Глава 15
Ангелина открыла глаза, и первое, что она увидела, было бездонное голубое небо у нее над головой. «Погода наконец разгулялась, – подумала Ангелина. – И солнце светит. Господи, сколько же времени я провалялась в обмороке?»
Почему-то она понимала, что была именно в обмороке. Не спала, не отдыхала, а свалилась с гнилого чурбана и треснулась башкой обо что-то твердое. Теперь же у нее под головой было мягко. Ангелина покосилась. Подушка и наволочка в мелкий нарядный цветочек.
– Говорила тебе, забирай ее отсюда побыстрее! – донесся до Ангелины женский голос.
Она скосила глаза в другую сторону и увидела средних лет полную женщину в ярко-красных трикотажных штанах, туго обтягивающих ее объемный зад. Тетка была в резиновых сапогах и водолазке, которую прямо распирало от могучего бюста этой дамы.
Тетя Аня! Это имя само собой всплыло в голове Ангелины из густого тумана, заполнявшего ее.
– Тетя Аня, я же не мог. Мы же с Васей за решеткой сидели. Тебе ведь мама рассказывала?
– Рассказывала! И почему вы там очутились, тоже рассказала. Все из-за нее!
И тетя Аня ткнула пальцем в другую сторону. Туда Ангелина скосить глаза не могла. Они уходили слишком глубоко, и в таком положении она если что и могла созерцать, то разве что только свой мозг. Необходимо сделать усилие и приподняться на локте. Она уже собиралась это сделать, как вдруг знакомый девичий голосок пропищал:
– Но я же вам сто раз объясняла! Меня заставили!
– У тебя на каждую промашку сто объяснений находится! Трепло ты парголовское и безручка!
«Почему именно парголовское? – подумала Ангелина. – Полинка ведь совсем даже не в Парголове живет!»
И тут до нее внезапно дошло, чей голос она слышит и кого вспоминает.
– Полинка! – заорала Ангелина, вскакивая на ноги.
Голова мгновенно закружилась, и Ангелина чуть было снова не свалилась на землю. И упала бы обязательно, если бы не Степа. Он держал Ангелину с таким видом, словно она была самым дорогим трофеем, который ему удавалось заполучить в жизни. Но Ангелина рвалась к подруге.
– Полинка! Ты жива! А мы уже морги собирались осматривать! Ты хоть знаешь, что тебя милиция ищет?
Судя по кислому выражению, которое разлилось по Полинкиной смазливой мордашке, она это хорошо знала и в восторге по этому поводу отнюдь не была.
– Ну, а что я сделала-то? – плаксивым голоском заныла она. – Ничего такого ужасного и не сделала! Откуда же я знала, что так получится?!
Ангелина не вполне понимала, о чем это она. Но чувствовала, что если она сейчас нашла и не сам пропавший из музея клад, то что-то очень близкое к тому.
– Что ты такое говоришь? Что получится?
– Клад! Он пропал!
– Это ты его украла?
– Нет! Понятия не имела, что так выйдет!
– Но ты знаешь, кто его украл?
– Нет. Он сказал, что тоже ни при чем. Что это была только шутка!
– Кто он?
Но Полинка не слышала Ангелины. Всхлипывая, она говорила, не слушая никого:
– Он сказал, что это просто шутка. Что будет очень весело. Что все оборжутся, когда узнают.
– О чем узнают?
– Что Степа и Вася примчались в час ночи в музей на свидание со мной!
– С тобой?
Постепенно в голове Ангелины светлело. А по мере просветления она начинала вспоминать весь ход их расследования. Верно, следователь говорил, что у Степы и Васи имелась такая версия. Что именно Полина пригласила их на ночь в музей. Менты ребятам не поверили. Тем более что сама Полинка сначала наплела про свое алиби – Ахмета с дискотеки. А потом и вовсе пропала. И подтвердить слова ребят тогда не могла. А оказывается… Оказывается, Степа с Васей не врали.
Вот и Полинка теперь говорит, что не врали.
– А зачем? – спросила Ангелина. – Зачем тебе понадобилось приглашать их на свидание? Ты же всегда над ними потешалась?
– Ну да. Говорю же! Это он меня попросил!
