Глава 15
Потихоньку в голове у подруг начала складываться картина произошедшего. Итак, господин Терентьев получает по почте некие фотографии, которые заставляют его иначе взглянуть на то, как он обошелся с Виолеттой и Виталькой. Видимо, фотографии произвели на него сильное впечатление, потому что он второпях переписывает завещание, где называет внука своим наследником, но с оговоркой про экспертизу ДНК.
Как будет проводиться экспертиза – дело десятое. Это Терентьева не интересует. Он стоит на пороге смерти и делает все от него зависящее, чтобы мальчик, если он действительно его родной внук, ни в коем случае не пострадал от нападок жадной родни.
Завещание было отдано им глупенькому Косте и, считай, потеряно для остальных. Виолетта сидит тихо, и полгода наследники считают, что так оно будет и дальше. Но затем что-то происходит, и преступник совершает покушение на Витальку.
Теперь подругам было ясно, что Федор был подкуплен преступником и должен был отвезти мальчика на безопасное расстояние от родителей и способных заступиться за него людей, и убить его прямо на месте приземления воздушного шара. Витальке повезло, что он выпал из шара и остался лежать без движения. Федор и его сообщник решают, что мальчик мертв, и оставляют его одного.
Затем Виталька попадает в больницу, а на его мать совершается нападение, которое заканчивается катастрофически. В то же время, благодаря розыскной деятельности подруг, находится завещание Терентьева, в котором основным наследником указывается Виталька. И вот теперь, после смерти своей матери, мальчик станет баснословно богат. А законным опекуном Витальки является его старенькая бабушка и господин Шариков.
По идее, завещание можно было бы отдать этим двоим. Но Софья Георгиевна склонна к обморокам. А у Шарикова и без завещания полно собственных проблем. Отдавать человеку, над которым висит уголовное преследование, такой важный документ было бы просто глупо. В начавшемся следствии завещание могли конфисковать, случайно потерять или просто повредить диск. Рисковать девушки не собирались. Пусть диск полежит у Таракана в сейфе, там он будет в безопасности до дня суда. А уж они постараются не выдать тайны.
Но хотя завещание и было обнаружено и передано на сохранение, подруги не чувствовали себя до конца уверенными в том, что расследование их завершено. Преступник, напавший на Виолетту, не был наказан. И убийца Федора тоже не был найден. Девушки позвонили Марине – подруге Федора, в доме которой и было найдено его тело, но та ничем не смогла их порадовать.
– Ищут, – потерянным голосом произнесла она. – Но пока безрезультатно. Сняли в моем доме отпечатки пальцев повсюду, где это только возможно. Нашли какие-то микрочастицы, как они подозревают, принадлежащие преступнику, на самом Федоре. Поэтому теперь в полиции считают, что действовал не профессионал, что убийство не заказное. Дескать, профессионал так бы не наследил.
Да и кто бы стал делать заказ на какого-то там Федора. Много чести! Еще деньги тратить на простака. Ясно, что действовал тот, кто имел лично на него зуб.
– Но все равно, профессионал или нет, от этого ничуть не легче, – продолжала рассказывать Марина. – Ведь кому именно принадлежат эти отпечатки и микрочастицы, до сих пор неизвестно. В базе данных полиции этого человека нету.
Вот тут и впору было подумать об обязательной дактилоскопии всех и каждого. Тогда преступнику бы не удалось так легко уйти от ответственности. А лучше, если в базе данных будет сразу ДНК всякого нового гражданина России или даже ее гостя. Тогда уж точно преступникам не отвертеться от ответственности, разве что они станут отправляться на преступление в латексном скафандре, закрывающем их от кончиков пальцев и до самой макушки.
Поговорив с Мариной, подруги почувствовали себя в еще большей растерянности, чем до того.
– Но, по крайней мере, мы с тобой знаем, что Ерофеевы и Кусков не собирались причинить вреда Виталику, – попыталась утешить себя и подругу Кира. – И на Виолетту тоже они не нападали.
– Да, они сказали, что руки у них чисты от крови. Никого не убивали в девяностых, когда строили свой бизнес, не пошли бы на убийство и теперь.
