Глава 13
Артем был тем самым компьютерным мозгом, без которого не обойтись ни одному приличному современному сыщику. Это во времена Шерлока Холмса сыщик мог держать в своем мозгу всю картотеку преступного Лондона, и этого ему было довольно для успешной работы.
Нынче времена иные. Преступники действуют все более изощренно. И все чаще они ищут помощи у проводников в виртуальном мире. Так чем хуже была Мариша? Ей тоже часто позарез была необходима такого рода компьютерная помощь. И Артем охотно, ну, или почти охотно, предоставлял ее своей подруге.
Вот и в этот раз Мариша не смогла обойтись без такой поддержки.
– Маришка! – обрадовался Артем, услышав ее голос. – Как здорово! Тебе Надю дать?
– Зачем?
Хотя с женой Артема у нее и сложились теплые и доверительные отношения, дальше обсуждения поведения или проступков Артема они не шли. Именно с Маришей жена ее приятеля советовалась по поводу, как ей приструнить муженька. И конечно, делалось это в тайне от Артема.
С чего вдруг Артему показалось, что Мариша звонит его жене?
– Но ты ведь захочешь обсудить с ней свой жи-вотик?
– Что?
– Мариша, не притворяйся, все беременные женщины обожают посудачить про свой животик и нового обитателя в нем.
Наконец до Мариши дошло, о чем толкует ей Артем.
– Нет, извини, но я сейчас не в настроении обсуждать мою беременность.
– Но все идет как надо?
– Все идет хорошо. Но сейчас мне…
– А витамины ты принимаешь?
– Да. Принимаю. Успокойся, я…
– А биологические добавки? Помню, Надя поглощала их целыми пригоршнями.
– Все, что прописывают мне врачи, я пью. А сейчас я…
– А в консультацию ты как часто ходишь? – не желал угомониться Артем. – Надю гоняли каждую неделю!
Мариша скрипнула зубами и мысленно сосчитала до десяти. Это ей не помогло, и она досчитала еще раз до десяти. Вроде бы полегчало, несмотря на то что Артем продолжал вещать в трубку что-то умное из области ухода за беременными женщинами. Видимо, он решил сам, без помощи жены, проконсультировать свою подругу о том, как ей теперь надлежит себя вести.
– А роддом вы уже выбрали? – донеслось до Мариши. – Познакомились с врачом-акушером?
– Слушай, отстань от меня, а?! До этого еще почти полгода!
– Никогда не следует откладывать на последний момент такое важное решение, – немного обиделся на нее Артем. – Я ведь тебе только добра желаю. Ребенок в твоем возрасте…
Тут он замялся, а Мариша вознегодовала окончательно.
– В каком это в таком? Твоя Надя моложе меня всего на пять лет!
– На пять с половиной, – поправил ее дотошный Артем. – А если уж говорить совсем откровенно, то почти на все шесть.
– Ну, хорошо, пусть на шесть! И что дальше?
– А шесть лет в таком вопросе могут значить очень много, – продолжал бубнить Артем. – Ты должна хорошо о себе заботиться. И сделать все необходимые анализы. В твоем возрасте велик риск родить дауненка или другого уродца.
Мариша чуть не прибила Артема. От расправы последнего спасло лишь то, что они общались по телефону, и Мариша не могла даже выразить, какого она мнения о своем приятеле. Не говоря уж о физической расправе.
– Сам ты даун! – наконец выдавила она из себя. – Тебя твоя мама во сколько лет родила? Помнится, ты говорил, что ей уже хорошо перевалило за сорок? Сорок два ей было, а? Или уже все сорок три?
– Сорок два года и три месяца.
– Ну вот! А мне еще и сорока нету! И медицина с тех пор, как на свет появился ты, далеко шагнула вперед. Сейчас женщины и в сорок пять рожают без проблем. Я сама видела записи в журнале для приема беременных с датами рождения. Тех, кому за сорок, там больше половины!
– Хорошо, хорошо, не кипятись ты так. Тебе в твоем положении вредно нервничать.
– Ну, и не зли меня!
– А что же ты хотела?
Вспомнил наконец!
– Мне нужно, чтобы ты для меня посмотрел информацию об одной вещи, – угрюмо произнесла Мариша.
– Что за вещь?
– Антикварный серебряный петушок. Детская погремушка. Но не просто погремушка, а вещь коллекционная. По некоторым сведениям принадлежавшая дому Романовых.
