ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Выйдя из дома, где жила Ляля со своим маленьким сыном, Мариша выглядела непривычно мрачной и озабоченной.
— Что с тобой? — спросила у нее Инна. — Милая такая девочка. А ты мрачней тучи.
Мариша в ответ лишь головой покачала.
— Со мной все нормально, — сказала она. — Ты лучше Катьке позвони. Она там одна. Узнай, как у нее дела. И поедем. Все-таки моего знакомого поминают.
Инна не стала спорить. И быстро набрала номер подруги.
— Ой, Инна! — раздался ликующий голос Катьки в трубке. — Не могу сейчас говорить! Тут такое творится! Настоящая драка!
— А ты чего так радуешься? Ты что, пьяная?
— Ничего я не пьяная! — возмутилась Катька. — Да разве с одной рюмки напьешься? А больше никто выпить не успел. Потому что сестра Кирилла с его женой сцепилась. А обе ©ни ростом, сказать честно, удались на славу. И столы все перевернули. Вся еда и посуда на пол попадали. А бабы среди салатов сейчас катаются, а все пытаются их разнять!
И словно в подтверждение слов Катьки до слуха Инны донесся звук чего-то бьющегося, возбужденные голоса и отчетливый вопль:
— Я тебя, шалава подзаборная, по стенке размажу! Никаких прав на эту квартиру ни ты, ни твой выродок не имеете!
— А это мы еще посмотрим! — ответил ей другой воинственный женский голос. — Квартира была в собственность оформлена. И на Кирилла записана. Так что обломись, девочка! Придется тебе еще несколько лет с теткой в одной комнате покуковать. Мужа себе искать надо было вовремя, а не на имущество брата рот разевать!
— Твой ребенок незаконный! — завизжала сестра. — Ты за Кириллом замужем не была!
— А ребенок все равно на него записан!
Но продолжение дискуссии потонуло в новом взрыве ругани, воплей и шуме драки.
— Ну, слышала? — по-прежнему пребывая в упоении от всего происходящего, спросила у подруги Катька, видимо, переместившись в другое помещение, так как шум скандала стал значительно тише. — Уже почти полчаса ругаются. Сестрица этого Кирилла явно больше всех в шоке. И несмотря на то, что ее сразу трое мужиков держат, все время в драку норовит ввязаться.
— Оставайся там, никуда не уходи, мы с Мари-шей сейчас приедем! — распорядилась Инна.
Впрочем, она могла бы и не говорить ничего. Катька и так явно не собиралась покидать квартиру Кирилла. Не каждый день выдается такое шикарное зрелище — драка на поминках двух женщин на полу среди тазиков с оливье и винегретом.
— Чем не борьба в грязи, учитывая, что и приз имеется, — хмыкнула Инна, пока они с Маришей мчались через весь город с Южного кладбища в квартиру Кирилла, из-за которой и разгорелась баталия.
— Да уж, — вздохнула Мариша. — Какая-то несчастная квартира.
— Это для тебя она несчастная, а для сестры Кирилла, которая вообще живет в одной комнате со своей теткой, эта типовая трешка предмет вожделения, — возразила Инна. — Не всем же так везет, как нам с тобой. И не всем удается поймать жениха с положением и квартирой.
Но тут Инна очень не вовремя вспомнила, что жениха-то ни с квартирой, ни без оной у нее-то как раз в данный момент и нет. Да что там говорить, по большому счету, у нее и мужа теперь не было. А квартиры? И Инна внезапно ощутила прилив холодного страха. А ведь в самом деле, их городская квартира была куплена ее мужем еще до свадьбы.
А после свадьбы он купил как раз тот загородный дом, куда уехал с сыном и няней Степки. Да и то купил он не сам дом, а участок под него.
На этом месте воображению Инны живо представилось, как ее Бритый каким-то образом перетащил их загородный дом на соседний участок, тоже пустующий, кстати говоря. Городскую квартиру продал или сдал. А она осталась в окружении забора на тщательно вылизанном приглашенным ландшафтным дизайнером участке. Между прочим, с Бритого станется. Да и хоть бы он и оставил ей этот дом. Жизнь за городом Инну решительно не привлекала.
