Глава 19
Напряженное молчание длилось недолго. Леся робко улыбнулась, похлопала голубыми глазками и с видом невинной овечки проблеяла:
– А можно у вас… э-э-э… Можно у вас… проверить колеса?
– Колеса?
– Да, нам с подругой кажется, что с ними что-то не так.
Мужчина выглянул за ворота и оглядел «гольфик» и махавшую ему из машины Киру. На его лице отрази-лось сомнение. Леся даже подумала, что он ее прогонит прочь. Но мужчина внезапно передумал:
– Ну, что же, – произнес он задумчиво, – заводите своего Голиафа.
– Кого?
– Машину, говорю, загоняйте во двор!
С этими словами мужчина открыл обе створки ворот. И подруги увидели двор, где, помимо уже знакомой им «Нивы» хозяина, стояло еще несколько таких же допотопных колымаг. Конечно, таким машинам в авторизированные автосервисы дорога была закрыта. Один техосмотр там стоил бы дороже, чем вся машина в целом.
Томимые каким-то неприятным предчувствием, подруги заехали во двор на своем «гольфике», который тут смотрелся словно самородок среди горы мусора. Железные ворота за ними закрылись. И подруги почувствовали себя совершенно отрезанными от всего мира.
– Что у вас с машиной?
– Она виляет.
– Чего?
– Если отпустить руль, то она едет куда-то в сторону.
– Куда именно? Направо или налево?
– Когда как, – призналась Кира, хотя ничего подобного ее «гольфик» отродясь не выделывал.
Если его и вело в сторону, то причиной тому была дорожная колея, которая со временем появляется даже на автострадах, где иметься ей совсем уж не положено.
– Ладно, посмотрим.
Усатый был в этом импровизированном автосервисе один, что отнюдь не улучшило настроения подруг. Тем не менее отступать было некуда. Усатый помог девушкам загнать их машину на яму, а потом полез вниз, чтобы осмотреть, что там не в порядке. Все это выглядело как-то неубедительно. Будь у подруг реальное намерение проверить колеса, они бы тут же отказались от него.
Но, пока усатый возился в яме, у них появилась отличная возможность пошарить в мастерской. И они ее не упустили. И, пока Леся стояла на стреме, отвлекая мастера разными дурацкими вопросами, вполне простительными для блондинки, Кира немного пошуровала в мастерской.
Конечно, щеки ее при этом пламенели от стыда. Рыться в чужих вещах – это отвратительно! Впрочем, ни документов, ни ценных вещей Кира не обнаружила. Не такой был дурак усатый, чтобы оставлять на виду нечто, представлявшее собою какую-то ценность.
Единственной уликой, какую обнаружила Кира, была бумажка со знакомым серийным автомобильным номером.
– Посмотри, – шепотом произнесла Кира, подойдя к подруге. – Что это за цифры? Почему они кажутся мне знакомыми?
Леся взглянула. Три семерки и код Новгородской области. Да это же номерные знаки ржавого «БМВ», на котором рассекал Вано – сын Луизы! Откуда этот номер мог взяться у усатого?! Только в том случае, если этот тип был знаком с Вано!
И вновь подруги почувствовали неприятный озноб, который так и пополз по их коже. Если этот мастер знаком с Вано – и при этом посетил магазин, куда ходила тетка Луиза, – и если тут, в мастерской, имеется переносной электросварочный аппарат, тогда… Тогда получается, что этот усатый мог и быть грабителем, вскрывшим сейф тетки Луизы у нее в квартире за считаные минуты! Разрезал железо, взял ценности – и был таков. И он мог действовать по наводке сына тетки Луизы – Вано!
Ну да, все правильно. Вано усатый отдал золото. А себе взял куда более ценные вещи. Но при этом подруги не забывали и о том, что этот же усатый тип провожал тетку Луизу из кафе. Этот – или очень похожий на него по описанию. И провожал он ее, похоже, туда, откуда дороги назад у Луизы уже не было…
И вновь холодный озноб волною пробежал у девушек по спинам. Неужели подруги нашли убийцу тетки Луизы?! Вот так взяли – и просто наткнулись на него?