– Ого! – отреагировал Артем. – А не высоко ли ты замахнулась? Все-таки ты не из королевского рода. Да и стоить такая игрушка должна целое состояние. Ты уверена, что она тебе или твоему ребенку так уж нужна? Лучше потратить деньги на что-то более практичное.
– Ты думаешь, я хочу приобрести ее для своего младенца? Нет. Ты ошибаешься.
– А зачем тогда ты хочешь про нее узнать?
Мариша хотела сказать, что это надо для ее расследования, но вовремя осеклась. Артем так близко к сердцу принял ее беременность! Честно сказать, он гораздо больше взволнован, чем родной отец. Тот умотал за три моря и горя себе не знает! А вот Артем весь трепыхается, словно это ему рожать.
И как знать, возможно, Артем тоже запретит Марише вести расследование. Решит, что беременным это вредно или что-то еще в этом же духе.
И поэтому она сказала:
– Просто мне надо, и все! Считай это моим маленьким капризом. Ведь могут же быть у беременных свои капризы?
Судя по всему, Артем в этом вопросе был с ней полностью солидарен. Его Надя во время беременности и не такого от мужа требовала. Поэтому он беспрекословно и без лишних просьб со своей стороны пообещал сделать все, что в его силах. И в кратчайшие сроки предоставить на интересующего Маришу серебряного петушка самое полное досье, какое только сможет разыскать на сайтах Сети.
Очень довольная, что хотя бы этот вопрос можно считать решенным, Мариша отправилась дальше. Ей не терпелось выяснить, что же записала видеокамера в ее отсутствие? Сейчас был день, и Мариша очень надеялась, что обе камеры запишут все, что происходит в ее квартире.
Так как первую камеру в магазине отказались обменять или принять обратно, то Мариша принесла ее назад, и Гаврош установил ее возле входной двери.
– Таким образом, под охватом будет не только кухня, но и прихожая, и часть холла.
Мариша была очень довольна. И мысленно уже потирала руки, ожидая увидеть на пленке мерзавца, шастающего у нее дома, питающегося ее едой и оставляющего за собой странные картинки и выстиранные носки.
Но этому благому намерению не суждено было исполниться. Стоило Марише направить свой «фордик» в сторону дома, как ей кто-то позвонил на трубку. Номер был незнакомый, но все же он высветился, и поэтому Мариша взяла трубку.
Мало ли кому она может понадобиться? Возможно, например, что муж все же решил о ней вспомнить. Но это оказался не Смайл. Звонила какая-то женщина.
– Верните мне моего сына! – прорыдала она в трубку. – Он этого не делал!
– О чем вы говорите? – удивилась Мариша.
– Не о чем! О ком! Я говорю о Ване!
– Клавдия?! Это вы? Простите, я вас не узнала.
– Верните мне сына! – прокричала мать Вани Воронцова.
На этот раз от ее невозмутимости не осталось и следа.
– Верните мне наследника! – продолжала кричать женщина. – Я не для этого все эти годы жила во лжи и терпела высокомерие этих Воронцовых, чтобы теперь остаться с носом.
Последняя фраза насторожила Маришу до такой степени, что она даже передумала ехать домой. А Клавдия продолжала надрываться:
– Верните Ваню! Я знаю, что он у вас! Верните!
– Но…
– Он наследник всего имущества старика! – орала Клавдия. – Верните сына! Хочу встретить старость в довольствии!
Мариша попыталась открыть рот, но не тут-то было. Клавдия вопила не останавливаясь. Язык у нее заплетался. И наконец Маришу осенило. Да баба просто пьяна! Этим, как говорится, надо было воспользоваться. И Мариша окончательно передумала ехать к себе домой. Вместо этого она развернула машину и крикнула в трубку:
– Я уже еду!
– С Ваней?
– Ваню привезут попозже.
– Ну, смотри, – пригрозила ей Клавдия, – худо тебе будет, коли соврешь.
Но, не смотря на угрозу, прозвучавшую в голосе женщины, Мариша была уверена, что поступает правильно. Ничего эта Клавдия ей не сделает. А поговорить с ней нужно. Как известно, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Выпив, люди зачастую говорят такие вещи, которые постеснялись бы сказать в трезвом состоянии.