– Кто он?
– Бубенцов.
Ангелина была готова услышать любое имя, но только не это. Хотя, если разобраться, почему бы и нет? Бубенцов легко мог ограбить музей, ведь он там все знал, в том числе и код сигнализации. Только Ангелина все равно не понимала. Ну хорошо, пусть Бубенцов организовал парочку подозреваемых для следствия, отведя подозрения от себя. Но как он вынес клад из музея? Ведь сигнализация отключалась только в тот раз, когда в музей пришли доверчивые и обманутые Степа с Васей.
Или Бубенцов тоже был с ними? Свидание вчетвером. Трое и Полина?
– Нет, – заверили ее ребята. – Мы были одни. Полина тоже не пришла.
Они ждали ее около часа или даже чуть больше. А когда поняли, что не дождутся, то уныло ушли прочь. Музей остался на сигнализации. И дверь сейфа в кабинете Волкова была крепко-накрепко закрыта.
– А утром, когда обнаружилась кража, мы помчались к Полине, – пояснил Вася.
– За объяснениями.
– Только она и сама ничего не понимала.
– Я очень испугалась, – подтвердила Полина. – Настоящего алиби у меня на ту ночь тоже не было.
– А как же Ахмет с дискотеки? – удивилась Ангелина. – Ты же сказала оперативнику по телефону…
– Никого не было, – махнула на нее рукой Полина. – Во всяком случае, в ту ночь. Бубенцов обещал меня пригласить на свидание. Но обманул.
– И ты провела ночь одна?
– Ну да. И вообще, мне стало казаться, что эта история дурно пахнет.
– Почему же ты не позвонила Бубенцову, когда узнала о краже в музее? Ведь это же он велел тебе сыграть роль приманки для Васи и Степы!
– Позвонила!
– А он что?
– Сделал вид, что слышит об этом в первый раз! И еще так мерзко хохотал. На свидания, говорит, Полина Карповна, ходите по ночам? Что же вы получше себе места и кавалеров не выбрали?
– Так и отказался?
– Сам велел заманить Степку и Васю ночью в музей. А потом – в кусты. И еще велел мне все отрицать, если я не хочу неприятностей.
– А ты?
– А я так и хотела сделать. А потом подумала: ведь никто же не поверит. И Степа с Васей меня сразу сдадут!
– И ты сбежала?
– Степа спрятал меня на даче у своей тети.
И Полина виновато стрельнула глазами в застывшую, словно монумент, тетю Аню. Та в ответ только сплюнула и двинулась к дому.
– Глаза бы мои вас не видели! У других женщин племянники как племянники. А мне одни убытки!
Полина проводила глазами женщину и прошептала, объясняя Ангелине:
– Это она на меня сердится.
– За что?
– Ну я… Это… Типа, скучно мне было. Да и страшно. Ну, пошла я в тот день в магазин и взяла себе бутылочку «Миллера».
Одной бутылочкой дело не ограничилось. Полина не поленилась, сходила и за второй. Выпив и ее, она внезапно ощутила небывалый прилив сил и энергии. Срочно хотелось что-то полезное делать. Только с координацией движений у нее было не очень хорошо. Прямо сказать, даже плохо. Это Полина поняла, когда мощной газонокосилкой снесла сразу половину малинника тети Ани.
Потерпев крах с газонокосилкой и решив, что это для нее слишком опасно, Полина решила полить огород. К этому времени уже стало темнеть. Так что она не заметила, что поливает она уже подсыхающие борозды с поздней картошкой. Поливать там вообще не стоило. И тем более – соляркой.
И Полина затосковала.
– А потом я вспомнила, что у тети Ани в бане стоял первач.
Тетя Аня специально выгнала самогону побольше. На следующей неделе к ней должен был вернуться из рейса любимый муж дядя Толя. Он плавал помощником капитана на большом рыболовецком судне. В море дядя Толя не брал в рот ни капли спиртного. Такой у него был жизненный принцип. Но зато, вернувшись на родную землю, мужик принимался квасить за все дни или месяцы воздержания.
