Глава 15
Теперь подругам все было более или менее понятно. У Григория имелся очень веский повод, чтобы желать смерти Михаилу. И Федор, заточенный своим братом в тюрьму, тоже не напрасно волновался за свою жизнь и судьбу своих детей. История знает немало примеров, когда рвущиеся к власти и богатству дети умерщвляли и своих родителей, и братьев, и многих прочих родственников, которые стояли у них на пути к власти и богатству.
– Но в данном случае Федор и Михаил имели какую-то страховку. Вот бы нам до нее добраться первыми.
Лисица покачал головой:
– Не стоит даже и пытаться. Мы не представляем, где искать эту вещь. И даже если мы ее найдем, где гарантия, что мы поймем, как можно ее использовать против Распутина. А вдруг это ключ от банковской ячейки, номера которой мы не знаем? Или что-нибудь в этом духе? Михаил знал, как действовать, достав «вещь» из тайника Далилы. А мы – нет, мы не знаем.
– И времени у нас в обрез, – добавил Эдик. – Леонид Пельцер скончался уже почти месяц назад. Время вступления в права наследства для сына покойного исправно тикает. Не сегодня, так завтра Гришка Распутин предъявит заокеанским адвокатам наследника. Затем Федор вступит в права наследования, а затем… затем быстренько скончается от несчастного случая или скоропостижно постигшей его болезни.
– А Аня и Витя? Дети Федора? Что будет с ними?
– Они… думаю, они просто исчезнут.
Подруги испуганно ахнули.
– Их дядя будет долго, но, увы, безуспешно разыскивать своих племянников. Разумеется, не найдет. И по истечении положенного законом времени объявит племянников без вести пропавшими. И тогда уже, за неимением других близких родственников, состояние Леонида Пельцера перейдет к нему.
Девушки молчали, напуганные такой перспективой чуть ли не до дрожи. После того что им довелось услышать о подвигах Григория Распутина, убийство Федора и его детей было более чем возможным. Эдик кашлянул, выразительно взглянув на Лисицу. Но, видимо, тот сам понял, что слишком уж сгустил краски. Он тут же попытался смягчить ситуацию.
– Впрочем, до того момента, как отец Ани и Вити вступит в права наследования, молодые люди в безопасности, – заявил он с видом одновременно небрежным и лихим. – Федор не пойдет на встречу с адвокатами, не убедившись предварительно в том, что оба его ребенка целы и невредимы.
– И сильно давить на него Григорий поостережется, – обрадованно подхватил Эдик. – Ведь если у адвокатов господина Пельцера возникнет даже малейшее сомнение в законности происходящего, они могут приостановить дело о наследстве. К примеру, если Федор явится на встречу с адвокатами весь в синяках, то они поневоле озаботятся, все ли с ним в порядке.
Леся немного перевела дыхание.
– Да, я согласна, до встречи с нотариусом Федор доживет.
– И его дети тоже.
– Ну а потом? Что с ними будет потом?
– Потом… Боюсь, что потом обстоятельства могут сложиться скверно. Зная, что за личность этот Гришка Распутин, я бы даже ломаного гроша за жизнь его брата и племянников не дал. Распутин отправлял людей на тот свет за куда меньшие деньги. А тут сотня миллионов долларов! Даже сомневаться нечего, он их убьет!
И взглянув на Эдика, который уже устал подавать приятелю сигналы, чтобы тот притих, Лисица воскликнул:
– Блин, да хватит тебе кашлять! Я и без тебя знаю, что ситуация фиговая. Но что мы можем поделать?
Ответа ни у кого не было. Все подавленно молчали. И в наступившей гнетущей тишине телефонный звонок был подобен спасательному кругу.
– Да! Слушаю! – первой подскочила к телефону Кира. – Да не реви ты! Ничего с твоим Богданом… Ах, вот как?
И прикрыв рукой трубку, Кира произнесла громким шепотом:
– Это Лариса. Богдана похитили!
И пока остальные в страхе переглядывались, она продолжила разговор с приятельницей.
