Книга: Зимний вечер в проруби
Назад: ГЛАВА 7
Дальше: ГЛАВА 9

ГЛАВА 8

Второй вечер своего пребывания в Лисине подруги провели беспокойно. Их тревожила постоянная необходимость следить за Таней, а также угрызения совести, вдруг слежка за ней ни к чему не приведет и выяснится, что совесть подруги чище свежевыпавшего снега. Угрызения совести усиливались все больше и больше по мере того, как время шло, а Таня не делала попыток улизнуть из дома или как-то иначе вступить в контакт с Пашкой.
— Я до конца жизни себе не прощу, если выяснится, что мы напрасно поверили Ольге и позволили ей оболгать нашу подругу, — сказала Юлька на ухо Марише, когда они вечером сидели в гостиной и прислушивались к всхлипываниям Тани, закрывшейся от всех в мансарде.
— Все-таки человек погиб, — напомнила Юльке Мариша. — И как это ни прискорбно, но пока не найдется виновный, мы все под подозрением.
— И я? — ужаснулась Юля. — Ты и меня подозреваешь?
— Тебя — нет, — после некоторого колебания произнесла Мариша.
Но не успела Юля порадоваться, как подруга добавила:
— Я же отлично знаю, что ты и в собственной машине не способна отличить карданный вал от карбюратора. Что уж там говорить о том, чтобы попортить тормозную систему чужой машины.
— Да ты! — задохнулась от возмущения Юлька. — Ты знаешь кто?..
— Ладно, ладно, — примирительно замахала на нее руками Мариша. — Я же шучу! Ты что, шуток не понимаешь?
— В каждой шутке есть доля правды, — все еще сердито буркнула Юля.
— Если честно, то, на мой взгляд, не было у тебя повода гробить Рому, — сказала Мариша. — И у меня не было. Значит, мы с тобой из списка подозреваемых выбываем. Так что будем пока придерживаться рабочей версии, что тут и в самом деле не обошлось без Пашки. Тем более что тот в машинах разбирается.
— Кстати, а как, интересно знать, Пашка сюда добрался? На чьей машине? Ведь на их «Ауди» сюда приехала Ольга.
— А в самом деле? — задумалась Мариша. — Как же мы с тобой так сплоховали? Такую важную деталь и не выяснили. Пошли к Ольге!
Оля сидела в засаде в маленьких сенях возле входной двери. Она твердо решила не дать Тане ни единого шанса выскользнуть из дома незамеченной. Со второго этажа выход был только через дом. Окна на зиму были забиты наглухо. Так что, если бы Таня захотела пообщаться с кем-нибудь вне пределов дома, например с Пашкой, то ей бы волей или неволей пришлось пройти мимо того места, где притаилась Оля.
В этом плане все было бы хорошо, но вот только печи в сенях не имелось. И температура тут была всего на несколько градусов выше, чем на улице, где по-прежнему вовсю трещал мороз. Поэтому из ртов трех подруг то и дело вырывались маленькие белые облачка пара, когда кто-то из них начинал говорить.
— Есть у него машина, — клацая зубами, сердито произнесла Оля. — Слушайте, принесите мне чего-нибудь горяченького!
— Шла бы ты в дом, — твердо сказала Мариша Ольге. — Таня выходить сегодня никуда не собирается. Плачет.
— Крокодиловыми слезами! — уперто заявила Оля. — Не верю я ей ни на грош. Сплошное притворство и фальшь.
— Ничего ты тут не высидишь! — сказала Юля, пока Мариша ходила на кухню за горячим чаем. — У Тани было полно времени, чтобы повидаться с Пашей, когда они ходили по соседям, чтобы разыскать кого-нибудь, кто бы видел того типа в красной куртке.
— Вы меня не путайте! — сказала Оля. — Таня все время была с матерью! Та ее специально ни на шаг от себя не отпускала, потому что боялась, что с дочкой в таком состоянии что-нибудь случится. И Никита Михайлович был с ними. Вы уж как хотите, а не верю я, чтобы и мать с Танькиным отчимом с дочерью сговорились. Убийство — не такое дело, чтобы лишних свидетелей приглашать. Так что я буду сидеть тут.
— И схватишь вместо своего Пашки воспаление легких! — рассердилась Мариша, вручая Оле большую кружку с тигрятами.
— Вы лучше идите и притворитесь, что спать легли! А то Танька и в самом деле никуда не пойдет, и я тут действительно окоченею.
Видя, что Олю с места не сдвинут и два бульдозера, подруги послушно отправились к себе в комнату. Длительные розыски таинственного незнакомца в красной куртке с рифленой подошвой ботинок ни к каким результатам не привели, но очень утомили всех друзей и родственников. Поэтому, вернувшись из деревни, они наскоро перекусили остатками праздничного стола, ставшего в один момент почти поминальным, и расползлись по своим кроватям. Единственной зацепкой были слова двух или трех соседей, которые видели какую-то белую иномарку, которая медленно ехала по их улице. А именно белую «Шкоду» и купил себе Пашка в прошлом месяце. Об этом подругам с явным торжеством в голосе сообщила Оля.