– Ерофеев и Кусков, может, и не самые приятные люди, но они уже в возрасте. А смерть Терентьева заставила их всерьез задуматься о скорой встрече с Создателем. К тому же они бы просто побоялись совершить убийство. Ведь за это можно оказаться и на зоне. А в их возрасте это далеко не самое подходящее место. Их многочисленные болячки там никто врачевать не станет. И вместо отпущенных им природой десяти – пятнадцати лет, они протянут не больше трех – пяти. В их годы это серьезный аргумент, чтобы не пойти на уголовное преступление.
Да, с этих людей подозрения были подругами сняты. Иначе обстояли дела с семьей Чижиковых. Ее глава изрядно напугал подруг своей агрессивностью. Если Чижиков такой буйный в гневе и когда дело касается интересов его семьи, может, он и Виолетту пристукнул. Но для этого нужны были доказательства присутствия Чижикова у них в поселке в ту ночь.
– Например, показания свидетелей или запись видеокамеры.
И подруги отправились к охранникам, чтобы те разрешили им просмотреть записи ночи убийства матери Витальки.
Начальник охраны – Сергей Владимирович, знавший о близких отношениях подруг с главой поселка и о порученном им задании, возражать не стал. Хотя и честно предупредил девушек:
– Ничего вы там не найдете. Мы прокрутили каждый сантиметр записи по нескольку раз. Никого постороннего в ту ночь в нашем поселке не было. А уж возле дома Шариковых и подавно.
– Но можно мы все же взглянем?
– Дело ваше, – пожал плечами начальник охраны. – Хотите время терять, пожалуйста. Но я с вами сидеть не буду. У меня других дел по горло. Эти журналисты словно взбесились. Караулили бы Шарикова возле его банка, чего они тут крутятся?
– Ждут, когда он вернется домой.
– Так он от следователей прокуратуры так быстро не возвратится. Если вообще вернется. Банк разорился. Денег на счетах нету. Вкладчики в ужасе.
– Но ведь все их вклады застрахованы.
– Так-то оно так, только ведь и государству за мошенников расплачиваться неохота. Надо постараться вернуть деньги, которые украдены со счетов. И потом, застрахована только определенная сумма. Те, у кого вклады переваливают за миллион, многого недополучат. Нет, не думаю, что мы с вами скоро увидим нашего банкира.
И мужчина осуждающе покачал головой. Он сам честно служил всю свою жизнь и не одобрял махинаторов, желающих крупно нажиться на чужой беде.
Оставшись одни, подруги принялись прокручивать запись со всех камер, находящихся в поселке и работавших в ту ночь. Раз за разом они смотрели вслед Виолетте, нырнувшей в заросли посаженных ее мамой роз, навстречу своей смерти. Девушки надеялись увидеть хоть какую-то деталь, которая помогла бы им вычислить спрятавшегося под очень густыми ветвями преступника. Хоть его ногу, палец, кончик одежды. Но ничего не получалось. Густо разросшиеся колючие побеги надежно укрывали злодея от глаз камеры.
– И все-таки он каким-то образом должен был туда проскользнуть. Давай просмотрим все записи того дня.
– Не мог преступник сидеть в кустах весь день. Его бы обнаружили домочадцы Шарикова. Сама Виолетта или ее мать, или горничная. У них ведь была прислуга.
– Только не в ту ночь.
– Тогда отмотаем хотя бы несколько часов.
Но и это ровным счетом ничего не дало подругам. Никто не приходил с улицы к Шариковым в дом и не прятался под розами. И что самое странное, никто и не уходил оттуда.
– Получается, что преступник невероятным образом сначала материализовался под розами, а потом бесследно растворился в воздухе.
– Он что, дух?
– Или привидение?
Но подруги в такие штуки не верили и поэтому продолжали искать разгадку в материальном мире.
– Если преступник пришел не с улицы, он мог попасть в заросли роз у ворот только изнутри, из дома Шариковых.
– Кто?
– Софья Георгиевна.
– Она была в больнице. Вспомни, она приехала утром, нашла тело дочери под своими розами, и ее снова увезли с приступом.
Версия виновности матери Виолетты была нелепа с самого начала. Да и зачем матери убивать дочь? Неужели она тоже поверила в то, что внук скоро станет богатым человеком, и решила прибрать к рукам эти деньги?
– Нет, не верю, что старуха убила дочь. К тому же физически она бы не справилась с Виолеттой. Та была крепче, выше и здоровее своей матери.
