Книга: Любовник от бога
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

Когда девушки вернулись обратно в Ленкину квартиру, там уже все успокоилось. Теща и зять мирно сидели за одним столом и поглощали извлеченную из Ленкиного холодильника красную рыбу и оливки с тостами, на которых мать Лены соорудила себе изящный сэндвич. А Лешка лопал рыбу прямо так. И еще и наворачивал столовой ложкой консервированную кукурузу прямо из банки.
Двух более несхожих людей трудно даже было себе представить. Но, как ни странно, они отлично поладили друг с другом.
– Мы обо всем договорились! – весело сообщила подругам мать Лены. – Я и Лешенька продадим эту квартиру и поделим деньги пополам. Правда, чудесно? Все лучше, чем судиться друг с другом.
– Угу! – буркнул Лешка. – И в результате получить то же самое решение? Нет уж, фигушки!
Кира нерешительно кашлянула:
– Хм…
– Что такое?
– Тут возникла одна проблемка.
– Что такое? – вскинулась матушка.
– Еще наследники? – подхватил зятек.
– Не может быть!
– У Лены не могло быть еще одной матери!
– И мужа!
– Дело в том, что Лена тут кое-кому задолжала, – произнесла Кира и посмотрела на реакцию этих двоих.
– Кому?! – ахнула мать.
– Никите?! – воскликнул муж.
Кира насторожилась.
– Никита? Это кто еще такой?
– Не ему, значит? – задумчиво почесал в затылке Лешка. – Тогда забудь!
– Нет уж! – разозлилась Кира. – Говорите живо, кто такой Никита? И сколько денег ему должна была Лена?
– И главное, за что она ему их должна? – вмешалась в разговор и Леся. – Только, чур, не врать! Говорите откровенно!
Алексей говорить откровенно не желал. И вообще говорить не желал. Только мямлил и мычал. Но в конце концов он не выдержал нажима со стороны трех женщин и раскололся.
– Никита – это бывший Ленкин хахаль. Это он ее образование оплатил, когда она на экономиста училась. Опять же опыта она у него в фирме набралась. Ну а когда Никиту посадили, Ленка одна осталась, стала всеми его делами рулить.
– И что?
– А потом Никита вышел. А Ленка ко мне удрала. То есть не ко мне, а просто удрала. Но получилось, что ко мне. Вот так-то. Такие вот дела.
Подруги переглянулись. История получалась какая-то в высшей степени путанная. И опять же, кто такой Никита и какое отношение он имел к Лене, было не совсем понятно.
– А чего тут непонятного? Никита – это хахаль Ленкин. Она с ним до меня тусовалась.
– В Барнауле?
– Еще не хватало! В Свердловске. В Екатеринбурге, если по-нынешнему!
– Лена и там успела пожить?
– Ну так! Она оттуда к нам в Барнаул и перебралась.
– Ты же говорил, что на дороге ее подобрал!
– Подобрал! С чемоданчиком. А в чемоданчике полно бабла было. Мы на эти деньги три новых грузовика купили, водителей наняли, бумаги законным порядком на фирму оформили. И начали бизнес по-серьезному.
– То есть?
– Ну, раньше-то как оно у меня было? Раньше я на своем «каблуке» много не зарабатывал. Сам баранку крутил, сам заказы принимал, сам все время дрожал, как бы налоговая мне на хвост не села.
– А когда появилась Ленка с чужими деньгами, все изменилось?
– Ну так!
– Вы с ней открыли общий бизнес?
– Да.
– А потом ты ей изменил и захотел из бизнеса бабу выкинуть?
– Не прав был, – поник головой Лешка. – Сознаюсь! Но теперь-то уж поздно. Ленка у меня куда больше украла, чем прежде вложила!
– Так ведь она и вкалывала побольше тебя все эти годы!
– Мужик – всегда хозяин! – заартачился Леша. – Все имущество ему должно принадлежать. Бабы – все равно дуры! Что им ни дай, по ветру пустят!
– Или таким, как ты, уродам отдадут, – тихо прошипела Кира.
Но мужик ее не услышал. И продолжал гнуть свою линию.
– Так что я считаю, Ленка меня обокрала. И вообще, поступила со мной непорядочно.
