Глава 11
Воспользовавшись тем, что мужчина не сразу сел в машину, а, стоя возле нее, прикуривал сигарету, подруги подползли по кустам к ее задней дверце. А потом, осторожно открыв ее, шмыгнули внутрь. Как хорошо иметь большую машину! На заднем сиденье могли совершенно спокойно расположиться девушки из группы «Фифти центнер», то есть места там было много. Да еще за самими сиденьями находился багажник – просторный, словно ангар военного аэродрома.
Именно туда и нырнули подруги. Накрылись сверху какими-то тряпками. А дверь захлопывать не стали. Пусть хозяин сам сделает это. Ждать пришлось долго. Видимо, хозяин машины курил на улице, успокаивая нервы или просто размышляя, куда бы ему поехать еще, раз уж здесь обломилось. Пока он там торчал, подруги все извелись. В любой момент их сибирские кавалеры могли хватиться отсутствия девушек. Никита пошел бы их искать, обнаружил бы сломанный кран в туалете, открытое окно под потолком, сопоставил бы отсутствие девушек и эти два факта, и в доме начался бы переполох.
– А нам шумиха ни к чему!
– Совсем ни к чему!
Но наконец машина поехала. Подруги вздохнули с облегчением, но оказалось, что рано. Водитель ехал и ехал, не думая останавливаться. При этом он время от времени начинал как-то странно дышать, неровно и с присвистом. Если бы он не сидел за рулем, то подруги бы подумали, что мужик занимается сексом, активно используя свою партнершу.
– Господи, скорей бы уж выйти, – прошептала Леся, притаившись рядом с Кирой. – Какой гадкий тип!
– И не говори! Бывают же такие противные люди. И что это он там сопит так гадостно?
– Не знаю.
– Ты о чем задумалась?
– Знаешь, он мне напоминает одного типа. Ну, того, который ко мне клеился, когда ты кабинет Никитоса потрошила.
– А-а-а… Он тоже сопел?
– Оглушительно!
Их водитель издал какой-то сдавленный звук, то ли стон, то ли вскрик. И дальше они покатили в полной тишине. То есть, может быть, и не в полной. Возможно, водитель продолжал дышать и сопеть, но он хотя бы включил музыку. Слава богу! Теперь подруги тряслись в воняющем бензином и машинным маслом багажнике под звуки голоса неунывающей Сердючки. «Все будет хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо, я это знаю, знаю, знаю!»
– Нам бы такой оптимизм, – завистливо прошептала Кира.
– Ага. И еще, чтобы этот мужик наконец остановился!
Но молитва подруг была услышана не скоро. Они тряслись и тряслись, так что им жизнь стала уже не мила. Остановилась машина только после того, как за окном окончательно стемнело. Хлопнула дверь в салоне. Водитель покинул недра своей машины. Теперь можно было выходить и девушкам. Но подруги все же решили немного подождать, осмотреться, и оказались правы.
Место, куда привез их водитель, оказалось частным загородным домом. Очень хорошим и добротным, выстроенным из белого кирпича, под веселенькой черепичной крышей и с аккуратными дорожками, украшенными фонариками.
– Миленькое местечко. Интересно, это его дом?
Только теперь подруги соизволили взглянуть на человека, который привез их в это место.
– Ой! – встрепенулась Леся.
– Что?
– Не что, а кто!
– И кто?
– Я знаю этого типа. Это мой музыкант!
– Музыкант?
– Ну, тот сморчок, который привязался ко мне в коридоре, когда ты копалась в вещах Никиты.
– А-а-а… Ты уже говорила, что он похоже сопел.
– Похоже! Потому что это он и был!
– Но ты же сказала, что он работает у Всеволода в роли музыкального ведущего вечера, кем-то вроде массовика-затейника? Ресторанного тамады?
– Это я так поняла с его слов. Он сказал, что он музыкант. И я сделала вывод…
– Ни фига себе ты, подруга, промазала! – присвистнула Кира. – Этот тип, судя по тому, как он упакован и в какой дом нас привез, зарабатывает не хило. Это тебе не лабух какой-нибудь из ресторана.
– Сама вижу, что не лабух, – хмуро ответила Леся. – А вдруг это не его дом?
