Глава 10

— Кто он? — хором воскликнули мы. — Другой мужчина?

Костя молча кивнул.

— Знаете, я как-то сразу понял, что у меня появился соперник, — сказал он. — За эти годы я хорошо изучил Любу. И волей или неволей научился угадывать ее мысли. А как иначе, если она со мной ничем не хотела делиться. Так вот, я практически с точностью до нескольких дней могу сказать, когда этот мужчина возник в ее жизни.

— И когда? — спросила я.

— Это случилось примерно около двух месяцев назад, — ответил Костя. — Но на все мои тревожные расспросы Люба только отмахивалась. Но наши встречи становились все реже. И я понял, что снова теряю Любу. И что моему пусть и недолгому и очень тревожному счастью пришел конец. Так оно вскоре и случилось.

— И когда же именно вашему счастью пришел конец? — насторожилась Мариша, впрочем, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно более естественно. — В эту пятницу?

— Да, — печально кивнул Костя. — Мы договорились пообедать вместе. И Люба сказала, чтобы я забыл про нее. Что она меня никогда не любила и согласилась выйти за меня замуж после развода с Виктором только потому, что не хотела жить с матерью и братом в одной квартире. У нее были очень непростые отношения с родственниками, — счел он своим долгом пояснить нам.

Мы молча кивнули, это было понятно и без чьих-либо объяснений.

— Таким образом, я мог послужить ей палочкой-выручалочкой в этой ситуации, — продолжал Костя. — Ведь ей нужно было где-то жить и на что-то жить. А сама Люба никогда и нигде не работала. Разве что в ранней юности. Сейчас она уже не девочка, а с ее педагогическим образованием она могла рассчитывать только на место учительницы в муниципальной школе. А это Любу, я прекрасно понимал, никак не устраивало. Поэтому замужество было для нее наиболее приемлемым выходом из положения.

— Значит, вы сознавали, что ваша любимая девушка соглашалась на брак с вами только по расчету?

— А что такого? — пожал плечами Костя. — Сначала ее содержал один мужчина, потом бы стал содержать я. Ведь ее брак с Виктором, хоть и был заключен без любви, продлился почти десять лет. Так почему же, подумал я, нашему браку не продержаться столько же, а то и дольше? Тем более, скажу вам откровенно, я сейчас имею гораздо более высокий доход, чем имел Виктор, когда женился на Любе. Почему бы ей в таком случае и не сменить мужа? Но так мне казалось только до тех пор, пока она не встретила его. И сразу стало ясно, что все мои расчеты пошли побоку.

И Костя сник. Видимо, несмотря на спокойный тон, в душе он тяжело переживал разрыв с неверной невестой. Насколько тяжело и что он собирался предпринять в связи с этим разрывом, нам еще предстояло выяснить.

— А вы узнали, что это за человек? — спросила у него Катька. — Люба познакомила вас с ним?

— Показала фотографии? — добавила Мариша. — Рассказала, где он живет?

— К счастью, она избавила меня от этой пытки! — криво улыбнулся Костя. — Хоть раз в жизни ее скрытность была мне во благо. Честное слово, я бы просто не выдержал церемонии знакомства с этим типом. Если бы он был красив и богат, я бы терзался завистью, а если бы напротив… Все равно бы терзался, что она его любит и бедным, и убогим, а я, даже находясь на волне карьерного роста, ей совсем не нужен. Впрочем, я так понял, что этот человек далеко не беден. Во всяком случае, способен содержать Любу хотя бы на том уровне, к которому она привыкла.

— Да, но чем он конкретно занимается? — спросила у него Мариша. — Это вы знаете?

— У него свой бизнес, — отозвался Костя. — Точно я не знаю, не расспрашивал. Признаюсь, она меня так огорошила своим признанием, что у меня все мысли из головы вылетели.

— Но вы же говорите, что подозревали ее в неверности. Значит, ее откровенность не могла стать для вас таким уж ударом.

— Одно дело подозревать, а совсем другое, когда невеста прямо в лоб заявляет тебе, что у нее есть другой, она его безумно любит и собирается за него замуж, — возразил Костя. — Если честно, я ведь полагал, что наша с ней свадьба — дело решенное. Что если у Любы кто-то и есть, то это так… несерьезно. Перебесится и снова вернется ко мне.

— А у вас не закрадывались мысли, нужна ли вам такая девушка, которая даже пару месяцев не может хранить вам верность? — спросила я у Кости.

