ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Сегодня среди бела дня Ленкин домишко казался еще более покосившимся и унылым, чем тем поздним вечером, когда они увидели его впервые. Тогда его убожество скрывала милосердная темнота. А сейчас у него не было совершенно никакой маскировки.
— Это что такое? — поинтересовался Якоб, разглядывая строение. Узнав, что тут живут люди, он был поражен. — Беженцы? — спросил он, решив проявить осведомленность.
— Нет-нет, — ответила Кира.
— Но почему тогда такая нищета? — допытывался любознательный немец. — Тут был пожар? Или ураган?
Устав отвечать на настойчивые вопросы своих кавалеров, подруги прошли к дому. Геры не было слышно и сегодня. А вот на самом доме красовались аккуратные белые полосочки — знак того, что менты тут уже побывали и ушли.
— А кого это там носит?! — раздался пронзительный женский голос. — Чего шляетесь по чужому саду?!
Подруги вздрогнули и оглянулись. Позади них, грозно подбоченившись, стояла их знакомая — давешняя Ленкина соседка, которая вышла попенять Ленке за громко лаявшую собаку.
Сегодня женщина выглядела еще более странно. То сооружение из бигуди у нее на голове, которое подруги видели раньше, теперь превратилось в нечто, напоминающее стог соломы. Подруги даже сумели разглядеть небольшие грабельки. Конечно, это была заколка, но иллюзия создавалась полная.
Дама была в яркой цветастой юбке и в синем свитере, который, возможно, был бы и неплох, если бы не обилие золотистых ниток. На обувь подруги решили даже не смотреть, интуитивно почувствовав, что ничего приятного не увидят.
— Это мы! — помахала тетке Кира. — Помните, мы к Ленке приходили? Вы еще на собаку ругались!
— А-а… — протянула Тетка. — Узнаю!
Она некоторое время сосредоточенно рассматривала подруг, видимо, прикидывая, как ей лучше поступить. Выполнить свой долг и молчать, как ее просил следователь, или уступить своей натуре и начать сплетничать. Разумеется, победило второе, более сильное чувство.
— Да вы пойдите сюда! — поманила девушек Ленкина соседка. — Не бойтесь!
Подруги двинулись к ней, радуясь, что погода стояла сухая и теплая. Так что шагать можно было, почти не глядя себе под ноги. Тем не менее Лесино внимание неожиданно привлекла какая-то блестящая штучка, лежавшая в осенней пожухлой траве. Девушка подняла вещицу и покрутила ее в руках. Затем машинально сунула в карман.
— Я вам вот чего сказать хочу! — заявила тетка, когда девушки наконец-то до нее добрались. — Вы к Ленке-то не ходите. Нет ее там! Убили ее!
— Да вы что?! — Подруги изобразили изумление.
— То-то и оно! — продолжала соседка. — Ровнехонько после вашего ухода и убили!
— Неужели? — пробормотала Кира, в самом деле неприятно пораженная. — А вы-то об этом откуда знаете?
— А чего тут знать? — насупилась тетка. — Вы когда уходили, Ленка в дверях стояла. Живехонька была. Я ее видала. А вот после вас ее кто-то и пристукнул.
— Как пристукнул?
— Обыкновенно. Чем-то тяжелым по голове дали, весь дом перевернули, а потом ушли.
— Кто же мог на такое пойти?
— Вот и не понять. — Женщина поджала губы. — То ли эти двое ребят, что с вами к Ленке приходили, то ли кто другой пробрался.
— А что милиция?
— Что милиция? — пожала плечами тетка. — Они на этих ребят думают. На Диму с Мишей.
— А вы — нет?
— Нет, — покачала головой женщина. — И вам могу сказать, почему.
— Почему?! — оживились подруги. — Скажите, пожалуйста.
Увидев в глазах девушек неподдельный интерес, тетка заметно приосанилась и даже поправила чудовищную башню из обесцвеченных волос, сооруженную у нее на голове.
