Глава 10
После слов тетушки Матроны о том, что сокровище Копкиных не искал только ленивый, подруги почти не разочаровались, когда на закате дня заехали за своими друзьями и услышали от них неутешительные новости.
— Мы ничего не нашли! — признался им Эдик. — Зря только целый день землю из тоннеля сумками и ведрами таскали. Похоже, завал идет на десятки, а то и сотни метров. Нам его вовек не раскопать.
— И к тому же вовсе не факт, что сокровище будет спрятано именно в этом тоннеле. Их тут много. И в каждом уже хорошенько поискали до нас.
Услышав о том, что местные жители еще сотню лет назад осуществили активные поиски спрятанного сокровища, студенты приуныли еще больше.
— Ну, ясное дело, сто лет назад тоннели были в куда лучшем состоянии, чем теперь. Если куда-то и можно было добраться, люди бы добрались еще до нас.
— И этот план никуда не годится. Наверное, старик специально там все неправильно обозначил.
Так, несолоно хлебавши, все друзья возвратились в усадьбу. Их упавшее настроение немного поправилось, когда они учуяли вкусные запахи, разносящиеся на всю усадьбу. Подруги сегодня во второй половине дня не теряли даром времени. И вернувшись после разговора с Матроной, быстро подключили плитку к газовому баллону и приготовили отличный обед на всю компанию. Леся сварила в огромной кастрюле настоящий борщ, который студенты, перебивающиеся супами из пакетиков и ухой, не видели уже больше месяца. Неудивительно, что на борщ накинулись все с таким аппетитом, что мигом подъели всю кастрюлю.
— Вот так-так! — озадаченно покачала головой Леся, обнаружив пустую кастрюлю, в которой не осталось даже хвостика от морковки. — А я-то завтра хотела подать этот же суп холодным, с зеленью и простоквашей.
Но если подруги думали, что после густого борща у их друзей не хватит сил для второго, то они здорово ошибались. Чахохбили из курицы пошло пусть и не с таким аппетитом, но все же до следующего дня ему было дожить не суждено, это факт. И весь хлеб, все десять буханок студенты тоже подъели. С борщом съели три буханки черного, а с тушеной курицей, макая белый мякиш в соус, умяли следом и белый хлеб.
— Не знаю, что вы завтра есть будете, — покачала головой Кира. — Ничего же почти не осталось.
— А вы еще сготовите, — отозвался Лисица, обнаглевший после вкусной еды.
— Нет. Завтра вам придется о себе самим позаботиться. Мы уезжаем.
— Как это? — удивился Лисица. — Куда?
— В город.
— Одни? Без нас?
— Без вас и без Полины. Но к вечеру мы уже вернемся.
— А зачем хоть едете-то? — поинтересовался Эдик. — Из-за кошек?
Подруги переглянулись. Про кошек-то они как раз совсем и забыли. Какие же они черствые и негодные хозяйки! Их бедные мурлыки прихворнули, Фатима вообще ног не чует, а они про больную даже и не вспомнили.
— Да, и из-за кошек тоже, — отозвалась несколько смущенно Леся.
— Но главным образом хотим навести справки об Израке. Кто он? Что он? Где он?
И взглянув на студентов, Кира попросила у них:
— Дадите нам домашний адрес Израка и номер его телефона? Хотим попытать счастья там, где он живет.
— Он не живет там, где прописан, — покачала головой Юля. — Мы же вам говорили, там тетка какая-то злая живет.
— Все равно, она должна знать о человеке, который у нее прописан. Если там не живет, значит, где-то в другом месте живет. Мы найдем его дом и поговорим с соседями.
— Да, вдруг Израк уже давно вернулся домой, а мы без толку тут его будем искать.
— А как же мы? Как мы обойдемся без машины?
— А вас мы завтра до колодца подбросим и вечером заберем назад, — успокоила всех Кира.
Лисица кивнул.
— Ну, если надо, поезжайте, конечно.