– А чей? Раскрой глаза! Мужик щелкнул брелком, и ворота перед ним открылись. Он зашел в дом и открыл дверь своим ключом. И это – не его дом?
– Может быть, это дом его любовницы…
Но тут Леся осеклась. У таких противных сопящих сморчков не может быть богатых любовниц. У них вообще может не быть никаких любовниц, если только они сами не сказочно богаты. Потому что в противном случае ни одна более или менее смазливая девица не соизволит даже взглянуть в их сторону.
– Ладно, – неохотно признала она. – Это его дом. И ко мне клеился действительно богатый мужик. И вовсе он не работает у Всеволода, а пришел туда за одной из девочек. И это клиент. И мы сейчас в его доме!
– А это значит, что он может быть для нас опасен.
– Почему?
– Потому что, если он нас обнаружит, то сдаст Всеволоду, вернее, Никите. Но, с другой стороны, он может быть и полезен, потому что хорошо знает кухню того дома и тех, кто там бывает.
– А нам это зачем?
– Не знаю, – призналась Кира.
– То-то и оно. Уходим отсюда?
Но уйти просто так было выше сил обеих подруг. Как это они возьмут и уйдут? Нужно ведь хотя бы взглянуть, как этот странный мужчина проводит свой досуг. Не зря же они столько времени тряслись в багажнике его машины!
Впрочем, Леся сдалась на эту предложенную Кирой авантюру не сразу.
– Лучше просто уйдем! – осторожничала она.
– Неужели тебе не любопытно?
– Подглядывать нехорошо. Человек и так сделал для нас немало, так зачем же его еще и преследовать?
– Да он только рад будет, что две такие отчаянно красивые девушки заинтересовались его худосочной личностью.
– Не будет он рад! Возмущен он будет. Орать начнет! Скандалить!
– Ты судишь с позиции незамужней, почти тридцатилетней девушки.
– А я она самая и есть!
– Вот и не суди о всех по самой себе. Говорю тебе, он будет счастлив, что ты им заинтересовалась. Идем, я же не могу оставить тебя тут одну. Вдруг что-то случится…
И Кира потащила вяло сопротивлявшуюся Лесю за собой.
– Не надо нам никуда идти! – бубнила Леся, тащась за Кирой. – Не надо нам ни к кому лезть!
– Считай, что мы тут в гостях! Люди испокон веку ходили друг к другу в гости!
– И что хорошего из этого получалось? Вот хотя бы взять нас с тобой!
– А что с нами?
– А то! Позвали мы к себе в гости Вику с ее Лешкой! И что теперь? Сначала мы полночи в ментовке парились. Потом еще хуже. Вот уже который день по округе мотаемся. Язык на плечо, а мы все по Заречному мечемся! Вопросы свои задаем! Кто тут убил Всеволода? Кто тут магазин поджег? А теперь и вовсе докатились! Шляемся среди ночи в чужом доме, того и гляди, в руки милиции попадемся.
– Не ворчи.
– Да, конечно, что уж тут ворчать! А с другой стороны, чего нам еще надо? Из публичного дома удрали, теперь вот не знаем, чем бы еще таким заняться!
Леся возмущалась так забавно, что Кира не выдержала и прыснула. Но тут же зажала себе рукой рот, потому что в тихом ночном воздухе из дома послышался какой-то болезненный стон. Подруги замерли, не зная как им реагировать. Стон был наполнен болью и страданием. И при этом раздавался он не из-за забора или откуда-то со стороны. Он прозвучал в самом доме.
– Черт! Что это?
– Не знаю.
– Но ты тоже слышала?
– Не глухая.
– И как ты думаешь, что это может быть?
– Фиг его знает. Вообще-то, он всю дорогу сопел и стонал. Может быть, он больной?
– А кричал почему?
– Особенно сильно его прихватило.
– Инфаркт?
– Ага! Или инсульт!
Воображение сердобольных подруг живо нарисовало им картину, как подвезший и спасший их из рук злого Никиты мужчина – музыкант, человек творческой профессии, да еще богач к тому же – бьется в агонии на своих дорогущих турецких шелковых коврах, которыми наверняка застелены все полы в его доме. И нет рядышком ни единой человеческой души, которая бы ему помогла.
– Так мы должны помочь ему! – вскричала Кира. – Отблагодарить добром за добро! Скорей! Может быть, еще не поздно!