— А кто это с вами? — вдруг спросила она, метнув за спины подруг цепкий взгляд. — Вроде бы иностранцы?..
Кира с Лесей оглянулись на своих немецких кавалеров, бродивших по Ленкиному участку. Немцы были явно растерянны. И, конечно же, им тут совсем не нравилось. Но подруги, почуявшие след, решили не обращать внимания на такие пустяки. Потерпят. Если решили жениться на русских девушках, пусть привыкают к трудностям.
— И чего им тут надо? — спросила у подруг женщина, кивая в сторону иностранцев. — Строить что-то собираются? Или так, дом купить хотят? Ленка собиралась продавать, я знаю. Даже объявления в газеты давала. Неужели покупатели приехали?
— Ну да, наверное, — уклончиво ответила Кира. — Очень может быть.
— Так вы им скажите, что Ленкина халупа теперь долго еще на продажу не встанет! — воодушевилась тетка. — Пока родичи Ленкины объявятся, пока в наследство вступят… Да и домишко-то совсем плохонький. Только что земля. Так и у меня участок не меньше. А дом еще сто лет простоит.
Теткин дом по сравнению с Ленкиным и в самом деле смотрелся дворцом.
— Нет, они ничего у вас покупать не будут, — поспешила разочаровать женщину Леся, потому что у той во взгляде разгорелся совсем уж жгучий интерес.
Того и гляди, монополизирует их немцев да и всучит наивным иностранцам свою громадину.
— Точно не будут? — не желала успокаиваться женщина. — А то я ведь запросто могу им свои владения показать. За просмотр ведь денег не берут. А там, глядишь, и соблазнятся. У меня и погреб есть хороший. И гараж в прошлом году железом покрыли.
— Не будут они покупать дом! Они просто сюда с нами приехали! — не выдержав, воскликнула Кира. — Мы их с Леной познакомить хотели.
— Это что же, Ленка, выходит, навострилась за иностранца замуж выскочить? — мигом подхватила новую тему хозяйка. — И что же? Хорошо наших русских баб берут?
— А вам зачем? — неожиданно развеселилась Кира. — У вас же вроде бы свой мужик есть.
— Так-то оно так, — вздохнула женщина. — Но уж больно он крут бывает. Все время в страхе живу. Чуть не так повернусь, хлоп по морде. Особенно лютует, когда выпьет. А пьет он каждый день. Так я вас и спрашиваю, разве же это жизнь?
— Не жизнь, — согласились подруги.
— Но в деревне без мужика никак нельзя, — снова вздохнула тетка. — Вот и терплю его, ирода. А кабы меня иностранец к себе взял, так я бы свой дом продала, да и махнула бы в эту самую Европу. Подальше от своего деспота.
— Обратитесь в брачное агентство, — посоветовала Леся. — Нам именно оттуда этих двоих прислали.
— Надо же! — восхитилась женщина. — А платить агентству много ли надо?
— Да нет, может быть, вас вообще бесплатно возьмут, — сказала Кира. — Потому что вы — дама в самом соку.
— Скажете тоже! — зарделась от полученного комплимента тетка. — Мне уже почти сороковник стукнуло.
— А что вы там про Лену хотели рассказать? — спросила Кира, пользуясь тем, что женщина пришла в доброе расположение духа. — Почему вы думаете, что ее не Дима с Мишей убили?
— Да много тут всякого в голове крутится, — пробормотала женщина. Затем принялась перечислять: — Ну, во-первых, ушли они вскоре после вас. И я не видела, чтобы Ленка их провожала, так что могла быть уже мертвой к тому времени. Но, с другой стороны, я вообще не видела, как они из дома выходили. Может быть, Ленка уже вернулась обратно в дом к тому времени, когда я в окошко выглянула. — Подняв указательный палец, женщина добавила: — И еще одно. Учинить такой обыск эти двое ни за что не успели бы. Времени у них для этого было слишком мало.
— Почему?
— Да говорю же, почти следом за вами ушли.
