ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— А я знаю! Пусть у нас нет адреса Вольфа, но у нас же есть Кэт! — воскликнула Мариша после нескольких минут размышлений. — А у кошечки есть и машина, и адрес Вольфа.
— Да, правильно, — без особого энтузиазма пробормотала Юлька, которую не радовала перспектива ехать на то место, где, вероятно, был убит человек. — Значит, едем к ней?
— Сначала позвоним, — возразила Мариша. — Может быть, она на работе.
Но Кэт оказалась дома.
— Я так переживаю из-за Антона, — пролепетала она в трубку. — У меня вся работа валится из рук. Поэтому я решила туда вообще не ходить. Взяла отпуск.
— Я понимаю, — ответила Мариша. — Но мы хотели совершить поездку к бывшему дому Вольфа. Единственное затруднение, что мы не знаем адреса покойного.
После этого в трубке воцарилось молчание. Кажется, Кэт была ошеломлена последним произнесенным Маришей словом.
— Как — покойного? — наконец пробормотала она, и Марише стало совершенно ясно, что Ганс не поставил Кэт в известность о печальной судьбе друга ее любовника.
— Вольф мертв, — заявила она Кэт. — Говорю тебе это с полной ответственностью.
После этого заявления Кэт так разволновалась, что согласилась встретиться с подругами уже через полчаса. Кэт согласна была бы встретиться и раньше, но полчаса — это минимальный срок, за который подруги могли добраться до ее дома.
— Мне просто не верится, что Вольфа убили! — приветствовала их Кэт. — Неужели это правда?
— То, что Вольф мертв, — абсолютная правда, — кивнула Мариша. — А вот убили его или он умер сам, это еще пока неизвестно.
— Господи, — пробормотала побледневшая Кэт. — Какой ужас! А кто его нашел?
— Собака соседа, — не слишком охотно поделилась информацией Мариша, прекрасно сознавая, что за этим последует. — Она его отрыла во время прогулки. А потом ее хозяин — художник — сообщил о находке в полицию.
И как предвидела Мариша, Кэт горько разрыдалась.
— Может быть, и Антон, как и Вольф, лежит где-то закопанный, а мы про это даже не знаем, — прорыдала она. — И не узнаем никогда!
Такой подход к делу в корне не устраивал Маришу по двум причинам. Во-первых, Юля тоже начала хлюпать носом, что нервировало Маришу, которая не могла видеть своих друзей в слезах. А во-вторых, что было более практично, Кэт рыдала, а следовательно, не могла вести свою машину к бывшему дому Вольфа.
— Антон жив и здоров! — бодро заявила Мариша. — Юлька, перестань рыдать. Германия — густонаселенная страна. Тут спрятать труп довольно сложно. Это ведь не Россия с ее просторами. Антон просто удрал от вас.
Но почему-то ее слова не утешили двух женщин. Напротив, после слов Мариши они зарыдали еще горше и даже попытались упасть друг другу в объятия.
— Боже мой! — воскликнула Мариша. — Нельзя же так распускаться! Нужно искать Антона. Если вы будете сидеть и рыдать, то никогда его не найдете!
Вот это подействовало. Кэт вытерла глаза и заявила, что действительно нужно ехать. Юля с ней целиком и полностью согласилась, и все трое отправились на машине Кэт в сторону бывшего жилища Вольфа. Добрались они туда часа через полтора, что по меркам Германии могло считаться длительным путешествием в глушь. Но даже в этой глуши стоял ярко-желтый почтовый ящик и было заасфальтированное дорожное покрытие.
— Это почтовый ящик Вольфа, — содрогнувшись от пережитых воспоминаний, сказала Кэт. — В нем я и нашла дохлого попугая.
Мариша сделала в памяти отметку: показать Кэт иллюстрации с изображением сенегальских попугаев. Мариша была уверена, что попугай из почтового ящика Вольфа тоже сенегальский, но ей все же хотелось убедиться в своей правоте.
— Скажи, а где почтовые ящики соседей Вольфа? — спросила Юлька у Кэт.
— К дому писателя и к дому художника ведут свои дороги, — сказала Кэт. — Там и стоят их почтовые ящики.
— Значит, в этот почтовый ящик могла приходить корреспонденция только для Вольфа? — уточнила Мариша.
— Да, — кивнула Кэт. — Именно так.
— Я осмотрю ящик, — сказала Юлька. — На всякий случай. Она и в самом деле его осмотрела. Полиция, видимо, еще не успела оповестить всех знакомых Вольфа о его смерти, и почта покойному продолжала приходить. Кроме кучи счетов, Юля нашла в почтовом ящике одно загадочное послание. Это была короткая записка, написанная по-немецки, печатными буквами синей пастой, которая гласила: «Берегись мести короля». Записка была вложена в конверт без обратного адреса, но на нем стоял штемпель города Бухареста.
— Очень интересно, — пробормотала Мариша. — Судя по дате, письмо было отправлено через день после того, как пропал Антон. Однако пришло оно уже после обнаружения тела Вольфа и появления возле его дома полиции. Иначе полицейские бы это письмо изъяли не задумываясь.
— Логично, — согласилась с подругой Юля. — Интересно, о каком короле идет речь? Может быть, об африканском короле, которого мы видели на фотографиях Антона? Или о том Кениге, который пытался нас застрелить?.. И кто послал эту записку Вольфу?
— Может быть, Антон или его брат, — предположила Мариша.
— Кэт, ты ничего не слышала про этого человека? — спросила у девушки Юля.
Кэт задумалась.
— Вообще-то Антон упоминал, что у него есть брат, — произнесла она наконец. — Но братья не поддерживали близких отношений. И кажется, они даже не виделись много лет. Еще с тех пор, как Антон был маленьким мальчиком.
— А в последнее время? — спросила Мариша.
— Думаю, нет, — покачала головой Кэт. — Хотя Антон мог мне по какой-то причине и не рассказать всего.
— А про Африку Антон что-либо говорил?
— Мы там были с ним в отпуске в Алжире! — оживилась Кэт.
Юлька досадливо поморщилась. Ревность вцепилась в нее своими когтями. Слава богу, что Мариша была избавлена от этого чувства и смогла дальше расспрашивать Кэт.
— И вам там понравилось? — спросила Мариша.
— О, да! — воскликнула Кэт. — Мы провели там незабываемые дни.
— А что-нибудь необычное с вами там приключилось? — допытывалась Мариша.
— Необычное? — задумалась Кэт. — Антон встретил там какого-то своего давнего приятеля. Так он во всяком случае мне сказал. Но я не имела возможности близко познакомиться с этим человеком, потому что Антон отправился на ужин с ним без меня.
Чувствовалось, что обида за этот вечер до сих пор гложет Кэт.
— Он сказал, что встретился с ним случайно, когда возвращался в отель, где мы остановились. Они должны продолжить разговор. А мне будет неинтересно слушать об их делах, — сказала Кэт. — Поэтому мне лучше отдохнуть в нашем номере.
— И ты согласилась? — спросила у нее Мариша. — Ты не постаралась проследить за своим Антоном?
— И подслушать его разговор с внезапно появившимся старым знакомым? — вторила подруге Юлька. — А заодно посмотреть, что это за знакомый такой?
— Нет, — очень удивилась Кэт. — Как вам такое могло прийти в голову?
Подруги переглянулись и только фыркнули в ответ.
— А как выглядел этот знакомый Антона? — спросила Юлька.
— Откуда же мне знать, если я его не видела, — ответила Кэт. — Но со слов Антона, я так поняла, что этот его знакомый прожил в Африке уже долгое время. И у Антона были к нему какие-то вопросы и предложения, которые они и обсуждали за ужином.
— И что? — спросила Мариша. — Что из этого получилось?
— Не знаю, — призналась Кэт. — Но Антон еще раз летал в Западную Африку. Я сама лично провожала его в аэропорт.
— И куда именно он улетел? — спросила Мариша.
