Глава 11
Оля действительно прибежала через десять минут. Она сняла форменные фартук и косыночку и оделась в джинсы и маечку.
– Девочки, вы говорили серьезно? Алекс во что-то влип? Его хотят убить? Те самые люди, которых я видела?
Ох, как непросто иметь дело с глупыми людьми! Ну вот скажите, откуда Кира с Лесей могли знать, тех людей видела Оля или не тех, если она им пока что ровным счетом ничего про них не рассказала? Но, памятуя, что для установления дружеских или, во всяком случае, доверительных отношений с человеком необходимо общаться на одном с ним уровне, Кира и сама страшно округлила глаза и прошептала:
– Очень похоже, что те самые! Лица ярко выраженной кавказской национальности.
– Они!
Оля схватилась за сердце и плюхнулась на пластиковый стул. Ноги у нее подкосились. И вообще девушка выглядела убитой.
– Какой ужас! – прошептала она. – А я ведь предупреждала Алекса!
– Да?
– Предупреждала его насчет тех людей. Говорила, что они злые и что у них худое против него на уме. Но он меня не послушался!
– А что он сказал?
– Посмеялся и сказал, что самое худшее, что они могут ему сделать, это испортить бетонную стяжку.
– Стяжку? Это ведь что-то из области строительства?
– Да.
– И при чем тут стройка?
Оля развела руками. А Леся очень кстати припомнила эпизод из истории итальянской коза ностра.
– Помнится, итальянские мафиози широко использовали строительство новых домов для того, чтобы прятать в цементном растворе тела своих жертв. Прошло порядочно времени, прежде чем несчастные начали попахивать. И тогда живущие в этих домах простые люди разобрались, что к чему!
Теперь Оля уже не знала, за что и хвататься. За сердце, голову, руки или ноги?
– Ужасно! – воскликнула она. – Значит, Алекса собираются запрятать в бетон?! Они об этом говорили? Этим ему угрожали?
– Возможно, все и не так страшно. Возможно, нам еще удастся спасти Алекса от этой участи… В смысле, от бетона.
– Правда? – обрадовалась Оля и мгновенно насторожилась: – Нам всем? Или только мне одной?
– Конечно, вам одной! Вы же являетесь свидетелем неоценимой важности. А что мы? Мы – так… Рядовые работники сыска.
– Ах, так вы из милиции? – Лицо Оли мгновенно просветлело.
Видимо, милиционерши в списке ее конкуренток не значились. Хотя и странно. Что мешает женщине-милиционеру, придя вечером со службы, скинуть с себя форму, натянуть платье с бретельками, туфли на шпильках, распустить волосы и превратиться из рядовой замухрышки в сказочную красавицу? Ничего! Ровным счетом ничего. И списывать со счета тех конкуренток, кто в рабочее время по долгу службы носит форму, весьма опрометчиво.
Но Оля об этом не подумала. И сейчас тихо радовалась тому, что все лавры достанутся ей одной. И Алекс, надо понимать, тоже будет принадлежать только ей и никому больше.
– Я вам все расскажу! – порывисто пообещала Оля. – Все! Эти люди… Они приехали к Алексу прямо домой!
– В его коттедж? В «Чудный уголок»?
– Да, да! Приехали и сразу же начали ему угрожать! Ужасно! Чудовищно!
– Ты слышала своими ушами?
– Нет, их разговора с Алексом я не слышала. Только видела их издалека. Они ему точно угрожали. Как они кричали! И все равно слов я не могла разобрать! Но они ТАК кричали! Ну а потом я подошла поближе. Алекс к этому времени отошел за чем-то. И я слышала, как эти люди разговаривали между собой.
– О чем?
– Они сговаривались убить Алекса!
– Ты это точно слышала?! – поразилась Кира.
– Нет. Но о чем еще можно разговаривать с такими зверскими лицами? Только об убийстве!
Нет, эта особа просто неподражаема! Не слыша разговора, не понимая его, она делает такие серьезные выводы. Сама же их пугается, и сама же, того и гляди, упадет в обморок!
– А что именно ты слышала?
– Они ругались!
– Из-за чего?
– Ужасно ругались! Глазищами своими черными в сторону Алекса так и сверкали! Я уж думала, что они его прямо тогда и убьют! Страху натерпелась! Думаю, его убьют, а меня, как свидетельницу, вместе с ним положат. Честное слово, я почти обрадовалась, когда Алекс мне потом больше не позвонил! Все думала, что мне делать, если он снова повезет меня в свой коттедж, а там – они!
– А их имена?
– Имен я не знаю. Только клички.
– Какие?
– Прораб и Зинговщик.
– Зинговщик? Это что такое?