— А может быть, они сначала ушли, а потом незаметно вернулись? — предположила Кира. — Вы ведь не могли всю ночь наблюдать за Ленкиным домом?
— Я-то? — удивилась женщина. — Ясное дело, что не могла. У меня и других дел полно. Но только я вам скажу, что Димке не было никакой нужды Геру усыплять. Она его и так признавала.
— Что?! — хором воскликнули подруги. — Геру? Собаку? Ее усыпили?
— Ну да, — кивнула женщина.
— Совсем? — ужаснулась Кира.
— Не, — помотала головой собеседница. — К утру очухалась. Но все равно качает ее до сих пор. И второй день ходит словно пьяная. Видать, в тот вечер, когда Ленку убили, ей что-то такое сильное вкололи. Вот она свой служебный долг выполнить и не смогла.
— Понятно, — пробормотала Кира.
Теперь стало ясно, почему Гера не появилась, чтобы проводить их до ворот. Когда подруги покидали дом, Гера, конечно же, уже была нейтрализована. А преступник… Преступник бродил где-то совсем рядом. Эта мысль заставила подруг похолодеть и на всякий случай осмотреться.
Но сейчас вокруг была тишь и благодать. Ничто не напоминало о случившейся в доме трагедии. Даже птички пели, устроившись среди остатков листвы на деревьях и радуясь солнечному осеннему деньку. Пичужкам и дела не было до человеческих трагедий. Они-то себе подобных не убивают.
Однако же как близки к смерти были подруги в тот злополучный вечер! Вздумай они заявиться к Ленке одни, без Димы и Миши, неизвестно, надолго пережили бы Ленку.
— Так я к тому и говорю вам все это, — продолжала Ленкина соседка. — Ясно, что ни Диме, ни Мише не было никакой нужды Геру снотворным одурманивать. Она их и так прекрасно знала. А после того, как Ленка ей еще повторила, что свои пришли, Гера бы ребят ни за что не тронула. Она собака послушная. Все команды знает.
— А где она сейчас?
— Дома у нас лежит, — ответила женщина. — В себя приходит.
— А потом?
— Потом мы с мужем, коли других охотников на псину не найдется, у себя ее оставим. Она в самом деле сторож отменный. От всякого хулиганья да от бомжей Ленкин сад никогда не страдал.
— А ваш муж… он ведь недолюбливал собаку, — удивилась Кира. — Ругался, что лает громко.
— Так это пока она чужой двор охраняла, он ругался, — ухмыльнулась женщина. — А когда свое, так ему собачий лай — слаще музыки. И то сказать, Гера бомжей и прочую публику, что в садах поживиться любит, на пушечный выстрел не подпускала. Да и они ее знали. Как ее голос заслышат, так сворачивают. Хотя я иной раз и сама думала: зачем Ленке такая собака? У нее ведь на грядках три морковки да два кабачка. Что там охранять?
И женщина с удовольствием окинула взглядом свои собственные земельные угодья, на которых не было свободного клочка газона. Все было тщательно перекопано, унавожено и вычищено.
— Скажите, а у вас ключи от Ленкиного дома есть?
— Ясно, — кивнула женщина. — А вам они на что?
— Так можно мы в дом к Ленке пройдем? — спросила Леся. Тут Ленкина соседка вдруг ужасно возмутилась.
Так все-таки собрались дом покупать?! — воскликнула она. — Зачем он вам? Плохой дом. И земля плохая. Не родит ничего. Да и то сказать, чтобы земля родила, ее своим потом полить надо. И навозцу хоть через год насыпать. А так… Нет, что ни говорите, а толку никакого от земли не будет.
Но подруги не собирались спорить с хозяйственной дамой.
— Ладно, — решилась Кира. — Покажите нам сначала Ленкин дом, а потом мы уговорим иностранцев и ваш посмотреть. Может, они даже рады будут такому повороту. Потому что Ленкин дом и в самом деле совсем уж неказист.