— Слушай, как ты думаешь, Бритый после развода совсем мне денег давать перестанет? — с тоскливыми нотками в голосе спросила она Маришу.
Та растерянно взглянула на подругу. Раньше эта мысль как-то не приходила ей в голову. А в самом деле, на что жить Инне, если она разведется с мужем?
— Ты всегда можешь прийти работать ко мне в агентство, — утешила она подругу. — То есть если мы распутаем это дело и милиция наконец от меня отвяжется, а оставшиеся еще чудом в живых клиенты не разбегутся в другие брачные конторы.
— Спасибо, — вздохнула Инна. — Утешила, называется!
Но Мариша ничего не ответила. Она выглядела странной, полностью погруженная в свои собственные мысли. Однако, доехав до дома Кирилла, Мариша несколько оживилась.
— Ну-с! — произнесла она, потирая руки. — Сейчас посмотрим, что за ребенок у Кирилла образовался. Вот ведь тоже подлец! Ни словом не обмолвился мне, что является счастливым папашей!
Впрочем, как вскоре выяснилось, младенцу оказалось не меньше семи лет от роду. И был он девочкой. Очень хорошенькой, со светлыми кудрявыми волосиками, заплетенными в две косички. Девочка забилась в самый дальний угол гостиной и оттуда испуганно взирала на свою мать и родную тетку, которые самозабвенно мутузили друг друга. Остальные гости вяло жевали оставшиеся салаты, уже равнодушно глядя на драчуний. И никаких попыток разнять их не делали, видимо, пресытившись зрелищем.
Да и драка шла уже без прежнего запала. Женщины время от времени дергали друг друга за уцелевшие локоны, утомившись от борьбы. К тому времени, когда подруги доехали до места, гости успели водворить на место столы. Принесли из кухни свежие закуски. А что могли, то соскребли с пола. Из упавших бутылок водки уцелело вполне достаточно, чтобы все присутствующие успели помянуть Кирилла и снять стресс.
Тетка Кирилла оказалась славной женщиной. Она первой догадалась извлечь из угла испуганную дочку своего племянника, приласкала ее и усадила рядом с собой. Девочка была так похожа на свою мать, что подругам не пришлось даже обращаться за помощью к Катьке, чтобы узнать, кто из гостей является женой Кирилла, родившей от него ребенка.
Она была тоже светловолосой, но рослой и какой-то жилистой, словно породистая донская лошадь. Кожа смуглая, словно женщина недавно побывала под южным солнцем. В целом супруга погибшего казалась несколько старше моложаво выглядевшего Кирилла и производила впечатление крепко стоящей на ногах и отлично умеющей постоять за себя женщины.
Однако не успели подруги присесть за стол и отведать традиционного холодного блина и кислого киселя, как сестра Кирилла снова проявила признаки активности, как гейзер, который плюется кипятком не постоянно, а с равными промежутками времени. Внешне она была довольно страшненькой. Да к тому же характером обладала склочным и пакостным. Так что выйти замуж, не имея в приданом собственной жилплощади, шансов явно не имела.
— А-а-а! — взвыла сестрица, снова развернувшись к своей сопернице.
Все гости вздрогнули и дружно уронили вилки обратно в салаты.
— Теперь я знаю, как тебя прищучить, зараза! — заверещала она. — Догадалась! А ну, живо колись, где была, когда у моего брата кто-то тормоза в машине испортил!
Подруги невольно поразились тому, как быстро смекнула суть дела вздорная девица. Она задала тот самый вопрос, который они. уже подумывали и сами задать Лене, как звали подругу Кирилла и мать его ребенка.
— Где я была? — ощетинилась Лена. — А ты где была?
— Я — на работе! — с видом полного превосходства заявила сестрица Кирилла. — Это кто угодно может проверить.
— И какой отрезок времени тебя, милая родственница, интересует? — холодно спросила у нее Лена.
Девицу даже перекосило от злости.