И она устремилась вперед. К тому месту, откуда раздался стон. Дом был построен в стиле финских охотничьих домиков. У него был всего один этаж. И по периметру всего дома шел навес, разделенный на секции подпорными балками. Получались своего рода балкончики. И вот балконное окно в одной из таких секций было открыто, в нем развевалась белая занавеска, а за ней кто-то болезненно стонал.
Подругам бы остановиться и подумать… Раз человек стонет, значит, он еще не совсем при смерти. Может, и не стоит к нему соваться, не глядя по сторонам? Но нет! Ни о чем таком девушки даже не подумали. Кровь бушевала у них в венах, призывая к действиям.
– Мы уже идем! Мы тут! Держитесь!
– Мы вам поможем! Мы вас спасем!
С этим криком Кира отдернула занавеску и ворвалась в комнату. Зрелище, которое предстало ее глазам, было не для слабых нервов. Их недавний спаситель – худосочный сморчок – оказывается, уже успел раздеться догола. И теперь в своей абсолютной наготе выглядел еще более отвратительным, чем при параде. Тощий набор костей, вялая тощая задница, волосатые бледные ноги и неожиданно гордое вздыбленное мужское орудие!
– Ой! – произнесла Кира, упершись взглядом в это самое вздыбленное и попятившись. – Ой, извините!
Но было уже поздно. Сзади уже лезла Леся. Она встала рядом с Кирой и завизжала:
– Ой, мамочка! Ой, какой огромный!
Только тут от Лесиного крика окаменевший мужчина очнулся. Одной рукой он схватил со стула свою рубашку, прикрыл бедра и диким, но неожиданно тоненьким и пронзительным голоском заверещал:
– Охрана! На помощь! В доме чужие!
Знакомство с охраной этого тощего типа в планы подруг никак не входило. Хватит с них охраны, понаставленной всюду осмотрительным Никитой, из рук которой подруги только чудом ускользнули! Ну, не совсем чудом, а благодаря этому тощему типу. Но вряд ли он сочтет это достаточным поводом для того, чтобы подруги врывались к нему в спальню и мешали бы развлекаться.
Поэтому девушки дружно развернулись и кинулись бежать. В сад они выскочили быстро. В доме за их спинами слышался шум и топот чьих-то ног. Со страху девушкам показалось, что за ними снарядили многотысячную погоню. Хотя вряд ли штат охранников включал в себя больше, чем трех-четырех человек. Но и четверо крепких охранников для двух девушек – это слишком много. Не хотели они знакомиться с охранниками. Не хотели, и все тут!
Подбежав к ограде, они заранее благословили нынешние относительно благополучные времена, которые заставили уважающих себя граждан отказаться от многометровых глухих заборов в пользу ажурных решеточек, оплетенных виноградом или другими декоративными вьющимися растениями. Вот и тут ограда была представлена в виде массивных столбов из декоративного, красного с желтым, кирпича, с чередующимися витыми чугунными решетками.
К одной из таких решеток и подбежали наши подруги. Забраться по кованым листочкам и причудливо выгибающимся лепесткам было одним сплошным удовольствием. Подруги и не заметили, как очутились по ту сторону ограды. Но это еще не все! Еще предстояло унести ноги из этого места! Следовало спрятаться от погони. А в том, что погоня за ними обязательно будет, девушки даже не сомневались. Стоило только послушать, как орал слегка приодевшийся к этому времени музыкант, носясь по своему двору.
Поэтому, едва покинув враждебную территорию, они сразу же юркнули в кусты и там затихли, в надежде, что погоня пронесется мимо, не заметив их у себя под носом. Охранники, трое или сколько их там было, действительно пронеслись мимо с топотом и ревом. Вот, мол, какие мы старательные! Всех соседей в округе перебудим, но приказ хозяина выполним!
– Держи их! – азартно вопили мужики, больше напоминавшие сейчас не группу хорошо выученных охранников, а разнузданную банду батьки атамана Махно. – Хватай их! Тащи их! Топчи их!
От всех этих криков подруг начала бить мелкая дрожь, которая со временем становилась все сильнее и сильнее. В азарте бегства из борделя, а потом под впечатлением выразительных стонов подруги как-то не замечали, что на улице более чем прохладно. Но сейчас им в их вечерних платьях – у Леси с большим и очень откровенным декольте, а у Киры с обнаженными руками и разрезом, доходящим до середины ноги, – не было никаких шансов согреться.
