Глава 10
Было уже довольно поздно, когда подруги закончили свои дела с полицией. После разговора с Таней им пришлось еще побыть со Снетковым-младшим, который никак не мог прийти в себя после получения известия о смерти брата.
– Побудьте со мной! Мне так плохо!
С огромным трудом подругам удалось избавиться от этого балласта. Не могли же они таскать его за собой?! У них были дела и поважнее, чем возиться с ним.
Эдик с Лисицей несколько раз звонили своим подругам, интересуясь, собираются ли они вообще сегодня домой. С каждым разом голоса мужчин становились все менее ласковыми. А под конец Лисица даже не выдержал и скомандовал:
– Немедленно возвращайтесь!
И, не придумав ничего поумнее, добавил:
– Кошкам без вас плохо.
– Кошкам? А вам?
– И нам тоже! – был вынужден признаться Лисица. – Так что? Едете?
– Едем.
Однако, несмотря на данное обещание, подруги не видели другого выхода, кроме как заявиться с визитом к отцу Андрея. И сделать это было нужно прямо сейчас, так сказать, по горячим следам.
– Повод более, чем веский – убийство приятеля.
– К тому же исчезли его сын и его внук.
– Ага! – хмыкнула Леся. – Внук, о котором старикан даже и слыхом не слыхивал.
– А вот это мы как раз и выясним. Что-то не верится мне в то, чтобы отец так легко отпустил от себя сына. Да, он мог сказать Андрею, что видеть его больше не желает и что он ему больше не сын – ну, что обычно говорят родители своим непослушным детям. Но ведь Андрей все равно оставался его сыном!
– Старшим сыном, – многозначительно добавила Леся. – Старшим сыном и наследником.
– Стоп! Ты думаешь, дело в этом? Но ведь у Вадима Юрьевича есть еще один сын, Юра!
– Младший. И не факт, что горячо любимый. Парню двадцать пять лет или около того. Возможно, он подсел на наркотики, стал геем или как-то иначе разочаровал своего отца еще больше, чем в свое время разочаровал его Андрей. И на фоне поведения младшего выходка старшего с его женитьбой на сироте стала казаться отцу не такой уж ужасающей.
– Тем более что Таня совсем неплоха и она осчастливила Вадима Юрьевича замечательным внуком.
Подруги решили, что ждать им нечего, надо ехать к отцу Андрея домой.
– Улицу и номер дома мы с тобой знаем. А квартиру выясним уже на месте.
Но оказалось, что подруги, как ни торопились, все равно опоздали. Их опередили те полицейские, которые вели допрос брата убитого Снеткова. Когда они подъехали к нужному дому, оттуда как раз выходил знакомый им следователь в компании с двумя оперативниками. Они сопровождали статного седовласого господина, черты лица которого показались Лесе знакомыми.
– Зуб даю, что это отец Андрея! – шепнула Леся.
– До чего же похож! – восхитилась Кира, которая видела Андрея лишь на фотографии, а теперь с любопытством смотрела на человека, изгнавшего из семьи родного сына всего лишь потому, что тот не пожелал поступать по его указке.
Если Андрей унаследовал от отца хотя бы крупицу деспотичности, он запросто мог увезти сына от Тани, руководствуясь одному ему известными мотивами.
Вадим Юрьевич, несмотря на пожилой возраст – ему было уже за шестьдесят, – все еще выглядел моложаво и бодро. Высокий, костистый, с густыми седыми бровями, низко нависавшими над его глазами, он казался невозмутимым, хотя его с трех сторон окружали конвойные.
Подругам только и оставалось, что провожать завистливыми взглядами полицейских и самого Вадима Юрьевича, вплоть до того момента, пока задержанный не скрылся в недрах полицейской машины. Было ясно, что полиция перехватила у сыщиц самую вкусную мозговую косточку и им, бедным, нынче остались одни лишь объедки и гарнир.
Когда полицейская машина увезла отца Андрея в направлении отделения, подруги переглянулись между собой.
– И что нам теперь делать?
– Поднимемся наверх. У Андрея, помимо отца, есть еще брат и мачеха. Возможно, они смогут нам чем-то помочь.