— Нет, — ответил он совершенно искренне.

Похоже, такая мысль и впрямь не посещала его голову, потому что сейчас он всерьез занялся ее обдумыванием и совершенно забыл о нас.

— Скажите, — окликнула его Мариша, выведя из транса, — а что вы делали после того, как в пятницу узнали о разрыве со своей невестой?

— Что я делал? — изумленно повторил Костя. — Конечно же, вернулся на свое рабочее место. Правда, если вы меня спросите, чем я конкретно занимался, то, пожалуй, я вам и не отвечу. Мысли были целиком заняты Любой. Так что все вопросы по работе я решал чисто автоматически, плохо понимая, что делаю.

— А потом? — настойчиво спросила Мариша. — Что вы делали после работы?

— Пошел домой и напился, — чистосердечно признался нам Костя. — Пожалуй, впервые в жизни набрался до такой степени, что полностью отключился от реальности.

— Вам же могло стать плохо! — воскликнула Катька с завидным участием. — Рядом с вами хоть был кто-нибудь, чтобы оказать помощь?

— Да, — кивнул Костя, так пораженный Катькиным сочувствием, что даже не понял ее маневра — ненавязчиво выяснить, есть ли у него алиби. — Моя мама была дома. И отец тоже. Мы собирались ехать на дачу, я должен был их отвезти на своей машине. Они меня ждали, собрались, сидели на вещах. Но у меня все мысли, что это пятница и родители ждут меня, вылетели из головы. Честно говоря, я не помню, как притащился домой. Но утром я точно очнулся в своей кровати. И родители рассказали, что я пришел поздно вечером. Совершенно невменяемый и ничего не сумел им объяснить. Они страшно перепугались, потому что в таком состоянии видели меня впервые.

— Ужасно, — покачала головой Катька. — Вы не должны так переживать из-за Любы. Она плохо поступила с вами. А вы еще встретите девушку, которая по достоинству оценит вас и полюбит.

— Мне никто не нужен, — отвернувшись к окну, хмуро бросил Костя. — Скажите, а его посадят?

— Кого?

— Виктора, он же убил Любу, — ответил Костя. — Раиса Захарьевна в этом не сомневается.

— Это решит следствие, — сказала Мариша. — И если его признают виновным, то наказание определит суд. Мы только ищем виновника.

— Да что его искать?! — воскликнул Костя. — Мне Раиса Захарьевна уже все рассказала. Дело совершенно ясное. Виктор был там, ему не хотелось расставаться со своим имуществом, с домом, который он неосмотрительно уступил Любе. Она возражала, он разозлился и толкнул ее. Она упала, ударилась головой и… Думаю, он не собирался ее убивать. Но так получилось.

— Его алиби подтвердила жена, — сказала Мариша.

— Жена! — пренебрежительно фыркнул Костя. — Вам лучше других должно быть известно, что любящая женщина подтвердит и не такое, лишь бы выгородить своего мужа. А может быть, это она и убила Любу. Из ревности! И тогда, подтверждая алиби Виктора, она заодно доказывала и свою непричастность к убийству. Одним выстрелом — двух зайцев!

— Любящая женщина, — пробормотала Мариша. — В таком случае ваше алиби тоже ни к черту не годится.

— Что? — вытаращил на нас свои близорукие глаза Костя. — Что вы этим хотите сказать? Что это я убил Любу? Да это самое нелепое предположение, которое я слышал в своей жизни!

— И тем не менее повод для мести у вас был! — строго сказала ему я. — Она ведь вас бросила! Вы почувствовали себя оскорбленным. И к тому же вам захотелось посмотреть, на кого она вас променяла. Вы знали, что она будет в эти выходные в деревне. И, рассудив, что наверняка ее новый предмет страсти тоже будет рядом, поехали туда. А дальше все было так, как вы и рассказывали. Убивать вы ее не собирались. Но слово за слово, дело дошло до ссоры. Вы ее ударили, она упала и…

— Никогда! — вскричал Костя и даже вскочил со своего места. — Никогда! Никогда! — кричал он, бегая по своему кабинету. — Никогда в жизни я бы не смог причинить зло моей Любе. А ударить ее… Это и в дурном сне не могло мне присниться!

