ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
В доме у Аркадии оказалось на удивление чисто и уютно. Не было заметно никаких признаков старости и разрушения, которые просматривались снаружи. Напротив, тут был сделан хороший ремонт. И мебель стояла добротная и удобная. И тоже совершенно новая.
— Я живу в этом доме после смерти моего мужа уже почти год, — пояснила подругам Аркадия. — Так что успела все внутри привести в порядок. Могла бы и снаружи, да не хочу соседям и просто прохожим своими деньгами глаза колоть. Люди туг живут небогатые. Только завидовать будут. А зависть — это страшное чувство. Оно людей на преступления зачастую толкает.
Как только Аркадия поняла, что подруги не собираются ее в ближайшее время выдавать милиции и пожаловали к ней, чтобы просто поговорить по душам, ее бледность тут же прошла.
— Мы с мужем уехали в Сибирь еще до того, как Сережа окончил школу, — принялась рассказывать Аркадия, усаживаясь в просторной комнате со стенами, оклеенными светлыми в золотистых узорах обоями и приглашая присесть гостей. — И последние годы жизни Сережи я с братом почти не общалась. Мы с мужем высылали ему деньги, чтобы он мог спокойно продолжать учебу. Но общаться толком не общались. Понимаете, трудно назвать общением те несколько минут телефонных разговоров, которые мы могли себе позволить. Он говорил, что у него все в порядке. Мол, он жив и здоров. Что познакомился в институте с классными ребятами. В общем, волноваться мне было не о чем. И вдруг!.. На этом месте голос Аркадии прервался.
— Представляете, я даже не знала, что он погиб, — подавленно произнесла она. — Узнала уже после того, как его похоронили. А когда узнала, то сразу же поняла, что не успокоюсь, пока не найду убийцу брата. Вскоре после смерти Сережи приезжала в Питер, расспрашивала в институте, пыталась разузнать, что случилось, но тогда ничего так и не узнала. Никто из соседей ничего не знал. Друзья Сережи тоже ничем не помогли в поисках его убийцы. И мне осталось смириться с тем, что преступник так и не будет найден.
Аркадия потянулась за пакетом с ананасовым соком, который стоял на столе, и налила себе из него целый стакан. Подругам она не предложила. То ли была слишком взволнована, то ли не хотела, чтобы они, зная ее манеру, отказались, боясь быть отравленными.
— И вот спустя почти двенадцать лет я вернулась в свой родной город, — продолжила свой рассказ Аркадия. — Тут у меня оставались школьные и институтские подруги, их мужья, знакомые. А в Сибири я так и не сумела стать своей. В общем, вокруг меня быстро образовался круг любителей повеселиться. Иной раз за чужой счет, но я была не в претензии. Тех денег, которые оставил мне муж после своей смерти, хватило бы на десять моих жизней. Потому что к роскоши я так и не привыкла, хотя последние годы мой муж зарабатывал вполне и даже более чем достаточно.
И, жадно сделав еще несколько глотков из своего стакана, она продолжила:
— В общем, еще этим летом мы вполне весело проводили время с моими приятелями и подругами. Смерть брата отдалилась в далекое прошлое. Если я и вспоминала о нем, то с тихой печалью. Никаких мстительных планов не строила. И сейчас я уже и не вспомню, кто из моих знакомых притащил меня на ту вечеринку садистов и извращенцев.
— Так вы были в «Ночных грезах»? — ахнула Мариша.
— А вы как думали? — грустно улыбнулась Аркадия. — Видно, сама судьба привела меня туда в тот вечер. Провидение. Я всегда верила в него, и оно меня не подвело. Уверена, что это оно же позаботилось о том, чтобы моим соседом по столику оказался именно один из этих мерзавцев. Он, как обычно, напился до зеленых чертей. Конечно, в «Ночных грезах» были и другие мужчины. Но больше всех клеился ко мне именно Серж. Двух его дружков в тот раз там не было. И он, желая произвести на меня впечатление, все время болтал всякую ерунду. Сначала я не слушала его. Он был пьян, и мне было слишком противно. Но потом мой слух что-то царапнуло, и я стала слушать Сержа куда внимательней.
И, устремив на подруг горящий взгляд, она воскликнула:
— У меня волосы на голове зашевелились, когда я поняла, что он, желая передо мной выпендриться, рассказывал мне про убийство моего родного брата! Убийство, которое совершили эти три скота в целях своего извращенного эксперимента!
Постойте, — решительно перебила ее Мариша. — Что вы называете убийством? Насколько мы знаем, с вашим братом произошел несчастный случай. Он сам пожелал участвовать в эксперименте, решив, что обладает особым даром. Но дара у него не оказалось. И вместо безвредной жидкости он выбрал себе емкость с ядом. Выбрал и выпил. Но сам! Понимаете! Сам!
— А эти трое пытались оказать ему помощь, — добавила Катерина. — Не их вина, что им это не удалось.
