ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
— Ну и что это за фраза такая? — с досадой воскликнула Леся, почувствовав, что сеанс подошел к концу.
Кира потрясла штатив с привязанным к нему кольцом и сердито сказала:
— Ты нам лучше просто скажи, где нам искать убийцу Матвея? Кто он такой? Как нам понимать эти буквы?
Увы, маятник больше не желал ничего отвечать. Призрак Матвея или кто там был на его месте решительно безмолвствовал.
— Ну, погоди же у меня! — разозлилась Кира. — Вот попробуй только еще разок сюда ко мне в квартиру явиться стонать и рыдать! Я тебе эту абракадабру, которую ты нам тут надиктовал и с которой неизвестно и неведомо что нам теперь делать, точно припомню!
— Погоди, — остановила ее Леся. — Не ругайся на него. Предположим, что названный им набор букв — какой-то шифр!
— Или имя! — ехидно заметила Кира. — Ничего не скажешь, достаточно редкое. Не ошибешься!
— А что? Ты только представь, если бы он нам посоветовал искать Катю или Таню? Что бы мы тогда делали?
— Но мы же все равно с тобой ничего не понимаем из того, что он нам сказал! — с досадой воскликнула Кира. — И даже если мы методом «тыка» переберем в городе всех с более или менее похожими именами, переговорим с людьми в названных местах и найдем то самое, которое посещал Матвей, то где гарантия, что те люди захотят с нами откровенничать?
— Раз призрак посылает нас туда, значит, он знает, что там нам помогут, — возразила Леся.
В ответ Кира пробормотала, что призраки тоже могут ошибаться. И если человек при жизни был настолько наивен, что позволил ухлопать себя прямо на пороге чужой квартиры, доставив этим ее хозяйке кучу проблем и хлопот, то она не видит причины, по какой этот человек после смерти вдруг резко взял бы да и поумнел.
— В конце концов он же всего лишь умер, а не университет закончил! — заявила она Лесе. — Тоже мне заслуга. Лично я считаю, что наша затея с вызовом призрака — сущая чепуха! И желания с ним общаться у меня больше нет!
— Ты несправедлива, — сказала Леся.
— В общем, ты как знаешь, а я тут оставаться на ночь не стану, — твердо сказала Кира. — В компании призрака, который слова толком сказать не может!
Но ты же сама хотела переночевать дома! — растерялась Леся. — Ты говорила, что устала от наших немцев. Да и я не хочу ложиться в одну кровать с Якобом. Я от него и за день притомилась. К тому же они нашли мои диски с порнухой и теперь наверняка захотят их просмотреть.
— От немцев мы с тобой еще как-нибудь отобьемся. А спать там, где разгуливают призраки, я точно не смогу, — заявила Кира. — Моя нервная система этого не позволит.
Больше Леся спорить не стала. Ей и самой становилось неуютно при мысли о том, что где-то рядом витает привидение. Леся была девушкой благоразумной. И против очевидного спорить не могла. Привидение слышала соседка Киры. Оно явилось к ним на спиритический сеанс. И явно заходило к Кире как к себе домой.
И подруги двинулись в обратную дорогу. Хорошо еще, что от Кириной квартиры до Лесиного жилья не больше трех минут ходьбы. Да и то, если двигаться со скоростью больной черепахи.
Придя к Лесе, подруги обнаружили, что их немцы уже вернулись домой. И, устроившись в спальне, не дождавшись их, сладко спят в объятиях друг друга. Посмотрев на эту идиллическую картину, Кира прошептала, обращаясь к Лесе:
— Боюсь, мы не скоро выйдем замуж за этих типов. Посмотри, как они сладко устроились. Вдруг они педики?
— А к нам зачем свататься приехали? — тоже шепотом поинтересовалась Леся.
— В качестве конспирации, — немного подумав, все же подобрала подходящий ответ Кира. — Я тебе уже говорила, чтобы никто у них на родине не заподозрил, что они голубые. Дескать, спросят их, а чего это вы все вместе катаетесь? А они в ответ, а мы не просто так, мы к невестам.