– А то, что она у Никиты деньги взяла, – это она хорошо сделала?
– Ну так! – снова оживился Леша. – Это она молоток! Только могла бы и побольше у него хватануть. Она мне про этого Никиту рассказывала! Крутой мужик! Почти весь город в кулаке держал. И сел по-глупому.
– Да что ты?
– Ага! Проститутку в сауне задушил.
– О господи!
– Чего-то сказала она ему там не то. Ну, он ее и придушил маленько. Да не хотел убивать-то! Просто проучил ее легонько. А у нее сердце слабое оказалось. Жара опять же в сауне-то. Девка возьми и откинь копыта. А тут как раз милицейский рейд. Да не просто менты, а с показательной программой, из самой Москвы комиссия приехала! Ну, Никиту этого и закрыли на три года. А как ему выходить, Ленка не захотела в Екатеринбурге оставаться.
– Еще бы! После того, как любимый в сауне с проститутками кувыркался, да еще одну из них с пьяных глаз придушил, вряд ли его нормальная женщина к себе подпустит!
– Вот и Ленка так же сказала. Взяла деньги, которые своими считала. И в бега подалась.
Так, теперь жизненный путь Лены Костровой принимал более реальные очертания. Однако легче от этого не делалось.
– Похоже, в своей жизни Ленка умудрилась поиметь сразу троих мужчин. Этого Никиту. Потом своего законного мужа Лешку. И, наконец, Пахомыча, – сказала Кира Лесе на ухо.
– Ага! И это только те, про кого мы знаем, – шепнула в ответ Леся.
– А могли быть и другие!
– Ничуть не меньше на Ленку обиженные.
– То-то и оно!
И подруги покосились на Лешку, безмятежно уписывающего харчи своей жены-покойницы за обе щеки. Не похоже, чтобы ее смерть лишила его сна и аппетита. Напротив, Лешка выглядел очень довольным жизнью. И, кажется, считал, что эта самая жизнь наконец-то повернулась к нему своей радужной стороной. Кинувшая его, как он считал, баба погибла. И он наконец сможет вернуть себе те деньги, которые она у него стибрила.
– А кстати, куда Лена могла деть деньги, которые она взяла у Леши? – спросила Кира куда-то в пространство.
При этих словах все снова вскинулись. Лешка даже перестал жевать.
– А ведь и правда. Я-то думал, Ленка на эти бабки хату себе купила.
– На пять тысяч долларов? – хмыкнула Кира.
– Ну, добавила маленько. Но маманька говорит, хата ей от тетки досталась. Куда же деньги-то делись?
И два родственника, совсем сблизившись на почве поисков оставшегося после Лены сокровища, принялись азартно обсуждать, куда бы она могла его спрятать. И не забрал ли Ленкин убийца те деньжищи, которые эта дура запросто могла держать у себя дома?
– Ленка к деньгам без всякого почтения относилась! – вещал Лешка. – За ерунду их считала.
– Точно. Еще в детстве могла весь карман вывернуть и все деньги нищему отдать! – кивала мамаша.
– И никогда не прятала.
– Ага! Говорила, что если вокруг нее заведутся воры, то она хочет узнать об этом как можно скорее!
– Вот ее и обкрадывали все, кому не лень!
– Так ей и надо!
– Ну, дура ведь совсем была!
– Просто идиотка!
Подругам снова стало противно. Наверное, эти двое ненавидели Лену. И теперь совсем неудивительно, что они чудесно подружились между собой. Два сапога – сами знаете что. Если бы не разница в возрасте, то из них могла бы даже получиться чудная супружеская пара. Им ничуточки не жаль Ленку. И вопрос о том, кто убил их дочь и жену, волнует их весьма мало. Куда сильнее они беспокоятся о тех деньгах, которые могли быть у Лены и которых они могут не найти.
Однако подругам еще предстояло выяснить у Лешки все то, что тот знал о своем предшественнике. Может быть, этот неизвестный подругам Никита очнулся после долгой спячки или очередной отсидки и вспомнил о том, что его должок по отношению к бывшей любовнице все еще остался неоплаченным?
– Ведь этих мужиков никогда не поймешь. Казалось бы, с чего Никите обижаться на Лену? Он сам ей изменил, – тихо сказала Кира.