– Пообщаться с ними не повредит, раз уж мы все равно сюда приехали.
Забыв о своем обещании быть дома не позднее чем через час, подруги бодро зашагали наверх по лестнице.
Никакой консьержки или какого-либо иного вида охраны в этом доме не было и в помине. Да и сам дом был далеко не таким уж респектабельным. Просто находился он в центре города, но стеклопакеты стояли далеко не во всех окнах, из чего следовало, что коммуналок тут еще предостаточно. И значит, жильцы этого дома весьма разношерстные.
Лифта не было.
Подругам пришлось топать по истертым ступеням на четвертый этаж.
– Странно, младший Снетков говорил, что этот Вадим Юрьевич – большая шишка: богат, могущественен и все такое.
– Я тоже помню эти его слова.
– Почему же тогда Перепелица живет в таком доме?
Ответ подруги получили очень скоро от той самой мачехи Андрея, с которой и не чаяли познакомиться, да вот довелось. Именно она открыла подругам дверь квартиры и с недоумением воззрилась на них.
– Вы кто?
– Мы пришли по поводу вашего мужа.
– Я поняла. Вы тоже из полиции… – кисло усмехнулась им в ответ женщина. – Только вы опоздали. Мужа только что увели ваши люди.
– Нет, мы не из полиции.
– Теперь уже не поняла, – покачала головой супруга. – И кто же вы?
Женщина не выглядела испуганной или страдающей, как можно было ожидать в данной ситуации. Она прекрасно владела собой и выглядела лишь слегка озадаченной.
– Мы пытаемся расследовать дело о похищении вашего внука.
– Моего внука?
Бровь женщины негодующе изогнулась. И ее возмущение можно было понять. В свои сорок лет она выглядела максимум на тридцать. Великолепная кожа, пышные волосы, изумительной красоты руки. И ее светло-голубые глаза были непередаваемой голубизны – их уж точно не мог изобразить косметолог. Возможно, это и были контактные линзы, но линзы очень дорогие, сделанные в частной лаборатории, изумительно тонкой работы.
Все в этой женщине было дорого, изысканно и благородно. Но дорогой брильянт, как известно, требует дорогой оправы. Однако квартира, которая просматривалась за спиной этой женщины, была не такой уж просторной или шикарной. Может, она и была большой, но все впечатление портил узкий коридор, который начинался прямо от входа. Холла тут почти не было, один коридор с длинной анфиладой комнат. И даже в таком скудном оформлении эта женщина умудрялась смотреться величественно. Королева в изгнании. Королева, мечтающая попасть в свой великолепный дворец. Во дворец, который, возможно, еще даже не отстроен.
Такие мысли промелькнули в головах у подруг, пока мачеха Андрея приходила в себя от нанесенного ей оскорбления:
– У меня нет внуков! – категорично заявила она наконец сыщицам.
– Извините, мы имели в виду внука вашего мужа.
По лицу женщины скользнуло странное выражение.
– И что же? – безразлично поинтересовалась она. – Говорите, мальчика похитили?
– Да! И более того, его отец, ваш пасынок, тоже пропал!
– Андрей?
– Он самый!
– И что вы хотите от меня? Я не общалась с Андреем с тех пор, как отец вышвырнул его из дома.
– Так уж и вышвырнул?
– О, можете мне поверить, это было то еще зрелище! Вадим не стал церемониться с сыном – вышвырнул и не поморщился.
– Но за что?
– Андрей здорово его подвел. Вадим планировал женить сына на дочери своего банкира. Это помогло бы ему получать выгодные кредиты, это могло стать залогом еще большего достатка.
– Ну да, мы понимаем: слияние капиталов и всякое такое.
– Дочь у банкира была единственным и потому любимым ребенком. После смерти отца ей бы досталось все его состояние. Очень лакомый кусочек, за который боролись многие. Но девчонке приглянулся именно Андрей. Отец ее для виду немного покривлялся, но так как жених был не так уж и плох, в результате согласился. И что бы вы думали?
– Андрей предпочел женитьбу на никому не нужной, кроме ее бабушки, сироте.
– Вот именно!