Да и эксперты единодушно утверждали, что на Виолетту напал человек высокого роста. Это никак не могла быть маленькая и сухонькая старушка, которая к тому же находилась в больнице под присмотром врачей. Из-под их надзора она не могла просто так выскользнуть, прикончить доченьку и вернуться назад на больничную койку, никем не замеченная.
Какое-то время подруги ломали голову над этой загадкой. А потом в полном отчаянии принялись просматривать записи с других камер. У себя дома Шариков камеры установить отказался наотрез. И вот теперь подруги не могли понять, кто и как проник сначала на территорию его участка, а потом спрятался в зарослях возле ворот.
– И как только Таракан допустил, чтобы такие заросли появились на улице! – негодовала Кира. – Он всегда строго регламентирует высоту и частоту всех посадок в поселке. Самолично срезает все лишние, по его мнению, ветки. А тут такое попустительство.
– А ты вспомни, как профессионально Софья Георгиевна умеет падать в обморок и изображать крайнюю степень отчаяния. Пару раз Таракан предпринял попытку срезать чересчур разросшиеся кусты роз, но старуха так на него накричала, что он оставил эту затею.
Говоря это, Кира машинально следила за записью, которая в ускоренном режиме прокручивалась перед ней. Внезапно что-то показалось ей странным, девушка вздрогнула и остановила режим перемотки. Уставившись на картинку, она поморгала, а потом повернулась к подруге:
– Посмотри, мне это кажется или нет?
Леся подсела к ней поближе, посмотрела и тоже ахнула:
– Это же…
– Ну да, он самый. Ты его тоже видишь?
– Да. Вижу. Это он.
И обе подруги в четыре глаза уставились на лицо человека, который никак не мог быть в то время у них в поселке. Банкир Шариков должен был находиться за тысячу километров от их города на какой-то конференции в державной Украине. И вдруг одна из камер зафиксировала его присутствие в поселке.
Шариков даже на пленке выглядел напряженно, лицо старательно опускал вниз. Но один раз он все же поднял кверху глаза, и камера тут же отсняла это изображение.
Пораженные подруги смотрели на мужа погибшей Виолетты, не в силах поверить увиденному. Возможно, это какая-то ошибка? Возможно, они смотрят запись другого дня?
– Мы не перепутали?
– Все точно, это запись того вечера, когда погибла Виолетта. Видишь, внизу стоит дата и время.
– Да, все точно.
– Но ведь в ту ночь Шарикова не могло быть в поселке.
– И все-таки он был тут. Камера не лжет.
– В отличие от самого Шарикова.
Такое открытие следовало немедленно донести до сведения начальника охраны и главы поселка. Они оба не стали мешкать и вскоре прибыли в просмотровую комнату, где и убедились в том, что подруги правы.
– Значит, негодяй соврал насчет конференции, – в гневе воскликнул Таракан. – Да было ли хоть слово правды во всем том, что он плел.
– Вместо того чтобы решать вопросы в Украине, этот тип вернулся к себе домой.
– Но зачем?
– Разве не понятно? Он не въехал через ворота, как все порядочные люди. Проник через ограду, тайком пробрался к дому и устроил там засаду на собственную жену.
– Но зачем ему было убивать Виолетту? Он в ней души не чаял!
Ответа на этот вопрос не было ни у кого, кроме самого Шарикова. И Таракан немедленно начал собираться с визитом к следователю, который вел дело бывшего, как теперь уже смело можно было утверждать, директора банка.
Шариков раскололся ближе к вечеру. Да, убийство совершил он. Жена ему невозможно надоела своими бесконечными капризами и истериками, и он решил от нее избавиться. На этой позиции Шариков и замер, твердя на все расспросы следователя одно и то же.
– Виолетту убил я, потому что она довела меня своими истериками. И я теперь чистосердечно в этом раскаиваюсь. А денег со счетов вкладчиков не брал. Понятия не имею, куда они подевались. Судите меня за убийство, больше я ни в чем не виновен.
Расчет Шарикова был прост и понятен. За убийство жены ему могли дать до десяти лет, а вот за финансовые махинации в том масштабе, в каком провернул их банк, возглавляемый Шариковым, ему светило куда больше, вплоть до пожизненного с конфискацией всего имущества.
По просьбе Таракана следователь задал вопрос Шарикову и про его пасынка Витальку.
