Глава 2
Следующий день начался для меня тоже не самым приятным образом. Вчера, как я уже сказала, мне удалось уснуть очень поздно. И к тому же, не успела я уснуть, как почти сразу же мне показалось, что меня будят.
– Вставай! Нам к десяти нужно к Жихареву на допрос. А ты все спишь, – слышала я Маришин голос, ощущая толчки в плечо.
– А который час? – сонно пробормотала я.
– Уже почти девять! Вставай.
– Можно, я еще полчасика посплю, – пробормотала я. – Я только под утро уснула.
– Молчала бы уж! – возмутилась Мариша. – Я из-за тебя всю ночь почти не спала. Только засыпать стану, как ты бум-бум-бум – на кухню за водой побежала. Потом бум-бум-бум – обратно прибежала. Через полчаса все по новой. Разве в такой обстановке уснешь? Ты бегаешь, как стадо слонов.
– А я вообще не понимаю, чего твой Карл беспокоится, вернешься ты к нему или нет! – парировала я. – Если ты его кормишь такими же котлетами, которые вчера нам приготовила, я бы тебя лично навсегда из дома выгнала.
– В Австрии все в полуфабрикатах, – мечтательно сказала Мариша. – Ничего добавлять не надо. Плюх на сковороду, и жарь себе.
– И чего тебе там не живется? – спросила я, надеясь выгадать минутку и еще понежиться в теплом гнездышке.
– Так скучно же! – воскликнула Мариша. – Котлеты всегда идеальные. Их даже сжечь невозможно, потому что у Карла такой специальный прибор в плиту вмонтирован, он начинает пищать, когда что-то пригорает или концентрация пара превышает норму.
– Специально ради тебя, я думаю, Карл этот приборчик вмонтировал, – ехидно сказала я.
Но Мариша на мою уловку больше не поддалась.
– Вставай! – крикнула она, сдергивая с меня одеяло.
Все тепло разом улетучилось, и пришлось вставать. За окном была обычная для нашей осени картина: серое небо, какое-то мелкое водяное крошево с неба и пронизывающий ветер. Мариша сидела на телефоне и пыталась кому-то дозвониться.
– Звоню в ту страховую компанию, которая увезла вчера твоего соседа, – сказала она. – О! Дозвонилась!
После этого я ушла умываться, оставив Маришу беседовать со служащей страховой компании. Когда я вернулась, Мариша снова набирала чей-то номер.
– Футболят меня от одного клерка к другому! – пожаловалась она.
Но наконец она попала на нужного человека. И ей сказали, что Михаил Цветиков действительно у них в компании застрахован. И отправлен по «Скорой помощи» в больницу Святой Елизаветы. Узнав адрес и телефон этой больницы, Мариша повесила трубку и с торжествующим видом помчалась к дверям.
В милицию мы с ней приехали вовремя. Но выяснилось, что Жихарев еще занят. Он лишь на минутку выглянул из кабинета, сделал нам жест рукой, что, мол, помнит о нас и примет. Но поздней. Потом какая-то девушка-следователь предложила нам посидеть в коридоре. Мы послушно уселись на жесткую кушетку и начали изучать висящий напротив нас плакат, призывающий всех оказывать первую помощь при отравлении газами.
– Интересно, – внезапно сказала Мариша, – а с кем это Жихарев занят? Уж не с нашим ли Михаилом?
И она вскочила с места и помчалась к тому кабинету, где сидел Жихарев. Кабинет находился в таком узеньком аппендиксе, где помещался, кроме него, всего еще один кабинет. И двери двух кабинетов находились напротив друг друга. Я помчалась следом за Маришей, чтобы прикрывать своим телом эту единственную дверь, из-за которой нам могла грозить опасность разоблачения. Воспользовавшись моим попустительством, Мариша приникла к замочной скважине в двери и вся обратилась в слух.
Я тоже слушала. Но преимущественно шаги, которые раздавались в главном коридоре. Как только шаги приближались, я напрягалась. Но пока все шло хорошо. Мариша слушала уже минут десять, как вдруг я ощутила в спину вполне явственный толчок. Кто-то пытался выйти из кабинета, дверь в который я прикрывала собственной спиной. Пнув Маришу, я почувствовала, как человек у меня за спиной буквально рвется из кабинета, трясет ручку двери, ругаясь, что снова заело.
– Отступаем! – прошептала я Марише.
Мы с ней только успели благополучно скрыться за углом, как вдруг одновременно отворились двери обоих кабинетов. Из того, который я прикрывала своим тылом, показался светловолосый высокий парень, который озабоченно принялся крутить ручку на двери.
А из двери кабинета Жихарева вышел крепкий мужчина лет тридцати с накачанными плечами и торсом. Одет он был в явно дорогой кожаный плащ, который спадал с его плеч царственными складками. Под плащом просматривался не менее дорогой костюм. На правой руке у мужчины сверкал перстень с огромным алмазом. А запястье украшали часы, явно очень дорогие.
– Посмотри на его ботинки, – восхищенно шепнула мне Мариша. – Я такие же в Вене в бутике видела. Они там пятьсот евро стоили.
Но я смотрела не на ботинки, сколько бы они там ни стоили. Мое внимание привлекло к себе лицо вышедшего из кабинета Жихарева мужчины. Оно было смуглым, чисто выбритым, с тяжелыми чертами. Глаза смотрели настороженно. И вообще складывалось впечатление, что мужчине в отделении милиции все хорошо знакомо, но от этого еще более неуютно. Он прошел мимо нас, и я почувствовала, как что-то властно влечет меня следом за этим мужчиной.
«Должно быть, это любовь!» – подумала я и тут же обнаружила, что меня тащит за рукав куртки Мариша.
– Быстрей за ним! – шептала она мне на ухо. – Мы должны выяснить номер его машины.
– Зачем он тебе понадобился? – немедленно взбунтовалась я, почувствовав в Марише соперницу. – Ты что, в него влюбилась? Это из-за него мы вчера весь ужин солеными котлетами давились?
– Не мели ерунды, – сурово возразила мне Мариша. – Этот парень – бывший любовник Алены. Ты что, не помнишь его фотографий у ее дома? Менты подозревают его в убийстве бывшей любовницы. Да что тут еще объяснять.
– Но… – попыталась возразить я, но у меня не получилось.
– Ладно, давай быстро за ним! – скомандовала Мариша. – Подробно я тебе потом все объясню.
Мы выскочили из отделения следом за мужчиной. Он так торопился, что даже не проверил, нет ли за ним слежки. Сел он в новенький, поблескивающий синими боками «Мерседес-600». Сел на заднее сиденье, впереди явно находился шофер.
Минуту спустя в машину юркнул какой-то маленький человечек с пронзительными черными глазками и кожаной папкой под мышкой. Человечек вышел из отделения милиции следом за обладателем супердорогих ботинок. И машина тронулась.
Мы запрыгнули в Маришин «Опель» и попытались следовать за «Мерседесом», но уже через десять минут на втором перекрестке потерпели неудачу. Водитель «Мерседеса», должно быть, заметил нашу слежку и ушел от нас по встречной полосе. Мариша проделать этот же маневр не смогла, потому что навстречу ей разворачивалась многотонная фура, которую водитель «Мерседеса» успел вовремя миновать.
– Вот черт! – простонала Мариша. – Ты хоть номера машины запомнила?
Номера я запомнила, даже записала для верности.
– А кто этот парень? – спросила я.
– Говорю же тебе, он любовник убитой Алены, – объяснила мне Мариша. – Зовут его Артем. У него какая-то охранная фирма и еще несколько солидных предприятий. И все совершенно легально. Я это подслушала у дверей.
– Любовник Алены? – пораженно переспросила я, вспоминая толстенького и лысенького Михаила, которого мы с Маришей тоже считали любовником Алены.
– Правда, этот парень все отрицает, – сказала Мариша. – Говорит, что у них с Аленой произошел разрыв. И уже больше двух месяцев они с бывшей любовницей вообще и не встречались. Мне как раз удалось подслушать ту часть разговора, когда Артем говорил, что с Аленой у них произошло обоюдное охлаждение. И они расстались как добрые друзья.
Мариша помолчала, переводя дыхание.
– Но Жихарев считает, – продолжала она, – что это Алена сама сбежала от Артема. И этот тип замочил ее из ревности. Кстати, тот дом, в котором ее убили, начинал строиться на деньги Артема. И участок был оформлен на его имя. А пару месяцев назад, еще перед тем, как они расстались, он сделал Алене подарок: оформил дарственную на участок и, следовательно, на незаконченный дом на Аленино имя.
