Глава 13

Ночь прошла весело, чего нельзя было сказать про утро. Оно началось с жуткой головной боли и полной неспособности двинуть рукой или ногой. Кроме того, вчера в разгар веселья Илья и Катька куда-то таинственным образом исчезли. Знакомые Ильи, которые к этому времени стали уже и нашими, можно сказать, ближайшими друзьями, во всяком случае, после того количества выпитого на дискотеке пива мы с Маришей чувствовали, что это именно так и никак иначе, объяснили нам, что Катька и Илья отправились на шашлыки.

Какие могут быть шашлыки в середине ночи, мы почему-то не стали уточнять. В тот момент нам это показалось вполне нормальным. В самом деле, что может быть естественней шашлыков в центре города даже в третьем часу ночи? Ну, в самом-то деле? Но солнечное утро неумолимо высветило все ночные огрехи. Я обнаружила, что Катьки до сих пор нет с нами, и жутко перепугалась.

— Мариша! — затрясла я подругу. — Ты помнишь, куда делась Катька?

В ответ Мариша перевернулась на другой бок и посоветовала мне позвонить в справочную службу. Я так и сделала, только вместо справочной я позвонила Катьке. Как ни странно, ее телефон зазвонил где-то за стеной нашей спальни. Прислушавшись, я поняла, что он в самом деле звучит в соседней квартире, от которой нас отделяла только хлипкая перегородка.

— Катька! — постучала я в нее. — Ты там?

— Ну? — отозвался голос моей подруги. — А чего?

— Ты там что делаешь? — поинтересовалась я, хотя глупей вопрос трудно было придумать.

Ведь ясно, что, раз Катька за стеной, а исчезла она вместе с Ильей, значит, за стеной квартира самого Ильи. И Катька находится там в качестве почетной гостьи.

— Я уже проснулась, — довольно бодро отрапортовала Катька. — А Илья с вами?

Я поспешно обернулась в сторону кровати, но никого кроме Мариши там не обнаружила.

— Его нет, — слегка встревожившись, произнесла я. — А разве вы с ним ушли с дискотеки не вместе?

— Понимаешь, — смутилась по-прежнему невидимая Катюша. — Вроде бы он все время был рядом. А потом куда-то делся. Вот довел меня до этой квартиры и делся. А я завалилась спать, потому что ждать его уже не было сил.

Илью мы обнаружили спящим в ванной комнате, которая оказалась смежной для двух квартир — сестры и брата. Квартира сестры сдавалась, и в ней в данный момент жили мы. А Илья теоретически, оказывается, проживал в соседней квартире, но в данный момент дремал на пограничной территории. Судя по его стонам, когда мы пытались распрямить его и вытащить из душевой кабины, где он неосмотрительно задремал, он провел тут всю ночь и тело у него основательно затекло от неудобной позы.

— Какой кошмар! — произнес он, жадно выхлебав целый кофейник натурального кофе, за которым ради страдальца смоталась в магазин добросердечная Катя. — Какая ночь! Я совершенно ничего не помню! Послушайте, а где мои часы?

И Илья требовательно уставился на нас, словно мы просто обязаны были всю ночь глаз не спускать с его часов.

— Ты их подарил, — припомнила Катя. — Какой-то девушке.

— А сотовый? — опасливо поинтересовался у нас Илья.

— Тоже подарил, — добила его Катя. — Только уже какой-то другой девушке. То есть ты дал ей позвонить, но она как-то после этого быстро исчезла. Разумеется, вместе с твоей трубкой.

— Только не говорите мне, что я вчера и на свою машину успел на кого-то оформить доверенность и этот человек в нее сел и уехал!

Этого мы не видели, так что врать не стали. К тому же машина, как он ее вчера оставил под окнами, так там и стояла.

— Ладно, ничего непоправимого, в общем-то, не произошло, — утешился Илья. — Машина на месте. Телефон глючило, так что я все равно собирался его менять, а часы были дешевой подделкой. И позолота с них уже давно слезла. Главное, моя машинка-кормилица на месте. Девчонки, а у нас не осталось чего-нибудь выпить?