— Как же! — гневно воскликнула Аркадия. — Все было не так! Никакого несчастного случая. Мой брат выпил именно то, что предназначили для него эти три ублюдка. Они дали ему яд и хладнокровно наблюдали за тем, как жизнь покидает тело моего бедного брата. Этот Серж — художник — был пьяней некуда. И мне не составило труда выведать у него все подробности того мерзкого происшествия, а также имена его сообщников. Он болтал, ничуть не опасаясь ни возмездия, ни огласки. Кичился своей гнусностью! Мол, вон как он крут! Хвастался без всякой опаски.
И, помолчав, Аркадия добавила, нехорошо сверкнув глазами:
— Да и чего ему было опасаться? Прошло уже много лет. И он считал, что это было в какой-то мере даже забавно. Вполне подходящий анекдотец. Понимаете, в чем дело? Смерть моего брата была для него всего лишь экспериментом, о котором можно рассказывать в кругу собутыльников, бахвалясь своей жестокостью.
— Ой! — только и смогла произнести побледневшая Катька. — Что-то мне и самой нехорошо стало. А ведь я с этим Сержем в ресторан ходила. Если бы я только знала, что он за тип! Ужасно!
Марише тоже стало скверно. И куда хуже, чем впечатлительной Катьке. Ведь как ни крути, а это именно она сосватала своим подругам этих троих убийц. Да еще уверяла, что это лучшие из тех, кто приходил к ней в агентство. Подумать только, а если бы все обернулось иначе?
Если бы Аркадия вовремя не вмешалась и эти три ублюдка остались живы, обаяли бы кого-нибудь из девушек, а может статься, что и всех трех. Женились бы на них, а потом измывались, а то и поубивали в целях проведения очередного эксперимента. А что? Как умирает мужчина, они теперь уже знали. Так почему бы им не выяснить, как умирает женщина. Или они и это уже знали?
На этом месте своих размышлений Мариша почувствовала, как в ее душе вдруг зарождается необыкновенно горячая симпатия к Аркадии. То же самое, судя по выражению ее глаз, чувствовала и Катька. На Маришу она смотреть избегала. А вот ее взгляд, устремленный на Аркадию, полнился немым обожанием.
— Когда я выслушала рассказ Сержа до конца и во всех подробностях, я поняла, что просто обязана уничтожить его и тех двух его дружков, с которыми он хладнокровно пытал моего брата. Серж в красках описал мне, как мой брат умолял их о помощи, корчась в предсмертных муках. Но эти сволочи отказали ему в спасении. Им было важен их эксперимент.
— Б-р-р! — в конце концов передернуло Маришу, которая представила себе эту жуткую сцену.
И тогда я решила, что они умрут той же смертью, что и мой брат, — мрачно произнесла Аркадия. — Я сама поднесу этим гадам яд. И буду наблюдать за тем, как они корчатся в муках. А перед самым концом я сообщу им, кто я такая есть. Они должны были умереть с именем Сережи на слуху, чтобы прямиком отправиться в ад и гореть там вечным пламенем!
Она гневно блеснула глазами и замолчала, тяжело дыша.
— Но, я так понимаю, ваш план не вполне удался, — сказала Мариша, прервав ее молчание. — Серж — он должен был стать первым, конечно, скончался, но скончался в ресторане. А вас там не было. Или… Или вы были?
И она пристально посмотрела на Аркадию.
— Ну да, — прошептала Мариша. — Конечно. Как я сразу не сообразила. Так вот почему мне показалось ваше лицо знакомым. Вы были в тот злополучный вечер в том ресторане, где умер Серж. И именно вас видел там Кирилл. А потом еще раз в кафе, где мы с ним сидели!
— Видел все-таки? — хмыкнула Аркадия. — Ну да ладно, это теперь уже неважно. А я, признаюсь, не смогла отказать себе в удовольствии увидеть своими глазами смерть моего врага. А ты меня тоже там видела? — неожиданно обратилась она с вопросом к Марише.
— Нет, — сказала Мариша. — Вас видел только Кирилл. Сначала в ресторане, а потом в том маленьком кафе «Погребок», где сидели и мы с ним. Теперь я начинаю понимать, вы за ними всеми следили, да?
— Конечно, следила, — нервно дернула головой Аркадия. — А откуда бы я иначе знала о них все эти подробности? Откуда бы я знала, где и как могу их застать в наиболее подходящее для моего замысла время? Как бы иначе узнала, где у них слабые места и прочее? Как, в конце концов, могла узнать, кто согласится мне помочь! Конечно, я следила за ними! За всеми троими!
Она посмотрела на подруг. Не прочитав возмущения на их лицах, она заметно успокоилась. И продолжила рассказывать уже спокойней:
— И я ничуть не жалею, что приехала в мастерскую и дала художнику припасенный у меня специально для него яд. Да, я это сделала, когда мы с ним были у него в мастерской. Как я туда попала? Да это проще простого. Мы познакомились с ним в «Ночных грезах». И я уж постаралась, чтобы интерес к моей персоне у него не затих за то время, пока я готовилась к осуществлению своего плана. Серж сам пригласил меня к себе в гости в мастерскую. Думал, дурак, что я отдамся ему там. Но у меня был свой план. Я предложила выпить вина. И подсыпала ему в бокал тот яд, который раздобыла… Впрочем, неважно, где и у кого я его раздобыла. Достаточно сказать, что, когда есть деньги и желание, многое решается очень быстро. В общем, меня заверили, что яд подействует моментально.