Но долго обсуждать своих женихов у девушек не было желания. Спиритический сеанс отнял у них слишком много душевных и, как ни странно, физических сил. И подруги прокрались к Лесиной кроватке, устроились там и тоже сладко и быстро заснули. Позвав на этот раз в виде исключения с собой в постель Фантика.
* * *
Следующее утро началось с того, что в глаза Лесе брызнул яркий свет. А над ухом у нее зазвучал приятный баритон. Она осторожно открыла глаза и увидела Якоба, разгуливающего по ее квартире в одних трусах. Это было первый раз, когда она видела своего жениха в такой неформальной одежде. И Леся была поражена. На трусах у ее здоровенного немца красовались сердечки и цветочки. Зрелище до того странное, что Леся поспешно снова прикрыла глаза, сделав вид, что спит.
— Подъем! — раздался у нее над ухом другой голос.
Это был Йене. А трусы на нем были нежно-голубого цвета с белыми ангелочками.
— Так, по крайней мере с этими двумя мне все ясно, — пробормотала себе под нос Леся и стала выбираться наружу. — Можно смело отправлять их обратно на родину. Представить себе не могу, чтобы у моего мужа были такие трусы.
Кира уже давно хлопотала на кухне.
— Нам срочно надо мчаться в яхт-клуб, — сказала она. — Сегодня там как раз будет Леша.
Леша — один из друзей Киры, с кем во времена своей бурной молодости она и сама ходила под парусом по заливу. Правда, макнувшись пару раз в отнюдь не теплую водичку финской лагуны, она довольно быстро остыла к этому романтическому, но, увы, отнюдь не комфортному виду спорта.
Да и ее роман с Лешкой после того купания как-то сошел на нет. Финская вода, промочив девушку до костей, сумела потушить пожар страсти, казалось, сжигавший ее дотла. От всего романа в итоге осталась одна чистая дружба, тлеющая на слабеньких угольках былого чувства.
— Я ему звонила. Лешка сейчас находится в яхт-клубе, он нам подскажет, кого из владельцев частных яхт зовут Иваном, — быстро, словно автомат, сооружая бутерброды, говорила Кира. — И у кого из этих Иванушек яхта носит женское имя.
Проснувшиеся свеженькие и тщательно умытые немцы тоже пожелали отправиться на морскую прогулку. Сегодняшняя погода их как нельзя лучше устраивала. Вчерашние страхи были позабыты.
— Вот еще докука! — тихо вздохнула Кира на ухо подруге. — И этих нам с собой тащить?
— Пусть едут! — прошептала Леся. — Для маскировки. Скажем, что ищем подходящую прогулочную яхту именно для наших иностранных гостей. У нас в России привыкли к чудачествам иностранцев. Так что легко поверят.
— Может быть, ты и права, — кивнула Кира.
И немцам было разрешено ехать с ними. Сегодняшнее солнечное утро приятно радовало совсем не осенним теплом. В яхт-клубе было множество приятных людей. Но их интересовал только Леша.
— Иван? — нахмурил он брови. — А кто он такой?
Но даже тот факт, что владелец нужной подругам яхты был какой-то шишкой в мэрии, ничем не помог Леше.
— Не знаю такого, — решительно покачал он головой. — Да и вообще, эти господа не общаются с нашим братом. Проезжают по территории яхт-клуба прямо к косе. И уже там оставляют свои машины. И вперед, к своим яхтам. С нами они не беседуют. Впрочем, сами видите, какое у нас теперь запустение.
И, вздохнув, Лешка с грустью обвел вокруг себя глазами. Яхт-клуб, когда-то содержащийся на средства российской спортивной ассоциации, переживал сейчас трудные дни. Дотации на обучение юношества парусному спорту сошли на нет. Здание требовало ремонта. Многие яхты буквально состояли из одних дыр и нуждались в замене. Так что число команд, выходивших под парусом в море на регату, с каждым годом уменьшалось. А если еще что-то и удавалось сохранять, то только ценой потрясающего энтузиазма самих спортсменов.
