Глава 16
К бывшей мадам Бубенцовой подруги добирались долго. Пробки на дорогах и не думали таять, а казалось, росли и пухли с каждым часом. Так что у подруг было время, чтобы хорошенько все обсудить.
– Как ни крути, а у нее был серьезный мотив для убийства.
– Квартирка-то тянула на пару сотен тысяч долларов, – согласилась с Маришей Инна. – Кому же хочется терять такие деньги из-за подлости родного супруга?
Мариша тоже почему-то не сомневалась, что неверная супруга Бубенцова виноватой себя отнюдь не чувствует. Подумаешь, маленькая шалость на стороне. На сотни тысяч долларов моральный ущерб супруга из-за этого никак не тянет.
Впрочем, попасть к Бубенцовой оказалось не так-то просто. Дама проживала в элитной новостройке с таким раздутым штатом охраны, что создавалось впечатление, будто тут живут, по меньшей мере, голливудские знаменитости.
Подруг не меньше пяти раз спросили:
– К кому вы? В какую квартиру? По какому делу желаете видеть Викторию Дмитриевну?
Наконец подруги все же прорвались сквозь все кордоны и заграждения. Не последнюю роль тут сыграла и сама Виктория Дмитриевна, высунувшаяся из окна своей квартиры и раздраженно гаркнувшая на весь элитный двор:
– Да пустите уже их, вы, олухи! Хватит мне трезвонить! Сказано же, девочки идут ко мне!
И только тогда двери дома раскрылись перед подругами. Бывшая супруга Бубенцова лично приятно поразила подруг. Это всегда радует, когда общаешься с жизнерадостным и приветливым человеком. А первая жена Бубенцова именно такой и была – приветливой, жизнерадостной и очень энергичной.
И самое главное, она была очень рослой и явно физически крепкой. Такая вполне могла перетащить Бубенцова не только из комнаты в ванную, но даже и на руках бы его туда отнесла и не надорвалась бы при этом.
Подруги перемигнулись. Похоже, они не напрасно ехали.
– До сих пор в толк не могу взять, как меня угораздило связаться с таким ничтожеством, – произнесла тем временем Виктория Дмитриевна, не замечая взглядов подруг и вся сияя.
Сияла она, надо полагать, оттого, что больше ее с этим ничтожеством ничего не связывало.
– Я с ним развелась и вам советую того же.
Виктория Дмитриевна, едва услышав, что подруги хотят поговорить про ее бывшего мужа, сочла их его новыми пассиями. Ну не обеих, так хотя бы одну из них. И теперь всеми силами предостерегала их от этой связи.
– Представляете, эта гнусная гиена умудрилась оттяпать у меня квартиру! Мою собственную квартиру, на которую я заработала буквально потом и кровью! И ведь как подло поступил!
Жизнь с Бубенцовым не задалась с самого начала. Супруги решительно не подходили друг другу ни по темпераменту, ни по образу жизни, ни по привычкам. Виктория любила большие компании, шумное веселье, поездки за город на шашлыки и танцы до упаду. Бубенцов ничего этого не признавал вовсе.
– Представляете, не разрешал мне тратить мои же собственные деньги! – веселилась Вика. – Такой скряга! А ведь у меня тогда, да и теперь, был весьма приличный доход. Даже больше, чем приличный. Хороший у меня был доход.
– А чем вы занимаетесь?
– У меня сеть собственных ателье по пошиву верхней одежды нестандартных размеров. Фасоны очень интересные. И работаем мы как с полными людьми, так и с карликами.
Ни для кого не секрет, что если человеку среднего роста и, как принято говорить, со стандартной фигурой подобрать себе вещь по вкусу бывает очень сложно, то полному или, наоборот, щуплому человечку сделать это вообще практически невозможно. Тот минимум одежды, который представлен для нестандартных граждан на прилавках наших магазинов, жалок и ничтожен.
– Для таких людей наши ателье настоящее спасение.
