Глава 17
Обратно в ресторан подруги даже не стали и возвращаться. Они пребывали в состоянии полнейшей прострации. И им было что обсудить между собой.
– Долото арестовал сына Луизы!
– Почему он это сделал?!
– Да уж вряд ли просто так!
– Что же происходит?! Неужели Долото подозревает Ваника в убийстве родной матери?!
Но, хотя это и звучало жутковато, в глубине души подруги понимали, что такое вполне могло быть. Луиза и Ваник совсем не были так близки, как бывают близки мать и сын. Любви между ними тоже не было. Луиза избавилась от своего сына, едва ей только представилась такая возможность. Она оставила его у свекрови, а сама принялась строить новую жизнь. И, хотя она и ее новый муж навещали мальчика, дарили ему подарки, вряд ли такие визиты были частыми и серьезно влияли на установление родственных отношений между матерью и сыном.
– И потом, Луиза в последнее время здорово ущемляла права сына. Квартиру и дом она сдавала, но Ванику выделяла из этих денег наверняка какую-нибудь ерунду.
В конце концов, ставшему уже взрослым Ванику это могло надоесть. Да и дружки, которые его окружали, теперь вызывали у подруг серьезные сомнения. Какие-то у них у всех были уж больно уголовные морды, так и хотелось сразу же пересажать их всех за решетку, а уж кого и за что – в ходе дела точно найдется. Судя по обрывкам разговоров на поминках, которые дружки Ваника, забывшись, вели на русском языке, подруги поняли: ребята они весьма лихие.
– И все равно не могу поверить: неужели Долото арестовал Ваника за убийство Луизы?
– Ваника и в городе-то не было. Он был в Нальчике!
И вновь в душах подруг шевельнулось нехорошее подозрение. А откуда они могут знать, где в тот момент находился Ваник? Судя по тому, что следователь решился на задержание, алиби на момент убийства у сына Луизы не имелось.
– И это опять же странно! Столько друзей, а Ваник вдруг оказался без алиби? Насколько я поняла, эти ребята друг за друга стоят горой.
– Нет, нам надо поехать к следователю, – решила Леся. – Как ни крути, а Ваник – наш родственник, мы должны выяснить, за что его задержали.
В отделении подругам пришлось подождать. Следователь вел допрос Ваника, который затянулся на долгих два часа. Но, в конце концов, следователь все же переговорил с подругами, хотя сразу же предупредил их:
– Времени у меня в обрез. Могу выделить вам от силы десять минут.
– За что вы задержали Вано? – не стала тянуть волокиту Леся. – В чем его вина?
– Ваш родственник подозревается в ограблении квартиры своей матери.
– И в ее убийстве?!
– Пока я уверен лишь в факте ограбления. Да и то ограблением это можно назвать лишь с натяжкой. Парень просто вернул себе то, что считал – по праву – своим.
– У вас есть доказательства его вины?
– И не одно. – И следователь принялся перечислять: – Во-первых, отпечатки пальцев Вано, которые мы обнаружили в квартире его матери.
– Он был у нее в гостях, что тут странного?
– Отпечатки совсем свежие, между тем до того Вано утверждал, что он долго не был у матери. Это же подтверждает и подруга покойной – Калерия.
– Да, и дядя Леня нам тоже говорил, что его знакомство с сыном Луизы произошло по скайпу.
– Вот видите!
– А что еще?
– Дорога от Нальчика до Ростова ремонтируется, там постоянные пробки, но Ваник об этом не упомянул, когда я его спросил, как он доехал сюда, в Питер. Кроме того, перстень, которым он так гордится, может, и принадлежал его отцу, но к самому Вано он попал сравнительно недавно. Кожа пальца под перстнем – такая же загорелая, как и вся остальная рука. Если бы Вано носил этот перстень этим летом, на его коже осталась бы белая полоска.
– Вано мог летом не носить перстень, потому что… потому что он был занят в саду или выполнял другую грязную работу, боялся испачкать или испортить фамильную ценность, ведь это память об отце.