– Если мы им в руки не попадемся, то простудимся и заболеем – это точно.
– Ага! Насморк нам уже гарантирован!
– Насморк! Как бы чего посерьезнее не схватить! Пневмонию.
– Или пулю.
– Скажешь тоже! Пулю! – испугалась Леся. – У этих парней и оружия-то никакого нет. Наверное… Так, пневматика!
– Думаешь, получить пулей из пневматики – это большое удовольствие? По мягким тканям – синяк будет. А если в шею или в лицо, то и что похуже.
– Не пугай меня! Не станут они в нас стрелять. Это же приличное место. Посмотри по сторонам. Это какой-то загородный поселок. Дома какие-то даже знакомые. Кира!
– Что?
– Это же… Кира!
– Да что такое?
– Это же наш поселок!!!
– Наш?! – изумилась Кира.
– Ну да! Посмотри по сторонам! Вон здание спортивного центра! А вон в той стороне – магазин Сергея. Вернее, в той стороне когда-то был магазин Сергея.
– Точно, – ошарашенно произнесла Кира. – Слушай, а откуда тут взялся этот противный тип? Вроде бы я его никогда прежде не видела!
– Наверное, новенький.
– Ничего себе! И с собственной охраной!
– А откуда он у нас взялся?
Но Кира думала о другом.
– Ты лучше скажи мне, как так получилось, что этот тип живет у нас и одновременно вхож в бордель, принадлежащий покойному Всеволоду? Нет ли тут какого-то совпадения?
– Какого именно?
– Не знаю пока. Но эти двое могли быть знакомы между собой.
– Кто? Всеволод и тощий музыкант?
– Да.
– И что нам с этого?
– А то, что это странно – первого убивают в непосредственной близости от места обитания второго.
– Ну, не знаю. Не стал бы музыкант убивать врага возле своего дома. Даже дикий зверь возле своей норы не гадит.
– Насчет зверя не знаю, не проверяла. А человек – гадит, и еще как! Как ему приспичит, так он и гадит!
Тем временем охрана вернулась назад. Переговариваясь между собой, они обсуждали низкое жалованье, которое им платят за такую нервную работу. И сговаривались, чтобы завтра подать хозяину требование о выплате им внеочередной премии за проявленную этой ночью доблесть и смекалку. Охраннички подруг прямо умилили. За проявленную ими доблесть! Да они еле ноги волочили, когда пустились за подругами в погоню. Да и далеко они не пошли искать нарушителей. Небось за ближайшим поворотом перекурили несколько раз, да и обратно отправились.
– И хорошо, что таких недотеп нанял наш музыкант! Будь на их месте профессионалы, они бы нас живо обнаружили и из этих кустов как миленьких вытащили!
Подруги дождались, когда все окончательно стихнет. И только после этого выбрались из укрытия и засеменили в сторону своего собственного дома.
– Как мило со стороны твоего музыканта подвезти нас почти до самого нашего коттеджа, – с удовольствием произнесла Кира. – В принципе он нам очень помог.
– М-да… Хороший человек.
– Но ты видела, чем он там занимался у себя в доме?
– Не надо! – передернуло Лесю то ли от холода, то ли от воспоминаний. – Как вспомню…
И невольно перед ее мысленным взором снова встала увиденная ею в доме музыканта сцена. Он – тощий, смешной и голый. И она рядом с ним – она: огромная, толстая и прикованная к стене наручниками, так что на всеобщее обозрение выставлена только ее попа. Тоже большая и круглая, словно это и не попа вовсе, а туго натянутый барабан.
– Как ты думаешь, это та тетка стонала?
– А ты бы не стонала, кабы тебя плеткой – и по голой заднице?
– Ну, задница у нее была такая… Такую одной плеткой не прошибешь.
– А он-то по сравнению с ней – просто кузнечик!
– Она его раза в три больше! Килограммов сто пятьдесят в ней было.
– Я таких жирных теток даже и не видела никогда!
– Особенно в голом виде!
– Как ты думаешь, как она только передвигается?
– А ты видела, какая у него машина? Вот на этой машине он ее и возит!