— Вот! — обрадовалась тетка. — Так бы сразу! Другое совсем дело! А то женихи, женихи приехали!.. А я же сразу вижу: покупать они землю явились. Ишь, как все разглядывают. Сразу видно, знают толк в деле.
Тетка умчалась в дом и вернулась обратно с длинным ключом от ригельного замка.
— Пошли, — сказала она подругам. — Пусть они Ленкину халупу осмотрят. Так даже лучше будет. После Ленкиного дома мой им точняк приглянется.
Печати на дверях дома, оставленные ментами, даму ничуть не смутили. Она быстро открыла дверь и впустила гостей внутрь.
Сказать, что иностранцы были поражены, оказавшись в доме у Ленки, значит не сказать ничего. В их глазах промелькнул ужас, и они даже сделали попытку сбежать. И их можно было понять. К обычному запустению добавились последствия тщательно проведенного сначала убийцей, а потом и ментами обыска.
Слава богу, что тело Ленки уже забрали. Иначе иностранцы наверняка сбежали бы. И сталось бы с них, что и удрали бы обратно в свою Европу. Как говорится, от греха подальше.
Но иностранцам и без тела хватило впечатлений. Ленкина соседка, войдя в раж, нарочно водила их по самым неприглядным закоулкам Ленкиного дома. Первым не выдержал Йене.
— Кира, — пробормотал он жалобным голосом, — что эта странная женщина от нас хочет? Мы должны купить этот дом?
— Нет-нет, — успокоила немца Кира. — Просто русские люди в сельской местности очень гостеприимны. Вот она вам тут все и показывает.
— Но почему же она в таком случае показывает нам дом своей соседки, а не свой? — удивился Якоб.
Вот этого ему говорить не следовало. Ленкина соседка расслышала только часть фразы. Но и того, что долетело до ее ушей, хватило с избытком. Она тут же вывела обоих немцев из Ленкиного дома и поволокла к своему собственному. Про подруг она совершенно забыла. И те наконец смогли без помех осмотреть весь дом.
— Да, тут явно что-то искали, — сделала Кира давно напрашивавшийся вывод. — Так же, как и в квартире Нюры.
— Но Нюру убили прямо у порога, — заметила Леся. — А соседка обмолвилась, что на тело Ленки страшно было смотреть. Вроде бы перед смертью ее сильно били. Может быть, преступник и не собирался ее убивать. Но просто не рассчитал силы удара.
— Кто же это мог быть? И что он искал? — в задумчивости пробормотала Кира.
— Кстати, посмотри, что я нашла в саду, — сказала Леся. — Очень занятная штучка. — И она протянула подруге что-то блестящее.
— Что это? — удивилась Кира, глядя на обломок какого-то желтого металла. Внимательно рассмотрев странно перекрученные полые трубочки, она спросила: — Слушай, неужели в самом деле золото? Где ты его нашла?
— На земле, — ответила Леся. — Среди травы.
Это похоже на какую-то оправу, — сказала Кира. — От небольшой картинки или от фотографии. А вот металл… Не знаю, пробы нет, но, может быть, и золото.
— В любом случае этот обломок появился в саду совсем недавно, — сказала Леся. — Может быть, даже этой ночью.
— Почему ты так думаешь?
Леся пожала плечами:
— Все очень просто. На нем совершенно не было грязи. Ни пылинки.
— Тогда надо осмотреть, нет ли в доме чего-нибудь похожего, — предложила Кира. — Надо выяснить, от чего могли это отломать.
И подруги, воспользовавшись отсутствием Ленкиной соседки и немцев, принялись за дело. Они не сразу нашли то, что искали, но все-таки нашли.
Как и предсказывала Кира, это оказалась рамка. Вероятно, раньше в ней стояла фотография. Но сейчас фотографии не было и в помине. А сама рамка выглядела так, словно ее в злобе крутили и мяли, пока не сломали окончательно.
— Одно ясно, это не золото, — осмотрев рамку, сказала Кира. — Так что ее ценность была в другом.