– А машина? Машину Вано приобрел в понедельник, всего через двое суток после ограбления своей матери.
– Он накопил на нее! Честно трудился все лето, а осенью купил себе машину.
– Опять же, это вполне возможно, но машину он приобрел не где-нибудь в Нальчике – на машине стоят номера Новгородской области. А доехать оттуда до Питера не составляет ни малейшего труда.
– Мало ли, почему так получилось? Машина продавалась дешево именно там. Вот Вано ее и купил. Съездил – и купил. Это никак не подтверждает тот факт, что он ограбил сейф своей матери.
– Кроме того, сегодня мы нашли ювелира, которому молодой человек кавказской наружности в субботу днем продал золотые ювелирные украшения – множество цепочек, браслетов и колец на общую сумму триста тысяч рублей. А знаете, сколько стоила машина, на которой гоняет Вано?
– Сколько?
– Двести шестьдесят. Разницу, надо полагать, Вано оставил себе на карманные расходы и на похороны матери.
Подруги молчали, не будучи в силах поверить в услы-шанное. Их Вано – вор?! А возможно, и убийца?! Уму непостижимо!
– И последнее, – закончил этот перечень следователь, – когда я отдавал Вано ключи от квартиры его матери, я уже подозревал молодого человека в обмане. И поэтому специально дал ему не те ключи. Прицепил похожий брелок, чтобы в случае чего списать все на собственную рассеянность. Вано ключи взял и уехал. Обратно за нужными ключами он ко мне не вернулся, но в квартиру своей матери как-то попал. И какой отсюда следует вывод?
– У Ваника и так были ключи от квартиры Луизы! – ахнули подруги, мигом припомнив, как удивили их новенькие ключики из связки Вано. – Они были у него еще раньше! Он сделал дубликат, украв связку у Луизы! А значит, он мог войти в ее квартиру и взять из сейфа золото и драгоценности!
Следователь кивнул:
– Рад, что мы с вами достигли взаимопонимания. Хотя насчет украденных у вашей тети драгоценностей у меня есть некоторые сомнения.
– Почему?
– Дело в том, что Ваник полностью признал свою вину в том, что касалось золотого лома. По его словам, этот золотой металл принадлежал его отцу. И, следовательно, должен был перейти по наследству именно к нему, к сыну. Я так понял, что бабушка, которая воспитывала Ваника до его совершеннолетия и умерла лишь недавно, успешно вбила в голову внуку мысль о том, что родная мать его фактически ограбила. И когда Ванику остро понадобились деньги, он не хотел отставать от своих друзей и вспомнил слова бабки. Пошел и забрал то, что считал по праву своим.
– А ювелирные украшения? Там были очень ценные вещи. Никакого сравнения с золотым ломом они не имели.
– Неизвестно, что бы предпринял в этой ситуации Ваник. Возможно, драгоценности он тоже счел бы своим наследством, недаром ведь он неоднократно подчеркивал в разговоре, как тепло и по-отечески, по-родственному, относился к нему отчим. Но дело в том, что, когда он пришел за «своим», сейф был уже взломан, но, кроме золотого лома, там больше ничего не было.
– Как – не было?
– Он клянется, что там лежал пакет с золотыми цепочками, которые он и взял себе.
– А драгоценности?
– Их не было, – повторил Долото.
– Возможно, Ваник врет?
– Да нет, зачем это ему? В присвоении им золота он признался легко. К тому же он искренне удивился, обнаружив сейф уже вскрытым. Он полагал, что ему сначала придется попотеть, разыскивая ключ от него. Ведь его в связке дубликатов ключей от сейфа не было. И еще, мне думается, что, если бы у Ваника оказались эти драгоценности, он бы в первую очередь попытался продать одно из них. Они ведь были украшены бриллиантами и другими драгоценными камнями? Так?
– Усыпаны ими, да так, что глазам больно становилось!
– Вот видите, значит, и стоить они должны были очень дорого. Ванику хотелось купить себе самую крутую тачку, и он бы, не задумываясь, продал украшения матери, а не только золотой лом. Так что мы будем исходить из того, что Ваник взял себе лишь остатки – золотой лом. А драгоценности кто-то унес до него.