– Мальчику я вреда бы никогда не причинил. Очень люблю Витальку, даже не понимаю, как у такой вздорной истерички мог родиться такой замечательный ребенок. Души в Витальке не чаю, мечтаю жить с мальчиком бок о бок, воспитывать его и гордиться его успехами.
Итак, Шариков признался в совершенном убийстве жены. Разбираться с мотивами, которые заставили его пойти на это преступление, подруги собирались позже. Ясно, что он избавился от нее не просто потому, что она надоела ему своим вздорным нравом. Можно ведь и развестись, совсем не обязательно решать вопрос так радикально.
Но мотивы – это потом. Главное, подругам теперь было ясно: смерть Виолетты на совести ее мужа. Он лишил ее жизни, исходя из каких-то своих соображений. Но что же с тем, что касалось жизни Федора? Кто убил его?
Таракан намекнул следователю, что Шариков мог желать также смерти и Витальки, несмотря на то, что он тут плел о своей любви к пасынку. Ведь он и к своей жене прилюдно относился очень нежно и любовно заботился о ней. А на самом деле оказалось, что ненавидел и мечтал о ее смерти. Как верить такому лживому и лицемерному человеку на слово?
– Очень может быть, что и похищение Витальки планировалось с легкой руки его отчима. И тогда Федор являлся прямым исполнителем воли Шарикова. И когда нужда в Федоре отпала, Шариков расправился с сообщником.
Следователь поблагодарил за ценную помощь. Но, увы, на следующее утро перезвонил и сказал, что подозрения в отношении причастности Шарикова к смерти Федора полностью отпадают. Нигде в доме Марины Власьевой не было найдено ни малейшей частицы, принадлежащей Шарикову. Ни в доме, ни на одежде убитого Федора, ни на самом трупе не было его отпечатков.
– К тому же эксперты считают, что убийцей был человек как минимум в два раза более тяжелый, нежели господин Шариков.
У подруг имелось свое мнение насчет того, почему господин Шариков не был причастен к покушению на Витальку.
– Глупо так подставляться. Ведь Шариков сам нанял шар для прогулки сына по небу, значит, на него первого упало бы подозрение. Нет, Шариков был уверен, Виталька поднимется ненадолго, а все вокруг станут говорить, какой Шариков заботливый и любящий отец. Вот в чем был на тот момент его расчет, и только. Он показушник, все его действия направлены на то, чтобы внушить окружающим, что он прекрасный и любящий муж, заботливый отец и честный директор банка. А на самом деле…
– А на самом деле ничего из этого не соответствует истине.
– Но избавляться от Витальки таким образом Шариков бы точно не стал. Он подлый, но далеко не глупый человек.
И все-таки что-то в этой истории не давало подругам покоя. Если Шариков непричастен, то кто же тогда покушался на жизнь Витальки? И что сильней всего волновало подруг – не будет ли это покушение повторено снова?
– Если все-таки пытавшийся погубить мальчишку злодей – это Чижиков, то теперь он будет вдвойне активен. Он знает, что завещание Терентьева найдено. И, как и все остальные, думает, что Виталька назван там главным наследником.
– Так оно и есть.
– Да, пусть и с оговоркой, но Виталька назван наследником. И в таком случае ему грозит нешуточная опасность. Мальчик едва пришел в себя после первого покушения. Второго он может и не пережить.
– Этого нельзя допустить!
– Пока Виталька находится в больнице – он в безопасности. Рядом с ним бабушка, врачи и охранник. Мальчику ничего не грозит.
Однако этим же вечером подруги были неприятно поражены, встретив в поселковом магазине Софью Георгиевну. Женщина покупала себе кефир и булочку.
– Что-то же надо положить в желудок. А на серьезную трапезу у меня нет ни сил, ни желания.
– А мы не ожидали вас тут увидеть.
– Витальке стало лучше, – пояснила старуха. – Я тоже решила немного передохнуть. Столько ночей без сна, без еды. Поверите ли, вышла из больницы, стою, не соображу, куда мне идти, где я, что вокруг происходит.
– А с кем же остался Виталька?
– С ним охранник. Всю ночь будет, а утром я передохну и снова приеду в больницу.
Забрав свои покупки, Софья Георгиевна двинулась к дому, который теперь вряд ли могла назвать своим. Но другого пристанища у нее все равно не было, так что выбирать не приходилось. Подруги с жалостью посмотрели ей вслед. Трудно придется теперь Софье Георгиевне. Одной поднимать мальчика тяжело даже молодой и полной сил женщине, что уж говорить про старую бабушку.
