Глава 20
Так они просидели около получаса. И вдруг тишину в комнате прервал резкий пикающий звук.
— Что это?
— Не бойтесь, — отозвался Егор. — Это мне эсэмэска пришла. Ничего важного. Сейчас сотру.
Наверное, целую минуту Кира сидела не шевелясь, пытаясь осмыслить услышанное. И не веря до конца своим ушам.
— У тебя что, есть с собой телефон? — наконец выдавила она из себя. — Сотовый?
— Ну да. А как же иначе?
Уму непостижимо! Каким местом некоторые люди умудряются думать?
— Дай мне его сюда, пожалуйста! — все еще сдавленным голосом произнесла Кира, протягивая руку.
— Зачем тебе?
— Господи, пошли мне терпения! — взмолилась Кира. — Позвонить хочу, догадливый ты наш!
— А-а, — протянул Егор. — На! Звони. Только недолго. Там мало денег осталось.
И, повернувшись к Лесе, доверительно, совсем по-семейному, добавил:
— Все время забываю положить.
Но теперь Кире было не до тех шуры-муры, которые вовсю разводила ее подруга с очередным нечаянным кавалером. Конечно, он парень славный, но как же он не смекнул, что без помощи извне им скорее всего не обойтись. Вечно обо всем приходится заботиться самой.
Кира набрала номер милиции. Оказалось, что дозвониться по «02» совсем не простая задача. Киру просили подождать. И кормили то длинными гудками, то классической музыкой, а то чьими-то непонятными голосами, раздающимися в эфире.
Наконец трубку взяла дежурная. И пообещала, что она обязательно передаст следователю Еремею Кашину, что звонила его подруга Кира и просила о помощи.
— А что с вами случилось? — поинтересовалась дежурная. — В чем должна выражаться эта помощь? Или он все знает?
— Скажите ему, что нас похитили. Да, меня и Иру. И Леся тоже тут с нами. Ее теперь тоже похитили. Так что пусть Еремей не думает, что она заблудилась или уехала домой.
Дежурная онемела.
— Сколько же вас там?
— Ну, три девушки. Я вам говорила. И еще Егор. Он был с ними, а теперь с нами.
Дежурная снова потеряла дар речи.
— Милая девушка, — произнесла она затем совсем другим голосом. — Зачем вам этот ваш знакомый? Ситуация у вас критическая. Надеюсь, вы не шутите?
— Какие шутки? Мы заперлись изнутри, а эти толкутся снаружи и пытаются найти ключ. Не найдут, сломают дверь.
— Я немедленно вышлю группу задержания. Кроме вас, сколько в доме человек?
— Сколько? Егор, сколько там с Посланцем народу?
— Четверо. Нет, теперь уже трое. Два бугая из охраны, шофер и сам Посланец.
— Всего четверо, — доложила Кира дежурной.
— Они вооружены?
В ответ на этот вопрос Егор только презрительно хмыкнул. Мол, что за детский сад? Ясное дело, раз охрана, то при оружии. Кира так и озвучила его ответ дежурной. К счастью, та не стала допытываться о виде и марках оружия, а вместо этого спросила:
— Вы знаете, где находитесь?
— Егор, где мы находимся?
Егор в это время целовал ручки Леси. И откликнулся не сразу.
— А фиг его знает, — наконец рассеянно произнес он. — Дорогу помню, а как место называется, не знаю.
Ого, какие последствия контузии! И как с таким Леська жить будет?
— А какие-нибудь ориентиры?
— Тут деревня неподалеку, — сообразил наконец Егор. — Название у нее больно смешное. Услышишь и уже не забудешь.
— Что за название?
— Красная Шапка.
Дежурная что-то записала. А потом уточнила:
— Это Ленинградская область?
— Егор!
