ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
— Победа! — возликовала Кира, распрямляясь. — Доплыли.
Доплыть-то они доплыли, но тут же перед подругами возникло новое препятствие. Как забраться на яхту, если даже ее иллюминаторы находились на высоте глаз Киры? А Леся даже и заглянуть внутрь не могла. Босиком в одних тонких шерстяных носках, она была значительно ниже Киры.
— Что там? — дергала она подругу за руку. — Что там такое?
— Отстань! — отбивалась от нее Кира. — Не прыгай. Лодку перевернешь. Все равно ничего не видно. Занавеска. И вроде бы кто-то лежит.
— Лежит? — удивилась Леся. — Так на яхте кто-то есть? Слушай, как бы нам с тобой не нагорело, что мы вот так самовольничаем.
— Не мечи икру раньше времени! — рассердилась Кира. — Сама дрожу от страха. Но вроде бы там все тихо. Черт, занавеска мешает рассмотреть, что же там в каюте.
И Кира снова опустилась на дно лодки.
— Ладно, — сказала она, — поплыли дальше.
И подруги принялись грести вдоль борта яхты. Пирс, у которого она была причалена, представлял собой слегка изогнутую дугу, образуя бухту, в которой и стояли частные яхты. Поэтому течения тут почти совсем не чувствовалось. И подруги без труда прогребли вдоль борта «Лауры» до какого-то троса, уходящего под воду.
— Кажется, он и ведет к тому якорю, за сохранность которого так опасался бдительный дед на посту, — задумчиво глядя на металлический трос, сообщила Кира.
— Но мы же не будем его в самом деле красть? — встревожилась Леся.
— Нет, мы поступим разумнее, — покачала головой Кира. — Мы поднимемся по нему на палубу.
— По тросу? — ужаснулась Леся.
Он выглядел ужасно мокрым, скользким и к тому же был покрыт какими-то пятнами, то ли от водорослей, то ли от мазута. Пачкаться ни в том, ни в другом Лесе не хотелось. Она сегодня нацепила на себя светло-бежевую щегольскую кожаную курточку. И сильно опасалась, что такие пятна могут с нее и не отчиститься. К тому же джинсы на ней тоже были светлые и новые.
— Кто же одевается в такие наряды, отправляясь на морскую прогулку! — возмутилась Кира.
— Нормальные люди и не превращают морскую прогулку в какой-то кросс на выживание! — возмутилась Леся.
— Что такое? — удивилась Кира.
— А то! — ответила Леся. — Сначала мы готовили еду на этой жуткой печи, потом что-то мыли, потом гребли, а теперь ты еще предлагаешь карабкаться по этому тросу! А если мы свалимся в воду? Кто нас оттуда достанет?
— Кира приготовилась ответить, но внезапно замолчала. На яхте, возле которой они дрейфовали, наметилось пополнение. Во всяком случае, подругам послышались чьи-то шаги по палубе. А потом мужской голос, открывая дверь во внутренние помещения яхты, сладко проворковал: Ну как тут сегодня поживает мой котеночек? Он все еще сердится на своего папочку? А папочка принес своему котеночку кое-чего вкусненького. Ай-ай-ай, какой нехороший котеночек. Снова набезобразничал. Кажется, папочке придется наказать его.
— Какая гадость! — поморщилась Кира. — Поплыли отсюда. Забавы новых русских, чтоб им пропасть!
— А разве мы не хотели осмотреть яхту? — поинтересовалась Леся.
— Сейчас?! — возмутилась Кира. — Нет, сделаем это позже. Когда котеночек и его папочка немного угомонятся. А еще лучше, если они вообще покинут яхту.
И подруги принялись усердно грести прочь от яхты «Лаура» к тому месту, где начинали швартоваться суденышки самого яхт-клуба, где были ломаные деревянные настилы, где пели птицы и где подруг уже поджидали Якоб с Йенсом. Оба с вытаращенными глазами.