— В Дакар, — ответила Кэт. — Не знаю, может быть, потом он пересел на местные авиалинии, если они в Африке есть, или поехал на автобусе. Антон толковал, что поедет в самые дебри тропического леса и привезет мне оттуда роскошный сувенир.
— И привез? — спросила Мариша.
— Нет, — мрачно ответила Кэт. — Скажу больше, наши отношения после этой поездки как-то охладились. Не скажу, что мы стали видеться реже. Но что-то в наших отношениях изменилось. Антон стал чаще задумываться. Чаще у него стал появляться этакий отсутствующий взгляд, словно он не здесь и не со мной, а где-то в других мирах, в своих мыслях. Часто он бывал мрачен, и мне иногда казалось, что он чего-то опасается.
— В самом деле? — заинтересовалась Юля.
— Правда, — кивнула Кэт. — Он стал плохо спать. И во сне звал каких-то женщин.
Юлька вздрогнула. Нечто подобное она и сама наблюдала не раз.
— Женщин со странными именами? — спросила она у Кэт.
— Да, — кивнула Кэт. — Ты тоже это заметила? А кого он звал при тебе?
— Какую-то тумбу или что-то в этом роде…
— Да, да, — пробормотала Кэт. — Вот и я тоже помню, что имена были какие-то странные. Но утром Антон все начисто отрицал. Это не могло не заставить меня насторожиться. Антон почувствовал мое недоверие и стал появляться реже. И наконец — этот злополучный день, когда Антон застал у меня моего коллегу. Но мне кажется, что он нарочно разыграл сцену ревности. Сам же давно надумал меня бросить, но никак не мог найти предлога. А тут очень удачно подвернулся предлог. Ну и…
Кэт выразительно и тяжело вздохнула. К этому времени женщины добрались до дома Вольфа. Он был опечатан, впрочем, они и не надеялись найти там что-либо из улик после визита полиции. Поэтому сразу же направились к соседям Вольфа. Дорога шла вдоль берега красивого озера. И вскоре они очутились перед дивным небольшим домиком с белыми стенами, чем-то неуловимо напоминающим старинные германские дома.
— Тут живет писатель, — сказала Кэт. — Не знаю, что он пишет. И как его зовут, я, честно говоря, тоже не знаю.
— Главное, чтобы он был дома! — сказала Мариша. — А там мы уж сами все у него выясним. И что он пишет, и кто он такой, и почему поселился в уединении, и главное, что он знал про своего погибшего соседа.
Выйдя из машины, женщины направились к дому писателя. Тот уже спешил к ним навстречу. Он явно узнал Кэт, потому что сразу же обратился к ней с вопросом:
— Что привело вас, дорогая, в мой дом? Впрочем, не говорите, я догадаюсь сам. Должно быть, эта ужасная трагедия, случившаяся с моим соседом? Вы ведь тоже знали его?
И он устремил на Кэт проницательный взгляд. Несмотря на далеко не юный возраст, писатель старался поддерживать себя в форме. Он был подтянут, хорошо выбрит и подстрижен. И это при том, что жил он холостяком. То есть, может быть, где-то далеко и жила его большая любовь или платоническая возлюбленная, но в этом доме ее присутствия не чувствовалось.
Писатель оказался совсем не зацикленным на своем уединении человеком. Он охотно пригласил девушек к себе в гости. Угостил их прохладительными напитками и предложил вина с конфетами и печеньем. Сам он пил пиво, так как сказал, что после этой ужасной истории, когда найдено было тело его ближайшего соседа, ему необходимо прийти в себя.
— В голову не идет никакая работа, — сказал он. — Такая трагедия! И ведь мой сосед был совсем молодым человеком! Моложе меня! Кому могло понадобиться убивать его?
— Почему вы так уверены, что его убили? — спросила Мариша.
— Но будь это не так, зачем бы его закопали в таком неподходящем месте, без всякой могилы и всего прочего. Нет, лично я уверен, что с моим соседом случилось несчастье.
— А вы видели кого-нибудь, кто бы к нему приезжал? — продолжала свои вопросы Мариша.
— Мой сосед, насколько я мог заметить, не был любителем вечеринок. И не был, что называется, гостеприимным человеком. Но все же время от времени к нему приезжали какие-то люди. Вот Кэт с ее мужем Антоном, — кивнул он в сторону покрасневшей Кэт.
— Нас больше интересует, кто приезжал к вашему соседу за день или за несколько дней до того, как он исчез сам, а потом было найдено его тело, — уточнила Мариша, решив не говорить, кто тут на самом деле является законной половиной Антона.
— В самом деле? — переспросил у нее писатель. — Вы меня простите, но к чему это любопытство? Это ведь не просто досужее желание пощекотать собственные нервы, соприкоснувшись с преступлением? Задавая свой вопрос, вы явно преследуете какую-то цель. Но какую?
Юлька с Маришей молчали, придумывая, что бы ответить не в меру любопытному писателю. Но неожиданно им на помощь пришла Кэт.
— Видите ли, — сказала она. — Антон таинственно исчез. Обстоятельства его исчезновения таковы, что, похоже, оно каким-то образом связано со смертью Вольфа.
— Вот как?! — воскликнул писатель. — Это очень интересно. Вы, значит, полагаете, что люди, убившие Вольфа, похитили Антона? — спросил у Кэт писатель.
Все три женщины утвердительно кивнули.
— Теперь я понимаю ваш интерес к людям, которые посещали Вольфа, — задумчиво произнес писатель. — Что же, я постараюсь вам помочь. Насколько я понимаю, вас интересуют люди, которые были у Вольфа в последнее время?
— Да, да, — снова кивнули его гостьи.
— Полиция тоже интересовалась у меня ими, — ответил писатель. — И я отвечу вам то же, что и им. Примерно неделю назад или чуть меньше какие-то люди действительно приезжали к моему бедному соседу. Но кто именно это был, я не видел. Они приехали ночью, вернее, поздно вечером. Я слышал шум машины, которая проехала мимо моего дома по направлению к дому Вольфа. А потом услышал, что машина остановилась.
— А откуда же вы знаете, что людей было несколько? — спросила у него Кэт.
— Это я знаю от своего второго соседа, — ответил писатель. — Знаете, он человек своеобразный. Молчун. Лишнего слова из него не вытянешь. Так что у него мне удалось узнать лишь то, что какие-то люди к Вольфу приезжали. Он их видел, когда прогуливал свою собаку.
— Спасибо и за эту информацию, — поблагодарила писателя Кэт. — Тогда мы наведаемся к вашему соседу.
Писатель кивнул.
— От себя могу лишь добавить, что эти люди приезжали к Вольфу уже после его возращения из Берлина, — продолжил он.
— А когда Вольф ездил в Берлин?
— В прошлый понедельник, — ответил писатель. — Уехал так рано, что еще толком и не рассвело.
Мариша с Юлей переглянулись. Да, в понедельник вечером пропал Антон. А утром в понедельник же Вольф явился в гости к Антону. И выглядел при этом взволнованным.
— И откуда вы знаете, что Вольф ездил в Берлин? — спросила Юля.
— Накануне вечером он зашел ко мне и спросил, не нужно ли мне что-то в Берлине. Я несколькими днями раньше спрашивал его, не поедет ли он в Берлин. Мне нужно было уточнить сроки аренды этого домика и обговорить возможность его приобретения в собственность. Но я никак не мог дозвониться до своего агента, который сдал мне этот домик на лето. Вот и хотел, чтобы Вольф заехал в агентство, если у него будет такая возможность.
— И Вольф заехал?
— Нет, — покачала головой писатель. — Надобность в такой услуге отпала. Агент сам мне позвонил. Оказывается, он был на отдыхе.
— И долго Вольф пробыл в Берлине?
— Вовсе нет. Он вернулся в тот же день. Ближе к вечеру. А потом пожаловали те люди. Да, точно, это было как раз в понедельник!