С любопытством взглянув на сыщиц, женщина протянула:
– А вы, я вижу, хорошо осведомлены об истории нашей семьи. Так позвольте спросить еще раз: кто вы такие?
– Частные сыщицы. Мы расследуем дело о похищении Павла и об исчезновении Андрея.
Подруги специально не упомянули про убийство Гуцы, решив, что это они могут оставить и на десерт. Пока с этой зазнайки достаточно и той информации, которую они ей уже выдали.
– Ничем не могу вам помочь! С Андреем я не общаюсь. С его семьей тоже. И я понятия не имею, кто мог похитить маленького мальчика!
– Был один человек, который мог это знать.
– И кто же?
– Некто Снетков. Вы же знаете такого?
Лицо женщины напряглось.
– Вы и про это пронюхали! – прошептала она. – Однако какие вы проныры!
Голос ее звучал зло. Да и вообще, теперь подруги поняли, что королева-то злая! Но вот женщина вновь заулыбалась, и морок мгновенно рассеялся. Перед подругами стояла прежняя ослепительная красавица.
– Снетков также мертв. Наверное, вы уже слышали?
– Полицейские мне об этом сказали.
– И мы думаем, что убийство Снеткова может быть связано с исчезновением Андрея и похищением Павла.
– Заходите, – посторонилась женщина. – Я не хочу, чтобы соседи услышали наш с вами разговор.
Наш с вами разговор! Ура! Можно было считать, что они победили! Мачеха Андрея согласилась с ними побеседовать. Наверное, частично из любопытства, а частично из желания узнать подробности убийства, за которое арестовали ее мужа.
Женщина плотно закрыла за подругами дверь и пригласила их пройти за собой.
– Нет, обувь снимать не надо, – проронила она, заметив движение Леси. – Прислуга потом все уберет.
Однако никакой прислуги подруги не заметили, хотя прошли почти через всю квартиру, прежде чем оказались в гостиной. Это была большая комната, роскошно и дорого обставленная резной светлой мебелью, обитой голубым атласом, прекрасно оттеняющим глаза хозяйки. Все в этой комнате было словно специально создано для этой женщины, все пространство было идеально подогнано под нее, каждая вещь стремилась быть полезной своей хозяйке, чтобы еще больше подчеркнуть ее царственные величие и красоту.
В этой комнате женщина чувствовала себя заметно свободнее, чем в холле. Она уже совсем пришла в себя, к ней вернулось ее обычное снисходительно-насмешливое настроение. Она расположилась на изогнутом диванчике, раскинув руки на его спинке, и с любопытством поинтересовалась у подруг:
– Так, значит, вы знаете и про убийство Алексея Снеткова?
– Простите, мы с вами не познакомились.
– Вы не знаете, как меня зовут? – усмехнулась женщина. – А я думала, что вы знаете все на свете.
– Вашего имени мы не знаем.
– Снежана.
Ну конечно, какое еще имя подошло бы этой величественной красавице?! Подруги тоже представились, и Кира произнесла:
– Вашего мужа ведь задержали по поводу убийства Снеткова?
– Полицейские первым делом поинтересовались его алиби на сегодняшнее утро. А узнав, что муж был дома один, тут же попросили его проехать с ними.
– Так сразу?
– Да.
– А что ваш муж?
– Разумеется, он спросил, на каком основании.
– И что они ответили?
– Сказали, что нашлись свидетели, которые слышали разговор на повышенных тонах между моим мужем и неким мужчиной. И якобы мой муж угрожал тому мужчине смертью. Полный бред! Мой муж умеет держать себя в руках. И чтобы он стал кому-то угрожать, да еще смертью – это просто в голове не укладывается!
– И кто эти свидетели?
– Соседи, я полагаю. Соседей у нас много.
В голосе женщины послышалась скрытая горечь. Кажется, ее этот факт изрядно удручал.
– Сколько людей, столько и ушей. Кто-то из них услышал, как муж и этот мужчина ругались друг с другом.
– А что было потом?
