Глава 16
Никакого оружия у Магомета Али не было. Но так как ни подруги, ни пытавшаяся удрать через окно Лена этого не знали, то эффект получился именно тот, на который он и рассчитывал. Лена остановилась – и ее удалось задержать.
– Взрослая женщина, а лжете! – с укором заявил красный и запыхавшийся Магомет Али, водворив Лену обратно в квартиру.
– Ты весь в крови! – встрепенулась Леся.
– Да меня эта кошка поцарапала, – сказал Магомет Али, вытирая щеку носовым платком в крупный красный горошек. – Драная!
Лена злобно сверкнула в его сторону своими глазищами. Но возразить ничего не посмела. Да и что возразишь? Гибкое тело молодой женщины и мягкие плавные движения в самом деле напоминали двигающуюся пуму. А одежда на ней висела чуть ли не клочьями. Обнаженные руки и ноги оказались сильно исцарапаны, и ранки кровоточили.
– По кустам пыталась удрать, – объяснил Магомет Али. – Этого… как его… шиповника!
Подруги немедленно перестали жалеть его и начали жалеть Лену. В самом деле, что они себе позволили! Загнали человека в шиповник.
– Ищите! Все равно вам его у меня не отнять! – вдруг заявила Лена. – Хоть вы и милиция, но я вам так скажу – он ему не отец!
– Что?!
Лена угрюмо покачала головой, дескать, и не старайтесь, вам меня все равно не обмануть.
– Это же он вас сюда прислал?
– Кто?
– Не прикидывайтесь! Этот гад! Якобы отец ребенка! Он вас прислал, чтобы вы отняли у меня Лешу!
– О ком ты говоришь?
– О Петеросяне, чтобы ему сдохнуть! – гневно воскликнула Лена. – Мерзавец! Подонок! Ненавижу его! И как только земля таких людей носит?
– Вы ей что, совсем ничего не рассказали? – удивленно посмотрела Кира на замершую в углу директрису.
– Я просто не успела, – почему-то покраснев, прошептала та.
Кира недоверчиво покачала головой. У Натальи Борисовны было достаточно времени, чтобы изложить Лене всю историю расследования смерти ее адвоката, а не только главную новость. Но по какой-то причине директриса не захотела этого делать. Странно, почему?
– Не рассказала мне – что? – переводя взгляд с одного на другого, растерянно спросила Лена. – Тетя Наташа, чего вы мне не рассказали?
– Тетя? – воскликнула Кира. – Тетя Наташа?
– Она что, ваша тетя?
Лена молча кивнула. Зато Наталья Борисовна неожиданно ощетинилась.
– Ну, я ее тетя! Сестра ее матери. И что тут такого?
– Ничего, просто теперь многое становится понятным, – пожала плечами Леся.
– Что, например?
– Например? Например, почему маленький Леша попал именно в ваш приют, хотя по возрасту он явно еще не дорос. Понятно, почему вы приютили Лену у себя. И почему не хотели ее выдавать.
– Да в чем дело? – произнесла Лена. – Кто вы вообще такие? Вас ведь прислал ко мне Петеросян, да? Чтобы отнять у меня Лешу?
– Вовсе нет.
– И ни нас, никого другого он сюда больше не пришлет.
– Потому что умер!
– Что? – побледнела Лена. – Как умер? Почему?
– Верней, его убили.
– Ой! – отшатнулась Лена к стене. – Вы говорите правду? Это не уловка, чтобы обмануть меня?
– Какой смысл нам лгать вам? – пожала плечами Кира. – Но если не верите, можете позвонить следователю.
Звонить следователю Лена решительно отказалась.
– Тогда позвоните его родным.
К ним Лена охотно позвонила. И разговор с Евдокией Николаевной заставил наконец ее поверить в то, что ее враг умер. Осознав этот факт, Лена просто на глазах расцвела. Она радостно захлопала в ладоши, помчалась к буфету и извлекла из него бутылку шампанского.
– Тетя, такое событие надо отпраздновать! – радостно восклицала она, откручивая проволоку с бутылки.
Теплое шампанское выстрелило и залило все вокруг белой пеной. Но даже это не смутило и не убило восторженного настроения Лены.
– Боже мой! Да я готова сейчас купаться в шампанском! Тетя Наташа! Вы слышали, он умер!
И вдруг Лена замерла.