– Послушайте, мужчина, – произнесла Кира провокационным голосом, – а ведь мы к вам приехали не просто так! Нам посоветовал к вам обратиться один наш знакомый. Вано, Ваник… Слышали про такого? У него еще на днях убили мать – нашу тетю Луизу.
На какое-то время в яме, где сидел мастер, воцарилась тишина. Затем раздался шорох, и над полом сначала показалась голова мастера, а затем и он сам, целиком. Он облокотился о стену и, скрестив на груди руки, внимательно посмотрел на подруг.
– Значит, мне не показалось, – произнес он.
– Что?
– Это ведь вы преследовали меня сегодня от самого центра?
– Да, мы тоже были возле антикварного салона, куда наша тетя приносила свои драгоценности с целью реализации. А вот что там делали вы?
Но мужчина проигнорировал этот вопрос.
– Тетя! – презрительно фыркнул он вместо этого в ответ. – Драгоценности! Свои!
Каждое слово он произносил со все бо’льшим презрением в голосе.
– А в чем дело?
– Это были не ее драгоценности! Все эти вещи дядя Рустам должен был оставить мне!
Вот это да! Вот это поворот! Откуда этот усатый тип знает имя второго мужа тетки Луизы?! И самое главное – почему он считает драгоценности своими?
– Вам?! – ахнули подруги.
– Да! Мне!
– Но почему вам?
– Как это – почему? Да хотя бы потому, что я был его ближайшим родственником по мужской линии!
– Вы?!
– Я, и еще Вано, разумеется. Но Ваник – до сих пор мальчишка. Доверить ему такие огромные ценности – все равно что просто пустить их по ветру. С него хватит и моего золота, которое пусть уж он тратит, как ему заблагорассудится.
Подруги окончательно растерялись.
– Ваше золото?! Вы – родственник мужа тети Луизы? Постойте – кто вы такой?
– А вы еще не догадались?
– Нет!
– А так?
И мужчина повернулся к подругам в профиль.
– Ну, что? Никого я вам не напоминаю?
– Погодите, что-то такое кажется нам знакомым… Да вы же похожи на Ваника!
– Я сразу это заметила!
Кира была горда и собой, и своей наблюдатель-ностью. Но при этом – все равно не понимала, что к чему. Какая-то догадка брезжила у нее в мозгу, однако не могла никак до конца оформиться.
Усатый кивнул. Он был явно доволен, хотя подруги опять же не вполне понимали почему.
– Вы – родственник нашего Вано? – догадалась наконец Кира.
Удовольствие на лице усатого растаяло без следа. Он гневно воззрился на подруг и грозно рявкнул:
– Родственник?! Да я его отец!
– Отец?! Вы?! – не поверили подруги.
– А в чем дело?!
– Но мы знаем, что отец Ваника был под следствием, потом сидел в тюрьме, а потом…
– А потом я вышел на свободу и узнал, что моя родная женушка, мать моего единственного ребенка, Вано, обокрала и обобрала меня до нитки! Все то, что дядя Рустам – богатый ювелир и антиквар из Кисловодска – должен был завещать мне, старшему в семье, получила она, эта мерзкая грязная потаскуха!
– Если вы так говорите про тетю Луизу, то… не надо!
– Она была потаскухой! – яростно заорал в ответ Гурген. – Я женился на потаскухе, да еще и зачал от нее ребенка! О, мой бедный Ваник, он совсем не был достоин такой матери!
– А отца? – ядовито поинтересовалась Кира, совсем забыв об инстинкте самосохранения. – Отца-уголовника он был достоин?
– Молчите обе! – взревел усатый. – Я сел за решетку, потому что взял на себя чужую вину!