– Хотя, если учесть, как бодро она выглядит после бессонных больничных ночей, Софья Георгиевна может оказаться крепче, чем кажется.
– Их поколение вообще крепче. Вот увидишь, Софья Георгиевна еще нас с тобой переживет.
Леся вздрогнула. О такой далекой перспективе она предпочитала не задумываться. Кира же тем временем продолжала:
– А насчет денег беспокоиться не надо. Денег у Витальки будет в скором времени очень много. Как только завещание господина Терентьева вступит в силу, мальчик станет богат.
Но в голосе девушки прозвучало какое-то сомнение:
– Вот только не нравится мне, что бабушка оставила Витальку на ночь одного.
– Что с мальчиком может случиться в больнице?
– Да все, что угодно! Вспомни, каким предателем оказался Андрей. Вспомни, как обманом он проник в наш дом и обыскал его сверху донизу. И мы теперь знаем, что он мечтает выслужиться перед Чижиковыми. Миша прав, Андрей – скользкий тип. Он работает на два лагеря или даже на три или больше, и в каждом его принимают за своего.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы не сказали Андрею, кому достанутся все деньги. И какой вывод он из этого может сделать?
– Какой?
– Все достанется точно не Чижиковым.
– И… И что?
– А раз он сейчас в лагере Чижиковых, значит, можно ожидать новой акции против Витальки. С тремя акционерами завода одним Чижиковым не справиться, да те и не претендуют ни на дом, ни на счета в банках. Речь идет только о дележе акций, но, в крайнем случае, потерю акций Чижиковы могут и пережить. А вот потерю дома и всех денег… об этом им даже подумать страшно.
– И что ты предлагаешь?
– Мы должны поехать в больницу и подежурить возле Витальки за его бабушку.
– Но там же есть охранник. Ты слышала.
– Охранник! Толку-то от него! Одна видимость охраны, уж я-то знаю!
И девушки отправились к Таракану. Старик против их инициативы не возражал. И даже признался девушкам:
– Мне тоже как-то неспокойно, что с мальчонкой никого из близких нету рядом. Сами посудите, мать умерла, отец, а ведь мальчонка уже привык называть Шарикова отцом, сейчас дает показания прокурору. Бабушка уехала, мальчик совсем один. Ему очень страшно и тоскливо.
Хотя бы даже для этого подругам следовало поехать. Правда, за все время они с Виталькой не сказали и нескольких слов, да и вообще он не слишком им нравился, но сейчас они искренне его жалели.
– Да, мы поедем.
– И пробудем с мальчиком столько, сколько понадобится.
И девушки, прямо-таки растрогавшись от собственного решения, быстро собрались и отправились в больницу.
Впрочем, едва войдя в палату к Витальке, они поняли, что он не очень-то нуждается в их сочувствии, да и в присутствии тоже. Мальчик едва поднял на них глаза, кивнул и снова уткнулся в экран электронной игрушки. Он был так увлечен своей игрой, что даже не отреагировал, когда Кира спросила, как он себя чувствует и не надо ли ему чего-нибудь.
– Вас ко мне бабушка прислала? – лишь десять минут спустя спросил он у подруг.
– Бабушка?
– Она сказала, что пришлет кого-нибудь, чтобы мне не было одиноко ночью.
– А-а-а… Ну да, она так и сказала. Мы посидим с тобой?
– Сидите, – равнодушно проронил Виталька. – Только не мешайте мне играть.
Для ребенка, в один миг осиротевшего, он держался удивительно спокойно. Впрочем, Виталькой и прежде занималась главным образом бабушка. Виолетта, выйдя замуж за Шарикова, частенько пренебрегала своими материнскими обязанностями, посвятив себя светским утехам, шопингу и прочим радостям богатой дамы. А вот бабушка оставалась преданной своему внуку. Шариков с Виолеттой не играли такой важной роли в жизни мальчика, как Софья Георгиевна, и поэтому сейчас ребенок был относительно спокоен.
– А приставка у тебя откуда?
– Это не приставка, это айпод. Бабушка мне его подарила, когда я в себя пришел. Я давно просил, она все не покупала. А тут сама принесла. Сказала, что раз уж все равно все в тартараты летит, пусть хоть я порадуюсь напоследок.