— Судя по тому, как с ней обошлись, для кого-то она представляла не ценность, а скорее угрозу, — возразила Леся. — Посмотри, как все разломано. Кто-то прямо возненавидел эту рамочку.
— Да-да, — пробормотала Кира, пытаясь вспомнить, видела ли она у Ленки эту рамочку.
А если видела, то чья фотография в ней была.
— Нет, — сдалась Кира, — не помню.
И действительно, изломанную рамку подруги нашли в комнате, которая, по всей видимости, служила покойной хозяйке в качестве спальни. Ну а в спальню Лена тем вечером своих гостей, само собой разумеется, не приглашала.
— И что теперь? — приуныла Леся. — Дом мы с тобой обыскали, все осмотрели, рамочку от фотографии забрали — а что же дальше? Лично я ничего придумать не могу.
— Не переживай. У нас ведь еще есть Леночка и ее Жорик, — приободрила подругу Кира. — Помнишь, Ленка тем вечером проговорилась, что Славка с Матвеем собирались действовать через Леночку?
— Ну и что?
— А перед этим они занимались домовыми кражами. И кто-то мог их наводить на дома состоятельных пенсионеров.
— Кто же?
— Да Жорик! Он ведь занимается тем, что ходит по квартирам и подключает людям кабельное телевидение. Пока тот же кабель по всей квартире проложишь, сто раз можно успеть и с хозяевами познакомиться. И обстановочку на предмет ее ценности осмотреть.
— Надо же! — поразилась Леся. — А я бы и не догадалась, что это целая банда действовала. Слушай, мы же с Леночкой и Жориком еще вчера собирались поговорить. Но из-за того, что одни нас бросали, другие, напротив, явились знакомиться, ничего не успели.
Кира кивнула. В самом деле не успели. Надо же, как сильно подействовали на них сообщения Борисова и Димки, если они даже про свое расследование забыли. Но Кира тут же отогнала эту мысль. Не будет она больше вспоминать об этом. Так и с ума недолго сойти.
— И как нам быть? — раздался у нее над ухом голос Леси.
— В каком смысле?
— Ведь мы же не можем заявиться к Жорику и сказать, что теперь все знаем о его делишках, — пояснила Леся. — А сам он ни за что не признается, что работал наводчиком у двух домушников.
— Сам не признается, — согласилась Кира. — Надо его вынудить это сделать.
Но пока что подругам предстояло заняться вызволением своих иностранных женихов из лап цепкой дамочки. Она уже заканчивала показывать иностранцам свои клубничные плантации. И вид у обоих немцев был самый что ни на есть затравленный.
И их опять же можно было понять. Натурального удобрения под осень тут не пожалели. Так что вся землица вокруг благоухала отнюдь не фиалками. Конечно, человеку, помешанному на садоводстве, этот запах, возможно, ужасно понравился бы, но остальных тянуло бежать прочь, зажав нос обеими руками.
— Спасибо, — поблагодарила Кира, отдавая ключ соседке. — Ленкин дом и в самом деле не идет ни в какое сравнение с вашим.
— А то! Я же вам говорила! — с удовлетворением кивнула тетка. — Так когда же бумаги оформлять надо? Учтите, на все это время нужно. Добро бы до весны управиться. Вы когда перебираться-то сюда думаете?
Этот вопрос относился к совершенно уже бледным Йенсу и Якобу. С трудом подругам удалось увести несчастных иностранцев из-под огня соседки, не желавшей расставаться с покупателями хотя бы без малюсенького денежного залога.
— Что вы думаете, желающих-то много на такой дом! Коли залог не оставите, не обессудьте. Могу и кому другому дом продать.
— Да-да, — пробормотал Якоб. — Мы непременно обсудим это. Не волнуйтесь.
И оба немца припустили бежать к ограде, совсем не солидно прыгая через грядки, которые летом были засажены разными редисками, морковками и петрушками.
— Вот до чего людей природа довела! — восхитилась Кира, когда они с Лесей почти догнали своих кавалеров. — Ишь, сразу козликами заскакали.