И Лешка, старательно изображающий, что он тут решительно ни при чем. И вообще, понятия не имеет, как это подруги оказались в море на надувной лодке.
— Зачем вы гребете ботинками? — Это был первый вопрос, когда немцы извлекли своих подруг и поставили их на более или менее твердую сушу.
— Это и есть наш сюрприз, — сообщила ему Кира, хихикая как идиотка.
Леся, которой было мокро и холодно стоять босыми ногами на земле, сердито на нее взглянула. Но Якоб тут же взял Лесю на руки. И, хромая, так как его собственный поджаренный ботинок упорно не желал растягиваться, пошлепал прочь.
— С меня достаточно морских путешествий! — сердито заявил он подругам, когда они наконец дождались вызванного немцами по телефону такси и сели в его теплый салон. — Сейчас я отправляюсь покупать себе новую обувь. Леся, ты со мной? Тебе тоже нужна новая обувь. Я тебе куплю, если ты не возражаешь.
Леся вздохнула. Ей бы очень, очень хотелось проехаться по магазинам и купить себе новые сапоги. Она как раз на прошлой неделе видела подходящие. Это были даже не сапоги, а мечта. Высокие, доходящие почти до колена, из мягкой иссиня-черной замши и на высоченном каблуке. И по всему голенищу были нашиты ниточки крупного стекляруса, которые при ходьбе плясали, создавая впечатление чего-то испанского.
Да, те сапоги ей очень и очень шли. И Леся вовсе не возражала бы их приобрести. Особенно если бы это был подарок. Но увы. Она не могла себе позволить такой роскоши. Им с Кирой надо было мчаться в аэропорт и встречать там Али и Тима. Конечно, можно было бы их и не встречать. И в конце концов, они бы и сами добрались до дома подруг.
Но, с одной стороны, это было бы уж совсем свинством — не встретить своих друзей, которые примчались к ним на выручку с разных концов света. А с другой — подругам вовсе не хотелось, чтобы Али и Тим добрались до их дома, когда там живут другие мужчины.
— Как все несправедливо в этом мире! — простонала Леся, когда, высадив немцев возле «Пассажа», где Якоб собирался покупать себе обувь, они велели таксисту завезти их сначала в ряды Апраксина двора, где Кира, выскочив из машины, схватила с ближайшего прилавка первую попавшуюся пару обуви Лесиного размера.
Бесспорно, издалека обновка выглядела неплохо. Но, увы, она была явно сляпана тут же руками армянских сапожников. И могла прослужить максимум один сезон. А вообще-то, в глубине души Кира подозревала, что уже через неделю эксплуатации эти сапожки утратят весь свой глянец? изменят форму, безобразно перекосятся, и их можно будет с чистой совестью отнести на помойку.
Зато цена, цена, бесспорно, была вполне подходящей. Как раз столько и было у нее в кошельке.
— Вы уверены, что они из кожи? — подозрительно осматривая и даже принюхиваясь к обновке, поинтересовалась Кира.
— Канешно! — с сильным акцентом заявил ей продавец. — Настоящий кожа! Теленок! Италия! Вот тебе еще и подарок к ним!
— Что это? — подозрительно уставилась Кира на странного вида баллончик, который протягивал ей продавец. — Газовый аэрозоль?
— Зачем обижаешь? — в самом деле расстроился продавец. — Краска это. Если появится потертость, нанесешь. И обувь будет снова как новая. Говорю же тебе, итальянское качество. Сносу не будет!
Италия в сочетании с подарком Киру наконец убедила. Она схватила пару сапожек и вернулась к нетерпеливо поджидающим ее таксисту и Лесе. Та быстро напялила сапожки. Они подозрительно скрипнули, а стоило Лесе шевельнуть ногой, поперек носка сразу же пролег аккуратный загиб.
— Ничего, до завтра как-нибудь поносишь, а потом высохнут твои фирменные ботинки, — утешила ее Кира.