— Если ты еще выпьешь, то точно никуда ехать не сможешь, — понизив голос до свистящего шепота, сообщила Илье Мариша.

— Куда ехать? — удивился он. — Ах, в Оленевку! А зачем нам туда, собственно говоря, ехать? Этот шофер отгуляет на свадьбе своего брата и вернется. Мы его лучше тут подождем. К тому же вчера мне ребята рассказали про еще одно классное местечко, которое открылось буквально на днях, так мы сегодня, ближе к полуночи, вполне можем туда завалиться. А днем поедем на пикник. Возьмем с собой пару ящичков пива и махнем.

— Нет! — хором воскликнули мы, после вчерашнего нас мутило даже от одной мысли о спиртном. — Даже и не мечтай.

— Выбирай, — велела ему Катя. — Либо ты едешь с нами, либо мы все равно едем, но только уже без тебя.

Илья вздохнул и смирился. Отпустить нас одних ему не позволяло его большое и любящее сердце, похоже, способное любить всех красивых девушек в мире, а в данную конкретную минуту нас троих, потому что именно мы маячили у него перед глазами. А еще через час Илья выразил робкую надежду, что состояние его здоровья несколько нормализовалось и если нам очень повезет и нас по пути не остановит дорожный патруль, то, пожалуй, мы и доедем до Оленевки вполне благополучно.

— А если остановят, то главное — на них не дышать, — сосредоточенно разрывая только что приобретенные на бензоколонке упаковки с освежителями воздуха и развешивая их по салону в немыслимом количестве, бормотал Илья, одновременно давясь сразу четырьмя подушечками эвкалиптового «Орбита», которые он закинул себе в рот. — И вы тоже не дышите, поняли?

Мы заверили, что все поняли. И наконец двинулись в путь. Но тут же выяснилось, что за вчерашний день в машине что-то сломалось. Так что сначала это было не заметно, но после заправки в машине начало заметно вонять. Пришлось заехать в автосервис. Потом Илья решил, что раз уж такое дело, то машину неплохо заодно и помыть. А после помывки и починки мы все почувствовали, что пора бы уже и нам подумать о себе и немного перекусить.

— Никогда бы не подумала, что последний этап наших поисков окажется таким сложным, — посетовала Катя, сосредоточенно поглощая вареники с вишней. — А ведь казалось бы, до разгадки уже рукой подать.

Мы с девчонками сидели снова втроем. Илья оставил нас, увлекшись хорошенькой кассиршей, и сейчас вьюном вился возле нее, явно приглашая на сегодняшнюю вечеринку. Однако при этом он не забывал призывно поглядывать и в нашу сторону, словно проверяя, на месте ли мы еще. Но нам было не до него. Мы жевали клейкое тесто, которое нам подали под видом домашних вареников, и думали о своем расследовании.

— Мне лично кажется, что до разгадки еще очень далеко, — наконец со вздохом отозвалась Мариша. — Мы уже так долго расследуем эту историю, а убийца Любки и человек, покушавшийся на жизнь Раисы Захарьевны, еще и не проклюнулись.

— Может быть, они и проклевывались, просто мы еще не поняли, что они убийцы, — высказалась я.

— Или Любку и Раису Захарьевну огрел по головам один и тот же человек, — добавила Катька.

— Если припомнить, что Костя ночью возле дома Любки видел двоих, верней, на одного он смотрел, а другой в это время врезал ему по затылку, то убийц, вполне возможно, все же двое, — сказала Мариша. — Но действуют они заодно.

— Вот-вот, — торжественно кивнула Катька, отставив тарелку с недоеденным вареным тестом в сторону. — Сообщники! И еще привидение! — возбужденно добавила она. — С ним ведь тоже не вполне ясно. Что этому призраку все-таки надо от рода Плаховых? Не верю я, что дело тут в одной мстительности. Ведь до сих пор, по словам жителей деревни, призрак ни в каких смертоубийствах замешан не был. Бродил себе тихонько по округе, постанывал и мерцал в темноте, как и полагается уважающему себя призраку из хорошей семьи. И в роду Плаховых хоть регулярно и случались преждевременные смерти, но не от рук призрака. А тут вдруг разбушевался.