Клиентов у Виктории Дмитриевны много. И что самое главное, она знает: к конкурентам они не уйдут. Потому что идти им некуда. У Виктории Дмитриевны работают настоящие мастера своего дела. Они тактично и ненавязчиво посоветуют полной даме отказаться от одежды фасона чехла для парашюта, который она ошибочно приняла за легкий плащик. И посоветуют ей именно ту одежду, в которой она будет выглядеть достойно и даже царственно.
– Ведь посмотрите на портреты императриц Елизаветы и Екатерины. Разве они худышки? Отнюдь. Да и Анна Иоанновна всякими диетами себя вряд ли изводила.
Однако же эти женщины не производят впечатления неуклюжих толстух. Почему? Да потому, что одеты они были подобающим образом.
– Затянули бы ту же Екатерину в тугие джинсы-стрейч и в свободную кофту необъятного размера, и что дальше? Посмотрела бы я, сколько осталось от ее величия. Уж поверьте мне, чувствовала бы себя неповоротливой слонихой, которой посчастливилось взобраться на российский трон, которого она явно не заслуживает. Так и мучилась бы, бедная, всю жизнь комплексами. И не бывать никакому «золотому веку Екатерины». И никакой переписки с Вольтером! А была бы только несчастная тетка, не знающая, что ей делать со своими жирами.
Конечно, в те времена стандарты были несколько другими и полнота считалась символом богатства и благополучия. Но ведь то тогда, а это теперь.
– А люди с маленьким ростом! Тем вообще беда. Они обречены всю жизнь покупать детские костюмчики просто по причине того, что на взрослых одежды их размеров не выпускают даже маломерные корейцы.
А вот ателье Виктории Дмитриевны шьют – да еще как! – для всех этих граждан.
– И у меня точки не только в нашем городе, но и по всей России.
Ясно, работает эта дама как лошадь.
– И отдыхать я желаю только по своему выбору и вкусу. Люблю активный отдых. А он, как известно, тоже денег стоит. Но мой бывший муж признавать этого не хотел. И вечно ныл. Ты много тратишь! Подумай о будущем! Мы останемся нищими!
В конце концов Виктория Дмитриевна не выдержала и попыталась вразумить мужика:
– Я сама зарабатываю, сама и трачу! Как хочу, где хочу и сколько хочу!
Но ее разумные слова почему-то не возымели на Бубенцова никакого воздействия. Он надулся. И совершенно отдалился от жены. Виктория Дмитриевна близко к сердцу ссору с мужем не приняла. Уже понимала, что они друг другу не подходят. И честно предупредила его об этом.
– Так ему прямо и сказала, что ухожу от него. И что, мол, наш развод – это дело решенное.
Бубенцов в ответ только сухо проронил: «Скатертью дорога». И даже сказал, что и сам пришел к тому же выводу. Им лучше расстаться. И Виктория Дмитриевна, получив, как она поняла, согласие супруга на развод, весело упорхнула. У нее наметился очень интересный роман с одним артистом, который шил одежду у них в ателье. Артист был богат, щедр и шикарен. Излишняя полнота его не портила. Одна беда: он слишком много времени проводил в разъездах.
Но тут у него выдались две недели отдыха. И влюбленные счастливо провели эти дни вместе. Каково же было изумление Виктории Дмитриевны, когда к ней пожаловал адвокат ее мужа и сообщил, что тот начал бракоразводный процесс. И на кону стоит ее личная квартира.
– Я и думать забыла про этот дурацкий брачный контракт, который муж заставил меня подписать. Да я его, по-моему, даже и не читала толком.
– Как же так?
– Вы подписали документ, не читая его?
– Моя ошибка, согласна.
– И вы руководите сетью ателье?
– Ну говорю же вам, была словно во сне. И потом, ведь мы же с мужем серьезно поговорили перед тем, как я от него ушла. Он был согласен, что наши отношения себя исчерпали. Я тоже так думала. Поэтому была уверена, что этого вполне достаточно, чтобы не считать себя супругами.