— Видите, еще один козырь в пользу того, что я была права и Пашка где-то тут, — сказала она подругам. — Моя интуиция никогда меня не подводит. Если чешется у меня на макушке, точно Пашка против меня какую-то пакость затеял. А макушка у меня прямо так и зудит последние две недели.
— А почему у тебя оказался «Ауди», а Пашке досталась всего лишь «Шкода»? — спросила у Оли Мариша. — Основные деньги в вашей семье ведь он зарабатывал.
— Да моему «Ауди» уже сколько лет! А «Шкоду» немцы полностью выкупили. Теперь новые «Шкоды» и не сравнить с теми, что чехи ляпали.
Оказавшись на своем диване, Юля с Маришей немного поворочались, обсуждая шепотом сложившуюся ситуацию, а потом сами не заметили, как задремали. Разбудил их тихий скрип двери. Юля приоткрыла глаза и из-под опущенных ресниц увидела, что в дверях стоит Таня и смотрит на них. На Ольгиной раскладушке та соорудила куклу из подушки и двух одеял. Так что издалека казалось, что там лежит человек. Таня так же тихо, без единого слова прикрыла дверь и стала удаляться. Вскоре звякнул замок и скрипнула еще одна дверь. И по этим звукам Юлька определила, что Таня вышла на улицу.
— Мариша! — растрясла подругу Юлька.
— А? Чего? — не поняла спросонок Мариша.
— Пойдем, Танька куда-то действительно намылилась!
— Да ты что? — тихо ахнула Мариша. — Неужели Олька права?
— Похоже, что так, — мрачно подтвердила Юля. — Туалет в доме, душ тоже. Мороз опять же нешуточный. Что Таньке может понадобиться сейчас на улице в кромешной тьме?
Этого подруги не знали, поэтому торопливо накинули на себя верхнюю одежду и шмыгнули к выходу. Там они быстро обулись и, не обнаружив Оли в ее логове, выскользнули на улицу. Покрутив головами, подруги увидели Танину долговязую фигуру, которая довольно быстро удалялась по освещенной лунным светом дороге. Приглядевшись, девушки увидели, что за Таней вдоль по обочине дороги, где кусты и деревья образовывали густую тень, крадется еще одна фигура, поменьше.
— Так, Ольга идет по следу! — прокомментировала Мариша. — Пошли и мы за ними. Может статься, что понадобится наша помощь.
Юлька не стала уточнять, кому именно может понадобиться помощь. Пашке или самой Оле. Вместо этого она спросила:
— У тебя оружие есть? Если Танька с Пашей действительно пошли на убийство, то что им помешает прибавить к своей коллекции еще пару-тройку трупов. Как говорится, лиха беда начало.
— Об этом я не подумала! — призналась Мариша. — Действительно, с оружием будет как-то сподручней. Да и вообще, мало ли кого мы на дороге встретим. Время уже позднее.
Подруги вернулись в дом и вооружились. Юлька прихватила тяжеленную чугунную сковородку на длинной деревянной ручке. А Марише пришлось удовольствоваться метлой вроде тех, которыми дворники раньше мели тротуары. Но черенок у нее был достаточно крепкий и толстый, так что при случае метла могла послужить в качестве дубины. После этого девушки мысленно перекрестились и пустились в погоню. За это время Таня успела уйти уже довольно далеко. И ее силуэт то и дело скрывался за сугробами. Ольгу они вообще не видели, но не сомневались, что пылающая ревностью Олька уж точно со следа не собьется.
— Как ты думаешь, куда она направляется? — спросила Мариша, слегка запыхавшись.
Им с Юлей, чтобы нагнать двух своих подруг, приходилось идти очень быстрым шагом, почти бегом. Дома уже кончились. И теперь дорога шла в лес, угрожающе темнеющий на фоне звездного неба.
— Понятия не имею, — пропыхтела Юлька. — Может быть, у нее с Ромой назначено свидание где-нибудь в романтичном уголке, к примеру, на лесной поляне?
— Среди зимы? В такой мороз? — усомнилась Мариша.
— Ну и что? Танька чешет как паровоз, так что ей не холодно. А Пашка наверняка приехал на машине. Так что тоже не замерзнет.
Но все оказалось проще и прозаичней. Дорога через лес вела в соседнюю деревню. Впрочем, она была совсем крохотной. От силы десятка полтора домов, из которых зимой обитаемы были далеко не все.
— Как тихо! — прошептала Мариша, у которой от вида тихой, спящей в снегах деревни, невольно пробежала по спине дрожь. — Даже собак не слышно. Как ты думаешь, тут вообще-то кто-то живой есть?
— Ой, молчи ради бога! — пискнула Юля. — Конечно, тут живут. Посмотри, вон в том доме даже свет горит.
Мариша посмотрела в ту сторону, куда указывала ее подруга, в доме действительно горел свет. Но очень слабый. Оли по-прежнему не было видно.
— Ольга мастер маскироваться! — с невольным восхищением в голосе заметила Мариша. — Я все глаза просмотрела, а ее так и не сумела обнаружить. Будто бы и нет ее!
— Т-с-с! Не шуми! — прижала Юля палец к губам. — На морозе звуки разносятся очень далеко. Смотри, Таня тоже растерялась.