— Новгородская, — недовольно, что его все время отвлекают от Леси, откликнулся Егор. — Новгородская область, деревня Красная Шапка, от нее дорога через ельник порядка одного километра. Деревянный пятистенок под красной шиферной крышей. Высокое крыльцо. На окнах решетки.
Кира сообщила все ориентиры девушке-дежурной. Сообщила свое полное имя, но затем связь прервалась. А когда Кира попыталась заставить телефон заработать снова, оказалось, что села батарейка.
— Ну все, — произнесла она, возвращая бесполезную трубку ее владельцу. — Теперь нам остается только ждать.
— Чего ждать?
— Когда нас спасут или когда нас прикончат.
— Я не дам вас в обиду! — немедленно вскочил на ноги Егор, но Кира только рукой махнула.
Мол, против лома нет приема. Что сможет поделать один Егор против целой банды?
— Скажи, ты с ними давно? — обратилась она к парню.
— В смысле?
— Как получилось, что ты работаешь на Посланца?
— Ну я же охранник. Вот я его и охраняю.
— И давно охраняешь?
— Достаточно. Только ведь я у него не один. Есть и другие ребята. Да вы их видели.
— Видели, — подтвердила Кира, чутко прислушиваясь к происходящему в доме.
А там, похоже, все еще искали ключи от их двери. Егора тоже искали. И Кира со страхом ждала того момента, когда до их похитителей наконец дойдет, что обе эти пропажи каким-то образом связаны. И, наконец, это случилось.
— С ними он! — прозвучал голос. — Негде ему больше быть!
В дверь снова раздался деликатный стук.
— Девочки, — произнес голос Посланца. — Скажите, а вы там одни?
— Нас тут трое!
— Нет, я другое имел в виду.
— Говорите прямо, кто вам нужен?
— Мужчина к вам не заходил? Высокий, широкоплечий, зовут Егор.
— Нет.
— А если подумать?
— Все равно нет.
За дверью послышались приглушенные голоса. Видимо, похитители совещались. Кира приникла ухом к двери и расслышала несколько слов:
— Врут! Как пить дать, он там. Больше негде ему быть!
Затем снова раздался голос Посланца:
— Девочки, — увещевательным тоном, от которого мурашки бежали по спине, произнес он, — ведь если Егор с вами и если мы сейчас сломаем дверь, зайдем и увидим его там, то я очень расстроюсь. Понимаете это? Понимаете, чем вам троим может грозить мое недовольство?
Кира молчала. Голос Посланца звучал достаточно угрожающе, чтобы заставить поверить в то, что он не шутит.
— Ломайте! — велел наконец Посланец, так и не дождавшись ответа.
— Ломать?
— Делать нечего. Мы не можем дольше тут оставаться. У Егора был телефон. И если он с ними, то они уже давно вызвали ментов.
За дверью снова послышалась возня, сдавленные голоса. А затем дверь содрогнулась от удара по ней чего-то тяжелого.
— Топором орудуют, — сообщил подругам опытный Егор. — Идиоты! Там еще ломик в сарае валялся. Им сподручнее было бы деревянную дверь раскурочивать.
Но оказалось, что люди Посланца не такие уж и тупые. Ломик они тоже приметили. И не преминули пустить его в ход. Дверь скрипела все жалобнее. И отдельные удары проникали сквозь дерево, заставляя подруг взвизгивать от страха. Дела были плохи. И девушки уже готовились к неминуемой жестокой расправе (распаленные штурмом злодеи могли и не захотеть оставить их для опытов на благо будущего науки), как вдруг послышался чей-то взволнованный голос.
— Никита! Там машина появилась! Во двор въехали!
— Кто? Менты?
— Не похоже. Машина одна. И на милицейскую не тянет.
— Пойду взгляну. Не начинайте тут ничего без меня.
Последние слова относились к двум сообщникам, которые остались караулить пленников возле порядком изуродованной двери.
— Слышь, Егор, — подал один из них голос, когда Посланец ушел. — Ты че? Зачем тебе это нужно? Опупел совсем?