Однако Бубенцов решил иначе. Воспользовавшись легкомыслием Виктории и тем, что по закону они еще являлись законными супругами, он нанял детективов и представил в суд стопроцентные доказательства измены жены. В ход пошел и пресловутый брачный контракт. И бывшая мадам Бубенцова потеряла не только зануду-мужа, но и прекрасную квартиру, купленную и любовно обставленную ею в первые же месяцы их совместной жизни.
Виктории Дмитриевне было явно неприятно вспоминать ту историю. И подруги не стали ее расспрашивать дальше. К тому же им пришло в голову: вряд ли разведенная супруга будет признана судом законной наследницей имущества своего бывшего мужа. Что с того, что когда-то квартира принадлежала ей? Теперь она была собственностью Бубенцова, а у того наследников не имелось.
Но на всякий случай Мариша спросила у Бубенцовой:
– Скажите, а вам никогда не хотелось убить своего бывшего мужа?
– Хотелось! – горячо воскликнула та. – Еще как хотелось! Особенно вначале, когда цены на недвижимость стали расти с невиданной силой.
– А теперь?
– Теперь я купила себе эти стены и очень довольна. Тут сто десять квадратов. Мне одной вполне хватит. В двух комнатах и в прихожей с ванной ремонт уже сделан. Кухня тоже почти готова. Остались только две угловые комнаты, но с ними я не спешу. Вполне возможно, судьба еще подарит мне нового мужа. А с ним и ребенка.
Да, имея такие планы, вряд ли пойдешь на убийство, рискуя вместо любимого мужа и симпатичного младенца получить нары и баланду.
– И все же по габаритам эта особа вполне могла угрохать Бубенцова и перетащить его тело, – прошептала Инна на ухо Марише.
Но Мариша ничего не успела ответить, потому что телефон у бывшей мадам Бубенцовой заорал во всю мочь: «Ба-а-арыня! Извольте-ка взять трубочку! Тут вам звонят! Ба-а-арыня!»
– Извините!
Виктория Дмитриевна взяла трубку и некоторое время молча слушала. Потом она трубку аккуратно положила на место и уставилась на подруг:
– Прямо не знаю, как вам и сказать. Знаете, кто мне сейчас звонил?
– Нет.
– Следователь мне звонил.
И Виктория Дмитриевна растерянно умолкла. Подруги уже догадывались, что она хочет им сказать, но пока что помалкивали. И только спросили:
– Какой следователь?
– Он мне представился, но я тут же забыла его фамилию.
– А что он хотел от вас?
– Такая новость… Такая… Даже и не знаю… Представляете, меня вызывают в милицию!
– Куда? Зачем?
– Следователь, который мне звонил, сказал, что хочет поговорить со мной по поводу нашего с вами Бубенцова.
– Ну да? – фальшиво изумились подруги. – Вот это совпадение!
– А еще он спрашивал, что я делала сегодня ночью. Наверное, ограбили Бубенцова? Как вы думаете?
Подруги переглянулись. Они думали, что Крошев – великий комбинатор. И неспроста он ничего не сказал по телефону бывшей мадам Бубенцовой. А Виктория Дмитриевна уже пришла в себя от полученной ею новости и снова ликовала:
– Нет, что ни говори, а есть все-таки бог на свете. Ведь хотела же еще позавчера домой вернуться. А словно не пустило меня что-то. Не иначе как рок. Только тогда-то я этого не поняла. Думала, просто напилась. С кем не бывает?
– Напились?
– Ну да! На свадьбе у приятельницы была. Ну, ясное дело, свадьба. Туда-сюда, набралась изрядно. Мне лететь, а я лыка не вяжу. И ноги не держат. Ну, мне умные люди и сказали: сиди, дура, в Барнауле. Не летай никуда, пока не протрезвеешь! Я и осталась. Следующим рейсом полетела. И пока Бубенцова грабили, наверное, я в самолете дрыхла!
– Так вас не было в городе?! – воскликнула Мариша.
– Не-а! Только сегодня вернулась! А что?
Она еще спрашивает, что! Безобразие! Потеряли из-за нее столько времени! А зачем? Убить своего супруга эта мощная дама не могла. В Барнауле, видите ли, зажигала. В толпе свидетелей! Ну и зачем они ее столько времени слушали?