Но было видно, что голова Лисицы забита своими мыслями. И мысли эти далеко не веселые. Они не стали более радушными даже после того, как Лисица сытно поужинал, а такое с ним случалось не часто. Подруги не знали, что и думать. Неужели отсутствие видимых результатов в деле поиска сокровищ так расстроило их предводителя?
И тем же вечером подруги выяснили причину печали Лисицы. Кира сама подошла к любимому, обняла его и спросила:
— Что с тобой? Ты весь вечер сам не свой. Тебя так огорчили плачевные новости о поисках, которые велись в тоннелях до нас?
Лисица покачал головой.
— Я не настолько легковерен, чтобы всерьез рассчитывать на успех, да еще в первый же день поисков. Нет, дело не в этом.
— А в чем?
— Да странно все как-то. Вы рассказывали, что Израк пришел в дом к знахарке совсем больной?
— Точно.
— И было это утром после той ночи, как они с Боцманом ушли в лес и Боцман там погиб?
— Мы можем смело это предполагать, исходя из рассказов свидетелей.
— И вы так же предполагаете, что Израк убил или, во всяком случае, оглушил своего напарника?
— Да.
— Не будем исходить даже из того, зачем ему это было нужно, спрошу просто: как?
— Что «как»? Как он его убил? Очень просто. Подошел сзади, ударил по затылку, а потом тело столкнул в колодец.
— И Боцман, упав вниз, но оставшись при этом живым, не стал поднимать шум, надеясь, что его спасут. Нет, вместо этого заполз еще глубже под землю, где его даже увидеть с поверхности не могли.
— Ну… Наверное, он кричал, пока силы были, — сказала Кира.
— А потом заполз туда, где теплее, — добавила Леся, с трудом сдерживая слезы. — И умер там.
— Предположим. Но теперь следующий вопрос, который меня настораживает. Вы помните, что Боцман мужик был хоть и тощий, но высокий. А вот Израк совсем даже нет. Он мелкий и щуплый. То же самое касается и Людки. Она была девушкой высокой, да еще на каблуках.
— Они нагнулись.
— Оба?!
В голосе Лисицы звучал нескрываемый скепсис.
— Теперь возьмем тот факт, что через несколько часов после убийства Боцмана наш студент был уже серьезно болен. Жар развился в нем стремительно, но скрутил его весьма основательно. Наверное, и ночью он чувствовал себя неважно. Так мог ли он в таком состоянии справиться с рослым и довольно крепким физически Боцманом?
— Наверное… при определенной удаче…
Но Лисица не слушал их лепет.
— Теперь что касается пятидесяти тысяч, которые, по словам свидетелей, могли перепасть от щедрот Израка…
— Да? — настороженно произнесла Кира, подозревая, что и тут не обойдется без подвоха. — И что?
— После вашего звонка я поговорил с ребятами… Так вот, все они в один голос заявили, что у Израка при себе наличных не было ни гроша. Свою часть «командировочных», то есть выданных хозяином на покупку необходимых вещей и продуктов, он потратил еще до приезда на место. И тут он откровенно бедствовал. Назанимал у всех, у кого только было возможно. А в последнее время, когда ему перестали давать в долг, он не мог себе позволить купить даже жвачку или лимонад. Пил простую воду из крана.
Подруги переглянулись. Они знали, что если необходимый провиант студентам был доставлен заранее, насчет покупки картошки, макарон, тушенки и других консервированных продуктов они могли не беспокоиться, то деньги на остальное довольствие они получили еще в городе. Но это были далеко не пятьдесят тысяч, а значительно меньше. А если Израк и их истратил, значит… значит, денег, чтобы подкупить Боцмана, у него не было, и значит, деньги Боцману дал кто-то другой.
— Ну хорошо, пусть Боцман раздобыл эти пятьдесят тысяч в другом месте, это не важно.
— Нет, — решительно воспротивился Лисица. — Наоборот, это мне кажется очень важным. Крайне важным! Может быть, это вообще важнее всего, что мы тут с вами придумали. Ведь никто не стал бы давать такому никчемному ничтожеству даже рубль без крайней на то необходимости. А тут налицо серьезная сумма, которую кто-то дал Боцману. Но за что? И почему потом Боцман оказался убит, а те деньги не тронули?