Леся вздохнула. Ее любимые ботинки после соприкосновения с водой прибрежной акватории Финского залива выглядели довольно странно. Они покрылись подозрительными пятнами и издавали легкий аромат бензина.
Когда подруги примчались в аэропорт, то рейс Тима уже прибыл. А рейс Али должен был прибыть с минуты на минуту. Встретившись, старые друзья нежно расцеловались.
И Тим тут же пожелал узнать, во что же такое вляпались подруги. И естественно, сразу же начал задавать крайне неудобные вопросы о том, какого черта убитый парень делал на пороге квартиры Киры в три часа утра.
Прибывший вскоре Али был настроен еще более подозрительно.
— Зачем вы его вообще пригласили к себе домой? — глядя на девушек, спрашивал он у них.
— Нам надо было с ним расплатиться, — пришла в голову Киры счастливая мысль.
— Расплатиться? — помрачнел еще больше Али. — Но почему это нельзя было сделать у него в машине?
— Он довез нас до дома, а у нас не было с собой денег, чтобы заплатить ему, — принялась выкручиваться Кира. — Вот мы и поднялись ко мне, чтобы заплатить нашему водителю за проезд.
— А курить он зачем пошел? — еще более подозрительно осведомился Али.
— Откуда нам знать? — разозлилась Кира. — Пошел и пошел. Мы ему заплатили деньги за проезд, и он ушел. А куда, мы не интересовались!
— А потом его убили?
Пришлось подругам повторить свой рассказ. При этом им постоянно звонили Якоб и Йене, которые уже купили себе обувь, и теперь немцы интересовались, когда они могут снова увидеть своих русских невест. И где, вообще говоря, эти невесты в данный момент находятся.
Эти звонки вызывали у Али и Тима закономерное подозрение. Что и делало их все более и более мрачными. Чтобы отвлечь друзей, девушки принялись рассказывать о вылазке на яхту «Лаура».
— Большей чуши я в своей жизни не слышал! — наконец решительно заявил Тим. — Вам надо было не яхты обыскивать, а искать того самого типа, которого собирались шантажировать ваши убитые приятели.
— Они нам не приятели, — вознегодовали девушки.
Но Тим даже внимания не обратил на их негодование.
— Вы наделали кучу глупостей, — заявил он. — Впрочем, я не удивляюсь. Это вполне в вашем духе.
— Ну да, — проворчала Леся. — Ты-то сам никогда не ошибаешься. Это всем известно.
— Ладно, я все исправлю! — с царственной небрежностью махнул рукой Тим, похоже, действительно принявший слова Леси за чистую монету. — По крайней мере попытаюсь исправить то, что вы уже наворотили без нас.
— Ничего такого… — снова начала Леся, но Тим даже не стал ее слушать.
К счастью, у меня есть пара знакомых в вашем Питере, — сказал он высокомерно. — Они должны знать, как нам лучше выйти на след этого человека, которого собирались шантажировать ваши приятели. Сейчас я позвоню своим знакомым. И мы узнаем его имя.
Результат звонка был ошеломляющим. Когда через полчаса, по дороге в город, Тиму перезвонил его приятель, то Тим сначала долго его слушал, потом отключил трубку и впился взглядом в подруг. При этом в его глазах можно было прочесть много разного — от растерянности до гнева.
— Что? — заволновались подруги. — В чем дело? Что тебе удалось узнать?
— Судя по всему, этого человека зовут Иван Семенович Кочетов, — сказал Тим. — И у него в самом деле есть яхта.
И, поколебавшись, он все же спросил:
— Хотите знать, как она называется?
Еще бы подруги не хотели. Да они просто сгорали от желания узнать это.
— «Лаура», — произнес Тим и посмотрел на них еще более странным взглядом.
— Вот! — обрадовалась Кира. — Видишь. Мы двигались в правильном направлении! Напрасно ты на нас ругался!
— Вы двигались в направлении убийцы, который, судя по всему, отправил на тот свет как минимум трех человек! — сердито воскликнул Тим. — Если не больше. Просто уму непостижимо. Вы безумно рисковали!