– Да, – произнесла она. – Умереть-то он умер. Туда ему и дорога. Но почему вы сразу мне об этом не рассказали? А, теть Наташ?
Женщина подавленно молчала.
– Почему вы от меня хотели скрыть, что Петеросян умер?
Но Лена, кажется, и сама что-то сообразила.
– Это из-за Леши, да? – тихо спросила она у тетки. – Вы хотели, чтобы он остался тут? С вами?
– Да! – выкрикнула Наталья Борисовна. – Ну, сама подумай, какая из тебя мать? У тебя же ничего сейчас нет. Ни дома, ни работы, ничего! А моя сестра и ее муженек совсем спились! Какая от них тебе подмога? И мужа у тебя нет. Даже отца ребенка и то убили!
– Это сейчас у меня ничего нет. Но я исправилась. Я буду работать и…
– Эти сказки я слушаю уже почти десять лет! Но ты не меняешься! А что будет с мальчиком, если ты снова угодишь за решетку? Об этом ты подумала? Вряд ли мне во второй раз удастся устроить так, чтобы он остался со мной!
– Да я…
– Что ты?.. Ты – ничтожество! Наркоманка!
Кажется, тетя и племянница готовы были сцепиться в рукопашной. Во всяком случае, в обеих клокотали эмоции, буквально выплескиваясь через край. Так что Магомет Али даже счел нужным вмешаться.
– Дамы! Тихо! – рыкнул он своим басом. – Спокойно!
И женщины в самом деле притихли. Должно быть, они долго жили без мужчины. И благополучно успели отвыкнуть от их твердой руки. Во всяком случае, сейчас на их лицах читался испуг пополам с почтением.
– Мне кажется, что вы не осознаете всей серьезности ситуации, – произнес Магомет Али, добившись долгожданной тишины.
– Не осознаем?
– Нет!
– А в чем дело? – подала голос Лена.
– Я так понимаю, что господин Петеросян хотел добиться от вас, чтобы его ребенок жил с ним. А вы не хотели отдавать ему мальчика. Так?
– Конечно! С какой стати? Он упрятал меня за решетку, а за это я должна была подарить ему ребенка?
– Он не вспоминал о Леше все это время! – воскликнула Наталья Борисовна. – Лена и та чаще о нем вспоминала, хоть и в тюрьме сидела.
– Спасибо, тетя!
– Это правда, Лена, – кивнула Наталья Борисовна. – Этот Петеросян за все время ни разу не объявился. И вдруг теперь ему экстренно понадобился сын. Спустя год после рождения мальчика. И для каких, позвольте спросить, таких целей?
– Может быть, он хотел воспитывать своего сына? Заботиться о нем?
Но это предположение вызвало бурный смех и у тети, и у племянницы.
– Не говорите ерунды! – воскликнула Наталья Борисовна. – Где вы видели таких мужчин?
– И уж это точно не Петеросян! – поддержала ее Лена. – Вот уж кто никогда не стал бы заботиться о ребенке. Максимум, нанял бы ему няньку. Или сбагрил бы его своей несчастной сестрице. Все равно у нее детей нет и никогда уже не будет.
– А вы знакомы с Жанной Альбертовной?
– Виделись, – кивнула Лена. – Она приходила ко мне на свидание. Говорила, что знает, как ужасно поступил со мной ее брат. И что хочет взять моего ребенка!
– Но вы решили иначе?
– Ни за что не отдала бы своего Лешку в эту жуткую семейку! Они все там только прикидываются порядочными. А на самом деле подлые и злые! Вот так вот! Белая кость, голубая кровь! Собачья у них кровь, а никакая не голубая.
В Лене говорили обида и злость. На самом деле подругам не показалось, что все в семье Эдуарда Петеросяна были подлыми людьми. Он – да. Как говорится, в семье не без урода.
– Хотя ведь была еще и Ольга, – напомнила Кира. – Второй урод. Она увела жениха у сестры. И драгоценности из тайника.
– Насчет драгоценностей – это еще доказать надо.
Но подруг перебил Магомет Али. Внушительно насупив свои густые брови, он произнес:
– Возвращаясь к нашей теме, хочу вас обеих предупредить: вами может заинтересоваться милиция.
– Но почему? – удивилась Наталья Борисовна.
– Потому что у вас, у обеих, был мотив, чтобы убить адвоката!