Эта шутливая Кирина фраза про козликов заставила Лесю серьезно призадуматься. Ей ужасно захотелось выяснить, занимались ли они все-таки ночью любовью с Яшей или нет? Но увы, сама вспомнить она не могла. А спрашивать у своего жениха стеснялась. Вдруг он воспринял бы этот вопрос как уничижительный отзыв о его способностях. Дескать, так ты плох, дружок, что даже и не запомнила, было у нас это самое или вовсе ничего не было.
Поэтому Леся решилась зайти с другого боку.
— Кира, послушай, — подступила она к подруге, — ты вчера ночью никаких ненормальных звуков не слышала?
— Откуда?
— Из моей спальни, — в смущении пробормотала Леся. Кира остановилась и в изумлении воззрилась на подругу.
— А что я могла слышать? — спросила она.
— Ну… там стоны всякие… — Леся покраснела до кончиков ушей.
— Какие стоны? Тебе было плохо? — Кира все еще ничего не понимала.
— Да какая ты в самом деле твердолобая! — разозлилась Леся. — Я совсем в другом смысле!
— В другом — это как? В том смысле, что тебе не плохо, а хорошо было? А… поняла!
— Наконец-то дошло, — прошипела Леся.
— Так что же ты от Меня хочешь узнать? — спросила Кира. — Был ли у вас с Яшкой секс?
Боже, какое облегчение услышать этот вопрос из чужих уст! Сама бы Леся ни за что не выдавила из себя таких слов.
— Ну да, — кивнула она.
— Не знаю, подруга, что тебе и сказать, — Кира тяжело вздохнула. — Сама в непонятках. Но, судя по тому, как ведут себя наши кавалеры… Думаю, если что и было, они тоже ни хрена не помнят. Так что нам мешает все начать сначала?
Предложение начать сначала прилива энтузиазма у Леси не вызвало.
— Я сегодня так много пить, как вчера, не буду! — решительно заявила она.
— Дурочка, я совсем другое имела в виду, — фыркнула Кира. — Сделаем вид, что ничего не было. Вот и все. А дальше видно будет. Ну, побежали! А то наши немцы опять от нас оторвались.
Как выяснилось, больше всего немцев напугал погреб, которым хозяйка ужасно гордилась. Им показалось, что он похож на нечто среднее между убежищем какого-нибудь маньяка-убийцы и бункером на случай ядерной войны. На последнюю мысль их натолкнули длинные ряды банок — то были домашние консервы из собственных фруктов, ягод и овощей. Имелись также и жестяные консервы, чей внешний вид свидетельствовал о том, что срок их годности истек еще в прошлом веке.
— Наверное, люди отоваривали тушенкой карточки во время перестройки, — предположила Кира. — Да так и не удосужились избавиться от просроченных консервов. Что же вы так разволновались? Ведь не съесть же их вам предлагали!
А Леся, чтобы немного смягчить стресс, предложила поехать в хороший и сравнительно недорогой ресторан, оформленный в традиционно русском стиле — с матрешками, поварешками и официантами в длинных подпоясанных красными кушаками шелковых рубашках.
Но оказалось, что на сегодня иностранцам российской экзотики хватило с избытком. Теперь они желали немного отдохнуть от нее. И рвались в какой-нибудь типично европейский ресторанчик. Таковой нашелся довольно скоро, и подруги, оставив своих новых друзей изучать меню и карту вин, отправились в туалет, где стали держать военный совет.
— Прямо и не знаю, как нам с ними быть, — сказала Кира. — Этих немцев одних бросать нельзя. Обидятся. Но и к Леночке с ее Жориком наведаться тоже надо.
— Не тащить же Яшку с Женькой с собой? — пожала плечами Леся, между делом поправляя у зеркала левый глаз, который почему-то из-за всей этой беготни уменьшился в размерах. Этот дефект следовало срочно устранить.
— Придумала! — воскликнула Кира. — Если гора не идет к Магомету, то пусть он сам придет к нам.
— Магомет? Жорик! Пусть он сам к нам придет, — пояснила Кира.