– Уже звонили? И еще будут звонить? Лариска, держись! А что они хотят? Не издеваюсь я. Дом они хотят, да? Ну, не реви ты так. Слушай, а что, если тебе дом застраховать, или уже поздно?
Лисица поспешно отнял у Киры трубку.
– Лариса, ты меня слушаешь? Мы сейчас к тебе приедем. Но до нашего приезда ты к телефону не подходи. Особенно если будут звонить эти гады! Ничего они за полчаса твоему Богдану не сделают! Потом скажешь, что в обмороке валялась. Не каждый день у тебя любимого мужа угрожают убить. Они ведь угрожают?
Судя по громким рыданиям, которые донеслись в ответ из трубки, преступники угрожали.
– Быстрей, быстрей! – поторапливал всех своих друзей Лисица. – Заводите машину, ждите меня на улице. А я сейчас… я мигом!
Сам он умчался наверх. Из его комнаты послышались какие-то звуки, словно Лисица второпях выкидывал из шкафа хранящуюся там электронику. Но вернулся он быстро. Под мышкой он сжимал плоский черный ноутбук.
– Все будет в порядке, – уверенно кивнул он, а Кире приказал: – Гони что есть мочи! О правилах не думай, не до них сейчас!
Кира и сама это понимала. И поэтому выжимала из «гольфика» все, что возможно. И все равно ей казалось, что они едут слишком медленно. Когда они подбегали к коттеджу Ларисы, та уже ждала их на пороге.
– Что вы так долго? Они звонили уже раз пять! Вот, опять звонят!
Лариса кинулась в дом, но Лисица ее остановил.
– Погоди! Еще рано.
Он подсел к трезвонящему телефонному аппарату и, открыв заднюю панель, сунул туда крохотную штучку. Затем откинул крышку ноутбука и на какое-то время затих. На экране прыгали какие-то непонятные черточки, но Лисица явно хорошо понимал, что они значат. Потому что спустя полминуты он кивнул Ларисе:
– Теперь пора!
Лариса схватила трубку.
– Это ты? – раздался какой-то жуткий каркающий голос.
Он был ни мужской, ни женский, вообще непонятно какой. Голос потустороннего существа, демона из ада. Подруги затрепетали. Но Лариса явно уже слышала этот голос, поэтому даже не дрогнула.
– Да! Это я, – произнесла она.
– Где гуляешь?
– Я… я нигде не гуляю. Я дома!
– Трубку чего не берешь? Или муж тебе не дорог?
– Я упала в обморок!
– В обморок будешь падать, когда мужа по частям получишь.
– Простите! – взвыла Лариса. – Не обижайте Богдана! Я все сделаю, как вы скажете!
– Рано, – прошипел ей Лисица. – Потяни еще время. Потребуй, чтобы тебе дали услышать мужа.
Лариса кивнула ему, что все поняла.
– Я освобожу дом, не буду препятствовать его сносу.
– И в суд не пойдешь.
– Мы с мужем откажемся от всех судебных исков.
– Так ты поняла, что со мной шутки плохи?
– Да, мы все поняли. И я тоже поняла. Когда вы вернете мне Богдана?
– Завтра. После сноса дома.
– Завтра? Хорошо, пусть будет завтра. Но у меня есть одно условие!
– Вы с муженьком не в том положении, чтобы торговаться.
– И все же я буду! Я должна прямо сейчас убедиться, что мой муж жив.
– Хочешь его услышать?
– Да! И немедленно!
Голос мерзко захохотал. А потом произнес, обращаясь куда-то в сторону:
– Эй, придурок, подай голос. Ребята, отклейте ему скотч.
Раздался характерный треск, а потом голос Богдана прорвался в эфир:
– Лариса, Ларочка, если меня убьют, ты, главное, девочка, береги себя. Отдай им дом, уступи. Не ради меня, ради себя! Умоляю!
Голос Богдана затих. Лариса была бледна, но не сдавалась.