– У нас?!
– Вы же сами сказали, что Петеросян хотел отнять у вас ребенка. А вы обе горячо привязаны к мальчику. И не хотели бы с ним расстаться.
– Ни за что на свете!
– А между тем Петеросян, если бы он доказал факт отцовства, легко отсудил бы ребенка себе. И закон был бы на его стороне. Думаю, вы и сами это понимаете. Поэтому так и испугались, когда мы пришли к вам.
– Но он…
– Во-первых, он родной отец ребенка, – перебил Лену Магомет Али. – Во-вторых, человек преуспевающий. А вы всего лишь тетя и мать, заметьте – уголовница. И наркоманка со стажем? Так ведь?
– Это в прошлом! С наркотиками покончено. Теперь у меня есть Лешка, и никакие наркотики мне не нужны!
– Хотелось бы в это верить, – солидно кивнул Магомет Али. – Только суд вряд ли учел бы ваши благие намерения. И, скорее всего, решил бы дело в пользу отца.
– Тем более что у Петеросяна были знакомые в судах. Как-никак, адвокат!
Наталья Борисовна и Лена молчали. Магомет Али был прав. Женщины уже не один раз прокрутили все это в своих головах. И пришли к такому же выводу. Петеросян мог забрать у них ребенка. Мог, черт его дери!
– У вас есть алиби на время убийства Петеросяна? – задала коварный вопрос Леся.
Но женщины в ловушку не попались. Они ее даже не заметили.
– А когда это случилось? – простодушно спросила Лена. – Когда его убили?
Узнав дату и время, женщины принялись думать. Потом пошли за календарем. Но в итоге признались лишь в том, что алиби у них никакого нет.
– Это была уже ночь, – развела руками Наталья Борисовна. – В такое время мы уже всегда спим. Посторонних в тот вечер у нас никого не было. Только я и Лена.
– А Леша?
– Сейчас же лето. Что ребенку делать в городе?
– И где он?
– Я отправила его на дачу. С другими детьми.
– Из вашего детского дома?
– Не такая уж я дура! – обиделась Наталья Борисовна. – Прекрасно понимаю, что Петеросян легко отследил бы, где находится Леша. И мог сделать какую-нибудь гадость. Нет, я отправила ребенка с другим садом. Там заведующая – одна моя близкая подруга. И ей я могу доверять, как самой себе. Но вы даже и не просите, адрес я вам не дам. Могу только сказать, что мальчику там будет хорошо.
– И главное, там он в полной безопасности!
Подруги задумались. С одной стороны, плохо, что у женщин нет алиби. Но с другой, будь они в самом деле виновны, наверняка бы уж позаботились о том, чтобы приобрести это самое алиби. Ведь и в самом деле не дуры.
– А когда Петеросян впервые заговорил о том, чтобы забрать сына к себе? До освобождения Лены или уже после?
– Нет, пока Лена отбывала наказание, я о нем ничего не слышала.
– И ко мне он не приезжал, – сказала Лена.
Выяснилось, что идея стать законным отцом маленького Леши появилась у Петеросяна внезапно. Во всяком случае, для женщин это стало полнейшей неожиданностью и шоком. И озвучил Петеросян свою идею перед опешившими тетей и племянницей уже на третий день после освобождения Лены из-под надзора исправительного учреждения.
– Явился ко мне в кабинет и заявил, что знает – его ребенок у меня. И хочет, мол, его забрать.
– Прямо так и сказал? Не побоялся?
– А чего ему было бояться? – вмешалась в разговор Лена. – Он ведь не знал, кем мне приходится тетя Наташа. Не знал, что Лешка – ее племянник.
– Должно быть, не знал, – осторожно подтвердила Наталья Борисовна. – Во всяком случае, начал он с того, что предложил мне денег.
– За что?
– Да чтобы я прямо в тот день отдала ребенка ему. И взялась был за подготовку документов на усыновление.
– Вот так сразу? – ахнула Кира. – И чем он мотивировал свой поступок?
– Мол, мать у ребенка преступная особа. И он чувствует свой отцовский долг, хочет воспитывать сына в своей новой семье.
– А раньше он где был?
– Объяснил, что раньше он жил холостяком. Взять грудного младенца к себе никак не мог. Взять няню на круглые сутки – тоже. Поэтому и не давал о себе знать.