Гостьи поблагодарили писателя и отправились на машине ко второму соседу Вольфа. Тому самому художнику, у которого была собака, которая и нашла тело в земле. Художника дома не оказалось. Собаки тоже. Но дверь была лишь прикрыта, из чего подруги сделали вывод, что художник где-то поблизости. И точно, обогнув дом, они услышали собачий лай. А потом к ним, а верней к Грею, бросилась красивая овчарка, и, судя по тому, как отреагировал на ее появление Грей, — дама.
— Кора, кто там? — послышался мужской голос.
Но Кора подобно многим особам женского пола совершенно потеряла голову при виде красавца Грея. И напрочь позабыла про свой обязанности сторожевой собаки и охранника. Она весело носилась с Греем по лужайке перед домом, не обращая внимания на окрики хозяина. Вместо нее на голос художника двинулись подруги. И обнаружили его сидящим перед холстом, на который он наносил крупные мазки. Судя по тому, как он то и дело поглядывал на открывающийся перед ним вид, он рисовал пейзаж.
Но подруги ни за что не догадались бы об этом. Манера у художника была своеобразная. Да и сам он тоже оказался неординарной личностью. Щупленький, с нечесаной бородой, перепачканной красками, он походил на плюгавого лешего или человека, который пил не просыхая несколько дней кряду. Подруги минут пять простояли у него за спиной, пока он тщетно призывал свою Кору. И лишь после того, как Мариша дотронулась до его плеча, он заметил женщин.
— Вы кто? — удивился художник, выронив из рук кисть.
— Мы к вам по делу, — ответила Мариша.
— У меня нет с вами никаких дел, — буркнул художник, невежливо отвернувшись от посетительниц к своему холсту.
— Это по поводу смерти вашего соседа.
— Все, что знал, я уже рассказал полиции, — так же нелюбезно ответил художник. — Так что уходите! Вы мешаете мне работать!
— Я думаю, что смерть человека все же будет поважней вашей мазни, — заявила Юлька.
Это явно было не самым удачным замечанием. Оно все же оторвало художника от его занятия, но вовсе не для того, чтобы поговорить с гостьями о смерти Вольфа. Художник, напрочь забыв про свой незаконченный шедевр, раздулся в размерах и круто повернулся к нахалке.
— Да как вы смеете так отзываться о моей работе? — возмутился он. — Мое творчество переживет современников! Кто вы вообще такие? Хотя вас я, кажется, знаю. — И он ткнул пальцем в Кэт. — Вы приезжали в гости к моему соседу, — сказал он. — Так? Я прав?
Но Кэт не успела ему ответить — его внимание привлек собачий лай.
— Кто это там? — недоуменно спросил он. — Вроде бы я слышу голос второй собаки.
— Да, — кивнула Мариша, — это наш Грей.
— Грей! — взвизгнул художник. — Кобель? Боже мой!
И он, позабыв про свой холст, вскочил со складного стульчика и кинулся бежать к дому. Подругам ничего не оставалось, как последовать за ним. Но спешили они напрасно. Когда они обогнули дом, их глазам предстала картина, которая заставила художника зажмуриться и застонать, а подруг прыснуть от смеха. Потому что Грей и Кора замерли в совершенно однозначной позе, при этом явно очень довольные друг другом. Но хозяин Коры пришел в отчаяние!
— Ах, мерзавец! — дернув себя за перепачканную краской прядь, завопил он и бросился к Грею. — Как ты посмел тронуть мою девочку?
Приблизившись к замершей преступной парочке, художник сделал попытку стащить насильника с Коры. Грей недвусмысленно оскалил зубы, показывая, что он будет защищать себя и свою подругу до последней капли крови, и Мариша едва успела перехватить бестактного мужика, который уже пытался сдернуть Грея за хвост.
— Не стоит трогать нашу собаку, — сказала она художнику. — Видите, он влюбился в вашу суку с первого взгляда. Да и вообще, все уже произошло. Теперь ничего не поправишь. Вам остается только смириться.
— Кора, потаскуха ты этакая! — продолжал негодовать художник.
— Вы что, противник секса? — с интересом спросила у него Кэт.
— Вовсе нет, — помотал головой художник.
— Так в чем же дело? — вступила Мариша. — Что вы орете на свою собаку и ломаете им весь кайф?
— Но щенки! — простонал художник. — Это такая морока! Я не против секса, но у них же будут щенки!
— Наверное, — пожала плечами Юля. — Но вам остается утешаться, что у Грея отличная родословная. И вообще он медалист. Так что щенки тоже будет отличные.
Что-то не было заметно, чтобы это заявление особенно утешило художника. Он обреченно махнул рукой на застывших собак и молча побрел к дому. Вся его поникшая фигура выражала великую скорбь. Девушки переглянулись и пошли следом. Хозяин их не замечал. Войдя в дом, он плеснул себе в стакан золотистой жидкости, в которой девушки признали коньяк, и выпил ее одним духом. Это придало ему сил налить себе порцию побольше и переместиться с ней на диван. Цвет его лица немного улучшился.
— Ладно уж, — сказал художник спустя несколько минут. — Работа сегодня все равно полетела ко всем чертям. Можете радоваться, ваш пес вывел меня из рабочего состояния. Так что задавайте свои вопросы. Но сперва ответьте мне, что вами движет?
— Желание найти человека или людей, которые убили Вольфа, — ответила Кэт.
— А с чего вы взяли, что его именно убили? — спросил у нее художник. — Моя Кора наткнулась на его тело. А потом полиция откопала его целиком. Но я не заметил на нем никаких внешних повреждений. Ни крови, ничего такого.
— Если бы Вольф умер естественной смертью, то зачем было кому-то закапывать его в землю, да еще класть дохлого попугая? — спросила в ответ Мариша.
— Вообще-то на это дело можно посмотреть и под таким углом, — пробормотал художник. — Но мысль о том, что моего соседа кто-то убил, так ужасна, что надолго выведет меня из рабочего состояния. Так что я предпочел бы думать, что с Вольфом случился несчастный случай.
— Очень удобная позиция, — ехидно произнесла в ответ Мариша.
— Поймите, у меня на носу большая выставка. А тут это убийство! Я совершенно не могу работать! Меня все время дергают. То полиция, то журналисты, теперь вот вы с вашим кобелем пожаловали. Сплошная нервотрепка!
И художник совершенно откровенно поник головой. Видимо, воспоминания о последней выпавшей на его долю неприятности вконец его доконали. Он поднялся с дивана, плеснул себе еще порцию коньяка и, вспомнив о правилах хорошего тона, предложил наконец и подругам чего-нибудь выпить. Сделал он это тоже своеобразно.
— Присоединяйтесь! — сделав пригласительный жест рукой, сказал он. — Наливайте себе сами что хотите! Я не в состоянии за вами еще и ухаживать.
— Кажется, я понимаю, почему он живет тут один со своей собакой, — шепнула Мариша на ухо Юльке. — Типа с таким невыносимым характером не выдержали бы ни одни соседи. Они бы его уже давно прибили.
— Так, а что насчет Вольфа? — спросила у художника Кэт. — Мы слышали, что к нему приезжали какие-то люди. И вы их видели.
— Да, — кивнул художник. — Но я уже все рассказал полиции.
— Расскажите теперь нам, — попросила его Кэт.
— А что рассказывать-то? — спросил художник. — Я вовсе не уверен, что это были именно убийцы. Просто это были единственные люди, которые приезжали к нему и которых я видел.
— Вот и расскажите нам о них, — попросила Кэт.
— Машина у них была какая-то темная, — со вздохом принялся вспоминать художник. — Из так называемых паркетников. В темноте марку было не разобрать. Номер тоже. Да я, честно говоря, и внимания не обратил на номер. Но на багажнике был какой-то рисунок. Он был нанесен красками, содержащими фосфор, и потому слегка светился в темноте. Я не разглядел, но это был какой-то красный зверь. Кажется, медведь. Но я не поручусь. Такая кустарщина не в моем вкусе.
Услышав про красного медведя, Юлька с Маришей вздрогнули, а Кэт осталась совершенно равнодушна.