— Сам? — изумилась Леся, и рука ее основательно дрогнула.
В результате чего получилось, что левый глаз теперь сильно превосходил размерами своего правого собрата. Да еще к тому же верхнее веко приобрело какую-то странную извилистую форму. Леся поморщилась и, покосившись сначала на свое отражение, а потом на подругу, проворчала:
— С чего это Жорику к нам ехать? Он что, наш лучший друг? И вообще, у него сейчас рабочий день.
— В том-то и дело, — просияла Кира и принялась набирать телефон Жорика. — Раз у него рабочий день, вот пусть и поработает. У нас. Подкинем ему наживку в виде слабенькой полоумной бабушки. Может быть, и заглотит.
Дозвониться до Жорика оказалось не так уж трудно. Уже после пятого гудка он снял трубку и принялся слушать Киру.
— Понимаете, — вдохновенно заливала ему девушка, — наша бабушка целыми днями не выходит из дома. Телевизор — единственная для нее отдушина. Вот я и решила сделать старушке подарок — подключить ей кабельное телевидение. Помогите! Нет, такие сроки нас не устраивают!
— Представляешь, говорит, что у него сейчас работы навалом. Сможет только через неделю, — прикрыв рукой трубку, пробормотала Кира в сторону подруги.
— Нет-нет! — энергично запротестовала Леся.
— Нет, — заявила Кира. — Понимаете, у нас такая ситуация, что кабельное телевидение нужно уже завтра. У бабушки день рождения, и это был бы ей замечательный подарок. Разумеется, я согласна приплатить вам за скорость. Поймите, старушке обидно. У всех в доме есть кабельное телевидение, а у нее нет. Не провели. Она на даче была, вот про ее квартиру и забыли. Почему сами кабель не подсоединили?
Кира в растерянности посмотрела на Лесю. В самом деле, почему? Дело-то нехитрое.
— Скажи, мужчин в семье нет. Одна бабушка да ты. А ты целыми днями на работе, тебе не до кабелей, — подсказала Леся.
Через несколько минут Кира сунула в сумочку трубку и воскликнула:
— Полный порядок! Он согласился приехать к тебе домой часам к пяти.
— А где мы за это время найдем параличную бабушку? — спросила Леся. — Если привлечь какую-нибудь соседку, так ведь она примется задавать вопросы и все испортит.
— Старушка — не проблема, — критически разглядывая подругу, произнесла Кира. — В случае чего — нарядим тебя. Завернем в какой-нибудь платок поплоше, юбку натянем до пяток, а на лицо еще пудры нанесем. Сама же согнешься и закашляешься. Вылитая бабулька.
— Ну, спасибо! — обиделась Леся.
— Слушай, а что у тебя сегодня с глазами? — поинтересовалась Кира. — Что-то у них с размером не состыковывается. Да и форма, знаешь ли, какая-то странная. Это ты новую тушь испробовала?
— Это у меня руки, наверное, трясутся от волнения, — пояснила Леся.
— Давай я тебя раскрашу! — предложила Кира. — А то ты тут такого наворотила… С такой вывеской тебе к иностранцам соваться никак нельзя. Перепугаются до смерти. Возись с ними потом.
В общем, к тому времени, когда подруги наконец закончили реставрационные работы у себя на лицах и вернулись в зал, Йене с Якобом уже скучали над принесенной им едой. Подруги быстро расправились с салатиками из морепродуктов со свежими огурчиками, которые выбрали для себя, а затем приступили к очередному коварному плану.
— Предлагаю сегодня пойти в Русский музей, — сказала Кира.
Впрочем, подразумевалось, что в музей она поведет немцев одна. А Леся отправится домой и будет там изображать ветхую старушку и вообще выяснять, что это за личность такая — Леночкин Жорик.
— Нет, — покачал головой Йене. — Не хотим.
— Тогда в Эрмитаж, — предложила Кира.