— Будто сама не знаешь!
Но тут уже сочла нужным вмешаться даже тетка.
— Анька, замолчи! — рявкнула она на племянницу. — Ведешь себя хуже некуда! Перед людьми стыдно. Нельзя же так в самом деле. Коли хочешь чего спросить, так спрашивай нормально, а не ори.
Анька сделала вид, что не слышит слов тетки. Но голос убавила. Лена и без того была настроена куда миролюбивей, и потому вскоре подругам удалось узнать, что весь день, вплоть до вечера, когда погиб Кирилл, Лена находилась в своей школе.
— Я работаю в школе штатным психологом, — объяснила она присутствующим. — И у нас в тот день произошло ЧП. Один мальчик из шестого класса пытался покончить с собой из-за травли, которую организовали одноклассники. К счастью, ему не удалось выполнить свое намерение. Те же одноклассники проявили чуткость и вовремя стащили неудачника с подоконника, когда он уже нацелился прыгнуть из окошка вниз. Его физическому состоянию уже ничего не угрожало, но все равно я не хотела оставлять мальчика одного.
— Родителей вызвать надо было! — вмешалась тетка Кирилла.
— Родители у него были в командировке, — пояснила Лена. — И дома на время их отъезда мальчик оставался один. Конечно, мы сразу же сообщили врачам, и до их приезда он оставался со мной. Потом я поехала с ним в больницу, где и пробыла до позднего вечера.
— Бедный ребенок, — покачала головой тетка и, обратившись к своей племяннице, сказала: — Видишь, Анька, не виновата она ни в чем. Зря ты на нее набросилась. Кто-то другой зуб на Кирюшку имел.
— Небось подговорить мужика какого-нибудь могла! — хмуро буркнула девица, не сдаваясь. — Коли у Кирилла от нее ребенок был, так небось он к ним наведывался частенько. Вот пока она его дома чаями поила, кто-то вполне мог тормоза в машине подпортить.
Не ездил он к нам! — возмутилась Лена. — Почти не ездил. Денег иногда подбрасывал, так и то немного. Какие у него заработки были? А уж навещал дочку и вовсе только на Новый год да на день ее рождения. И то не каждый раз приезжал, чаще звонил. Ничего хорошего мы от него не видели. Так пусть хоть наследство получим.
И, сделав это заявление дрожащим от негодования голосом, она поднялась из-за стола, выразив желание пойти покурить. Мариша с Инной вышли следом за ней, надеясь перехватить на лестнице и поговорить с женщиной тет-а-тет.
Некоторое время женщины молча курили. Инна содрогалась от отвратительного вкуса крепких сигарет, но мужественно дымила за компанию. Своих сигарет у нее давно уже не было. Она бросила курить много лет назад, заметив однажды, что от никотина у нее желтеют даже пальцы, которыми она держит сигарету, и ужаснувшись тому, что же тогда может твориться у нее внутри, куда попадает весь дым. Но сейчас она взяла у Лены предложенную сигарету и терпеливо старалась не думать о плохом.
— Скажите, Лена, — вдруг заговорила Мариша, — а он вас бил?
От неожиданности женщина поперхнулась дымом.
— Что? — совершенно искренне и от души изумилась Лена, продолжая кашлять. — Бил? С чего вдруг ему меня бить? Этого еще не хватало! Я практически одна растила его ребенка, он бывал у нас очень редко. И чтобы он еще меня и бил при этом? Да я бы сама его поколотила или в милицию сдала, если бы он только руку на меня поднял.
И, немного успокоившись, она прибавила:
— Да и вообще, я с трудом представляю себе ситуацию, при которой Кирилл смог бы поднять руку на женщину. Он был очень интеллигентным человеком.
— Может быть, в сексе? — предположила Инна, с облегчением отшвырнув наполовину скуренную сигарету прочь.
Ритуал был исполнен. А травить себя, не получая при этом никакого удовольствия, ей не хотелось.
— В сексе? — подняла на нее глаза Лена. — Бил меня в сексе? Да в каком сексе? Не было у нас с Кириллом никакого секса.