— А люди? — спросила она у художника.
— Люди? — переспросил у нее порядком захмелевший художник. — А что люди? Люди — существа зачастую неприятные.
— Люди, которые приезжали к вашему соседу, — навела его на правильную мысль Кэт.
— Ах, эти люди, — пробормотал художник. — Не знаю, я их не особенно рассматривал. Просто отметил, что их несколько человек.
— Вы же художник! — возмутилась Кэт. — Вы должны быть особенно внимательны к деталям. Неужели вы не запомнили никого из машины?
— Одного запомнил, — кивнул художник. — Могу вам его изобразить. У него было такое атлетическое телосложение и грация дикого зверя, что я поневоле задержал на нем взгляд. А поскольку он стоял в свете фар, то и лицо его я успел рассмотреть.
— Так вы нам его нарисуете? — спросила Мариша.
— Да, — кивнул художник. — Вообще-то я уже сделал один набросок для полиции. Но они почему-то остались недовольны.
— Хм, — пробормотала Юля.
И пока художник ходил за углем и листом картона, Юля быстро набрала рабочий телефон Ганса. Тот оказался на работе и быстро подошел.
— Ганс, я знаю, у вас есть портрет подозреваемого, — выпалила Юлька. — Человека, подозреваемого в убийстве Вольфа.
В ответ Ганс как-то странно захихикал.
— Не поняла, — удивилась Юля. — Что смешного в моих словах?
— Нет, нет, — запротестовал Ганс. — Вы, Юля, только не обижайтесь! Но если бы вы видели этот портрет… Вы бы сами все поняли!
— А что с ним не так? — уже догадываясь, в чем дело, спросила Юля для очистки совести.
— Господи! — воскликнул Ганс. — Да просто этот художник изобразил подозреваемого в своей излюбленной манере. Там же сплошные пятна и какие-то мазки. Ничего похожего на человеческое лицо. И когда мы художнику очень вежливо намекнули, что данный портрет вряд ли сгодится для розыска преступника, этот тип еще и обиделся. И заявил нам, что мы получили из его рук шедевр, который просто с руками оторвут в любой художественной галерее мира. И он не понимает, чем мы недовольны. Это, оказывается, чуть ли не лучшее его творение, потому что написано под накалом страстей, которые у него еще не остыли с тех пор, как его собака наткнулась на труп Вольфа.
— Ясно, — ответила Юля. — Спасибо.
— Юля, а где вы? — вдруг что-то заподозрив, спросил у нее Ганс, но Юля очень вовремя отключила трубку, и Ганс мог вполне подумать, что она не расслышала его вопроса.
— Девочки, у нас проблема, — прошептала Юля. — Ганс говорит, что этот художник изобразил им нечто, что вообще не тянет даже не гуманоида.
В это время появился художник.
— Вдохновение пропало! — горестно заявил он подругам. — Я еще посидел в своем кабинете, надеясь, что оно вернется. Но увы! А все вы со своим кобелем! С утра у меня было такое чудесное рабочее настроение. Я просто чувствовал, как муза поддерживает мою руку. А теперь… Теперь я способен изобразить вам того типа лишь в сугубо академической манере.
И, сев на диван, художник принялся наносить быстрые штрихи на лист картона, сопровождая каждый из них тяжелым вздохом.
— На шедевр можете не рассчитывать, — мстительно бормотал он, увлекшись работой.
Подруги замерли в молчании, опасаясь нарушить хрупкое равновесие. Но наконец художник закончил свое творение. И протянул подругам лист.
— Вот! — сказал он. — Большего от меня вы требовать не можете!
— Большего и не потребуется, — произнесла Мариша, едва взглянув на рисунок.
Юля тоже таращилась на портрет.
— Слушай, это ведь тот тип, которому наш африканец прострелил руку, — прошептала она. — Как он себя назвал? Кениг?
— Определенно, это он! — с жаром согласилась с ней Юля.
— Выходит, что и те люди на джипе с красным медведем тоже из его компании, — задумчиво произнесла Мариша.
— Ну как? — спросил у них художник, перебив их разговор. — Довольны?
— Не то слово! — воскликнула Мариша. — Спасибо вам огромное.
И, расцеловав в обе щеки порядком оробевшего от такого проявления чувств художника, Мариша еще долго трясла его руку.
— Вы точно уверены, что мой рисунок — это то, что вам необходимо? — удивился художник.
— Да, да, — заверили его девушки хором. Тот лишь пожал плечами.
— На мой взгляд, эта мазня годится только для того, чтобы повесить ее в дачном клозете, — фыркнул он. — Впрочем, я привык, что люди зачастую отдают предпочтение откровенной кустарщине, не замечая истинных произведений искусства.
Произнеся свою сентенцию, он выглянул в сад, и лицо его просветлело.
— Пока мы беседовали, ваш кобель наконец слез с моей Коры, — уже вполне умиротворенно произнес он.
Но тут же снова нахмурился, а потом позеленел.
— Немедленно увезите его! — взвизгнул он.
Мариша выглянула в окно, чтобы установить причину смены настроения художника, и все поняла: шустрый Грей снова пытался повторить свое ухаживание за Корой, выразительно вертясь возле нее. Так как задерживаться в доме художника еще на полчаса у подруг не было никакого желания, они дружно помчались следом за художником в сад и успели оттащить в сторону яростно сопротивлявшегося Грея.
— Что дальше будем делать? — спросила Кэт у подруг, когда все уселись в машину. — Я так понимаю, что вам этот человек знаком?
— Да, мы его видели однажды, — сказала Мариша.
— И вы знаете, где его найти?
Мариша отрицательно покачала головой.
— Жаль, — вздохнула Кэт. — Очень жаль.
Юля промолчала. У нее в голове начал складываться вполне определенный план, как им добраться до этого типа с портрета. Но она тоже не собиралась посвящать в него Кэт. Во всяком случае пока.
— Позвоните мне, если что-то узнаете про Антона, — повторила свою просьбу Кэт, прощаясь с подругами.
Стоило ее машине скрыться за поворотом, как Мариша сказала:
— Нам нужно обзвонить больницы Берлина.
— Точно! — подхватила Юлька. — И я о том же подумала. Этот тип получил огнестрельное ранение. И поневоле должен был обратиться к врачу. Если нам повезет и если он обратился в больницу, а не к какому-нибудь своему знакомому врачу, занимающемуся частной практикой, то этого типа с раненой рукой мы живо найдем. Не думаю, что больницы Берлина прямо ломятся от мужчин с огнестрельным ранением правой руки.
Мариша кивнула.
— Единственная загвоздка в том, что к тебе домой нам соваться не стоит, — сказала она Юльке. — Эти люди, которые следят за нами, наверняка оставили кого-то у подъезда.
— Ой! — пискнула Юля. — Я и забыла! Слушай, но тогда, даже если мы найдем этого раненого типа, нам не стоит к нему соваться. Ведь он из той же банды, которая раскатывает по Берлину на машине с красным медведем.
— Ты не совсем права, — возразила Мариша. — Если у нас дома они могут устроить засаду, потому что надеются, что мы вернемся и попадем к ним в лапы, то в больнице у своего раненого друга им устраивать засады ни к чему. Они же не могут предполагать, что мы будем его искать.
— Они небось полагают, что мы забились в какую-то нору, словно крысы! — воинственно произнесла Юлька. — Так пусть же поймут, как ошибались. Мариша, а что мы будем делать с тем раненым типом, когда его найдем?
— Допросим, — пожала плечами Мариша. — Выясним, какого черта они не дают нам спокойно жить. И в крайнем случае отдадим им пленку.
— Но мы ведь уже ее проявили! — воскликнула Юлька. — Они сразу поймут, что мы видели фотографии. А кто их знает, может быть, для них это принципиально. И они решат, что мы теперь им стали опасны. Охотились же они за нами.
— А как ты думаешь, мы сможем с наших фотографий переснять новую пленку — вроде бы она непроявленная?