Похоже, Таня и сама не знала, куда ей идти дальше. Некоторое время она постояла в центре деревни, а потом все же побрела к домику, в котором виднелся свет.
— За ней! В обход! К тому дому! — скомандовала Мариша и первой ринулась в сугроб, провалившись в него по пояс.
— Может быть, лучше просто пройти по тропинке? — нерешительно предложила Юля, наблюдая, как Мариша то ныряет по уши в снег, то снова выныривает.
— Не лучше! — заверила ее Мариша. — Нам нужно появиться незамеченными.
Юля выразилась в том смысле, что они и так достаточно незаметны в темноте. Но Мариша ничего не желала слушать. Впрочем, вскоре она провалилась в снег так глубоко, что Юлька даже испугалась и поспешила ей на помощь. Вывозившись в снегу так, что стала совершенно белой с ног до головы, Мариша наконец удовлетворенно вздохнула и сказала:
— Теперь я одного цвета с окружающим пейзажем. Настоящий камуфляж! Тебе, Юлька, нужен такой же!
И недолго думая, пихнула подругу в ближайший сугроб и припорошила ее сверху снежочком. Когда Мариша сочла, что Юля достаточно замаскировалась, она помогла ей подняться, оглядела и одобрительно кивнула.
— Теперь мы наконец можем идти? — звенящим от злости голосом поинтересовалась у нее Юля. — Или у тебя на примете есть еще какие-нибудь фокусы?
— Никаких фокусов, — заверила ее Мариша, и подруги потопали к домику, в котором светилось окошко.
Подобравшись к нему поближе, подруги тут же убедились, что у них возникло новое затруднение. Окна избы находились слишком высоко от земли, чтобы подруги могли до них дотянуться. Наверное, когда-то в первом этаже находились подсобные помещения вроде хлева или курятника. Но что бы там ни находилось, сейчас оно было заброшено и основательно засыпано снегом. Итак, первый этаж отпадал. Через входную дверь в дом войти подруги опасались, чтобы шумом не спугнуть Таню и находящихся внутри хозяев дома. Оставались все те же находящиеся на недоступной высоте окна. Хотя почему на недоступной?
— Нам бы лестницу! — прошептала Юля, оглядываясь по сторонам.
Увы, лестницы не было и в помине. То есть, возможно, она и была, но сейчас под снегом ее не было видно. Зато поблизости имелось дерево. Очень старое, сухое и, на взгляд Юли, даже трухлявое.
— Ничего лучше тут нет, так что привередничать глупо, — заметила Мариша, с вожделением поглядывая на светящееся окно.
Подруги подобрались к стволу дерева, пытаясь понять, что это за вид.
— Черемуха!
— Клен!
— Дикая яблоня!
— Рябина!
В конце концов, так и не придя к какому-то определенному выводу, подруги сошлись на том, что лезть все равно надо, если они хотят хоть что-нибудь увидеть.
— Ты как знаешь, а меня все же тревожит непонятное отсутствие Ольги! По логике вещей, она должна была бы первой штурмовать этот дом. А ее нет! — заметила Мариша и энергично полезла на дерево.
Юля поспешно двинулась за ней. Лезть было чертовски трудно, несмотря на то, что подруги оставили прихваченную из дома сковороду и метлу внизу под деревом. Снег падал с веток в лицо девушкам, так что временами они совсем ничего вокруг себя не видели и только отплевывались. Вдобавок снег забился им в рукавицы, за шиворот, залез под шапки и даже умудрился таинственным образом просочиться к Юлькиной пояснице, которой немедленно стало мокро и холодно. Кроме того, варежки быстро намокли, и хвататься за ветки стало совсем неудобно. Несмотря на все эти трудности, лазутчицам все же удалось достигнуть уровня светящегося окошка.
— Черт, на нем какая-то тряпка висит! — выругалась Мариша. — Поэтому и свет такой тусклый.
— А что же делать?
— Слушай, спустись вниз и дай мне метлу, — велела ей Мариша. — Я ею попытаюсь тряпку от окна отодвинуть.
Юля послушно спустилась на несколько веток, взяла метлу и протянула ее подруге. Мариша осторожно потянула метлой тряпку, и та свалилась с окна.
— Так! Вижу пустую комнату! — шепотом сообщила Мариша подруге, которая никак не могла удобно устроиться на дереве и нормально посмотреть в окно. — В ней русская печка. Большая, белая, над ней протянута бельевая веревка и сохнет какая-то одежда. Темный свитер и джинсы с носками.
— А люди? — подала голос Юля, все еще не оставляя попыток поудобней пристроить свои ноги. — Люди там есть?
— Людей пока что не видно, — ответила Мариша. — Ой!
— Что?
— Танька появилась, — сообщила ей Мариша. — И не одна. С ней какой-то мужчина.
— Вот оно что! — глубокомысленно произнесла Юля. — Это Пашка?
— Мне не видно, он спиной стоит, — ответила Мариша. — Но по фигуре вроде бы похож.
Юлька взволнованно пискнула и завертелась на месте. Вдруг ветка под ней зловеще хрустнула, и Юлька с диким воплем полетела вниз. Рухнув головой вниз в сугроб, она осталась в таком положении.