А самогон тетя Аня гнала знатный. Иной выходил у нее под девяносто градусов. Вот и в тот раз выгнала целое ведро спирта и оставила его остывать. Полинка, тогда еще не впавшая в немилость, этот процесс наблюдала. Особенно ей понравился момент, когда тетя Аня залихватски поджигала каплю самогона, которая начинала гореть красивым синим пламенем.
– Ну, я и решила тоже…
– Что тоже? Поджечь?
– Ну да.
Только Полина со свойственной молодости лихостью решила не мелочиться. Чего там какая-то жалкая капля? Так что спичку Полина поднесла прямо к ведру.
– Ой! – испугалась Ангелина. – Ты же могла сгореть!
– Могла, – гордо признала Полина. – Но видишь, не сгорела.
Сгорела только баня. Да и то не до конца. Вовремя примчавшаяся тетя Аня бросила боевой клич. Соседи сбежались по пожарной тревоге и отстояли часть бани. Правда, мыться там все равно теперь было невозможно. Да и самогон сгорел вместе с аппаратом.
– Что она теперь дяде Толе скажет? – ужаснулся Степа. – Он же ее убьет!
– Не волнуйся. Аппарат твоя тетка уже у соседей одолжила. Насчет малины наврет, что та вся заболела, пришлось часть вырубить. А вот картошка с соляркой… Ну, может быть, к тому времени, как дядя приедет, уже снег выпадет? Он и не заметит?
Но Степа только головой качал. И было видно, что он здорово переживает за тетку. Буйный нрав своего дяди он хорошо знал. И понимал, что тетке Ане за такое ведение хозяйства может сильно не поздоровиться. Степка даже оставил своих друзей и побежал в дом. Наверное, извиняться за поведение своей коллеги. А ничуть не усовестившаяся Полина продолжила свой рассказ. Она ведь не знала, что такое быть замужем за помощником капитана с крутым нравом.
Собственно говоря, рассказывать ей осталось не так уж много. Она уже все выложила. Спрятавшись на даче у тети Ани, она была отрезана от внешнего мира. И новости узнавала исключительно от той же тети Ани. А новости были пугающие. Степу и Васю арестовали. И Полина знала, что милиция ее тоже ищет. Однако тетя Аня имела строгий наказ от племянника: Полину не выдавать.
– Почему? – спросила у Степы Ангелина, когда тот вернулся из дома, где успокаивал свою тетку. – Ведь вас же с Васей могли посадить!
– Но не посадили же!
– Но все-таки почему? Почему ты не выдал Полину?
– Вообще-то мы сказали ментам, что это она пригласила нас с Васей ночью в музей.
– Ага! Сказали! Прекрасно зная, что менты до Полины не доберутся! И проверить ваши слова не смогут! И вам не поверят. Так повторяю, почему вы ее не выдали?
Степа растерянно посмотрел на Ангелину:
– Но как же я мог? Это же не по-мужски. Она просила не выдавать ее. И мы с Васей ей это обещали.
Ангелина временно даже потеряла дар речи. У нее в голове не укладывалось, что в современном мире еще могут существовать такие благородные мужчины.
И Ангелина впервые взглянула на Степу внимательно. И с чего она взяла, что он мелкий? Не такой уж он и мелкий. Ну, чуточку пониже ее. Так это же она сейчас на каблучищах. А если их снять, то они будут одного роста. Степка даже повыше окажется. И волосы у него нормальные. Если отрастить, то будут даже красивые волосы.
От ее взгляда Степа окончательно засмущался.
– Что ты так на меня смотришь? – спросил он.
– Любуюсь, – ответила Ангелина совершенно искренне.
Степа покраснел как рак. Вася присвистнул. А Полинка начала хихикать.
– Молчала бы уж! – прикрикнула на нее Ангелина. – Из-за тебя столько бед! Посмотри по сторонам!
– Я уже извинилась перед тетей Аней.
– Я не про нее говорю.
– А про что?
– Про что! Про похищенный у нас из музея клад этрусков!
– Тут я совсем ни при чем! Я его не крала!
– Но ты помогла преступнику направить следствие по ложному пути.
– Как это? – разинула рот Полина.
– А так! Это ведь тебе Бубенцов велел пригласить Васю и Степу ночью в музей?