— Эта сумма показалась хозяину ерундовой. Он не стал даже связываться, чтобы вернуть пятьдесят тысяч себе.
— И много вы знаете таких людей?
Подруги переглянулись. А Лисица договорил за них сам:
— В окрестностях Торфяного таких людей точно нет! И если пятьдесят тысяч остались у матери Боцмана, то это означает только одно. Боцман со своей работой справился и принес своему работодателю такую выгоду, по сравнению с которой пятьдесят тысяч — это просто прах, пушинка!
— Клад Копкиных! — не удержавшись, воскликнула Леся. — Боцман знал, где он спрятан, и показал место за пятьдесят тысяч рублей! Пусть не Израку, пусть кому-то другому, но все равно показал и из-за этого и был убит.
— Зачем? Пятьдесят тысяч стало жалко?
— Нет, чтобы не проговорился! А чтобы заставить такого человека замолчать навсегда, иного выхода, кроме убийства, не существует.
Но Лисица все равно покачал головой. И вид у него был снова недовольный.
— Не такой уж Боцман был болван. Да, лентяй, любитель выпить, но все же не круглый идиот. Если бы он знал, где лежит клад, давно бы его сам уже выкопал. Или указал бы место властям и получил от государства полагающиеся по закону проценты. Даже морочиться и доставать самому бы не пришлось.
— Так почему же он так не сделал?
— Вот это и загадка.
— Наверное, Боцман государству не вполне доверял, — предположила Леся, тоже прислушивающаяся к разговору.
Но Кира возмутилась в ответ:
— А какому-то постороннему взял и вдруг вот так всей своей душой доверился!
Но Леся не дала сбить себя с толку.
— Да, — невозмутимо произнесла она. — Значит, это был такой человек, которому Боцман обязан был поверить!
Кира открыла рот, собираясь язвительно спросить, и кто же это такой может быть, как вдруг Лисица перебил ее, воскликнув:
— Постой, Леся, как ты только что сказала?
— Человек, которому Боцман обязан был верить, — повторила Леся с недоумением. — А что? Тебе что-то дельное в голову пришло в связи с этими словами?
— Да… нет… — забормотал Лисица себе под нос. — Так… одна мыслишка.
— Какая?
Но Лисица уклонился от прямого ответа.
— Пока еще рано об этом говорить.
И как ни допытывались у него подруги, пытаясь хоть краешек завесы приподнять над сказанным, они никаких успехов не достигли. Ну ни малейших!
Всю ночь Киру мучил этот вопрос. И когда ранним утром они с Лесей отправились в Питер, она первым делом с возмущением сказала ей:
— Ты только подумай, до чего вредные бывают на свете люди!
— Это ты про кого?
— Да хотя бы про моего любимого! Ведь подозревает же кого-то, невооруженным глазом по его хитрой морде это вижу, а не говорит!
— Ну и что с того? — невозмутимо пожала плечами Леся. — Пусть не говорит.
Она принадлежала к особам, сохраняющим спокойствие до последнего момента. Но когда терпение переходило границы, следовал взрыв праведного негодования. И таковые взрывы Кира наблюдала за весь долгий период их знакомства лишь дважды, но могла присягнуть на чем угодно, эти редкие взрывы были поистине страшны.
Сама Кира легко выходила из себя, точно так же легко и быстро забывала нанесенные ей обиды, реальные или мнимые. Кира предпочитала двигаться по жизни быстро. И ей нелегко было найти себе в пару человека, который бы не отстал от нее. Наконец ей посчастливилось встретить Лисицу, а потом еще и понять, что встретились они в этой жизни отнюдь не случайно.
Был в их отношениях букетно-конфетный период, когда они оба искренне полагали, что у них-то все будет не так, как у других. Но годы внесли в их отношения свои коррективы. Теперь Кира была своим мужчиной совсем не так довольна, как когда-то.
— Нет, ну ты объясни, откуда в человеке такая вреднючесть характера? Ты мне скажи?