— Катя! — застонала Мариша, находясь то ли под впечатлением от съеденных вареников, то ли от Катькиных слов. — Сколько раз тебе говорить: не могло привидение этой исторической дамы убить Любку! И уже тем более не могло добраться до Раисы Захарьевны!

— Да, с Раисой Захарьевной кто-то другой поработал, — согласилась Катя. — Узнать бы, кто именно.

— Врачи сказали, что вряд ли она очухается, — мрачно произнесла я.

— Но Раиса Захарьевна явно знала напавшего на нее человека, — сказала Мариша. — Помните, соседки ахали и при этом в один голос уверяли, что Раиса Захарьевна была очень осторожна. И никогда не открывала дверь незнакомым людям. Ни помощникам депутата, ни незнакомым водопроводчикам, ни новым соседям. А напавшему не нее человеку дверь открыла. Значит, хорошо его знала и при этом не опасалась.

— И это был не Виктор, — кисло заметила Катька. — Он и Любима в это время активно занимались похоронами Любки. Они и следователю показали чеки с точным временем сделанных ими покупок. И в магазине ритуальных услуг их служащие запомнили. Так что Раису Захарьевну не они по голове тюкнули. У этих двоих железное алиби.

— А жаль, — задумалась Мариша. — Они были бы самыми удобными подозреваемыми. Без Раисы Захарьевны в суде у них было бы больше шансов отсудить себе дом. Вряд ли судьи согласились бы отдать дом, который Виктор построил собственными руками, этому пьянице и рецидивисту Митьке.

— Учитывая его прошлое и образ жизни, ни за что бы не отдали, — подтвердила Катька.

— Вообще-то, наследник Любки все равно он, а никак не бывший муж, — заметила я. — Но Митьке убивать Раису Захарьевну было совсем не нужно. Она и так бы все сделала, как он ей велел.

— Да, — сказала Мариша. — До того, как Раису Захарьевну огрели по голове, честно говоря, я подозревала, что это она с Митькой Любку приговорили.

— Ты что?! — ахнули мы с Катей. — Как это можно? Она же все-таки ей мать!

— Такая мать, которая одного своего ребенка продает, чтобы другого от суда избавить, вовсе и не мать называется, — твердо сказала Мариша. — И как знать, если она так любит своего сына, не могла ли она пойти ради него и на убийство, пусть даже и родной дочери. Ведь дочку-то она никогда не любила, а сына обожала. Но повторяю, я их подозревала только до того, как Раису Захарьевну по голове стукнули.

— А может быть, все же это Митькиных рук дело? — предположила я. — Сначала он сестренку приговорил, а потом и мамулю. Чтобы от себя подозрение отвести. Ведь копни милиция, сразу же все в один голос скажут, что Раиса Захарьевна своего сына обожала и он мог из нее веревки вить. Так что убивать ее ему никакой нужды не было.

— Не думаю, что Митька такой уж тонкий психолог, — отозвалась Мариша. — И в любом случае мать ему могла еще пригодиться.

Но продолжить спор мы не смогли, потому что к хорошенькой кассирше подошел администратор, она отвлеклась, а Илья вспомнил наконец про нас.

— Ну что, наелись? — спросил он таким тоном, словно не он громче всех ратовал за перекус перед дорогой. — Может, мы все же двинемся в путь? Скоро уже стемнеет!

Конечно, до темноты было еще далековато. Но мы спорить не стали. И молча двинулись к выходу из кафе. Дорога до Оленевки ничем примечательным не отличалась. Желтая, выжженная солнцем степь с одной стороны и море с каменистым берегом и галечной полосой пляжа — с другой. Сама Оленевка тоже не произвела на нас особого впечатления. Обычное село с несколькими каменными домами, в которых располагалась местная администрация, общежитие, которое язык не поворачивался назвать гостиницей, магазины и прочие нужные для жизни организации.

Единственная площадь была густо покрыта пылью. И среди этой пыли расторговывали остатки своего товара местные жительницы, которые до жары спешили вернуться к своим садам и огородам.