И на фоне этого запустения и скудости особенно выделялись многотысячные, если не многомиллионные красавицы-яхты, покачивающиеся на морских волнах. На многих пестрели флаги. А некоторые сами по себе были настолько хороши, что ни в каких дополнительных украшениях не нуждались.
— Ходят разговоры, что нас вообще прикроют, — донеслись тоскливые слова Лешки до слуха подруг. — Застройщики положили глаз на эту землю. И усиленно добиваются, чтобы нас того… ликвидировали.
— А они тут возведут какой-нибудь элитный жилой монстр, — добавил подошедший к ним приятель Лешки.
Одет он был в засаленную спецовку, покрытую к тому же многочисленными пятнами краски. А в руках держал разводной ключ или что-то в этом роде. Подруги в ответ на его слова только вздохнули.
Место и в самом деле было привлекательным. Почти центр города. Залив со всех сторон. И при этом вокруг практически нет другого жилья. Значит, жители этого элитного комплекса могли быть уверены, что никакие нищие соседи не станут мельтешить у них перед глазами. Да еще, чего доброго, обивать их элитные пороги своими грязными ботинками.
— Но как же нам найти владельца нужной нам яхты? — спросила у Лешки Кира, попытавшись таким образом отвлечь его от собственных проблем. — Где-то ведь должны быть их списки?
— Да черт их знает! — с неожиданной злобой ответил Леша. — Они нам не подчиняются. Спросите у Семеныча. Может, он знает.
Подруги, прихватив своих немцев, отправились разыскивать Семеныча. Но он словно сквозь землю провалился. И отчаявшись, подруги решили выйти на пирс, чтобы осмотреть частные яхты, стоящие там в ожидании, когда их хозяева-толстосумы явятся, чтобы отправиться на морскую прогулку.
Девушки дошли до шлагбаума, читая надписи на яхтах. Но дальше их не пустили. Сидящий возле будочки дед насмерть встал у них на пути.
— Дальше могут проходить только хозяева яхт, — заявил он подругам. — А то ежели все любопытные шастать тут будут, не ровен час, с яхты чего и пропасть может. А там только один якорь, поди, тысяч на пять тянет.
— Ага, — сердито бросила ему Кира, поворачивая назад. — И мы этот самый якорь и утянем. Как же! Пушинка! Опять же в кармане легко умещается. Соображать, дедушка, надо.
Но Леся не торопилась уходить.
— Прошу вас, помогите нам, — обратилась она к суровому деду, — нам нужен владелец одной из ваших яхт. Его зовут Иван.
— А по батюшке как величают? — поинтересовался дед, задумчиво пожевав вислый желтоватый ус.
— Не знаем, — покачала головой Леся.
Дед еще немного подумал.
— У каждого владельца свой капитан имеется, — наконец произнес он. — Может, вам он нужен?
Этого подруги не знали. Наличие в этом деле еще и капитанов привело их в замешательство. И так тут стояло около двадцати яхт. А если прибавить к числу их владельцев еще и капитанов, то ситуация начинала выглядеть похуже, чем на контрольной по алгебре.
— То есть, конечно, некоторые хозяева сами к штурвалу становятся, — продолжал рассуждать дед, которому, видно, было скучновато нести свою вахту. — Но таких единицы. Многие наши богатеи купили себе яхту, а как с ней управляться, и не знают.
И, еще немного подумав, он добавил:
— Всего троих и знаю, кто сам всегда к штурвалу встает, Молодой парень с «Рыска», потом постарше мужчина с «Арго» и хмырь этот с «Лауры».
— Что? — хором воскликнули подруги. — Как вы сказали? Лаура? Ну да! — важно кивнул дед. — Вон она стоит. Почитай, в самом конце пристроилась.
И он указал корявым пальцем куда-то вдаль. Подруги старательно присмотрелись.
— Единственная дамочка среди кавалеров! — произнес тем временем сторож.
— Что? — не поняли подруги. — Как вы сказали?