– Но кто?
– Ваник навестил квартиру матери в ночь с пятницы на субботу. Примерно в два часа ночи. Значит, преступник, вынесший драгоценности, побывал в квартире Луизы еще раньше.
– В пятницу вечером?
– Или же драгоценности забрала сама Луиза, уходя из дома в последний раз.
Но у Луизы в пятницу намечалась встреча с ее любовником. Неужели она потащилась на свидание с ним, имея в сумочке набор ювелирных украшений стоимостью в несколько хороших квартир? Не говоря уж о том, что она взяла бы тогда и золото тоже. А все это вместе представляло бы собою внушительных размеров и веса поклажу.
– Пока не знаю, что и думать, – задумчиво произнес следователь. – И все же в деле имеются показания авторегистраторов. Вано гоняет по улицам с серьезным превышением скорости. И, когда мы думали, что он еще в Нальчике, он уже находился в окрестностях Питера, гонял на машине, купленной на деньги, вырученные им от продажи украденного у матери золота! Он вполне мог ограбить квартиру своей матери, взять и золото, и драгоценности вашей тети Луизы. И он мог даже убить ее.
От следователя подруги вышли на подгибавшихся конечностях. Но на выходе их поджидал еще один сюрприз. Произошло это в тот момент, когда, присев на лавочку, стоявшую возле отделения, девушки попытались отдышаться и прийти в себя.
Наконец им удалось в большей или меньшей степени собраться с мыслями и оглядеться по сторонам. Что же, если даже Ваник и окажется убийцей Луизы, мир от этого не перестанет крутиться. Ко всему можно привыкнуть. Жизнь продолжается.
И, переведя дух и повертев головой по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг действительно все в порядке, Леся внезапно толкнула Киру в бок и произнесла:
– Посмотри, а вон и твой следователь!
– И что?
– А с кем это он разговаривает?
Мужчина, с которым беседовал Долото, был молод, высок ростом и хорош собой. Внешность его была яркой и харизматичной. К тому же у этого красавца сквозь щетину на щеках еще просматривались контуры бакенбардов – украшение для мужчин весьма редкое в наши дни, так же, как и шкиперская бородка или офицерские усики.
– Поэтому, Антон, я тебя и отпускаю, – донесся до подруг голос следователя. – Все обвинения против тебя сняты. Мы нашли свидетелей, которые подтвердили, что с убитой ты расстался еще за несколько часов до ее смерти. Твоих отпечатков у нее в квартире мы не обнаружили, значит, тебя там и не было. Ты свободен!
– Антон… Да это же Энтони! – невольно ахнула Леся, снова пихнув подругу в бок. – Любовник тетки Луизы!
– А что? – оценивающе прищурилась Кира. – Хорош, чертяга! Рост, внешность – все при нем. А еще и бакенбарды. Куда там до него моему дяде Саше! Я бы с таким красавцем тоже не отказалась время провести.
– Кира, очнись! Следователь его отпускает. Бедная Калерия сойдет с ума, если узнает об этом.
– А почему это следователь его отпускает? – заволновалась уже и Кира.
– Ты же слышала – за недостаточностью улик против него.
– Это еще надо проверить. Тип с такой наглой мордой просто не может быть совсем уж невиновным. И к тому же Калерию жалко. Она этого Энтони боится – просто страх!
И подруги, не сговариваясь, поспешили к своему верному «гольфику». Машинка была достаточно быстрой и юркой, чтобы можно было осуществить преследование Энтони. Может, где-то на открытой трассе она и уступила бы своим более мощным собратьям, но в плотном городском потоке она была просто незаменима.
Энтони сегодня оказался безлошадным, да это и немудрено, ведь он был задержан возле бассейна. И вряд ли его доставили в отделение на его роскошной иномарке. Так что сегодня стриптизеру пришлось довольствоваться куда более скромным средством передвижения. Энтони взмахнул рукой и почти сразу же сел в видавшую виды «Дэу», за рулем которой сидел смуглолицый таджик, и машина какими-то странными рывками начала движение.