— Юля! — струхнула Мариша, видя, что из сугроба торчат Юлькины ноги и не шевелятся. — Ты жива?
Юля не отреагировала. Забыв о коварной Таньке и неизвестном мужчине в доме, Мариша поспешно полезла вниз. К сожалению, она несколько переоценила свою ловкость. Не прошло и двух секунд, как она издала примерно такой же вопль и тоже рухнула вниз. Но ей повезло чуть больше или чуть меньше — это еще как рассудить. Капюшон ее куртки зацепился за какой-то твердый сучок, и Мариша повисла в воздухе, беспомощно дрыгая ногами и размахивая метлой, которую не выпускала из рук.
Шум от двух падений был услышан и в доме. Там раздались взволнованные голоса, а потом свет из комнаты переместился в пристройку, а затем Мариша увидела, как на улицу выскочила Танька, а следом за ней незнакомый мужчина, держащий в руках старинную керосиновую лампу. Из одежды на нем была лишь рубашка и старый тулуп, который он накинул поверх нее.
— Кто тут? — крикнул он, и Мариша поразилась, как она могла принять его за Пашку.
Этот мужчина был как минимум на пять лет младше Павла, но при этом выше его ростом и гораздо стройней. Должно быть, мутноватое оконце сыграло с Маришей эту шутку, заставив принять деревенского жителя за Пашку. Тем временем молодой мужчина, в свою очередь, изумленно таращился на раскачивающуюся на ветке словно елочное украшение Маришу, размахивающую метлой. Его красивое лицо становилось с каждой минутой все бледней и бледней.
— Ведьма! — внезапно завопил он дурным голосом. — Баба Яга! На помеле!
Поняв, что эти крики относятся к ней, Мариша чрезвычайно оскорбилась. Пусть она сейчас находится и не в лучшей своей форме и метла у нее в руках, но это еще не повод, чтобы обзывать ее по-всякому.
— А-а! Нечистая сила! — продолжал бушевать мужик, хватая какую-то увесистую железку и явно готовясь запустить ею в Маришу.
— Не надо! — заорала Мариша, здорово струхнув. — Мы свои.
От греха подальше она бросила вниз метлу и теперь дергала руками и ногами.
— Что ты тут делаешь, Мариша? — изумилась Таня, наконец обретя дар речи.
— Таня, снимите меня! — вместо ответа жалобно попросила Мариша, решив, что все равно их с Юлькой конспирация пошла ко всем чертям. — И Юльку вытащите!
— Откуда? — изумилась Таня. — Где она?
— Да вон же! — прохрипела Мариша, делая попытку указать рукой на сугроб, в котором слабо шевелились Юлькины ноги, обутые в старые валенки поверх ее собственных сапожек.
— Боже мой! — ужаснулась Таня и немедленно кинулась вызволять подругу.
Откопав Юльку, мужик прислонил девушку к дому. Юлька сидела, очумело крутя головой и явно не понимая, что с ней произошло. А Таня с незнакомцем стали снимать с дерева немаленькую и нехуденькую Маришу. Сделать это оказалось гораздо сложней, чем выкопать Юльку. Так что приподнять ее на весу, чтобы высвободить капюшон, у мужчины вряд ли бы получилось. Не говоря уж о том, что дерево начинало скрипеть, стоило ему сделать попытку добраться до Мариши по веткам.
— Не представляю, что и делать! — почесал в затылке парень. — Без лестницы тут не обойдешься!
— Так тащите ее сюда! — разозлилась Мариша. — Чего церемонии разводить?
— Нету лестницы! — развел руками парень.
— Как это у вас в хозяйстве нет лестницы?! — вознегодовала Юля, пришедшая в себя. — Как можно допускать такой беспорядок? А еще мужчина!
Она собиралась еще добавить, что если бы у некоторых была лестница, то сейчас не пришлось бы снимать Маришу с дерева, а ее выкапывать из снега. Они тихо и мирно подсмотрели бы в окошко, вернули бы лестницу на место и потопали к себе домой. И никаких проблем. Все чинно, благородно и без эксцессов. Сам виноват, вот пусть теперь и думает, как Маришу снять.
— Это не мой дом! — растерянно пояснил ей парень, явно чувствующий себя виноватым. — То есть не совсем еще мой. Я его только собираюсь у хозяев купить. Вот найду их и куплю. Тогда и узнаю, где у них лестница лежит. А пока я с ними еще не общался.
— То есть как это? — удивилась Мариша. — А они что, не знают, что вы в их доме живете?
— Нет, — простодушно ответил парень. — Я в эти места только сегодня прибыл. Сразу же выбрал пустой дом и поселился. Не ночевать же мне под открытым небом. В самом-то деле! А хозяевам от того, что я в их доме поживу, убыток не большой. Уверен, что они только были бы рады!
— Святая простота! — восхитилась Мариша. — Так вы, молодой человек, меня снимать будете или как?
— Может быть, подпрыгнуть и ухватить вас за ноги? — предложил ей парень, почесав затылок.
— Попробуйте! — милостиво разрешила ему Мариша.
