Глава 11

Лисица немного разочаровался, вернувшись назад в кухню, но застав там одну лишь Лесю.

– А у Киры нашлись дела поважнее? – не скрывая своего неудовольствия, поинтересовался он.

Испугавшись, как бы приятель вовсе не передумал ехать к Викентию, Леся соврала, что Кира догонит их в городе.

– У нее есть одно крохотное дельце. Она с ним закончит и сразу же присоединится к нам.

– Викентий не любит ждать. Он ранняя пташка. Если сказал, чтобы мы были у него ровно в девять, значит, в девять мы и должны стоять у него на пороге. Ну, ладно, если сейчас не поехать, то бог весть, когда Викентий соизволит принять нас в другой раз.

– Кира нас догонит, – пообещала Леся, хотя в душе совсем не была в этом уверена.

Визит к следователю – это только на словах дело быстрое и не занимающее много времени. На самом деле любой визит в следственные органы имеет свойство растягиваться на долгие часы. То следователь занят, то к нему другие посетители, то у него срочное дело, которое требует его вмешательства. А ты сиди и жди. Так что вполне вероятно, что Кира задержится у Смелого до полудня.

Но Леся ошибалась. Когда Кира, ведущая под руку трепещущую Настю, вошла в кабинет Смелого, следователь их уже ждал. Он немного удивился, вновь увидев у себя в кабинете Киру, которую не приглашал, но не стал заострять на этом вопросе внимания. Наверное, счел, что Кира – это что-то вроде бесплатного приложения к ценной свидетельнице Насте.

Ее он пригласил поближе, а Кире просто махнул рукой на уже знакомый ей стул у стенки в дальнем углу кабинета. Ну а Насте велел присесть на почетное место, возле его стола.

– На самом деле у меня к вам всего один вопрос. Скажите, вы помните, среди посетителей Михаила был мужчина сорока пяти-пятидесяти лет, невысокий, тонкокостный. Мелкие черты лица, хрупкие ручки и ножки. Напоминает кузнечика. Вот его фоторобот.

Киру прямо током ударило. Фоторобот она не видела, а мысли уже закрутились у нее в голове. Неужели это был Федор? Вроде бы возраст совпадает. Хотя нет, Лариса говорила, что Федор был с брюшком, он явно любил покушать. И хоть и невысок, но в теле. Тогда это не он? Или все-таки он? В плену Федор провел довольно много времени, мог и раздобреть от малоподвижного образа жизни и сытной калорийной пищи. Но почему следователь интересуется братом Михаила?

Настя же, которая уже приготовилась к тому, что у нее будут жестко уточнять ее алиби, лишь изумленно хлопала глазами, глядя на Смелого. Она явно не понимала, по какой причине следователь задает ей эти вопросы.

– Мужчина?… Какой мужчина?

– Это вам лучше знать, – с раздражением произнес следователь. – Так что это был за мужчина?

– Я не знаю. А он… Он точно приходил к Мише?

– Соседи видели их вместе много раз. Один из соседей даже как-то между делом спросил у Михаила, кто этот человек. И тот ответил, что старый друг. Но это мог быть и его ученик, не так ли?

– У Миши не было учеников-мужчин, – покачала головой Настя. – Он мне много раз повторял, что берет только женщин, потому что хорошо чувствует нашу энергетику. Может быть… это действительно был кто-то из его друзей? Или тех путешественников, которых Миша частенько спонсировал?

– Скажите, вы лично видели когда-нибудь этого мужчину?

– Ну… Как, говорите, он выглядел?

Следователь терпеливо повторил. И фоторобот повторно показал. Кира буквально изнывала на своем стуле. Ах, если бы следователь задавал свои вопросы ей! Какой славный диалог у них мог бы получиться! И наконец не вытерпев, Кира воскликнула:

– А что, если это был его брат?

Настя и Смелый повернули головы и с одинаковым изумлением уставились на Киру.

– Брат?

– Ну да, – смутилась Кира. – Просто я подумала, а вдруг это был не ученик, не друг, а родственник?

– Почему же тогда покойный представил его своим другом, а не братом?