— Не знаю, — ответила Юля. — Надо попробовать.
— А где мы будем это пробовать? — поинтересовалась Мариша. — И откуда мы будем обзванивать больницы?
— В самом деле, откуда? — задумалась Юлька. — Если домой нам нельзя…
— Придется ехать к Кэт, — вздохнула Мариша. — Ничего другого мне в голову не приходит. Не хочется ее посвящать в наши планы и окончательно впутывать в эту историю, но другого выхода нет.
— Можно еще пойти в полицию, — предложила Юля.
— В принципе можно, — согласилась Мариша. — Не знаю, почему мне сразу эта мысль не пришла в голову.
И подруги отправились в полицию. Ганс был там. Выглядел он хмуро.
— Я как раз собирался вам звонить, — обратился он Юле. — Нашли вашу машину.
— Ой! — обрадовалась Юля, не подумав.
— Вернее, то, что от нее осталось, — поправился Ганс, посмотрел на двух незнакомых подругам мужчин и стал еще более хмурым.
— В чем дело? — насторожилась Мариша.
— Мне нужно поговорить с Юлией наедине, — произнес Ганс, пристально глядя на Маришу.
Той пришлось выйти, оставив подругу в кабинете Ганса с тремя мужчинами. Марише все это очень не понравилось. Она чувствовала какой-то подвох. И полчаса, которые Юлька провела в кабинете Ганса, Мариша провела в тревоге. И ее опасения вполне себя оправдали. Когда Юлька вылетела из кабинета Ганса, лицо ее было красным от гнева, она просто задыхалась от возмущения.
— Представляешь, они считают, что мы с тобой специально разбили, а потом угнали и пытались уничтожить эту проклятую машину! — воскликнула она, увидев в коридоре подругу. — И теперь утверждают, что мы это сделали специально, чтобы получить деньги по страховке. Этот тип, который сидел в кабинете Ганса, представитель страховой компании, в которой застрахована «БМВ». Они собираются возбудить против меня уголовное дело!
— Это серьезно? — удивилась Мариша.
— Еще как! — воскликнула Юля. — Я им пыталась рассказать про бандитов на машине с красным медведем, которые нас преследовали и наконец угнали нашу машину. Но эти тупицы из страховой компании ничего и слышать не хотят. Вбили себе в голову, что я сама у себя угнала машину и пыталась ее уничтожить, а бандитское нападение придумала для отвода глаз. Твердят одно, и все тут!
— В общем, на помощь полиции нам рассчитывать нечего, — заключила Мариша.
— Главное обидно, — дополнила Юля, — я даже еще не успела обратиться к этим страховщикам, чтобы они выплатили Антону деньги за угнанную машину, а они уже начали волноваться и строить козни, чтобы ничего не платить. И знаешь, что они сказали? Они сказали, что знают выходцев из Восточной Европы. В частности нас, русских. Что нас хлебом не корми, дай только чего-нибудь стащить, что плохо лежит. Они, конечно, это сказали не так грубо, но смысл я уловила верно.
— А что Ганс?
— А что он? — пожала плечами Юлька. — Как всегда, обещал разобраться. Но чувствую, что пока он будет разбираться, я угожу в тюрьму.
— Глупости! — воскликнула Мариша. — Ни в какую тюрьму ты не угодишь. Я же с тобой! Мы сами найдем того парня с простреленной рукой и заставим, или Ганс заставит его признаться в угоне твоей машины. В конце концов, должны же были остаться какие-то отпечатки.
— Ничего не осталось, — мрачно сказала Юля. — Эти парни разобрали машину на кусочки, а потом старательно утопили их в озере. В общем, сделали, как мы с тобой и собирались. Все отпечатки вода смыла. И еще эти страховщики требовали, чтобы я назвала им своего сообщника.
— Сообщника? — удивилась Мариша.
— Ну да, — кивнула Юля. — Потому что они признают, что нам с тобой вдвоем было бы не под силу разобрать машину на части. Что тут орудовал профессионал, которого мы с тобой наняли.
— Бред какой-то! — воскликнула Мариша. — Поехали отсюда скорей!
— И еще они интересовались, где мой муж, — сказала ей по дороге Юля. — И самое неприятное, что они выразили опасение, что я, узнав о выигранном Антоном призе, решила избавиться от собственного мужа, чтобы захапать себе его имущество. И еще они удивлялись, почему же я вместо того, чтобы разбирать и топить машину, что от меня требовало сил и материальных затрат, просто не продала ее каким-нибудь своим русским друзьям из мафии. Намекнули, что я, наверное, просто недостаточно умна, чтобы так поступить. А вот у них в практике такие случаи уже встречались. В общем, они мне много гадостей про наших соотечественников наговорили. Такое впечатление, что у них в Германии до появления тут русских вообще преступности не было. А мы вот понаехали, и началось.
— А Ганс за тебя не заступился? — удивилась Мариша.
— Да он что-то мямлил: мол, в этом деле много неясностей и нельзя все валить на меня, но как-то все вяло и невразумительно. Во всяком случае на страховщиков его слова никак не повлияли. Они заявили, что до окончания расследования ни мне, ни моему мужу, даже если он вдруг объявится, страховой премии не видать. Можем даже и не надеяться.
— Да и плевать! — воскликнула Мариша. — Пусть Антон с ними разбирается.
— Для начала нам этого Антона еще найти нужно, — ответила Юля.
Но к этому времени подруги уже доехали на такси до дома Кэт. И позвонили в ее дверь. Девушка была дома и снова плакала.
— Что-то случилось? — с тревогой спросила она.
— Случилось, — пробурчала Мариша. — Нам необходимо воспользоваться твоим телефоном. У Юльки дома телефон сломался.
— Ладно, — немного удивленно согласилась Кэт, впуская подруг к себе в дом. — Проходите!
Грей тоже зашел и сразу же начал осваивать новую территорию, так что Кэт пришлось гоняться за ним и ловить разные ценные для нее безделушки, которые водопадом рушились со столиков, полочек и подоконников. Пока Мариша, не обращая внимания на шум, поднятый Греем, обзванивала все больницы города с целью узнать, не поступал ли к ним мужчина с характерным огнестрельным ранением правой руки, Юлька отправилась в ближайший магазин и купила две фотопленки «Коника-200». Потом она разложила перед окном фотографии, которые они с Маришей получили сегодня утром, и принялась их фотографировать, стараясь, чтобы каждая фотография занимала весь объектив целиком. Закончив съемку, она помчалась проявлять пленку. Вернулась она через час вся сияющая.
— У меня хорошие новости, — сказала она. — Все получилось отлично. Если не знать, что это перефотографированные с уже готовых фотографий кадры, то и не разберешься. То есть профессионал, наверное, разберется. Но я надеюсь, что среди этих бандитов такого профессионала нет. Да и вряд ли они точно знают, что должно быть изображено на фотографиях. Пленка ведь была не проявлена.
— Молодец, — сказала Мариша. — Но у меня пока новостей нет.
— А много больниц еще осталось? — спросила Юля.
— Меньше половины, — успокоила ее Мариша.
Юля снова пошла фотографировать сделанные утром снимки. Она очень старалась работать аккуратно, чтобы в объектив не попал случайно, к примеру, кусочек стола, и чтобы вся фотография поместилась в него целиком. В конце концов работа была закончена. Юлька сложила все фотографии, положила приготовленную для бандитов непроявленную пленку обратно в коробочку, коробочку положила в сумку и пошла узнать, как обстоят дела у Мариши.
Та как раз дозвонилась до одной из последних больниц и теперь вела переговоры с женщиной из справочного. Мариша всюду представлялась сотрудником криминальной полиции. Говорила, что к ним в отдел поступила информация о том, что в их больнице лежит белый мужчина с огнестрельным ранением руки. И что она хотела бы с ним побеседовать, и спрашивала, когда удобней это сделать. Иногда ей отвечали, что она ошибается и подобных пациентов у них нет. Иногда ей везло, и пациенты находились.