– А после этого они вскоре расстались! – воскликнула я. – Странно, мне мои мужчины при расставании подарков не делали.
– Мне тоже, – призналась Мариша. – Хотя, по логике вещей, если хочешь, чтобы женщина о тебе вспоминала если не хорошими словами, то по крайней мере без проклятий, перед расставанием подарочек в качестве утешительного приза не помешает.
К этому времени мы вернулись в милицию, поднялись на второй этаж. И навстречу нам выбежал Жихарев.
– Где вы болтаетесь? – гневно спросил он у нас. – Вы должны были быть здесь уже час назад.
– Мы и были, – ответила я. – Но вы отказались нас принять.
– Я был занят! – нагло заявил нам Жихарев.
– Мы так и поняли, – сказала Мариша. – Поэтому решили немного прогуляться.
– Ну как? – подозрительно посмотрел на нас Жихарев. – Прогулялись? Подловили этого Делона?
– Кого? – удивились мы.
– Алениного любовника, – ответил нам Жихарев. – Можете мне мозги не парить. Вы сидели как паиньки в коридоре, а как только этот тип вышел из моего кабинета, вы испарились следом за ним!
– Какой Делон? – продолжали недоумевать мы.
– Кличка у этого парня такая, – сказал Жихарев. – Ален Делон. А сокращенно Делон. Он ее еще на малолетке заработал. В юности красавчиком был. Потом возмужал, заматерел. А кличка осталась. Так вот что я вам, девочки, скажу, вы этого человека не вздумайте трогать. Он очень опасный зверь. Ему человека убить, все равно что высморкаться.
– Так вы думаете, что это он убил Алену? – спросила Мариша. – А нас, значит, больше не подозреваете?
– Ваше алиби подтвердилось, – не очень охотно признался Жихарев. – Мадам в массажном салоне вас помнила. И ее шофер тоже вспомнил, что вы про Алену у него спрашивали. А по времени вы с ним разговаривали, как раз когда Алена прощалась с жизнью.
– Слушайте, а чего вы не арестовали этого Делона? – спросила Мариша. – Если подозреваете его в убийстве Алены?
– А как мне к нему подобраться? Одних подозрений мало, – вздохнул Жихарев. – К тому же он для беседы со своим адвокатом явился. А при адвокате и не попугаешь особенно. Хитрый, сволочь, и осторожный.
– Значит, прямых улик, что Алену убил Делон, у вас нет? – спросила я.
Только тут Жихарев опомнился, что перед ним стоят вовсе не его коллеги, а бывшие подозреваемые, и закричал:
– А ну-ка, брысь отсюда! И помните, что я вам сказал: не суйте нос в это дело! И главное – не приближайтесь к Делону ближе чем на километр!
И он повернулся, чтобы уходить.
– Простите, – остановила его я.
– Что еще? – страдальчески посмотрел на меня Жихарев. – Что еще не ясно?
– Зачем вы нас вызывали? – спросила я. – Только чтобы сообщить, что вы нас больше не подозреваете?
– В общем, да, – кивнул Жихарев. – И еще я хотел у вас спросить, не встретили ли вы кого-нибудь возле дома Алены? Или, может быть, даже в самом доме?
– Кроме Алены, никого, – твердо ответила Мариша. – А наши паспорта? Вы нам их вернете?
– Зайдите завтра, – раздраженно буркнул Жихарев. – Сегодня у меня нет времени их искать.
И он сделал попытку слинять.
– Кстати, а вы нашли моего соседа? – спросила у него я. – Ну, того, в чьей двери мы нашли записку Алены. Понимаете, у меня его рыбки, а я не знаю, чем их кормить.
– У меня не сто рук! – разозлился Жихарев. – Ищем!
– Когда найдете, спросите, чем их кормить, – вежливо попросила я.
Но Жихарева, видно, хорошим манерам в детстве не обучали. Он хлопнул дверью перед моим носом и даже не попрощался.
– Поехали быстрей отсюда, – сказала Мариша. – Навестим Михаила на его больничной койке, пока его менты не перехватили.
– Думаю, что он им без надобности, – возразила я. – Даже если он и был знаком с Аленой, у Михаила железное алиби. Он был в больнице.
– Да, но кое-что он нам про Алену, что это была за личность, рассказать, я уверена, все же может, – сказала Мариша.
И мы поехали в больницу Святой преподобной мученицы Елизаветы. Она была очень большая и многопрофильная, как нам объяснили в регистратуре. Но никакого больного Михаила Цветикова у них не значилось.
– Посмотрите получше, – попросила Мариша. – Его должны были привезти на машине «Российской страховой компании».
– Впервые о такой слышу, – проворчала пожилая тетка, сидящая в справочном окошке. – Говорю вам, такого больного у нас нет.
– Не может быть! – стояла на своем Мариша. – Его привезли к вам. Что за безобразие! У вас в компьютере даже антивирусная программа не стоит. Не стоит! Не стоит! Я отсюда вижу, что не стоит. У вас же вирус «Дакси» все фамилии пациентов сжирает. Они же у вас на глазах пропадают!
– Ничего у меня в компьютере не пропадает! – возмутилась тетка. – А антивирусную программу мне племянник на рабочем компьютере установил еще в прошлом месяце. «Доктор Веб» называется.
– Ха-ха! – расхохоталась Мариша. – Этот ваш доктор Веб может отдыхать. Единственные более или менее действенные антивирусные программы могут быть задействованы только через Интернет. Они там каждую секунду пополняются новыми сведениями о вновь появившихся вирусах. А у вас есть такая программа?
Судя по выражению лица тетки, ее компьютер даже и простого выхода к Интернету не имел. И тетке стало обидно за свой старенький компьютер.
– Если вы мне не верите, то можете пройти в приемный покой! – рассердилась она. – И выясняйте там насчет вашего родственника сами.
– А как нам туда пройти? – спросила я.
Тетка высунулась из своего окошка и махнула рукой в сторону таблички, на которой красными десятисантиметровыми буквами было написано: «Приемный покой». Только слепой или полный идиот мог не заметить этой надписи.
– Халаты наденьте и тапочки! – крикнула нам вслед тетка. – Иначе вас не пустят.
Халат и полиэтиленовые бахилы, которые тут именовались тапочками, можно было взять напрокат уже у другой тетки за небольшую сумму наличными.
– У них тут круговая порука, – прошептала Мариша. – Боюсь, нам нашего Михаила никогда не найти. Скажут, что не было его. И баста!
Но, против ожидания, когда мы явились в приемный покой, там уже вовсю кипела жаркая ссора по поводу Михаила Цветикова.
– В последний раз я вам повторяю, что вашего мужа у нас нет! – кричала раскрасневшаяся медсестра. – Раз он в компьютер не внесен, значит, нету его в больнице.
– А я вам говорю, что он должен быть тут! – кричала в ответ полная высокая дама с тремя явно лишними подбородками и маленьким прямым носиком, который выглядывал из глубины порозовевших от негодования щек.
Мы с интересом уставились на жену Михаила. Дама выглядела впечатляюще. На ней было длинное светлое свободное пальто из кашемира. На голове среди тоненьких светлых волосенок примостилась кругленькая шляпка из того же материала, украшенная пестрыми птичьими перышками. А полные руки дамы украшали многочисленные золотые колечки.
– Я хочу видеть этого подонка! – кричала дама. – И вы мне его выдадите. Не знаю, что он вам там наплел, но я его законная жена. И имею право на посещение.
– Господи, да я совсем и не против! – уже сквозь слезы кричала медсестра. – Пожалуйста, если бы он был у нас, я бы и слова не сказала против вашего визита. Хоть целый день сидите. Но где я вам его возьму, если у нас такого нет? Почему вы вообще решили, что он у нас?
– Потому что мне позвонили из компании, в которой он застрахован, и сказали, что мой муж доставлен в эту больницу с острым приступом печеночной колики.
– Ах! – внезапно воскликнула медсестра. – Подождите минутку! Кажется, я знаю, кто может вам помочь!
После этого она выскочила из комнаты, оставив даму в полном недоумении. Наконец та поняла, что медсестра попросту сбежала. Дама извлекла из крохотной сумочки огромный мужской носовой платок и вытерла им вспотевшее лицо. При этом белоснежный прежде платок покрылся разноцветными пятнами, а лицо самой дамы значительно побледнело.