Мы слушали и кивали. Судя по вспышке, которую продемонстрировал нам Костя, он, несмотря на свою меланхолическую внешность, был человеком вспыльчивым. И внутри его полыхал огонь страстей. Как знать, что на самом деле он чувствовал к Любе, беспощадно растоптавшей его любовь. Недаром же он вернулся в пятницу после неудачного обеда к себе в банк почти в невменяемом состоянии.

— У вас ведь есть машина, — продолжила разговор Мариша, которую мало колыхали такие всплески эмоций у подозреваемых. — Значит, вы вполне могли доехать до Верхнего Бора — до Любиной деревни, подкрасться там незаметно к ее дому и подкараулить, когда она выйдет из него.

— Глупости! Меня бы заметили!

— А вас и заметили, — сказала Мариша.

— Что? — побледнел Костя. — Не может быть! Вы лжете. Меня никто не мог видеть!

— Вас видел соседский мальчишка, — невозмутимо произнесла Мариша.

— О господи, — простонал Костя. — Там было так темно, как он мог меня увидеть?

У нас даже дыхание сперло от радости. Признался! Молодец Мариша! Выходит, Костя был там в ночь, когда убили Любу. Еще небольшое усилие, и он, пожалуй, признается, что это он ее и убил!

— Ну да, — кивнула Мариша. — Он видел, как вы встречались с Любой у реки.

— Что? — осекся Костя. — Где он меня видел? У реки? Но я там не был!

— Послушайте, — теряя терпение, произнесла Мариша. — Если уж вы признались, что ездили ночью к Любе, то имейте смелость признайтесь, что вы ее и убили.

— Но я ее не убивал! И это не я разговаривал с ней у реки! Мальчишка все перепутал. И ничего у вас на меня нет! Вот так-то! Вы все лжете!

На его лице разлилось такое облегчение, что мы сразу поняли, что у реки и в самом деле был не он.

— А мое алиби подтвердят мои родители, — продолжал ликовать Костя. — И ничего вы никому не докажете. А сейчас уйдите! Я больше не могу уделить вам ни минуты времени.

Мы молча поднялись и направились к выходу. Но у самой двери Мариша остановилась и обернулась к нему.

— И вы еще смели что-то говорить о том, что любили бедную погибшую Любку, — презрительно бросила она. — А чуть коснулось дела, вы сразу же поспешили спрятаться в кусты. Собственное спокойствие вам важнее поимки преступника, убившего Любу!

— Это-то тут при чем? — пробормотал Костя.

— А при том, что своим трусливым умалчиванием вы помогаете скрыться настоящему преступнику! — заявила ему Мариша. — Вы там были, вы могли видеть что-то или кого-то. И ваши показания помогли бы следствию наказать истинного виновника. А вместо этого вы ведете себя, как последний трус! Что ж, отсиживайтесь в стороне, а тем временем преступник, убивший вашу любимую женщину, будет и дальше гулять на свободе!

И она взялась за ручку двери и решительно вышла. Мы покинули кабинет Кости следом за ней в полнейшем молчании.

— Вот ничтожество! — воскликнула Мариша, когда мы оказались на улице. — А ведь казался вполне самостоятельным. Куда там! Чуть его жареный петух в… клюнул, сразу же к мамочке под юбку полез! Алиби у него, видите ли! Естественно, его мамочка и папочка подтвердят все, о чем он их попросит. Что же они из-за какой-то посторонней девки, да еще обидевшей их дорогого мальчика, станут сыночка под суд своими показаниями подводить?

Чтобы немного перевести дух и оправиться от мужской подлости, мы зашли в фирменное кафе, находящееся в двух шагах от отделения банка, в котором работал Костя. Поскольку мы были взвинчены разговором с Костей до предела, вместо кофе взяли отвар из трав, который, как заверила нас официантка, должен успокоить нас в три минуты. Сейчас это было как раз то, что нам нужно.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что Костя был в ту ночь в деревне, — задумчиво произнесла Мариша, отхлебнув отвар, который нам принесли.

Мы с Катькой последовали ее примеру и тоже отпили по глоточку. И должна сказать, что хотя я не большая поклонница всяких отваров, но этот оказался неожиданно приятным на вкус.

— Костя, скорее всего, видел той ночью Любу, — добавила Катя. — Но у реки с ней разговаривал не он.

— И это дает нам двух подозреваемых, помимо людей, ночевавших в доме, — заключила Мариша. — Что будем делать? Одного подозреваемого — Костю — мы хоть в лицо знаем. А про второго и вовсе ничего, кроме того, что он высок ростом.