Мариша молча показала Юльке список из пяти больниц, в которых находились мужчины с похожими огнестрельными ранениями. Против названия больницы и ее адреса находились имя и фамилия пациента, а также год его рождения. Наконец Мариша закончила обзванивать больницы, и к ее списку добавилась еще одна, где лежал страдалец мужского пола с огнестрельным ранением правой руки.
— Смотри, кто нам из этих мужиков подходит по возрасту, — сказала она Юльке. — Вот три юнца, им еще нет и двадцати. Эти не годятся. Вот какой-то бодрячок за пятьдесят. Тоже не годится. Наш парень был в самом расцвете сил. В результате осталось только два имени. Одному парню чуть за тридцать. А другому просто за тридцать. С обоими пострадавшими уже беседовала полиция. Поэтому нам с тобой для визита к ним нужно придумать какую-нибудь другую легенду. Скажем, что ты сестра потерпевшего. Лучше двоюродная и из другого города.
— Ладно, — согласилась Юля. — Сестра так сестра.
— Пленка у тебя с собой? — спросила Мариша.
Юля кивнула и похлопала себя по карману.
— Слушай, — вдруг вспомнила Мариша, — нужно еще поговорить с этим господином Фридрихом Гестанком.
— А! — вспомнила Юля. — С господином, который, по словам секретарши Антона, знал о втором путешествии Антона в Африку! Да, нужно поговорить.
И Юля позвонила в офис Антона. Господин Фридрих был на месте. Но он сразу же заявил: для него это новость, что Антон уезжал в Африку по делам фирмы.
— Никто его в Африку не посылал. Господин Антон просто взял у меня отпуск в связи с семейными обстоятельствами, — сказал господин Фридрих Юле. — Ваш муж мотивировал это тем, что его родной брат тяжело болен. И ему необходимо повидать его перед смертью. Поэтому я предоставил вашему мужу внеочередной отпуск. Он отсутствовал примерно полтора месяца. И все это время наша фирма выплачивала ему деньги. Но я не в претензии. Господин Антон очень ценный сотрудник. И мы могли позволить ему небольшое послабление.
— Спасибо, — поблагодарила его Юля. — Вы мне очень помогли. А мой муж не говорил, поправился его брат или нет?
— Поправился, — заверил Юлю господин Фридрих. — И я был этому очень рад. Всегда приятно, когда у сотрудников дела обстоят благополучно. Это в конечном счете сказывается на продуктивности их работы. Кстати, а что вам говорят в полиции? Напали они на след господина Антона?
— Увы, нет, — вздохнула Юля.
— Очень жаль, — искренне расстроился ее собеседник. — Представляю, что вы сейчас переживаете. Может быть, вам нужны деньги? Я мог бы выплатить вам жалованье вашего мужа, которое ему причитается за прошлый месяц и которое он не успел получить. А также премию за работу в России.
— Это было бы замечательно! — обрадовалась Юля, которая как раз сегодня разменяла последнюю крупную купюру из оставленных Антоном денег.
— Вот и договорились! — ответил добрый господин Фридрих. — Приезжайте к нам в офис через два часа. Деньги уже будут вас ждать.
Распрощавшись с господином Фридрихом, Юля передала его слова Марише.
— Значит, снова брат! — задумчиво сказала Мариша. — Ладно, с братом разберемся поздней. И очень здорово, что тебе выдадут деньги Антона.
— Видишь, а ты говорила, что фамилия влияет на человека, — напомнила Марише Юлька. — А этот господин Гестанк оказался очень даже милым и заботливым.
— Ладно, ладно, — ответила Мариша. — Об этом потом. А сейчас поехали-ка по больницам. Пленку не забудь!
Обдумав хорошенько свой дальнейший план, подруги уже собирались выходить из дома, как вдруг их остановила Кэт.
— Девушки, я слышала, что вы звоните в больницы, — сказала она. — Вы что, искали Антона?
— Кэт, поверь, тебе лучше не впутываться в эту историю, — ответила ей Мариша, — Дело в том, что нас преследуют какие-то люди. Причем между собой они не очень-то ладят. Но против нас могут и сдружиться.
— Короче говоря, две банды, — вмешалась в разговор Юлька. — И представитель одной банды прострелил у нас на глазах руку представителю другой банды. Вот мы и хотим поговорить с этим раненым, чтобы узнать, что ему и его дружкам от нас нужно.
— Но это же наверняка как-то связано с исчезновением Антона! — воскликнула Кэт, проявив проницательность, которой подруги от нее совсем не ждали. — Как вы могли скрыть от меня эту информацию? Это нечестно! Мы же договорились сообщать друг другу все, что касается судьбы Антона.
И Кэт снова зарыдала. Грей тут же проникся к ней сочувствием и начал подвывать. Голос у него был словно иерихонская труба, так что слушать этот дуэт было невыносимо.
— О господи! — с досадой воскликнула Мариша. — Кэт, я же тебе объясняю, что нас с Юлькой уже столько раз пытались похитить, что мы со счета сбились. Нам угрожали оружием. При нас стреляли в того человека, который нам угрожал, а после этого наши же спасители нас же и похитили. Мы уже перестали понимать, кто нам друг, а кто враг. И нам совсем не хочется, чтобы ты, Кэт, тоже пострадала вместе с нами.
— А меня вы спросили? — со слезами воскликнула Кэт. — Я хочу найти Антона. Как вы не понимаете, я хочу посмотреть в глаза этой скотине, которая во второй раз разбила мое сердце. И плюнуть ему в морду.
— Вполне понятное желание, — согласились подруги. — Но, вступая вместе с нами в активные поиски Антона, ты можешь пострадать сама. Ты отдаешь в этом себе отчет?
Кэт временно перестала рыдать и торжественно поклялась подругам, что, если ее пристрелит кто-то из той или другой банды, она лично к девушкам не будем иметь никаких претензий.
— Так вы меня берете с собой? — воскликнула наконец Кэт.
— Хорошо, — пожала плечами Мариша. — Да и как мы можем тебе это запретить?
Кэт подпрыгнула от радости и помчалась собираться. Грей помчался за ней.
— Зачем ты согласилась взять ее с собой? — спросила у подруги Юлька. — Теперь, если с ней что-то случится, Ганс в первую очередь заподозрит нас с тобой. Верней, меня. Все-таки бывшая любовница моего мужа. Он вроде как к ней собирался вернуться. Чем не мотив для убийства?
— Что ты каркаешь? — буркнула Мариша. — Еще никого из нас не убили и даже не ранили. И как я могла помешать Кэт? Если бы она захотела, она бы уселась в машину и последовала за нами. Вот и все.
— Да, верно, — согласилась Юлька. — Но все равно у меня душа не на месте.
— Это она у тебя после разговора с твоими страховщиками не на месте, — сказала ей Мариша. — И знаешь что?
— Что?
— Есть ужасно хочется, — ответила Мариша.
Стоило ей произнести эти слова, как Юлька тоже ощутила зверский голод, который буквально начал выгрызать ее внутренности.
— И в самом деле, — сказала она. — Все эти переживания отрицательно сказываются на нашем режиме дня. Сегодня мы, например, только позавтракали. Да и то кофе с крохотным кексом едва ли можно назвать завтраком. Ночь провели бог знает в каких условиях. Не выспались. К тому же постоянное нервное напряжение. Так недолго и язву заработать.
В это время появилась Кэт.
— Девочки, вы не хотите на дорогу быстро перекусить? — спросила она. — У меня есть супчик и сосиски. Все уже горячее. Собаку я покормила. Кажется, это его немного утихомирило.
— Супчик! — мечтательно воскликнула Юлька. — Это было бы чудесно.
Суп и в самом деле был замечательный. Кэт его сварила из пакетика, но добавила в суп-пюре свежих шампиньонов, звездочки из морковки и немного мелко порубленной зелени. Так что супчик показался подругам просто верхом кулинарного шедевра. Сосиски с гарниром из картошки фри тоже вызвали их восторг. А запивали они все минеральной водой. Когда с едой было покончено, изрядно повеселевшие подруги вместе с Кэт вышли на улицу и сели в ее «Опель». Весь обед не занял у них и пятнадцати минут.