— Но этого не произошло, — договорила за нее Катька. — Он умер не у вас на руках, а сидя со мной за ресторанным столиком. А я, уж извините, не могла напомнить ему о Сереже, потому что в тот момент ничего о нем еще не знала.
— Ничего, — кивнула Аркадия. — Достаточно и того, что он сдох, и я это видела своими глазами.
И, скрипнув зубами, она продолжила:
— После того как я узнала, что яд все же действует, хоть и не так быстро, как я рассчитывала, я начала готовиться к следующему убийству. Дать яд Антону оказалось тоже несложно.
— А к нему вы как подобрались? — спросила Катька.
— Я достаточно эффектная женщина, чтобы такой мужчина, как Антон, пожелал пригласить меня к себе в гости, — произнесла Аркадия. — Необременительный секс. Какой мужчина устоит против такой приманки? К тому же я уже примерно представляла, какого типа женщины нравятся Антону. И мне не составило труда убедить его в том, что вместе нам будет оч-чень приятно. И, сделав паузу, она добавила: — Но, увы, от волнения я всыпала ему слишком большую дозу. И он скончался, едва успев добраться до своего дома.
— Да, верно, — кивнула Мариша. — Ему было уже нехорошо, когда Инна с ним встретилась. Она рассказывала.
— Итак, яда у меня больше не было, — сказала Аркадия. — И я решила, что последний из этой троицы умрет в автокатастрофе. В конце концов, сгореть заживо ничуть не хуже, чем корчиться от дикой боли в животе. Я испортила тормоза в машине Кирилла, улучив момент, когда машина осталась без присмотра.
— Вы убили всех троих! — распахнув глаза, произнесла Катя, словно это стало для нее полнейшим откровением.
— И, убив этих троих подонков, я наконец сочла, что исполнила свой долг перед погибшим братом, — мрачно ответила ей Аркадия. — А теперь, если вы считаете, что я виновата, можете доносить на меня в милицию. Но предупреждаю, что я сразу же от всего отопрусь. Доказательств у вас против меня никаких нет. Даже если сейчас вы ведете запись нашего разговора, то для суда это не улика. А денег у меня достаточно, я найму лучших адвокатов, и они вытащат меня в два счета.
— Мы и не собирались доносить на вас в милицию, — покачала головой Катя после небольшого молчания.
Не собирались, — согласилась с ней Мариша. — А уж после того, как вы рассказали нам подробности смерти вашего брата, и подавно. Но все же я не понимаю одного. Вы признались в устранении троих убийц вашего брата. Троих!
— Ну да, — кивнула головой Аркадия. — Так и есть.
— Но зачем вы убили этого бедного стоматолога?
— Да! — воскликнула Катя. — Как же быть с Глебом Георгиевичем? Его-то вы за что? Или он тоже участвовал в убийстве вашего брата?
— Глеб Георгиевич? — изумленно посмотрела на них Аркадия. — А это кто такой?
— Не притворяйтесь! — запальчиво крикнула Мариша.
— Он что, тоже умер? — продолжала недоумевать Аркадия. — Нет, правда, кто он такой? И почему вы обвиняете именно меня в его смерти?
Удивление ее выглядело таким неподдельным, что Мариша невольно засомневалась. Может быть, смерть стоматолога была делом рук другого человека?
— Вы его точно не убивали? — спросила она у Аркадии. — Скажите только честно!
— Я уничтожила трех гадин, которые пытали и зверски убили моего брата! — произнесла Аркадия. — Наслаждались его предсмертными муками. Их было трое, и все трое получили по заслугам. Но кто такой Глеб Георгиевич? Я впервые слышу это имя.
— Даже так? — в явном смущении пробормотала Мариша. — Что же, извините. Не обращайте внимания. Просто эти четверо приходили в мою фирму, а потом были убиты. Ну вот я и решила, что Глеб Георгиевич тоже из этой компании.
— Потому что его тоже убили, — добавила Катя.
Это я поняла, — кивнула Аркадия. — Но клянусь вам памятью моего мужа и брата, этого человека я не убивала. Да и этих троих, я не считаю это убийством. Они все были достойны своей участи. Я приговорила их к смерти и исполнила приговор. Вот и все. Любой суд поступил бы на моем месте точно так же.
Слова ее прозвучали с мрачной убедительностью. Да и сам дом, несмотря на яркий электрический свет, словно погрузился во мрак. Дождь за окном не прекращался. И когда голоса стихали, было слышно, как капли тяжело стучат по стеклам. Говорить подругам с Аркадией было больше не о чем. Все, что они хотели, они узнали. Однако облегчения почему-то не чувствовали. Им пора было уходить, но на душе было неспокойно.