Глагол затем был заменен на куда более грубый. Егор ответил в том же духе. И прошло совсем немного времени, как оба собеседника увлеклись дискуссией, в которой не было ни единого печатного слова.
— Борис! Валентин! Идите оба сюда! — раздался в это время со двора нетерпеливый голос Посланца.
Услышав приказ, оба охранника торопливо свернули беседу с Егором. И пожелав тому скорой и мучительной смерти, последовали на зов босса.
— Они ушли?
— Ушли.
— Надо бежать!
— Куда?
— Куда угодно! Дверь они почти доломали. Так что ждать нам тут больше нечего. Либо они вернутся и добьют нас. Либо мы попытаемся спастись. Все лучше, чем сидеть и дожидаться неминуемого конца.
Но Егор ничего не успел ответить Кире. Потому что внезапно во дворе раздался выстрел.
— Дьявол! — вырвалось у Егора.
— Стреляют! — взвизгнула Ирка.
— Лягте на пол! — закричал Егор. — Слышьте! Ложитесь. Да не на кровати, господи, вот дуры! На пол! Все трое! Быстро!
Он и сам упал плашмя. И дернул замешкавшуюся Лесю за лодыжки, уронив ее на пол рядом с собой. И вовремя. Как раз в этот момент мимо того места, где секунду назад была ее голова, просвистела пуля. И врезалась в стену.
— Ой, мамочки! — прошептала Леся. — Что же это делается? Егор, кто там стреляет?
— Откуда мне знать? Я не вижу. Я же тут с вами.
Всего подруги насчитали пять выстрелов. После этого все стихло. А затем все в той же угрожающей тишине послышался шум отъезжающей машины. Когда стих и он, подруги рискнули заговорить.
— Что это было? — дрожащим голосом произнесла Кира.
— Что, что! Стреляли!
— Кто стрелял?
Но на этот вопрос никто не мог ей ответить.
— Выйдем? Выйдем и посмотрим?
На то, чтобы решиться и последовать предложению Киры, у ее подруг и Егора ушло минут десять. Наконец неизвестность стала невыносимой. К тому же в тишине по-прежнему не раздавалось ни звука, ни шепота, ни стона. И любопытство в конце концов пересилило. Да и что они теряли, продолжая оставаться в своей камере? Если бы люди Посланца хотели, они бы уже давно вернулись и добили своих пленников.
Егор только с пяти ударов вышиб дверь. Даром что она была деревянной. Но изготовленная из толстых досок, она выдержала атаку топором и ломом не хуже железной. Все же выбив дверь, Егор потер плечо и жестом велел подругам оставаться в комнате. И шагнул за порог сам. Почти целую минуту не было слышно ничего. Подруги прямо извелись. И уже подумывали, чтобы выйти следом за Егором, но со двора раздался его голос:
— … твою мать! Девчонки, не высовывайтесь!
Но голос Егора звучал не испуганно, а скорее изумленно-радостно. И, разумеется, подруги прислушались не к его словам, а к голосу. И потому тут же помчались туда, где был Егор. То есть во двор.
— Что тут у тебя? — воскликнула Леся, первой распахивая входную дверь в дом.
Затем она издала странный писк. А две другие девушки, выскочив следом за ней на крыльцо, замерли, с ужасом глядя на открывшуюся их глазам картину. Во дворе прямо на утоптанной земле в ряд лежали четыре окровавленных тела. Все они были подругам знакомы. Посланец, два его охранника и шофер. Все они были мертвы. Убиты разрывными пулями в голову. А Посланцу, видимо, из уважения к его сану, всадили пулю еще и в грудь.
Картина была настолько отвратительна, что Кира почувствовала спазм в желудке. Леся уже давно разлеглась на крылечке, отдыхая в глубоком обмороке. А Ирка тряслась, словно осиновый лист, что-то невнятно мыча и указывая трясущейся рукой на обезображенные трупы.