— Вот адреса двух больниц, где может лежать наш раненый, — сказала Мариша, протягивая Кэт бумажку. — Ты знаешь, где эти больницы?
Кэт кивнула.
— Одна из них совсем рядом с моим домом, — сказала она. — Мне там гипс в прошлом году накладывали, когда я упала с лестницы и сломала себе лодыжку. Так что я отлично помню эту больницу.
— Раз она близко, то поехали туда, — сказала Мариша. Минут через десять Кэт остановила машину возле небольшого чистенького здания в четыре этажа.
— Я пойду с вами, — сказала. — Вы не возражаете?
— Вовсе нет, — ответила Мариша. — Как ты думаешь, куда нам идти? В терапию или в хирургию?
— А почему ты сразу не спросила об этом? — удивилась в ответ Кэт.
— Да, понимаешь, как-то неловко было, — ответила Мариша. — Я ведь им представлялась сотрудником полиции. Вдруг они узнают меня по голосу.
— И что? — удивилась Юля.
— Ну, вроде как мне полагалось бы знать, в каком отделении лежит больной, раз я из полиции, — сказала Мариша.
— Ничего страшного, я спрошу в справочном, — ответила Кэт. И она действительно спросила. Потерпевший с огнестрельным ранением руки лежал в хирургии. Но у него, кроме ранения руки, оказались еще множественные ранения мягкой ткани ягодиц, бедер и спины.
— Ревнивый муж застал его у своей жены, ну и выпалил в него дробью из своего охотничьего ружья, — пряча усмешку, поделилась молоденькая девушка, сидящая в справочном окошке. — У нас вся больница над этим бедолагой потешается. Хорошо еще, что ружье было для охоты на уток. Муж-то целился в задницу убегающего любовника, но дробь разлетелась, и несколько дробин угодило в правую руку. Хорошо хоть не в голову.
— И что теперь будет мужу? — спросила Мариша, которая уже поняла, что это явно не их знакомый, но все равно не могла удержаться от любопытства.
— Скорей всего, ничего, — ответила девушка. — Муж уже к горе-любовнику приходил. Они вроде бы помирились. И пострадавший сказал, что муж его знакомой случайно, без всякого злого умысла и даже не целясь специально в него, выпалил из ружья. Дескать, пострадавший сам просил мужа показать, как у него ружье стреляет. И вот случайно попал под разряд дроби.
— Полная чушь, — презрительно пробормотала Мариша. — Могли бы придумать что-нибудь получше. Впрочем, что с них взять, мужчины. Фантазия у них начинает работать, только когда жену обмануть нужно.
— Это не совсем наш случай, — пробормотала Юля.
— Поехали, девчонки, в следующую больницу, — махнула рукой Мариша.
Так они и сделали. В больницу, где мог лежать их знакомый с раненой рукой, они приехали минут через двадцать. И в справочном подругам сразу же назвали номер палаты, присовокупив, что пациент прибыл к ним только вчера с начинающимся заражением крови. Но сегодня его состояние благодаря сильным антибиотикам стабилизировалось. И девушки могут навестить своего родственника, но только на несколько минут.
Это же подругам сказал и лечащий врач больного.
— Он еще довольно слаб, — сказал врач девушкам. — Мы ввели ему с помощью капельницы сильный антибиотик, так что его состояние вне опасности. Заражение крови удалось предотвратить. Но он еще слаб. Так что не задерживайтесь у него долго.
И он распахнул перед подругами дверь палаты. В ней находились кровать, телевизор, столик со стулом и даже небольшой холодильник и душ с туалетом. Но ни в кровати, ни в душе, ни в туалете не было главного — самого больного. Мариша даже внимательно осмотрела постель пациента, надеясь найти ответ, куда он мог деться. Но не нашли ничего, кроме нескольких светлых волос на подушке.
— А куда же он мот деться? — тем временем удивлялся врач. — я прописал ему постельный режим. А он его не соблюдает. Очень плохо. Впрочем, нужно посмотреть, может быть, больной в сестринской.
Они направились в сестринскую. Там пациента тоже не было. — И одежды его тоже нет! — воскликнула медсестра, заглянув в стенной шкафчик. — Что же это такое? Он что, ушел?
— Не может быть! — возмутился врач. — Он нуждался в лечении и присмотре врача еще дня два. Это минимум.
Поднялся переполох. Попутно выяснилось, что в этой больнице никогда не пропадали бесследно пациенты. И в этот раз след нашелся. Верней, нашелся человек, который видел, как больной из одиннадцатой палаты выходил в сопровождении двух своих друзей. Этим свидетелем оказалась пожилая санитарка, которая находилась в коридоре, когда по нему проходил больной из одиннадцатой палаты.
— Он сказал, что выйдет на полчасика подышать свежим воздухом. Да, он был полностью одет. И с ним были два его друга, — охотно пояснила санитарка.
— Какие еще друзья? — возмутился врач.
— Так он мне их даже представил, — ответила пожилая женщина. — Сказал, что друзья не дадут ему упасть, если он вдруг почувствует слабость. А прогуляться ему необходимо, потому что без свежего воздуха он просто задыхается.
— Что за самоуправство! — рассердился врач. — Ему еще рано выходить куда бы то ни было. И даже на полчасика.
— А давно он ушел? — спросила у санитарки Мариша.
— Минут пятнадцать прошло, — ответила та.
— Черт знает что такое, — сердито заявил врач и удалился в свой кабинет.
— А как выглядели эти его друзья, вы не заметили? — спросила у санитарки Мариша.
— Как не заметить! — засмеялась женщина. — Очень своеобразная парочка. Один — негр с косичками на голове, а второй — здоровенный рыжий детина с загипсованной ногой. Сам на костылях, а туда же. Друга выгуливать!
— Что?! — хором воскликнули Юля с Маришей. — Рыжий, и нога в гипсе?
Санитарка кивнула.
— Да вы пойдите и посмотрите, может быть, он со своими друзьями возле больницы где-нибудь в скверике гуляет, — дружелюбно посоветовала она девушкам. — Или в кафе сидит.
Подруги не пошли, а побежали, даже помчались, но ни в скверике, ни вообще возле здания больницы таких людей не обнаружили.
— Что же делать? — растерялась Юля.
— Не знаю, — пожала плечами Мариша. — Похоже, нас опередили. И где теперь искать эту троицу, я просто не представляю.
В это время к подругам подбежала запыхавшаяся Кэт.
— Смотрите, что я нашла, — сказала она и протянула им авиабилет на имя какого-то Бамо Дамана.
— Билет из Алжира до Сенегала, — произнесла Мариша. — Интересно! Снова Сенегал. Там живет и брат Антона, если я не ошибаюсь. Именно к нему, а вовсе не к какому-то там старому знакомому летал Антон! И встретились братья в Алжире, когда Антон отдыхал там вместе с Кэт. Но по какой-то причине скрыл от Кэт, что встретил брата. Сказал, что старого знакомого. Но потом полетел именно к брату. Я не ошибаюсь?
— Похоже, что не ошибаешься, — ответила Юля. — И еще мне кажется, я знаю, кто потерял этот билет.
— Наш знакомый африканец с косичками! — воскликнула Мариша. — Юля, ты гений! Слушай, нам нужно тоже лететь в Сенегал. Похоже, что все следы ведут в эту страну.
— Вы хотите лететь в Африку? — спросила у подруг Кэт. — Тогда и я с вами.
— Если ты так хочешь, — пожала плечами Мариша. — Девчонки, подождите меня, я сейчас вернусь.
И прежде чем подруги успели спросить, куда она направляется, Мариша побежала обратно к зданию больницы. Там она быстро нашла санитарку и показала ей портрет, который нарисовал для подруг художник — сосед Вольфа.