— Я всегда был за то, что женщин надо держать дома под замком! — тут же влез со своими обычными комментариями Али. — Для их же собственной безопасности. И безопасности окружающих.
В другой раз подруги бы нашли, что сказать этому восточному деспоту. Но не сейчас. Сегодня они могли только растерянно молчать. В самом деле, какая самонадеянность с их стороны!
А если бы этот Кочетов чуть задержался? И появился бы на своей яхте уже после того, как они влезли на палубу по тросу? Или, напротив, пришел бы раньше? А они, не заметив его, лезли к нему на яхту? Интересно, как бы он с ними тогда поступил?
Ведь в этот момент, кроме них, Кочетова и его котеночка, рядом не было ни единой живой души. Никто бы и не услышал их предсмертных криков. При этой мысли впечатлительных подруг бросило в холодный пот.
Но худшее, что еще поджидало их сегодня, было впереди. Как вскоре выяснилось, Али с Тимом собирались жить не где-то в гостинице, а дома у Леси.
— У меня нельзя! — запротестовала Леся. — У меня дома-дома… ремонт!
— А у меня призрак! — подхватила Кира и зачем-то прибавила: — Плакать приходит каждую ночь!
Но ни плачущий призрак, ни ремонт со снесенными стенами, поднятым полом и вынесенной старой сантехникой не произвели на Али и Тима сколько-нибудь отрезвляющего впечатления.
— Мы вас одних теперь не оставим ни за что! — заявили они. — Мы поедем к вам. И плевать нам на призрака. Если хочет, пусть приходит. Пообщаемся.
Что оставалось делать? И подруги пригласили своих друзей к Кире. И, уже поднимаясь на ее этаж, поняли, какого дурака сваляли. По закону подлости возле квартиры Киры торчала мужская фигура.
Сначала подруги испугались, что это кто-то из немцев. Но оказалось, что это дежурит Борисов. На этот раз в его руках был лишь скромный маленький букетик фиалок.
При виде своего неверного жениха в груди у Киры все перевернулось. Она забыла про Али и Лесю. И видела только поджидающего ее у собственных дверей мужчину и цветы в его почему-то дрожащих руках.
У ее Борисова был такой трогательный и взволнованный вид, что ей стало ясно: он явился неспроста. Кира даже думать себе запретила, зачем мог явиться к ней с ее любимыми фиалками Борисов. И тем не менее, вопреки этому запрету, в сердце ее стало жарко, а к лицу прилила кровь.
Тем не менее Кира сумела взять себя в руки. И посмотрела на Борисова очень строго. То есть она надеялась, что выглядит строго. Но Леся, которая смотрела на нее со стороны, подумала, что никогда еще не видела подругу в такой растерянности.
— Ты чего приперся сюда? — дрожащим голосом поинтересовалась у Борисова Кира, избегая даже намека на любезность. — Мне кажется, мы уже все с тобой обсудили. Ты женишься, так и флаг тебе в руки. Я тебя предупреждала, чтобы ты ко мне больше не совался.
Али и Леся деликатно отошли в сторонку. Но Борисову было не до них.
— Кира! — срывающимся от волнения голосом прошептал он. — Ты все снова не так поняла.
— А как мне тебя надо было понять? — дрожащими губами усмехнулась Кира, хотя чувствовала, что и у нее самой вибрирует каждая жилочка в теле.
И вдруг Борисов плюхнулся перед ней на одно колено и заявил:
— Кира, я прошу тебя… Нет, не так.
Борисов вскочил на ноги, потом опустился на другое колено и продолжал:
— Кира, я люблю тебя больше всего на свете. И прошу тебя, сделай меня самым счастливым человеком на свете. Стань моей…
У Киры замерло дыхание. Вон оно! Казалось бы, от счастья ее отделяло всего одно мгновение. Но, увы, именно этого самого мгновения им с Борисовым и не хватило. Потому что в тот момент, когда Борисов заканчивал свою фразу, на лестнице раздались шаги и голос Тима, который решил проверить, нет ли там чего или кого подозрительного.