– Ничего себе! Тоже папаша нашелся! То шлялся круглые сутки, то вдруг чувства в нем отцовские взыграли!
– Думаете, он соврал?
– Мне так, во всяком случае, показалось. – Наталья Борисовна кивнула. – Вел он себя крайне несдержанно. То есть сначала просто развязно. Но когда понял, что я не шучу и вовсе не стремлюсь выжать из него побольше денег, а в самом деле не отдам ему ребенка, он показал зубы! Орал, что все равно заберет этого ребенка, даже если ему придется его украсть.
– Но зачем? – продолжала недоумевать Кира. – Петеросян женился на молодой женщине. Она вполне могла родить ему наследника. К чему навязывать ей на воспитание чужого малыша?
Леся, пока ее подруга возмущалась непостижимой для любой женщины мужской логикой, думала о том, что сама Людмила, по всей видимости, ни сном ни духом не ведала о планах жениха относительно усыновления собственного ребенка.
– Иначе она бы уж упомянула об этом, когда зашел разговор, не замечалось ли за ее женихом в последнее время каких-либо странностей.
– Да-а-а, – протянула Кира. – Похоже, адвокат готовил своей женушке потрясающий сюрприз. Вот тебе, милая, уже и готовый младенец. И даже медовый месяц нам с тобой не нужен. К чему? Ребенок у меня уже все равно есть. Неужели Людмила ему была противна до такой степени, – заволновалась Кира, – что он вовсе не думал даже о сексе с ней? Даже для рождения законного наследника?
На этот вопрос мог дать ответ лишь сам покойный господин Петеросян. Но, увы…
Оставалось задать Лене последний вопрос. Подруги все еще не теряли надежды, что кто-то из знакомых адвокату людей слышал от него лично о существовании у него сестры с редким именем Оливия. Но если такой человек и имелся, то это точно была не Лена.
– Как? – вытаращила она глаза. – Оливия? Нет, вы что-то путаете. У Петеросяна сестру зовут Жанной. А вообще-то от него вся родня за его выкрутасы отказалась. То есть делали вид, что не хотят знать.
– А на самом деле?
– На самом деле? – фыркнула Лена. – А как ты думаешь, откуда у этой Жанны появился домик за городом и денежки, которые она тратит направо и налево? Она же не работает!
– А нам говорила, что к ней приходят сослуживцы навестить и прочее.
– Ой, не смешите меня! Она в библиотеке неполный рабочий день трудится! Какие там деньги? Слезы одни!
– Так у нее и муж есть, – сказала Кира и тут же поправилась: – Верней, был.
– Муж у Жанны тоже какие-то крохи зарабатывал! Она мне сама говорила!
– Тогда откуда же деньги? Родня из Америки помогает?
– Они там сами на пособие живут! Какая может быть помощь?
Подруги растерялись.
– Ты хочешь сказать, что своих родственников содержал Петеросян?
– Да, – кивнула Лена. – Потому я и говорю, что они все жуткие лицемеры. При всех делают вид, что знать отступника не хотят, а на самом деле бегают к нему за денежками. Во всяком случае, Жанна точно бегала. Она мне сама в этом призналась.
Подруги задумались. Если Жанна была материально зависима от брата, а тот хотел отобрать у Ленки их ребенка, то не был ли визит Жанны в тюрьму, где девушка отбывала наказание, поручением того же Петеросяна.
– А что! – воскликнула Лена. – Очень даже может быть.
– Тогда получается, что он решился на усыновление еще раньше.
– Но активно настаивать на этом он все равно принялся только недавно. Дней десять назад.
Больше вопросов к Лене у подруг не было. Разве что один. И то, задать его подруг подвигло чисто женское любопытство.
– Скажи, – обратилась к девушке Кира. – Ты ведь была знакома с Петеросяном еще до того, как он вызвался тебя защищать?
Лена кинула смятенный взгляд в сторону своей тети. Та молчала. Лишь ее губы сжались в одну тонкую ниточку.
– Ну да, – пробормотала Лена. – Я на него работала.
– Наркотики продавала?
– Я же сказала, с этим покончено раз и навсегда!
Подругам бы очень хотелось в это поверить. Голос Лены звучал искренне. Но кто знает, сумеет ли устоять девушка перед искушением на этот раз?