– Коробка барахлит, – со знанием дела определила Кира. – Вторая передача совсем накрылась. С первой сразу на третью бросает.
По дороге Энтони упорно кому-то названивал. При этом он высовывался из окна, чтобы водитель не услы-шал его разговора. И выглядел стриптизер при этом страшно взволнованным. И подруги решили, что сейчас произойдет что-то важное. Энтони недаром так торопится: после беседы со следователем ему явно не терпится пообщаться с кем-то еще.
– Едет в центр!
– Я вижу.
Машина, на которой ехал Энтони, остановилась возле площади Восстания. Энтони поспешно выпрыгнул из машины, тюремное заключение нисколько не сказалось на его спортивной форме. Стриптизер двигался бодро, словно только что с тренировки.
– Спорим, он за своей машиной прикатил.
– Бассейн со спортзалом, где его взяли, в полутора остановках дальше по Лиговскому, – не согласилась с подругой Кира. – Нет, он идет не туда. Иначе не вышел бы из машины так рано.
– Куда же он направляется?
– Сейчас увидим.
Энтони перебежал через дорогу и оказался возле куполообразного входа в метро. Тут он задержался, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, но время шло, а никто к нему не спешил подойти. Энтони еще дважды доставал из кармана мобильник и кому-то звонил. Видимо, звонок до абонента не доходил, потому что Энтони даже топал ногой от неудовольствия. Наконец терпение стриптизера лопнуло, и он большими шагами направился куда-то вдоль Невского проспекта.
– Он идет в сторону клиники, где работает твой доктор, – заявила Кира.
– Не может быть, это просто совпадение!
Но Энтони завернул точно в те двери, в которые с душевным трепетом уже несколько раз заходила Леся.
– Боже мой! Что ему там понадобилось?!
– И, главное, от кого понадобилось?
Кира выглядела весьма хмурой.
– Придется тебе пойти туда и посмотреть, – сказала она подруге.
– Мне? Мне на сегодня не назначено. Почему мне?
– А кому? Ты там всех знаешь. С тобой там лучше поговорят, нежели со мной.
– Ладно!
Леся внезапно решилась. В конце концов, чего она боится? Она не делает ровным счетом ничего противозаконного. Просто хочет убедиться, что ее милый и внимательный, а еще – талантливый, да что там скромничать – просто гениальный доктор Пятиреченков не имеет никакого отношения ко всей этой кутерьме со смертью тетки Луизы и с этим непонятным Энтони, занятым еще более непонятными делами.
Девушка добежала до дверей клиники почти вприпрыжку.
– Ты видела тут красивого высокого парня? – запыхавшись, спросила она у Ирочки-администратора, с которой успела немножко подружиться за время своих визитов в клинику. – Только что передо мной – вошел.
– Видела.
– Куда он пошел?
– А тебе зачем? – удивилась Ирочка. – Ты вроде бы с нашим гением встречаешься? Во всяком случае, вы позавчера ушли вместе, и вид у вас был такой… такой влюбленный… Я вам прямо позавидовала.
– Да ну тебя! – невольно засмущалась Леся. – Скажешь тоже, влюбленный! Просто съездили ко мне в гости.
– Ах, уже и в гости съездили! И с мамой небось познакомились?
– Ну да, познакомились. Но это вовсе не то, что ты думаешь.
– А я ничего и не думаю, – весело ответила Ирочка. – Только доктор твой и сегодня – и вчера тоже! – ходит сам не свой. Что уж там у вас произошло, не знаю, но я таким взволнованным его никогда не – видела.
– Слушай, что, серьезно? – невольно увлеклась разговором Леся. – Володя выглядел взволнованным?
– Вот он для тебя уже и Володя! А я вот сколько времени тут работаю, а иначе чем Владимир Михайлович к нему обратиться не смею. Да и не только меня одну он на расстоянии держит – всех! А ты пришла, увидела и победила. Одна ты сумела брешь в его суперброне пробить. Поразила его мужественное сердце, одолела его гениальный ум!