В этот момент он был так страшен, что подруги невольно замолчали. И еще они подумали: если этот человек так легко впадает в ярость, он вполне способен на любое преступление, даже на убийство тетки Луизы.
– Да, я всегда был таким. И меняться не собираюсь! Но я люблю своего сына. И я следил за его взрослением. Когда была жива моя мать и мой сын жил с ней, это было сделать легко. Потом на какое-то время я потерял сына из виду. А потом вновь его нашел и понял, что мальчику надо помочь. Вано был наследником больших капиталов. Наш дядя Рустам, который на старости лет выжил из ума и которого так ловко окрутила моя бывшая жена, был очень богат. И наследников по мужской линии у него было всего двое – я и мой сын.
– А ваша жена? Она, получается, ни при чем? А ведь все наследство досталось ей!
– Она обманула старого дядю Рустама! Моя мать была родной сестрой дяди Рустама. У него самого детей никогда не было. И он всегда говорил матери, что оставит все свое состояние мне или моим детям.
– А оставил он все Луизе!
– Старик на старости лет лишился ума, если доверился этой веселой ведьме! А меня не было рядом, чтобы помешать козням Луизы. Ваник был еще слишком мал. Луиза заставила старого дядю Рустама написать завещание в ее пользу. Сомневаюсь, что дядя к тому времени понимал, что именно он делает и для кого. Луиза всегда была хитрой бестией. И как только в свое время я мог на ней жениться?!
Мужчина схватился за свои все еще густые волосы и судорожно их дернул. Он явно очень сильно переживал. И, чтобы немного его отвлечь, Кира спросила:
– Значит, вы и есть Гурген – первый муж нашей тети Луизы?
– Вашей тети?! С какой это стати она стала вашей тетей?! Лично я вас впервые вижу!
– Мы вас тоже знать не знаем! Но наша тетя Луиза была замужем трижды. Один раз, как я понимаю, за вами. Второй – за вашим дядей Рустамом. А третий – уже за нашим собственным дядей Сашей, который умер месяц тому назад, оставив тете Луизе все им нажитое и квартиру.
– Узнаю свою Луизу, – оскалился Гурген. – Она из любой ситуации умудрялась извлечь выгоду!
Леся, которая до сих пор помалкивала, предоставив инициативу своей подруге, внезапно воскликнула:
– Но если вы были мужем тети Луизы и являетесь отцом Вано, то для нас вы… вы – наш дядя!
И не успел Гурген прийти в себя и что-то возразить, как Леся горестно воскликнула:
– Но, дядя Гурген, как же получилось, что нашего с вами Вано арестовали?
– Моего сына арестовали?!
Для Гургена это было явным открытием. Причем открытием в высшей степени неприятным.
– Когда это произошло? За что?
– Ну, как же… Вано продал золото, имевшееся в сейфе у тети Луизы, купил себе машину и…
– Насчет машины я знаю, – перебил девушку Гурген.
– Так вот, золото он взял у матери, сейф был взломан, а она сама убита, и следствие и заподозрило, что…
– Вано никого не убивал! Как это возможно – убить родную мать?! Жену – да! Сестру, если она ввязалась в какое-то непотребство, тоже – да! Но мать – это всегда святое! Женщину, которая дала тебе жизнь, надлежит чтить и уважать как святую! Вано не мог этого сделать, как ваш следователь этого не понимает!
– Так уж и не понимает? Ему нужен убийца, чтобы закрыть это дело. И ваш сын отлично подошел.
– Вано не убивал Луизу! – снова взвился Гурген. – Это сделал я!
Вот оно – признание, ради которого подруги проделали такой долгий и трудный путь. Но почему-то, услышав эти слова Гургена, они ничуть не обрадовались. Усталость навалилась на подруг. И еще, пожалуй, страх.
– И почему вы это сделали?
– Луиза была грязной тварью! Всегда такой была, не понимаю, как я мог жениться на такой женщине!
– Это мы уже слышали. Что дальше?