— Не пойму, что со мной, — пожаловалась Мариша, когда они с Катей уже благополучно добрались до ее машины и ехали в город. — Вроде бы мы с тобой все узнали об этих убийствах, а все равно на душе кошки скребутся.
— Не все мы узнали, — поправила ее Катя. — Мы так и не выяснили, кто убил Глеба. Ты уверена, что это было убийство?
— Я же тебе говорила, — хмуро ответила Мариша. — Уверена. Не мог он пользоваться феном. Нечего ему там на башке сушить было!
— Но у него не было ничего общего с этими черными «магами», — сказала Катя. — Пусть Аркадия нас обманула, но с какой Целью? Она призналась в трех убийствах, зачем ей отказываться от четвертого?
Мариша молчала.
— И потом, ты вспомни, имени Глеба Георгиевича даже не было в том списке, который оставил для тебя Александр.
— Стоп! — воскликнула Мариша, и руль в ее руках дрогнул.
Естественно, машина тут же отреагировала, вильнув влево и выехав на встречную полосу. Хорошо еще, что из-за дождя на дороге почти не было движения. И Марише удалось выровнять свою машину до того, как показалась встречная.
— Что ты делаешь? — отдышавшись, закричала на нее Катька.
— Катька, — не обращая внимание на негодование подруги, сияя, сказала Мариша. — Ну что бы я без тебя делала? Ты же просто уникальная. Ты настоящее чудо! Спасибо тебе.
— Пожалуйста, — недоумевая, ответила Катя. — А в чем дело? Ты что-то сообразила?
— Пожалуй, да! — ответила Мариша. — Но я еще не до конца уверена. Надо кое-что проверить. А заодно предупредить Александра, чтобы держался настороже.
Но, как оказалось, предупреждать Александра было совершенно не нужно. Подруги могли бы и не переживать. Его домашний телефон упрямо твердил голосом автоответчика, что хозяина нет дома и вернется, увы, не скоро. Но подруги все же из чистого упрямства подъехали к дому Александра. И там увидели, что как раз у его подъезда стоит машина «Скорой помощи».
— Ой! — встревожилась Мариша. — К чему это? Чует мое сердце недоброе.
Но к тому моменту, когда подруги подъехали, «Скорая» уже сорвалась с места. И, завывая сиреной, умчалась прочь. Дождя уже не было. И поэтому любопытных у подъезда, чтобы поглазеть на событие, собралось довольно много.
— Бабушка, — обратилась Катя к одной старухе, горестно причитавшей в сторонке. — Скажите, а что тут случилось?
— Мужика одного в больницу повезли, — заныла бабка. — И ведь молодой такой, жалко-то как.
— Это какой мужик? — внезапно севшим голосом произнесла Мариша. — Из двадцать второй квартиры?
— Да, — кивнула старуха и глянула на подруг. — А вы почем знаете? Знакомые его?
Подруги молча кивнули. Разговаривать они сейчас были не в состоянии. Ай да Аркадия! Ловко же она им зубы заговорила! Клялась, что отомстила только трем непосредственным участникам убийства своего брата, а сама взялась уже и за косвенных виновников. И кого она убьет следующего? Жену Александра? Или тех, кто был еще в том списке, который принес Александр сегодня утром в офис Мариши?
— А как он умер? — спросила у старухи Катька, когда ее язык смог снова шевелиться.
— Бог с вами! — воскликнула старуха. — Живой он!
— Но его же увезли! — удивилась Мариша, одновременно почувствовав громадное облегчение.
— Увезли! В больницу увезли! — охотно ответила старуха и недоуменно покачала седой головой: — Чуть в ванне не утоп. И как умудрился! Ведь не пил же совсем. Говорят, током его шандарахнуло, вот как.
Ну точно! Подруги переглянулись, чувствуя себя хуже некуда. Как и Глеб… И надо же было им так опростоволоситься. Хорошо еще, что Александр остался жив. Но, судя по всему, состояние у него тяжелое.
— Сосед его нашел, — продолжала рассказывать старуха. — За дрелью к нему сунулся, что ли? А у Саши дверь открыта была. Ну, ясное дело, удивился. Пошел, чтобы узнать, не случилось ли чего. И… и нашел.
В жизни себе не прощу! — прошептала Мариша, нагнувшись к Кате. — Убийца Глеба была у нас в руках. А мы отпустили ее, вместо того чтобы сдать в милицию! А ведь могла и Александра.
— Надо же, как она нам зубы заговорила, — сокрушенно призналась Катька. — А ведь я ей почти посочувствовала.
— И я тоже! — сжав кулаки, кивнула Мариша. — Посочувствовала. Вот же гадина! Но теперь ей не выкрутиться. Александр не был виноват перед ней ни в чем! Он даже в этом проклятом магическом кружке не состоял. И она все равно пыталась его убить!
— А Глеб? — спросила Катя.
— Да что Глеб?! — сокрушенно махнула рукой Мариша. — Теперь надо подумать о том, как спасти остальных, еще живых, членов того чертового кружка. Потому что очень похоже, что у этой Аркадии окончательно съехала крыша. И теперь она будет уничтожать их одного за другим. А мы ей в этом невольно помогли, предупредив мерзавку!