– Хватит тебе!
– Погоди, я только хочу спросить… У вас с ним все серьезно?
– Ну… Я бы очень этого хотела.
– Правильно! – одобрила ее Ирочка. – Пятиреченков далеко пойдет. И гениальный, и пробивной! Кому еще удалось бы собственное изобретение своими же силами пропихнуть? Обычно если человек – ученый, так ему спонсоры нужны, чтобы оплачивать его идеи и деньги давать на разные там эксперименты. А нашему доктору никто не нужен. Ему все самому удалось сделать! Зато и слава, и успех, когда они к нему придут, только его будут, собственные. Ни с кем делиться ему не придется. И денежки за изобретение тоже только к нему в карман потекут.
Леся почувствовала, как у нее невольно заблестели глаза. Она была очень рада за доктора, которому милая Ирочка напророчила такую великую судьбу. Да, но как же быть с Энтони? Заболтавшись с Ирочкой, она забыла про стриптизера. Надо его найти!
– Ира, а мужик-то этот куда пошел?
– Какой? Плечистый красавец?
– Да!
– Никогда его тут раньше не видела. И он мне совсем не понравился. Наглый такой! Я его спрашиваю – вы к кому, а он почесал прямо на второй этаж. Мне даже ни словечка не сказал. Я хотела охрану кликнуть, но куда-то они все подевались. Надо будет нашему генеральному пожаловаться. И он тоже хорош: набрал на службу своих родственников, а они работать толком не хотят, только деньги желают получать. Наташа – бухгалтер наш – уже жаловалась, что родственники эти – такие наглые, принуждают ее лишние дни им ставить. А не то, говорят, мы тебя саму подсидим. Кому генеральный больше поверит, нам – своей родне, или тебе – чужачке?
Несмотря на серьезные проблемы, которые явно имели место в клинике «Полет» и волновали ее сотрудников, Леся впервые почувствовала, что болтливость Ирочки начинает ее раздражать.
– А к кому этот тип пошел-то?
– Кто?
– Красавец этот!
– Тьфу ты! Не знаю я! Не могу от места своего отойти. На мне же бумаги, документы, договора. Если тебе так приспичило, то иди и сама посмотри. Там он, на втором этаже!
И Ирочка отвернулась, всем своим видом показывая, что не одобряет такого интереса к постороннему нахальному красавцу, когда уже имеется свой, гениальный и порядочный доктор Пятиреченков. Леся ее вполне понимала и даже где-то разделяла ее чувства, но ей было необходимо прояснить все до конца.
Подозрительный Энтони, едва выйдя из участка, явно рвался в «Полет» не просто так. У него были для этого серьезные причины, и Лесе требовалось узнать, какие именно. Она поднялась на второй этаж и успела увидеть, как из дверей какого-то кабинета вышел Энтони.
– Извините, что помешал, – проблеял он. – Но у меня чрезвычайной важности дело.
С этими словами стриптизер метнулся назад, к лестнице, мимо Леси, на которую он не обратил ни малейшего внимания. Леся не побежала за ним. Куда более важным было выяснить, с кем встречался Энтони, к кому он приходил. Кто же сидит в том кабинете, откуда он только что выскочил с видом побитой собаки?
Очень осторожно Леся начала передвигать ноги. И, подойдя вплотную к той двери, из-за которой только что вылетел Энтони, она услышала знакомый голос Славы:
– Ира, – брюзгливо говорил он, – постарайся, пожалуйста, чтобы впредь ко мне всякие психи не лезли! У меня сложная и очень ответственная работа. Мне необходимы тишина и покой. Ты за мой покой не отвечаешь? На то охранник есть? Ну так скажи этому обалдую, что если он не будет выполнять свои непосредственные обязанности, то у него накроется его сайт в «Одноклассниках». Да, и вся его почта на мейле тоже заблокируется. И я не шучу, так ему и скажи!