– Она не дождалась меня из тюрьмы, но да черт с ней! Но она продолжала вредить мне и дальше. Она окрутила старого дядю Рустама, который прочил единственным своим наследником меня. Она завладела всем его состоянием. Но и этого ей показалось мало. Она обобрала родного сына! Дядя Рустам оставил все свое состояние Луизе, чтобы она разделила его поровну между мной, когда я все же выйду на волю, и Ваником, когда тот достигнет совершеннолетия. Но жадность Луизы не знала предела! Она была грязной потаскухой, думавшей только о себе и своих удовольствиях!
Что же, такая характеристика вполне подходила для их тетки Луизы. Как ни грубо прозвучали слова Гургена, они были вполне справедливы.
– Но разве за это убивают?
– Она вывела меня из себя. Издевалась надо мной! Говорила, что я не получил – и не получу – ни крупинки из того, что оставил дядя Рустам. А если я буду настаивать, она снова засадит меня за решетку. Сделать это, мол, очень просто. Я просто не смог удержаться. Ударил ее по голове. А когда понял, что она мертва, было уже слишком поздно.
– Это случилось после того, как вы забрали Луизу из кафе на Загородном шоссе?
– Вы и это знаете? Да, она поссорилась там со своим любовником. Потом напилась до состояния свиньи. Мерзавка! Она позорила своим видом и своим поведением и меня, и своего сына, и всю нашу семью!
Ага, а когда сам сел за решетку, то это – ничего, это не позор! Но подруги воздержались от ядовитых комментариев, памятуя, что рядом с ними находится человек, способный на убийство. И вместо яда подруги использовали сочувствие.
– Луиза узнала вас?
– Не сразу. Конечно, когда мы с ней разговорились, она поняла, кто я такой. Но сначала… нет, она меня не узнала. Все-таки прошло больше двадцати лет. Я сильно изменился. Места, где я провел свои последние годы, не красят человека. К тому же Луиза была сильно пьяна. Впрочем, она сказала, что я напоминаю ей одного типа, которого она очень хотела бы забыть.
– И после этого вы ее убили?
– Нет. Сначала у меня не было такой мысли. Я хотел договориться с ней по-хорошему. А если это не получилось бы, я хотел просто взять то, что мне причиталось из наследства дяди Рустама, и свалить, пока Луиза не протрезвела.
– То есть вы знали, что у Луизы в сейфе хранятся драгоценности вашего родственника на огромную – сумму?
– Знал, что драгоценности – у нее. Сама судьба нас столкнула с ней.
Магазин, где подруги сели на хвост преступнику, – вот там и произошла их с Луизой судьбоносная встреча.
Освободившись после долгих лет заключения – а срок у Гургена был солидным, да он еще дважды усугублял его своим плохим поведением, драками с сокамерниками и попыткой побега, впрочем, неудачной, – мужчина решил не появляться на глаза родным. Мать его к этому времени умерла. Сына своего он фактически не знал. А прочие родственники вряд ли обрадовались бы визиту матерого уголовника.
Нет, Гурген обладал своеобразной гордостью, и, по его понятиям, нечего было лезть к людям за жалостью. Обзаведясь в тюрьме кое-какими знакомствами и навыками, Гурген поселился в пригороде Питера, где один его знакомый сдал ему в аренду гаражный бокс, в котором Гурген и работал, отдавая выручку хозяину, но и себе кое-что оставляя на жизнь.
Вообще, потребности у него были самые скромные. Тюрьма приучила его к аскетизму. Еда и питье у него имелись. А машинами Гурген пользовался теми, которые сюда попадали на ремонт. Хозяева машин были «своими» людьми, они не возражали, когда Гурген совершал несколько пробных поездок на их автомобилях. А иногда и знать о том не знали. Доверенности и прочие документы – такими вещами Гурген голову себе никогда не забивал. Брал приглянувшуюся машину и ехал, куда требовалось. И, как ни странно, его никогда не останавливали гаишники.