— Брось ты! — отмахнулась Леся. — У него свой подозреваемый, у нас свой. Тебе одного, что ли, мало?
— Не мало, но… но вдруг его находится ближе? Нам-то в Питер ехать нужно, чтобы на квартире у Израка побывать. С его соседями побеседовать. А Лисице никуда ехать не надо.
— На тебя не угодишь. А если бы Лисице самому нужна была машина? Фиг бы он нам ее с тобой дал! А так все отлично складывается. И кошек наших проведаем, и про Израка справки, какие только сможем, мы с тобой наведем! И Лисица со своим подозреваемым без нашей помощи разделается.
И убедившись, что ее подруга больше не ворчит, Леся удобно устроилась на сиденье и закрыла глаза. До Питера было еще добрых полтора часа езды, так что она могла позволить себе немножко расслабиться и отдохнуть.
Разумеется, первым делом подруги завернули к себе домой. Им было позарез необходимо своими глазами взглянуть на Фантика и Фатиму и понять, насколько велика проблема, описанная им тетей Наташей по телефону. На всякий случай, чтобы не напугать кошек своим внезапным появлением, подходя к дому женщины, девушки двигались медленно и осторожно. И поэтому гуляющая на полянке кошачья чета их просто не заметила.
От возраста нюх и слух у кошек притупился. И если бы в молодости они «просекли» появление хозяек еще за полкилометра, то теперь они их и в пятнадцати шагах не видели.
— Мне кажется или Фатима нормально ходит?
— И ходит, и бегает, — подтвердила Леся.
Трава была еще мокрая от росы, кошка была вынуждена ходить, высоко задирая лапы. Ни о каком параличе тут речи никакой идти не могло.
— Позвоню я тете Наташе, — решила Кира. — Чего она нас напрасно пугает?
— Погоди, не ругайся с ней! Нам еще кошек у нее на попечении оставлять.
— Не бойся, я буду предельно вежлива.
Тетя Наташа, услышав, что подруги стоят возле ее дома, явно обрадовалась:
— Как хорошо, что вы приехали! Бедняжке Фатиме совсем худо. Обезножела полностью! Я ее в садик сегодня утром прямо на руках вынесла!
— Не знаю, сейчас она вполне резво по саду носится.
— Вы ее видите? — изумилась тетя Наташа.
— Да.
— И она бегает?
— Да, да. Можете выйти и лично в этом убедиться.
— Иду.
И в ту же минуту по дому загрохотали шаги тети Наташи. Надо сказать, что тетя Наташа была личностью не такой уж простой. Замужем за генералом в отставке, сама она сохранила все замашки генеральской супруги. Роста, веса и комплекции она была соответствующей. Да еще под носом у нее росли густые пышные усы, что создавало дополнительный эффект. И поступь у тети Наташи была соответствующая ее росту и стати, генеральская поступь, одним словом. И слышно ее было даже подругам на улице, что уж там говорить о кошках, которые, может, и растеряли остроту чувств, но совсем еще не оглохли.
Да еще тетя Наташа громогласно возвещала о своем прибытии чуть ли не на всю округу:
— Иду, иду, мои котяточки! Иду, мои маленькие! Иду к вам.
В ту же секунду, как Фатима поняла, что к ним приближается их временная хозяйка, с кошкой произошла волшебная метаморфоза. Из живой и жизнерадостной зверюшки она превратилась в бедное, больное, стоящее одной лапкой на краю могилы существо. Ножки у Фатимы подкосились. И, окончательно войдя в роль, она рухнула на мягкую подушку, на которой ее вынесла в сад добрая тетя Наташа.
— Видела такую актрису! — восхитилась Кира. — Да ей в Малый театр надо, Жизель играть.
— Да что там в Малый, ей и в Большом рукоплескать будут.
— Погоди, сейчас публика придет, то ли еще будет.
И действительно, стоило тете Наташе появиться во дворе, как Фатима закатила глаза и легла навзничь. Раскинув лапы в разные стороны, свесив язык и с закатившимися белками глаз, она производила, надо отдать ей должное, сильное впечатление.