— Но как она ловко притворялась перед нами! — воскликнула Катя. — Я ей полностью поверила.
— Да и я, — призналась Мариша. — Но теперь это уже неважно. Мы должны немедленно обратиться в милицию и предупредить их, — если они не поторопятся с задержанием Аркадии, бедный Александр будет не последней жертвой психопатки.
— Станет она дожидаться, пока к ней милиция приедет, — пренебрежительно хмыкнула Катя. — Наверняка уже вещички собрала и смоталась.
— Найдем, — упрямо возразила Мариша. — Бритый обещал раздобыть на нее полное досье. Так что все те местечки, где она может укрыться, нам будут известны. А может быть, она еще и не удрала.
Ведь она нам тоже поверила, что мы будем хранить ее тайну.
— Но теперь обстоятельства изменились, — сказала Катя. — И я считаю, что от своих слов мы свободны.
— Но она-то об этом не знает, — сказала Мариша. — Мы же не докладывали ей, что из Горелова прямым ходом махнем опять к Александру. Так что будем надеяться, что менты застанут ее дома.
Как ни странно, на этот раз она оказалась права. И это несмотря на то, что у подруг ушло порядочно времени на то, чтобы объяснить ментам, что к чему, и добиться от них каких-либо действий. И еще хорошо, что они догадались обратиться к следователю, который вел это дело и с которым все три подруги успели тесно пообщаться. Однако времени все равно ушло предостаточно. И тем не менее Аркадию арестовали в собственном доме.
Она спокойно спала. И была немало изумлена, когда милиция нагрянула к ней.
— Как вы могли? — воскликнула Аркадия, устремив пронзительный взгляд на подруг, которые прибыли вместе с милицией. — Вы же мне поверили!
В ее глазах и голосе было столько боли и откровенного изумления, что подруг прямо мороз по коже продрал.
— Надо же, какая актриса! — воскликнула Катя, когда менты увели Аркадию с собой. — Одна реплика, и я снова чувствую себя гаже некуда! Словно бы не преступника выдала закону, а невинную жертву сдала в руки палачей.
— Не обращай внимания, — посоветовала ей Мариша, не желая признаваться подруге в том, что и сама чувствует нечто подобное.
Не успели они выйти из дома Аркадии, где шел обыск, как зазвонил телефон Мариши. Звонила Инна.
— Ну, слушайте! — воскликнула она. — Я все узнала! Верней, узнала не я, но вы можете считать, что я.
— Хорошо, — покладисто согласилась Мариша, проклиная в душе легкомыслие Инны.
— Эта наша Аркадия далеко не простая штучка, — снова заговорила Инна. — Точней сказать, ее муж был далеко не прост. Жили они в Сибири, он там был завязан на нефти. Вы себе представляете, какие деньжищи отхватила его вдова? И пусть ей даже пришлось поделиться с компаньонами мужа, но все равно на ее долю пришелся солидный куш.
Напрасно Мариша пыталась сказать Инне, что им это уже больше неинтересно. Инна продолжала долбить свое.
— И вы понимаете, какая это тарантулиха? — возбужденно кричала она в трубку. — Наверное, она мужика и прикончила. А свалила все на аварию.
— На аварию… — повторила за ней Мариша. — На какую аварию?
— Ты чем меня слушаешь? — возмутилась Инна. — Я говорю, что муж Аркадии погиб в автомобильной катастрофе. А она после него загребла кругленькую сумму в качестве наследства покойного.
— Ну да, — прошептала Мариша, моментально подумав про ту аварию, в которой погиб Кирилл, значит, и смерть своего мужа Аркадия тоже вполне могла подстроить. — Все сходится. Боже мой, значит, это все-таки она. Но какая актриса!
— Что ты говоришь? — воскликнула Инна.
Спасибо тебе, — поблагодарила ее Мариша. — А то я чуть было не засомневалась, того ли человека мы обвинили, но теперь понимаю, что все-таки того.
— Рада, что помогла, — сердечно откликнулась Инна. — Кстати, когда вы к нам приедете? Я сгораю от нетерпения все узнать. Но меня никуда не отпускают! Ну ты же знаешь, какой он деспот и тиран!
И она захохотала совершенно счастливым голосом, из чего Мариша сделала вывод, что быть пленницей в руках собственного мужа Инне ничуть не противно, а совсем даже наоборот.
— Ну вот и все, — сказала Мариша, повернувшись к Кате. — Преступник в руках закона. И похоже, на Аркадии куда больше крови, чем мы знаем.
— Что будем делать дальше? — спросила у нее Катя, настроение у которой по-прежнему оставалось паршивым. — Хочется как-то отвлечься. Этот бедолага Александр так и стоит перед глазами. Как ты думаешь, он оклемается?
— Старуха-соседка сказала, что он вроде бы ничего, только у него шок, — ответила Мариша. — Говорить не может и не реагирует ни на что.
— Ужасно! — вздохнула Катя.