Итак, Гурген жил, ни в чем не нуждаясь. Но с детства у него была одна страсть – коллекционирование монет. По какой-то непостижимой причине маленькие металлические кружочки, зачастую сделанные из совсем дешевого металла, вызывали у молодого человека сильную страсть. Когда он перебирал их, душевное состояние Гургена было близко к эйфории.
Оказавшись на свободе, Гурген понял, что его былая страсть никуда не делась. Он быстро изучил все магазины и лавки, торговавшие этим товаром. Он частенько приходил полюбоваться нумизматическими ценностями или даже чтобы купить пару-тройку недорогих монеток. На дорогие средневековые золотые или серебряные монеты у него денег не хватало. Но ведь полюбоваться ими никому не запрещено, верно?
И вот, стоя у прилавка в одном магазине, торговавшем монетами, где его хорошо знали, Гурген испытал одно из самых сильных в своей жизни потрясений. В магазин вошла женщина, разительно напомнившая ему бывшую жену. Гургена даже пот прошиб! После освобождения он избегал всяческих контактов со своей родней. Однако он знал, что его бывшая жена – Луиза – недолго горевала после его ареста. Она быстро сориентировалась и выскочила замуж за его престарелого дядюшку Рустама.
И еще, Гурген знал, что дядюшка оставил все свое состояние именно ей – своей молодой жене, его Луизе. Какое-то неясное чувство заставило Гургена пододвинуться поближе к вошедшей даме. И внезапно он услышал слова этой женщины, обращенные к хозяину магазина, с которым она столкнулась буквально в дверях:
– Вы не знаете, как мне найти хозяина? Ах, это вы! Надо же, как удачно! Тогда уделите мне минутку вашего времени. Я бы хотела продать кое-что из своих украшений. Они достались мне от мужа. А он был известным ювелиром в Кисловодске.
Теперь Гургена окончательно прошиб пот. Богатый дядюшка Рустам жил именно в Кисловодске! Там у него был шикарный, по меркам того времени, каменный дом. Но главным было не это. Главным в его наследстве была коллекция ювелирных украшений, которую собирало не одно поколение членов семьи дядюшки Рустама.
Гурген придвинулся к даме еще ближе, делая вид, что рассматривает монеты, лежавшие под стеклом в самом углу прилавка. А сам прислушивался к разговору, который шел прямо в непосредственной близости от него. К счастью для Гургена, его в магазине хорошо знали, поэтому его перемещения по залу не вызывали особых подозрений у охранников. Гургену повезло в том, что начался разговор в двух шагах от него.
И еще: даже когда хозяин магазина увел клиентку в свой кабинет, Гургену удалось услышать некоторые фразы, с которыми женщина покинула магазин, и они-то, эти слова, и заставили его похолодеть окончательно.
– Этот набор стоит гораздо дороже вашей цены! Это старинные индийские рубины! Мой муж не мог меня обманывать!
Хозяин что-то бубнил в ответ, но Гурген его не слышал, да и не хотел слышать. Голос Луизы – теперь он узнал его совершенно точно, ведь голос, в отличие от внешности, изменить куда труднее… Годы изменили внешность Луизы, но ее голос остался прежним.
– Я не согласна на вашу цену!
И с этими словами Луиза покинула магазин. А Гурген последовал за ней. Он не остался, даже чтобы попрощаться с хозяином магазина, вышедшим из своего кабинета и с недоумением уставившимся на странную клиентку и Гургена, который явно преследовал ее.
В этом месте рассказа преступника подруги невольно переглянулись между собой. Так вот почему так встревожился хозяин антикварного салона, когда они рассказали ему, что тетку Луизу ограбили и убили! Хозяин обратил внимание на повышенный интерес к этой клиентке со стороны Гургена. И заподозрил его в чем-то недобром.