– Как я могу быть уверена, что это не запись? Хочу задать мужу вопрос.
– Очень уж ты настырная. Могу ведь и иначе с твоим муженьком обойтись. Это сейчас он весь целенький сидит. А завтра можешь его и в недокомплекте получить. Как насчет пары пальцев? Или ухо? Выбирай, отрежем любую часть по твоему выбору, а ты его вопли послушаешь! Так тебя устраивает?
– Нет, – произнесла Лариса дрогнувшим голосом. – Не надо. Я вам и так верю.
– Вот и умничка. Значит, договорились? Завтра часиков в шесть утра уйди из дома от греха подальше. К семи уже все закончится, и ты получишь своего мужика обратно.
На сей раз Лисица поднял большие пальцы, и Лариса с облегчением простилась с похитителем. Как только перестал звучать его мерзкий голос, все вздохнули свободно. Но Лисица не расслаблялся.
– Эдик, я прекрасно их запеленговал. Хитрые у них системы защиты, французские, похоже. Но у нас похитрее будут. Они слишком уверены в собственной безнаказанности, поэтому, я думаю, говорили прямо из дома, где держат пленника. А может быть, и не одного. Если нам повезет, то через пару часов мы возьмем их всех.
После чего мужчины потребовали, чтобы девушки собрались и покинули дом в течение полутора минут. Пока Лариса кидала в сумку те вещи, которые считала наиболее необходимыми, Лисица с Эдиком успели переговорить с целой кучей народу. Половина фраз была кодом, от чего казалась подругам полнейшей бессмыслицей.
Но Лисица с Эдиком выглядели уверенными в том, что все идет как надо. И подруги неожиданно почувствовали успокоение. Их мужчины справятся с любой бедой. И Ларисе надо больше им верить. А она вон совсем распсиховалась. К чему брать с собой шампунь для жирных волос, если они у нее все равно всю жизнь сухие? И зачем метаться по дому в поисках домашних тапочек, тем более что они все это время были на ней?
Нервы у Киры сдали, и она решительно приказала подруге:
– Лариса, садись в машину и поехали. Тапочки и шампунь сейчас пригодятся твоему Богдану меньше всего. А вот если ты не поторопишься, то смело можешь обмыть его любым шампунем и надеть на него те тапочки, что на тебе. Они ведь у тебя белые? Ничего, что с белочками, на том свете разбираться особо не станут. Сгодятся и такие.
Жестокие слова Киры возымели, по крайней мере, то действие, что Лариса перестала бегать по дому, словно курица без головы, и просто окаменела. Никогда прежде подругам не доводилось видеть женщину, столь похожую на библейский соляной столп.
Совместными усилиями друзья все же вытащили Ларису из дома, усадили в машину и погнали в направлении города. У поста ДПС мужчин уже ждали. Там стояли три больших темных автомобиля с темными стеклами и с номерами, при виде которых все сотрудники поста высыпали на улицу и взяли под козырек.
Лисица с Эдиком пересели в одну из трех машин и помахали подругам на прощание.
– Возвращайтесь теперь в «Чудный уголок». Сидите смирно и ждите нас там. Как только будут новости, вы услышите их первыми.
Но ждать подругам пришлось долго. Нетрудно предположить, что эту ночь все три женщины провели без сна. Лариса стучала зубами так громко, что не помогал ни горячий чай, ни коньяк, ни даже согревающая ванна. Даже засунутая почти в кипяток, Лариса продолжала дрожать.
– Плевать на дом, – шептала она сухими губами. – Плевать на деньги. Заработаю еще, это не страшно. Крыша над головой есть, кто-нибудь из родителей пустит к себе. Потом что-нибудь придумаем. Главное, чтобы Богдан был рядом. Главное, чтобы с ним не случилось ничего плохого. Господи, хоть бы он остался жив! Пожалуйста! Ведь как же мне без него жить потом? Ведь тогда и жить будет не для чего!