— Чего вышли? — сердито закричал на подруг Егор. — Звали вас? А ну! Марш обратно в дом!
На этот раз девушки его послушались. Вдвоем они втянули бесчувственную Лесю внутрь. И принялись хлопотать возле нее, приводя в сознание. Как раз к тому моменту, когда им это удалось, на улице раздался шум милицейской сирены. А еще через несколько минут возле дома, шурша шинами, затормозил микроавтобус, из которого посыпались бойцы в камуфляже и с автоматами в руках.
Выскочив из машины, они немедленно рассыпались, используя любое укрытие на местности.
— Эй! Вы опоздали! — обеспокоенная их маневрами, крикнула им Кира. — В доме только мы. Заложницы! Не вздумайте стрелять!
После недолгих переговоров спецназовцы поверили девушкам. И, с предосторожностями осмотрев дом и все прилегающие к нему территории, убедились, что подруги ничуть их не обманывают. В доме из живых были только девушки. Подруги даже подумали, что несладко бы им пришлось, не будь во дворе четырех еще тепленьких трупов. А так внимание спецназовцев полностью сосредоточилось на них. Про подруг они и думать забыли.
— Профессиональная работа, — заметил один из ребят, разглядывая развороченные головы трупов.
— И что тут произошло?
Этот вопрос уже относился к подругам. Но что они могли сказать? Ведь они сидели в своей камере. И ни черта не видели. Они так и объяснили своим спасителям. Вернее, попытались объяснить. Но объяснения их звучали невнятно.
— Кто-то приехал. Потом раздались выстрелы. А потом… потом все!
Эти объяснения ни в коей мере не удовлетворили спецназовцев. Они проявили редкостное упрямство и дотошно выпытывали у подруг, кто именно приехал. Сколько было человек? На какой машине? И главное, куда и в каком направлении они исчезли?
— Мы не знаем, — твердили девушки. — Мы не видели.
Спецназовцы так заморочили им своим допросом головы, что про Егора подруги вспомнили только после того, как их всех загрузили в машину и повезли в больницу на обследование. И напрасно подруги уверяли, что чувствуют себя прекрасно. Их никто даже не стал слушать.
— Побывавшие в подобной ситуации люди некоторое время находятся под наблюдением врачей!
— Но на нас нет ни царапины!
— Неважно! Порядок один для всех! Едем!
Вот и пришлось девушкам отправиться в больницу. Но в общем-то, говоря чистосердечно, они не роптали. Они и сами чувствовали, что после всего случившегося им нужно отдохнуть. Пусть даже в больнице. Ведь неизвестно, когда еще теперь представится такая возможность. Потому что, и подруги это прекрасно понимали, они являются важными свидетельницами. И менты их еще долго не оставят в покое своими расспросами.
И девушки оказались правы на все сто процентов. Сразу же после того, как они прошли освидетельствование у важного пожилого доктора с крохотными очками на внушительном носу, к ним в палату началось настоящее паломничество. День за днем, час за часом к ним шли оперативники, следователи, представители прокуратуры и даже серьезные молодые люди с неулыбчивыми лицами и спокойными властными глазами.
Последние задавали самые неожиданные и неудобные вопросы. При этом ни на минуту не меняя ровного тона беседы. Ни разу не закричали на подруг, не возмутились. Но тем не менее именно от их присутствия подруг колотило сильнее всего.
— Чуешь, чем дело пахнет? — прошептала Кира, когда эти люди наконец оставили их, пообещав вернуться завтра. — Не иначе как нами ФСБ заинтересовалась.
— Думаешь, они оттуда?
— Чем ты слушала! Они же представились!
— Я все прекрасно слышала и видела. Они показали самые обычные корочки!
— Да и не нужно им было представляться. У них на рожах и так все написано. Это не обычные менты! Эти ребята куда круче!