— Свадьба? — спросила одна из них. — Так это же у Власовых. Вы к ним припозднились, они уже третий день гуляют. Если кого живым найдете, ваше счастье.

Дом Власовых мы нашли без труда благодаря подсказкам местных жителей. Но вот дальше начались проблемы. Алексея — того самого таксиста, на чьей машине умыкал из сетей сектантов Любиму ее неизвестный спаситель, мы найти не могли очень долго, что было вполне естественно. На третий день сельской свадьбы гости уже были совершенно без сил и расползались по участку, выбирая себе местечки для отдыха — кто где. Некоторые спали вповалку с поросятами, один отдыхал прямо в канаве, хорошо еще стояла страшная жара и канава была совершенно сухая. Двое пострадавших от неумеренного веселья воспылали друг к другу ненавистью — да так и свалились с дубинами в руках, сраженные усталостью. Мы осторожно обогнули похрапывающих под скудной тенью груши мужиков и прошли в дом.

Кто-то из еще державшихся на ногах гостей подсказал нам, что Алексея в последний раз видели в кухне, где он подъедал свадебный ужин. Впрочем, это было довольно давно, рано утром. Так что он мог уже и переместиться куда-нибудь еще. Так и оказалось. На кухне нас послали на чердак, куда этот Алексей отправился покемарить после еды. А с чердака нас отправили в подвал, куда выспавшийся Алексей направил свои стопы, чтобы нацедить немного домашнего вина. В подвале было прохладно и шумно. Тут прямо у откупоренной бочки устроилась веселая компания, но ни один из мужиков не признался в том, что он и есть Алексей.

— Плохо ему стало, — припомнил наконец кто-то из них. — За домом он.

Мы обогнули дом и сразу же наткнулись на спящего в тени мужчину лет тридцати с небольшим. Он спал прямо на жесткой земле, подложив себе под щеку ладонь, и сладко посапывал.

— Какой миляга! — растрогалась Катька. — Это он?

— Ты Алексей?! — растолкав мужика, спросила у него Мариша.

— А? — очумело уставился он на нас воспаленными глазами. — Не знаю! Я уже ничего не знаю. Который сегодня день?

Мы объяснили. Мариша также добавила, что мы хотели бы получить от него кое-какую информацию относительно его пассажиров.

— Боже мой! — застонал тот. — Ничего не соображаю. Дайте скорей воды! Помираю.

Илья смотался к колонке и принес полное ведро. Опрокинув его на себя с головкой, мужчина неожиданно вцепился в нас.

— Заберите меня отсюда! — взмолился он, дыша на нас перегаром вперемешку с запахами чеснока и лука. — Честное слово, я больше не могу пить. Еще чуть-чуть — и я окончательно двинусь с катушек. Я в городе вырос. К такому многодневному застолью непривычен. Мне домой надо!

— Хорошо, — переглянулись мы. — А ваши родственники не обидятся?

— Да кому обижаться? Никто уже ничего не соображает. А мне на работу нужно. Глядишь, я по дороге немного очухаюсь. Только вот что, вы где машину оставили? У ворот? Это плохо. Там дядя Сережа спит. Он если меня увидит, ни за что не отпустит. Я через заднюю калитку пройду. А вы меня подальше от дома подберете. За углом.

Мы так и сделали. Алексей соседскими огородами улизнул с затянувшейся свадьбы. И благополучно выбрался на соседнюю улицу, где мы его уже поджидали. Первые десять километров обратной дороги Алексей молчал и слушал Маришу, которая уже в третий раз излагала, что нам от него нужно.

— Ничего не помню, — в отчаянии произнес Алексей. — Правда. Только какие-то бессвязные обрывки. Вот жених мордой в салате лежит, вот у снохи вставную челюсть выбили, вот уже кум с соседом сцепился по политическим соображениям. А про сектантов ничего не помню. Не было их на свадьбе.

— Так их и не могло быть на этой дурацкой свадьбе! — возмущенно закричала Мариша, у которой начало лопаться терпение. — Что им там делать?