Подруги были рады услышать, что в столь экстремальной ситуации Лариса пересмотрела свое отношение к мужу. Прежде она не переставала отыскивать в своем Богдане недостатки. Неряха, носки везде разбрасывает, не говоря уж о прочих предметах одежды. Неумеха, ничего по дому сделать не может, если и берется, то потом после него все равно переделывать приходится. И легкомысленный. Только и знает, что развлекается. Нет бы дома посидеть, книжку умную почитать, с женой о хозяйстве поговорить.
Но теперь все эти мелкие недостатки Богдана волшебным образом исчезли. И Лариса помнила только то, как муж был заботлив в отношении нее, как он был добр и как терпеливо выслушивал многочасовые излияния тещи. Стало ясно, что Богдан принялся делать забор у Ларискиных родителей на даче исключительно ради того, чтобы сделать приятное матери своей любимой жены, ну а через нее и самой Ларисе.
– Я его не ценила. А ведь он и мужик классный, и верный, и когда надо, он всегда появлялся вовремя дома. Ни разу не подвел меня, если у нас гости или мои или его родители. Ни разу мы с ним ни в театр не опоздали, ни на самолет, ни в другое важное место. Ну а в свободный вечер чего бы ему с друзьями и не посидеть?
– Очень рады, что ты наконец осознала, как Богдан тебе дорог. И как мало у него недостатков.
– Дорог, да, – заплакала Лариса. – А вдруг уже поздно? Вдруг он уже мертв?
– Даже не говори таких слов! – испугалась Леся. – Думай о хорошем!
– Да, у дурных новостей длинные ноги. Если бы с Богданом что-то случилось, мы бы уже об этом узнали.
Лариса немного помолчала, а потом переключилась на другую тему:
– Но как они его спасут? Ведь ни Лисица, ни этот Эдик не производят впечатления суперменов.
Подруги немедленно оскорбились за своих мужчин. Может, у Ларисы и горе, может, она и не соображает, что говорит, но все равно она не права!
– Лисица худой, да жилистый.
– А Эдик умный!
И Леся неожиданно почувствовала тревогу. В самом деле, как ее милый толстячок Эдик, такой мягкий, такой кругленький, справится с вооруженными до зубов бандитами, которыми наверняка окружил свое логово мерзкий Распутин? Кира тоже выглядела встревоженной. А что, если Григорий и его люди не захотят сдаться мирно? А что, если завяжется перестрелка? А что, если Лисица схлопочет случайную пулю? Пуля – она ведь дура, не выбирает, в кого попасть.
На этом месте Кира усиленно потрясла головой и повторила уже не для Ларисы, а для себя самой:
– Надо думать о хорошем! Ребята поехали не одни, они поехали в составе сильной команды. Все будет хорошо. Правда на нашей стороне! – А подумав, прибавила: – Да и сила тоже.
Хорошо жить в правовом государстве, где за соблюдением законов следит множество специально обученных людей. И законы эти едины для всех – что для бедных, что для богатых. Хорошо, когда есть к кому прийти за справедливостью и точно знать, что справедливость эта будет восстановлена.
Первая ласточка появилась лишь в семь часов утра, когда все три девушки, измученные бессонной ночью, ненадолго забылись в полудреме.
Леся и Кира в своих креслах, а Лариса на гостевом диване, где сидела, тяжело привалившись головой к подушкам. Фантик и Фатима ни на шаг не отходили от девушек. Но как ни странно, они оба устроились не возле Киры или Леси, кошачья чета забралась на диван и улеглась рядом с Ларисой. Видимо, кошки интуитивно чувствовали, кому из людей в этот момент больше нужно их присутствие рядом.
– Звонят!
– Это они! Я чувствую!
Кире удалось быстрей своих подруг добраться до телефона и схватить трубку.
– Да, да мы дома! – крикнула она, едва услышав голос Лисицы, и тут же возмутилась: – Нет, как ты только можешь спрашивать такие вещи? Конечно, мы вас ждем.