И помолчав, Кира добавила:
— Помяни мое слово, эта история еще долго будет нам всем троим аукаться.
И Кира оказалась права. Время шло, а народная тропа, которую протоптали к подругам представители правоохранительных органов, все никак не зарастала. В числе визитеров побывал у подруг и рыжий следователь Еремей. Впрочем, явился он одним из первых. И с тех пор неукоснительно и обязательно с букетом цветов по два раза в день наведывался в палату, где продолжали держать совершенно здоровых подруг еще целую неделю.
— Зачем мы тут? — возмущались они, изнывая от вынужденного безделья. — Мы отлично себя чувствуем! Отпустите!
Но все было напрасно. У них каждый день брали анализы, уверяли, что все идет отлично, но домой не отпускали.
— Еще один день, и я сбегу! — грозилась Кира каждое утро, когда видела возле своей кровати Еремея с очередным пучком местной или голландской флоры.
От принесенных им цветов в небольшой палате стало уже нечем дышать. К тому же подруг держали тут в своеобразной изоляции. Да и больница вызывала у них определенные сомнения. Уж больно тут было чисто для сельской больницы. Оборудование слишком современное и слишком навороченное. И медперсонал очень уж неразговорчивый.
Да и других пациентов, положа руку на сердце, что-то не замечалось. К тому же в коридор подруг просили не выходить. И все это время они провели в четырех стенах. Правда, очень комфортабельных. Тут имелся даже телевизор со спутниковой антенной, принимавшей больше сотни каналов. Был забитый йогуртами и фруктами холодильник. И четырехразовое питание, совсем-совсем не больничное.
— Но сколько можно смотреть телевизор и трескать вкусности? — возмущалась Кира. — У нас у всех работа! И у меня кот сейчас находится среди нескольких десятков невест. Между прочим, он уже больше двух недель там с ними валандается. Поймите, ему тоже нужно отдыхать. Он же не может постоянно любезничать с этими вечно голодными особами. Он же сотрется весь, бедный!
Но разнообразные посетители только качали головами и твердили, что сейчас главная забота девушек — это выздоравливать. Сексуально озабоченные коты и кошки подождут. Работа тоже подождет. Все это вместе взятое было очень странно. И, мягко говоря, настораживало.
— Мне кажется, они нас просто исследуют, — наконец высказала Леся подозрения вслух. — Каждый день берут кровь. Зачем? Что они надеются в ней найти?
— Слюну африканской сколопендры, — отозвалась Кира, вспомнив подслушанный ею в подземной лаборатории разговор Посланца с неизвестным мужчиной.
И в связи с этим вот еще какой интересный напрашивался вопрос. С кем же разговаривал в тот раз Посланец? Кому давал отчет о проделанной учеными работе? И уж не этот ли человек отдал приказ устранить Посланца и его людей, чтобы избежать угрозы разоблачения для остальных? А Кира не сомневалась, что они, эти остальные, реально существуют. И похоже, им удалось выйти сухими из воды.
— А что происходит в общине? — допытывалась Кира у Еремея, когда тот приходил к подругам.
Вначале тот пытался юлить, уверяя, что должен думать о здоровье девушек, а не волновать их. Но вскоре раскололся и сообщил, что все проживающие в доме Апостола люди сейчас также находятся под наблюдением врачей. У них регулярно берут кровь на анализ. И пытаются выяснить, чем таким их пичкал Апостол и уже после него Посланец, что они напрочь теряли волю и здравый смысл.
Также их допрашивают, пытаясь выявить главарей. То есть тех людей, кто был в курсе происходящего в общине. Пока что подозреваемых было всего пятеро. Четверо старейшин и Митя — брат старого Апостола.
— Все они твердят, что не имели ни малейшего понятия о том, что над людьми в общине проводятся эксперименты.
Правду они говорили или лгали, выяснить пока что сотрудники милиции не могли.