— Говорю, что яхта с женским именем тут всего одна, — пояснил им дед. — Она и есть «Лаура».
— Вы уверены? — хором воскликнули подруги.
— Вы меня прямо обижаете! — ив самом деле обиделся дед. — Я хотя и старик, но вполне в своем уме. И на память еще не жалуюсь. Как есть, так и говорю.
Подруги посмотрели вдоль пирса, но так и не смогли понять, какая из многочисленных яхт носит это, без всякого сомнения, женское имя. А учитывая все сообщенные им дедом сведения, можно было считать, что они нашли нужную им яхту. Именно на ней собирался катать Галку — подругу Леночки — ее Иван-царевич.
— «Лаура» — вся белая такая, а палуба у нее черная, — произнес тем временем дед. — Небольшая посудинка. Всего две каюты на борту имеется. Но ходкая, хорошую скорость развивает.
Но подругам было уже неинтересно слушать его болтовню.
— Уверена, эта «Лаура» та самая, к которой нас посылала Леночка! — прошептала Леся. — Слишком много совпадений. Ура, мы нашли эту посудину!
— И что? Как нам на нее попасть? — прошептала в ответ Кира. — Этот милый дедушка свой долг не забудет и нас к яхтам все равно не пропустит.
— Чтобы по пирсу — об этом, конечно, нечего и думать, — согласилась Леся. — Но мы ведь собирались отправиться на морскую прогулку. Разве не так?
Кира с огромным интересом уставилась на подругу.
— И ты предлагаешь? — начала она свой вопрос, но затем у нее от волнения даже голос сел.
— Ну да, арендуем через Лешку какое-нибудь маленькое юркое суденышко, подойдем к этой «Лауре» и осмотрим ее без помех, — кивнула Леся. — Вдруг там на борту что-нибудь интересное обнаружится!
— А нам это нужно?
— Ну знаешь! — разозлилась Леся. — Твой призрак точно сказал, что нам надо искать его убийцу. И все наводит на мысль о том, что следы преступника могут быть на этой самой «Лауре».
— Знаешь, я бы попросила тебя выражаться точней. Он вовсе не мой призрак! — возразила Кира. — Хочу тебе напомнить, что я лично еще жива и вполне здорова.
— Но живет он у тебя!
На это Кире возразить было нечего. Когда Якоб с Йенсом узнали, что они все же сейчас отправятся на морскую прогулку, они пришли в восторг. Правда, он несколько поутих при виде яхточки, которую после долгих уговоров подругам удалось стрясти с Леши.
— И на этом можно плавать? — ужаснулся Йене, узрев порядком обшарпанные борта яхты.
Еще больше немцы встревожились, когда выяснилось, что мостки, ведущие к яхте, давно сгнили. И перемещение по ним чревато купанием в уже ледяной илистой воде. Как и ожидалось, лучшие места для стоянок были отданы частным яхтсменам. А старожилам из самого яхт-клуба приходилось довольствоваться чем похуже.
Красавицы-яхты стояли у каменного пирса. А собственные суда яхт-клуба находились у деревянных пирсов, многие из которых попросту сгнили и ушли под воду. По одному из таких мостков Леша и предлагал пройтись всей компании.
— Нет, это нельзя! — запротестовал Йене, схватив Киру за руку и явно стараясь не пустить ее. — Это самоубийство. Ты упадешь в воду.
— И что?
— И простудишься!
— Но ты же меня спасешь? — задорно тряхнув кудряшками, поинтересовалась у него Кира.
Йене прислушался к своим чувствам.
— Спасу! — без тени сомнения заявил он и тут же с типично немецкой практичностью прибавил: — Но тогда я ведь тоже простужусь.
И он сделал попытку утащить Киру прочь от опасного места. Но было поздно. Раздался тихий стон. И все увидели: бледный как полотно Якоб стоит на берегу и чуть ли не заламывает руки, наблюдая, как Леся пробирается по шатким мосткам, прыгая через дыры в настиле.
— Так вы идете? — потеряв терпение, спросил у остальных Леша.