Оставив Наталью Борисовну в обществе племянницы, подруги отправились к себе. Магомет Али преданно топал впереди них. Причем даже его спина говорила о том, что делает он это не просто так, а пытаясь разведать и обезопасить путь. А вдруг подруг поджидает какая-то опасность?
– Не понимаю, – неожиданно произнес мужчина. – Не понимаю, зачем Адвокату понадобился ребенок от наркоманки? Это же просто глупо!
– Мальчик мог оказаться больным, – согласилась с ним Леся. – Если даже сейчас это и незаметно, то с возрастом у него могут проявиться патологии.
– А Петеросян был не таким, чтобы возиться с инвалидом.
Магомет Али кивнул:
– Вот я и спрашиваю вас – зачем?
На этот вопрос у подруг ответа пока не было. Но они были готовы обсудить его. Только завтра. Сегодня они уже на ногах от усталости не держались. И если бы Кире пришлось сесть за руль, поездка бы неизбежно кончилась плохо. Глаза у бедняжек от усталости просто слипались.
К счастью, Магомет Али оказался не только заботливым, но и понимающим мужчиной. Он даже не стал настаивать на том, чтобы остаться у кого-то из подруг. Конечно, окончательный выбор им еще не был сделан. Но он явно склонялся в пользу Леси. Кира не расстраивалась. У нее ведь был Пантелеймонов. И завтра утром им предстояло романтическое путешествие по приемникам для бродячих животных. А сейчас она могла хотеть только одного: спать, спать и спать.
…В глубине души Кира была готова к тому, что Пантелеймонов попросту забудет о данном им второпях обещании или проспит. О том, в чьих объятиях он мог проспать, Кире даже думать не хотелось. Однако Пантелеймонов не подвел. Ровно в восемь утра он уже буквально ломился звонками в дверь Киры.
– Ты что, спишь? – вознегодовал он, когда слегка взлохмаченная и румяная со сна Кира открыла ему дверь в своем прелестном кружевном пеньюаре.
Кира едва удержалась, чтобы не фыркнуть. Знал бы он, сколько геля ушло на то, чтобы придать ее волосам именно такой вид. А румяна! Кира сидела у зеркала уже почти полтора часа. И все время получалось не совсем то! А уж предположить, что она может спать в этом прелестном, но отвратительно колючем и к тому же удивительно непрочном пеньюаре, состоящем из одних кружевных петелек, вообще мог только человек на редкость недалекий. Одним словом, настоящий мужчина.
– Ну да, – сладко промурлыкала Кира и так вошла в роль, что едва не потерлась спинкой о дверь.
Но вовремя удержалась. Это нанесло бы непоправимый ущерб ее пеньюару. А он, хотя спать в нем было и невозможно, обладал другим достоинством. Еще ни один мужчина, который видел в нем Киру, от нее не уходил. Во всяком случае, часа два – точно не уходил.
Однако Пантелеймонов принадлежал к какому-то другому подвиду настоящих мужчин. На него пеньюар не произвел того действия, на которое в глубине души рассчитывала Кира.
– Что ты стоишь? – возмутился он, вместо того чтобы наброситься на нее с поцелуями. – Иди и одевайся! У нас времени в обрез!
Эти слова произвели на Киру действие холодного душа. Знал бы он, сколько раз ей приходилось слышать такой тон! Правда, обычно ей приказывали не одеваться, а, наоборот, разоблачаться побыстрей. Давай, давай! Сама, сама!
Но все равно весь Кирин романтический настрой моментально улетучился. И она горько пожалела, что встала в такую рань. Подумать только, могла бы дрыхнуть еще почти два часа! И к чему такие жертвы? Все равно этот тип ничего не понял!
Кира обиженно потрусила назад в спальню. А Пантелеймонов последовал туда за ней. О нет! Вовсе не затем! Он лишь ворчал и бурчал по дороге:
– Сколько можно выбирать футболку? Бери вот эту! И какие-нибудь штаны к ней. Я тебе прямо удивляюсь! У тебя из кота, того и гляди, шапку сделают или на шубу пойдет, а ты тут думаешь, чего бы тебе такое на себя нацепить!