– Разумеется, муж заявил, что Снеткова он сегодня не видел и с ним не разговаривал. А потом поинтересовался: если даже чисто гипотетически предположить, что разговор с кем-то на повышенных тонах у него и состоялся, то как можно по голосу понять, что это был именно Снетков? Один из полицейских растерялся, но второй тут же заявил, что, опять же, кто-то из соседей видел и опознал Снеткова, входящего в дом и поднимающегося по лестнице к нам на этаж. После этого, разумеется, слова моего мужа о том, что Снеткова он не видел и с ним не разговаривал, звучали просто жалко.
Подруги внимательно взглянули на эту женщину. Нет, она не казалась им ни всерьез встревоженной, ни даже просто обеспокоенной.
– Вы так бесстрастно держитесь, – невольно вырвалось у Леси. – Почему это?
– Бесстрастно? Уверяю, внутри у меня все клокочет от возмущения. Ведь это явная нелепица! Вадим не мог никого убить. Он для этого слишком интеллигентен! И тем более он не мог убить Снеткова. Да они знакомы не один год! Они – деловые партнеры. И даже если недавно между ними произошла легкая стычка, это не основание для убийства. Повторяю: они оба деловые люди и умеют решать вопросы по-деловому.
– А что между ними произошло?
– Несостыковка деловых интересов, – неохотно проронила женщина. – Я не вмешивалась и не интересовалась. С самого начала нашего брака Вадим поставил мне условие: я не лезу в его бизнес, ничем не интересуюсь и ничего у него не спрашиваю. Если надо – он мне сам расскажет, а все расспросы он пресекал очень быстро и жестко.
– Ваш муж не любил рассказать по вечерам о своих дневных удачах и успехах?
– Об успехах его я наслышана. Но вот про неудачи Вадим распространяться не любит. А его ссора со Снетковым была из разряда неудач. Я чувствовала, что Вадим недоволен, как повернулись дела. Снетков умел быть благодарным за оказанные ему услуги и умел быть полезным, когда нужно. Ссора с ним могла ударить по кошельку мужа, а он этого очень не любит.
– Считаете, что муж и Снетков должны были помириться?
– Разумеется! Они – деловые люди, такое буйство темпераментов совсем не для них! Если Снетков и шел к мужу, то исключительно для примирения.
– А могли вашего мужа подставить?
– Подставить? Кто?
– Кто-то из близких.
– Вы меня пугаете! Я-то надеюсь, что это недоразумение вскоре прояснится, а вы говорите… Нет, о таком я даже не хочу и думать.
– А напрасно! В семье вашего мужа происходят необъяснимые события. И убийство Снеткова, как нам кажется, – лишь одно из звеньев очень длинной цепи.
– И каким же образом Андрей, с которым муж не общается вот уже много лет подряд, может быть связан со Снетковым?
– Не знаем. Но за несколько дней до исчезновения Андрея он ему звонил.
– Кто?
– Снетков.
– Алексей? И что он хотел?
Вопрос вырвался у Снежаны слишком быстро. И впервые за все время разговора подруги видели ее хоть отчасти взволнованной. Странно, арест мужа не вызвал у нее видимых внешних признаков волнения, а вот звонок Снеткова почему-то вызвал.
– Так что он хотел от Андрея? Что он ему сказал?
– Этого мы не знаем.
– Ах, не знаете!
На лице Снежаны вновь появилось отстраненное выражение. Кажется, она уже начала уставать от общества подруг.
– Я забыла спросить, а кто вас нанял?
– Нас попросила об услуге Таня – жена Андрея.
– Вот как… Значит, это она вас ко мне прислала.
И прежде чем подруги успели сказать, что никто их не присылает, они сами приходят, Снежана произнесла:
– Ну что ж, возвращайтесь и скажите своей клиентке, что я понятия не имею, кто мог похитить ее ребенка и куда делся ее муж. У меня самой проблем предостаточно. Надо звонить адвокату мужа. И можете мне поверить, это будет самый настоящий адвокат из коллегии, а не какой-то там частный доморощенный любитель. Уверена, он поможет моему мужу получше, чем вы двое.
После этого в сторону подруг последовал снисходительно-уничижительный взгляд. И напрасно они пытались убедить Снежану, что исчезновение Андрея и арест ее мужа могут быть связаны между собой, та поднялась со своего места и направилась к выходу.
Пришлось подругам пустить в ход тяжелую артиллерию.