— Да, это он, — кивнула санитарка. — Наш сбежавший пациент. Мариша вернулась к подругам и рассказала о том, что ей удалось узнать.
— Значит, решено: летим в Африку, — сказала Юля.
— Но куда нам деть Грея? — задумалась Мариша.
— Возьмем с собой, — предложила Юля. — Мы же обещали его хозяину присмотреть за собакой, пока его не будет.
— Не уверена, что путешествие Грея на Черный континент входило в планы хозяина, когда он нам оставлял собаку, — засомневалась Мариша.
— Но не оставлять же Грея в питомнике, — возразила Юля. — Он там будет скучать.
— Знаешь, иногда мне кажется, что немного поскучать для здоровья даже полезно, — сказала Мариша. — Ну куда мы потащим с собой собаку? А вдруг там ее укусит какое-нибудь насекомое? Или муха цеце? Или змея? Или сожрет лев?
— Львы овчарками не питаются, — ответила Юля, впрочем, без особой убежденности в голосе.
Но несмотря на возражения Марины, которая советовала поступить вполне разумно и оставить собаку в благополучной Германии, а не тащить к черту на кулички, Кэт с Юлей решили лететь в Сенегал вместе с Греем.
— Вспомни, как он нам помог спастись от тех типов на машине с красным медведем, — напомнила Юля. — Он и в Африке может нам пригодиться.
— Ну, не знаю, — ответила Мариша. — Везите, если вам собаку совсем не жаль.
Таким образом вопрос с путешествием Грея решился. Оставалась самая малость. Получить визу в эту страну, уладить все формальности и купить билеты до Дакара. Деньги на путешествие девушки получили благодаря внимательности господина Фридриха. Он не обманул. И когда Юля явилась в офис Антона, ее уже ждал пухлый конверт. В виде исключения заработанные Антоном деньги не перевели на его кредитную карточку, а выдали наличными его супруге.
Заглянув в конверт, Юлька радостно взвизгнула. А пересчитав всю сумму, поняла, что материальные проблемы отступили в далекое прошлое. В конверте лежало девять тысяч евро. То есть сумма вполне приличная даже для путешествия в Африку. У Кэт были свои сбережения, которые она охотно присоединила к деньгам Антона. И троица разбогатела еще на пару тысяч евро. Половину они тут же обменяли на американские доллары, так как решили, что в Африке они будут более полезны.
— Мы почти богачки! — радостно воскликнула Мариша. — А когда найдем Антона, то заставим его возместить нам весь моральный ущерб, который мы понесли по его милости.
— Если только Антон жив, — вздохнула Юля. — И если только мы его найдем. Но если найдем и он окажется жив… Я не знаю, что я с ним сделаю!
— Да, он сильно пожалеет, что не умер! — подхватила Кэт.
— Я вижу, что вы совсем сдружились, объединившись против Антона, — хихикнула Мариша. — А ведь он может быть в плену. И страдает.
Сказав это, она прикусила себе язык, но было поздно. Юля с Кэт снова расстроились, живо вообразив бедного Антона, томящегося в неволе у дикарей.
— До тех пор, пока не обнаружится тело, человека считают живым, — сказала им Мариша. — Так что не унывайте, подруги!
Визу девушки получили самым простым способом. Объехав несколько туристических агентств, они все-таки нашли одно, которое называлось «Киншаса» по имени столицы Заира и специализировалось на экстремальных видах туризма. Там девушки и приобрели тур до Сенегала.
Впрочем, сначала менеджер агентства долго пытался переубедить девушек и выбрать какую-нибудь другую страну на Африканском континенте. Страну, в которой была бы лучше развита отрасль туризма. Но девушки твердо стояли на своем желании посетить именно Сенегал. Напрасно менеджер прельщал их прогулкой на джипах по сафари, возможностью повидать красоты животного мира Кении и прочими интересными штучками. В конце концов менеджер сдался.
— Но сразу хочу вас предупредить, — сказал он, — не ждите от этой страны европейского комфорта.
— Мы и не ждем, — мрачно ответила Мариша. — В живых бы остаться, и ладно.
Если менеджера ее ответ несколько и удивил, то он оставил ев л удивление при себе.
— Кроме того, вам необходимо будет сделать прививки против тех болезней, которые, увы, еще до сих пор существуют в Африке, — сказал он.
— И много? — спросила Мариша. — Я имею в виду, этих болезней много?
— Список, который имеется в нашем агентстве, насчитывает около полусотни смертельно опасных болезней, — ответил менеджер. — Но мы делаем прививки лишь от самых распространенных. Это около десятка.
— А без прививок никак нельзя? — поежившись, спросила Юля, которая с детства относилась к прививкам с подозрением.
— Можно, — жизнерадостно ответил менеджер. — Только возникнут проблемы с вашей страховкой.
— В каком смысле проблемы? — насторожилась Юля, которая с некоторых пор ко всем страховкам без исключения начала относиться с большой подозрительностью.
— Без страхования вашей жизни и здоровья вас в Африку никто не пустит, — сказал менеджер. — Таков порядок.
— Ну, это понятно, — согласилась Юля.
— Так вот, сумма страхования вашей жизни без прививок возрастет на несколько порядков, — любезно объяснил Юле менеджер и назвал такую цифру, что у подруг глаза на лоб полезли.
— Лучше уж мы сделаем прививки, — сказала Юля. — И у нас еще вопрос: можно взять с собой собаку?
Менеджер явно растерялся.
— Собаку, — пробормотал он, — то есть вы имеете в виду животное?
— Да, — кивнула Кэт.
— Я должен уточнить, простите, — и с этими словами менеджер скрылся за дверями соседнего кабинета.
Оттуда он вернулся довольно быстро.
— Простите меня еще раз, — извинился он. — Просто обычно наши клиенты оставляют своих любимцев дома, чтобы не подвергать их ненужному риску, а себя избавить от лишних затрат. Но если вы твердо решили взять с собой собаку, то вам придется заполнить на нее специальный сертификат, который вы получите у ветеринара. Вот его адрес и телефон. Самим же вам нужно будет сделать прививки вот у этого врача.
И менеджер положил перед подругами еще один листок с телефоном и адресом.
— Затем вы вернетесь сюда, а я пока подготовлю для вас ваши документы.
— И если мы уже сегодня сделаем эти проклятые прививки, то когда мы сможем вылететь? — спросила Мариша.
— Послезавтра, — ответил менеджер.
— Так быстро?! — обрадовались девушки.
— Угу, — не слишком охотно кивнул менеджер и тут же поспешно добавил:
— Только не спрашивайте, каким образом за такой короткий срок вы получите свои визы. Дело в том, что у нашей фирмы есть свои каналы, по которым это можно сделать. Но я не могу вам их раскрыть. Не имею права.
— Да мы и не интересуемся, — ответила за всех Мариша. — Нам бы лишь долететь до Сенегала, а каким образом — это не столь важно.
— Путешествие подразумевает проживание на берегу Атлантического океана, посещение местных музеев, а также спуск по реке Сенегал, — сказал менеджер. — Перед этим посещение городка Сен-Луи, откуда и начнется спуск. Я полностью гарантирую вам африканскую экзотику в полном объеме. Жаль, очень жаль, что вы не хотите посетить другие страны Африки. Но если вы все-таки передумаете и захотите посетить хотя бы соседние с Сенегалом страны, то этот вопрос можно будет уладить на месте. Представитель нашей фирмы встретит вас в аэропорту и посвятит во все возможности, которые открываются перед вами, стоит вам оказаться на этом восхитительном континенте.
На этом посещение агентства закончилось. Подруги оставили там далеко не меньшую часть денег, которые Юлька получила от господина Фридриха. А в обмен они стали владельцами трех стандартных бланков договора. В бланк Юли было внесено замечание, что она путешествует с собакой породы восточноевропейская овчарка. И за Грея взяли ровно половину стоимости Юлиного тура. После всего этого подруги могли наконец отправиться к врачам — делать прививки себе и Грею.