А Гурген продолжал рассказывать. Он проследил за Луизой до самого ее дома. Сделать это было просто, ведь он был на машине, а Луизе пришлось остановить такси, чтобы вернуться домой. Если Луиза мельком и увидела Гургена, она не узнала в нем своего бывшего мужа. Да и немудрено, ведь двадцать лет тюрьмы сделали из Гургена совсем другого человека.
Но Гурген был уверен: случай не просто так столкнул его с бывшей женой. Судьба явно указала Гургену шанс вернуть себе драгоценности дяди Рустама. Гурген пытался найти свою жену, но пока сумел узнать лишь, что она в Питере. Он и сам оказался в этом городе неслучайно.
И теперь ему нельзя было терять время. Надо было плотно сесть на хвост воровке и узнать о ней все, что возможно. Так Гурген узнал, что Луиза живет одна, что она вновь стала вдовой. И что коллекцию драгоценностей дяди Рустама глупая баба хранит у себя дома.
Ведь где же иначе им быть? Сколько ни следил Гурген за своей бывшей женой, он ни разу не видел, чтобы женщина наведалась в банковское хранилище. Значит, драгоценности у нее дома! И Гурген почувствовал, что он вправе потребовать у Луизы свою долю. Не только для себя, но и для своего сына.
– Неправильно, что драгоценности дяди Рустама оказались у нее одной. Они были наши, а эта жадная тварь захапала себе все! Ни я, ни Ваник не получили ничего! А ведь мы – законные наследники дяди Рустама. Разве это справедливо?
Гурген считал, что нет, несправедливо. Но, зная характер своей жены и осознавая свое собственное шаткое положение, Гурген понимал: договориться миром с Луизой ему вряд ли удастся. И все же он следил за своей бывшей женой, не высовываясь и выгадывая момент, когда станет возможно явиться к ней и поговорить.
– А звонить вы ей не пытались?
– К чему? Такой серьезный разговор вообще вести непросто. Да еще и по телефону?
– Значит, это не вы ей звонили с угрозами?
– Я же сказал, я не звонил Луизе!
Выходит, либо Луизе звонил кто-то другой – возможно, кто-то из ее кавалеров, с которыми она знакомилась на вечерах встреч, – либо Луиза все эти звонки придумала, чтобы вызвать в душе дяди Лени рыцарские чувства. Скорее всего, было верно как первое, так и второе. Ведь кого-то же Луиза просила не звонить больше ей! А дяде Лене она прямо сказала, что ей угрожают.
Наверное, в устах тетки Луизы это звучало очень трогательно. Ах, она бедная, одинокая женщина, ее преследуют злые люди! В душе у любого мужчины, испытывающего к женщине хоть каплю интереса, тут же проснется желание защитить и уберечь ее. Но только в случае с дядей Леней это средство не успело сработать как надо. Вмешался муж Луизы и смешал все ее карты.
Итак, Гургену не давала покоя мысль, что наследство его дяди Рустама прошло мимо него. Даже не прошло, а пролетело со свистом! И не только мимо него, но и мимо его сына тоже. Как ни мало знал своего отпрыска Гурген, он испытывал в отношении Ваника куда более глубокие чувства, нежели Луиза. Гургену было очень стыдно, что он ничего не сумел оставить своему сыну. Да еще к тому же и обрек мальчика на вечный позор.
Гурген был вспыльчив, Гурген был жесток, но он обладал гордостью, которая помогла ему не опуститься до самого дна. И, даже опустившись, он сумел найти в своей душе силы, чтобы попытаться всплыть наверх без чьей-либо помощи.
В этом-то и заключалась основная причина того, что Гурген не хотел возвращаться в семью. Ему было стыдно. Стыдно за себя, стыдно за свою необузданность, стыдно за то, кем он стал.
– Но Луиза поступила непорядочно! Я хотел поговорить с ней, объяснить, что драгоценности дяди Рустама принадлежат не только ей, но и нам с Ваником.