– Мы не сказали вам всей правды. Дело в том, что Андрей исчез не просто так. Сначала он подговорил одного человека по фамилии Гуца похитить Пашку, а потом расправился с исполнителем.
– И что? Этот Гуца мертв?
– Убит, как и Снетков.
– Удивительно и даже пугающе. Думаете, их обоих убил Андрей?
– Мы хотим разобраться.
– И все равно, я не понимаю, как эти два убийства могут быть связаны между собой. Вы же говорите, что Андрей исчез… Как же тогда он убил Снеткова?
– Мы не знаем, где находится в данный момент Андрей. Возможно, он не уехал из города, а просто где-то скрывается. И конечно, он мог напасть на Снеткова.
– Я давно не общалась с Андреем, но то, что вы рассказываете про него, кажется мне неправдой. Андрей такой нежный и добрый мальчик, и вдруг такие чудовищные вещи… Убийства! Одно! Второе! Нет, это не про него.
– Андрей может быть виновен в случившемся, а может и кто-то другой.
– Кто же?
– Например, ваш собственный сын – Юра!
Снежана замерла:
– Юра?
– Да. У него с отцом были хорошие отношения?
Снежана заколебалась.
– Мы все равно узнаем правду, – предупредила ее Леся, не сводящая глаз с лица женщины. – Достаточно расспросить ваших знакомых или соседей, чтобы все выплыло наружу.
– Да, соседи могут порассказать всякого… Ну, что вам ответить… У Вадима вообще не очень-то легкий характер. Он привык, чтобы все вокруг выполняли его команды. Все должны маршировать под звуки его голоса. Если кто-то вздумает ослушаться, его ожидает наказание.
– Так уже произошло с Андреем.
– И нечто подобное произошло также и с Юрой, – вздохнула Снежана. – Впрочем, я не могу осуждать мужа. Сын в последнее время вел себя просто безобразно. Крайне плохо учился. По ночам пропадал в клубах. Домой возвращался пьяным и нередко в компании таких же прожигателей жизни. Это раздражало мужа. И однажды привело к взрыву, который, если можно так выразиться, вышвырнул Юру из нашего дома. Муж сказал, что не даст Юре ни копейки, пока тот не возьмется за ум.
– А где он сейчас?
– У себя, я полагаю.
– Где это – у себя? У вашего сына есть своя квартира?
– Да. И сейчас он должен быть дома.
– Должен? То есть вы не знаете?
– Не знаю, – призналась женщина. – Сын не отвечает на мои звонки.
Что за история произошла с Юрой? Похоже, Снежана не говорила подругам всей правды. Впрочем, осуждать ее они не могли: как ни крути, речь шла о ее родном сыне. И как всякая мать, Снежана должна была попытаться обелить любой поступок своего ребенка.
– Дайте нам его адрес, мы съездим и поговорим с ним.
Снежана в ответ лишь слабо улыбнулась.
– Адрес?.. Полагаю, бесполезно скрывать от таких пронырливых особ какую-либо информацию? Вы все равно узнаете сами. Что же госпожи сыщицы, пишите адрес квартиры Юры. И когда увидите сына, попросите его приехать ко мне. Можете считать это ответной услугой. А насчет того, что Юра может быть убийцей – выбросьте это из головы. Мой сын иначе воспитан.
Будто бы среди убийц не встречаются люди с хорошим воспитанием! Встречаются, и очень даже часто.
– Сын был со мной все утро, – добавила Снежана, видимо поняв, что ее аргумент в защиту сына не убедил подруг. – Мы ходили с ним по магазинам. Вот и наши покупки, они до сих пор лежат у меня!
Разговор происходил уже в прихожей, и Снежана кивнула головой на большой пакет, в котором виднелось множество пакетиков поменьше.
Сверху лежала картонная упаковка, в которой подруги разглядели кожаные стринги. На упаковке был изображен сексуальный мужчина в этих самых стрингах, полицейской фуражке и галстуке на голое тело.
Кира с сомнением смотрела на кучу покупок, продемонстрированных им. Могут ли они верить Снежане? С одной стороны, какая мать не создаст алиби для своего сына? А с другой стороны, кожаные мужские стринги с металлическими заклепками даже самая любящая мать не станет покупать сыну. Такое мог купить только сам Юра.