– Простите, вы жена Михаила Цветикова? – спросила Мариша.
Дама, которая до этого момента не обращала на нас внимания, нервно подпрыгнула на месте, от чего затряслись все предметы в комнате, и обернулась. Некоторое время нас с Маришей пристально буравили нежно-голубые, но очень внимательные глаза. А затем дама довольно агрессивно сказала:
– Да, я его жена. А кто вы такие?
– Я его соседка, – сказала я.
При этих словах дама нервно вздрогнула, с ее лицом что-то произошло, и она уставилась на меня с таким видом, словно я была ангелом, посланным ей с небес.
– Деточка, повтори, что ты сказала, – ласковым голосом попросила она.
Видя, что наша беседа приносит даме живейшее удовлетворение, я повторила и даже продолжила:
– Вообще-то я его не очень хорошо знаю. Он поселился у нас в доме совсем недавно.
– Да, да, – кивнула дама. – Около месяца назад.
– Мне кажется, еще меньше, – сказала я.
Но дальше нам продолжить беседу не удалось. Потому что в этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетела уже знакомая нам медсестра и с ней пожилой врач.
– Кто из вас супруга Михаила Цветикова? – спросил он.
– Я! – гордо выступила вперед мадам.
– Возьмите его документы, – сухо сказал врач. – И передайте мужу, чтобы впредь он воздерживался от подобных поступков.
Мадам Цветикова с недоумением смотрела на бордовую книжечку, которую вручил ей врач. Внезапно она взвыла:
– Он скончался?
Трудно определить, чего в ее голосе было больше – досады, удивления или негодования. Во всяком случае, врач слегка опешил.
– Нет, что вы, – пробормотал он. – Ваш муж жив.
Дама помрачнела.
– Доктор, где мой муж? – угрожающе спросила она у врача.
– Мы бы и сами хотели это знать, – сказал врач. – Но дело в том, что вчера, как только его доставили в приемный покой, он исчез.
– Исчез! – воскликнули мы втроем, включая и мадам Цветикову.
– Да, – сердито подтвердил врач. – Просто удивительно легкомысленное для взрослого, даже скорей пожилого, человека поведение. И я бы даже сказал, что недопустимое.
– Но куда он исчез? – спросила мадам Цветикова.
– Откуда же мне знать? – удивился врач. – Может быть, вернулся домой. Может быть, отправился на прогулку. Одно могу вам сказать совершенно точно: у нас в больнице его нет.
С этими словами врач круто развернулся и вышел. Мы все ошеломленно смотрели ему вслед. Первой опомнилась жена Михаила.
– Деточка, – обратилась она ко мне. – Раз такое дело, то давайте знакомиться. Меня зовут Светлана Игоревна Цветикова.
Мы с Маришей по очереди тоже представились. После этого Светлана Игоревна буквально впилась в нас как клещ.
– Мне необходимо найти своего мужа, – твердила она. – Понимаешь, просто необходимо! И дело не только в том, что он исчез. Но главное, что он забрал у меня самое дорогое, что принадлежит не только ему одному. Уже месяц я разыскиваю этого подлеца, чтобы призвать его к ответу и заставить вернуть похищенных крошек. А тем временем моим бедняжечкам может грозить опасность умереть от голода. Они могут попасть в грязные руки торговцев живым товаром. Или с ними могут случиться еще более страшные вещи.
И лишенная слоя косметики дама вполне натурально побледнела.
– Но чем я-то могу вам помочь? – удивилась я. – Вы же слышали, что сказал врач. Может быть, ваш муж вернулся к вам домой?
– Ах, нет! – воскликнула женщина. – Если бы это было так, то Катерина Николаевна – это моя старая подруга, которая согласилась поработать у нас домработницей, – уже сообщила бы мне на сотовый. Нет, я думаю, что он вернулся туда, где жил последний месяц.
Постепенно до меня стало доходить, чего хочет от меня эта дама.
– Вы хотите, чтобы я проводила вас до моего дома, то есть до квартиры Михаила? – спросила я.
– Да, да, – энергично закивала дама.
В ее просьбе я не усмотрела ничего особенно плохого. В конце концов, Михаил всего лишь мужчина. И даже не очень-то он мне и сосед. А мы, женщины, должны быть между собой солидарны. К тому же у меня теплилась надежда, что проклятые дорогущие рыбки, которые то и дело норовят сдохнуть, – это и есть именно то, что похитил Михаил у своей жены. И то самое, что она жаждет вернуть себе обратно и о чем так трепетно печется.
– Знаете, мне кажется, вы имеете право забрать своих рыбок, – сказала наконец я.
– Моих рыбок! – в полном восторге воскликнула дама. – Вы их видели? Обеих? Они здоровы?
– Угу, – кивнула я, не вдаваясь в детали.
Честно говоря, рыбок в аквариуме было гораздо больше. Но пусть уж это будет даме небольшой компенсацией за моральный ущерб. А подлец Михаил пусть сам потом выклянчивает у жены своих собственных рыбок. Вот ведь семейка, один супруг странней другого.
– Скажите, а имя Алена вам ничего не говорит? – на всякий случай спросила я у Светланы Игоревны, когда мы шли к Маришиной машине.
– Как же! – воскликнула дама, даже останавливаясь. – Это же та самая тварь, которая и помогла моему подонку похитить моих крошек. Прокралась к нам в дом под видом доброй подружки, а потом цап! И утащила моих девочек. Внушила им всякие мерзкие мысли.
И дама начала рыдать. К этому времени мы уже сидели в Маришином «Опеле» и двигались в сторону моего дома.
– И сколько я ни пыталась, не могла найти эту мерзавку. Телефон и адрес, которые она дала, оказались фальшивыми. Никто там и слыхом не слыхивал про такую Алену. А вы знаете ее адрес?
Мы с Маришей мрачно кивнули.
– Сам господь послал вас мне! – воскликнула дама. – Где, где же эта мерзкая тварь? У вас есть ее адрес?
– У нас есть ее адрес, – сказала Мариша. – И мало того, мы даже можем вам сказать, где эта особа сейчас находится.
– В самом деле! – воскликнула мадам Цветикова, у нее от волнения даже шляпка сползла набок. – Так отвезите меня сначала к ней. Бог с ним, с Михаилом. До него мы всегда успеем добраться. Везите меня к Алене!
– Думаю, что Алена ничем вам не сможет помочь, – мрачно сказала Мариша. – Поэтому и ехать к ней смысла никакого нет.
– Почему? – недоуменно посмотрела на нас мадам Цветикова.
– Потому что со вчерашнего дня Алена находится в морге судебно-медицинской экспертизы, – сказала Мариша. – Вчера ее кто-то задушил.
– Насмерть? – прошептала женщина.
Мы кивнули.
– Это дело рук моего мужа! – воскликнула женщина. – Он сошел с ума. Он заметает следы! Это он убрал свою сообщницу! Боже мой, как бы он и моим крошечкам не причинил вреда!
– За своих крошечек вы можете быть совершенно спокойны, – сказала я. – Они живы и невредимы.
К этому времени мы уже доехали до моего дома. Высадили из Маришиного «Опеля» мадам (не без труда, она в нем застряла) и отвели к дверям сороковой квартиры. Честно говоря, я немного волновалась. Но это было приятное волнение. Люблю преподносить людям сюрпризы. Предвкушая, как женщина сейчас обрадуется, увидев своих крошечек, как она ласково называет фуоней, я сказала:
– За своих рыбок вы можете не волноваться. С ними все в полном порядке. Мы их кормим и даже собирались менять воду в аквариуме.
Дама, услышав мою последнюю фразу, замерла с занесенной над порогом ногой.
– Куда вы меня привезли? – неожиданно пронзительно взвизгнула она. – При чем тут вода? Вы что, их утопили?! Какой еще аквариум?! Вы в своем уме?!
Признаюсь, меня ее реакция удивила. Мы с Маришей переглянулись. И в глазах друг друга отчетливо прочитали: «Припадочная!»
– Вот не повезло! – шепнула мне Мариша. – Жаль, что Михаил тебя не предупредил, что жена у него с порядочным приветом. Ясно теперь, почему он от нее удрал. Чего она верещит? Ни слова не понимаю. У меня в голове прямо все звенит от ее воплей.
И чтобы образумить даму, Мариша энергично встряхнула ее пару раз за плечи. Мариша, несмотря на свою относительную молодость, уступала в габаритах мадам Цветиковой лишь самую малость. Поэтому встряска получилась что надо. Голова супруги Цветиковой несколько раз мотнулась взад и вперед, шляпка с нее слетела, а сама женщина наконец перестала вопить и со страхом уставилась на Маришу.