– Наверное, еще и обращался он с ней плохо, – согласилась Леся.
– Как известно, от хороших мужиков женщины не бегут.
Но ведь и Лешка тоже изменил Лене. И при этом все равно считал, что Ленка должна была сидеть у него дома и преданно дожидаться, когда он соизволит уделить ей кроху своего внимания и малую толику от тех денег, которые она же для него и зарабатывала.
– Если хочешь знать мое мнение, то этот Лешка – просто гад!
– Вовсе не факт, что Никита окажется лучше.
– Да уж, хорошие люди проституток по баням не душат.
Совсем у подруг не лежало сердце к тому, чтобы разыскивать некоего Никиту по прозвищу Голова. Такой вот была кличка у мужчины, с которым юная Леночка прожила долгие годы в гражданском браке. И подруги не видели другого выхода, как обратиться к следователю. В самом деле, не тащиться же им самим на Урал, чтобы спрашивать у тамошних авторитетов, не знает ли кто из них, где нынче обитает Никита Голова и жив ли он вообще?
Следователь, который теперь вел дело об убийстве Елены Костровой, оказался уже хорошо знаком подругам. Маленький, рыженький и усатенький, он напоминал славного котика. И сразу же приглянулся обеим девушкам. Но тогда он вел одно только дело – об убийстве одного Алекса. А делом об убийстве Елены Костровой занимался совсем другой следователь. Совсем даже подругам и не симпатичный, хотя видели они его всего один раз, и то издали.
И вот теперь оказалось, что менты тоже допетрили соединить оба этих дела в одно. И передали все скопом следователю Кузякину. Борису Сергеевичу Кузякину.
– Вы ко мне? – приветливо улыбнулся он девушкам, когда те вошли в его кабинет. – У вас ко мне какое-то дело?
– Да. Дело. И не одно.
– Вы что-нибудь вспомнили? – оживился Кузякин. – Что-нибудь, связанное с убийством вашего соседа?
– Вы про Алекса… Нет, с ним пока все глухо. Наши соседи проверяют пока что всех его подружек.
– Да. Ваш общественный лидер, Михаил Тихонович, сообщил мне о такой инициативе граждан.
– Михаил Тихонович у нас в «Чудном уголке» пользуется большим авторитетом.
– Так ведь и по праву! – воскликнул Кузякин. – Он у нас генерал-майор в отставке. Привык к воинской дисциплине.
Так вот почему их «Уголок» больше напоминает место военных сборов, чем обычный загородный поселок! Тому виной военное прошлое Таракана.
– А что до вашей общественной инициативы, – продолжал Кузякин, – так я не против. Не стану скрывать, нам сейчас очень пригодится любая помощь.
– Вот именно поэтому мы и пришли! Только не по поводу Алекса, а по поводу второй жертвы – Елены Костровой.
– И что у вас на нее есть?
– Никита! Никита Голова!
Следователь откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на подруг из-под прищуренных ресниц. Ресницы у него тоже были рыжие! Подумать только!
– И кто это такой? Никита Голова? – задумчиво произнес он. – Знаете, что-то знакомое, все время вертится на языке. Но вот стараюсь, а никак не могу вспомнить, что именно… Вы мне не подскажете?
Конечно, они подскажут! И, перебивая друг друга, девушки принялись объяснять следователю, кто это такой. И по какой причине этого человека обязательно надо найти, задержать и допросить. Он точно мог иметь зуб на Елену. А раз Голова такой тип, что убил ни в чем не виноватую проститутку, то уж провинившуюся перед ним Лену он мог вообще распять за руки и за ноги.
Кузякин слушал девушек, не перебивая. И когда они закончили, посмотрел на них очень странным взглядом.
– Что? – недоуменно пожала плечами Кира. – Что вы так на нас смотрите?
– Да так. Пытаюсь понять, какого лешего вам-то двоим это нужно?
– Что именно?
– Ну, вести самостоятельное расследование. Вы ведь его ведете? Так? Отдельно от Михаила Тихоновича? Или я ошибаюсь?
Подруги смущенно переглянулись. Сказать, что следователь ошибается? Нет, не годится. Сказать, что они занимаются этим расследованием из чистого альтруизма? Увы, времена романтиков и донкихотов давно прошли. Нынешние обитатели Земли всегда точно знают, что они делают и зачем им это нужно. А вот сами подруги не знали. Просто делали – и все.