– Ну… Михаил, насколько я понимаю, вообще был личностью неординарной.

– Мы навели справки о родственниках покойного, – досадливо произнес следователь, явно только чтобы отвязаться от Киры. – Это не его брат.

– А у вас имеются их фотографии? Разрешите взглянуть на них Насте.

Следователь пожал плечами, но фотографии достал и продемонстрировал свидетельнице. Настя отнеслась к этим фото безразлично.

– Не видела ни того ни другого.

С явной досадой следователь отложил фотографии в сторону, а затем вновь повернулся к Насте.

– Я спрашиваю вас о личности этого мужчины не просто так. Дело в том, что его видели поблизости от места преступления как раз в то время, когда произошло убийство.

– И кто его видел?

– Одна соседка столкнулась с ним возле кафе, которое расположено в соседнем дворе. Старушка утверждает, что это был именно тот мужчина, который раньше приходил к Михаилу. Так что? Можете вы вспомнить этого человека?

– Нет, – твердо произнесла Настя. – Лично я его точно никогда не видела.

– И не знаете, о ком может идти речь?

– Михаил упоминал о своем отце, но тот давно умер. Да и возраст не подходит. Этот мужчина – ровесник Михаила или около того.

Но больше Настя ничего сказать следователю не могла. И тот, не скрывая своего разочарования, был вынужден ее отпустить. Напоследок, уже попрощавшись с Настей, он задержал у себя Киру:

– Скажите, почему вы упомянули о братьях покойного?

– Так, к слову пришлось, – не моргнув глазом ответила Кира.

И не обращая внимания на его пытливый взгляд, вышла из кабинета. Вот еще, будет она с ним разговаривать! Начнешь делиться со следствием своими наработками, сама под подозрением окажешься. В принципе, Кира была довольна своим визитом к следователю, ведь напоследок ей удалось стянуть со стола фотографии братьев Михаила. И к тому же она успела взглянуть на фоторобот подозреваемого мужчины. Ну, и на том спасибо.

С фоторобота смотрело лицо человека с тонкими, Кира бы даже сказала, миловидными чертами лица. Никогда в жизни Кира бы не заподозрила в этом человеке преступника, тем более жестокого убийцу. А с другой стороны, знает она, как в полиции составляют фотороботы. Вот и на Ларису у них фоторобот имеется, а вся вина последней в том, что она оказалась не в то время не в том месте.

«Прямо камень с души свалился, – порадовалась про себя Кира. – Теперь Лариса хоть не одна числится у полиции в подозреваемых».

Компанию Ларисе нынче составил неизвестный сухощавый мужчина. Интересно, кто он такой?

Выйдя от следователя, Кира быстро попрощалась с Настей и, не слушая ее благодарностей, кинулась бежать. С Настей все будет в полном порядке. Щеки ее вновь порозовели, в глазах появился свет, а руки перестали быть холодными и влажными. Настя уже поняла, что ей и ее семейному благополучию ничто не грозит.

– Кто бы ни стрелял в Михаила – это не мой муж. Он у меня высокий и подтянутый. Его кузнечиком никак не назовешь.

Закончив дела с Настей, сыщица тут же перезвонила Лесе. Но телефон подруги был выключен. Раздраженная Кира перезвонила Лисице. То же самое. Обозлившись на своих друзей, Кира вытащила из сумки фотографии Григория и Федора, которые пусть и помимо своей воли, но все же предоставил ей следователь, и уставилась на них. Кира пыталась понять, могли ли братья Михаила стать его убийцами.

Конечно, сами фотографии оставляли желать лучшего. Это были те фото, которые вклеивают в паспорта. А на них люди редко бывают похожими на самих себя. Но за неимением лучшего…

– Я бы не назвала ни Федора, ни Гришу – кузнечиками, – пробормотала Кира. – И на того типа, фоторобот которого есть у полицейских, они тоже не похожи.

Она еще раз позвонила Лесе и Лисице, а затем, раздосадованная молчанием своих друзей, отправилась к дому Михаила. Если следователю Смелому удалось найти соседей-свидетелей, которые припомнили Кузнечика, то и Кире это удастся! Она покажет им фотографии братьев Михаила, а свидетели скажут, приходили или не приходили эти двое в вечер убийства к потерпевшему.