Выскочив от бывшей мадам Бубенцовой, успевшей все-таки всучить им визитки своего ателье, подруги были так злы, что и не сказать. Но постепенно злость прошла, оставив подруг в полнейшей растерянности. И куда им двигаться теперь? В какую сторону? И тут им, словно почувствовав их настроение, позвонила Света.
– Как твои дела?
– Неплохо. Все формальности по поводу похорон мы с Ириной Сидоровной уладили.
– Она с тобой сейчас?
– Да.
– А ей следователь еще не звонил?
– По поводу чего?
– Значит, не звонил? – не отвечая на вопрос Светы, повторила Мариша. – И очень хорошо.
– Что хорошо?
– А теперь вы будете поминальный стол готовить? Тебе помочь? Продукты там купить? Салаты нарезать?
– Ирина Сидоровна оказалась так щедра, что оплатила папины поминки в ресторане, – с легким вздохом ответила Света. – Ничего готовить нам самим не придется.
Ну да, конечно! У богатых свои причуды. Кстати, любопытно будет посмотреть, как Ирина Сидоровна отреагирует на известие об убийстве своего любовника. Будет держаться так же сухо, как и в случае смерти Виктора Сергеевича – ее якобы гражданского мужа? Или все-таки проберет высокомерную козу?
Как впоследствии оказалось, Крошеву все же удалось вызвать к себе Ирину Сидоровну. И та, узнав о смерти любовника, закатила такую истерику, что Крошеву пришлось вызывать врачей, чтобы успокоить женщину. Такую истерику невозможно было устроить намеренно. К тому же, стоило повторить еще раз, Ирину Сидоровну было трудно представить убийцей еще и потому, что ей вряд ли бы удалось поднять тяжелое тело Бубенцова и инсценировать несчастный случай.
Но пока что этого подруги не знали и представляли себе разные картины того, как будет реагировать Ирина Сидоровна на известие о смерти Бубенцова.
– Зарыдает.
– Завоет.
– Запрыгает.
– Нет, нехорошо так думать. Мне кажется, Ирина Сидоровна была здорово привязана к Бубенцову. И нехорошо злорадствовать над ее горем.
– А хорошо ей вести себя так со Светой?
– Как это?
– Отнимать у нее квартиру, даже не будучи женой ее отца!
– Но мы…
– В этом вопросе я безоговорочно верю Свете!
– Почему?
– У нее аргументы!
– Подумаешь, аргументы! Какие-то чеки от подарков Ирины Сидоровны.
– Если Света говорит, что у этой Ирины Сидоровны не было ничего с ее отцом, значит, так оно и есть.
– И что ты предлагаешь?
Но то, что собиралась предложить Мариша, уже пришло в голову следователю Крошеву. Оказывается, пока Света беседовала с подругами, он все же позвонил Ирине Сидоровне и пригласил ее к себе. Причины, по какой он это сделал, хитрый следователь по телефону не раскрыл. И женщина поехала к нему в полном недоумении.
Этот маневр Крошев проделал не зря. В кабинете следователя и у него на глазах Ирине Сидоровне предстояло услышать известие об убийстве этой ночью ее любовника. И какой бы железобетонной ни была женщина, хоть краешек занавеса с ее истинных чувств она отдернет.
А Света тем временем настойчиво звала подруг к себе.
– А ты, похоже, нашла что-то интересное в бумагах твоего отца?..
– Что? Что ты нашла? – попробовала угадать Мариша.
– Приезжайте и сами посмотрите, – уклончиво ответила Света. – Клянусь, вы не пожалеете.
Разумеется, подруги приехали. Примчались, прилетели, прискакали! Света уже ждала их.
– Вот! – произнесла она, торжественно указывая на какой-то лист бумаги.
Честно говоря, ее находка подруг не впечатлила. Они ожидали от нее чего-то особенного. Может быть, дневник Виктора Сергеевича, в котором он письменно уведомлял общественность, что в случае его смерти просит винить такого-то. А дальше имя, фамилия и прочие подробности. Или хотя бы подозрения, что кто-то и за то-то его преследует. А тут лист бумаги.