— Как же это? — растерялась Мариша. — У вас ведь общий ребенок. Как же без секса-то?
— Ну, один раз было, — призналась Лена. — Так это давно. И вообще, я ведь по глупости залетела. Еще когда мы с Кириллом в институте вместе учились. На последнем курсе, но все же еще учились.
— А замуж почему не вышли?
— Он не звал, а самой напрашиваться мне гордость не позволила, — откровенно призналась Лена. — Да и что толку, проси не проси, а если человек сам не хочет, то пустое дело. Это всего касается, не только брака.
И, щелчком отбросив окурок, Лена сказала:
— И потом, я тогда за другого парня замуж собиралась. Только он, когда узнал, что я жду ребенка, сразу же лыжи навострил от меня.
— Вы ему сказали, что ребенок не от него?
— Дура была, — кивнув, вздохнула Лена. — Но и он хорош. Если бы любил, мог бы и простить.
— А обмануть его не пробовали?
Вот как раз у нас с моим женихом секса и не было, — произнесла Лена. — Только духовные отношения. То есть я так думала, что у нас духовные отношения. Да что тут говорить, если он сразу же на моей приятельнице женился? Наверное, у них и раньше что-то было. Поэтому он и меня-то с сексом не напрягал. Прописка ему была нужна, потому что он из другого города, институт закончить — и куда? А тут такой удобный случай подвернулся, чтобы от меня избавиться и самому в большом городе устроиться. Он на моей подружке и женился. В общем, осталась я с пузом и без мужа. Вот так Кирилл за одну ночь мне всю жизнь испортил. И, помолчав, она внезапно оживилась:
— А вы знаете, — посмотрев на Маришу, произнесла она. — Вот вы сейчас спросили, бил ли меня Кирилл, и я вспомнила, что в те несколько раз, что мы с ним наедине в кровати были, он меня просил его бить по лицу.
— Вот как! — оживилась Инна. — А еще что?
— И потом как-то раз я ему пощечин надавала, когда дочку даже с Новым годом не поздравил, — продолжила Лена, — так он не протестовал, а вроде бы даже постанывал этак с удовольствием. Мне так гадко почему-то при этом стало, что я даже бить его перестала. Поняла, что ему это только в удовольствие.
И, задумавшись, она закончила свою мысль:
— Странный он человек был, упокой господь его душу. И друзья у него странные.
— Друзья? — моментально насторожилась Мариша.
А вдруг? Вдруг окажется, что в друзьях у Кирилла еще со студенческих пор ходили убитые Серж и Антон? Тогда можно поискать их врага в общем же прошлом. И наконец-то отвести таким образом подозрения от брачного салона и самой себя.
Но увы, Лена имела в виду совсем другое.
— В студенческие годы Кирилл вообразил себя то ли магом, то ли гипнотизером. В общем, считал, что обладает особым даром, отличающим его от прочего серого, как он говорил, большинства. — Он даже нашел кучку таких же ненормальных, с которыми и организовал нечто вроде тайного общества или кружка, куда они принимали только избранных.
— И что? — искренне заинтересовалась Мариша. — Преуспели они в своих занятиях?
— Не думаю, — покачала головой Лена. — Во всяком случае, никто из них не стал известным магом, целителем или ясновидящим. Если какие-то способности у них и были, то самые мизерные. Да и то, думаю, там больше рисовки было.
Больше подругам не удалось узнать от Лены ничего полезного для их расследования. Да и того, что она все-таки им рассказала, было много, учитывая, что Лена виделась с Кириллом от силы два раза в год. Видимо, Лена не могла простить Кириллу его пренебрежения и испорченной жизни. А он… он никогда и не питал чувств к Лене. Да и к дочери своей, судя по его очень редким визитам, относился равнодушно. И полюбить ее не старался.
После разговора с подругами Лена вернулась обратно в квартиру, которую ей теперь предстояло поделить с другими родственниками Кирилла. Но, учитывая факт наличия признанного Кириллом родного ребенка, можно было не сомневаться, какое решение примет в этом случае суд.