Но следователю ведь этого не объяснишь. Пришлось на ходу придумывать отговорки.
– Понимаете, – проникновенно произнесла Кира. – Мы живем в очень странном месте. Все жители нашего поселка делятся на уровни. И в зависимости от того, на каком уровне ты находишься, ты получаешь те или иные поблажки.
Историю о драконовских мерах старого Таракана, которыми он зажал всех обитателей поселка буквально в тиски, следователь выслушал с еще бо́льшим интересом, чем историю про Никиту Голову. Оно и понятно. Голова был где-то далеко, и был ли еще вообще? А вот с Тараканом наш Кузякин уже успел познакомиться. И теперь с удивлением сознавал, какая огромная власть сосредоточена в руках одного этого человека.
В связи с этим в голове у следователя шевельнулась одна мыслишка. Шевельнулась и вновь затихла, напуганная напором подруг, которые предприняли еще один штурм Кузякина.
– Так вы найдете этого Никиту Голову?
– Уверены, он многое может порассказать о покойнице!
– Он ведь с ней жил.
– И наверняка ненавидел ее!
– А нам очень нужно, чтобы вы поймали убийцу Лены и Алекса.
– Тогда вы скажете, что именно мы помогли вам в этом.
– И нас наконец переведут на второй уровень!
Следователь отбивался от них, как мог:
– Сделаю все, что в моих силах. Если этот Никита существует, мы его найдем.
– Что значит «если»? – растерялись подруги.
– Не забывайте, Елена могла все это и придумать. Насколько я понял, это была совсем не простая девушка. И она легко могла обмануть своего недалекого в общем-то супруга, наплетя ему с три короба и заставив поверить в то, чего на самом деле просто не было.
Подруги переглянулись. Они как-то не подумали, что Кострова могла врать Лешке о своем прошлом. А ведь могла! Эдакая штучка и не такое еще могла отчебучить. А зачем врала? Да очень просто! Чтобы набить себе цену в глазах такого туповатого парня, каким был Леша. Правда, тут возникал другой вопрос. А зачем Елене вообще понадобился этот Леша? Со своими мозгами она могла претендовать на партию и повыше рангом.
Наверное, в дело вмешалась любовь. Иначе ничем не объяснить тот факт, что Лена отдала мужу всю свою наличность, чтобы он на эти деньги открыл фирму. И оформил бы ее, опять же, на свое имя.
Потому что по документам Лена не имела никаких прав на то предприятие по грузоперевозкам, которое открыл на ее деньги Лешка. И этот тип еще был недоволен, когда Лена взяла некоторую толику из тех денег! Да она могла взять все! И никто бы не смог ее в этом упрекнуть.

 

Следующий свой визит подруги нанесли родителям Алекса.
– А то с родными Лены мы познакомились. А с родителями Алекса еще нет. Несправедливо получается, – решили они.
Родители Алекса оказались вполне симпатичной пожилой четой. Искать их подругам не пришлось. Они приехали в «Чудный уголок» сами. И, увидев двух незнакомых пожилых людей на участке Алекса, подруги быстро перебежали дорогу и без предупреждения вошли в сад.
– Добрый день. Вернее, примите наши соболезнования. Вы же родители Алекса?
– Здравствуйте, – кивнул им в ответ высокий мужчина. Взглянув на него, подруги сразу же поняли, что они не ошиблись.
Между посторонними людьми не могло быть такого сходства. Разнился лишь рост. Отец Алекса был высоким, никак не меньше метра восьмидесяти. А вот Алекс, помнилось подругам, едва дотягивал до метра семидесяти.
– Вы не ошиблись, – произнес мужчина, дав девушкам изучить себя со всех сторон. – Я – отец Алекса. Никодим Владимирович. А это моя жена – Евгения.
– Как вы изменились! – невольно вырвалось у Леси, которая тут же вспомнила портрет в доме Алекса.
Какой красавицей была мать Алекса в молодости! Леся каждый раз, когда ей доводилось видеть этот портрет, невольно замирала в восхищении перед ним. И вот теперь они видят перед собой ту легендарную красавицу и… Какое разочарование! Она совсем не похожа на себя с фотографии. Подумать только, что годы делают с людьми! Ни за что она не узнала бы в этой маленькой женщине ту писаную красавицу с портрета.