И не надо никого осуждать за такую пьяную откровенность. Послушав пьяницу, нужно задуматься и сделать для себя выводы. Возможно, что вам с этим человеком просто не по пути. И для обоих будет лучше расстаться. А возможно, ситуация требует лишь небольшой поправки, и все в семье снова будут счастливы. И даже в пьяном состоянии ссор не будет, а лишь одни поцелуи и счастливые сопли.
Но Мариша надеялась, что Клавдия не станет ей объясняться в любви. Она и не стала. Лишь мотнула головой в знак приветствия и тяжело протопала обратно в кухню. Именно тут, как без труда понял Мариша, Клавдия и квасила в полном одиночестве. На столе стояла немудрящая закуска – банка с солеными грибами, которые Клавдия даже поленилась выложить в салатник, не говоря уж о том, чтобы полить растительным маслом или посыпать сверху рубленым репчатым лучком.
Клавдия поедала моховики и козлята прямо так, запуская вилку в банку и выуживая оттуда очередной грибочек.
– Выпьешь со мной? – спросила она у Мариши.
– Разве что совсем чуть-чуть, – вздохнула Мариша.
Клавдия кинула на нее тяжелый проницательный взгляд и спросила:
– С икрой ты, что ли?
– Что?
– Беременная, говорю?
– Да. Беременная.
– Ну, ребенку пятьдесят граммов не повредят, – заверила ее Клавдия. – Я и сама, когда мальца своего носила, никогда себя в спиртном не ограничивала.
Оно и видно! Вот и вырос наркоман и воришка! Но Мариша не стала этого говорить вслух. К чему? Пенять другому человеку на его прошлые ошибки, которые к тому же уже невозможно исправить, не только глупо, но и жестоко. А сердить Клавдию никак не входило в задачи Мариши.
– Налейте мне тоже, – попросила она, выставляя на стол принесенную с собой бутылку водки.
Клавдия кивнула и разлила по рюмкам, пролив немного водки на клеенчатую скатерть. Но судя по тому, что ее это ничуть не взволновало, Клавдия уже изрядно набралась до прихода Мариши. Да оно и понятно, усидеть в одиночку целую бутылку водки, да еще закусывая ее одними лишь грибами, было даже для такой крупной женщины нелегким испытанием.
Опрокинув в себя новую порцию водки, Клавдия горестно произнесла:
– Вот, поверишь ли, сижу тут, пью, как за покойника!
Мариша даже закашлялась.
– Что?
– Говорю, такое у меня чувство, словно Ванька мой уже покойник!
– Ну что вы! Он жив!
– Знаю, что жив, – вздохнула Клавдия. – Ты пока сюда ехала, я уж и передумала. Может, оно и лучше, что он в камере. Как говорится, целее будет.
– Вы так думаете?
– Мальчишка на наркоту подсел, – равнодушно произнесла Клавдия. – Думаешь, я слепая? Ничего не вижу? Все вижу, все понимаю, только поделать ничего не могу. Ванькин отец такой же шалопай был. Ванька весь в него пошел!
– Ваш муж употреблял наркотики? – удивилась Мариша. – Вы об это не упоминали.
– Да кто про Сашку-то говорит? – усмехнулась Клавдия. – О другом человеке речь веду.
Мариша оторопело моргала, Клавдия навалилась грудью на стол и внятно произнесла:
– Я тебе сейчас такое расскажу, не поверишь. Только чур тебе одной! Не для протокола, не для судьи. Вот сейчас тебе скажу, а больше никому! И второй раз не повторю, даже не проси!
– Вы это о чем?
– Не от мужа я Ваньку-то своего родила! Другой у меня хахаль был!
– Как? Кто другой?
– Мишей его звали, – мечтательно произнесла Клавдия. – Уж такой шалопут был! Тебе и не рассказать! А вот поди же ты, любила я его очень! Так любила, что даже ребенка от него решилась зачать, хоть и не в браке мы были.
– А… а…
– А куда же он делся? Помер.
– Как помер?!
– А вот такая уж я несчастная баба, что все мужики вокруг меня мрут, – грустно произнесла Клавдия. – Мишка помер. Муж мой помер. Теперь вот и Ванька…
И встрепенувшись, она воскликнула:
– А перед этим еще и дед Ванькин… того! И Колька тоже. Впрочем, этим двоим туда и дорога! Суки они оба были. Что отец, что сын! Воронцовы – одним словом. Сучья фамилия!