– Вы и меня убьете? – спросила она у нас. – Вам Михаил приказал?
– Послушайте, ни вам, ни вашим крошкам не грозит никакая опасность, – попыталась я втолковать истеричной даме.
– Но при чем тут вода, аквариум? – недоуменно спросила у меня мадам.
– Рыбки вашего мужа плавают в нем! – не выдержала Мариша. – Чего вам неясно-то? Его проклятые рыбки, которых он навязал моей подруге, а сам куда-то исчез.
– Рыбки? – удивленно переспросила женщина. – При чем тут рыбки? Где мои доченьки?
Видя, что женщина совсем плоха, Мариша схватила ее за руку и потащила в квартиру. Там она поставила мадам Цветикову возле аквариума с экзотическими рыбками и поинтересовалась:
– Что это, по-вашему, тут стоит?
– Аквариум Михаила, – слабым голосом ответила женщина. – А в нем его рыбки.
– Ну, слава богу! – обрадовалась я. – Узнаете? Их мне ваш муж и оставил на сохранение. Только я не знаю, как с ними обращаться. Так что выбирайте, какие из них тут две ваши, и забирайте их с собой.
Совершенно неожиданно после моего предложения женщина всем весом рухнула на пол и залилась слезами, покачиваясь словно в трансе.
– Слушайте, если они вам так нужны, то берите их всех! – испугалась я. – Только не плачьте! Берите всех рыбок. И аквариум тоже берите!
Но женщина не унималась, а рыдала все горше и горше. Мы с Маришей топтались возле нее и прямо не знали, что делать. Время шло, а тетка не унималась. Вдобавок к рыданиям она начала громко икать. Слушать это было вообще невыносимо. Икание у мадам Цветиковой получалось таким, словно шло из глубины железной бочки.
– Нет, я больше не могу этого слышать! – закричала Мариша и умчалась.
Вернулась она через пять минут с полной литровой банкой воды. Недолго думая, она опрокинула эту банку на рыдающую даму. К счастью для самой дамы, она как раз в этот момент начала биться головой об пол. Поэтому вся вода из банки угодила ей прямехонько на затылок и шею, почти совсем не забрызгав одежду. В этом ей, можно сказать, повезло.
– Ой! – сказала женщина, моментально прекращая рыдать после холодного душа. – Что это такое было?
– Аквариум упал, – мрачно пошутила Мариша.
Женщина покосилась на прочно стоящий аквариум и отползла подальше от лужи, которая образовалась на паркете. Выбрав участок посуше, она вытащила из кармана уже знакомый нам носовой платок и вытерла им лицо. При этом лицо у нее сморщилось, и она приготовилась снова зарыдать.
– Э, нет! – воскликнула Мариша. – Так не пойдет! Рыдать будете дома. А сейчас объясните нам, в чем дело? Что, рыбки не те?
Женщина молча потрясла головой. Мы с Маришей молча ждали.
– Я, – наконец срывающимся голосом заговорила мадам Цветикова, – я имела в виду не рыбок.
После этого ее голос окончательно сорвался.
– Как же не рыбок? – рассердилась я. – Вы сами всю дорогу твердили о своих рыбках.
Женщина закрыла руками лицо и потрясла головой. Мариша к этому времени еще раз успела сбегать на кухню и принести плачущей мадам еще воды. Эту литровую банку женщина самостоятельно опрокинула внутрь себя, и ее речь обрела некоторую связность.
– Я говорила о своих дочерях, – наконец услышали мы от нее фразу, которая кое-что проясняла. – Их я называла своими крошечками и рыбками.
– Боже мой! – воскликнули мы с Маришей. – Вот в чем дело! Тогда извините, ради бога.
– Но ваших дочерей у нас нет! – сказала я.
– Вижу, – ответила мадам Цветикова и снова заплакала.
– А куда они делись? – спросила у нее Мариша. – С ними что-то случилось? Расскажите нам, может быть, мы сумеем вам чем-то помочь.
Женщина покачала головой.
– А вы все-таки расскажите, – настаивала Мариша. – Что, в конце концов, вы теряете?
Несчастная мать судорожно вздохнула, высморкалась, немного подумала и приступила наконец к толковому рассказу. Началась вся эта история всего месяца два назад, когда в доме семьи Цветиковых еще была тишь и благодать и ничто не предвещало урагана, унесшего семейное счастье бедной женщины. И началась эта история с появления в доме у Цветиковых той самой Алены, которая лежала сейчас на столе в прозекторской и подвергалась обычной для всех убитых процедуре.
Этот факт несколько примирил мадам Цветикову, и в ее голосе перестала звенеть откровенная ненависть по отношению к стерве, разрушившей ее личное счастье.
– Сначала Алена мне даже понравилась, – делилась с нами мадам Цветикова. – Она, если ей это было нужно, умела прикинуться тихой овечкой. И я даже подумала, как хорошо, что у моих девочек появилась такая скромная подружка.
Алена вовсю втиралась в доверие к мадам Цветиковой, рассказывая ей о том, на каких интересных выставках ей удалось побывать за неделю и какие важные лекции посетила в качестве факультатива. И все это скромно потупив глазки и с безоговорочным почтением к мнению самой Светланы Игоревны. Ни о ночных клубах, ни о прочих разнузданных развлечениях, которых мать двух подрастающих девушек боялась до судорог, Алена даже не заикалась. И в конце концов мадам Цветикова убедилась, что лучшей подруги для ее дочерей не сыскать. И с легким сердцем начала отпускать дочек с Аленой куда угодно.
– Даже когда они стали задерживаться допоздна, я ничего не почувствовала, никакой тревоги, – делилась с нами Светлана Игоревна. – Алена говорила, что лекции закончились поздно, потом транспорт подвел, и я ей верила. И даже когда они все втроем стали ночевать не дома, я все равно особенно не встревожилась. Один звонок от Алены, и я бывала спокойна. «Ах, мы останемся ночевать у моей подружки. У нее очень интересный альбом по искусству Византии. Одолжили всего на один день, грех упускать такую возможность».
И мадам Цветикова сжала руки в кулаки.
– Ну и глупа я была! Верила этой стерве! Даже не встревожилась, что дочки мои стали как-то странно одеваться. Стали проявлять повышенный интерес к косметике и вслух обсуждали, сколько зарабатывают модели, которыми пестрят обложки журналов.
– Но что тут такого страшного? – удивилась я. – Многие девушки этим интересуются. Это нормально.
– Многие, но не мои! – сердито воскликнула мадам Цветикова. – Моим дочерям нужно серьезно думать об учебе.
– А сколько им лет? – спросила Мариша.
– Старшей, Карине, девятнадцать, она учится на втором курсе в университете. Изучает испанский. А младшая, Варенька, в этом году тоже поступила в университет на тот же факультет, что и сестра. Вот их фотографии.
И мадам Цветикова достала из своей крохотной сумочки одну фотографию, на которой были сфотографированы две светловолосые девушки. С первого взгляда становилось ясно, что это сестры. Девушки были очень похожи. Одинаковые невинные серые глаза, светлые волосы. У старшей подстриженные в форме каре, а у младшей просто затянутые в хвост. Румянец и ямочки на щечках. Не сказать, что девушки были писаными красавицами, но хорошенькими они были безусловно. Одеты девушки были довольно скромно. Никаких украшений, простые свитера и джинсы.
Мы с Маришей молча рассмотрели фотографию, переглянулись и кивнули. Лица девушек были нам знакомы. Именно они были сфотографированы в обнимку с Михаилом на фотографии, которую мы видели в доме Алены.
– Вы воспитывали своих дочерей в большой строгости? – спросила Мариша. – Наверное, никаких мальчиков у них не было?
– Конечно! – воскликнула мадам Цветикова. – Моим дочерям рано думать о замужестве! Им сначала надо получить образование, а потом уж выходить замуж.
– Я и не говорила о замужестве, – пробормотала Мариша.
Но для мадам Цветиковой мужчины для ее дочерей виделись не иначе как только в качестве потенциальных мужей.
– Я категорически против этого вольного общения между современными молодыми людьми! – сердито сказала она. – Они считают, что секс – это что-то само собой разумеющееся, что бывает между девушкой и молодым человеком чуть ли не после первого же свидания. Я своим дочерям внушала совершенно иной взгляд на вещи. У девушки должен быть только один мужчина – ее муж. Остальные для нее как бы не существуют.