– Примите наши соболезнования, – обратилась к женщине Кира.
– Я? – казалось, растерялась та.
Она, в отличие от супруга, была невысокого роста, полненькая и очень уютная. В углах ее глаз собрались веселые морщинки. Видно было, что человек она простой и легкий в общении. Хотя сейчас она и выглядела несколько озадаченной.
– Вы же мать Алекса?
– О, нет!
– Но… – И Кира повернулась к Никодиму Владимировичу: – Как же так?
– А что? – грустно усмехнулся в ответ тот. – Алекс никогда не рассказывал вам про нашу семью?
– Нет. Как-то он сказал, что его отец и мать уже… гм, пожилые. Оба на пенсии. Он им помогает и даже предлагал поселиться всем вместе. Но родители отказались.
– Все верно. Сын действительно предлагал нам перебраться в «Чудный уголок». Но мы уже действительно пожилые… то есть старые люди. У нас сложился свой привычный нам двоим образ жизни. И мы испугались, что бесконечная смена претенденток на роль нашей невестки станет нас утомлять.
Все ясно! Старики знали о распутном образе жизни своего сына. В душе не одобряли его. И потворствовать ему не хотели. Поэтому и отнеслись так равнодушно к отселению Алекса в отдельный коттедж. Как говорится, меньше знаешь, крепче спишь.
– И Алекс не настаивал?
– Не особенно. Думаю, он тоже понимал, что так будет лучше для всех нас.
– К тому же, – вмешалась Евгения, – мы с Алексом, что ни говори, так и не стали до конца близкими людьми. Конечно, он очень хорошо и приветливо принял меня. Но на ту близость, которая могла быть между матерью и сыном, рассчитывать в нашей ситуации было бы просто смешно. Я появилась в жизни Алекса слишком поздно.
И она кинула на мужа слегка виноватый взгляд.
– Ты ни в чем не виновата! – поспешил тот утешить жену и ласково похлопал ее по руке. – Абсолютно ни в чем. Ты все делала правильно.
– Я знаю. Но я так хотела стать мальчику настоящей матерью…
– Ты очень старалась. И я уверен, Алекс оценил твои старания.
Гармония, которая царила в этой паре, просто умиляла. Надо же, такие пожилые люди, а не стесняются проявлять на людях свою симпатию друг к другу.
– Но я должен вам объяснить, в чем тут дело, – повернулся к подругам Никодим Владимирович. – Понимаете, Евгения – не родная мать Алексу.
– Ах, вот как! – снова вырвалось у Леси, которая не переставала все это время ломать голову над тем, как это возможно, чтобы красавица в молодости с возрастом превратилась в ничем не примечательную женщину, да еще маленькую и полненькую?
– Я, если можно так выразиться, его мачеха, – пояснила Евгения. – Родная мать Алекса давно покинула их.
– Мы с Женей поженились, когда Алексу исполнилось двадцать три, – добавил Никодим Владимирович. – Не думаю, что для сына это стало таким уж шоком. Скорее всего он действительно воспринял это наше решение положительно. К этому времени он уже вел совершенно самостоятельный образ жизни. Снимал квартиру. И копил деньги на собственный дом.
Теперь подругам все стало ясно. Значит, отец Алекса женился на другой женщине. Но где же в таком случае его родная мать? Они спросили об этом.
– Увы, – развел руками Никодим Владимирович. – Она пропала.
– Как пропала?
– Вот просто взяла и пропала. Однажды я вернулся домой со службы и нашел на столе записку. Жена писала, что ребенок находится в детском саду. Она договорилась, что сегодня Алекса можно будет забрать попозже. И что сделать это буду должен я сам, так как она от меня уходит к другому мужчине.
– Потрясающе!
– Да уж, – печально усмехнулся он. – Я и сам был потрясен не меньше. Мне казалось, что мы живем вполне счастливо. Но у моей жены… прости, дорогая, у моей бывшей жены было по этому поводу совсем другое мнение.
– И к кому же она ушла от вас?
Никодим Владимирович вновь развел руками:
– Я этого не знал прежде и так и не узнал никогда.