— Все в порядке! — громогласно заявил он и замер, увидев стоящего на колене Борисова, прижимающего к груди цветы.
Тим открыл рот. Но прежде чем он успел отреагировать, Борисов резко вскочил с колен.
— Вот как?! — прерывающимся от злости голосом спросил он у Киры. — Снова он? Ты дала мне понять, что этот человек был всего лишь твоим кратковременным увлечением. Твой давно забытый южный роман. И между вами давно все кончено. Я долго не мог простить тебя. Но все же простил и пришел к тебе. Как дурак. С цветами. С предложением. А ты… А он… Он все это время был рядом с тобой! Ты мне все врала!
И Борисов, помедлив всего секунду, внезапно бросил свой букетик на пол и начал топтать ни в чем не повинные нежные цветочки, превращая их в кашицу.
— Борисов! — закричала Леся, чувствуя, что сейчас случится непоправимое.
А так как Кира молчала, то Леся решила взять в свои руки счастье своей подруги.
— Борисов, ты все не так понял! — повторила она. — Тим прилетел только сегодня.
— И отлично! — заявил ей Борисов. — Очень рад! Счастья вам! Не забудьте пригласить на свадьбу.
И, оттолкнув в сторону Лесю, шагнул в открытые двери лифта, и двери за ним стали медленно закрываться. Когда Кира перестала видеть последний взгляд Борисова, ей показалось, что она умирает. Но даже толком умереть ей не дали.
— Кира, — встряхнул ее за плечи Тим, тоже проявивший наконец активность. — Кто этот человек? И почему он уверял, что у нас с тобой всего лишь кратковременный курортный роман? Ты что, в самом деле так ко мне относишься? Я для тебя всего лишь курортный ухажер?
Неизвестно, что бы сейчас наговорила ему Кира, сердце которой разрывалось от горя. Ее все еще гипнотизировал последний взгляд Борисова, когда тот смотрел на нее, а двери лифта неумолимо отрезали ее от счастливого замужества. Да еще букетик фиалок. Его Кире было жалко просто до слез.
Она чувствовала щемящую пустоту внутри и ничего не отвечала на вопросы Тима. Но тут ей на выручку кинулась Леся.
— А что ты хотел? — закричала она на Тима. — Сам болтаешься где-то месяцами. Что Кира могла думать о ваших отношениях?
— Значит, я еще и виноват? — разозлился Тим. — Вот что, мне и в самом деле лучше остановиться в гостинице!
И с этими словами он круто повернулся и бросился прочь по той самой лестнице, по которой поднялся всего несколько минут назад. Неожиданно Кира, хранившая до сих пор странное молчание, разрыдалась. Леся кинулась ее утешать. Али остался единственным, кто сохранил подобие хладнокровия.
Он завладел ключами от Кириной квартиры. Открыл дверь, осмотрел всю квартиру, принес Кире стакан воды и, проводив подруг в дом, заявил:
— Вижу, что вы тут времени даром не теряли. А у тебя, Леся, признайся, тоже имеется запасной жених в кармане?
Леся помотала головой. Говорить о немцах она не собиралась. Какие они женихи? Только на бумаге. А Дима… Что же, Дима-то уж точно ее бросил. В этом у Леси не было никаких сомнений. Ей казалось, что она уже давно смирилась с потерей Димы и готова продолжать жить дальше. Но сейчас, после визита Борисова и его неудавшегося предложения, боль вновь ожила в ней.
И вот когда на глаза Леси сами собой навернулись крупные соленые слезы, в дверь раздался резкий звонок.
— Наверное, Тим одумался и вернулся! — предположил Али и отправился открывать дверь.
Кира невольно прислушалась.
— Знаешь, а это ведь совсем не Тим, — произнесла она, глядя на подругу.