— И я не могу себе простить, что мы не успели предупредить Александра и оградить его от рук этой сумасшедшей, — произнесла Мариша. — Такой славный безвредный мужичок! Прямо до слез жалко.
— Живет себе со своими тараканами в оранжевой палаточке, никого не трогает, — подхватила расчувствовавшаяся Катька, утирая слезы. — Носки себе стирал сам.
— Правда, раз в полгода, — добавила Мариша.
— Но все равно сам! — не сдалась Катя. После этой реплики наступила затяжная пауза.
Ты права, — наконец произнесла Мариша. — И нам с тобой надо отвлечься. Мы свою работу сделали, теперь неплохо бы и отдохнуть.
— Отвлечься, — кивнула Катя. — Да так, чтобы вообще ни о чем не думать.
— Но сначала я на минутку загляну в офис, у меня там остались кое-какие дела, — сказала Мариша. — А потом я свободна. Ты со мной или подождешь меня где-нибудь?
— Ясное дело, что с тобой, — ответила Катя. — Тем более, если ты всего на минутку.
— На минутку, — заверила ее Мариша, и подруги отправились в «Казанову».
Прибыв туда, они с удивлением обнаружили, что хотя часы работы агентства уже давно закончились, в окнах все равно горит свет.
— Смотри-ка! — изумилась Катька. — Там до сих пор кто-то работает. Молодец ты, Мариша. Умеешь выбирать сотрудников. Тебя нет, а они все равно пашут.
Мариша скромненько пожала плечами.
— Ну, этот талант с неба не падает, — сказала она и первой двинулась в сторону офиса.
Но, не дойдя до дверей своего родного офиса всего нескольких шагов, она внезапно замерла на месте. Катя тоже остановилась и прислушалась. До ее слуха донеслись два голоса. Кажется, это были Света с Зинулей. И кажется, они ругались или, во всяком случае, горячо спорили. Сама не понимая почему, Катька окончательно приросла к полу и превратилась в одно сплошное ухо.
— Ты должна будешь сделать меня старшим менеджером! — услышали они голос Светы. — Слышишь? Иначе ты знаешь, что я могу о тебе порассказать!
Молчи, дура! — раздался злобный голос обычно такой ласковой, до слащавости, Зинули. — Я же сказала, что подумаю.
— А ты не думай, а сделай! — требовательно заявила ей в ответ Света. — И зарплату прибавь. Надоело мне сидеть тут целыми днями за жалкие копейки.
— Ты и так получаешь ровно в три раза больше, чем стоишь! — прошипела Зинуля. — К тебе тут и так слишком добры. И потом, не дави на меня. Не забывай, что я тоже могу кое-что порассказать про тебя!
— И что же такое ты можешь про меня рассказать? — ядовито поинтересовалась у нее Света.
— А хотя бы то, что ты подсунула мужу своей бывшей директрисы, когда он явился к нам в «Казанову» вынюхивать и выспрашивать, вместо фотографий клиенток фотографии его собственной жены. Да еще не абы какие, а где она якобы изменяет ему сразу с парой молодых стриптизеров! А фотки эти, между прочим, были смонтированы на компьютере!
— Это еще доказать надо, что они смонтированные! — взвизгнула Светка.
— А чего там доказывать? — ехидно спросила у нее Зинуля. — Думаешь, ты самая умная? Как бы не так! Ты же сама у меня спрашивала адрес классного фотографа. Помнишь? Я тебе его и дала. Но не забыла потом поинтересоваться у него лично, зачем ты к нему приходила. И он мне все рассказал.
— Сволочь! — рявкнула Света. — И ты сволочь, и твой фотограф тоже. Но все равно, можешь рассказывать, меня за это не уволят. Ну и что с того, что я разрушила семью этой Матрены? Так ей и надо! Если бы мужик ее сюда сам не пришел, я бы ему домой эти фотки послала. Давно хотела и Миле, и этой ее подружке, толстозадой Матрене, отплатить.
Сна редкостная стерва! Вечно припрется к своей подружке разлюбезной и давай обо мне гадости говорить. «Что это ты, Светочка, до сих пор не замужем?» — передразнила Света голос Матрены Петровны.
И, переведя дыхание, она продолжила:
— Только и знала, что своим мужем кичиться. Вот и пусть теперь одна поживет. Ничего, небось не облезет.
— Ну ты и дрянь! — взвизгнула Зинуля. — Мелкая, пакостная дрянь.
— Да, я такая! — с вызовом произнесла Света. — Но оттого, что я сделала, нашей Марине Игоревне ни горячо ни холодно. Так что ты, Зинуля, помолчала бы! Я в отличие от некоторых ничего такого не делала, чтобы разорить «Казанову».
— Тише ты! — испуганно шикнула на нее Зинуля. — Разболталась!
Но разошедшаяся Светка не желала говорить тише.
— И ты мне рот не затыкай! — орала она. — Ты пока еще мне не начальство. Фирма, несмотря на все твои усилия ее разорить, до сих пор еще записана на Марину Игоревну.