Леся невольно ахнула. Выходит, Энтони приходил к Славе?! И Слава его визитом явно крайне недоволен. Он даже позвонил администратору Ирочке и сделал ей замечание. Но что было нужно Энтони от Славы? И хотя мысли Лесины метались вразброд, но все они были какими-то тревожными. Не понравилось ей, что Слава знаком с Энтони. Не понравилось, хоть ты – тресни!
С этим заключением Леся и вернулась к своей по-друге.
– Говоришь, Энтони и Слава знакомы? Хм, странная парочка! Один – урод, второй – красавчик. Один имеет склонность клеить подряд всех баб, которых видит, второй не знает, как от них отбиться. Что может быть общего у этих двоих?
– Может быть, Энтони поставляет Славе тех своих клиенток, которые не устраивают его самого, а Слава в ответ предоставляет стриптизеру услуги компьютерщика?
– Что за бартер ты придумала? Ни одна женщина, имея в виду Энтони, на страшненького Славку и смот-реть не захочет.
– Тогда Энтони просто заинтересован в Славе, как в знающем компьютер человеке. Сейчас ведь с компьютерами – сплошные проблемы. То вирус одолеет, то сайт накроется, то операционная система глючить начнет. Ну и посерьезнее проблемы тоже случаются. Дисковод испортился – зови компьютерщика или тащись в сервис. Видеокарта накрылась – редкий юзер сам рискнет все переустановить и драйвера нужные закачать.
– Да знаю я все это, – отмахнулась Кира. – Только вряд ли между этими двумя типусами все так невинно. Вряд ли, выйдя из здания полиции, где Энтони грозило получить серьезное обвинение – в убийстве, мужик тут же помчался бы договариваться насчет ремонта своего компа.
– Да. Ты права. В такой ситуации человеку не до сломавшегося компьютера.
– И не забывай: эти двое знали Луизу.
– А ее убили.
И подруги переглянулись. Обеим им пришла в голову одна и та же мысль. Если Энтони каким-то образом связан со Славой, да еще и не просто связан, а первым делом помчался к нему после выхода из камеры, то надо будет и за Славой, и за Энтони проследить. Что-то между этими двумя явно нечисто! И подругам ужасно хотелось выяснить, что именно.
Домой они в этот день вернулись поздно и порознь. Леся должна была следить за безлошадным Славой, а Кире достался Энтони. Тот очень проворно дошагал до бассейна, где его задержали, уселся в свою слегка запылившуюся иномарку и помчался к себе домой. Ехать ему было недалеко, всего лишь несколько остановок, до набережной Обводного канала, где у него имелась превосходная квартирка с видом на канал.
Чем будет заниматься стриптизер, вернувшись домой? Ну, какое-то время Кира отпустила ему на то, чтобы он отмок хорошенько в ванне и морально – пришел в себя после всего того, что выпало на его долю. Но, возможно, потом он захочет пообщаться еще с кем-нибудь, кроме Славы?
Кира терпеливо ждала, и ее терпение было вознаграждено. Спустя три часа после того, как Энтони приехал к себе домой, к нему в квартиру поднялась высокая брюнетка модельного типа. Кира видела этих двоих, когда они стояли у открытой балконной двери, миловались и целовались. Чем занимались эти двое в оставшееся время, не оставляло никаких сомнений. Крики, выражавшие любовные восторги, достаточно явственно доносившиеся до Киры через открытые окна квартиры Энтони, находившейся на втором этаже, не могли вызвать двоякое толкование.
Наконец Энтони и его подруга угомонились. Было уже довольно-таки поздно. И Кира решила, что до утра он никуда из своего дома не двинется. Каким бы двужильным ни был танцор, он все равно должен был отдохнуть после выпавших на его долю и тягот, и удовольствий. И с чувством выполненного долга Кира отправилась к себе домой.
Там она обнаружила Лесю, чья слежка и вовсе оказалась делом несложным. После работы Слава направился на встречу с корявенькой и кривоногой дамочкой, с которой он недолго посидел в кафе, где, по своему обыкновению, не надеясь на домашнее питание, плотно поужинал. А затем он отправился к дамочке домой, откуда вышел спустя всего лишь сорок минут.