– И вы не искали свою жену?
– Почему же? Конечно, искал. У нас ведь был общий ребенок! Алексу тогда не исполнилось еще и трех лет. И у меня в голове не укладывалось, как можно было спокойно уйти и оставить такого кроху?
– И ваша жена больше никогда не появилась?
– Никогда.
– И с Алексом она тоже не искала встреч?
– Насколько мне известно, нет.
– Значит, вы вырастили Алекса сами? Один?
Мужчина кивнул головой:
– Не скажу, что это было просто. Но мы с сыном всегда отлично ладили. Моя жена никогда не была идеальной матерью. Сын и прежде со всеми своими детскими проблемами бежал ко мне, а не к своей маме. Так что нам с ним было не привыкать. Хотя, я думаю, ему не хватало матери. Точно так же, как мне все эти годы не хватало жены.
Кира подсчитала. Когда мать Алекса сбежала от мужа и маленького сынишки, Алексу было всего два года с небольшим. Отец его женился, когда парню исполнилось двадцать три. Выходит, двадцать один год они прожили вдвоем! Хотя, может быть, им помогали бабушки?
– Бабушек у нас не было. Мать моей блудной супруги вообще скончалась еще до рождения Алекса и даже до нашего с моей бывшей супругой знакомства. А моя мама… Она жила с моим старшим братом в Магадане. А это было слишком далеко, чтобы она могла часто навещать нас с Алексом.
Подруги посмотрели на этого седоволосого пожилого человека с уважением. Вот это выдержка! Двадцать один год провести в одиночестве, посвятив всего себя воспитанию сына. Наверное, Никодиму Владимировичу было очень не просто отказывать себе в элементарных удовольствиях. Ведь он был мужчиной, и мужчиной еще не старым. Однако ради сына он так и не обзавелся второй женой. Наверное, не хотел, чтобы мачеха стала обижать малыша и ссорить их друг с другом.
– Нет, дело даже не в этом, – произнес Никодим Владимирович и тут же поправился: – Не столько в этом. Просто до Жени я не встретил женщины, с которой бы захотел связать свою жизнь. Каждая претендентка казалась мне ветреной кокеткой, каждую я подозревал в желании обидеть Алекса. А мальчик и так перенес травму. Еще одного предательства, пусть и приемной, но все же матери, он бы не выдержал.
– И вы не хотели рисковать?
– Да. Хотя теперь я думаю, что поступил неправильно.
– Почему?
– Боюсь, что глядя на меня – всегда одного, Алекс так и не научился искусству быть с кем-то вдвоем. Поэтому-то он и менял своих подружек одну за другой, видимо, просто боясь остановиться на какой-то одной, привязаться к ней и, быть может, даже полюбить.
Плечи Никодима Владимировича тяжело опустились. Он глубоко переживал гибель единственного сына. И тем горше была его печаль, что в этого ребенка было вложено так много! Подруги живо представили себе долгие зимние вечера, которые эти двое – Никодим Владимирович и Алекс – провели вдвоем. О чем они тогда говорили? Чем развлекались? Чем вообще занимались?
Конечно, такая затворническая жизнь без женского присутствия должна была сказаться на Алексе. Для того чтобы ребенок вырос здоровым в эмоциональном плане человеком, нужна полноценная семья. И не просто мама и папа. А еще и бабушки, и дедушки, и младшие и старшие братья и сестры. В неполных семьях всегда вырастают дети, таящие в своих натурах какие-то комплексы. Пусть они и запрятаны глубоко-глубоко, но они всегда есть.
Ведь как мы рассуждаем: ах, меня бросил папа, значит, я чем-то ему не угодила. Значит, я плохая. Значит, у меня есть какие-то дефекты. Ведь он бросил меня и маму. Значит, мы какие-то дефектные. Будь мы хорошими, правильными, умными и красивыми, он бы остался с нами.
И начинается. Ребенок винит во всем свою мать. Грызет самого себя. И проблемы громоздятся одна на другую. В семье у Никодима Владимировича внешне все было идеально. Отец один воспитывает мальчика. Всего себя посвятил ребенку. Но такое самоотречение от обычной, счастливой жизни не может пройти безнаказанно. Алекс ведь видел, как живут другие семьи. Он вырос, и стало очевидным, что отсутствие женского участия в его воспитании все же сыграло свою роль.