— Она мне ее продаст! — тут же заявила Зинуля. — Прямо завтра и продаст! Мы с ней еще сегодня утром договорились. Как только улучит свободную минутку, так сразу подъедет, и мы с ней все детали сделки подробно обговорим. А ты как думала? Я уж постаралась сделать так, чтобы она поняла: ее фирме конец! Будь уверена — скоро я займу кабинет директора! А моей сестричке придется отсюда выметаться!
Глаза у Катьки расширились, и она изумленно посмотрела на Маришу. Но та выглядела еще более ошарашенной. И лишь приложила палец к губам, намекая подруге, что вмешиваться в беседу двух ее сотрудниц еще рано. Не мешает послушать дальше. А послушать, честно говоря, было что.
— Ну да, ты станешь начальницей и увеличишь мне зарплату вдвое, — убежденно произнесла Светка. — И ты знаешь, почему должна это сделать. И не мечтай, что тебе удастся меня обвести вокруг пальца. Ты сделаешь все, что я попрошу. И не только потому, что я могу рассказать Марише о твоих махинациях с арендаторами и бухгалтерией за ее спиной.
— А что еще? — вроде бы удивилась Зинуля.
— Я не такая дура, какой тебе представляюсь, — ответила Света. — И прекрасно понимаю, что сегодня я тебе нужна и ты обещаешь мне золотые горы. А завтра, когда фирма окажется в твоих ручках, ты можешь забыть все свои обещания. И чтобы этого не произошло, говорю открыто: я знаю о тебе еще кое-что.
— Да что ты можешь знать, пустышка? — пренебрежительно произнесла в ответ Зинуля.
— А хотя бы то, что ты встречалась с клиентами, которые приходили к нам! — заявила ей Света. — Например, я знаю, что этому стоматологу ты назначила свидание. И я уверена, что это у него ты провела ночь. А потом он взял и умер. Не странное ли совпадение? И этому замухрышке, который проторчал сегодня у нас в офисе все утро, ты тоже назначила свидание. И он согласился. Я же слышала! У нас перегородки как из бумаги. Мне было все слышно, о чем вы шептались!
Зинуля молчала.
— И вот теперь мне интересно, — продолжила Света, — жив ли еще этот бедолага? Или милый альпинист тоже отправился на тот свет следом за стоматологом? Что, он тоже от удара током в ванне скончался?
Некоторое время в кабинете царило ледяное молчание. Катя с Маришей тоже окаменели, не в силах поверить в то, что только что услышали.
— Ну что ты себе вообразила? — наконец раздался тихий голос Зинули.
Теперь в нем снова не было яда, один только сахар и мед.
— Как ты могла подумать, что я убийца? — продолжала она сладко петь. — Разве я похожа на чудовище? Скажи мне, Светик. Разве убийцы, они такие?
— Просто я тебе сказала, что знаю, — с удовлетворением произнесла Света. — Ты должна понимать, что я могу доставить тебе кучу неприятностей. И тебе выгодней дружить со мной, чем враждовать. Не так ли?
— Конечно, ты моя лучшая подруга! — с восторгом пропела Зинуля. — И как ты могла сомневаться во мне? Разумеется, я уже решила, что все доходы мы с тобой будем делить пополам. Хочешь?
— Хочу, — ответила простодушная Света.
Мариша досадливо поморщилась. Она знала Зинулю достаточно долго. И могла сказать, что большей скряги ей в своей жизни видеть не приходилось. И чтобы Зинуля стала добровольно делиться с кем-то, отдавая больше, чем у нее просили? Да никогда в жизни. Скорей уж этот мир перевернется вверх тормашками. Но тем не менее Зинуля давала такое обещание. А зачем? Не потому ли, что не собиралась выполнять его и по минимуму?
Но додумать эту мысль Марише не удалось. В офисе раздался сдавленный писк, а потом какая-то возня, шипение и звуки падения. И пока Катя раздумывала, что бы это могло означать, Мариша внезапно ожила.
— Вперед! — кинулась она к дверям офиса.
Катя тоже не заставила себя долго упрашивать и бросилась следом за подругой. Они почти одновременно достигли дверей офиса «Казановы» и, распахнув их, застыли на пороге комнаты. На застеленном изумрудно-зеленым ковролином полу валялись два тела. То есть, грубо говоря, одно тело, принадлежащее Светке, лежало, а второе стояло над ним на коленях и старательно затягивало на шее врагини петлю, сооруженную из собственного шелкового пояска.
Светкино лицо в этот момент было красным, как помидор. Зинуля, несмотря на свою миниатюрность, явно одерживала верх над более крупной соперницей, на которую так коварно напала, усыпив сладкими речами ее бдительность. Светка сопротивлялась, но как-то слабо. И, не дожидаясь того момента, когда Светка окончательно будет задушена, Катя с Маришей кинулись на выручку девушки.
Однако отодрать Зинулю от ее жертвы оказалось не так-то просто. Эта особа, несмотря на миниатюрность, проявила просто кошачью изворотливость и гибкость. Словно одержимая бесами, она кусалась, верещала и выворачивалась из рук Мариши и Кати, не выпуская тем не менее удавки из своих рук и не ослабляя захвата. Но все же против троих она сражаться не могла. Проклятия, которые сыпались с ее губ, становились все тише. И наконец подругам окончательно удалось оторвать ее от Светки. Та немедленно откатилась подальше в сторону. И, потирая шею, начала жадно глотать воздух.