— Как думаете, это не мог быть тот Любкин любовник, в которого она так втрескалась? — предположила я.

— Мог, — согласилась Мариша. — Но с тем же успехом это мог быть и какой-нибудь шантажист, узнавший о Любке какую-нибудь тайну.

— Лично мне кажется, что это все-таки был тот мужчина, в которого она влюбилась, — сказала я. — Какие там особые тайны могли быть у Любки? Что она крутила роман с Кириллом, изменяя мужу? Так этим ее можно было шантажировать, пока она была замужем за Виктором, но никак не после развода. Что еще? Что у нее роман с каким-то неизвестным предпринимателем…

— Давайте уже поговорим об этом предпринимателе! — воскликнула Катя, перебив меня. — Вот ведь загадочная фигура. Любка о нем рассказала своей подруге, своему отставленному жениху. И отношения у нее с ним длились почти два месяца. Но за это время она никому из своих друзей его не представила! И не только не представила, но всячески старалась о нем ничего конкретного не рассказывать. Это странно, вы не находите?

— Лично я, когда у меня заводится поклонник, сразу же спешу продемонстрировать его кому-нибудь из тех, кому я доверяю, — сказала Мариша. — Чтобы они помогли мне рассудить, так ли он хорош, как мнится.

— Да любая женщина не утерпит и хоть перед кем-нибудь, но похвастается своим новым приобретением! — кивнула я. — Если уж не продемонстрирует его лично, то хотя бы подробно опишет. А Любка почему-то поступила с точностью до наоборот!

— Видимо, у нее были на это причины, — сказала Мариша, допивая отвар, который, видимо, действительно обладал поистине чудодейственными свойствами.

Потому что не успели мы отставить подальше пустые стаканы, как в кафе влетел растрепанный и порядком запыхавшийся Костик, у которого от волнения даже очки запотели. Покрутив головой по сторонам, он все же заметил нас и бросился к нашему столику.

— Уф! — выдохнул он. — Хорошо, что я заметил, куда вы направились! Свой контактный телефон вы мне так и не оставили. И вообще не представились.

— Что вам нужно? — холодно поинтересовалась я. — Вы спохватились, что не видели наших «корочек»? В этом все дело?

— Да нет, — отмахнулся Костя. — Что вы! Просто я подумал над теми словами, которые вы сказали мне на прощание. И вы совершенно правы, я не должен пытаться укрыться в тени, когда от моих показаний может зависеть, будет ли пойман убийца Любы.

— Что вы видели? — мигом оживилась Мариша.

— Немного, — печально ответил Костя. — Но кое-что видел. Ведь я начал пить уже после того, как вернулся из деревни. А туда я приехал совершенно трезвым.

— Во сколько вы там были?

— Мои часы показывали около двух часов, — ответил Костя.

— Так поздно? — прищурилась я. — Туда от города чистой езды не больше трех часов. Работа в банке, насколько я помню, заканчивается в пять. Где же вы были с пяти вечера до двух часов ночи?

— Я не сразу решился поехать за Любой, — ответил Костя. — А когда решил, то еще и заблудился. И останавливался по дороге, хотел посидеть и все еще раз обдумать. В общем, я оказался в деревне только около двух ночи.

— Хорошо, — кивнула Мариша. — Предположим. И где именно вы были в два ночи?

— Я был возле дома Любы, — поспешно заговорил Костя. — Придумывал предлог, под которым я бы мог пройти туда и поговорить с ней. Но так ничего и не придумал, зато увидел саму Любу, которая возвращалась от реки к дому.

— И вы к ней подошли?

— Нет, — покачал головой Костя. — Понимаете, она шла не одна. То есть сначала она вроде бы шла одна, и я даже встал, чтобы подойти ближе. Но когда она очутилась возле старого дома, то я вдруг увидел, что фигуры уже две. И решил остаться на месте.

— А с кем она была?

— С каким-то мужчиной, — ответил Костя. — Лица я его разглядеть не мог. Слишком было далеко. Но он был высоким и худощавым. Они остановились возле того старого дома, где раньше жили родители Виктора. И заспорили. Я не слышал, что они говорят. Только один раз Люба сильно повысила голос, и я услышал: «Нет и еще раз нет! И пошел прочь! Я наконец поняла, какой ты на самом деле мерзавец! И я отлично понимаю, что тебе от меня нужно. Убирайся с моих глаз! Я тебя ненавижу!»

— А что было дальше?