Между тем Леся и Лисица выключили свои телефоны совсем не из вредности и не по собственному желанию. Шифровальщик Викентий, которого Лисица разрисовывал в таких ярких красках, при ближайшем рассмотрении оказался личностью весьма странной. Он был как полотно, которое хорошо смотрится на дальнем расстоянии, но при приближении к нему вырисовываются слишком грубые мазки и прочие царапающие глаз детали изображения.

На расстоянии нескольких шагов Викентий казался юношей, а вблизи выглядел стариком. Сколько именно ему лет, не бралась сказать даже Леся, хотя она-то прежде считала, что способна вычислить возраст любого. Но и внешность Викентия была странной. Одет он был в драные джинсы и такую же драную молодежную футболку. Тело было смуглым и сухощавым. Но вот обильно украшающий его торс и лицо пирсинг выглядел так, словно сережки провисели в своих дырочках уже не одно десятилетие. Кожа на месте сделанного прокола была сильно вытянувшейся и выглядела неопрятно.

Да и характер у Викентия тоже был неприятным. Совсем без юношеского задора, а старчески брюзгливым.

Началось все с того, что Викентий встретил своих гостей очень невежливо.

– Чего вы так запоздали? – сердито набросился он на них прямо у дверей.

А часы на запястье у Лисицы показывали всего лишь две минуты десятого. И часы были идеально точным швейцарским брегетом, сомневаться в правильности хода не приходилось. Да еще последние двести метров от места для парковки до квартиры Викентия друзьям пришлось проделать почти бегом. Потные, запыхавшиеся, они едва переводили дыхание, пока Викентий выговаривал им свои претензии.

– Если я назначаю время на девять, значит, что в девять вы и должны ко мне явиться. Я предупредил, что смогу уделить вам лишь сорок минут своего времени. Мое время слишком дорого, чтобы тратить его на бесплодное ожидание.

– Почему же бесплодное? – пикнула Леся. – Мы ведь пришли. Опоздали всего на пару минут!

Викентий насупился еще больше, а Лисица наступил Лесе на ногу. Мол, молчи и не вякай. Пусть старик отведет душу. Лисица знал, о чем предупреждал. Услышав возражение Леси, шифровальщик затянул речь на добрых полчаса. Видимо, эти минуты он для себя потерянными не считал.

Друзья стояли с поникшими головами, слушая излияния Викентия. А тот, даже не предложив гостям пройти дальше прихожей или хотя бы присесть, вовсю отводил душу. Ни Лисица, ни тем более Леся более возражать зануде даже не пытались. И наконец по прошествии получасовой пытки Викентий сжалился.

Друзья к этому времени тоже уже отдышались. И с радостью услышали обращенную к ним фразу:

– А по поводу вашей записки, вот вам ее перевод!

И Викентий сунул им листок с отпечатанным на принтере текстом. Но не успели друзья прочесть первую фразу, как Викентий возвестил:

– Ваше время вышло! Прощайте!

– Нет, погодите! – возмутилась Леся. – Объясните хотя бы, что это был за код?

– Примитивнейшая детская шифровка. Каждой букве алфавита соответствует какой-то определенный символ, в данном случае несколько переиначенные китайские иероглифы.

– Но символов было гораздо больше, чем слов в том, что вы расшифровали.

– Разумеется. Между значимыми символами наливали воду.

– Воду?

– Заполняли пустые места ничего не значащими символами, – явно теряя терпение, пояснил Викентий. – К примеру, слово ВЕЩЬ само по себе коротенькое, всего четыре буквы. Но в записке оно заняло почти целую строчку.

– Как такое может быть? – воскликнула Леся.

Видя такой неподдельный интерес, Викентий немного смягчился:

– Видите, в этом слове между буквами есть три пробела. Первый находился между буквами «В» и «Е». Второй – между «Е» и «Щ». И третий – последний, между «Щ» и мягким знаком. Вот их-то автор записки и заполнил водой. Только каждый четвертый символ в записке имел смысловую нагрузку. Все прочие были просто водой.