– Ну да. Мне. Он.
– Точно он? Ты не шутишь?
– Ну ты уж совсем! – обиделась Полинка. – С чего это я буду шутить такими вещами?
– Значит, Бубенцов был прекрасно осведомлен, что ночью в музее случится нечто экстраординарное.
– Что, например?
– Например, кража, – пояснила Ангелина и продолжала свои размышления вслух: – А откуда он мог это знать? Да ниоткуда! Только если он сам и есть вор! А ты, Полина, его сообщница!
– Я не сообщница! Я только…
– Да, да! Слышали уже! Ты только заманила ночью в музей Степу и Васю. Так что теперь менты считают их преступниками. И даже собирались установить за ними слежку.
Но отреагировать на это смелое заявление Ангелины никто из собравшихся не успел.
– Руки вверх! – раздалось с улицы.
– Всем стоять! – послышалось со стороны огорода.
– Вы окружены!
Это прозвучало уже от сгоревшей бани.
– Вот! – воскликнула Ангелина. – О чем я и говорила!
Степа ничего не сказал. Но он сделал шаг по направлению к девушке, словно собираясь защитить ее.
– Стоять на месте! Ты! К тебе обращаюсь! Еще одно твое движение к девчонке, и я стреляю!
И Степа поспешно замер с высоко задранными руками так же, как и Вася. Ангелина немного подумала и тоже подняла руки. Глядя на нее, подняли вверх руки Полина и тетя Аня, выглянувшая на шум на крыльцо. Так они и стояли, пока из-за солярной картошки выбирался следователь Зубков. А со стороны улицы по тропинке бежали двое оперативников.
– Гелка!
Из-за остатков сгоревшей бани выскочила Мариша, а следом за ней и Инна.
– Ты жива!
– Да что мне сделается? – отбиваясь от рук своих подруг, ворчала Ангелина. – Вы тут откуда?
– Как откуда? Из города! Тебя примчались спасать!
– Зачем? От кого?
– Как же? – растерялись подруги. – От преступников!
– Ты хоть знаешь, что этим вечером, едва их, – Мариша мотнула головой в сторону замерших Степы с Васей, – едва их отпустили на свободу, был зверски убит Бубенцов?
– Что?!
Это выкрикнули одновременно все. Даже тетя Аня проявила солидарность. От волнения она опустила руки и начала спускаться с крыльца.
– Это какого же Бубенцова? – громко вопрошала она. – Полинкиного и Степиного начальника? Того самого, который всю эту кашу заварил?
Следователь ошарашенно вытер лоб и произнес:
– Вижу, что вы тут все хорошо осведомлены. Позвольте узнать, откуда?
– Вон она рассказала!
И тетя Аня кивнула головой на Полину. Минуту следователь всматривался в лицо девушки.
– Вы же Полина? – спросил он.
Полина утвердительно кивнул головой.
– Она самая, – подтвердила и Ангелина. – Степа с Васей ее тут прятали. На даче у Степиной тетки. Вместо клада.
– Вот как.
Следователь устало вытер со лба капли пота. И снова надев кепку, произнес:
– Молодцы!
В его голосе звучало что угодно, но только не похвала. И Степа с Васей снова засмущались.
– Да что мы все на улице и на улице! – вновь вмешалась тетя Аня. – Пойдемте же в дом. У меня чай согрелся. И самогону еще на донышке осталось. На нас хватит.
И она метнула предупреждающий взгляд в сторону Полины, как бы говоря той: а ты, милая моя, к самогону даже и не приближайся.
В дом следователь прошел, но от самогона решительно отказался. А вот пирожков с яблоками отведал. И нашел, что они очень даже вкусные.
– Так в печке пекла, потому и вкусные! С дымком! Кушайте, не стесняйтесь!
Отведав пирожков, следователь, к огромной радости тети Ани, заявил:
– Полина, хотите вы того или нет, а вам придется вернуться в город. У следствия накопилось к вам слишком много вопросов.
– Милый ты мой! – возопила тетя Аня, воздевая руки к небу. – Дорогой ты мой! Славный человек! Ты уж забери ее от меня. Забери! Да посмотри там за ней получше. Беда ведь, а не девчонка.