И такой разговор у них состоялся. Гурген следил за своей супругой. И, дождавшись, на его взгляд, подходящего случая, он забрал бывшую жену из кафе, чтобы поговорить с ней. Гурген вывез Луизу из центра, где было слишком многолюдно. И, найдя тихий уголок неподалеку от какого-то парка, он попытался объяснить Луизе, что надо делиться.
Вот только Луиза была слишком пьяна, чтобы адекватно воспринимать происходящее. Куда больше ее волновала размолвка с любовником – Энтони. А Гурген, слыша раз за разом повторявшееся имя другого мужчины, понемногу зверел.
– И, в конце концов, когда она поняла, кто перед ней такой, и начала поливать грязью и меня, и Ваника, и даже дядю Рустама, я ее ударил!
Хватило одного удара мощной руки Гургена с зажатой в кулаке палкой, чтобы вышибить из Луизы дух. Она упала на землю, обливаясь кровью. А Гурген понял, что совершил очередное убийство. Но каяться он отнюдь не спешил. Сначала надо было изъять у Луизы то, что она присвоила себе, как он считал, незаконно.
– Я завернул ее тело в какую-то мешковину, чтобы она не испачкала кровью багажник машины. А потом поехал к ней домой. Ключи от квартиры были у нее в сумочке. Я вошел. А вскрыть сейф – это не было проблемой. В моей машине лежал электросварочный аппарат. Тонкая штучка, но и сейф в квартире Луизы был не из дорогих. Луиза и тут поскупилась! Мне удалось легко прорезать металл и достать коллекцию драгоценностей моего дяди Рустама. Я сразу же узнал их. Этот ларец на львиных ножках я видел много раз. И много раз дядя повторял мне, что все должно достаться мне, потому что других наследников он рядом с собой не видит.
– А золото? Оно было в пакете.
– Золотой лом? Я оставил его там, в сейфе.
– Почему?
– Мой мальчик, мой Ваник, тоже должен был получить свою долю.
– Почему же вы не оставили ему часть драгоценностей из ларца? Ведь золотой лом и коллекция старинных украшений не шли ни в какое сравнение по цене.
– Ваник еще слишком молод. У него ветер в голове. Я был таким же в его годы. Он – мой сын!
– Вы испугались, что Ваник пустит на ветер все драгоценности?
– Он еще очень молод. Когда повзрослеет, получит от меня все.
Все, что останется! В этом – основная причина кон-фликтов двух поколений. Младшие считают, что старшему поколению уже ничего не нужно, пора им тихо жевать кашку и сидеть возле печки. А старики твердо убеждены, что только они знают, как сберечь и при-умно-жить накопления – свои и своей семьи. И отдавать молодым все сокровища разом – это сущее безумие.
Но подругам требовалось проработать и уяснить все имевшиеся у них вопросы. И Кира спросила:
– Значит, вы открыли квартиру Луизы ее же ключами, вскрыли сейф с помощью электросварочного аппарата, забрали коллекцию драгоценностей, а золото оставили?
– Именно так.
– И ваш сын не знал об этом?
– Ничего он не знал.
Оставалось только поражаться схожести образа мыслей отца и сына. Они оба решили ограбить Луизу. Только отец пошел еще дальше, попросту прихлопнув ее. А Ваник пришел следом за папочкой и забрал остатки с барского стола. Впрочем, можно ли верить Гургену? Возможно ли такое совпадение? А что, если отец и сын вступили в сговор?
Однако Гурген упрямо твердил свое:
– Ваник ничего не знал! Золото я ему оставил, потому что был уверен: других наследников у Луизы нет. Золото достанется ему.
– И вы даже не подумали о том, что золото может попасть в чужие руки? Ведь квартира Луизы оставалась открытой.
– Я плотно закрыл двери. Ваник должен был иметь свои ключи от квартиры матери. Или же ему отдал бы их следователь, освободив его.
