не меньше. Дальше изо всех сил выжимала сцепление и газ Мариша. А за ней уже неслись обозленный владелец помятого «чопера» и недоумевающие гаишники, которые никак не могли взять в толк, что же происходит.

Но долго так продолжаться, конечно же, не могло.

– Все это хорошо и весело, но только до ближайшего поста ДПС, – сказала себе Мариша. – Там веселью придет конец. А я не узнаю, куда бежал от меня Алексеев.

Но, к счастью, фиолетовая «шестерка» свернула с шоссе раньше. Причем сделала она это без всяких предупреждений. Просто повернула и скрылась в лесу. Мариша успела сигануть за ней, благодаря тому что между ней и «шестеркой» был приличный разрыв. А вот «чопер» и гаишники, преследующие Маришу буквально по пятам, не успели перестроиться и пронеслись дальше по шоссе.

Впрочем, «чопер» быстро допер, что произошло. И попытался развернуть свой мотоцикл, чтобы поехать обратно. Но тут-то его поджидали гаишники. Крайне обрадованные, что хоть кого-то им удалось догнать, они скрутили «чопера» и, не слушая его протестов, засунули его в свою машину.

– Что вы меня хватаете? – возмущался тот. – Вы посмотрите, что у вас на дорогах творится!

Но страшно довольные гаишники его не слушали, запихивая его в свою машину. Вскоре на шоссе остался один лишь брошенный мотоцикл, одинокий и бесхозный, – дожидаться своего хозяина.

А вот сама виновница скандала – Мариша – ничего этого не видела. Она вошла в азарт. И гналась за фиолетовой «шестеркой», судорожно вцепившись в руль. Она была так озабочена одним – не упустить Алексеева.

Наконец фиолетовая «шестерка» притормозила у какого-то коттеджного поселка. Алексеев вылез из машины, водитель развернулся и вполне мирно порулил обратно.

– Выходит, Алексеев с ним расплатился? – изумилась Мариша, ожидающая гораздо более бурного расставания почти что бомжа и бомбилы. – Выходит, у Алексеева есть деньги?

Алексеев двинулся в сторону поселка. И Мариша последовала его примеру. Свой «Форд» она оставила у обочины. Вроде бы место приличное, крыши домов сплошь черепичные или ондулиновые. Одним словом, живут тут далеко не бедные люди.

«Надо надеяться, что их не заинтересуют мои покрышки или дворники», – подумала Мариша.

Чем дальше углублялась она в поселок, тем большее смущение охватывало ее.

«Мне кажется или я действительно была в этом месте?» – спрашивала она себя.

Но полной уверенности у Мариши все же не было. Поэтому она следовала за Алексеевым, не забывая поглядывать по сторонам и тревожась все больше и больше. Определенно, было в этих улицах что-то очень знакомое.

– Я тут была, – пробормотала Мариша. – И была совсем недавно.

Наконец Алексеев дошел до места. Он позвонил у калитки с высокой каменной оградой. За оградой просматривался второй этаж с мансардой шикарного кирпичного дома. Милый такой домик, сложенный из красного и желтого кирпича. Наверное, вместе с обстановкой стоит не один миллион долларов.

«Что может быть общего у Алексеева с обитателями такого дома?» – изумилась Мариша.

Тем не менее Алексеев звонил в дверь совсем недолго. Дверь открылась, и Алексеев прошел в дом. Мариша потеряла его из виду и замерла в полной растерянности. Законченный алкаш и асоциальная личность Алексеев запросто был вхож в такие богатые дома! Что это могло значить? Либо то, что Алексеев был знаком с ними еще до того, как спился. Либо то, что у тех людей есть с Алексеевым какое-то дело. Но какое?

Мариша огляделась по сторонам и буквально замерла от изумления. Недаром ей казалось, что она уже бывала в этом месте. Конечно, бывала! И совсем недавно! Вон тот дом, где живет вконец избалованная мужем любительница модных роз – госпожа Табачкова.

Чувствуя, что все это между собой должно быть как-то взаимосвязано, Мариша принялась усиленно размышлять.

Так, сначала Тасе поручают дело мадам Табачковой. Тася едет к ней в дом, достигает согласия с мужем Табачковой, у супругов устанавливается мир и любовь. Потом Тася пропадает. С другой стороны, имеется некто Алексеев – бывший одноклассник Таси и в какой-то степени ее приятель. Ведь дружил с Леночкой. А Леночка была ближайшей подругой Таси. И, дружа с Леночкой, Тася не могла совсем уж проигнорировать Алексеева.