– И вы это расшифровали?

Восторг в голосе Леси был искренним.

– Детский сад, – фыркнул Викентий в ответ.

И глянув на Лисицу, уничижительно прибавил:

– А вам вообще должно быть стыдно. Такой примитивный шифр! Чему вас только теперь учат! Ни знаний, ни пунктуальности, ни образования.

– Скажите, а кто мог составить эту записку?

– Да кто угодно, – отмахнулся Викентий. – Особых умственных способностей для использования такого шифра иметь не нужно. Хотя отдаю должное его составителю, он проделал большую работу. Ведь каждый значимый символ надо было сначала придумать, заучить, а потом и научиться исполнять достаточно быстро. Думаю, что это работа мальчишек. Времени у них всегда много, а вот мозгов и знаний еще маловато.

И высказавшись, Викентий замахал руками и закричал:

– Все-все! Аудиенция закончена! Жду следующих посетителей! Уверен, они окажутся пунктуальнее вас! Пошли вон, надоели!

Оказавшись на лестничной клетке, Леся с Лисицей жадно впились глазами в записку. Собственно говоря, она была совсем короткой и состояла всего лишь из двух предложений:

«Забери вещь у Далилы. Пришло время!»

Прочтя это, друзья переглянулись.

– Кто такая эта Далила?

– И что это за вещь?

– А Далила?

– Далила… Далила… постой, мне кажется, я догадываюсь. Имя очень редкое в наши дни. Но так звали одну из тетушек Михаила, сестру его отца.

– Старушка жива?

– Куда там! Давно скончалась, завещав свое имущество ближайшему родственнику – племяннику.

– Значит, ее квартира досталась Михаилу?

– Да. А он ее продал.

– Кому?

– Я не знаю.

– Плохо, – категорично заявил Лисица. – А кто может это знать?

– Ну… Возможно, Марта Гербертовна.

– Это кто?

– Соседка дедушки Михаила – профессора Добрякова.

– Да, теща министра, – рассеянно пробормотал Лисица.

– Если кто у нее и министр, так это сын. Кира говорила, старушки во дворе очень о нем уважительно отзывались.

– Вы с Кирой плохо информированы. А насчет старушек во дворе я тебе так скажу, далеко не всегда их сведения правдивы. Старушек очень легко дезинформировать.

– Ты так делал?

– Делал, – кивнул Лисица. – И неоднократно. Но это сейчас совершенно не важно. А важно то, что нам надо ехать к уважаемой Марте Гербертовне. Говори ее адрес!

Леся растерялась.

– А я его не знаю. Это ведь Кира к Марте Гербертовне ездила.

– Так звони Кире, узнавай у нее адрес. И кстати, куда это сама Кира запропастилась?

И хотя Лисица изо всех сил постарался задать этот вопрос самым безразличным тоном, на какой только был способен, Леся все поняла. Приятель запросто мог бы выяснить адрес Марты Гербертовны по имеющимся у него каналам. И не сделал он этого исключительно потому, что хотел услышать новости от Киры. Хотел, чтобы она присоединилась к ним. И что это могло означать? Уж не то ли самое, о чем думала Леся уже давно?

Ах, как было бы славно, если бы Кира и Лисица перестали уже играть друг с другом в эту затянувшуюся игру в кошки-мышки. Как было бы здорово, если бы эти двое наконец поняли, как много они теряют! И в конце концов, Лесе уже хотелось погулять на их свадьбе!

Честно говоря, лучшего мужа для Киры, чем Лисица, нельзя было и пожелать. Они так здорово подходили друг другу. У них даже масть была одна – рыжая. Да, из них получилась бы прекрасная пара. И детишки были бы такие рыженькие-рыженькие. А Леся была бы их доброй тетушкой или даже крестной мамой.

– Так что? – внезапно отвлек Лесю от ее сентиментальных раздумий голос Лисицы. – Где там наша Кира? Приедет она или будет дальше мне нервы трепать?