Кира молча высвободила руки и двинулась следом за подругой. Йене, причитая и пытаясь поддерживать ее, похромал следом. Потом пошел Якоб, и последним — Леша.
Впрочем, все сошло почти благополучно. Правда, Якоб все же умудрился провалиться в дыру, но его быстро вытащил за шиворот двигавшийся за ним Леша. Так что немец отделался лишь промокшей правой ногой. Ботинок и брючина пропитались у него водой до колена.
Но на яхте, пока Леша и его помощник разбирались со снастями, коих было великое множество и применения некоторым из них Леша не знал, а других снастей, наоборот, было слишком мало, и он не знал, как без них обойтись, Леся принялась хлопотать над пострадавшим немцем.
Сняв ботинок, она протянула ему какую-то тряпку, велев вытирать ноги. Ботинок она поставила на какую-то металлическую штуку, от которой шло приятное тепло и на которой, по мысли Леси, обувка должна была к концу путешествия высохнуть.
— Где флаг? — появилась в каюте физиономия Леши. — Кто-нибудь видел флаг?
— Не надо излишней помпы, — проворчала Кира. — К чему это? Отплывем прекрасно и без флага!
— Кира, я тебя просто не узнаю! — возмутился Леша. — Разве ты забыла наш морской обычай? Никогда не выходить в море без поднятого флага. Иначе ничем хорошим поход не кончится.
— А как он выглядел? — поинтересовалась Леся. — Я имею в виду этот ваш флаг? Какой он из себя?
— Синее полотнище, а на нем белый косой крест, — сказал Леша.
— Случайно это не он? — осторожно осведомилась Леся, вытаскивая из-под дивана мокрую тряпку, в которую она только что отжимала промокшую брючину Якоба и которой вытирала его ногу.
— Он самый! — обрадовался Леша. — Давай его сюда!
И, схватив мятый и мокрый флаг, умчался с ним.
Кира с Лесей переглянулись.
— Надеюсь, он никогда не узнает, что о его драгоценный флаг была вытерта немецкая нога, — прошептала Кира.
— Почему?
— Видишь ли, Леша до сих пор уверен, что каждый немец в глубине души приветствует идеи фашизма, — призналась Кира. — Ив частности, этот немец только и думает, как бы захватить нашу с вами распрекрасную страну. Леша даже немецкие продукты не ест. Из принципа. И импортные вещи, если и покупает, то только американского или турецкого производства. Но ни в коем случае не из Европы. Что ты! А вдруг немцы сделали.
И, немного подумав, она произнесла:
— И знаешь, мне кажется очень странным, что Леша согласился покатать наших с тобой немцев.
И уже совсем тихо она добавила:
— Что ты мне ни говори, но не к добру это. Ох, не к добру. Ты за ним следи. А то как бы он их в море за борт не вышвырнул.
Впрочем, сейчас в каюту вернулся сияющий Леша и сообщил, что флаг поднят. А то, что он был немного мятый и мокрый, так на ветру быстро высохнет. И разгладится.
— А мы пока перекусим и чайку попьем, — сообщил он. — Кто на камбузе дежурный?
После небольшого спора выяснилось, что дежурных нет.
— Как же так? — удивился Леша. — Я проходил, печь работает. И запах жареного приятно идет.
Подруги переглянулись. Им одновременно в голову пришла одна и та же мысль. И Леся первой выскочила из кают-компании. Камбузом на этой яхте был крохотный закуток, где в самом деле стояла печка. Но запах, который доносился оттуда, был уже далеко не приятным. Напротив, явственно воняло чем-то горелым.
Разумеется, это плавилась и чадила синим дымом подошва злосчастного ботинка бедняги Якоба. Леся с трудом отодрала обувь от плиты, причем от подошвы тут же потянулись длинные нити наподобие расплавленного сыра. В прохладном воздухе они быстро застыли. И теперь подошву немецкого ботинка снизу украшало подобие довольно жесткой бахромы.
— Это что такое? — ужаснулся Якоб, когда Леся вручила ему ставший словно каменным ботинок, по низу которого словно сталактиты свисали тонкие жесткие нити. — Что с ним случилось? — недоумевал он.