— Дальше они скрылись за домом! — отозвался Костя. — Я их больше не видел.

— А почему же вы не пошли за ними? — спросила я.

— Так они же ссорились! — искренно удивился моему вопросу Костя. — Я подумал, они сейчас поругаются, расстанутся — и Люба снова вернется ко мне! Зачем же мне было им мешать?

И тут Костя неожиданно поник головой.

— Простить себе этого не могу. Если бы я подошел, то смог бы помешать этому типу… убить ее!

— Вы думаете, что это он убил ее?

— Честно говоря, не знаю, — признался Костя.

— Почему? Поверить не могу, что вы не попытались подслушать, чем закончится ссора Любы и ее возлюбленного, — строго сказала я.

— Я пошел, — отозвался Костя. — Верней, встал, чтобы идти. Но не смог. Позади меня послышался какой-то шорох, а потом меня ударили по затылку чем-то тяжелым. И я вырубился.

— А потом?

— Очнулся я возле колодца, — ответил Костя. — Но не у того, из которого берут воду, а у другого, давно пересохшего. При этом у меня в руках почему-то было Любино старое пальто. Я очень удивился, но соображал еще не вполне хорошо. Голова страшно болела. Затылок просто раскалывался. И я решительно не понимал, как я очутился возле колодца. Ведь я же был возле жилого дома, а теперь вдруг очутился в саду. Однако я помнил, что видел Любу в последний раз возле старого дома. И побрел туда.

— Она была там? — тихо спросила у него Катя.

— Да, — обреченно кивнул Костя. — Лежала на земле без движения. Разумеется, я подумал, что ей еще можно помочь. Подошел к ней, дотронулся, и тут же у меня внутри все оборвалось. Я понял, что помочь ей уже ничем нельзя. Пульса не было. И она… Она, она была такая неподвижная.

— Вот как, — протянула Мариша. — И что было дальше?

— Дальше. Дальше я струсил! — покаянно признался Костя. — Я подумал, что многие у меня на работе видели, в каком настроении я вернулся после обеда в пятницу. И застань меня сейчас кто-нибудь возле ее тела, я был бы первым в списке подозреваемых в ее убийстве!

— А почему вы сразу же решили, что это убийство? — спросила Мариша.

— Да потому, что у нее на голове была рана, — ответил Костя. — Не стала бы она бить сама себя в голову. И еще мы с ней как-то раз, просто дурачась, обсуждали возможные способы уйти из жизни. И она мне призналась, что хотела бы, чтобы ее кончина выглядела трагично и загадочно. Броситься со скалы в открытое море, чтобы волны унесли тело и ее никогда бы не нашли — вот что ее вполне устраивало. Принять яд, который бы не обезобразил ее тело после смерти, — это ей тоже подходило. Ну, ударить себя ножом или на худой конец вскрыть себе вены в теплой ванне. Но, конечно, главным послужило то, где у нее на голове была рана. Самой ей вряд ли бы удалось так себя ударить. И ведь сначала я эту рану даже не заметил. Но пока я вертел Любу, пытаясь нащупать у нее пульс, у меня руки оказались испачканы чем-то густым и сладко пахнущим. И я понял — это кровь.

— Как вы хорошо все разложили по полочкам, а сами жаловались, что голова на тот момент совершенно не соображала, — заметила я.

— Так я это все задним числом понял! — воскликнул Костя. — А тогда у меня была одна мысль — бежать. И я убежал.

— Почему? — спросила Мариша. — Ведь вы же ее не убивали!

— Я думаю, что если я скажу вам всю правду до конца, вы мне не поверите, — отозвался Костя.

— Мы достаточно выслушали от вас вещей, которые не можем проверить или опровергнуть. Еще одной больше или меньше — теперь это уже не играет роли, — успокоила его Мариша. — Так что говорите спокойно.

— В общем… — несмотря на разрешение, Костя явно с трудом выдавливал из себя очередное признание. — В общем, я там пережил такое, что и врагу не пожелаешь. Не успел я убедиться, что Люба мертва, как вдруг… Я увидел привидение!

— Что? — хором воскликнули мы.

Этого еще не хватало. Сначала жители деревни, потом двое пьяниц, а теперь еще и Костя утверждают, что возле заброшенного дома родителей Плахова бродит нечистая сила.

— Я увидел привидение и поэтому сбежал, — покорно повторил нам Костя. — Оно повергло меня в такой ужас! Вы себе не представляете! Оно было такое бледное!