— Но мне кажется, что так или иначе теперь общине пришел конец, — сказал Еремей в утешение подругам. — Люди, которых мы доставили в больницы, успешно лечатся от своей религиозной зависимости. Некоторым, конечно, уже не помочь. Сдвиги в сознании произошли слишком кардинальные. Но других еще можно вытащить. И с каждым днем люди начинают понимать все отчетливее, что стали жертвами чудовищной аферы.
— Ужасно.
— До меня дошла информация, что мы сумели задержать лишь малую часть преступной организации, — помедлив, произнес Еремей.
— Как это?
— Ну да, образно говоря, у нас в руках оказалась только верхушка айсберга.
— А остальные где?
— Вот это еще предстоит выяснить. И нам, и работникам спецслужб.
Кира метнула на подруг торжествующий взгляд. Говорила она, что эти ребята в строгих костюмах вовсе не из милиции? Вот какая она проницательная!
— И самое главное, никто из пострадавших не может дать внятных объяснений и рассказать, как получилось, что они стали послушниками в руках руководителя общины да еще во многих случаях переписали все свое имущество на имя Апостола.
— Ну так меня это как раз не удивляет, — проворчала Кира. — Ясное дело, если их регулярно опаивали той же дрянью, что мы с Лесей глотнули всего раз, то они вообще ничего не могли соображать.
— Ты глотнула раз, — поправила ее Леся. — А меня Посланец напоил этой же или какой-то другой дрянью еще и потом. Целый стакан заставил выпить. Тьфу! До сих пор этот вкус во рту ощущаю. И в голове как-то туманно и пакостно.
— Мерзость! — поддержала ее Ира.
Еремей сочувственно посмотрел на всех трех девушек и добавил:
— Мы наблюдаем также и тех людей, которые не жили в самом доме Апостола, но регулярно посещали собрания общины.
— А с ними что?
— Они говорят, что до и после молитвенного собрания они обязательно пили чай, соки и прочие напитки. И угощались сладостями и выпечкой.
— Им подмешивали дурман в еду и питье?
— Уверен, что именно так все и было. И еще они говорят, что если по болезни или другой причине не посещали собрания больше двух недель, то к ним домой обязательно приезжал кто-то из членов общины.
— С гостинцами? — догадалась Кира.
— Верно.
— И после этого их вновь тянуло посещать молитвенные собрания?
— Со страшной силой!
В общих чертах картина преступления была нарисована. Некие люди финансировали старину Апостола для создания религиозной общины с тем условием, чтобы он по первому требованию предоставлял им для проведения опытов своих людей. И не возражал бы против того, что над всеми обитателями его дома также ставился бы каждодневный эксперимент. Длился он много лет. И в результате получилось сообщество безответных, покорных воле своего лидера людей.
Старый Апостол остался доволен заключенным договором. И долгое время община исправно функционировала. Обе стороны выполняли свои обязательства. И все шло отлично. Разумеется, отлично только для таинственных «благодетелей» с большими бабками и самого Апостола. Простые члены общины были несчастными людьми, зомбированными и полностью подчиненными воле иерархов.
Тем не менее Апостол пользовался фанатичной любовью своих последователей, которые под воздействием тех средств, которыми их пичкали, совершенно не замечали пороков своего лидера. Его многоженство воспринималось чуть ли не с умилением и плохо сдерживаемой гордостью. Его роскошный образ жизни считали необходимым атрибутом его земного существования. И его самовластное и деспотичное управление нижестоящими членами общины воспринималось как отеческая любовь и забота исключительно об их благе.
— И все шло прекрасно до тех пор, пока старина Апостол не решился посвататься к милой, скромной девушке.
— К Алене?
— К ней самой. Видимо, Алена была далеко не дурочкой. Или она просто не любила или брезговала пить и есть на молитвенных собраниях своей общины. Во всяком случае, она сумела сохранить относительно здравый рассудок и наотрез отказала Апостолу в его домогательствах. А потом и вовсе удрала из общины.