– Зачем вы так? Наоборот, я слышала, что Воронцовы – старинная и уважаемая фамилия.
Клавдия с интересом взглянула на Маришу.
– Это кто же тебе такого натрепал про них?
– Николай рассказывал, кажется.
– Древняя фамилия! – фыркнула Клавдия. – Это надо же!
– А что? Не так?
– Конечно не так! Никакая они не древняя фамилия, а сучий род! Впрочем, наверное, и среди древних фамилий мерзавцев тоже хватает. Только Воронцовы, они суки по своей сути.
– Но ведь они дворяне и…
– Дворяне-то они дворяне, только ведь и дворянство у них не простое, а купленное!
– Как купленное?
– Ну, подаренное! Да не в этом дело! Суки они! Думаешь, как дед их коллекцию свою проклятую сколотил?
Мариша молчала, потому что этот вопрос ее в самом деле очень волновал. И она была бы рада узнать правду.
– Не знаешь? – воинственно продолжала Клавдия. – А я тебе скажу! В войну, в блокаду он медикаментами торговал. Люди от пневмонии, от простуды как мухи дохли. Антибиотиков не было, витаминов не было, да что там, простого аспирина и то было не достать. А у этого гада все было! Вот он таблетками и торговал!
Мариша молчала, понимая, что слова Клавдии очень похожи на правду. Все антибиотики, которые во время войны производились в стране или покупались у союзников, сразу же шли на фронт. Да и там их для раненых не хватало. Маришин дед рассказывал, как госпитали задыхались без насущно необходимого для раненых пенициллина. Как операции проводились без хлороформа. В лучшем случае гангренозную конечность ампутировали, дав раненому выпить спирта.
Но это был фронт, на который отдавались все силы и средства. А уж про мирное население никто и вовсе не думал. Людям приходилось выкручиваться своими силами. И тот, кто серьезно заболевал, отлично знал – он обречен, если не сумеет найти спекулянта и добыть у него необходимый антибиотик.
В те годы про коварные вирусы никто и слыхом не слыхивал. Самым страшным врагом были инфекционные заболевания, а они успешно лечились антибиотиками. Вот только сами антибиотики было раздобыть во время войны совсем не легким делом.
– А у деда воронцовского лекарства были. И он ими торговал. Другие тушенку со склада таскали, на ней наживались. А еще хлебом или мукой спекулировали. А Воронцов на лекарствах приподнялся. За лекарства люди еще дороже, чем за хлеб или молоко, готовы были платить. За одну маленькую ампулу дед Воронцовых получал столько же, как другие за мешок муки!
А мука в те годы была на вес золота. И платили за нее частенько именно золотом. Бумажные рубли у спекулянтов не котировались. По подлости своей натуры они опасались, что советская власть в любой момент может рухнуть. Фашисты могут захватить страну. И куда тогда девать никчемные советские бумажки?
Во время войны все хотели настоящую валюту, а такой во все времена и во всех странах было золото. Золото и еще драгоценные камни.
– Вот тогда Воронцов и положил начало своей коллекции. Другие спекулянты брали только золото, а Воронцов отлично разбирался в искусстве. Так что он решался брать картины, бронзу и серебро. Вот только фарфор он не брал. Во-первых, хлопотно, при транспортировке большой ущерб. А во-вторых, глина – пусть даже и раскрашенная и искусно вылепленная, не такая уж это великая ценность, чтобы можно было расплачиваться ею во время войны за дефицитные лекарства.
Высказавшись, Клавдия снова налила себе водки. Мариша заметила, что на этот раз рука у нее не дрогнула. Праведный гнев, казалось, придал женщине сил.
– Ешь грибочки-то, – предложила она Марише. – Ешь, хорошие! Соседка принесла. Долговязая дылда. Рыжая такая. В первый раз ее видела. Но грибы хорошие, не сомневайся!
Мариша послушно нанизала золотистую шляпку моховика, но тут же грибочек свалился у нее с вилки, потому что Клавдия зло рявкнула:
– Суки они! И высокомерные суки! Изображали из себя хрен знает что! А на самом деле – суки!
– Воронцовы?
– Они самые! И я ничуть не осуждаю себя за то, что я Сашку обманула. Ничего лучшего он и не заслуживал. Малахольный был! Вот отец его и брат совсем другие. У них цель в жизни была. А у моего Сашки… Нет, никакой цели у него не было. Сладко есть, мягко спать. И при этом желательно, чтобы еще и красиво жить.