– Мы отвлеклись, – сказала я. – Что же случилось дальше с вашими дочерьми?
– Они пропали! – воскликнула мадам Цветикова. – Однажды просто не пришли домой, и все. Около месяца назад они не пришли домой. И муж в тот вечер тоже не пришел.
– И что, не было ни записки, ни телефонного звонка? – удивилась я.
– Вообще-то они оставили мне письмо, – неохотно призналась Светлана Игоревна. – Но оно было таким диким, что я отказываюсь верить, что это могли написать мои дочери. Наверное, эта стерва Алена продиктовала его им.
– А письмо у вас сохранилось? – спросила Мариша.
– Оно дома, – кивнула Светлана Игоревна. – Если хотите, я вам его покажу. Но я и так на память помню, что там было написано.
– А письмо было написано почерком одной из ваших дочерей?
– Да, – кивнула Светлана Игоревна. – Его написала Карина. Но когда я его прочитала, мне показалось, что моя дочь была под наркотиками. Это был откровенный бред. Карина писала, что они с сестрой не хотят больше жить со мной и отцом, а хотят сами повидать жизнь. И они не считают, что для того, чтобы добиться в жизни большого успеха, нужно обязательно заканчивать университет. Напротив, образование только мешает. И что они вернутся не раньше, чем докажут мне свою правоту. И еще была приписка, что отец их полностью поддерживает и чтобы я не смела на него ругаться.
Мы с Маришей молчали. Вообще-то действительно бред, но если жить с такой консервативной мамашей, которой ночные клубы представляются чем-то вроде шабаша ведьм, то, может быть, и не такой уж и бред. Просто сестрички взяли и взбунтовались.
– А в тот же день, когда исчезли мои дочери, пропал и мой муж, – сказала мадам Цветикова. – Сначала я не уловила связи. Но после того, как я двадцать раз пыталась дозвониться к нему на работу, а там никто не снимал трубку, я попыталась выяснить по телефону адрес его работы.
– Вы что, хотите сказать, что вы не знали, где работал ваш муж? – удивилась я. – Как же так?
– Дело в том, что с предыдущего места их фирма переехала в новый офис. И после переезда там еще многое было не устроено. В том числе и телефон. Муж мне его дал, но предупредил, что он может часто не работать. Мне это не показалось странным. Тем более что я всегда могла дозвониться до Михаила на его сотовый. Но после того как пропали дочери, сотовый моего мужа был все время заблокирован.
– А кем работал ваш муж?
– Так я к этому и веду! – воскликнула мадам Цветикова. – У моего мужа был собственный небольшой бизнес.
– Какой именно?
– Фирма моего мужа занималась грузовыми перевозками. Ничего особенного. Несколько морозильных фур и грузовых машин. Работали они преимущественно на дальние расстояния, но иногда брались и за работу по области. Так вот, когда я позвонила в справочную службу, чтобы выяснить, по какому адресу находится новый офис моего мужа, мне сказали, что по имеющемуся у меня номеру телефона значится жилая квартира. Мне дали адрес этой квартиры. Я поехала туда, но выяснила, что около двух месяцев назад в квартире был сильный пожар, ремонт жильцы делать не торопились, дожидаясь выплаты страховки, и, разумеется, телефон не работал.
– Выходит, ваш муж вас обманул? – спросила Мариша. – Всучил вместо телефона своего офиса какой-то левый телефон?
– Да, – энергично кивнула мадам Цветикова. – Прошел месяц, а ни дочери, ни мой муж не вернулись. Я пыталась их разыскать через Алену. Мне казалось, что она в последнее время стала очень близка с моими девочками. По телефону, который мне оставила Алена, все время подходила какая-то глухая бабка и ничего не понимала. А когда я туда приехала, там никакой Алены даже и в помине не оказалось.
– Странно, – задумчиво сказала Мариша.
– Но меня главным образом волновала не Алена, а мой муж и дочери. И я поехала по адресу, где раньше располагался офис моего мужа. И там я узнала новость, потрясшую меня до глубины души. Оказывается, фирма моего мужа закрылась уже больше месяца назад. Именно когда муж сказал мне, что они переехали в новый офис, фирма закрылась.
– А с чем это было связано? – спросила я. – Может быть, они разорились?
Светлана Игоревна покачала головой.
– Не знаю, – сказала она. – Этого мне узнать не удалось. Я поняла только одно, что мой муж закрыл свое дело, потом сбежал от меня, а мои дочери исчезли. И что мой муж каким-то образом потакает этому странному исчезновению. С тех пор я провела месяц как в аду. Я пробовала обратиться в милицию, но там мне сказали, что дочери у меня совершеннолетние и к тому же оставили мне записку. Так что объявлять их в розыск оснований нет. А что касается моего мужа и его розысков, так они вовсе меня высмеяли.
И мадам Цветикова, вспомнив, как с ней обошлись в милиции, снова зарыдала.
– Они сказали, что мой муж сбежал от меня к какой-нибудь молодой девушке. А услышав, что вместе с моей семьей исчезла и Алена, они и вовсе начали надо мной потешаться. Они сказали, что мой муж и Алена любовники. И что мой муж сейчас отдыхает с ней где-нибудь у моря. И чтобы я не волновалась.
– Хорошо им советовать! – воскликнула Мариша.
– Какие умники! – поддержала я ее.
– После того как я побывала в милиции, я пошла в одно детективное агентство, которое мне посоветовали знакомые, – продолжала Светлана Игоревна. – Но там мне сказали, что розыск пропавших мужей и дочерей не входит в перечень их услуг. Вот если бы мой муж еще был при мне, тогда они с удовольствием проследили бы за ним. Или если бы у меня был адрес того места, где он скрывается, то они бы тоже с удовольствием выяснили, чем он занимается и с кем теперь проживает.
– Что за чушь? – удивилась Мариша. – Наверное, они просто хотели получить с вас побольше денег.
– Я тоже так подумала, – кивнула мадам Цветикова. – Потому что, поломавшись, они все-таки согласились взяться за мое дело. И в качестве аванса попросили три тысячи долларов. С тех пор они ежедневно мне звонят и сообщают, что напасть на след мужа и моих дочерей пока не удалось.
Мы промолчали. Что тут скажешь? Жуликов достаточно всюду.
– Поэтому теперь, когда я вам все рассказала, вы понимаете, почему мне так необходимо найти мужа. И почему я так быстро примчалась в больницу! – сказала нам Светлана Игоревна. – Как только мне позвонили из страховой компании мужа, я сразу поехала в больницу. Но мужа там уже, как вы знаете, не оказалось.
– Да, странно, – согласилась я. – Когда его увозили, он был страшно бледным. И шел весь скрючившись.
– Вероятно, у него действительно была печеночная колика, как и сказали врачи, – пожала плечами Светлана Игоревна. – Она бывала у Миши несколько раз. И вовсе необязательно, что приступ длится подолгу. Иногда достаточно нескольких часов, как боль отпускает.
– Может быть, поэтому он и сбежал из больницы? – предположила я. – Почувствовал себя лучше и ушел.
– Но почему он оставил свой паспорт? – удивилась Светлана Игоревна.
– Просто забыл, – сказала я. – Обрадовался, что боль прошла, и забыл про все. В том числе и про паспорт. А когда спохватился, то возвращаться за ним уже не стал, потому что побоялся встретиться в больнице с вами.
– Ну вот, я вам все и рассказала, – помолчав, сказала мадам Цветикова. – А что делать дальше, я просто не представляю.
– А вы не пробовали искать мужа среди ваших общих знакомых? – спросила я.
– Конечно! – воскликнула женщина. – Первым делом я объехала всех, кого знала хотя бы немного. Нигде не нашлось ни малейшего следа ни мужа, ни детей.
– А у вашего мужа были друзья? – спросила я. – Может быть, они знают?
– Нет, – покачала головой Светлана Игоревна. – Друзья у него были, но если они что-то и знают, то мне не говорят. Правда, Виктор сказал, что Миша был очень озабочен чем-то последний месяц. Но это я знала и без Виктора.
– Знаете, у нас ведь есть записная книжка вашего мужа, – сказала я. – Он забыл ее, когда уезжал в больницу. Может быть, вы посмотрите в ней телефоны и скажете, какие вам известны, по каким вы звонили, а по каким нет.
– Давайте, – обрадовалась Светлана Игоревна. – Очень удачно, что вы нашли его записную книжку. Где она?