— Да что вы, девочки, — вздохнул Якоб. — Зачем вам эти музеи? У вас дворцы, и у нас дворцы. У вас музеи, и у нас музеи. Давайте лучше выпьем. Я тут обнаружил несколько марок пива, которое никогда еще не пробовал.
И он в самом деле заказал «Балтику». Номер «один». Всего же в меню их было семь.
— Этак они тут до вечера сидеть могут! — с тревогой прошептала Кира на ухо подруге.
— Пиво без водки — деньги на ветер, — согласилась Леся. — Что же делать?
— Любезный! — остановила официанта Кира. — Водка у вас есть? Вот это уже хорошо. В таком случае тащите четыреста. Да нет, чего уж там, несите все пол-литра.
Немцы появление водки у них на столе приветствовали криками возмущения. Оказывается, они заботились о своем здоровье. И каждый день глушить водку отказывались наотрез.
— Русская традиция! — сурово заявила Кира. — Надо!
С традицией страны их невест немцам пришлось смириться.
— Только чуть-чуть. — Они с мольбой в глазах уставились на Лесю, державшую в руке хрустальный пузатый графинчик.
— Разумеется! — согласилась Леся и быстренько, пока Кира отвлекала внимание немцев, плеснула им по солидной порции водки в пивные бокалы.
Выпив, немцы раскраснелись. И следующая порция прошла уже легче. Затем немцы совсем развеселились, а через короткое время их потянуло в сон. Пришла пора транспортировать их до дома. По пути им в руки была сунута еще бутылка хереса, и они стали совсем тихими и сонными, словно уставшие после прогулки детишки.
Но у парадного подруг поджидали любопытные и до крайности возбужденные соседки. Они еще издалека углядели девушек, тащивших своих кавалеров к дому. Возле самого подъезда уже который день укладывался асфальт; по этой причине таксист и отказался подъехать к дверям.
— И что это вы, девочки, все мужчин к себе водите? — решилась вылезли с вопросом Таисия Григорьевна — круглая бомба с головой, украшенной мелкой химией и закрашенной хной. Если добавить, что при своем метре семидесяти с лишком ее вес уже давно перевали за центнер, впечатление создавалось сильное.
— А вам-то что? — пропыхтела в ответ Кира. — Завидно?
— Так мужчины-то все разные, — заметила проницательная Таисия Григорьевна. — А теперь вот и иностранцы появились. Вы это что же, бордель у себя на дому открыли?
— Какой бордель?! — возмутилась Леся.
На время лишенный ее поддержки Якоб начал заваливаться на кусты акации. Леся с трудом его подхватила и сказала противной соседке:
— Какой бордель? Скорей уж госпиталь. Вы же видите, человек едва на ногах стоит. Плохо ему!
И подруги, уже не обращая внимания на соседок, поволокли своих кавалеров в подъезд.
— Слава богу, что сейчас не тридцать седьмой год, — пробормотала Кира, втаскивая в квартиру Йенса, который так и не расстался с бутылкой хереса. — Расстреляли бы, как пить дать! Живи мы в то время, уже через полчаса к нашему дому прибыли бы суровые сотрудники. И вся наша малина переместилась бы в унылые и сырые закутки, где нам всем уже в течение суток приписали бы кучу статей — начиная от торговли родиной и заканчивая саботажем строительства какого-нибудь очередного «изма».
— Да уж, — пропыхтела Леся, укладывая Якоба на диван в маленькой комнате.
Но когда они приволокли туда же и Йенса, то оказалось: первый немец слишком уж вольготно раскинулся на диване, так что другого пришлось укладывать вторым этажом.
— Ничего, — пробормотала Кира. — Это ведь всего на несколько минут. Только пока у нас будет находиться Жорик. А потом мы их разложим поудобней.
Плотно закрыв дверь в спальню, подруги принялись метаться по квартире. До прихода Жорика оставались считаные минуты. А Леся до сих пор разгуливала в своем природном виде и решительно ничем не напоминала ветхую полупарализованную старушку, которую ей полагалось изображать по сценарию.