Леся и сама поняла, что, похоже, пришел ее черед выслушивать упреки. Потому что в прихожей раздавался голос Димки. Ее Димки! Ее мерзкого предателя Димки, который собирался жениться на другой женщине, но тем не менее приперся к ней. Правда, не совсем к ней, а к Кире. Но, судя по доносившимся до Леси обрывкам фраз, видеть он хотел именно ее — Лесю.
Димка появился в комнате в сопровождении мрачного как грозовая туча Али. На Али в данной ситуации Леся смотреть просто не решалась. Димка навевал на нее меньший страх. Поэтому она и обратила свой взор на него.
— Леська, — произнес Дима, — послушай, я согласен, мы с Борисовым сваляли большого дурака. Ты можешь сердиться. Но, честное слово, это был его план. Я с самого начала твердил ему, что это дурацкий план и ничего хорошего из него не выйдет.
— План? — машинально переспросила Леся. — Какой план?
И даже Кира, почувствовавшая, что сейчас речь пойдет о чем-то чрезвычайно важном, прекратила на время рыдать.
— Мы с ним хотели заставить вас ревновать! — произнес Дима, оставаясь стоять в дверях. — И для этого мы пригласили каждую из вас в ресторан и сказали, что женимся на других.
— Ну и женитесь! — буркнула Леся. — Я тебе уже все сказала. Честь и хвала такому решению. Мир и май. Хлеб и соль. Или что там еще говорят в таких случаях. В общем, счастья вам обоим и вашим половинам тоже.
— Так в том-то и дело, что я ни на ком жениться не хочу! — закричал Дима. — И Борисов не хочет. Это был розыгрыш. Шутка. Мы просто хотели, чтобы вы приревновали и захотели бы вернуть все назад.
— Что вернуть? — тупо спросила Леся.
— Нас! — закричал Дима. — Господи, Леська, какая ты глупая! Да наши отношения назад вернуть. Что же еще?! Вот и Борисов мечтает, чтобы Кира простила его и вернулась к нему.
— Уже не мечтает! — решительно возразила Кира. — Можешь мне поверить, уже не мечтает.
Но Дима, который, похоже, был плохо осведомлен о драматических последствиях, к которым привело предложение руки и сердца Борисовым, упрямо затряс головой и заверил:
— Хочет он тебя вернуть! Еще как хочет!
Кира только рукой махнула и зарыдала с новой силой.
— Леся! — растерянно посмотрел на свою подругу Дима. — Но ты-то мне веришь? Ты веришь, что я хочу все вернуть назад? Я же люблю тебя. И я уверен, что ты тоже любишь меня до сих пор, невзирая на все те глупости, которые мы оба натворили. Ты же веришь, что все возможно вернуть? Я же специально у тебя на глазах с этими девицами целовался. А вчера, когда я понял, что план Борисова не сработал, я прямо с ума сошел. Ты мне веришь?
Леся молчала. Во-первых, потому что сама точно не знала, верит или нет. А во-вторых, ее пугал взгляд Али, а также та чернота, которая уже залила все его лицо и теперь стремительно опускалась ниже, захватывая шею и грудь.
— Э-эм! — промычала она, стараясь, чтобы это выглядело как можно более многозначительно.
Но тут Али издал дикий рев. Никогда бы Леся не подумала, что чье-то мычание способно вызвать взрыв такой силы. Она сжалась в комочек. Али подскочил к Диме и вцепился ему в отвороты куртки, которую тот не удосужился снять. Впрочем, ему никто этого и не предложил.
— Я тебя убью! — очень страстно доложил Али опешившему Диме.
— Это еще кто? — возмутился Дима, делая попытку оторвать от себя Али. — Леся? Кто этот тип? Ты наняла телохранителя? Или это твой любовник? Тот, с которым ты мне изменила и ради которого ты меня бросила? Это ведь он, да? Турок твой?