– Ну не надо, тетя Аня!
Но хозяйка никого не слушала. И еще раз предупредила следователя, глядя прямо на него:
– Смотри, как бы она тебе там все отделение не спалила. Видишь, что у меня творится?
Сама Полина молчала. Да и что тут скажешь? Бубенцов умер. А кто еще мог подтвердить ее слова, что Степу с Васей она заманивала именно по его просьбе, а не по своей, личной инициативе?
– И вообще, все так запуталось, – призналась Мариша, когда они всей честной компанией возвращались в город.
Следователь, двое оперативников и Полина ехали в машине Инны. А к Марише сели Степа с Васей и Ангелина. Эти трое ничего не знали про убийство Бубенцова. А Мариша, благодаря тому что по дороге на дачу с ней ехал один из оперативников – молодой парень, не сводящий горящего взгляда с ее глубокого выреза на платье из тонкой шерсти, плавно облегающем ее бедра, талию и ноги, так вот она, наоборот, все знала.
Оперативник Сережа так загляделся на вырез декольте Маришиного платья, что выболтал куда больше, чем должен был. Наверняка, прознай Крошев про разговорчивость своего подчиненного, тому бы несдобровать. Но Мариша не собиралась никого подставлять. Ей просто необходимо было разобраться в происходящем. А как это сделаешь, если не с помощью невинных женских хитростей.
Одна очень вовремя расстегнувшаяся пуговка. Лукавый взгляд из-под пушистых ресниц. Улыбка, обещание, намеки. О, как их много, этих женских уловок и хитростей. Всех и не перечислишь. Мариша с успехом применила парочку самых элементарных на молодом оперативнике с горящими глазами. И в итоге – полезная информация.
– На первый взгляд убийство Бубенцова смахивало на несчастный случай, а точнее, самоубийство, – делилась теперь добытыми сведениями Мариша. – Но только на первый.
На второй в деле обнаруживались некоторые несостыковки. Не было никакого предсмертного послания. Даже намека на него. Потом, хотя Бубенцов и лежал в ванной комнате, как бы поскользнувшись на мокром кафеле, неудачно упав и ударившись виском об угол стола, но травма была нехарактерна для подобного падения.
Невозможно упасть на бок в небольшом пространстве в два квадратных метра и при этом умудриться не только проломить себе голову, но и получить вмятину на затылке.
– Не кувыркался же он, падая, в самом-то деле.
Дальше: дверь в квартиру была хоть и захлопнута, но не закрыта. А по отзывам друзей и знакомых, Бубенцов всегда был человеком осторожным и очень бережно относился к вопросам собственной безопасности. И уж входную дверь, находясь дома, запирал на два замка.
Из всего этого следствие сделало два вывода. Первый: Бубенцова убили. И второй: он знал своего убийцу. Именно поэтому спокойно впустил его в дом. И даже не переоделся к его приходу. Вся уличная одежда Бубенцова была тщательно сложена и убрана строго по своим местам. Это подтвердила мать Бубенцова, которую вызвали для того, чтобы она проверила, не пропало ли чего ценного из дома.
Версия ограбления отпала сама собой. Ничего ценного из квартиры Бубенцова не пропало.
– А там можно было многое взять.
Деваться следователю было некуда. Становилось ясным, что убийство Бубенцова связано с ограблением музея и смертью его директора.
– Сначала Виктор Сергеевич, – переживал Волков, к которому следователь заглянул лично. – Теперь мой заместитель. А все началось после того, как я нашел сокровище этрусков. Проклятое золото!
Но по мнению следователя, проблемы начались не со времени находки золота, а с того момента, когда клад был похищен из сейфа самого Волкова.
– Как вы думаете, Бубенцов мог сделать это?
– Нет! Это невозможно!
– Почему невозможно?
– Я не могу в это поверить! – воскликнул Волков. – У меня такое просто в голове не укладывается!
Следователь только хмыкнул. Поверить он не может! Скажите, какой чувствительный. И вообще, следователю казалось, что Волков слишком педалирует свои благородные чувства. Надо же такое придумать: не мог Бубенцов украсть клад, потому что был принципиальным и честным сотрудником, преданным науке.