– Как же вам удалось выдать чужого ребенка за его собственного?
– А вот это как раз оказалось делом нехитрым! – ухмыльнулась Клавдия. – Очень даже просто у меня это получилось. У меня Сашка вроде запасного аэродрома всегда был. Сам-то он этого не понимал, глупый еще был. Хоть и постарше меня, а отец его в строгости при себе держал. Я у Сашки первой женщиной была. Ну, и обмануть его ничего не стоило. Я уж тогда понимала, что на Мишку надежда плоха. Вот и стала попутно себе соломку под задницу подстилать. Чтобы, значит, падать не так больно было. И права оказалась! Мишка совсем сгинул, а я за Сашку замуж вышла. И ребенка он своим считал. Фамилию дал, отчество. Да еще и настоял, чтобы и имя тоже было ихнее… Иван. Никогда мне это имя не нравилось. Будь моя воля, уж я бы сына иначе назвала. Михаилом, например.
И глаза изрядно выпившей Клавдии неожиданно наполнились слезами.
– Уж как я его любила, и словами не передать! А что вышло? Ничего у меня не вышло! Несчастная я баба! И муж помер. И любовник сгинул. А теперь вот и сын за решетку угодил!
– Ну, сын-то у вас еще жив.
– Надолго ли! Наркоманы ведь долго не живут! Одна надежда, что тюрьма Ваньку перевоспитает!
– Ну…
– Мало на это надежды, я знаю! – воскликнула Клавдия. – А все равно надеюсь. Хоть и не Сашкин он сын, а я все равно Ваню своего люблю. Ведь я же его мать! Я его родила, у сиськи держала, ходить учила. Как вспомню, бежит он ко мне, маленький, кривоногий, лысенький, аж сердце переворачивается!
– Ваш сын еще совсем молод. Возможно, все у него хорошо будет.
– Дай Бог, чтобы оно так и было, – вздохнула Клавдия, но особой надежды в ее голосе Мариша не услышала.
– Но ваш муж любил мальчика?
– Спрашиваешь, знал он или нет, что Ванька не от него?
– Догадывался?
– Даже в голове таких мыслей не держал! – решительно ответила Клавдия. – И он сам, и отец его, и брат всегда считали Ваньку своим родным. А уж я про себя над ними похохатывала. Они мне гадость про мою неученость скажут, а у меня для них всегда фига готова в кармане. Вот вы меня обижать хотите, а я вам такую свинью подложила, что вам и не снилась!
– А ваш Михаил тоже не знал, что у него сын есть?
– Сказала я ему, – прохрипела Клавдия. – Вот после этого он и сгинул.
Марише уже давно не нравился цвет лица Клавдии. Женщине было явно не по себе. Но тут она внезапно сложилась пополам.
– Что с вами? – испугалась Мариша.
Впрочем, испугалась она не очень сильно. Подумаешь, перепила женщина. Но так Мариша думала лишь только до того момента, как она увидела лицо Клавдии. Женщина была даже не бледного, а зеленого цвета. И хрипела так, словно ей не хватало воздуха.
– Ой! Мамочка!
Мариша вскочила на ноги. Сначала растерялась, но потом смекнула, что дело совсем худо. Надо срочно принимать меры. У Клавдии были явные проблемы с самочувствием. Нужно было срочно вызывать подмогу.
И Мариша кинулась к телефону.
– Врачи! Скорей! Человек умирает!
– Да слышу я, девушка, – ответил ей из трубки равнодушный голос. – Что же вы так кричите? Чуть не оглушили меня, честное слово.
– Человек умирает! Женщина! Мать!
Последнее произвело впечатление.
– Баба загибается? – тихо уточнила диспетчер. – Не мужик?
– Нет!
– И дети у больной есть?
– Да.
– А что с ней?
– Похоже, отравление!
– Алкогольное? – снова заподозрила неладное диспетчер.
Что-то в ее голосе заставило Маришу соврать.
– Грибами отравилась женщина! Ничего другого на столе я не вижу! Картошка, хлеб, салатик из огурцов. Но ведь огурцами не отравишься, верно?
И с этими словами Мариша, словно диспетчер могла ее видеть, ловко убрала бутылку водки со стола. И как будто бы только этого она и дожидалась, диспетчер скомандовала:
– Раз грибы, тогда ладно! Диктуйте адрес!