Мужчина подпрыгнул, при этом его тулуп распахнулся, и под ним обнаружилось кое-что интересное. А именно под левой подмышкой у мужика была кобура. Пустая она или нет, это Мариша определить не могла. Но подозревала, что не пустая. Откуда у парня могло взяться оружие и чем именно это грозило лично ей самой и ее подругам, у Мариши было время подумать, пока незнакомый парень и Танька прыгали под деревом, пытаясь уцепиться за Маришу. Наконец это удалось Таньке. Она обняла Маришины ноги в огромных валенках и… И рухнула вместе с ними вниз. А Мариша, как качалась себе на дереве, так и продолжала качаться. С той лишь разницей, что ногам, оставшимся лишь в носках, хоть и толстых, и шерстяных, теперь стало очень холодно.
— Давай-ка снова я попытаюсь! — отстранил мужчина Таньку, все еще недоуменно разглядывающую свой трофей, оказавшийся у нее в руках.
Полянка под деревом была уже достаточно утоптана. Так что рослому парню удалось изловчиться в конце концов и достаточно высоко подпрыгнуть.
— Поймал! — обрадовался он. — Тяну!
— Х-р-р-м! — произнесла Мариша, чувствуя, что ворот куртки впивается ей в горло и перекрывает дыхание. — От-хр-р-пусти!
Но мужик попался какой-то очень настырный. Он висел на Марише и еще дергался, словно червяк на крючке. Внезапно Мариша услышала у себя над головой треск, дышать стало легче, а затем она стремительно полетела вниз. Она свалилась на своего спасителя, а рядом ухнуло что-то тяжелое.
— Жива? — обрадованно кинулась к ней Танька, обувая Маришу в валенки. — Все в порядке?
— Как сказать, — задумчиво произнесла Мариша. — В какой-то степени да, а в какой-то нет.
Она ощупала свою куртку и убедилась, что капюшон на месте. Удивившись, она посмотрела по сторонам. Оказалось — возле нее лежит огромная сухая ветка, которая обломилась, не выдержав двойной тяжести. Куртке же было все нипочем.
— Вот! — обрадовалась Мариша. — А еще ругают китайцев! А между прочим, эта куртка сшита в самом что ни на есть сердце Китая. И ничего ей не сделалось! Ветка хрясь, а куртка цела и невредима. Ни дырочки!
Все по очереди осмотрели куртку Мариши и пришли к выводу, что выглядит она почти как новая.
— Девушки, а что вы тут делаете? — неожиданно спросил у подруг парень, когда восторги по поводу спасения Мариши несколько поутихли.
— А… Кто? Мы? — растерялись Юля с Маришей. — Мы с ней пришли!
Таня ответила им удивленным взглядом, но возражать не стала.
— Вы небось думали, что я ваш знакомый, которого тут все ищут? — оживился мужик. — Ошиблись, выходит.
— Сами видим, что напрасно пришли. Извините, что потревожили. Ошибка вышла, — сокрушенно признала свое поражение Юля.
— Девочки, пойдемте, — неожиданно сказала Таня. — Не будем человеку мешать своими делами заниматься.
И несмотря на уговоры мужчины остаться и его уверения, что ничем они ему не помешают и он будет даже рад их присутствию, потому что одному в пустом доме, честно говоря, скучно, Танька подруг утащила. Впрочем, не забыла прихватить сковородку и метлу, уверяя, что иначе свекровь ее со свету сживет.
— Значит, ведьмы в вашей семье все же водятся, — удовлетворенно произнес им вслед парень, уже возвращаясь в свой дом. — Я так и думал!
— Господи, как я рада, что вы за мной пошли! — воскликнула Таня, когда деревня осталась позади. — Вы видели, этот тип вооружен! Уж я страху натерпелась, когда он мне открыл, а у самого пистолет на боку. Видели?
— Видели, — кивнула Мариша. — А кто он?
— Понятия не имею, но думаю, что какой-то преступный элемент, прячущийся от правосудия.
— На бандита он не похож, скорей уж на молодого и еще не оперившегося предпринимателя, на которого наехали, — возразила Юля.
— Может быть, от долгов прячется! — охотно согласилась Таня. — Но суть в том, что он вооружен. И когда я по глупости к нему в дом вошла, он на меня сразу же пушку направил. Я уж думала, что он меня так и прикончит. Потому что явно ни одному моему слову о том, что я просто ошиблась и ищу совсем другого человека, он мне не поверил.
— А кстати говоря, кого ты искала? — спросила у нее Юля.
— Да того типа в красной куртке, который ночью возле нашего дома крутился, — пожала плечами Таня. — Кого же еще? Мы с мамой и Никитой Михайловичем когда по Лисину ходили, то мне сынишка Ряшкиных — это наши знакомые — сказал, что в Старом Лисине, где мы с вами сейчас находимся, сегодня поселился какой-то городской. Мужчина. Какого цвета у него куртка и есть ли шапка и машина, парнишка не знал. Вот я поворочалась в кровати, поняла, что все равно не усну и до утра ждать не могу, сюда и двинула.
— Это ты здорово рисковала! — заметила Мариша.
— Откуда же мне было знать, что он вооружен? — снова пожала плечами Татьяна, не желая признавать свою ошибку.