Кира сразу же по бодрому и веселому голосу приятеля и по неумным шуточкам, которые он отпускал, поняла, что все для друзей закончилось хорошо. Но все же решила с самого начала уточнить самое важное:
– Скажи мне, вы все живы? Богдан с вами?
– Все целы и невредимы. Передай Ларисе, что вернем ее супруга без единой новой дырочки.
И Лисица захохотал так громко, что услышали все, кто был в комнате.
– Лариска! – радостно взвизгнула Леся. – Богдан жив!
– А ребята?
– Они все живы! Едут назад, скоро будут здесь!
И девушки засуетились. Негоже встречать своих мужчин, вернувшихся с победой, нечесаными, бледными и за пустым столом.
– Немедленно готовь завтрак. Обязательно что-то согревающее и питательное для желудка.
Леся замахала руками:
– Не учи ученую! Сейчас все будет!
И ведь не обманула. Уже через минуту на плите булькал, растворяясь в кипятке, недавний холодец. Теперь ему предстояло стать хашем, блюдом из жил, хрящей и желудочного рубца. Подавался хаш вместе с кусочками белого хлеба и соусом, состоящим из чеснока, воды и соли. В каждую тарелку хаша следовало добавить хлеб, чесночный соус и есть получившееся месиво большой столовой ложкой.
Хаш пришел на кухню подруг из кавказской кулинарии. Но попробовав это блюдо один раз, они его оценили по достоинству. Немудреная еда, но честное слово, в наши лютые длинные и холодные зимы куда приятней кушать студень, когда он подан вам в горячем виде. И хотя сейчас было лето, но подруги были уверены, хаш отлично пойдет после той нервной встряски, которую они все испытали за минувшие сутки.
К густому мясному бульону Леся нарезала легкие закуски. Огурчики, помидорки, сладкий перец и молодой лук, расположившийся на тарелке длинными зелеными плетями.
– Думаю, что больше ничего не пригодится.
– Как же! А водка?
Водка нашлась и была немедленно облита водой и отправлена в морозилку. Потому что если хаш должен быть горячим, то водка к нему обязательно должна быть ледяной.
К возвращению мужчин все было уже готово. Первым вошел Лисица и тут же втянул ноздрями витающие под потолком ароматы:
– Ох, вкусно пахнет! Что приготовили, девочки? Небось вкусненькое и…
Но Лариса не дала ему договорить. Восторженно крича что-то невразумительное, она повисла на шее мужа, осыпая того поцелуями. Подруги наблюдали за встречей супругов с раскрытыми от изумления ртами. Лариса в общении всегда бывала очень сдержанна, и такое проявление чувств с ее стороны было чем-то новым для подруг.
Они деликатно отвернулись, дав Ларисе отвести душу. При этом каждая исподволь, но очень внимательно ощупывала своего мужчину на предмет возможных повреждений. Однако первый же осмотр позволил девушкам вздохнуть с облегчением. И Эдик, и Лисица были лишь немного бледны. Это были последствия бессонной ночи. Но глаза у них горели победоносным огнем. И грудь у обоих едва не раздувалась от сдерживаемых эмоций.
– Ну, садитесь, садитесь, – быстро захлопотала Леся. – А то все остынет! Небось, проголодались! Кушайте, пока еще горячее. Потом все расскажете.
Ее слова заставили мужчин поторопиться. Проглотив по паре ложек густого дымящегося супа, они подняли головы. Все жаждали отчитаться о своих подвигах. Подругам только и оставалось что сидеть и слушать. А вот если бы девушки показали, что изнывают от нетерпения, заглядывали бы в глаза своим мужчинам или задавали суматошные вопросы, тогда те бы еще поломались.
Но услышав от Леси, что им надо молча есть поставленную еду, а все разговоры будут потом, мужчины немедленно начали говорить. Дух противоречия силен в людях, и тот, кто умеет его заклинать, никогда не бывает в проигрыше.
Подруги убедились в этом на собственном опыте и теперь были очень довольны. Они получили желаемое, на сей раз не затратив ровным счетом никаких усилий.