— Подумаешь! — оглядев изделие немецкой обувной промышленности, заявила Кира. — Было бы из-за чего переживать! Сейчас мигом приведем все в порядок.
И, покопавшись в ящике с инструментами, она вытащила огромные ножницы для резки по жести. С их помощью бахрома на подошве ботинка Якоба была быстро ликвидирована. Но на этом неприятности не закончились. Поставив оба ботинка рядом, Якоб обратил внимание, что один, тот самый, который постоял на печке, как-то странно изменил форму.
— Ничего, поносишь часок, ботинок ногу обляжет, они и сравняются! — утешила его Кира.
Леся молчала, предвидя новый виток трагедии. Так оно и случилось. Якоб попытался сунуть ногу в ботинок. Но тщетно. Нога упорно не лезла в обувку.
— Ничего не понимаю! — возмущался бедолага, изо всех сил топая ногой по полу. — Он стал мне мал! Нога не лезет!
— Видимо, во время сушки он стал немного меньше, — заметила проницательная Кира.
Якоб кинул на нее странный взгляд. И заявил, что эти ботинки он купил в Берлине. Что они стоили почти двести евро. И что это вообще была единственная вещь в его гардеробе, которую он купил без всяких скидок и распродаж, и по этой причине ботинки были ему особенно дороги.
Со всей этой суетой вокруг ботинок подруги едва не забыли об основной цели их путешествия.
— Ты можешь подойти к яхтам этих богатеньких Буратинок? — спросила у Леши Кира, выбравшись из каюты.
— Ну ты и спохватилась! — захохотал он. — Мы уже давно прошли мимо них, и сейчас мы в море!
— Так возвращайся! — воскликнула Кира.
В ответ Леша только пальцем покрутил возле виска, показывая, что этим своим замечанием Кира окончательно подорвала мнение Леши об умственных способностях женщин вообще и тех двух особ, которых его угораздило взять с собой в плавание в частности.
— Ой, горе мне! — застонала Кира. — Сколько времени потеряем с этим плаванием. Да еще перевернемся, не ровен час.
Немцы же в отличие от подруг наслаждались морским путешествием. И вопреки мрачным прогнозам Киры, Леша не делал ни единой попытки тем или иным способом избавиться от немцев. Напротив, они все явно подружились и никак не хотели идти к берегу.
Подругам же путешествие совсем не нравилось. Лесю укачивало. А Кира не видела ничего интересного в том, чтобы готовить чай и варить какую-то подозрительную мешанину из крупы, тушенки и лука на всю ораву. Но наконец каша, получившаяся несколько комковатой, была все же съедена, очередная порция чая выпита. И можно было поворачивать обратно.
— Не забудь, — напомнила Леше Кира. — На обратном пути ты должен будешь пройти так близко от «Лауры», чтобы мы могли на нее перебраться.
У Леши отвисла челюсть. Когда он наконец вернул ее на место, то все же поинтересовался, как Кира себе это представляет в самом процессе.
— Вы же не прыгать с борта на борт будете? — поинтересовался он с легкой дрожью в голосе.
И так как Кира хранила загадочное молчание, а Леша знал свою подругу достаточно давно, он счел своим долгом предупредить ее:
— Так близко, чтобы ты сумела перемахнуть с одной палубы на другую, мне все равно к чужим яхтам подойти не удастся!
— Придумай что-нибудь! — простонала Кира. — Пожалуйста! Ты же гений! Ты всегда умел сварить щи из топора!
Леша, которого после приготовленного Кирой обеда все еще мучила изжога, пробормотал, что из топора, похоже, мастер готовить кое-кто другой. Но тем не менее неумеренная лесть Киры, которую она расточала в немыслимых количествах, сделала свое дело. Леша пробормотал, что, пожалуй, он что-нибудь и придумает. И исчез.