Итак, Алексеев – давний приятель Таси, услышав от Мариши про то, что она пропала, дает деру. И бежит не куда-нибудь, а к соседям мадам Табачковой. И что это значит?

– А значит это то, что Тася тоже бывала в том доме, где живут соседи Табачковых. И знает их.

Теоретически это было доказать несложно. Вот Тася выходит от Табачковой. Она очень довольна удачно выполненным заданием и тем, что спасла еще одну семью. Она выходит… и что? Ее встречает какой-то человек, с которым она и заходит в соседский дом? Кто же это такой? Гость? Хозяин? Прислуга? Охранник? Этого Мариша не знала. Увы.

Но как ни крути, ей тоже нужно туда зайти.

И как всегда, уяснив себе трудную до нереальности задачу, Мариша принялась строить вполне реальные планы, как ее осуществить.

«Если я не хочу, чтобы меня обнаружили, то через парадный ход мне дороги нет. Как говорил один мой давний приятель: „А мы зайдем с тыла“. Этот маневр, конечно, не слишком красил их с женой супружескую жизнь, но на войне приносил большую пользу».

Совершив бодрую пробежку вокруг дома, Мариша поняла две вещи. Первая: в дом так просто не попадешь, в любом случае придется штурмовать стену. И вторая: ей совершенно не нравятся люди, закрывающиеся решетками от ближних. И хотя умом Мариша понимала, что решетки на окнах первого этажа – это не прихоть, а всего лишь вынужденная мера безопасности от воров и хулиганов, но все равно ничего не могла поделать со своим предубеждением.

– Вот моя тетя Маша всю свою жизнь прожила на первом этаже, и никогда их не грабили. Один раз только цыгане сперли золотую цепочку и колечко. Так и то тетка сама виновата, пожалела цыганку с мальцом, пригласила в дом воды попить. Колечко-то с цепочкой и пропали. Но ведь цыганка не через окно забралась. Она в дверь зашла, как гостья. Так что этот случай не в счет.

Но сколько ни рассуждай, а действовать надо. Прохаживаясь вдоль дома, Мариша присмотрела местечко, где вплотную к ограде рос раскидистый клен с ярко-красной листвой. Летом листва должна была полыхать багрянцем. А сейчас еще только проклевывались пурпурные жилки. Но все равно клен был очень красив. Но, помимо этого, он обладал еще одним достоинством – крепкой могучей веткой, которая проходила вплотную к стене ограды.

Мариша осмотрела ствол и убедилась, что доберется до ветки.

– Но как я буду выглядеть, если меня застукают тут, – сомневалась Мариша.

И вдруг ее взгляд упал на небольшую рыженькую кошечку, которая грелась на солнышке. Глаза Мариши загорелись, и она подбежала к кошке. Та ничуть не испугалась – то ли была совсем ручной и домашней, то ли так разомлела на солнышке.

– Лезь, – предложила Мариша киске.

Кошка удивленно взглянула на девушку.

– Лезь, дурья твоя башка!

Кошка оторопела. Она посмотрела на Маришу так, словно та свалилась с луны.

– Умоляю! – жалобно простонала Мариша. – Ну, будь умницей! – уговаривала она пушистую красавицу. Но та не собиралась и лапкой пошевельнуть.

– Ну ладно, – пробормотала Мариша. – Ты не оставила мне другого выхода. Не говори потом, что я тебя не предупреждала.

Она засунула мурлыку в свою белую сумку, которая, на удачу, оказалась достаточно вместительной, и подошла к дереву. Кошка рыпнулась, но Мариша погладила сумку и ласково сказала:

– Сиди там тихо! Дам тебе колбаски.

Кошка затихла. То ли действительно захотела колбаски, то ли испугалась сумасшедшей тетки. А Мариша полезла на дерево. Вот и вожделенный сук. Мариша вытащила из сумки вконец очумевшую кошку, осторожно посадила ее на развилку и, помахав ей рукой, полезла дальше. У кошки вид был очень удивленный.

Но Марише было уже не до кошки. Пусть сидит пока. Мариша добралась до ограды и даже перебралась через нее. Теперь она повисла на ней на руках. А потом осторожно спрыгнула на мягкую землю.

Итак, полдела сделано. Подкравшись к дому, Мариша принялась по очереди заглядывать в окна первого этажа. Ничего! На всех окнах висели плотные гардины, которыми ограждаются от внешнего мира.

– Прямо-таки подозрительный дом. Но как же мне в него войти? – удивилась Мариша.

Оказалось, что проще простого. Входная дверь не была закрыта на замок. И, осторожно надавив на ручку, Мариша оказалась в теплом и просторном холле.