Учитывая время на хоть какую-то любовную прелюдию – и на то, чтобы сперва раздеться, а потом одеться, – на саму любовь у Славы вряд ли ушло больше четверти часа. И Леся преисполнилась чувства самого горячего презрения по отношению к этому типу.
Леся придерживалась той точки зрения, что если у мужчины в сексе дела обстоят так печально, как у этого прыщавого, несмотря на свой зрелый возраст, Славы, то надо человеку жениться и тихо-скромно сидеть при родной жене, завоевывая ее чувства преданностью, добротой, щедростью и постоянной готовностью прийти ей на помощь в трудной ситуации. Держать, так сказать, своего ослика в стойле. А позориться своими хиленькими данными перед всем остальным женским миром такому мужчине точно не стоит. Этим он и самому себе вредит, и авторитет всей мужской части человечества подрывает.
– Однако у него хоть какой-то секс был, а у меня?..
И Леся задумалась о том, сколько же времени она уже провела в воздержании. Получалось что-то очень уж долго. Может быть, ее мама не так и неправа, настаивая на том, чтобы обе подруги немедленно вышли замуж, все равно за кого? Может, что-то толковое в маминых словах все же есть?..
Следующий свой день подруги начали опять же со слежки за чужими мужиками. Кира следила за Энтони, Леся – за Славой. Но если Слава честно явился на свое рабочее место, в клинику «Полет», откуда никуда не отлучался, даже обеденный перерыв провел в здании клиники, то «программа» Энтони оказалась куда более насыщенной и плодотворной.
Как – без всякого труда, лишь ведя за ним слежку издали, – поняла Кира, стриптизер специализировался на дамочках богатеньких и не очень молоденьких. О красоте тут тоже говорить не приходилось. Вчерашняя модель была исключением из правил, отдушиной после тяжелых испытаний, выпавших на долю стриптизера. А обычный рабочий день Энтони состоял из дамочек сильно бальзаковского возраста, пресыщенных, избалованных и, как уже говорилось, богатых. Даже на расстоянии можно было понять, как дорого стоят их гардероб, туфли, сумки и даже очки. А в отвисших мочках их ушей частенько покачивались тяжелые – серьги.
Однако «работал» Энтони не за страх, а за совесть. График у него был очень плотным. Первые три дамочки ограничились свиданием с Энтони в общественных местах. В ресторане, в кафе и в бистро. Всюду Энтони питался с отменным аппетитом, а счета оплачивали дамы.
И еще две прыткие дамочки потребовали от Энтони более существенного общения, для чего отвели молодого красавца в гостиничные номера. Нет, не в дорогие пятизвездочные отели, где этих дам могли увидеть их знакомые и донести об измене мужьям или семье. Энтони пришлось довольствоваться скромными отельчиками, типа «Постель и завтрак», которые в последнее время расплодились повсюду. И особенно их много в историческом центре нашего города.
Дамочки выходили из номеров с выражением такого откровенного кошачьего удовольствия на лицах, что Кира им даже немного позавидовала. А вот в выражении лица Энтони разобраться было куда труднее. Когда клиентки на него не смотрели, он едва ли не отплевывался. Но, когда они поворачивались к стриптизеру, на лице его играла лучезарная улыбка.
Энтони был хитер, ловок, и он отлично умел притворяться, изображая неземную страсть. И все его клиентки, как и тетя Луиза, были искренне уверены, что красавчик проводит с ними время, испытывая при этом удовольствие.
И Кира вновь задумалась: если Энтони даже и не убивал Луизу, то почему бы ему было ее не ограбить? Ведь драгоценности, хранившиеся у нее дома в сейфе, представляли собой немалую ценность. А у Энтони явно доходы превышали расходы. Квартира в центре города в собственности. Дорогая новенькая иномарка – не какое-то побывавшее в бесчисленных руках корыто, которое приобрел бедный Ваник, а настоящая гоночная тачка, с которой не стыдно появиться на любой, даже самой великосветской тусовке.