Участие в деле шайки наркоманов Гурген в расчет не принимал. А между тем они явились в квартиру Луизы, но ничего, кроме пустого сейфа, там не обнаружили. Вано все успел – в промежутке между визитом своего отца в квартиру Луизы и налетом настоящих грабителей. И в связи с этим у подруг вновь возникали серьезные сомнения в том, что касалось Ваника. Не-ужели он действовал только по наитию? Явился грабить сейф своей матери в ту же ночь, что и его отец? Да еще и разминувшись с папочкой всего на несколько часов? Поверить в такое было трудно.
Но Гурген твердил одно и то же:
– Мой сын ни при чем. Ваник ничего не знал. Если он и взял золото, то оно по-любому принадлежит ему!
Итак, теперь подруги знали все. Но что им было дальше делать с этим знанием? Гурген стоял перед ними, такой высокий, такой сильный… Как им с ним справиться? Он убил Луизу, может прикончить и их тоже. Тем более что вокруг не было ни души. Соседей не слышно, наверное, их и дома-то нету. А физическое превосходство Гургена над безоружными подругами не вызывало у них никаких сомнений.
Наверное, эти же мысли бродили и в голове Гургена. Потому что он сказал:
– М-м-м… теперь, девчонки, вы знаете всю правду. Но учтите: в тюрьму я больше не сяду!
– Мы вам этого и не желаем, – поспешно заявила Леся.
– Но если не сядете вы, то сядет ваш сын, – добавила Кира.
– Почему?
– Ваник пришел в квартиру матери следом за вами. Он забрал то золото, которое вы оставили ему.
– Глупый мальчишка!
– И теперь следователь считает, что он заграбастал себе также и все ее драгоценности. И что Луизу – свою мать – убил тоже он.
– Ваник этого не делал! Нормальный пацан не убивает свою мать! Жену – да! Оступившуюся дочь или сына – тоже да! Любовницу – сколько угодно. Но мать – никогда! Мать – это святое.
– Следователь вряд ли этому поверит. Ваник уже у него. Следователь знает, что парень был в квартире Луизы. И считает, что и Луизу он тоже убил.
Гурген схватился за голову. На его лице отражалась целая буря обуревавших его чувств.
– Как это случилось?!
– Вы с Ваником оказались удивительно синхронны. Разминулись буквально на пару часов.
– Он пришел следом за мной?! Его видели?..
– Улик против него достаточно, – уклончиво ответила Кира, не вдаваясь в подробности.
– А золото?
– Ваник его продал и купил себе подержанную «БМВ». Продавца полиция тоже нашла.
– Глупец! – вновь схватился за голову Гурген, и было непонятно, кого он имеет в виду: своего сына, пошедшего по стопам отца, или самого себя. – Что же делать? Что делать?!
– У вас есть лишь одна возможность все исправить.
– И какая же?
– Пойти и сдаться в полицию. Таким образом вы облегчите участь своего сына.
– Сдаться? Ну, уж нет! Ни за что! Этого вы от меня не добьетесь!
– Но у вас нет другого выхода.
– Я знаю, что мне надо делать!
И с этими словами Гурген неожиданно схватил обеих девушек за шиворот и поволок их куда-то. Обе могли лишь беспомощно болтать в воздухе руками и ногами. И откуда у этого некрупного на вид мужчины взялась такая дьявольская сила?
– Пустите!
– Отпустите нас!
Но Гурген отпустил подруг лишь после того, как запихнул обеих в какое-то помещение и захлопнул за ними дверь. И, пока девушки пытались подняться с пола, они услышали, как в двери защелкнулся замок. Они были пойманы и заперты! А там, снаружи, бушевал разъяренный разоблачением жестокий убийца!
Сумочки подруг вместе с их сотовыми телефонами также оказались у Гургена. Девушки даже не могли позвонить кому-нибудь и попросить о помощи. Они были совершенно беззащитны! Положение их было отчаянным, но винить в этом они могли лишь самих себя.