Дальше подругам все было известно. Оставалось прояснить некоторые детали. Этим они и занимались, пролеживая бока в больнице и терзая своими вопросами рыжего Еремея. Не приходить он не мог, так как хотел каждый день видеть Киру. А она сама и ее подруги беззастенчиво пользовались слабостью влюбленного следователя, мало-помалу вытягивая из него всю интересующую их информацию.
— И все же не понимаю, зачем Алена ушла из модельного агентства, где ее карьера складывалась просто великолепно?
— И зачем после этого пошла на панель? Где смысл этой рокировки?
— Какой смысл вы ждете от человека, чья воля подавлена специальными препаратами, произведенными с целью подавления его личности, норм морали и поведения?
— Но ты же сказал, что Алена не принимала их! — удивилась Кира.
— Не принимала, пока жила в общине, в семье. Ей это удалось, потому что нрава она была тихого. Вела себя незаметно. А никто специально за ней не следил, угощается она там во время молитвенных собраний или нет.
— Тогда нет, а потом вдруг стала принимать эти препараты?
— Да.
— И кто ей давал эту дрянь?
— Как — кто? А кто продал ее Каллиопе?
— Апостол? Все-таки он?
— Конечно, больше просто некому. Он не сразу узнал, что его блудная невеста готовится с легкой подачи его родного брата сделать карьеру супермодели.
— А когда узнал?
— Он был крайне возмущен. Он-то думал, что Алена давно пропала, сгинула на улицах бродяжкой. А тут вдруг выясняется, что она не только не пропала, но еще и преуспевает.
— И что?
— И так как господин Звенягин имел на своего младшего брата мощные рычаги давления, то заставил того отказаться от Алены.
— Какие рычаги?
— Деньги.
— Что?
— Ну да, деньги на свой модельный дом младший Звенягин получил от своего старшего брата. С долгом он еще до конца не рассчитался. И потому, чтобы не потерять свое обожаемое детище, свой модельный дом, был вынужден молча наблюдать, как старший забирает у него Алену.
— Митя сказал, что Алена сама от него ушла.
— Ну да, сама, — хмыкнул следователь. — Конечно, сама. Насильно ее из моделей никто не тащил и не гнал. Но только ушла она из этого бизнеса после того, как с ней пообщался господин Апостол. И в прямом смысле слова задурманил бедной девушке голову, полностью подчинив ее своей воле.
— И Митя не боролся за любимую? Вроде бы он был в нее влюблен!
— Возможно, — кивнул Еремей. — Возможно, что определенные теплые чувства к Алене он в самом деле испытывал. Но они не могли сравниться с его подлинной страстью. Он посвятил себя подиуму, стал апостолом красоты. И отказаться от того, что считал своим истинным призванием, он не мог. Даже ради Алены.
Леся слушала и становилась все печальнее.
— Как это бывает грустно, обманываться в тех людях, которые прежде клялись тебе в любви, — окончательно поникнув головой, произнесла она и вздохнула.
Кира кинула на нее косой взгляд. И тоже вздохнула. Она понимала, о чем, вернее о ком, печалится ее подруга. Здоровяк и бывший интернациональный воин Егор до сих пор никак не дал о себе знать. Он словно в воздухе растворился. И насколько знали подруги, спецназу не удалось обнаружить даже его следов. Впрочем, они особенно и не искали. Во избежание лишних вопросов и чтобы дать Егору фору для бегства, девушки утаили от спецназа, что с ними был еще один человек.
А когда оперативники и следователи начали допытываться, кто был тот мужчина, про которого они упомянули, когда призывали их на выручку, подруги просто сказали, что были так напуганы, сами не понимали, что говорят. Конечно, Леся понимала, что Егор не может дать о себе знать в целях собственной безопасности. И все равно ей бы очень и очень хотелось повидать этого парня. Пусть хотя бы еще только раз.