А Кира вернулась к своим гостям. При виде нее Йене просиял словно новенькая монетка. И тут же усадил ее рядом с собой, заботливо укрывая пледом и интересуясь, не замерзла ли она. Кира только тихонько вздыхала. Если бы, ах, если бы на месте Йенса был другой человек, насколько счастливей она бы себя чувствовала!
Да, конечно, этот Йене был очень славный. Милый, добрый, и ему явно очень нравилась Кира. Но ее-то сердце принадлежало совсем другому мужчине. А он, мерзавец этакий, подлец, обманщик и предатель, в данный момент готовился к свадьбе с совсем другой женщиной.
И ведь что странно. Несмотря на то, что Борисов был для Киры совершенно потерян и его явно захомутала другая особа, о которой он и будет впредь заботиться, укрывать ее ножки пледом и предлагать заварить особый чай, все равно, несмотря на это, Кира не могла смирить себя.
Ну, не нужен ей этот заботливый Йене. Верните ей ее равнодушного и холодноватого Борисова, который неделями мог не замечать, что она рядом. Судя по несчастному выражению лица Леси, ее мысли двигались примерно в том же направлении. Кира видела: еще немного, и ее подруга разревется от досады и жалости к самой себе.
Этого ни в коем случае нельзя было допустить. В этот момент очень вовремя в каюту вернулся Лешка.
— Кажется, я знаю, как вы сможете добраться до «Лауры»! — выманив подруг из каюты, сообщил он им.
При этом он ткнул пальцем в какое-то рыжее жеваное и довольно грязное полотнище, расстеленное на палубе.
— Вот на этом! — с очень гордым видом сообщил им парень.
— А это что? — осторожно осведомилась Леся, пытаясь одновременно понять, как это может и.м помочь. — Это воздушный шар?
— Сама ты воздушный шар! — обиделся капитан. — Это плот! Или, если хотите, надувная лодка.
— Но она же совершенно плоская, — возразила Кира.
— Сейчас надуем, и она потолстеет, — заверил ее Леша.
— Как надуем? — ужаснулась Леся. — Ртом?
— Ну ты, мать, совсем плоха! — расстроился капитан. — Насосом, ясное дело. Вон лежит!
И он указал на какую-то круглую и похожую на жука штуковину, в которой подруги ни за что в жизни не угадали бы насоса. Но раз капитан говорит, значит, это он и есть. Насос.
— Я уже все приготовил, только вашего согласия ждал, — сказал Лешка. — Как вы? Согласны рискнуть?
— А у нас есть выбор? — кисло поинтересовалась Леся.
— Пожалуй, что нет, — согласился с ней капитан. — Только сразу же вам должен сказать, что не смогу ждать, пока вы обратно вернетесь. На воду вас спущу, а дальше вы уж сами добирайтесь. Хотите, к «Лауре» вашей гребите. А если передумаете, то обратно к берегу. Но я вас ждать не смогу. Дальше на своей яхте пойду. А у причала вас подожду.
И, посмотрев на притихших подруг, спросил:
— Так как? Качать?
— Качай! — решительно произнесла Кира.
Леша нажал на какие-то рычажки, круглая, похожая на жука, штуковина загудела, а рыжее полотнище стало наполняться воздухом.
— Что это вы тут делаете? — с интересом спросил у них Якоб, появившийся из каюты и тоже наблюдающий за процессом надувания лодки.
— Сюрприз, — таинственно ответила ему Кира. — Потом узнаешь.
Якоб довольно хмыкнул и вернулся обратно в каюту. Наконец лодка была совсем готова. Оставалось только спустить ее на воду, сесть в нее и плыть к «Лауре».
— Скорей! Скорей! — торопила Кира. — Яхта уже совсем близко.
И в самом деле они как раз проходили мимо красавицы «Лауры». Надувная лодка была спущена на воду, подруги по тросам спустились в нее, капитан помахал им рукой на прощание и отцепил тросы. И в этот момент подруги внезапно поняли, что забыли две крайне важные вещи.