– В багажнике?
– Зачем в багажнике? Впрочем, может быть, что и в багажнике.
И дальше подруги пошли молча. Разговаривать на ходу было трудно. Сбивалось дыхание. Ведь идти девушки старались как можно быстрее. И все равно холод пробирал их буквально до костей.
– Удачно развлеклись! – стуча зубами, произнесла Леся. – Хорошо еще, что живы остались!
– Ага. Только холодно до жути!
Лесе приходилось хуже. Ее платье было более открытым. И мерзла она соответственно сильнее своей подруги. Да и рост у Леси был меньше. И ноги короче, чем у подруги. Если Кира шагала без устали, словно верблюд в пустыне, то Лесе то и дело приходилось бежать вприпрыжку, чтобы не отстать. И все равно, ей было ужасно холодно.
– Как бы воспаление легких не схватить!
– И не говори.
Прошагав через весь поселок, подруги наконец оказались возле своего дома. Как же они радовались! Дом! Милый дом! Как давно они тут не были! Как же славно вновь очутиться дома!
Впрочем, радость их длилась недолго. Только до того момента, пока они не обнаружили, что карманов на их вечерних платьях нету. А соответственно им некуда было положить ключи от дома. Ну… А раз ключи класть было некуда, они их и не положили.
– И что же нам делать?
– Что делать… Идти к Таракану! За ключами!
У старейшины поселка имелись ключи от всех домов в поселке. Это не было правилом. Но согласитесь, очень удобно всегда иметь под рукой запасной комплект. Мало ли что? Поэтому все или почти все обитатели поселка отдали Таракану запасные ключи от своих домов. Во всяком случае, доверчивые подруги, которым скрывать было нечего, точно отдали. И теперь им очень хотелось пойти к Таракану и забрать свои ключики. Останавливало их только одно – время.
Кирины наручные часики показывали половину первого ночи. Время не слишком подходящее для визитов к Таракану.
– Сунешься, так потом вопросов не оберешься.
– Скажем, что нас обокрали. Все украли. И сумочки, и ключи от дома.
– Да ты что?! – ужаснулась Кира. – Ты не знаешь Таракана? Он ведь не успокоится, пока не отвезет нас в милицию, где мы будем весь остаток ночи составлять фоторобот предполагаемого преступника. А потом он заставит нас сменить замки во всем доме. Ну, и еще какую-нибудь муру придумает.
– М-м-м… А куда же нам пойти? Холодно очень!
Голос Лесин прозвучал очень жалобно. Да и замерзла она очень сильно.
– Пошли к Викуле. Они с Лешкой до сих пор экономят на стороже.
– И что?
– И потому сами сторожат по ночам в магазине, по очереди. Может быть, нам повезет? И будет очередь Викули.
Подругам повезло. Да и странно было бы после всех тех мытарств, которые выпали на их долю сегодня ночью, если бы этого не случилось. Викуля была на своем посту. Она выглядела как-то странно. Глаза у нее опухли и покраснели. То же самое касалось и ее носа. И вообще, выглядела она так, словно только что самозабвенно рыдала.
Тем не менее она охотно впустила замерзших подруг и отпоила их горячим чаем с коньяком. А когда они немного отогрелись и смогли заговорить, Викуля посадила их к печке и стала слушать.
– Значит, вы побывали в борделе, который содержал Всеволод?
– Да.
– Девчонки! Вы рисковали своей честью и добрым именем? И все это – ради меня?!
– Ну… В общем, да.
– Спасибо вам! – воскликнула Викуля. – Спасибо! Если бы вы только знали, как я вам благодарна! – Но затем она сникла и обреченным голосом пробормотала: – Жаль только, что все это было бесполезно!
– Почему бесполезно?
– Но вы же так и не узнали, кто желал Всеволоду зла до такой степени, что мог убить его.
– Да там целый дом набит девицами, которые его ненавидят! Знаешь, кто он был такой? Настоящий рабовладелец! Заставлял девчонок работать за гроши, отбирал все их заработки. А если они возражали, он грозил смертью их близким.
– Действительно, гад какой! – возмутилась Викуля.
– Чем больше я о нем узнаю́, тем меньше жалею, что его убили! – воскликнула Кира.
– Нет, так говорить тоже нельзя. Человек все-таки, – вздохнула Вика.