— А у тебя нет догадок, кто тот мужчина в красной куртке? — спросила у нее Юля.
— Нет, откуда? — вроде бы искренне удивилась Таня. — Я же его не видела. Да и теперь не представляю, кто бы это мог быть.
Юля с Маришей переглянулись. Похоже, подозрения Ольги насчет преступного сговора Тани и Пашки оказались ошибочны.
— Ой! — неожиданно спохватилась Юлька. — Оля! Мы ее потеряли!
— Да, в самом деле, где же Оля? — подхватила Мариша.
— Она что, тоже с вами? — изумилась Таня.
— Была, — подтвердила Мариша. — Но куда-то делась!
И подруги принялись вспоминать, когда они в последний раз видели Олю. Выходило, что это было уже после того, как они вошли в лесную полосу, отделяющую Старое Лисино от просто Лисина.
— Наверное, она в лесу заблудилась, — предположила Таня. — Там в одном месте от дороги отходит тропинка. Может быть, она по ней пошла.
— Зачем?
— Там вроде бы в лесу огонек горел, — не слишком уверенно произнесла Таня и поежилась.
— Ты чего?
— Ничего, — ответила Таня и отвернулась. — Пойдемте, может быть, Оля уже вернулась домой и ждет нас.
— Или в лесу мы найдем ее следы, — предположила Мариша.
И обе подруги поспешили за длинноногой Таней, уже обогнавшей их. Но, войдя в лес, Таня пошла еще быстрее. Она явно не горела желанием искать следы Оли и вообще хотела поскорее выбраться из леса.
— Куда ты несешься? — выразила недовольство ее спине Мариша. — Мы как раз тут Ольгу из вида потеряли. Давай посмотрим в снегу. Кстати, где, ты говоришь, тот огонек блеснул?
— Девочки, не надо тут задерживаться! — неожиданно взмолилась Таня. — Я уверена, что Оля уже ждет нас дома.
— Да что с тобой? — удивилась Юля. — Можно подумать, что это ты головой стукнулась, когда с дерева летела.
Таня нахмурилась еще больше и неохотно сказала:
— Тут неподалеку есть один заброшенный дом… Может быть, я там огонек видела.
— Так нужно туда зайти!
— Не нужно!
— Почему?
— Нехорошее это место, — помявшись, все же пояснила Таня. — Там один мужик жил. Нелюдимый такой. Ни с кем не общался. Так вот, он свою жену голодом насмерть заморил. Специально. Она ему то ли изменила с кем-то, а он об этом узнал, то ли просто в башке у него помутилось. Со странностями был мужик. Короче говоря, убить жену рука у него не поднялась, так он ее на голодные муки обрек. В подполе запер, а сам ушел и в сарае повесился. Это как раз в январе и было. Лет пять назад. А с тех пор то место все стороной обходят. Потому что по ночам там стоны слышатся, а иногда даже дикий хохот, женские мольбы и плач.
— Б-р-р! — передернуло Юльку. — Умеешь же ты, Танька, настроение поднять!
— Стойте! — вдруг замерла Мариша. — Смотрите!
Юлька взвизгнула.
— Призрак? — завопила Таня. — Где? Где?
— Идиотки! — прошипела Мариша. — Никаких призраков не существует. Во всяком случае, в наших морозах они не живут. Вы лучше на снег посмотрите. Видите, тропинка.
— Это она к заброшенному дому ведет! — прошептала Таня. — Ой, мамочки! Не пойду туда! Хоть убейте меня, а я туда не сунусь!
— Танька, ты сама рассуди, если даже призрак существует, то не мог же он тропинку протоптать? — встряхнула ее за плечи Мариша.
— Откуда нам знать? — трусливо ответила Таня. — В этом мире есть много такого, что человеческому разуму недоступно.
— Господи, и это говорит женщина, у которой то ли пять, то ли десять поколений интеллигенции за плечами! — возмутилась Мариша. — Послушать тебя, так простая дремучая баба и то с бульшим понятием, чем ты со своими двумя высшими образованиями.
— Это все Рома и его мракобесные, отсталые родственнички тебя довели! — не преминула встрять в беседу Юлька, сильно недолюбливавшая Танькину родню по мужу за их прижимистость. — Уже веришь в сельские байки!
— Девочки, но я сама того мужика еще при жизни видела! — застонала Танька. — Жуткий тип! А жена у него была совсем забитая такая. Тихая. Он когда свихнулся, то в погреб ее запер. А оттуда — ни одного крика не слышно было. Вот соседи на помощь и не пришли. А когда смекнули, что давно эту пару не видно, то уже поздно было. Мне эту женщину очень жаль. И… и его тоже. Я верю, что их души не могут обрести покоя.
— Ага, а чтобы немного отвлечься от своей личной драмы, протаптывают тропинку в снегу к своему дому! — поддела ее Юля.
— Просто чтобы развлечься! — хихикнула Мариша.
— Вы как хотите, я а туда не пойду! — уперлась Танька. — Я и когда сюда шла, мимо этого места, страху натерпелась. А уж самой в лапы привидению сунуться — ни за что!
— Ну и оставайся тут! — разозлилась Мариша. — Одна!