— Вот притвора!
— Посмотри на Фантика, он ей подыгрывает!
Фантик тоже не остался в стороне. Когда тетя Наташа нагнулась к Фатиме, он тут же преданно уселся рядом со своей супругой, поднял мордочку на тетю Наташу и жалобно заорал благим матом.
— Маленький мой! — захлопотала над ним тетя Наташа. — Не убивайся ты так! Может, обойдется еще все.
И тут же кинулась к другой страдалице:
— Фатима! Девочка! С тобой-то что хоть случилось?
Фантик продолжал орать. Фатима умирать. А тетя Наташа медленно сходила с ума.
— Ох, горюшко-горькое! — причитала она. — Что же это делается такое? Где же хозяйки ваши?
Ситуация начинала походить на абсурд. Пора было вмешаться и положить конец этому кошачьему представлению.
— Тетя Наташа, мы тут! — выглянули из-за ограды подруги.
— Наконец-то! — обрадовалась женщина. — Приехали. Вовремя, ничего не скажешь. Спасайте своих любимцев, тащите их по врачам, может быть, еще не поздно.
— Никуда ехать не надо.
— Как не надо? Фатима едва двигалась вчера, а сегодня вообще пластом лежит.
— Она просто симулирует.
— Кошки не умеют лгать.
Тетя Наташа сурово посмотрела на подруг. Она явно не одобряла такого легкомысленного отношения к питомцам.
Кира попыталась ее переубедить:
— Да мы собственными глазами видели, как Фатима на траве резвилась.
— И Фантик, между прочим, тоже, — добавила Леся.
— С кошками все в порядке, просто они притворяются.
Но тетю Наташу эти объяснения не убедили. Она подбоченилась и строго спросила:
— И зачем же им это нужно, а?
— Пытаются вами манипулировать. Ну, и нами тоже.
Тетя Наташа окаменела от негодования. Она явно не поверила подругам. И с возмущением сначала уставилась на девушек, а потом схватила обеих мурлык под мышки и воскликнула:
— Ну, мне все ясно!
— Тетя Наташа, выслушайте нас.
— Не буду ничего даже и слушать! Наслушалась уже! Хотите от старых животных избавиться, так и скажите!
— Мы ничего такого не хотим!
Но тетя Наташа уже сосредоточила свое внимание на кошках.
— Пойдемте, мои милые! — ласково обратилась она к ним. — Сама к вам докторов приглашу.
— Тетя Наташа!..
Но женщина даже не обернулась в сторону подруг. Так и ушла прочь, уговаривая кошек не отчаиваться:
— Все у вас будет хорошо. И что с того, что совсем вы своим хозяйкам больше не нужны. Конечно, что старый человек, что старое животное, все от него избавиться хотят! Не надо унывать, все еще сложится хорошо! Я вас в обиду не дам.
Подруги попытались втолковать тете Наташе, что она не права. Что ее используют в своей игре два маленьких, покрытых шерстью интригана.
— Тетя Наташа, — взывали подруги к удаляющейся спине генеральши. — Ну, почему вы нам не верите? Мы водили кошек по ветеринарам, никаких особенных болячек у них нет. Возрастные изменения, с которыми они могут спокойно существовать еще долгое время!
Но все было бесполезно. Тетя Наташа скрылась за домом, ни разу так и не взглянув в сторону подруг.
— Вызовем вам доктора, я уже присмотрела одного хорошего из частной клиники, — донесся до подруг напоследок ее голос. — Все вам вылечат, даже если ваши хозяйки и не хотят вами заниматься.
— Ну вот, — огорчилась Кира. — Теперь она примется вызывать к кошкам ветеринаров. А нам придется оплатить все их счета по второму разу.
Огорченные, подруги все равно были вынуждены двигаться дальше. Они обещали своим мужчинам, что вернутся к вечеру. Лисица особенно настаивал на этом. И, как полагала Кира, сильней всего ее любимого мужчину волновала судьба машины, а вовсе не добродетель подруги, могущая попасть под угрозу.