Я принесла ей записную книжку, и женщина погрузилась в ее изучение. Но по мере того, как она перелистывала страницы и отмечала что-то ручкой, лицо ее мрачнело все больше и больше. Наконец она закончила.
– Вот я отметила тут около десятка телефонов, которые мне неизвестны, – сказала она. – Можно по ним позвонить, но подозреваю, что это телефоны каких-нибудь организаций. Если уж Михаил заранее решил скрыться от меня, то он бы не стал записывать важные телефоны в свою записную книжку, зная, что я могу в любой момент на нее наткнуться.
– Но попытаться все-таки стоит, – сказала я.
Светлана Игоревна кивнула, и мы принялись звонить по отмеченным ею телефонам. Три из них сразу же отпали, так как это были стоматологические клиники. Еще два оказались домашними номерами зубных протезистов.
– В прошлом году Михаил ставил себе металлокерамику, – сказала Светлана Игоревна. – Очень долго и мучительно. Сменил несколько клиник и двух или даже трех врачей, все его результат не устраивал. Думаю, что эти телефоны сохранились с тех пор. И уверена, что ни один из врачей не согласился бы приютить моего мужа у себя. Михаил расстался с ними, очень недовольный качеством их работы.
Следующие два телефона были какими-то торговыми центрами, занимающимися продажей запчастей к грузовым машинам.
– Там у Михаила тоже друзей не было, – сказала Светлана Игоревна. – У Миши был один постоянный поставщик, с которым он и работал. Но у него я уже была. И не только дома, но и на даче.
– И что?
– Никаких следов Михаила и девочек!
После этого мы позвонили по оставшимся телефонам, которые оказались аптекой, бассейном и магазином спортивной одежды.
– Вот и все, – вздохнула Светлана Игоревна. – Как я и предполагала, ничего это не дало.
– Но тут есть еще телефоны, – заметила бестактная Мариша. – Каких-то женщин.
– Я заметила, – сухо кивнула Светлана Игоревна. – И не сомневаюсь, что эти телефоны принадлежат каким-нибудь особам легкого поведения, с которыми мой муж общался за последний месяц, когда покинул свой семейный очаг. Но я не собираюсь общаться с этими девицами.
– Тогда, можно, это сделаем мы? – спросила Мариша.
– Пожалуйста, – с явным облегчением кивнула Светлана Игоревна. – Буду вам очень признательна.
И мы начали звонить. Но странное дело неудачи преследовали нас. Первый и второй номера телефонов не отвечали. По третьему, по которому проживала какая-то Лола, отозвался мужской голос и очень хмуро ответил, что никаких Лол тут в жизни не проживало. Четвертый, пятый и так далее отвечали нечто подобное.
На девятом телефоне я почувствовала, что однообразие меня начинает утомлять. Я как раз звонила некой Анжеле. Она к телефону подошла. И не скрыла, что услуги ее стоят довольно дорого. А с женщинами она вообще дела иметь не желает. И никаких очкастых толстяков среди ее знакомых не было и быть не может. Потому что она, Анжела, не просто проститутка, а высококлассная проститутка.
– Среди моих клиентов есть такие люди, о которых я даже не могу говорить, – хвасталась девица. – И все они занимают высокие посты. А ваш Михаил, он кто? Владелец маленькой фирмы? Нет, с таким человеком я даже близко не встала бы рядом.
Мы вызвонили еще нескольких девушек. Они никакого Михаила тоже не помнили.
– Так не пойдет, – сказала Мариша. – Если Михаил скрывается у этих девчонок, то мы его только спугнем.
– А что делать? – спросила я.
– Нужно ехать, – сказала Мариша. – Узнать по телефонам их адреса и ехать.
На то, чтобы узнать адреса девушек, у Мариши ушло всего минут десять. Сказывалась практика. Адресов, по которым действительно проживали те женщины, телефоны которых были записаны, было всего семь. Мы объехали их все по очереди. В некоторые квартиры нас пускали охотно, в некоторые приходилось рваться чуть ли не силой, некоторые девушки соглашались начать разговор только после того, как мы заявляли, что мы из милиции.
Но какими бы способами мы ни пользовались, чтобы проникнуть в жилище девушек, результат был один. Верней, его не было вовсе. Михаил у этих девушек не прятался. И вообще, это чаще всего были более или менее приличные девушки. Случайные знакомые.
– Сама не знаю, зачем я дала ему свой телефон, – сказала последняя из девушек – миловидная брюнетка Элла с родинкой на левой щеке. – В нем было что-то такое грустное. И сам он выглядел таким несчастным, что я подумала: от одного похода в кино с этим бедолагой меня не убудет, а его, может быть, осчастливит.
– И вы ходили с ним в кино?
– Нет, – покачала головой девушка с родинкой. – Он мне так и не перезвонил.
Нечто подобное нам отвечали и другие девушки. Михаил брал у них телефон и больше никогда не появлялся. Вряд ли девушки все сговорились и врали по одному сценарию. Скорей всего, они говорили правду. Так ничего и не добившись, мы вышли из квартиры Эллы, по понятной причине оказавшейся в нашем списке последней. Сели в машину и поехали ко мне домой.
Светлана Игоревна выглядела очень удрученной.
– Не переживайте, – сказала я, чтобы немного подбодрить женщину. – Мы продолжим поиски вашего мужа и дочерей.
– В самом деле? – обрадовалась женщина. – Спасибо вам. Я оплачу ваши услуги. Деньги у меня есть.
– Да не надо, – начала отнекиваться Мариша.
– Нет-нет, умоляю, так мне будет спокойней! – возразила Светлана Игоревна. – И если удастся узнать что-нибудь про мужа и моих девочек, звоните мне домой в любое время суток.
Оставалось обсудить еще одну вещь.
– Хм, – сказала я, когда мы вернулись ко мне домой, чтобы немного передохнуть и наметить дальнейший план действий. – Знаете, мне все не дает покоя мысль… Вот эти рыбки вашего мужа… Вы их не возьмете? Они же ваши?
Мадам Цветикова с грустью посмотрела на меня.
– Я этот аквариум без слез видеть не могу, – сказала она мне. – Ведь именно его мой муж захватил из дома. Не меня, свою жену, а этих мерзких рыб. Оставьте их себе. Мне в моем состоянии только этих проклятых рыбок, которых мой муж, видно, любил больше, чем меня и наших дочерей, не хватало! Я не знаю, куда делся мой муж, но его рыбки мне теперь не нужны!
Сказать, что я была разочарована, все равно, что ничего не сказать. Оказывается, мадам Цветикова не имеет никакого пристрастия к этим рыбкам. А хозяин рыбок сбежал. И теперь он даже не в больнице. И где его искать? Я тупо уставилась на аквариум, встретилась глазами с одной из рыбок и поежилась. Рыбка смотрела на меня с немым укором. Ей явно чего-то от меня было нужно. Но чего этим капризулям нужно, кроме корма и воды, я не знала.
– Мы вас проводим до дома, – внезапно услышала я голос Мариши.
– Да, проводим с удовольствием, – обрадовалась я.
И я поспешила прочь от аквариума, решив, что если рыбки сейчас начнут дохнуть от недостатка какого-нибудь элемента, необходимого им для нормальной жизнедеятельности, так хоть видеть этого я не буду. Выйдя из дома, Светлана Игоревна неожиданно попросила нас:
– Отвезите меня обратно в больницу.
– Зачем? – удивилась Мариша. – Разве мы едем не к вам читать письмо, которое оставили вам ваши дочери?
– Можете съездить без меня, – ответила женщина. – Я по телефону предупрежу нашу домработницу, что вы приедете. И она покажет вам письмо. А сама я должна подежурить возле больницы. Вдруг Михаил все же явится туда за своим паспортом. Я не могу упустить такой шанс.
В общем-то, в ее словах был свой резон. Поэтому мы отвезли ее к больнице, а сами направились домой к Цветиковым. Жили они на набережной реки Карповки. То есть в престижной части Петроградской стороны. Дом, в котором они жили, тоже недавно подвергался реконструкции. Дверь в дом была закрыта на кодовый замок, кроме того, внизу сидела вахтерша. Но о нашем появлении она уже знала. И пропустила без слов.
– К Цветиковым – это третий этаж, – вежливо проинформировала она нас. – Можете воспользоваться лифтом.