Внезапно Леся ощутила приступ ярости. И это говорит человек, который последние месяцы демонстрировал перед ней череду своих любовниц? Пусть фальшивых, но ей-то все равно было больно. А еще потом он жестоко измывался над ее чувствами с этим своим букетом, сначала заставив поверить, что все еще любит ее, потом поверг в пучину отчаяния тем, что вовсе не любит, а любит другую женщину и женится тоже на ней.
А теперь снова выясняется, что все же любит он именно Лесю. И уж точно на другой жениться не собирается, раз явился с предложением к ней. Лесю разрывали противоречивые чувства. Одна ее часть ликовала. Зато другая кипела от ярости.
— Леська! Ты рискуешь потерять свой последний шанс быть со мной! — прокричал Дима.
На себя посмотри! — вскочив с дивана, пискнула Леся в ответ, сжимая кулаки. — Ты просто издевался надо мной все эти дни. И раньше тоже! И вовсе не я тебе изменила первая. Ты шлялся ночи напролет неизвестно где. От тебя разило дорогими духами, тебе звонили какие-то бабы. Вспомнил теперь? Только после этого я уехала в Турцию и да… да, там я встретила Али.
— Так ты, несчастная, была со мной, только чтобы отомстить ему, да? — прорычал Али, одновременно грозно тряхнув Диму за ворот.
— Нет! — закричала Леся, которая и сама уже ничего не понимала в своих чувствах.
— Да! — закричал Дима. — Да! Леся, я же знаю, ты любишь меня!
Вот этого ему говорить не следовало. Во всяком случае, когда руки соперника находятся в непосредственной близости от вашей шеи, такого говорить не следует. Дима не последовал этому простому правилу, за что и поплатился.
Али самозабвенно вцепился ему в шею и принялся душить Диму. При этом лицо у него приняло такое сосредоточенное выражение, что подруги всерьез струхнули. А ну как и в самом деле задушит? А им что потом — второй труп куда-то сдавать? Да еще, чего доброго, призрак задушенного Димы тоже повадится навещать квартирку Киры и укорять ее во всех смертных грехах. А там, глядишь, они с Матвеем подружатся, найдут себе еще приятелей в загробном мире и будут ходить к ней целыми толпами.
При мысли о том, что призраки окончательно оккупируют ее милую квартирку, Кира ощутила необыкновенный прилив энергии. Она просто не могла позволить, чтобы Али задушил Димку.
— Леська! — закричала она. — Оттаскивай Али! Что ты стоишь? Он же Димку в самом деле задушит!
А Дима и в самом деле уже хрипел и синел у них на глазах вполне натурально. Так что помощь подруг, которые налетели на Али с двух сторон, оказалась как нельзя кстати. Сражаться сразу на три фронта не мог даже впавший в бешенство Али. Пока он одной рукой отпихивал от себя Киру, Димке удалось вырваться от него, зайти с тылу, запрыгнуть на плечи Али и, в свою очередь, вцепиться в горло противника.
Теперь уже пришел черед синеть и хрипеть Али. Так как Кира не видела, чем один мертвец лучше другого, она начала помогать уже Али, не давая Диме окончательно задушить беднягу. Она крепко вцепилась в руку Димы. Тот попытался отделаться от Киры. Но не рассчитал силы, и она отлетела в сторону словно мячик.
— Что тут происходит? — раздался от дверей противный женский голос.
И в дверях возникла соседка Киры — вездесущая Клавдия Захаровна.
— Кира, что у тебя опять за шум? — проквакала она и остановилась, разинув рот.
А посмотреть, честно говоря, было на что. Сама Кира была представлена в данный момент весьма слабо. Вверх торчали одни ее ступни. Все туловище опрокинулось вместе с диваном, на который ее отшвырнул Дима. Кира болтала ногами, пытаясь встать, но у нее это не очень-то получалось. Она прочно застряла где-то в недрах дивана. И теперь видела только потолок и слышала голоса сражающихся.
— Караул! — завопила Клавдия Захаровна, когда кулак Димы случайно просвистел мимо ее носа, который она неосмотрительно и слишком близко сунула к месту сражения. — Милиция! Спасите!