А у Киры дела шли ни шатко ни валко. Своим друзьям она больше звонить не пыталась. Вместо этого вплотную занялась обходом соседей Михаила. Многие уже знали ее по прежнему визиту, когда они вместе с Настей интересовались временем убийства Михаила.

И теперь по старой памяти многие соседи даже открывали Кире дверь, правда, не забывая накидывать цепочку или крюк. А иные и вообще общались через дверь, но суть от этого не менялась. Кира демонстрировала соседям фотографии, кому-то через дверной глазок, кому-то через щель, но люди лишь качали головами:

– Нет, не видели. Не знаем.

Это было очень загадочно. Неужели братья никогда не приходили к Михаилу в гости? А кто тогда приходил? Кем был тот Кузнечик, которого видела старушка-соседка? Да и где та старушка? Кира сбила себе все ноги, а нужной бабушки так и не нашла. Нет, какие-то старушки ей попадались. И две из них даже были явно не прочь поболтать.

– Худенький, невысокий мужчина, который заглядывал к Мише? Вроде был такой. Когда последний раз приходил? И как его звали? Нет, этого мы не знаем.

А между тем где-то тут имелась старушка, которая видела, как невысокий худощавый мужчина, который и прежде приходил к Михаилу, торопливо пробегал через соседний двор. И не когда-нибудь, а именно в вечер убийства. Кира не поленилась, сама пробежала через упомянутый двор и огляделась по сторонам. В каком направлении мог пойти тот сухощавенький Кузнечик?

Путей у него могло быть совсем немного. Направо или же прямо. Но направо дорога была перекопана. Значит, оставался только путь прямо. И к тому же этот путь упирался в еще одно жилое здание, на первом этаже которого было расположено кафе. Как раз возле кафе старушка и столкнулась нос к носу с этим типчиком, который так заинтересовал полицию.

Кира немедленно сделала стойку. Ведь если витрина кафе выходила на улицу, то служебные помещения выходили окнами во двор. И кухня была в том числе. Кира недолго колебалась. Не будет она искать старушку, лучше заглянет в кафе. Если уж она сама отлично видит снующих за грязным стеклом поваров, то и они должны ее видеть. И не только ее, но и всех других, кто находится во дворе.

Конечно, у поваров в часы наплыва посетителей бывает много работы, им недосуг глазеть в окошко. Но ведь на кухне есть и другие люди – грузчики, мойщицы и прочие подсобные рабочие. Может быть, кто-то из них сможет быть ей полезен?

Зайдя в ресторан, Кира уже знала, к кому ей обратиться. Подошла к администратору и четко произнесла:

– Я хочу работать у вас мойщицей.

Она была готова к тому, что место мойщицы окажется занятым. Но тогда можно было пойти помощником кондитера, уборщицей, официанткой или даже тем же администратором. Должность только звучала красиво, а на деле была сплошной головной болью.

Но Кире удалось попасть в цель с первого же выстрела. Услышав, что к ним пожаловала новая мойщица, администратор засиял ответной улыбкой. Его даже не смутила одежда Киры, купленная не где-нибудь, а в лучших бутиках города. Но администратор выглядел так, словно сам недавно спустился с гор. У него были густые усы и безупречно ровный ряд золотых зубов. И поэтому потертые джинсы Киры и ее майка с заплатками произвели на него именно то впечатление, на какое Кира и рассчитывала. Администратор счел ее достойной занять должность младшего обслуживающего персонала – мойщицы.

Директора на месте не оказалось. Да и устройство на работу мойщицы – это не та синекура, которая требует участия больших фигур. И уже спустя три минуты после краткого собеседования Кира оказалась в мойке. Оглядевшись по сторонам, она мысленно поздравила саму себя с удачей. Окна мойки выходили во двор, который так интересовал сыщицу.

Кроме Киры тут была всего одна женщина. По ее собственным словам, каждое утро с девяти до часу дня она чистила картошку, а затем уходила по своим делам. У Ксении не было образования и не было мужа, но зато имелось четверо детей, которые отчаянно нуждались в своей матери. Поэтому Ксения, которая, прикинув несколько открывающихся перед ней вариантов – влезть в петлю от безысходности, помереть с голоду или самой пойти нищенствовать, а детей сдать в приют, сочла за лучшее выбрать меньшее из всех зол и просто чистить картошку в кафе.