– Наверное, в тартарары? – поправила ребенка Леся.
– А мне все равно.
И Виталька снова уткнулся в свою игру. До всего остального мира ему и дела не было. Да, мальчик был не просто туповат, но еще и покрыт очень толстой кожей. Впрочем, таким людям легче и спокойней живется на этом свете. Они ничего не принимают близко к сердцу. И даже потеря обоих родителей прошла для него относительно безболезненно.
Совсем не было похоже, что где-то в глубине Витальки идет сложный психологический процесс, способный потом привести к душевной травме. И подруги решили расспросить мальчика о том, что с ним случилось.
– Виталька, а что ты помнишь из своего полета?
– Вот уж глупость сажать ребенка в корзину! – немедленно выдал Виталька фразу, явно слышанную им многократно от бабушки. – Шариков совсем свихнулся! А мама ему во всем потакает!
И это тоже были явно бабушкины заготовки. Что же, понятно, Софья Георгиевна не одобряла родителей, подвергших жизнь Витальки такой опасности. И все же подругам надо было кое-что выяснить у мальчика.
– А этот человек, который повез тебя кататься на шаре, он тебя не обижал?
– Федор? Нет. Он вообще все время шутил. Веселый такой, он мне даже понравился. А когда мы начали спускаться, он велел мне встать у края корзины и посмотреть вниз.
– Зачем?
– И… И ты видел этого человека?
– Ну, он же внизу стоял, – пожал плечами Виталька. – Ясное дело, я его видел.
– Как интересно… А как он выглядел?
– Вот и я захотел его поближе рассмотреть. И его машину тоже. Нагнулся, хотя Федор кричал мне, чтобы я этого не делал, а потом я упал.
– Федор не мог тебя вытолкнуть?
– Нет! – решительно отверг эту мысль мальчик. – Федор за веревки дергал, шар пытался посадить туда, где нас ждали.
– Ждали? Там несколько человек было? Может быть, двое?
– Нет, один.
– Молодой или старый?
– Старый, – поколебавшись, ответил Виталька. – Примерно, как вы.
Подруги не знали, принять это за оскорбление или просто посмеяться над простодушием ребенка. Ясно, что маленькому Витальке все взрослые кажутся глубокими стариками. Но все же, кто ждал мальчика внизу?
– А что тебе еще Федор сказал про этого человека?
– Ничего. Сказал, что тот может покатать меня немного на своей машине.
– Покатать на машине?
Значит, неизвестный мужчина собирался куда-то увезти мальчика. Во всяком случае, Федор так считал сам. Но что на самом деле были за планы у этого человека, который ждал ребенка внизу?
– А у него классная тачка была! – неожиданно воодушевился Виталька. – Я бы здоровски на такой прокатился! Ух, какая! У моего папы тоже красивая машина, но эта была просто супер! Жаль, что мне не удалось на ней прокатиться.
– И какая же это была машина?
– Красная, блестящая, ух! Такие разгоняются до двухсот километров за пять секунд! Я по телику видел!
– Гоночная?
– Спортивная.
– А ты можешь ее описать?
Да, машину Виталька разглядел куда лучше, чем ее владельца. Про того он только и мог сказать, что волосы у него были темные, а куртка короткая. А вот машину мальчик изучил предельно тщательно. Упомянул и про белые полосы на капоте, и про кожаную обивку сидений, и про то, как, выпав из шара, полетел прямо на эту машину. И, кажется, ударился головой прямо об нее.
Подруги сидели как вкопанные, представляя себе эту картину. Что же, когда прямо перед тобой о капот твоей машины кто-то шмякается головой вниз с высоты многих метров, вряд ли у вас возникнет сомнение в том, что этот кто-то мертв. Вот и у обладателя красной спортивной машины таких сомнений не возникло.
Но у Витальки оказалась очень крепкая голова. Он не только выжил, но даже пришел в себя и довольно связно смог объяснить, что с ним произошло.
И все же подруги не могли понять, кем был таинственный человек, поджидавший мальчишку внизу. Ни у Чижикова, ни у Андрея, ни у кого другого из их знакомых мужчин, проходивших по этому делу, такой машины не имелось. Значило ли это, что внизу Витальку поджидал кто-то неизвестный?