— Где вы его видели? — строго спросила у него Мариша.

— Там, — ответил Костя. — Там же в доме. Я услышал шорох и оглянулся. И там… Там в проеме двери… стояло оно и смотрело на меня и Любу! У меня волосы встали дыбом! Не помню, что я делал. Бежал, падал, снова бежал. Очнулся я только в своей машине. Заперся на все замки, словно это могло обезопасить меня от призрака. Потом завел двигатель и помчался домой.

— Дорога до Питера длинная, — заметила я. — У вас было время прийти в себя после шока. И понять, что привидений не бывает. И вам все почудилось.

— Ну да, — подтвердил Костя. — Я так и решил. Но тут я уже начал думать, что, вернись я сейчас и подними тревогу, меня могут обвинить в убийстве Любы. Как я объясню свое появление? В общем, вы правы, я повел себя как последний трус. Можете меня арестовать за это!

— За что? — с яростью спросила у него Мариша. — За то, что ты как полный идиот упустил убийцу своей девушки, поверив в привидение? За то, что позволил огреть кому-то себя по затылку? Или за то, что ты страдаешь галлюцинациями?

— Галлюцинациями?

Почему-то Костю страшно обидело именно последнее Маришино замечание. Он даже раздул щеки и попытался гневно затрепетать ноздрями. При том, что его нос и в спокойном состоянии больше напоминал флюгер, то сейчас, с раздутыми ноздрями, впечатление было просто пугающее.

— Вы не верите, что я видел призрак? — возмущенно вопрошал у нас Костя.

— Если честно, то нет, — ответила за всех Катя. — Призраков не существует!

— Так я вам скажу, что призрак был! — торжественно поклялся нам Костя. — И я его видел! Вот этими самыми глазами!

И он почему-то показал на свои очки.

— Я видел его, то есть ее, так же ясно, как и тело Любы возле меня. Или вы скажете, что и Любы там не было?

— Люба была, — признала его правоту Мариша. — А вот призрак… Минуточку, ты сказал, что это была она? Женщина?

— Ну да, — кивнул Костик. — Молодая и красивая, но очень и очень бледная. А под глазами темные круги. И она светилась. И еще она была худая, печальная и стонала. В общем, типичное привидение.

— Много ты с привидениями общался, чтобы так в них разбираться! — проворчала я.

— Нет, мне это все не показалось! — продолжал уверять нас Костя. — Привидение действительно было! И эта женщина была одета по моде начала двадцатого века! У нее была длинная, до земли юбка, блузка с глухим воротом и высокая прическа. Можете думать, что я свихнулся. Но оно было!

Приметы виденного Костей призрака совпадали с показаниями других очевидцев. Но это еще ни о чем не говорило. Если Костя бывал в деревне у Любы, то мог слышать эту историю от кого-нибудь из соседей или даже от самой Любы.

— Скажи, а как ты нашел дорогу от города до Любиной деревни? — спросила у него я.

— Как? Очень просто. Я несколько раз возил туда Любу и Раису Захарьевну. Вот и запомнил.

— И когда это было?

— Сразу же после развода с Виктором, — ответил Костя. — Мы ведь с Любой стали встречаться после того, как я узнал, что она ушла от мужа. Потом был развод, а потом она встретила своего избранника. И еще через два месяца мне вышла отставка.

— Выходит, ты был у них в деревне несколько раз, — задумчиво повторила Мариша. — И что, никто тебе не рассказывал про это привидение?

— Про привидение? — удивился Костя. — Вот оно что! Выходит, его видели и другие люди, кроме меня?! Выходит, оно и в самом деле существует? И я не помешался с горя! Господи, какое облегчение это сознавать!

Мариша в ответ пробормотала что-то в том духе, что если людям чудятся призраки, то в их психической полноценности можно сильно усомниться. И дело тут вовсе не в числе потенциальных пациентов «дурки».

— Нет, вы не понимаете, — продолжал втолковывать нам Костя. — Если и другие люди видели привидение, значит, оно и в самом деле существует! Реально!

— Ладно, оставим пока тему привидения, — осадила его Мариша. — Когда ты пытался нащупать пульс у Любы, тебе вокруг нее ничего подозрительного в глаза не бросилось?

— Что?

— Орудие убийства, например, — терпеливо пояснила ему Катя. — Или, может быть, ты краем глаза заметил не только привидение, но и убийцу.