– Жизнью я довольна, – разглагольствовала Ксения.

Кира молча кивала в ответ. Где-то она Ксению даже понимала.

Во-первых, в ресторане ее кормили и давали ей еду с собой. Таким образом, она сама и дети были сыты. Во-вторых, работа не отнимала у нее много времени. И наконец, самое важное, кафе находилось всего в двух шагах от ее дома, так что она в любое время могла держать руку на пульсе своей семьи.

Все это болтливая Ксения умудрилась рассказать Кире за какие-нибудь полчаса их первого знакомства. И пока Кира усердно терла тарелки, Ксения говорила, не замолкая.

– Посудомоечная машина и картофелечистка, по мнению хозяина, вишь ты, жрут слишком много электричества. Купить их дороже, чем нанять нас с тобой. Так что готовься к героическому подвигу, посуды тут иной раз бывает целые горы. Лично я ни за какие деньги не согласилась бы всю ее перемыть. Другое дело – моя должность, почищу свою картошку и свободна. А ты будешь сидеть до полуночи!

– А ты всегда рано уходишь?

– Нет, когда банкет или корпоратив какой, то я могу и остаться. За отдельную плату, разумеется. Всю прошлую неделю за мойщицу и за себя проработала. Все руки распухли, пальцы были толстые, красные, чисто сардельки. Я уж думала, вовсе ногти слезут. Нет, врагу – и тому такой работки не пожелаешь!

И тут Кира снова была с ней согласна. Безобразие, что в нашем продвинутом современном мире для человека еще находится такая грязная и непродуктивная работа.

– Конечно, в больших ресторанах – там мойщица – чистая королевна. В машинку грязные тарелки и кастрюли загрузит, сама вся в беленьком, стоит, ногти наманикюренные полирует. Красота! А у нас хозяин – жадина. Посчитал, что если машинку купить, так к ней еще и работницу приставить нужно. Сама-то машинка не включится, не загрузится и не разгрузится. Значит, опять человеку плати. А меньше минималки никак не заплатишь. Вот и сидим с тобой. Ты на грязных тарелках, а я на картошке.

Про жадину-хозяина Кире слушать совсем не хотелось. И чтобы сбить Ксению с оседланного ею конька, Кира сказала:

– Я слышала, у вас тут убийство произошло недавно? Говорят, где-то в соседнем доме.

Ксения мгновенно переключилась на более интересную тему и с жаром подтвердила:

– Ага! К нам тоже полицейские приходили.

– А ты что им сказала?

– Эх, меня в тот момент на работе уже не было, когда они заявились, – с явным сожалением призналась женщина. – После банкета мне хозяин выходной дал. Ну, как дал, начисти, говорит, Ксения, картошки и отдыхай. Больше ни о чем тебя просить не стану. Ну, я почистила и ушла. Малой у меня приболел, с ним опять же посидеть надо было. Ну а потом уж специально я к ментам не побежала, конечно.

– Видела чего?

– Видела. Интересную вещь видела. Рассказать?

– Конечно!

– И то правда. Хоть тебе расскажу, отведу душу.

Ксения даже на время прекратила чистить клубни картофеля. Отложила нож и пустилась в повествование:

– Поздно уже было. Время домой уходить, но хозяин сказал, что гости за банкет еще не расплатились, поэтому и мне денег он дать не может. Ну, я и осталась ждать. Сижу, в окно таращусь. Вдруг вижу, женщина бежит…

– Какая женщина?

– Не перебивай! Симпатичная такая женщина, худенькая. Фигурка изящная, платье пестренькое. Ну а в руках у нее пакет. Я как этот пакет увидела, сразу подумала, что там что-то тяжелое. Ну, увесистое во всяком случае. Только женщина эта далеко не побежала, у наших мусорных баков остановилась и платье все с себя стянула. И знаешь, что оказалось? Под платьем-то это был переодетый мужик!

От такой новости Кира чуть не выронила из рук скользкую тарелку.