Во-первых, они оставили на яхте своих немцев. А во-вторых, ротозей Лешка забыл дать им весла. И если без немцев еще как-то можно было обойтись, то находиться на шаткой лодочке даже без признаков весел подругам вовсе не улыбалось. Но особенно дергаться они не могли по уже сказанной выше причине.
Лодка оказалась какой-то старой конструкции и на редкость неустойчивой — при малейшем резком движении она грозила перевернуться. А судно, на котором уплывали Лешка со своим помощником и с немцами, отошло уже на слишком большое расстояние, чтобы их могли расслышать и помочь им.
— Это надо же! — только и сказала Кира, когда стало совершенно ясно, что они находятся в море без весел и без малейшего представления, как им управляться с подаренным им плавсредством. — Ну, Лешка! Никогда бы не подумала, что он такой идиот! Забыть дать нам весла!
— Может быть, они где-нибудь тут? — предположила добродушная Леся. — Просто мы их не заметили?
— Протри глаза! Тут только мы с тобой! — сердито констатировала Кира. — И все!
— Но до борта яхты не так и далеко, — возразила Леся.
В общем-то, так оно и было. Но «недалеко» на воде оказалось понятием условным. Волны то приближали подруг к «Лауре», то оттаскивали назад. Девушки пытались грести руками. Но это помогало слабо.
— Снимай свои ботинки, — вдруг велела Кира подруге.
— Что? — возмутилась Леся. — Я же замерзну! И вообще, зачем мне их снимать?
— Грести ими будем, дурья твоя башка! Ботинком все удобней, чем просто ладошкой.
— А почему бы тебе самой не разуться? — моментально насупилась Леся.
— Тебе твои ботинки прямо из аквариума достали, — возразила ей Кира. — Я же помню этот спектакль, который ты в магазине учинила. Так что давай не спорь и снимай шузы. Твоим-то вода не страшна. Они к ней привычные. А я на рынке свои купила. Они от финской водички тут же по швам расползутся. Одно воспоминание, да чек с пустой коробкой и останутся.
Леся только вздохнула и принялась разуваться. Она и в самом деле год назад польстилась на мокнущий в аквариуме в витрине магазина ботинок фирмы «Ессо». Мок этот несчастный ботинок там основательно и довольно давно. Во всяком случае, проходя в среднем два раза в день мимо этой витрины, Леся неизменно заставала беднягу по ушки в воде, по которой бежали веселенькие пузырики. Что должно было символизировать, по мнению устроителей этой рекламы, какую потрясающе качественную продукцию производит эта фирма. Но, к удивлению Леси, когда она с нужной суммой денег явилась в магазин и потребовала вытащить ей из аквариума давно облюбованный ею ботинок, она получила вежливый, но все же отказ.
— Зачем вам эта модель? — суетились вокруг нее продавщицы. — Она устарела. Вон модель нового сезона. Поверьте, качество то же самое.
Но Леся уперлась. Она давно облюбовала себе именно тот ботинок из аквариума. Желала его, и только его. И она буквально рвалась к витрине. Кира стремление подруги поддерживала. В зал был срочно вызван администратор, который, разобравшись в ситуации, кивнул Лесе. И заявил, что не видит в ее просьбе ничего странного.
В конце концов аквариум от греха подальше все же унесли из торгового зала в подсобное помещение. А Лесе через несколько минут в красивой фирменной коробке вынесли пару ботинок ее размера, клятвенно заверив, что это ее любимчик, которого вытащили из аквариума, и его брат-близнец.
Леся людям привыкла верить, поэтому и продавщицам поверила. Хотя ее несколько и смущал тот факт, что оба ботинка были совершенно сухими. И почти годичное плавание в воде никак не сказалось на одном из них.
Но счастливая Леся приписала это удивительное обстоятельство все тому же уникальному качеству» приобретенной ею обуви. И поэтому осталась ужасно довольна.
Сейчас она с тяжким вздохом сняла с себя оба ботинка. И подруги, вооружившись ими, принялись усердно грести в сторону яхты. С помощью обуви дело и правда пошло веселей. И уже через несколько минут их лодка ткнулась пухлым носом в блестящий свежей краской борт «Лауры».