Мариша назвала адрес и бросилась к упавшей на пол Клавдии. Женщина скрежетала зубами и крючилась, прижимая руки к животу. Когда она еще приедет, эта «Скорая»! Надо было предпринимать решительные действия уже сейчас!
– Клавдия, вас должно вырвать!
– Отстань!
– Клавдия, сдохнешь ведь! С кем твой Ванька останется? Вырви сейчас же!
И Мариша сунула под нос женщине стакан с водой. Туда же она бухнула немного соды, потому этот рецепт ей казался более действенным. Ведь моют же посуду с содой. И еще Мариша помнила, как ее мама в засорившиеся канализационные стоки засыпала именно соду, которая благополучно разъедала и жир, и грязь не хуже современных чистящих средств.
– Выпей!
Клавдия выпила стакан теплой воды, и тут же ее согнуло дугой и вырвало на линолеум. Мариша успела лишь порадоваться, что полы в квартире у Клавдии застелены этим практичным покрытием, а не капризным паркетом. От мокрого дерева воняло бы еще много дней подряд. А вот линолеум хоть и не так экологичен, зато обладает массой других достоинств.
– Выпей еще!
Клавдия оказалась послушной пациенткой. И новый фонтан не заставил себя ждать. Мариша едва успела увернуться. В общем, к тому времени, когда приехали врачи, Мариша себя чувствовала так, словно простояла под Ниагарой не меньше часа. И Ниагара эта брала свое начало отнюдь не на высокогорных ледниках.
– Забирайте ее скорее! – воскликнула Мариша, открывая дверь медикам.
Но увидев входящих в квартиру врачей, не сдержалась и добавила:
– Ох!
Это вырвалось у нее непроизвольно. А все потому, что бригада прибывших медиков была, мягко говоря, не слишком трезвой. Впрочем, даже распространяя вокруг себя запах перегара, врачи все же держались на ногах.
Ну что же, и на том спасибо. К тому же Клавдия тоже недалеко ушла от докторов. И трезвые или пьяные, а врачи прибыли вовремя. Клавдия все еще была жива и даже стонала, хотя уже и слабо.
– Водку пила? – тут же осведомились эскулапы, поведя носами, и требовательно добавили: – И где она?
Мариша покорно извлекла из-под стола спрятанную там бутылку и отдала ее врачам. Пусть выпьют, раз уж им так хочется. Может, станут лучше лечить Клавдию.
– Ага. Спасибо. А закусывала она водку чем?
– Грибами.
– Ну? И где грибочки-то?
Этот вопрос потряс Маришу до глубины души. Они еще и закуску спрашивают! Впрочем, сказав «а», нужно сказать и следующую букву.
– Вот грибы! – сунула она врачам банку со злополучными моховиками. – Забирайте!
– Ага! Спасибочки! – совсем обрадовались те. – Ну, не волнуйтесь, девушка! Все будет в порядке с вашей тетей. Водку и грибы мы отправим на анализ. Похоже, ваша тетя отравилась одним из этих продуктов. А возможно, что и ими обоими.
– Но вы ее спасете?
– Фигня! Раз до сих пор не окочурилась, значит, довезем!
И с этими оптимистичными словами врачи, оказавшиеся гораздо толковее многих своих трезвых коллег, поволокли стенающую Клавдию к выходу. Носилок у них с собой не было, так что Клавдии пришлось топать самой. Что она и сделала, медленно передвигая непослушные ноги.
Мариша смотрела им вслед, едва дыша от волнения. Что сказали врачи? Клавдия отравилась? Грибами? А ведь Мариша тоже чуть было их не отведала! Страшно даже предположить, что могло быть с ней. И какой ущерб мог быть нанесен крошечному созданию внутри нее. Ребенок мог… Он мог даже погибнуть!
– Ой, не приведи бог! – содрогнулась Мариша, мысленно аплодируя своему ангелу-хранителю.
Конечно, это он скинул отравленный грибок с ее вилки. Только он и никто иной! И он же нашептал Марише не пить водку, а только поднести ее к губам и сделать вид, что пригубила.
И тут же вздрогнув, Мариша кинулась следом за врачами с криком:
– Постойте! Я поеду с вами!
И, подхватив Клавдию, она стала осторожно помогать женщине идти вниз к машине.