– Ну и что это? – даже с обидой в голосе за разбитые надежды протянула Инна. – Какой-то чертеж!
– Не чертеж, а схема, – поправила ее Света.
– Сами видим, что не пейзаж. Что за схема еще?
– Не знаю.
Вот-те нате! Зовет и сама не знает, зачем зовет.
– Правда, не знаю, но догадываюсь, – добавила Света.
Вот это другое дело!
– Мне кажется, что я узнаю вот эти контуры.
И Света обвела тонкие линии, нанесенные на рисунок. Местами они и вовсе переходили в штриховку. Кроме них на рисунке были еще красные линии, обозначавшие что-то вроде лабиринта. И синяя линия, которая уверенно шла по этому лабиринту.
Сам чертеж был сделан на простом альбомном листе.
– Это чертил мой папа, – сказала Света. – Нет никакого сомнения.
– А он умел?
– У него всегда рука хорошо шла. Он же имел художественное образование. И графику очень любил. Так что начертить план здания ему было раз плюнуть.
– Так ты думаешь, это план какого-то здания?
– Без сомнения.
– Большое здание, – произнесла Мариша и вопросительно посмотрела на Свету.
– И что это такое, а? – спросила Инна и тоже посмотрела на Свету.
Света чуточку помедлила и произнесла:
– Мне кажется, что это план папиного музея.
Вот уж тут подруги действительно разинули рты. И уставились сначала на Свету, а потом на схему. А Света тем временем принялась объяснять:
– Вот эти тонкие линии – это нынешний вид нашего музея. А вот эта штриховка обозначает те перестройки, которые были сделаны в здании за последние два столетия.
– А красный лабиринт?
– Не понимаю. Но так как он проходит по всему музею, то думаю, что это либо вентиляционные шахты, либо канализация.
– Еще не легче! И зачем твоему отцу понадобился этот план?
– Не знаю, – покачала головой Света. – Но вряд ли он держал его у себя просто так. И… И мне кажется, что нам нужно пройти вот по этой линии.
И она указала на толстую синюю линию, которая почти не петляла по красному лабиринту, а уверенно двигалась в одном направлении.
Подруги изумились.
– Нам?!
– Пройти?!
– Но зачем?!
– Не знаю зачем. Не знаю как. Но я точно туда пойду! Вы со мной?
И Света вопросительно посмотрела на подруг. Девушки даже задохнулись от возмущения. И она еще спрашивает! Конечно они с ней!
– Разве мы можем отпустить тебя одну ползать по шахтам вентиляции.
– И в канализацию мы полезем вместе! Мало ли что!
Света растрогалась.
– У меня никогда не было таких преданных подруг! А если честно, то у меня вообще подруг не было!
Видя, что Света собирается зарыдать, Мариша быстро спросила:
– Ну и когда мы двинемся в путь?
Света мигом передумала рыдать и начала подсчитывать:
– Завтра я не могу. Завтра папины похороны. Может быть, послезавтра?
– А как насчет сегодняшней ночи? Сегодня ведь ты ничем не занята?
Судя по выражению лица Светы, она не была готова к таким решительным поступкам. Одно дело излагать свой план в теории, а другое, когда тебе предлагают его начать реализовывать тут же.
– Ну не знаю, – пробормотала она. – Нужно ведь найти вход.
– Вот и найдем!
– Проверить, можно ли там вообще передвигаться!
– Музей строился с размахом. Наши предки кубометры не экономили. Можешь не сомневаться, пролезем!
– Но надо же подготовиться!
– Да чего там готовиться! – воскликнула Инна. – Света, телись давай! Идем или не идем? Чай не в горы собираемся! Долгих сборов не нужно.
– Ну ладно! – решилась Света. – Идем!
– Наконец-то!
– А Ангелину звать будем?
– Если ее Крошев отпустит, то можно и позвать.
Крошев Ангелину не отпустил. Были у него и у его коллег еще какие-то вопросы к девушке. И к ней, и к Полине.