Но мы с Маришей предпочли подняться пешком. Лестница была выложена мрамором, старинные перила очищены от старой краски и покрыты свежей белой эмалью. Вдобавок на стенах сохранилась старинная мозаика, отреставрированная новыми мастерами. И на каждом этаже стояли цветы и зеленые растения в деревянных кадках. В общем-то, ничего особенного, если вдуматься, но чистота приятно радовала глаз.
На третьем этаже было всего две двери. И на пороге одной из них уже стояла пожилая седовласая женщина в накрахмаленном клетчатом фартуке. Наверное, в молодости женщина была необыкновенно хороша собой. Даже сейчас можно было заметить следы былой красоты. Темные брови над огромными карими глазами поднимались ровными дугами. Нос сохранил почти классическую форму, а форма рта и сейчас указывала на то, что в молодости его обладательница любила посмеяться.
– Проходите! – пригласила нас женщина. – Я – Катерина Николаевна. Домоправительница и домработница. Все в одном лице. Светлана Игоревна уже позвонила мне насчет вашего появления.
Мы прошли в ослепительно чистую прихожую и остановились. Все стены в прихожей были облицованы зеркалами. Пол выложен кафелем, очень скользким на вид. Мы просто боялись сделать шаг, чтобы неловким движением не разбить одно из зеркал.
– Вот тапочки, – гостеприимно предложила нам Катерина Николаевна, доставая из одного зеркального шкафа вполне обычные мягкие тапочки.
Мы с Маришей сменили обувь, положили на столик свои куртки и осторожно прошли дальше, следом за Катериной Николаевной.
– Неужели Свете повезло наконец! – говорила домоправительница, двигаясь по коридору.
– Простите? – не поняли мы. – В чем же везение? Муж пропал, дети пропали, а вы говорите, что ей повезло?
– Ну, повезло, что вы согласились взяться за расследование этого дела, – невозмутимо пояснила нам домработница. – Света мне звонила и рассказала. Разве она ошиблась?
– Нет, – смущенно пробормотали мы.
И в самом деле, ведь взялись же! Как это получилось, просто уму непостижимо. Вроде бы и не хотели. Но хотели или не хотели, а мы действительно снова очутились с головой в чужих проблемах. Да еще с трупом разлучницы в придачу.
– Сейчас покажу вам прощальное письмо наших девочек, – сказала Катерина Николаевна. – Я сама его сто раз перечитывала. И могу сказать, оно очень странное.
В это время мы вошли в образцовую кухню, сверкающую чистотой и новенькой бытовой техникой. Катерина Николаевна открыла один из ящиков стола и достала из него лист бумаги.
– Вот и письмо, которое оставили девочки, – сказала она, протягивая его нам.
При этом на глаза у нее навернулись слезы, а рука задрожала.
– Вы были привязаны к девочкам? – спросила я.
– Очень! – с жаром выдохнула Катерина Николаевна. – Вообще-то я знаю их с младенчества. Света – моя близкая подруга. И с девочками ее я возилась побольше матери. Знаете, ведь мы со Светой вместе учились в школе. Сидели за одной партой.
И в ответ на наши удивленные взгляды Катерина Николаевна невесело улыбнулась и спросила:
– Что, выгляжу старой клячей?
– Нет, что вы! – воскликнули мы хором.
– Да ладно вам, – отмахнулась домработница. – Сама знаю, что волосы покрасить бы не мешало. Но все некогда. Да и руки не доходят. А теперь, когда в семье такое горе, и вовсе не до прически.
Теперь, когда мы с Маришей повнимательней присмотрелись к Катерине Николаевне, то поняли, что они с мадам Цветиковой действительно вполне могут быть одного возраста. Сначала нас сбили с толка седые волосы домработницы. Вот мы и приняли ее за пожилую, причем сильно пожилую, женщину.
– А волосы у меня седые почти с двадцати пяти лет, – сказала нам Катерина Николаевна, вытирая слезы уже изрядно мокрым носовым платочком. – Я привыкла. Раньше красила, а потом рукой махнула. Ну кому какое дело, на сколько лет я выгляжу? Мужа у меня нет, любовника тоже. Светка вот следит за собой, поэтому и выглядит моложе меня. Но что с того? Муж у нее все равно сбежал.
– А вы и его давно знаете? – спросила я у домработницы.
– Сколько они со Светой женаты, столько я его и знаю, – спокойно ответила Катерина Николаевна.
– И он всегда был такой беспокойный? – спросила я. – Ну, мог исчезнуть на месяц и никому не сказать, куда отправляется?
– И махинации с собственной фирмой тоже как-то подозрительно выглядят, – добавила Мариша.
– Да что вы, девочки! – воскликнула Катерина Николаевна, которая, судя по всему, была полностью в курсе переживаний своей подруги и хозяйки. – Миша всегда был примернейшим из мужей. Светке все завидовали, какой у нее муж. Тихий, не пьет, зарабатывает столько, что хватает на всю семью. Миша был отличный семьянин. Не знаю, какая муха его вдруг укусила. Он в Свете и дочках души не чаял. У меня просто не укладывается в голове, с чего ему могло понадобиться бежать из дома. Скандалов у них со Светой особых последнее время не было.
– Особых? – насторожилась Мариша. – А что, вообще-то скандалы бывали?
– А в какой семье их нет? – пожала плечами Катерина Николаевна. – Характер у Светы взрывоопасный. Но человек она добрый, отходчивый. Поэтому Миша, когда она из-за чего-то взрывалась, не противоречил. Света покричит с полчасика, потом Миша чего-нибудь смешное скажет, и ей самой смешно уже делается. Глядишь, она уже и смеется.
– Ну из-за последней шутки ее муженька ей долго смеяться не захочется, – пробормотала Мариша.
– Я просто не представляю, как он мог променять Свету на эту худую воблу Алену, – с гневом сказала домработница.
– А почему вы так уверены, что он именно к ней ушел? – спросила я.
– А потому что я их вместе видела! – воскликнула Катерина Николаевна. – Еще до того, как Алена у нас дома появилась. Дура я была, что тогда не придала этому значения.
– Постойте, – перебила я ее. – Светлана нам говорила, что Алена появилась у вас в доме в качестве подружки ее дочерей.
– Да, так Алена нам представилась, – кивнула головой Катерина Николаевна. – Но только ведь она и соврать могла. То есть я хочу сказать, что она могла быть любовницей Миши, а втереться в доверие к Карине с Варенькой просто для того, чтобы иметь свободный доступ в дом своего любовника.
– Хм, – покачала головой я. – А где вы, говорите, видели Алену с Мишей?
– Так в том-то и дело, что возле университета, где девочки учатся, – сказала Катерина Николаевна. – Поэтому потом, когда она у нас дома появилась, я и подумала, что Миша с этой Аленой разговаривал просто потому, что Алена подруга наших девочек и что Миша познакомился с Аленой там же, в университете. Вот и выбросила из головы. И Свете ничего не сказала. Да, впрочем, если бы и сказала, то она не насторожилась бы. Потому что к хорошему привыкаешь быстро. А что ни говори, до поры до времени Миша был хорошим мужем.
– А вы сами что делали возле университета? – думая о чем-то своем, рассеянно спросила Мариша у домработницы.
– Я? – задумалась та. – Я уже и не помню. Хотя конечно! Я в тот день по просьбе Светы ездила заказывать торт ко дню рождения Вареньки. Знаете, такой специальный торт с надписью. Мы к каждому празднику заказываем торты у одной женщины, которая печет их дома. Они у нее очень вкусные и нарядные. Ну и, конечно, свежие. Получается немного дороже, чем в магазине, но ее торты, поверьте, того стоят. А на обратном пути я решила заехать за девочками, чтобы подвезти их после занятий домой.
– У вас есть машина? – между делом поинтересовалась я.
– Да, старенькая «шестерка». Света летом отдала мне свою машину, а себе купила другую, «Вольво», но тоже неновую. Трехлетнюю. И что-то в этой машине с самого начала не заладилось, потому что она больше в мастерской простаивала, чем Света на ней ездила.
– Странно, – сказала я. – «Вольво» считается надежной машиной.
– Вот, вот, – с готовностью откликнулась домработница. – Все знакомые в один голос твердили, что странно. А только теперь я понимаю, что это была не просто странность, а знак свыше, чтобы нам всем быть поосторожней. Ведь такая беда на нас свалилась!
И она снова принялась вытирать глаза платком.
– Черт с ним, с Мишкой! – прорыдала она. – Прожили бы и без него. Подумаешь, велика потеря! Мужик с возу, мерину легче. Но девочки, ума не приложу, что за бес в них вселился!