С другой стороны, странно, что он позволил себе такую покупку на глазах своей матушки. Вроде отношения между Снежаной и ее сыном особой близостью не страдают. Она совершенно не переживает по поводу изгнания Юры, ей лишь досадно, что это создает для нее теперь определенные неудобства. Вот и до сына она дозвониться не может, а самой ехать ей к нему «влом», подружек вон посылает. И это при том, что вокруг происходят ужасные вещи, а Снежана за судьбу сына совершенно не тревожится.
Хорошая она мамаша, ничего не скажешь! Хотелось бы посмотреть, какого монстра она сумела воспитать.
Но говорить ничего такого Снежане подруги не стали. Ни к чему это, напрасное сотрясение воздуха. Если уж человек не способен любить своих ближних, то слова подруг точно его не заставят это сделать. Тут нужно средство неизмеримо более сильное. Снежане требовалось сначала самой почувствовать ту великую силу любви, что окружает нас с самого нашего зачатия, но которую очень многие люди разучились чувствовать или сознательно подавляют в себе эту способность. И уж потом она могла бы передать часть этой силы любви и своему сыну.
Однако на пути к этой цели неизменно возникали три мощные преграды: жадность, лукавство, жестокосердие. Они и отвращали Снежану от других людей. Казалось бы, такая простая вещь – любовь к родному сыну, но даже такое дело Снежане было не по плечу.
И все же Кира не удержалась, спросила:
– А сами-то вы не хотите съездить к Юре?
– Ах, нет! Я слишком утомлена и потрясена сегодняшними испытаниями.
Ну вот, что и требовалось доказать!
Оказавшись вновь на улице, девушки взглянули на часы, прикидывая, не поздно ли наведаться к Юре, и оторопели. Была уже половина двенадцатого ночи.
– Батюшки, как много времени! – ужаснулась Леся.
– Надо ехать домой.
– Наверное, мужчины наши сходят с ума, гадая, куда мы запропастились.
– Мне кажется, «сходят с ума» – это ты еще очень мягко выразилась.
Кирино предположение было близко к истине. Когда подруги заехали во двор, они увидели на крылечке своих мужчин, излучающих четко видимые волны негодования и возмущения. Рядом с ними сидели кошки, на мордах которых и во взглядах, устремленных на подруг, тоже было написано откровенное неудовольствие.
– Ну вот и мы! – воскликнула Леся, помахав всем четверым рукой.
И в тот же момент мужчины дружно встали, повернулись к подругам спиной и ушли в дом. Следом за ними промаршировали и кошки.
Леся оторопела:
– Ты это видела?
– Обижаются.
Подруги самостоятельно загнали машину в гараж, закрыли его и прошли в дом. Мужчины и кошки сидели в кухне.
– Нам надо поговорить, – произнес Лисица таким тоном, что подругам сразу же стало ясно, что этот разговор не к добру.
– Если ты насчет нашей задержки, то мы можем все тебе объяснить.
– И что же?
– Понимаешь, в деле о пропавшем мальчике – родственнике Леси – появились…
Договорить ей не удалось. Лисица хлопнул кулаком по столу и крикнул:
– Довольно!
На столе подпрыгнула посуда, а Кира осеклась и с изумлением уставилась на Лисицу. Он частенько ворчал на нее, иногда даже входил в раж и повышал голос, но чтобы так орать – такого в их семейной практике еще не случалось.
– Ты чего? – спросила она удивленно и немного испуганно.
– Нет никакого похищенного ребенка!
– В смысле?
– Пока вас не было, звонила Лесина мама, – вмешался в разговор Эдик. – И она очень удивилась, что это за Таня и Паша, о которых лично она никогда не слышала. И еще она сказала, что у них никого не похищали, иначе она бы это знала.
– А я-то еще удивлялся, такая драма в семье, а никто из Лесиных родных не появляется и даже не звонит!
Вперив в Киру тяжелый взгляд, Лисица потребовал:
– Так где вы болтались столько времени? И с кем?
Вот оно что! Мужчины их приревновали. И Кира вздохнула с облегчением.