– Алекс так и не научился эмоционально сочувствовать своим подругам. Он закрывался от них. А будучи закрытым, не мог и сам получить того, что в состоянии дать мужчине настоящая женщина.
И Никодим Владимирович тепло взглянул на свою жену. Она ответила ему таким же долгим ласковым взглядом. И почему-то, на какое-то мгновение, она стала очень и очень красивой.
В общем и целом родители Алекса показались подругам симпатичными людьми. Такие славные и глубоко несчастные сейчас. Евгения, наверное, больше переживала за мужа. Но и она выглядела подавленной. Но это именно она сообщила девушкам про похороны Алекса, которые должны были состояться уже на следующий день.
– Нам наконец отдали тело мальчика. И мы хотим упокоить Алекса с миром.
– Мы не знаем, кого нам позвать еще, – поддержал супругу Никодим Владимирович. – Но, наверное, в «Чудном уголке» найдутся и другие люди, которые хотели бы проводить Алекса в последний путь?
– Конечно!
– И как нам лучше сообщить им о завтрашних похоронах?
Разумеется, подруги отвели их обоих к Таракану. Старик любит такого рода хлопоты. Вот и пусть, сердечный, развлечется, организуя завтрашнее скорбное событие. Поиски убийцы Алекса не слишком ему удались. Так пусть хоть похороны и поминки по убитому он организует по высшему разряду.
Таракан был дома. Родителей Алекса приветил, выразил им свои соболезнования и от всей души пообещал им помочь в организации поминок.
– Придет весь поселок, – пообещал Таракан родителям. – Мы все тепло относились к вашему сыну. И его кончина стала для нас всех настоящим ударом.
Родители Алекса прослезились. А Таракан тем временем уже повернулся к подругам и напомнил им:
– В конце-то концов, купите свежие консервы для своих животных! Не дело – кормить их просроченной отравой.
– Послушайте! – не выдержала Леся. – Откуда вы знаете, что у нас испортились консервы? Вы ведь даже ни разу не были у нас дома!
– Мне достаточно знать вас, – хмуро отозвался Таракан. – Вы вечно заняты другими делами. Вечно куда-то торопитесь. Уверен, вы пренебрегаете многими важными житейскими мелочами. И, покупая товары в магазинах, не смотрите на дату их выпуска. А между тем сейчас многие магазины сбывают залежалый товар, сроку которому остается месяц или от силы – два. Ну что? Я ведь прав? Консервы для ваших животных просрочены?
– Да, – неохотно признались подруги.
– Вот и отлично. Если не хотите ехать далеко, то в магазине на западной стороне поселка есть ветеринарный кабинет.
– Мы знаем.
– И при нем находится магазин со всевозможными кормами для животных. Выбор не слишком велик. Но уверен, вы найдете себе что-нибудь подходящее.
Спорить с Тараканом было бесполезно. К тому же впереди маячил вожделенный второй уровень, до которого подругам было все еще так же далеко, как до Луны. Поэтому они покорно отправились в ветеринарный кабинет, под который была отведена часть одного административного здания.
Надо сказать, что домашних питомцев в «Чудном уголке» было великое множество. Согласитесь, глупо жить на природе и не иметь хотя бы черепашки. Но помимо черепах, в поселке жили еще попугаи, канарейки, домашние дрозды, галки и во́роны. А из зверей – кролики, кошки, собаки, хомячки, морские свинки, обезьянки. И даже один ослик, которого выводили пастись на общественную лужайку и которого Таракан милостиво терпел в своих владениях.
По его мнению, ослик приносил немалую пользу, ухаживая за газоном. Он ровно выщипывал своими зубами подросшую траву и одновременно еще и унавоживал газон. Таким образом, Таракан экономил на машинке для стрижки газона, на удобрениях и на человеке, который бы следил за газоном.
Экономить Таракан любил. Поэтому ослик был зачислен в штат обслуги поселка. И ему даже выписывалось небольшое довольствие, которое и выдавалось ушастому в виде морковки, хлеба и кускового сахара, который тот обожал.
В магазине с кормами для животных подруги оказались впервые. И были приятно поражены царившим там изобилием.