Нарисованная картина заставила Киру содрогнуться. Схватив первые попавшиеся джинсы, она метнулась за ширму. Пантелеймонов, гад такой, даже и не подумал последовать за ней. Вместо этого он потопал на кухню и принялся варить там кофе. Хозяйничал он вполне по-свойски. Пролил воду из пластиковой бутылки, рассыпал кофе, а потом ругался на самого себя и пытался ликвидировать беспорядок и одновременно наточить ножи, энергично шаркая ими по бруску. В результате ножи попадали, кофе убежал, а пол в кухне украсился коричневыми разводами.
И как ни странно, Киру это даже в какой-то степени примирило с ним. Ну и что такого, если человек торопится? Может быть, у него в самом деле мало времени. В общем, выпив приготовленный Пантелеймоновым кофе, которого он извел целую пропасть, но напиток все равно получился отвратительным, они двинулись в путь. Чувствуя себя почти как супруги, прожившие бок о бок целую жизнь.
– Доброго вам утречка! – поздоровалась с Кирой ее соседка – противная вездесущая старушенция, явно изнывающая от пенсионного безделья и не знающая, как себя занять, а потому следящая за всеми соседями. – Наконец-то!
– Что? – не поняла ее намека Кира.
– Говорю, наконец-то парня себе подходящего нашла! – сказала соседка, кивая на Пантелеймонова, который не знал, куда ему деться.
Кира тоже чувствовала себя неловко. Но что делать? Бежать было некуда. Старушенция раскорячилась так, что, несмотря на свою хилую, да еще с годами усохшую конституцию, совершенно загородила проход. И уступать дорогу молодым она явно не собиралась.
– Ты не думай! – неожиданно подмигнула она Кире. – У меня глаз наметанный! Сразу вижу, тут будет толк или только так зашел, ночку скоротать. Сколько уж я их повидала!
Кира молчала. Но Пантелеймонов заметно занервничал.
– И много их тут побывало? – заинтересованно спросил он. – Ну, тех самых, которые ночку коротали?
Кира обмерла. Сейчас Агнесса Потаповна, а у нее наверняка имелся подробный список, огласит его целиком. Небось всю ночь зубрила, старая перечница! И не говоря уж о том, что Пантелеймонов будет в шоке, они тогда точно опоздают. Но Кира оказалась приятно изумлена. Агнесса Потаповна сделала лицо конченой дебилки и смешно заквохтала:
– Ой, сынок! Да кто же тут бывает? Окромя подружки Лесеньки никто и не заходит к Кирочке. Уж я иной раз думаю, думаю, хоть бы соседка моя молодая мужчину себе наконец завела. Все не так страшно будет жить. А то вот я за молочком утром собралась и то страшно. Ну как бандиты на лестнице засели? Или другой какой худой человек? Вот хорошо, что вас встретила. Все не так страшно идти будет. Все не одна!
И старушка наконец отошла в сторону. Пантелеймонов вылетел из дома сияющий, словно новый медный пятак. Кире прямо смотреть было на него больно. Ах, Агнесса Потаповна! Разве можно так безбожно обманывать людей? Особенно мужчин. Вон они какие доверчивые! Но все же Кира была вынуждена признать, что Агнесса Потаповна сотворила с Пантелеймоновым если не чудо, то что-то очень близкое к тому.
Пока они ездили по приютам для бездомных животных, Пантелеймонов все время шутил. И поглядывал на Киру, как ему казалось, насмешливо. Но она-то видела, что ее акции внезапно и круто пошли вверх.
Однако, несмотря на личную жизнь, которая, кажется, тьфу-тьфу сто тысяч раз, чтобы не сглазить, наконец-то налаживалась, Фантик упорно не находился. Кира с Пантелеймоновым объехали все известные ему приюты сначала в их районе, потом в центре, а потом еще расширили круг поисков.
– Это не твой кот? – допытывался Пантелеймонов, когда ему казалось, что он видит представителя семейства кошачьих сходной расцветки. – Ты уверена, что это не он? Может быть, возьмешь этого? Честное слово, он ничем не хуже. И выглядит таким же плутом. Бери, уверен, что это он и есть. Дома отмоешь и сразу поймешь, что я прав.
Но Кира-то помнила своего Фантика, что называется, в лицо! Она помнила выражение его глаз и мордочки. И миленькие пятнышки на его носу и грудке. А цвет глаз ее Фантика! Разве она может его забыть? И зачем ей какой-то другой, пусть и похожий на него кот? Нет уж, либо найдется ее любимый Фантик, либо она так и проживет остаток своей жизни одна. Без кота!