Но даже голос Клавдии Захаровны не мог восстановить порядок. Милицию, если кто из соседей и вызвал, то ехать она не торопилась. А сами соседи оставались у себя дома, изображая глухих.
Кире наконец-то удалось принять вертикальное положение, и она снова кинулась разнимать дерущихся. Но остановилась в нерешительности. В данный момент было не вполне понятно, на чьей стороне перевес сил. Али и Дима наносили друг другу удары с одинаковой силой. Физиономии у обоих были зверские, но умирать они вроде бы пока не собирались.
И девушке пришла в голову гениальная мысль. Надо их просто выставить вон! С помощью Леси, которая прикрывала голову металлическим тазиком для стирки, и соседки, которая укрывалась за снятой с петель шкафчика дверцей, женщины начали теснить драчунов к выходу.
И наконец Кира с торжествующим воплем захлопнула за ними дверь.
— Кирочка! — тяжело дыша и опуская на пол дверцу шкафчика, пробормотала Клавдия Захаровна. — Деточка!
Кира удивленно воззрилась на соседку. Но, похоже, сегодняшняя битва, в которой Клавдии Захаровне довелось принять личное участие, смягчила сердце этой гарпии.
— Это же форменные хулиганы, — продолжала она. — Как ты не боишься с ними общаться? Хорошо, что сегодня они передрались друг с другом. Но если бы они обратили свой гнев против тебя? Неужели ты не можешь найти себе какого-нибудь приличного молодого человека?
— Не могу, — находясь в шоковом состоянии, неожиданно откровенно призналась Кира, но тут же любовь к истине в ней восторжествовала, и она прибавила: — Хотя вообще-то это Лесины кавалеры между собой отношения выясняли.
— Леся, — немедленно повернулась к ней Клавдия Захаровна. — У меня есть сестра. А у нее есть сын Витя. Прекрасный мальчик. Музыкант. Могу познакомить тебя с ним!
— А на чем он играет? — спросила Кира у своей соседки.
— На скрипке. Хотя не понимаю, какое отношение имеет выбор его рабочего музыкального инструмента к счастью Леси?
— Не скажите, — пробормотала Кира. — К примеру, если бы он играл на контрабасе или ударных инструментах, то, боюсь, он бы Лесе точно не подошел. А скрипка… Хм, надеюсь, этот ваш Витя достаточно худосочный юноша?
— Что?
— Я в том смысле, — охотно пояснила Кира, — чтобы Леся в случае чего смогла с ним справиться без моей и вашей помощи.
Клавдия Захаровна снова раздулась словно жаба. И даже цветом лица стала похожа на это милое животное. И тут же начала квакать, что ее племянник существо в высшей степени духовное. И даже помыслить не может, чтобы поднять на кого-то руку. Опять же потому, что руки для скрипача — это его рабочий инструмент. И он их беречь должен, а не о всяких там девиц обламывать.
— Как бы ему этого ни хотелось, а драться он себе позволить не может! — закончила она наконец свою речь.
Тем временем сражение за дверью утихло. Три женщины осторожно приоткрыли дверь и выглянули на лестничную площадку. Там никого не было. А о том, что тут только что шла драка, указывали пятна крови, обрывки одежды, оторванные пуговицы и даже куски шнурков от ботинок.
— Ушли, — облегченно вздохнула Кира. — А раз ушли — значит, живы. И сюда в виде призраков являться не станут. Уже хорошо.
Леся в это время выглянула в окно и воскликнула:
— Ой, смотри, они до сих пор дерутся! А Тим и Борисов пытаются их растащить!
Кира с Клавдией Захаровной тоже прилипли носами к прохладному гладкому оконному стеклу и убедились, что Леся права. Впрочем, драка быстро закончилась. И друзья увели кипящих негодованием противников, которые еще норовили напоследок лягнуть друг друга ногой, в разные стороны. Еще через полчаса подругам удалось проводить за дверь взволнованную соседку и остаться наконец наедине.