— Вы это зря! — укорил ее Алексей. — Свадьба хорошая получилась. Родители ничего не пожалели для молодых. Трех кабанчиков закололи. И стол был отличный. И вообще погуляли на славу.

— То-то вы теперь ничего сообразить не можете, — возразила Мариша.

— Не беда! Я сейчас пивка холодненького бы глотнул, враз бы в голове все на место встало.

Мы с большим сомнением покосились на Алексея. По его виду никак нельзя было сказать, что пиво ему поможет. Но сам он был непоколебимо уверен в правоте своих слов. Пришлось заворачивать на все попадающиеся нам на пути турбазы, пока наконец нашлось в достаточной мере охлажденное пиво. Сделав два шумных глотка, Алексей радостно воскликнул:

— А! Вспомнил! Вспомнил эту парочку, которые от сектантов ваших удирали! Я еще у мужика спросил, не будет ли у меня потом проблем.

— И что?

— Он успокоил, что не будет, но денег отвалил целую кучу. Так что еще не факт, — отозвался Алексей. — Вот вы же меня нашли. Значит, и другие могут.

— Не беспокойтесь, — сказала Мариша. — Если вы нам расскажете всю правду, никто вас больше трогать не будет.

— Ну ладно, — с долей сомнения в голосе произнес Алексей. — Раз вы меня от родичей спасли, так и быть. Долг платежом красен. Что вы хотите знать?

Все, чуть было не закричали мы. Но удержались.

— Как звали этого мужчину? — выпалила Мариша.

— А я у него документы не спрашивал! — хмыкнул Алексей. — Мне он Борисом представился, а женщина его Гогой называла. Вот и думайте, как его на самом деле звали.

Мы и в самом деле задумались. Что же это выходит? На фотороботе двадцатилетней давности изображен тот же самый человек. Но тогда следователю Любима сказала, что его зовут Анатолием. Теперь этот же человек представился шоферу Борисом, а Любима к нему обращалась под именем Гога. Это что — Георгий? Гриша? Или вообще прозвище, не имеющее ничего общего с настоящим именем этого человека?

— Они еще какие-нибудь имена в разговоре между собой упоминали?

— Нет вроде, — отозвался Алексей. — Да я особо и не прислушивался. У меня радио было включено. Футбольный матч транслировали. Где уж мне было их разговоры слушать.

Прокляв неизвестных нам футболистов, которые так некстати затеяли игру, мы снова насели на Алексея.

— А где вы их высадили? — догадалась спросить я.

— В центре, — немного подумав, ответил тот. — На вокзале. Я так понял, что у него уже билеты были куплены. И он специально так подгадал со своей поездкой, чтобы на поезд успеть и побыстрей из города удрать. Значит, все-таки опасался, что эту женщину преследовать будут. Кстати, он ей и одежду захватил. Она прямо у меня в машине переоделась. Так-то она странно одета была. Очень просто. А он ей и пальто модное привез, и сапоги. Хотел с толку преследователей сбить. Честно говоря, мне вся эта история с самого начала не понравилась. А как эти переодевания увидел, так и вовсе струхнул. Я мужику так прямо и сказал, что не хочу в их делишках участвовать.

— А он?

— Денег добавил против оговоренного в два раза, — пожал плечами Алексей. — Да и то сказать, женщина была взрослая. Уехала с ним по своей воле. А если у сектантов к ней какие-то претензии остались, так я тут при чем? Верно?

— Верно, — машинально подтвердила я, соображая, о чем бы еще спросить у этого типа, пока он не допил свое пиво и снова не заснул.

— Только я их не сразу на вокзал отвез, — не дожидаясь следующего вопроса, произнес Алексей.

— Нет, а куда сначала ездили?

— В один дом, — туманно ответил Алексей.

— Что за дом?

— Обычный дом, — пожал тот плечами. — В пригороде. Три этажа, два подъезда. У второго они вышли и наверх поднялись. Я их в окне квартиры второго этажа видел.

И, немного помолчав, он прибавил:

— Могу показать этот дом, коли вы так интересуетесь.

Еще бы нам не интересоваться! Наконец-то в нашем расследовании появилась хоть какая-то ниточка.