– Придумайте какие-нибудь более веские аргументы в защиту вашего мнения, – предложил следователь Волкову.
Тот подумал и воскликнул:
– Алиби! Алиби на время похищения клада. У Коли было алиби!
– Мы проверили. Он был в гостях у своей мамы. Задержался там и остался ночевать.
– Вот видите!
– Мы говорили с ней. Женщина легла спать около половины двенадцатого. Почти сразу же уснула. И что делал ее сын дальше, знать не может. По ее словам, он остался в большой комнате, смотрел телевизор. А когда она утром, часов около пяти, прошла на кухню, чтобы попить воды, сын спокойно спал на диване, завернувшись в одеяло с головой.
– Вот видите!
– Я-то вижу. А мать Бубенцова в тот момент своего сына не видела.
– Как это? Вы же сказали, что он спал на диване?!
– Другими словами, это мог быть просто муляж, который сам Бубенцов смастерил из одеяла и подушек. Со стороны взглянешь, человек спит. А дотронешься и сразу поймешь, что никого в постели нету.
Волков немного подумал и скептически улыбнулся:
– Ну если так и если Николай преступник, то кто же тогда убил самого Николая?
Вот этого следователь не знал. Ни тогда, ни теперь. Опрос соседей убитого Бубенцова опять же ничего не дал. То есть следователь знал про Ирину Сидоровну, Натку и Маришу, посетивших убитого незадолго до убийства. Но эти женщины его не убивали. Следователь был в этом совершенно уверен.
Ни Ирина Сидоровна, ни Натка не отличались могучей комплекцией. И им просто не хватило бы сил для инсценировки несчастного случая. Хотя по поводу Ирины Сидоровны у следователя были весьма серьезные сомнения.
– Он ей изменял с молодой соперницей. Могла и приревновать.
– Приревновать могла. А вот убить?
– Разве что она ударила его в ванной комнате сзади по голове. Он упал. И падая, ударился головой о край умывального столика.
Но мнение экспертов на этот счет было четким и ясным. Подобраться сзади в крохотной ванной комнате к убитому Бубенцову мог разве что человек-паук, пристроившись где-то под потолком. А представить себе Ирину Сидоровну, прицепившуюся к люстре с молотком в руке, следователь при всем своем богатом воображении и жизненном опыте так и не смог.
Да и Натка вряд ли бы смогла. Чтобы прикончить Бубенцова, ей нужно было сразу же, как только Мариша высадила ее у дома из машины, тут же прыгать в другую тачку и спешить назад. И то вряд ли она бы успела.
– И повторяю, убили его не в ванной комнате.
Так что, по словам следователя, выходило, что Бубенцова оглушили где-то в другом месте. Скорей всего, когда он спокойно сидел в кресле. А потом уже мертвого доволокли до ванной комнаты. И основательно приложили его там головой о край умывального столика, чтобы создать видимость несчастного случая.
Ни Ирина Сидоровна, ни Натка вследствие своей хрупкой конституции не могли этого сделать.
– Может быть, первая жена Бубенцова? – предположила Мариша, обращаясь к Инне. – Вдруг она женщина, физически хорошо развитая?
– А ей зачем убивать?
– Чтобы вернуть квартиру.
– Долго чего-то она собиралась с духом.
– Ну и правильно! Если бы сразу, как только они развелись, Бубенцова порешила бы, все подозрения на нее и пали бы. Ясное дело, квартиру пожалела. Одумалась женщина.
– И что ты предлагаешь?
– Съездить к ней и поговорить!
У Мариши эта идея возникла сразу же после разговора с подружкой Бубенцова – Наткой. Между прочим, они столкнулись с девушкой возле кабинета следователя. Ту вызвали для допроса по поводу убийства Бубенцова. Мариша-то уже обеспечила девушке алиби, но та об этом не знала. И увидев Маришу в коридоре возле кабинета следователя, изумленно вытаращила на нее глаза.
В ответ Мариша подмигнула ей. И окончательно утвердилась в своем мнении, что нужно ехать к первой жене Бубенцова. Ведь если не она замочила Бубенцова, тогда кто же?