– Кто из них? – воскликнула она, выхватив мыльными руками фотографии Федора и Григория и сунув их под нос Ксении.

Но Ксения хоть и внимательно посмотрела на лица братьев Михаила, однако головой покачала отрицательно:

– Нет, не эти. У этого нос слишком большой. А у этого физиономия круглая. Этих я не знаю. А тот мужчина был маленький, аккуратный. Носик крохотный, глазки-бусинки. Сам из себя словно куколка. Так бы и обняла, так бы и прижала к груди!

И мойщица смачно обхватила себя за плечи, демонстрируя, как бы она ухватила отпущенный ей судьбою приз. У Киры даже слегка заныли ребра.

– И он был вооружен?

– С чего ты взяла? Нет, оружия я у него не видела. Он переоделся, а платье в мусорный бак кинул. И дальше побежал.

– А пакет?

– Пакет у него сначала в руках был. Он в него платье сунул, а потом и его, и платье в наш мусорный бак на ходу кинул. И еще следом какую-то металлическую штуку, вроде цилиндра маленького швырнул.

Маленький металлический цилиндр? А что, если это был глушитель?

– Во-во, эту штуку он тоже в наш мусорный бак бросил. И пакет туда полетел, и все остальное.

– Где он? – сорвалась с места Кира. – Где этот бак? Во дворе?

Ксения открыла рот, собираясь ответить, но Кира уже и сама вспомнила, что, подходя к кафе, видела синий мусорный бак. Не теряя даром времени, девушка ринулась во двор. Мусора в баке было совсем немного, только на самом дне. И невзирая на неприятный запах, который поднялся со дна бака, когда Кира открыла крышку, девушка смело полезла в мусор.

Обратно на кухню она вернулась мрачная и недовольная. В баке не оказалось ничего, кроме отходов кафе.

– Куда рванула-то? – встретила ее Ксения. – Убежала, не дослушала. Бак с мусором в тот же вечер мусоровоз забрал. И пакет тот вместе с прочими отходами на свалку уехал.

– Ты должна была сказать об этом полицейским!

– Делать мне больше нечего, – обиженно прогудела Ксения. – Мне лишние неприятности не нужны. И так дел невпроворот. А если бы я еще в полицию насчет того мужчины с пакетом, в бабу переодетого, обратилась, вообще бы времени ни на что не осталось.

И она с удвоенной энергией принялась за свою картошку. Было ясно, что позиция ее тверда, и Ксения с нее не сдвинется. Пришли бы полицейские вовремя, она бы им, может, и рассказала, что видела. А коли прошляпили свое счастье, не обессудьте. Ксения за ними бегать не станет.

И Кире только и оставалось, что выяснить во всех подробностях, как же выглядел мужчина, которого видела Ксения.

– Портрет его нарисовать не сможешь?

– Да ты чего? – искренне поразилась Ксения. – Я карандаш в руках со школы не держала. Да и тогда за меня по коммуналке сосед задания по изошке делал.

– Значит, не нарисуешь?

– Ни-ни, даже и не думай.

И Кира начала задавать новые вопросы. Во что мужчина был одет? Как себя вел? Может быть, волновался? Держался скованно или, наоборот, вызывающе? Киру интересовало про этого мужчину абсолютно все. И ей повезло в том плане, что Ксения оказалась отличной свидетельницей.

Незнакомый мужчина запал ей в сердце, хотя глуповатая Ксения так и не поняла до конца, ЧТО именно или КОГО именно она видела. А ведь это переодевание из женщины в мужчину выглядело очень подозрительно. Неужели полицейские были правы, заподозрив этого Кузнечика в убийстве Михаила?

Но если так, то счастье Ксении, что сам преступник ее не заметил. А то вместо продолжения своей пусть и однообразной, но зато спокойной жизни Ксения встретила бы быструю и мгновенную смерть. В том, что преступник не оставил бы в живых свидетельницу, Кира даже не сомневалась.

Если убийца хладнокровно всадил в лоб Мише пулю, то это говорило только о том, что человек он опытный и убивает не впервые. Одним трупом больше или меньше, для такого человека особой разницы уже нет.