— Что тут у вас происходит? — едва отдышавшись, произнесла Мариша.
К этому времени они с Катей уже связали руки Зинули ее же пояском за спиной. Но этот узел был слишком ненадежным, чтобы надолго остановить преступницу.
— Она хотела меня убить! — едва слышно прошептала Света, с ненавистью глядя на свою «подругу».
— Это я уже поняла, — мрачно кивнула Мариша. — Но за что? А, Зинуля? С чего ты вдруг так взбесилась? Или Светка, сама того не подозревая, угодила точно в яблочко? Так это ты прикончила стоматолога? Ты с ним встречалась? И с альпинистом? Так, что ли?
Зинуля молчала, с ненавистью глядя на всех трех.
— Но за что? — спросила у нее Мариша. — Отчего ты так невзлюбила этих бедолаг? Только за то, что они имели несчастье явиться к нам в «Казанову»?
Зинуля издала какой-то звериный рык и попыталась вырваться из рук Кати. Но та держала ее цепко.
— Чтоб ты сдохла! — злобно выкрикнула Зинуля в лицо Мариши. — Я разорила твою фирму и ничуть об этом не жалею! И клиентов твоих я всех распугала!
— Но зачем ты это сделала? — глядя в упор на свою кузину, спросила у Зинули Мариша. — Зачем, Зинуля? Ведь мы же родственницы? Выросли вместе. Чем я тебя так обидела?
— А тем, что тебе всегда доставалось все самое лучшее! — подняв на нее глаза, выпалила Зинуля.
Взглянув на нее, Мариша даже отшатнулась, такой ненавистью горели глаза кузины.
— Мне? — растерянно произнесла Мариша. — Мне все лучшее? Что ты имеешь в виду?
— Не притворяйся, будто бы ты не помнишь! — взвизгнула Зинуля. — Еще в детстве тебе на Новый год подарили чудесную куклу! У нее было голубое платьице с кружевами, чудесные длинные волосы и огромные глаза. Я мечтала о такой кукле. А мне подарили паршивого плюшевого медведя!
И вовсе он был не паршивый, — покачала головой Мариша. — Он был ростом почти с тебя! И бурчал разные слова, если ему надавить на живот. Отличный был медведь. И стоил куда дороже, чем моя кукла.
— А я все равно хотела куклу! — упрямо повторила Зинуля. — Но ее подарили тебе! И потом, тебе вечно везло. И богатый муж у тебя. И отдельная квартира у тебя. И денег полно. И даже после развода ты не осталась у разбитого корыта, а продолжала жить в свое удовольствие. Скупать косметику и одежду коробками. А мне… А я… У меня же никогда и ничего не было. Только те обноски и обмылки, которые мне доставались от тебя!
— Что ты говоришь?! — возмутилась Мариша. — Я всегда отдавала тебе только новые вещи. В упаковке!
— Вот именно! Ты так зажралась, что покупала не глядя! А потом, ну не выбрасывать же на помойку, отдавала мне!
— Да ты посмотри на себя! — взвилась Мариша. — Ты же меньше меня на четыре размера. Я специально покупала для тебя те вещи. Видела, что муж тебя не балует. Но при этом почему-то была уверена, что ты не захочешь принимать от меня дорогие подарки. Гордость не позволит. Вот и изображала, что ты мне одолжение сделаешь, если возьмешь их.
— Тебя родители всегда любили! — продолжала обвинять ее Зинуля. — Мать в тебе души не чаяла. А моя только и знала, что ругалась на меня.
— У тебя же отец был, и хороший отец, — растерянно произнесла Мариша. — А мой бросил нас с мамой, когда я была совсем крохой. Чему тут завидовать?
Зато потом он у тебя снова появился! Богатый! И теперь ты его наследница! Скопытится он завтра — ты еще богаче сделаешься. Даже и не заметишь, что я у тебя эту фирму отняла. А мой папаша как был голодранцем, так и помер, ничего мне не оставив. И на фиг мне такой отец сдался! С радостью бы обменялась с тобой!
Мариша только головой покачала. Ей уже стало ясно, что у Зинули на почве ее завистливого характера явно помутился рассудок. А может быть, она всегда была не в себе? Просто вела себя тихо, вот никто и не замечал. Ох, верно говорят, что в тихом омуте черти водятся. Ох, как верно!
— Ну что? Вызываем милицию? — тихо спросила у Мариши Катя.
Мариша посмотрела на свою кузину. Она явно колебалась. Жалость боролась в ее душе с чувством долга. Но тут она вспомнила о Глебе Георгиевиче, которого эта больная на голову змея отправила на тот свет. И о милом простаке Александре, который пострадал ни за что. И Мариша решительно кивнула в ответ на вопросительный взгляд Кати. А затем отошла к окну подальше от Зинули. И там замерла.