– Мы и правда все это время искали похищенного мальчика.
– Не верю!
– Нет, ты поверь, пожалуйста, – пришла на помощь подруге Леся. – Это чистая правда. Мы вас не обманываем.
– В самом деле?
Лисица не скрывал своей иронии. Да и Эдик смотрел на подруг очень сердито.
– Мальчик действительно пропал. Только этот ребенок не мой племянник, а… а просто ребенок.
– В смысле?
– Он сын моей знакомой. Не родственницы, а знакомой.
– И давно вы с ней знакомы?
– Нет, всего пару дней.
– То есть вы с ней познакомились, и она сразу же попросила вас помочь найти ее похищенного ребенка?
– Ну… да.
– Выходит, теперь вы уже беретесь помогать всем подряд?
– Не всем подряд, а только тем, кому надо помочь.
И Леся замерла, не зная, как объяснить мужчинам, почему она ответила на просьбу Тани согласием. Вообще-то это и впрямь было не ее дело. Похищением Павла должна была заниматься полиция, родные ребенка, но никак не две совершенно посторонние им сыщицы-любительницы. Но теперь, когда они с Кирой так глубоко увязли в этой истории, отказаться от поисков казалось просто немыслимым.
Все это Леся и попыталась изложить мужчинам. Они оба слушали ее с каменными лицами. И под конец Леся, не находя больше аргументов, даже расплакалась.
Слезы капали в тарелку с борщом, который она явно не варила. Видимо, это было коллективное творчество самих мужчин. Вернувшись домой раньше девушек и не обнаружив на обычном месте ни ужина, ни подруг, Эдик и Лисица взялись стряпать сами. Куски овощей были крупными и нарезаны были неровно. Цвет у борща был не свекольный, а какой-то коричневый, так бывает, когда свекла переварится и суп утрачивает свой замечательный оттенок.
В другой раз уже сам факт, что мужчины позаботились приготовить для своих припозднившихся подруг что-то горяченькое, растрогал бы Лесю до слез. Однако сегодня она ревела совсем по другой причине. Ей было ужасно обидно, ведь они с Кирой не делали ничего запретного и все равно оказались виноватыми.
Эдик с Лисицей молча смотрели на ревущую над тарелкой Лесю, а потом Лисица сказал:
– Видишь, что бывает, когда начинаешь дело со лжи?
– Угу.
– Надо было сразу нам все рассказать.
– Угу.
– И теперь еще не поздно.
Леся подняла на него заплаканную физиономию и поинтересовалась:
– В смысле? Вы не запрещаете нам заниматься этим делом?
– Раз начали, надо довести дело до конца.
– И найти ребенка, – подтвердил Эдик.
– Значит, мы можем продолжить его поиски? – обрадовались подруги.
– Да. Но только вместе с нами.
Леся нерешительно взглянула на подругу.
– Тогда… Тогда вы должны знать кое-что еще.
– Мы вам не все рассказали.
– Интересно будет послушать. И что же вы от нас еще скрыли?
Вздыхая и твердя через слово, что раскаиваются, подруги рассказали про сегодняшний труп господина Снеткова, убийцу которого они тоже попытались искать. Подруги знали, что крупно провинились. Ведь они дали слово своим мужчинам, что будут заниматься расследованием исключительно мелких дел – краж и тому подобных вещей. Бескровное похищение ребенка еще могло прокатить под эту шарманку, но похищение, отягощенное убийством, которое им предстояло расследовать, – уже нет. И когда подруги не рассказали своим мужчинам о появившемся в деле трупе и об их собственных поисках убийцы, получается, они солгали.
Смотреть на мужчин девушки при этом избегали, потому что догадывались: никакой радости на их лицах они не прочитают. И оказались правы.
Когда рассказ был окончен, Лисица произнес:
– Чего-то в этом роде я и ожидал.
Он встал и, не прибавив больше ни слова, ушел из кухни.
– У меня просто нет слов, – сообщил подругам Эдик и тоже ушел следом за приятелем.
Кошки ничего не сказали хозяйкам. Лишь Фантик мяукнул что-то очень осуждающее, а потом они с супругой также покинули помещение, где находились ослушницы.