– Ничего страшного! Сходим без нее. На разведку.
Подруги решили для начала провести, так сказать, разведку боем. В конце концов, прежде чем позвать Ангелину, должны же они узнать, где начинается красный лабиринт. И что это вообще такое.
– Поехали в музей! Света, не забудь пропуск.
По Светиному пропуску они оказались в служебных помещениях музея очень быстро. Не было никакого сомнения, что лабиринт начинается именно отсюда.
– Вот это место, – произнесла Света, тыкая на схеме в начало лабиринта.
Подруги огляделись по сторонам. Они стояли в подвале, откуда по музею расходились трубы теплоцентрали.
– И куда нам идти?
– Не знаю.
– А почему мы тогда здесь?
– На схеме обозначен этот участок.
И Света подошла к стене.
– Вот тут.
– Вот тут?
– Да.
– Ты уверена?
– Да.
– Но я ничего не вижу!
– И я тоже!
Света в ответ лишь вздохнула. Она тоже ничего такого особенного не видела.
Подруги внимательно обозрели кирпичную кладку. В этом месте в стене имелась неглубокая ниша. Зачем и почему яма была сделана, следовало спросить у неведомых строителей. Но за долгое время нишу никто не замуровал, не заложил. Какой она была, такой и осталась.
– Удивительное дело, – пробормотала Мариша. – У меня такое впечатление, что наш лабиринт начинается за ней. Может быть, там есть проход?
– Тут какая-то металлическая пластина, а под ней щель, – подтвердила Инна. – Света, там ничего больше не написано?
– Только на обороте несколько слов.
– Так читай!
– Надавить сначала на второй. А потом на третий напротив.
– Второй? Третий? О чем это?
– Мне кажется, про кирпичи.
– Почему они?
– Больше тут ничего нет.
Это было справедливо. И подруги спросили:
– А откуда в таком случае надо считать?
И девушки уставились на нишу. Все кирпичи в ней были одинаковыми, только один из них оказался с каким-то странным углублением.
– Похоже на звезду.
– Скорее ромбик.
– Это не ромбик, а клеймо завода-изготовителя.
– Или печать мастера, который делал эти кирпичи для этой кладки.
– Впервые о таком слышу!
– Хватит спорить! – возмутилась Мариша. – Давим на кирпичи!
– Какие?
– Сначала на второй от этого с ромбом. А потом на третий.
Инна приготовилась давить. Но снова замерла.
– И с какой стороны от меченого? – спросила она. – Справа или слева? Или, может быть, сверху? Или снизу?
Этого никто из девушек не знал.
– Дави на все подряд!
– А вдруг испортится?
– Не боись! Если строили наши предки, то не испортится. Тогда люди любили делать все основательно, чтобы проработало века без капремонта и техобслуживания. Ну, дави! Или отойди и я сама!
Инна вздохнула и покорилась. Она надавила на два левых кирпича. Потом на два правых. Потом сверху, потом снизу. Ничего! Разочарованные подруги смотрели на нишу, которая продолжала оставаться нишей, не желая стать дверью.
– Наверное, мы что-то перепутали.
– Ничего не перепутали. Все правильно прочитали.
– А если не то место? А, Света?
– Место то самое!
– Оно отмечено на плане?
– Да!
– Тогда не понимаю.
И все три девушки снова посмотрели на нишу, ища в ней отгадку.
– Второй, потом третий напротив, – пробормотала Мариша про себя. – Девочки! Поняла!
– Тс-с-с! Не ори! Иначе нас отсюда выгонят!
Мариша немного понизила голос.
– Напротив! – страстно прошипела она. – Понимаете, напротив! Инна, не рядом надо было два кирпича давить. А второй с одной стороны, а третий с другой, то есть напротив!
Она быстро надавила второй кирпич справа и третий кирпич слева от ромба. Ничего. Тогда Мариша изменила позицию. И надавила сначала второй слева, а потом третий справа.
– Х-р-рык!