— Кажется, сестрице Кирилла придется еще потерпеть и пожить со своей теткой в одной комнате, — произнесла Мариша, когда они вышли из дома Кирилла, оставив его родню и дальше выяснять свои отношения.
Инна молча кивнула.
— Поехали домой, — сказала она. — Что-то я устала. Нам всем надо передохнуть и вообще подумать.
Подруги были с ней полностью согласны. После участия сразу в двух поминках они тоже чувствовали навалившуюся на них усталость. Сейчас хотелось оказаться в уютном гнездышке в окружении любящих тебя людей. По дороге к Марише подруги почти не разговаривали, занятые своими мыслями.
Мариша думала о Карлосе и о своем брачном агентстве, которое, если клиенты будут и дальше умирать, придется закрыть. И с чем она тогда останется. Инна думала о предателе, которым оказался ее любимый некогда муж. И о том, что в этой истории с убитыми Маришиными клиентами ей что-то упорно кажется странным. Но вот что именно?
А Катька о своих мыслях рассказала подругам, когда они наконец расположились на огромном очень пушистом ковре в гостиной Маришиной квартиры и неторопливо потягивали коктейль из минералки с яблочным соком, из солидарности с Инной, которая старалась прийти в себя после выпитого на поминках.
— Так знаете, что я подумала, — произнесла Катька. — Вот у нас в данный момент на руках есть четыре трупа.
— Что ты говоришь? При чем тут наши руки? — немедленно запротестовала Инна.
Мариша вспыхнула и тоже с укором посмотрела на подругу. Разве можно так безжалостно сыпать соль на ее свежие раны?
— Так это я образно, — смиренно пояснила им Катя.
— Ничего себе образы! — хмыкнула Инна. — Меня прямо мороз по коже продрал!
— Я всего лишь хотела сказать, что все убитые имели одно общее обстоятельство в жизни. У всех в прошлом были брошенные женщины с законным наследником на руках, — закончила все-таки свою мысль Катя. — И если все четверо пришли в салон к Марише, имея детей от женщин, с которыми вместе не жили, то, возможно, у них было и еще что-то общее?
— Что ты имеешь в виду? — вопросительно посмотрела на нее Мариша.
— Ну, может быть, и убитый стоматолог тоже из их компании? — предположила Катя. — Вдруг он тоже ходил на те вечеринки с «садо-мазо»? Или еще куда-нибудь?
Мысль подруги пришлась Марише по душе. Ее вообще устраивала любая версия, которая отводила следствие подальше от ее драгоценного агентства.
— Надо проверить! — мигом загорелась она. — Еще не факт, что он туда не ходил, этот стоматолог Глеб Георгиевич, если мы там его не видели. Вполне возможно, что в тот вечер он почему-то не смог явиться. В конце концов, посещение членами клуба этой вечеринки — дело добровольное. На аркане их туда никто не затягивает.
— И у кого мы спросим насчет Глеба Георгиевича? — плутовато улыбнулась Инна. — Кому из нас придется еще разок встретиться с членами клуба «Ночные грезы»?
— Мне мой кавалер не понравился, — покачала головой Катя. — В темноте, и пока он сидел за столом, я и не заметила, какой он щупленький.
— А мой толстый, лысый и вообще противный! — поспешно заявила Мариша. — Извращенец! Я на его счет никогда не обольщалась. И потом, после встречи с Карлосом все остальные мужчины кажутся мне пресными и невзрачными.
— Что же, — вздохнула Инна, — если я вас поняла верно, то придется мне пожертвовать собой?
— Но твой же тебе вроде бы нравился? — удивилась Мариша. — Вы с ним так мило склонялись друг к другу головами, когда мы все сидели в ресторане и ждали Карлоса. Я прямо умилялась, на вас глядя.
С моей стороны это была всего лишь игра, — заверила ее Инна. — Конечно, мой Лешик очень славный и даже временами забавный, но ты же понимаешь, у меня в личной жизни такая драма! Никакой Лешик не сумеет ее изменить или исправить. Тем более, как ни крути, а он тоже слегка извращенец. И все разговоры у него только о сексе.