Но оставаться одной на пустынной дороге Таньке тоже не хотелось. Как ни странно, рассказанная Таней история сильней всего напугала саму Таню. И теперь она тряслась всем телом. Отказывалась идти домой, отказывалась идти с подругами и отказывалась оставаться на дороге. В конце концов после долгих уговоров и увещеваний Танька все же согласилась идти с подругами, но настояла, что пойдет в серединке. Между Юлей и Маришей. Так гуськом все подруги и двинулись по узкой тропинке.
Минут через пятнадцать они очутились на небольшой поляне, на которой стоял дом. Из него и в самом деле слышались какие-то крики, проклятия, вопли и даже плач. Разобрать что-либо было невозможно. Тем более что крики перемежались звоном и грохотом, словно бы в доме шел настоящий погром.
— Вы слышите! — произнесла одними губами бледная до синевы Танька. — Что я вам говорила? Там призраки бушуют!
— Разве тебе не знаком этот женский голос? — спросила у нее Мариша.
— Я никогда не слышала голоса этой бедной женщины! — пролепетала Танька. — При ее жизни мы встречались лишь однажды, и она рта не раскрыла!
— Да при чем тут та погибшая бедняжка! — возмутилась Мариша. — Ты уши-то разуй! Шапку свою огромную с себя сними. Это же Ольга наша разоряется. Ее голос!
Подруги навострили уши — и точно.
— Кретин ты! — четко произнес Ольгин голос. — Кобель проклятый! А ну, вылезай! Убивать тебя буду! Кому говорю, вылезай!
— Пойдемте посмотрим, кого это она ругает! — предложила Мариша, и вся троица побежала к дому.
На этот раз подруги решили не прибегать к конспирации. Они пересекли полянку, распахнули дверь и, пробежав через сени, всем гуртом ввалились в дом. Посредине небольшой деревенской комнатки стояла Ольга и воинственно сжимала в руках кочергу, грозя кому-то невидимому.
— Ой! — коротко вскрикнула она, увидев подруг.
— Оля! Ты жива! — обрадовались девушки, кидаясь к Оле и обнимая ее.
— Пустите! Больно! — вырывалась из их объятий Ольга. — Ребра мне все помял, скотина! И шею не повернуть! Но он мне еще за это ответит! Я уж ему засандалю, так мало не покажется. Хорошо, что вы здесь. Поможете мне этого гада прикончить!
— Ты это о ком? — удивилась Мариша, заметив, что вид у Ольги и в самом деле аховый.
Под глазом у подруги наливался краснотой синяк, обещавший все ближайшее время радовать свою хозяйку сменяющимися, как в калейдоскопе, цветами радуги. Волосы у Оли были всклокочены, на щеке виднелась ссадина. А вся одежда была помята, и даже ее хваленый пуховик финского качества треснул по шву. Мариша не без повода надулась от гордости. Ее-то китайская куртка, которую Оля облила таким презрением, выдержала почти полтора центнера нагрузки — и ничего. В это время из узкого промежутка между стеной и шкафом послышался жалобный вздох. Мариша посмотрела туда и увидела знакомую физиономию.
— Пашка! — ахнула она, пока Таня с Юлей держали Ольгу, которая рвалась ткнуть в своего мужа кочергой. — Ты все-таки тут!
— Где же мне быть? — жалобно заныл парень. — Я за Олей приехал. В Питере ее искал, нет ее нигде. Я к тебе, Мариша. Тебя тоже дома нет. Тогда я к Юльке. И ее нет. Я помчался к…
— Короче, откуда ты узнал, где нас всех искать? — сурово спросила у него Мариша, припомнившая все подозрения, которые высказывала относительно своего мужа Ольга.
— Так я же и говорю, поехал к твоей маме, она мне и сказала, что вы все в деревне у Тани, — ответил Паша. — Я за вами среди ночи приехал. Вокруг Олиной машины походил, вокруг дома походил, а внутрь зайти не решился.
— С чего это вдруг? — осведомилась у него Юля.
— Побоялся, — опустив глаза, произнес Пашка. — Мы ведь с Олей… м-м-м… поссорились. Она в Питер махнула, а я…
— Что ты все врешь! — возмутилась Ольга, замахиваясь на него кочергой и делая попытку прорваться в узкий лаз, куда запрятался ее муж.
Тот закрылся руками и закричал:
— Спасите меня, девчонки! Она меня сейчас убьет, а потом жалеть будет!
Оля от удивления остановилась.
— Чего это я жалеть буду? — недоуменно спросила она у Пашки.
— Ты же меня любишь, — объяснил ей муж.
— Вот еще! Не люблю!
— Любишь!
— Не люблю!
— А вот и да! Любишь!
— Я тебе, козел, сейчас покажу, как я тебя люблю! — заорала окончательно выведенная из себя Оля, делая выпад кочергой и целясь Пашке в лоб.
Но тот тоже был начеку и успел закрыться крышкой от кастрюли.
— Бам! — гулко разнеслось по всему лесу. — Бам! Бам!
— Да перестань ты его лупить! — не выдержала Юля, оттаскивая с помощью Тани и Мариши свою озверевшую подругу от мужика. — Дай с ним сначала поговорить. А потом можешь убивать сколько захочешь.