– Ничего себе скромный выбор! Посмотри, только консервов для кошек есть целых двадцать видов!
– А для собак и того больше.
Перед подругами была небольшая очередь из двух человек. Впрочем, молодая женщина быстро купила семян для своего попугайчика и ушла. К прилавку подошел высокий, слегка сутулый мужчина. И подруги с удивлением узнали в нем нелюдимого Мишаню – второго из имеющихся в поселке холостяков. Учитывая, что первого парня на деревне – Алекса – уже не было в живых и из женихов оставался один Мишаня, подруги уставились на его спину во все глаза. И даже подошли поближе, чтобы послушать, о чем пойдет у него речь с продавцом.
– Что вам угодно? – профессионально приветливо спросил продавец.
Надо сказать, что, хотя Таракан и носился со своими коммунистическими привычками, кое в чем он не пошел на поводу у своего ностальгического прошлого. Например, все продавцы в «Чудном уголке», в отличие от бывших советских работников торговли, были безупречно вежливыми и предупредительными. Ни одного грубого или просто неприветливого или невежливого слова от них никто из покупателей в жизни не слышал.
– Что будете брать? – повторил продавец, так как Мишаня молчал. – Корм? Воду? Средства по уходу?
– Корм.
– Отлично! – оживился еще больше парень. – Какой?
Но Мишаня снова впал в ступор.
– Для кого? – допытывался продавец. – Животное? Птица? Пресмыкающееся?
– М-м-м… Животное.
– Очень хорошо. Травоядное? Плотоядное? Насекомоядное?
– Это мышь, – выдавил из себя Мишаня. – Вот.
И он извлек из кармана странное существо грязно-голубого цвета и с веселыми черными глазками.
– Ой! – изумился продавец. – Впервые вижу такой окрас! Что это за порода? Она у вас здорова?
– Совершенно. Скажите, чем ее кормить?
– Знаете, мне нужно посмотреть повнимательнее. Первый раз вижу мышь такого цвета.
Продавец осторожно взял грызуна и принялся рассматривать мышку, бормоча себе под нос:
– Серых мышей видел. Белых видел. Даже пятнистые гибриды попадались. Но голубая… А чем вы ее кормите?
– Туфлями.
Только профессиональная вежливость заставила продавца удержать нижнюю челюсть на месте.
– Интересный источник белка, – произнес он. – Видимо, вашей мышке недостаточно зерновой пищи. Возьмите ей собачью косточку.
– А она ее будет жрать?
– А туфли у вас кожаные?
– Всякие. Тапки тоже жрет. Тряпочные.
Продавец впал в ступор.
– Возьмите все же корм для мелких грызунов, – предложил он затем. – И если он придется не по вкусу вашей мышке, то я могу предложить вам еще корм для крупных грызунов.
– Давайте. И кость давайте. И оба корма давайте. Не хочу, чтобы с моим Моцартом что-то случилось снова. И еще я вижу у вас там домик. Давайте его тоже. Хватит моему Моцарту жить в тапках!
Пока продавец извлекал с верхней полки клетку, сделанную в форме теремка, подруги подошли поближе к Мишане.
– Какой удивительный цвет! – восхитилась Кира. – Вы специально его так покрасили?
– В машине постирался, – неожиданно охотно откликнулся мужчина. – Вместе с тапками.
– Ой! Вы шутите?
– Какие уж тут шутки!
– В стиральной машине постирался?!
– А вы что, тапки стираете в своем «Гольфе»?
– Нет, но…
Кира хотела было прибавить, что они с подругой так не делают, но от мужчин-то можно ожидать и не таких странностей. Но не стала. Мишаня может обидеться и не рассказать им занимательную историю о том, как его Моцарт превратился из обычной серой мыши в лазоревую.
Когда подошла их очередь, Кира спросила несколько упаковок с кормами для кошек и «Доху-доху».
– Что? – изумился продавец. – Это какая-то специальная пищевая добавка?
– Вовсе нет! Шарик для подвижных игр.
– У нас его нет.
– И очень зря, – возмутилась Кира. – Обязательно приобретите! Потрясающе эффективная вещь! Вот только свою мы куда-то запрятали, да так хорошо, что до сих пор не можем найти.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13