– Человек! – фыркнула Леся. – Ты там, в этом борделе, не была. Так что не надо, пожалуйста!
– Ладно, ладно. Но вы ведь тоже не знаете, что вам делать дальше?
– Почему не знаем? Очень даже знаем! И мы много узнали благодаря своей вылазке.
– И что же конкретно вы узнали?
– Ну… Например, то, что время от времени кое-кто из девушек исчезает из того дома. И никто из оставшихся должниц-рабынь не знает, куда они исчезают.
– А еще?
– Еще мы узнали то, что малолеток, до которых так был охоч покойник, в его борделе нет.
– Нет, и не бывает, – добавила Кира. – Видимо, Всеволод брал их где-то в другом месте. И у нас есть телефон сутенера, который их Всеволоду поставлял.
– Так что же вы ему не звоните?
– Интересно ты рассуждаешь! Звоните! И что мы ему скажем? Ах, нельзя ли у вас заказать пару девочек, лет этак по десять? Знаешь, куда он нас пошлет? И вообще… Мы с Кирой ему уже раз двадцать позвонили. У этого гада трубка выключена!
Викуля расстроилась:
– Вот видите! Все бесполезно! Сергея посадят. Или его брата. Не знаю, кого именно. Но кого-то из этих двоих точно посадят.
– Но…
– Вы уже слышали, что сторожа отпустили?
– Да? – удивились подруги, они об этом не знали. – С чего бы это?
– Пришли результаты экспертизы. Сторож не врал насчет той ночи. Он пил джин. У него в крови обнаружили алкоголь и какое-то сильнодействующее снотворное, подмешанное в спиртное. И эксперты сказали, что смесь получилась до того ядреной, что в ночь убийства Петруха просто был не в состоянии кого-то убивать. Он вообще был не в состоянии пошевелиться. И раз сторожа пришлось отпустить, то теперь менты нацелились на Сергея! Бедный! Мне так его жалко!
Услышав это заявление, подруги подняли глаза и с недоумением посмотрели на Викулю. С каких это пор ее стало беспокоить, что Сергея арестуют? Раньше она так трепыхалась только по поводу Леши. А теперь, значит, ситуация изменилась? Что же произошло за время их отсутствия?
– Ничего не произошло, – старательно пряча от подруг глаза, ответила Викуля. – Ровным счетом ничего!
– Да ты нам-то не ври! Мы же все видим.
– Что видите?
– Что ты сама на себя не похожа.
– У меня все в порядке.
– А у кого не в порядке? У Лешки? Что он опять натворил?
– Ничего!
Викуля отвернулась к стенке. И сделала вид, что внимательно ее изучает. Это было глупо, потому что стена была совершенно голая, не слишком приятного, грязно-зеленого цвета. И что там изучать? Совершенно нечего там изучать.
– Вика, говори, что случилось! Что еще сделал этот гад?
– Он не гад. И знаете… Наверное, я сама кое в чем виновата… Как вы думаете?
– В чем это?
– Ну, я слишком давила на своего Лешика.
– Где давила?
– Ну, везде. Критиковала его поведение. Ругала его за то, что он открыл этот магазин. Не могла простить ему то, что со мной он об этом не посоветовался.
– И правильно, что не могла! Такое нельзя прощать! Какое он имеет право распоряжаться вашими общими деньгами, даже не посовещавшись с тобой? Эти деньги потому и были общими, что распоряжаться ими вы должны были только сообща! Если он так начал, то знаешь, к чему это может привести впоследствии?
– Знаю, – тяжко вздохнула Викуля. – Уже привело.
– Так что случилось? Говори ты толком!
Викуля еще раз тяжко вздохнула. И начала рассказывать. Сегодня они с Лешкой снова поцапались. На этот раз из-за просроченных сроков хранения товара. Лешка «прошляпил» сразу три коробки с дорогими консервами. Срок годности у них закончился в прошлом месяце. И в продажу они теперь никак не годились. Викуля разозлилась на своего компаньона тем сильнее, что вообще изначально была против покупки этой сомнительной партии консервов.
– Я ему говорила, что мы не сможем их продать за месяц. Что потеряем больше, чем сэкономим на скидке, которую он получил при покупке этого товара.