— А вы его подержите, чтобы он не очень дергался? — кровожадно осведомилась у них Оля.
— Подержим! — заверили ее подруги.
— Девчонки, вы чего? — задергался Пашка. — Честное слово, ну чего вы вмешиваетесь? Мы с Олей сами разберемся. Это наше личное дело, семейное. Знаете, как говорят: милые бранятся, только тешатся.
— Ошибаешься! — роковым басом пророкотала Мариша и зловеще ухмыльнулась.
Паша забился в руках, потом затих и поник головой.
— Так я и знал, что в этой вашей дружбе что-то неладное, — произнес он. — Не могут нормальные бабы так крепко между собой дружить.
— Что? — опешили подруги. — Ты на что это намекаешь, подлец?
— Сразу понятно, что вы того… Вроде гомиков, только наоборот.
От возмущения у подруг даже дыхание сперло и слова из горла не выдавливались. Поэтому они ограничились тем, что дали волю рукам. Таня треснула Пашку по затылку, Мариша дала по уху, Юлька влепила пощечину, а Оля, недолго думая, на правах жены, заехала ему между ног.
— Ой! — скрючился бедолага.
Тут у подруг прорезался голос. В результате Паша узнал про свои умственные способности много нелестного. А узнав о том, что думает его жена о некоторых анатомических особенностях его организма, всерьез закручинился.
— Так я и знал, что ты меня не любишь! — с горечью произнес он, обращаясь к Ольге.
— Можно подумать, ты меня любишь! — фыркнула в ответ та.
— Люблю!
— Не любишь!
Видя, что препирательства пошли по новому кругу, только в обратную сторону, Мариша рявкнула:
— Говори, мерзавец, почему Ромку ненавидел?
Как обычно, Маришина прямолинейность повергла всех в ступор. Но зато Оля с Пашкой замолчали.
— Зачем ему тормоза в машине испортил? Этак ведь и еще кто-нибудь убиться мог! — попеняла ему Мариша. — Никто ведь не знал точно, кто в Ромкину машину сядет. Я, к примеру, могла. Или даже твоя Оля. Или ты на это и рассчитывал?
— Ничего подобного! — возмутился Паша. — Оля, о чем она вообще говорит? Не виноват я в том, что Ромка погиб! О чем вообще разговор?
— А то ты не знаешь? — бросила ему жена. — Между прочим, глупо притворяться, что между тобой и Танькой ничего не было. Я же не слепая! Когда они у нас в Турку гостили, ты с нее глаз не сводил. Снюхались и сговорились Ромку прикончить.
— Да ты что буровишь, дура ревнивая? — заорал Пашка. — Ты хоть соображаешь? Закрой свою варежку, идиотка!
И он с неожиданным проворством рванулся к жене с явным намерением набить ей морду. Мариша с Юлей едва успели его перехватить. На Таньку надежды сейчас не было никакой. Она после слов Оли все еще пребывала в полубессознательном состоянии и могла только беззвучно открывать и закрывать рот.
— И нечего тут на меня глазами вращать! — смело заявила ему Оля, видя, что Пашка ей сейчас ни капли не опасен. — Я тебя не без оснований обвиняю в смерти Ромки. Это ты испортил тормоза на его машине, и он разбился. Между прочим, возле гаража, где Ромкина машина стояла, я следы твоих ботинок нашла. И вот эту твою перчатку!
И она с торжеством помахала перед носом мужа его перчаткой. При виде перчатки тот неожиданно сник.
— Ну признаюсь, был я возле вашего дома, так я этого с самого начала не отрицал, — пробормотал он. — Говорю же, за тобой примчался. А в последний момент струсил. Возле дома походил да и…
— А в гараж зачем полез? — наступала на него Оля.
— Не лазил я в гараж! И тормоза не портил!
— Лазил! Портил!
— Нет!
— Тихо, тихо! — урезонила их Юля. — Не нужно кричать. Следствие разберется, лазил он в гараж или нет.
— Вы что, меня ментам сдадите? — ужаснулся Пашка.
— Конечно! — невозмутимо кивнула Юля. — Если у меня и была надежда, что ты, Пашка, не виноват и у Оли просто от горя разум помутился, когда она тебя принялась обвинять, то теперь вижу, что она была на все сто процентов права насчет тебя. Именно ты и убил Ромку.
— Да с чего ты так рассудила, клуша глупая?
— А по твоей реакции, активный ты наш, — разозлилась Юлька. — Когда Оля тебе сказала, что Ромка погиб, ты ни чуточки не удивился. И даже еще до того, как мы упомянули о том, что Ромы больше нет, ты сам это сказал. А откуда тебе это было знать?
— Я же не сидел весь день в этой хижине, я в село ходил! Там мне про несчастье и сказали. И машину описали, я сразу понял, что это Ромина. Я же его «Пассат» несколько раз видел.
— Допустим, — кивнула Юля. — Но ты уж извини, все равно тот факт, что ты уже почти сутки находишься рядом с нами, но так и не соизволил появиться в доме у Тани, свидетельствует не в твою пользу. Так что собирайся и идем.
Назад: ГЛАВА 7
Дальше: ГЛАВА 9