– А они вам никак не намекали, что собираются бежать из дома? – спросила я у всхлипывающей Катерины Николаевны.
Та отрицательно помотала головой.
– С тех пор как появилась эта Алена, девочек словно подменили, – наконец ответила она. – Раньше-то они мне все свои секреты выкладывали. А тут словно воды в рот набрали.
– Но вы видели, что у них какая-то тайная мысль появилась? – спросила я.
– Ну, видела, – кивнула домработница. – Так мне и в голову не могло прийти, что они задумали. Думала, подарок мне ко дню рождения готовят. Вот отсюда и лица такие загадочные. А они, видимо, про мой день рождения и забыли совсем.
– А он у вас когда?
– Да неделю назад уже был, – махнула рукой Катерина Николаевна. – Я чего и плачу-то. Что бы там Карина с Варенькой себе ни надумали, но меня поздравить с праздником они бы обязательно поздравили. Они всегда поздравляли. Вот я и думаю: а живы ли вообще наши девочки?
И она снова зарыдала.
– Живы! – уверенно сказала Мариша. – Конечно, живы. Какая корысть убивать двух славных пухленьких девушек? Их можно использовать как-то иначе. И с большей пользой и приятностью.
Не сказать, чтобы ее слова как-то особенно утешили Катерину Николаевну, но рыдать она перестала.
– Что? Что ты хочешь сказать? – прерывающимся голосом спросила она у Мариши. – Что девушек похитили? Но мы же не в Средней Азии!
– А вы выйдите на улицу, – посоветовала Мариша. – И я поручусь, что из десятка встреченных вам людей двое-трое обязательно будут смуглыми южанами. А у них кровь горячая, а нравы простые.
– Вы ведь уверены, что девушки не поздравили вас с днем рождения не по своей воле? – спросила я у домработницы.
– Ясное дело, обязательно поздравили бы, будь у них такая возможность, – кивнула она.
– А раз не поздравили, значит, у них такой возможности не было. Значит, они находятся в плену. Требование о выкупе вам поступало?
– Нет, нет, я ни о чем таком ничего не знаю, – ошеломленно сказала Катерина Николаевна. – Нет, никто денег на выкуп за Карину и Вареньку не просил. Света бы мне точно рассказала.
– А раз так, значит, их похитили с целью развлечения, – сказала Мариша. – Вы не беспокойтесь, судя по фотографиям, обе девушки довольно крепкие физически и к тому же милашки. Так что, думаю, похитители будут с ними хорошо обращаться, чтобы прослужили подольше.
И, оставив совершенно шокированную домработницу раздумывать над нашими словами, мы смылись вместе с письмом от пропавших сестер. Оказавшись в «Опеле», который верно дожидался нас на улице, мы первым делом перечитали письмо. Ничего нового нам из него узнать не удалось. Тон письма был весьма бодрым. Если девушкам и грозила какая-то опасность, то они о ней явно не подозревали.
– Они пишут, что отец их план полностью поддерживает, – заметила Мариша, прочтя письмо. – И они надеются, что и мать будет ими гордиться.
– Интересно, что задумали эти две дурочки и во что вляпались? – произнесла я.
– Давай подведем итоги того, что нам удалось узнать, – предложила Мариша.
– Давай, – охотно согласилась я. – Подводи.
– Смотри, первая странность: мы знаем, что незадолго до исчезновения девочек и своего бегства из семьи Михаил срочно закрывает фирму, которая неплохо кормила его все эти годы.
– Да, нужно будет узнать у Цветиковой поточней название фирмы и адрес, где она располагалась, – сказала я. – Может быть, Михаил одну фирму закрыл, а другую открыл, но в таком месте, где об этом не знала его жена. А если так, ему не нужно было продавать весь парк машин. Они ему и в другой фирме пригодились бы. Конечно, при условии, что он продолжал бы работать в сфере грузоперевозок.
– Или он вообще занялся каким-то другим бизнесом, – сказала Мариша.
– Вот это нам и нужно выяснить, – кивнула я. – А может быть, деньги ему понадобились наличными.
– Но когда он продал свою фирму, его дочери были еще дома, в целости и сохранности, – сказала Мариша. – Так что он фирму продавал не ради выкупа своих кровиночек.
– Да и вообще, тебе не кажется, что после исчезновения дочерей и своего бегства из родного дома Михаил странно себя вел, – задумчиво сказала я. – Снимает квартиру, правда, не на свое имя, но все же снимает, перевозит к себе рыбок, водит к себе малолетних проституток. И вообще живет в свое удовольствие, пока печеночная колика не схватила.
– Малолетних проституток?! – воскликнула Мариша. – Что же ты молчала? Это же многое меняет!
– Что именно? – поинтересовалась я. – Девчонок он не обижал. Они от него всегда довольные уходили.
– Что-то в семье Цветиковых такое случилось, после чего папаша резко ударил по шлюхам, а дочери вообще исчезли в неизвестном направлении, – сказала Мариша. – Чувствую, что нам сегодня придется еще разок поговорить с этой страдалицей, матерью девчонок. Что-то она нам недоговаривает.
И мы поехали к больнице. Мадам Цветикову мы увидели издалека. Несмотря на то что был уже вечер, ее впечатляющую фигуру, обернутую в светлую кашемировую ткань, было видно издалека. Мы подъехали к ней и погудели.
– А! – вздрогнула Светлана Игоревна. – Это вы!
– Ну как? – поинтересовалась у нее Мариша. – Встретили мужа?
– Не появлялся, – горестно вздохнула женщина. – Думаю, что ждать дольше не стоит. Я уже всем врачам и медсестрам тут рассказала о своем подлеце муже. Они мне обещали позвонить сразу же, как только он появится.
– Это хорошо! – одобрила я. – А сейчас садитесь в машину. Мы вас отвезем домой.
По дороге мы выяснили у мадам Цветиковой название фирмы, которой до недавнего времени владел ее муж. Фирма называлась не слишком оригинально – «Атлант». А ее офис и парк машин располагались в гараже на окраине города.
– Только я там была, – вздохнула Светлана Игоревна. – Бесполезно. Все машины, которые принадлежали мужу, он продал.
– Точно продал? – спросила Мариша.
– Точней некуда, – вздохнула женщина. – Там сторож остался. Так он видел, как покупатели приезжали. И как мой муж продавал машины одну за другой.
– Очень странно, – задумалась Мариша. – А зачем?
– Ради наличных денег, я полагаю, – вздохнула Светлана Игоревна.
– Но зачем ему понадобились деньги?
Этого Светлана Игоревна не знала. И тут я вспомнила про помятого мужика на старом «Форде», который оставил в дверях квартиры Михаила записку от Алены.
– Скажите, а вам не знаком человек примерно сорока с небольшим, небритый, помятый, ходит в черном полупальто? – спросила я у Светланы Игоревны.
– Носит яркий шарф на шее и ездит на побитом жизнью «Форде» восьмидесятых годов выпуска, – поддержала меня Мариша.
Светлана Игоревна сначала как-то вздрогнула, потом ненадолго задумалась. Лицо у нее при этом приняло странное выражение.
– Нет, – наконец решительно сказала она. – Такого человека среди моих знакомых нет.
Мне показалось, что она врет. Но как заставить ее говорить нам правду, я не знала. К этому времени мы уже доставили мадам Цветикову до ее дома. И она уныло побрела к себе, даже не обратив внимания на приветствие консьержки.
– Бедная женщина! – сказала Мариша. – Сколько на нее свалилось. Давай поможем найти ее девочек?
– Угу, – кивнула я. – А как ты думаешь, она способна на убийство?
– О чем ты? – удивилась Мариша. – Она же не знала адреса Алены.
– Это она нам так сказала, – пожала плечами я. – А на самом деле что ей мешало как-нибудь взять и проследить за Аленой? Напоминаю, та же часто бывала у них в гостях. А потом отправлялась к себе домой. Мадам Цветикова не выглядит полной дурой. И она очень печется о своих дочках. С нее стало бы и проверить, что за подружку они себе откопали.
– Вообще-то да, – призадумалась Мариша. – Я как-то не думала о Светлане Игоревне как об убийце. Но вообще-то мотив у мадам был. Алена у нее родного мужа увела. Поильца и кормильца как-никак. И с дочками история темная.
– И силы, чтобы сначала задушить Алену, а потом подвесить ее на люстру, у мадам вполне бы хватило, – сказала я. – Это же не баба, а гренадер.
И мы с Маришей задумались.