– Когда мы приехали к особняку, в котором находился запеленгованный нами телефон, некоторая тревога в нас все же присутствовала. А вдруг, поговорив, бандиты снялись и перебрались в другое место?
Но свет в окнах горел, значит, в доме кто-то находился. Уже одно это ободряло. Долго тянуть ребята не стали, начали штурм. Прорваться на охраняемую территорию загородного особняка удалось сразу же и без каких-либо потерь. Охрана не ожидала открытого нападения. Деморализованные наглостью нападающих, охранники сначала не смогли дать серьезного отпора. Этим и воспользовались люди из команды Лисицы.
– В общем, наши ребята начали зачистку территории, а мы с Эдиком и еще парой человек рванули осматривать цокольный этаж и все нижние помещения. Надо было поспешить, чтобы не позволить Распутину замести следы и перепрятать пленников.
По информации, которую раздобыл Лисица, они знали, Распутин любит творить свои злодеяния в укрытых от посторонних глаз убежищах. Желательно где-то под землей. Можно в пещере или заброшенном бункере. А идеально – в собственном подвале, так сказать, чтобы ходить было недалеко.
– Это излюбленная Гришкина привычка, которой он никогда не изменяет. Во всех домах, где он когда-либо жил, всегда имелся хорошо оборудованный пыточный подвал, он же – место казни неугодных Распутину людей.
Спасатели опасались, что могут уже не застать Богдана живым, но им повезло. Распутин был наверху, когда начался штурм. Он просто не успел ни сам спуститься вниз, ни отдать приказа об умерщвлении пленников. Таким образом, уже через десять минут после начала штурма Богдан присоединился к своим спасителям.
– Но дальше ситуация начала меняться для нас в худшую сторону. Мы оказались запертыми в том самом подвале, где нашли Богдана.
Однако к этому времени пришедшие в себя от неожиданности охранники мобилизовали свои силы и решили дать отпор чужакам, вторгшимся на их территорию.
– Как оказалось, в доме было полно оружия. Нам повезло, что охранники не решались без приказа хозяина пустить в ход взрывчатку. Но пулеметными очередями они там все стены изрешетили.
Сам Распутин к этому времени был уже в руках команды спасателей, но тянул время, отказываясь признавать свое поражение и надеясь, что бойцы смогут прорваться к нему на выручку. И это вполне могло случиться, потому что охрана у Распутина была серьезная. И их первоначальное замешательство скоро уступило место яростной атаке.
– Они рассчитали так: если их босс в наших руках, надо захватить кого-то из нас, чтобы начать переговоры. Мы с ребятами в подвале были отрезаны от основных сил. И разумеется, на нас они и нацелились в первую очередь.
Против укрывшихся в подвале людей началась форменная война.
– Они палили по двери так, что она была вся во вмятинах. Еще чуть-чуть – и дверь бы поддалась. У бойцов просто не хватило времени.
К счастью, Распутин, которому к этому времени было уже популярно разъяснено, как крупно он вляпался, внял голосу разума и приказал своим людям прекратить сопротивление. Он не захотел усугублять и без того незавидное положение еще и вооруженным сопротивлением представителям власти.
– Григорий задержан? Он находится под стражей?
– А вы как думали! Захват и незаконное удержание заложников – это вам не шуточки. Не говоря уж о том, что сам Григорий давно находится в розыске. И с ним мечтают пообщаться очень многие следователи.
– Значит, Распутин обезврежен? Он признался в убийстве своего брата – Михаила?
– Вот тут должен вас разочаровать. Распутин начисто отрицает свою причастность, – покачал головой Лисица. – И знаете… мне кажется, что он говорит искренне.
Но подруг его слова не убедили.
– Распутин врет!
– Выкручивается!
– Знает, что прямых улик против него нету, вот и не колется!
Лисица вновь покачал головой.
– Не уверен. Насколько я изучил психологический портрет этого преступника, он обожает похвалиться своими злодеяниями. Особенно если ему за это ничего не грозит.