Кусок ниши сдвинулся со своего места. Поднялось небольшое облачко пыли. Но ее было куда меньше, чем могло накопиться за пролетевшие века. Очень странно. Но подругам было сейчас все равно. Потайная дверь была найдена!
Правда, открылась она не целиком. Подругам пришлось помочь себе, надавив на нее руками и даже попинав ногами. Петли, на которых держалась эта дверь, двигались туго. И открывались хотя и без скрежета, но туго. Девушкам все же удалось открыть щель, достаточную для того, чтобы просочиться внутрь.
Мариша заглянула туда первой.
– Какой-то коридор.
– Освещение там есть?
– Ага! И еще эскалатор!
– Ты что, издеваешься?! – обиделась Инна. – Я же просто спросила!
– Нет там ничего! Темно, как у негра… сами знаете где. Фонарик нужен!
Фонарика не нашлось ни у кого. Даже у предусмотрительной Мариши в ее сумке. А ведь она на эту осень специально купила себе ярко-красную очень большую сумку со множеством заклепок, пряжек и потайных карманов. И вот такая уникальная ситуация – ни в одном из этих карманов не нашлось ничего, даже отдаленно напоминающего фонарик.
– Что? И зажигалки нету?
– Откуда, если я сто лет как бросила курить!
– Но у тебя же был фонарик.
– Был. Но я не стала перекладывать его из своей летней сумки. Прекрасно помню, еще думала, перекладывать или не стоит. И решила, что не стоит.
– Когда фонарик нужен, так его никогда нету.
– Закон подлости.
– Закон жизни!
И три подруги растерянно посмотрели на открывавшийся перед ними потайной ход. Он манил их со страшной силой. Они просто физически чувствовали, что не в состоянии ждать. Им хочется туда прямо сейчас.
– Стойте здесь. Фонарик я раздобуду, – произнесла Света. – Это не проблема.
– А в чем тогда проблема?
– Дверь.
– А с ней что?
– Как мы ее закроем? И главное, если закроем, как выйдем назад? Вдруг она изнутри не открывается?
Ясное дело, остаться замурованными в склепе подругам не хотелось. Не для этого они сюда притащились.
– А если ее оставить как есть?
– Открытой?
– Ну да.
– Невозможно! – замотала головой Света. – Вдруг сюда, в теплоцентр, кто-нибудь придет?
– И что?
– Меня уволят! Со скандалом!
Инна только фыркнула в ответ. Посмотрите на нее, люди добрые! Какие пустяки иной раз волнуют некоторых людей. Но Мариша неожиданно встала на сторону Светы.
– Не нужно, чтобы о нашем открытии знали посторонние раньше времени.
– И что делать?
– Света, тащи фонарик. Я знаю, как поступить!
Света ушла. А Мариша, вытащив из своей сумки пачку фломастеров, принялась что-то сосредоточенно писать на куске картона. Инне она прочитать написанное не давала. И та снова возмущенно фыркнула. Фломастеры, да еще с блестками, она в сумке таскает, а фонарик ленится! И чем люди думают?
– Фломастеры не мои, – объясняла Мариша. – Купила их в подарок троюродной племяннице. Она сейчас гостит у мамы. Ну я тебе говорила.
– Говорила.
– Вот! Готово!
Вернулась Света. С большущим фонарем. Подругам и оставалось только закрыть за ней дверь и припереть ее изнутри стулом.
– Думаешь, это их задержит?
– Один стул вряд ли! А вот в сочетании с моей табличкой задержит.
И подруги водрузили на дверь теплоцентра изготовленную Маришей табличку:
«Не входить! Закрыто на техобслуживание! Ленэнерго».
– Теперь все в порядке, – удовлетворенно произнесла Мариша, повесив табличку и подперев дверь стулом. – Пока будут выяснять, что да как, мы с вами управимся.
– А Ангелина?
– Что ж, ей в этот раз не повезло. Ничего, если нам там понравится, мы и ее возьмем.
И произнеся эти слова, Мариша первой полезла в узкий лаз, открывающийся за приоткрытой дверью. В руках у нее был фонарик. Переглянувшись, Инна и Света последовали за своей решительной подругой.