— А почему бы тебе просто не взять и не поговорить со своим мужем? — предложила ей Мариша.
— Поговорить? — моментально вспыхнула Инна. — После того как я видела его кувыркающимся в кровати с двумя практически раздетыми девицами? Ни за что на свете! Я с ним теперь и двух слов не скажу.
И с поистине женской логикой, которой всегда славилась, добавила:
— И потом, он должен позвонить мне первый. А чтобы я ему звонила и унижалась, такого он не дождется! Ну уж, нет!
Мариша с Катей довольно переглянулись. Вспыхнувший в глазах их подруги гнев был все же лучше той жуткой тоски, которой все это время предавалась она. Разозлившись, Инна способна была горы свернуть. А вот попав под гнет депрессии, могла целыми неделями не выходить из четырех стен, валяясь на кровати и старательно забиваясь под одеяло, словно в теплую безопасную норку.
— Да, — решительно кивнула Инна. — Вы правы, надо что-то делать. И сейчас же я позвоню Лещику. И как знать, может быть, уже сегодня вечером я отомщу Бритому. А что? Ему можно, а мне нельзя? Точно — отомщу!
Подруги встревожились. Кажется, Иннина энергия полилась слегка не в то русло. Для измен любимому мужу сейчас было явно не подходящее время. Мариша с Катей вовсе не считали, что Инне следует разводиться. Ну и что с того, что они поругались? Бритый и раньше уходил из дома. На этот раз он взял с собой сына и его старую няньку, так что с того? Ребенку в самом деле лучше пожить, пока стоит такая чудесная теплая осень, за городом, на свежем воздухе.
— Инна, ты только не переусердствуй, — осторожно погладив подругу по руке, произнесла Мариша.
Но Инна только отмахнулась. Она уже дозвонилась до своего Лешика и сейчас вовсю кокетничала с ним по телефону, назначая новое свидание и объясняя свое вчерашнее бегство внезапным желудочным недомоганием, от которого уже не осталось и следа. Разумеется, обманутый ею Лешик с радостью согласился. Да и любой бы мужик согласился. Даже снедаемая мрачными мыслями, Инна была все же чудо как хороша. Глаза ее ярко блестели. А густые длинные ресницы слегка затеняли лихорадочный их блеск.
— Что мне надеть? — уже вовсю вертясь перед огромным зеркалом, которое было вделано в дверь стенного шкафа, доходя до самого потолка, допытывалась у подруг Инна. — Что мне надеть такого сексуального, чтобы он был сражен сразу и наповал?
— Ты бы, честное слово, лучше подумала о деле, — сказала Мариша. — Как ты будешь расспрашивать своего Лешика о Глебе Георгиевиче, если у тебя даже его фотографии под рукой нет?
— Как нет? — слегка растерялась Инна. — А разве у тебя ее нет?
— Ее украли из альбома, — мрачно напомнила ей Мариша. — Другой у меня не было и нет.
Тогда тебе или Катьке надо немедленно поехать домой к этому стоматологу и поговорить с его домработницей, — предложила Инна. — Уверена, что эта девица уже вовсю хозяйничает в его квартире. И тебя, Мариша, она знает. Так что фотографию, думаю, охотно даст.
— Мне она несимпатична, — вздохнула в ответ Мариша. — Боюсь, я не сумею с ней мирно разговаривать после того, как она запросто обвинила меня в убийстве ее Глеба.
— Но ты пойми, девушка была в шоке. — Хочешь, я с тобой съезжу, пока Инна будет готовиться тут к своему свиданию? — предложила Катя.
— Хочу, — откровенно обрадовалась Мариша, которую встреча с агрессивно настроенной домработницей и в самом деле слегка нервировала.
Катя охотно поднялась с ковра. И всем своим видом продемонстрировала готовность немедленно отправиться с Маришей хоть на край света. Растрогавшись от такой преданности, Мариша тут же поднялась с уютного мягкого ковра и вышла из дома в полнейшую неизвестность.