– Как это «не грозит»? Тут ведь речь об убийстве!
– Если бы Распутин даже и рассказал нам о том, как планировал убийство Михаила, как искал исполнителя, а потом расплачивался с ним, то его показания все равно нельзя было бы предъявить в суд.
– Почему?
– Мы находились не в кабинете следователя, Распутин был не на допросе. Это была всего лишь приватная беседа двух людей.
– Можно было бы сделать запись его признания.
– И даже сделай мы запись, ее все равно ни один суд не принял бы в качестве полноценного доказательства.
– Прежде, оказавшись в аналогичной ситуации, Распутин любил загнуть пальцы, обрисовав себя с самой худшей стороны. А в этот раз и сам казался удивленным известием о гибели Михаила.
Но подруги отмахнулись:
– Ваш Распутин – гениальный актер.
Был еще один человек, судьба которого волновала подруг куда больше, чем все остальное.
– А Федор? Что с ним? Вы его нашли?
– Да. К сожалению…
– Он умер?
– Нет, нет, не бойтесь. Федор жив, но когда мы его нашли, он находился под действием каких-то сильнодействующих психотропных препаратов. И до сих пор под ним находится. Видимо, не доверяя своему брату, Распутин принялся заранее готовить того к встрече с адвокатами господина Пельцера. Неделя-другая такой подготовки, и Федор выполнил бы любой приказ своего брата. Его здоровью был бы нанесен серьезный вред. Человек, которого обработали данными препаратами, надолго перестает воспринимать этот мир адекватно.
– Но он поправится?
– Будем надеяться, что терапия была начата Григорием сравнительно недавно. Во всяком случае, сейчас Федор находится в больнице, врачи делают все возможное, чтобы вернуть ему память и рассудок.
– Это так серьезно?
– Я видел людей, которых с помощью этого препарата превратили практически в покорных рабов, не имеющих ни собственного мнения, ни желаний.
Подруги переглянулись. Им обеим одновременно пришел в голову один и тот же вопрос. И Кира выпалила:
– Но как Распутин не побоялся сделать из брата зомби? Ведь адвокаты могли заподозрить неладное.
– После применения этих психотропных препаратов человек внешне выглядит совершенно нормально. Однако при этом он становится послушной куклой в руках кукловода. Федор подписал бы все документы, никто бы и не заподозрил, что он неадекватен. И даже после вступления в права наследства Федор мог некоторое время пожить. Год-два, сколько позволило бы ему здоровье. Он по-прежнему выполнял бы все приказания своего брата, был бы тому даже полезен. Но длительный прием этих препаратов рано или поздно обязательно прикончил бы Федора.
– А дети Федора? Что с ними?
– Пока трудно сказать.
– Какие-то юноша и девушка тоже находились со мной в подвале, – подал голос Богдан. – Возможно, это они и были. Точней сказать не берусь, оба были то ли без сознания, то ли их тоже обкололи какой-то дрянью.
Лариса ни на секунду не отпускала руки своего мужа. И даже когда за столом ему требовались обе руки, Лариса не хотела отпускать Богдана. Она словно опасалась, что если не будет его крепко держать, то он может просто исчезнуть. Глаза ее ярко сверкали. И подруги могли бы сказать, что никогда еще не видели Ларису такой красивой и счастливой.
Обычно резкие черты ее лица теперь смягчила идущая откуда-то изнутри нежность. Девушка словно вся светилась теплым радостным светом, не в силах оторвать глаз от своего Богдана, пока тот говорил:
– Федора они держали отдельно. А вот ребята находились в одном подвале со мной. И я слышал, как люди Распутина обсуждали между собой, как поступят с трупами, когда придет время. А в том, что оно придет довольно скоро, никто из бандитов даже не сомневался.
Вот как обращался с племянниками их любящий дядюшка! Да, Федор недаром беспокоился за жизнь своих детей. Как оказалось, он не только не преувеличивал опасность, исходящую от Григория, но даже не до конца оценивал всего ее масштаба.