— Нет, я ничего, кроме призрака, не видел! — помотал головой Костя.

— Постарайся вспомнить, — предложила ему я. — Это тебе сейчас кажется, что ты ничего не помнишь, кроме привидения, потому что самое сильное впечатление вытеснило все другие воспоминания. Но если ты постараешься припомнить все по секундам, вполне возможно, что у тебя в памяти и всплывет кое-что.

— Давай попытаемся вместе, — подбодрила его Катя, видя, что несчастный тщетно собирает лоб в гармошку.

Катька в прошлом году получила второе высшее образование и теперь является дипломированным психоаналитиком. Клиенты к ней записываются в очередь, потому что человек Катька доброжелательный и никому никогда гадостей не желает. Люди это чувствуют и подсознательно тянутся к ней. Особенно тянутся психи, как существа наиболее восприимчивые. Вообще говоря, они и раньше ей досаждали. Но если прежде эта привязчивость к ней разного рода ненормальных для Катьки была существенной проблемой, то теперь она преспокойно берет с них за сеанс приличные деньги, внимательно их выслушивая.

Лично я до того, как Катька занялась психологией, никогда не знала, что в нашей стране столько откровенно чокнутых занимают ключевые и руководящие должности. То есть у меня, конечно, были некоторые подозрения на этот счет. Стоит только посмотреть по телевизору выступления некоторых политиков и тот бред, который они несут, как сразу становится понятно, что по ним давно смирительная рубашка плачет. Но все же после рассказов Катьки я поняла, что психи проникли не только в политику, они буквально везде. Ездят на дорогих машинах, покупают роскошные загородные дома и при этом выбрасывают бешеные деньги, чтобы кто-нибудь навел хотя бы подобие порядка у них в головах. Вот Катька и старается по мере своих сил и возможностей.

И сейчас Катька с готовностью пошла навстречу мучающемуся Косте.

— Будем шагать последовательно, — сказала она. — Слушай меня, вот ты пришел в себя возле колодца, вот встал, наверное, пошатываясь.

— Да, да! — воскликнул Костик, и в самом деле припоминая. — Координация у меня была сильно нарушена. Я даже то старое пальто Любы, которое почему-то оказалось у меня в руках, хотел просто положить на край колодца, но не рассчитал и случайно уронил его в сам колодец.

— Хорошо, пальто упало, и пусть, — торопливо покивала Катя, всем своим видом излучая спокойствие и уверенность, что у Кости все получится. — Ты пошел к заброшенному дому.

— Да, пошел, — кивнул Костя.

— Сколько было времени?

— Три. Нет, уже начало четвертого. Когда я пришел в себя у колодца, я взглянул на часы. Было три ноль пять. Потом я еще немного посидел, а потом пошел к заброшенному дому. Стоп! Вспомнил! Когда я туда шел, я видел какой-то свет справа от себя!

— Свет? — насторожилась Катя. — Какой свет?

— Не знаю, он вроде бы шел из кустов, но стоило мне чуть повернуть голову в ту сторону, как он погас.

— И больше ты ничего не видел?

— Нет, я дошел до старого дома, заглянул в него и увидел Любку. Я бросился к ней…

Костю начала трясти мелкая дрожь. Глаза у него остекленели, он уставился в одну точку и внезапно воскликнул:

— Вспомнил! Вспомнил, почему я сразу же решил, что Любу убили. Возле нее на полу лежал топор!

— Окровавленный?

— Не знаю, там было не очень-то светло, — ответил Костя. — Правда, у меня с собой был фонарик. Я купил его где-то по дороге. Но его света все же было недостаточно, чтобы понять, в крови топор или нет. Но думаю, что скорей всего да.

— Ты его не трогал?

— Боже сохрани! — поспешно открестился Костя.

— Потом ты увидел призрака! Ты закричал?

— Да, то есть нет, — покачал головой Костя. — Конечно, я закричал, но от страха у меня сели связки. И я издал только сиплое хрипение.

— Но призраку этого хватило, чтобы исчезнуть, да?

— Она тут же испарилась! Просто растаяла в воздухе! А я вылетел из дома и помчался сломя голову в ту сторону, где оставил свою машину.

— Тебя никто не преследовал?

— Боже мой! — застонал Костя, схватившись руками за голову и явно заново переживая события той ужасной ночи. — Если бы меня преследовало это привидение, я бы точно сейчас здесь с вами не разговаривал. Просто бы умер от разрыва сердца.