– И откуда у него деньги? Ну, допустим, клиентки очень щедры к своему Энтони. Допустим, он подрабатывает не только стриптизом, но еще и берет с дамочек деньги за оказание им интимных услуг. Все равно этого слишком мало, чтобы скопить на квартиру в центре и на такую дорогую иномарку.
Пока Кира вчера томилась под окнами квартиры Энтони, откуда почти непрерывно неслись любовные крики и стоны, она разговорилась с несколькими соседями стриптизера, которые были вовсе не в восторге от такого соседства и по этой причине охотно поделились с Кирой наболевшим.
– Года два он тут уже живет, никакого покою от него нету. Нигде не работает, наглый, рожа холеная, сразу видно, что плейбой! Живет за счет своих баб! Хорошо живет, квартира-то двухкомнатная. А уж какой он ремонт забабахал, когда только переехал! Больше года у него в квартире все громили, переделывали и перестраивали. В результате из засранного четырехкомнатного клоповника получилась отличная квартира. Джакузи не джакузи, шелк и зеркала повсюду. И квартира-то не маленькая, там почти сто квадратов, две спальни, холл плюс кухня-студия.
Такие метры в центре города должны были по цене приближаться к семи, а то и восьми миллионам рублей. Плюс еще дорогой ремонт, который сам по себе должен был стоить примерно столько же. Иномарка самое меньшее ценою в полтора миллиона. И что выходило? Сколько должен был зарабатывать Энтони в день, чтобы, ни в чем себе не отказывая, скопить за короткое время на такие апартаменты и иномарку?
Кира не поленилась и подсчитала. Итак, мужской «приват» в городе стоит от двухсот до пятисот долларов за сеанс. Допустим, Энтони брал по высшей планке. Значит, в день он мог заработать и тысячу долларов. А в месяц – так и сразу тридцать. Имея такие доходы, Энтони мог запросто позволить себе квартиру и дорогую машину, но… Но имелось одно немаловажное «но».
Клиентов обычно бывает то густо, то пусто. Если сегодня Энтони обслужил двух дамочек, то бывали дни, когда он сидел на попе ровно и сосал лапу. И в такие дни он, разумеется, не зарабатывал ни копейки. Значит, доходы надо было урезать наполовину, а то и на две трети.
– Тогда получается уже не так жирно. Если поднатужиться, взять кредит, жить скромно и выплачивать проценты, такую квартирку все равно можно себе позволить.
Но, по словам опять все тех же соседей, Энтони ни в чем себе не отказывал. Спиртное пил только самого высшего качества, не стеснялся трескать черную икру, балык и копченую осетрину. Да и прочие его привычки свидетельствовали о том, что экономить стриптизеру не приходится.
Жил он, что называется, на широкую ногу, вызывая лютую зависть и, как следствие, ненависть своих менее обеспеченных соседей и особенно предпринимателей средней руки, которым приходилось пахать день и ночь, отказывая себе в сне и отдыхе, когда стриптизер и ел, и пил лучше них, но при этом и не убивался на работе.
– Не может какой-то танцоришка-«двигай попой», даже без гастролей по стране, зарабатывать такие деньги! Без криминала тут явно не обошлось. Недаром он так перетрусил, когда его загребли в полицию. Небось думал, что уже на волю и не выйдет. А значит, нос у него в дерьме.
И Кира продолжала честно следить за Энтони, ожидая, что рано или поздно он выдаст ей свою тайну. Однако весь день прошел впустую. Энтони вернулся к себе домой в девятом часу вечера, перед этим поставив машину на охраняемую стоянку. Он явно никуда не собирался до утра, устав после общения со скучавшими любвеобильными дамочкам и неплохо заработав на этом.
Даже длинноногая модель сегодня не явилась, чтобы скрасить досуг Энтони. Всего час спустя после возвращения Энтони из его открытых окон – стриптизер, заботясь о своем здоровье, всегда спал с окнами нараспашку – донесся мощный храп здорового и физически сильного мужчины. Энтони храпел так самозабвенно, что сразу же становилось очевидным: до утра он никуда больше не двинется. И Кира тоже отправилась на заслуженный ею отдых.