Но Лешка уперся. Он твердил, что десятипроцентная скидка, которую предлагали им сделать оптовики, с лихвой покроет все их потери.
– Мы выгадаем, Викуль. Берем!
Вика тогда только вздохнула. Она подозревала, что дело тут не в жалких десяти процентах скидки, а в четвертом размере бюста красавицы-продавщицы, которая им эти сомнительные консервы и втюхивала. Сама Вика никогда не взяла бы этот товар. Но Лешка…
– Он словно с ума сошел при виде сисек этой коровы! И ведь ни рожи ни кожи у девки. Страшная, как моя жизнь! Только и богатства, что сиськи. Развалила их перед собой, понимаешь! Мужики на них пялятся, любое дерьмо с ее склада метут, лишь бы подольше возле этого вымени постоять!
– Да ну! – усомнились подруги. – Твой Леша не такой.
– Такой! – азартно воскликнула Викуля. – Еще какой такой! А теперь слушайте, что сегодня было. Поругались мы, значит, с ним. И я ушла.
– Куда?
– Недалеко. Хотела, чтобы меня ветром обдуло. Солнышком подкрасило. Одним словом, хотела я успокоить свою нервную систему, а потом уж назад вернуться. Красивая такая и приветливая.
Викуля гуляла около четверти часа. Дольше ей показалось неприлично. Все-таки Лешка там один в магазине. Оказалось, что вовсе не один, а в компании молоденькой продавщицы. Девчонка была и впрямь хорошенькая. Беленькая, тоненькая. Самой Викуле казалось, что дунешь – и девчонку унесет ветром. Но мужики на красоточку пялились. Это Викуля признавала. И тем горше было ей видеть, что ее собственный жених тоже повелся на эту деревенскую потаскушку.
– Представляете, они сидели, голова к голове. Он ей что-то объяснял, а она ему лапшу на уши по полной программе вешала. Дескать, какой вы, Алексей Геннадьевич, умный! Да какой вы, Алексей Геннадьевич, предусмотрительный! Да какой вы… Тьфу!
Викуля послушала, послушала, а потом глаза у нее и вовсе полезли из орбит. Потому что рука Лешки, поднявшись, вроде бы невзначай упала на плечо девушки. А с плеча она сначала сползла на талию, а потом снова поднялась выше. На грудь.
– Нет, ты подумай! Сидят вдвоем. Никого в магазине больше нету. Свет притушили. Шепчутся. Обнимаются! Что я должна была делать?
Подруги поежились. Зная вспыльчивый характер подруги, они были готовы предположить самое страшное. Например, еще одно убийство. Но – нет. Обошлось.
– Я налетела на них, словно коршун! Девчонка сразу же шмыгнула в подсобку. А вот Лешка от меня не ушел. Я с ним разобралась, так что он теперь долго ни на одну девку смотреть не сможет.
Оказалось, что Лешка в ближайшее время вообще ни на кого смотреть не сможет. В пылу праведного негодования Викуля подбила жениху оба глаза. Да так основательно, что они превратились у него в узкие щелочки. И добраться до дома он смог только с помощью все той же Викули.
– Значит, ты его побила?
– Ага.
– В первый раз?
– Ага.
– И как ощущения?
– А знаете! – оживилась Викуля. – Мне ведь даже понравилось! Какая-то уверенность, что ли, появилась! Раньше-то я с этим хлюпиком все цацкалась. Лешенька, так бы надо сделать! Лешенька, туда бы надо съездить. А он выкобенивался! То ли поедет, то ли нет! Никогда точно не узнаешь. Но теперь – все! Теперь с этим покончено! Если он не будет меня слушаться, получит полный набор оплеух!
И для убедительности Викуля потрясла в воздухе крепко сжатыми кулаками. А они у нее, как уже говорилось, были размером с хорошую гирьку. Таким кулаком в случае чего и убить можно. Подруги от души надеялись, что Лешка не станет испытывать Викулино терпение и дальше. Полученный нагоняй пойдет ему на пользу. Но и Викуля тоже не станет увлекаться. Один раз – куда ни шло. Но если это войдет у них в практику…
И снова в головы им настойчиво полезли сцены из увиденного в доме музыканта. Он – голый и с плеткой в руках. И она – покорно подставившая ему под удары свою большую белую попу.