– Не знаю, – прошептала в ответ Оля. – Но звучит очень страшно! Согласитесь?
Вообще-то подруги были с ней согласны. Но как вычислить этих двоих?
– Их было не двое, а больше, – покачала головой Оля.
– Сколько же?
– Трое.
– Они приехали на машине?
– Наверное. Но я ее видела только сзади.
Просто прекрасно! Ни имен! Ни марки машины! Ничего!
– А что их связывало с Алексом? Хотя бы примерно?
– Не знаю, мне он сказал только про бетон. Вы их найдете?
– Оля, это несерьезно. Мы не можем броситься на поиски троих мужчин, имея столь скудные сведения о них. Может быть, они даже не собирались нападать на Алекса.
– Но вы же сказали, что ему грозит опасность!
– Да.
– А у этих троих был нож! Большой! Огромный!
– Нож? – заинтересовалась Кира. – И что они с ним делали?
– Тыкали им друг в друга. Вроде как репетировали, как станут убивать Алекса.
Это было уже любопытно! Алекса ведь зарезали. Елену Кострову – тоже. А что, если… Что, если среди многочисленных подружек Алекса была сестра одного из этих троих? Или… нет, о таком даже подумать страшно: жена или невеста?
Кира сказала об этом Лесе.
– Если бы жена или невеста, они бы Алекса располосовали еще в тот раз, – не согласилась Леся. – Скорее всего сестра.
– Ага! Точно! Сестра! И они дали Алексу время, чтобы одуматься!
– Уладить все свои дела.
– И жениться на опороченной им девушке!
– А девушку держали далеко в горном ауле!
– Чтобы никто не узнал о ее позоре!
– Но Алекс все равно на свадьбу не согласился.
– И тогда они его убили!
– А Лену? Лену они тоже убили? А ее за что?
Действительно, не в обычаях горцев мстить женщине. В этом они галантны – по отношению к дамам. Месть всегда обрушивается на головы отцов, братьев или мужей, но никак не на головы прекрасных дам.
И все же подруги не видели другого выхода, как разрабатывать пока что эту версию. Ничего более интересного до прилета мужа Елены Костровой – Леоновой – Редькиной они придумать не сумели.
– Поищем этих троих вооруженных ножами голубчиков. А потом потрясем муженька, когда он прилетит из своего Барнаула, на предмет его женушки. Кто она такая? Где научилась бухгалтерии?
– Ты про Пахомыча снова вспомнила?
– Да. Что-то мне эти махинации с бухгалтерией перестают нравиться. Если Кострова обворовывала своего благодетеля Пахомыча, а перед этим и своего мужа, то запросто могла провернуть аналогичную аферу еще на ком-нибудь.
– И этот кто-нибудь мог жаждать ее крови!
– Крови Елены и своих денег!
Но пока что подруги знали о Елене Костровой совсем немного. Эта женщина умела шифроваться. И, явно мухлюя на складе Пахомыча и продавая его товар по своим каналам, она долгое время ничем себя не выдала.
– Пахомыч говорит, что он не в убытке. С тех пор как Кострова пришла к нему работать, он здорово приподнялся.
– Но она все равно воровала.
– Он однозначно сражен ее смертью. И пребывает в страшном горе.
– Ага. Потому что он и не подозревает, что все эти годы Кострова его обворовывала.
– Но ведь это именно она сумела добиться, чтобы его фирма наконец стала приносить доход. Так что было только справедливо, что часть этого дохода она стала брать себе.
– Сама? Ни с кем не согласовав?
– Люди не любят делиться тем, что считают своим. Пахомыч, я думаю, не исключение. Услышь он, что Лена хочет часть от получившейся прибыли, он бы только расхохотался ей в лицо. Она всего лишь наемный работник. А хозяин – он. И пусть будет довольна, что он регулярно платит ей зарплату, ну и временами подкидывает небольшие премии.
Однако кое-какой ключик к поискам трех джигитов с ножами у подруг все же был. Оля сумела припомнить номер машины, на которой они приехали. Саму марку она определить затруднялась. Просто сказала, что это было что-то очень большое, на высоченных колесах. Однако номер девушка, как выяснилось в самом конце разговора, все же запомнила.
– А номер машины вам не поможет? – наивно спросила она, когда подруги уже встали и стали прощаться. – Я слышала, что по номеру машины можно установить и ее владельца.
– Но ты же нам не сказала номер их машины!
– Как не сказала? – похлопала она своими вечно удивленными глазами. – Ну да, не сказала! Вы же у меня его и не спрашивали!
– А ты его запомнила?
– Ну да.
– Марку не запомнила, а номер запомнила?
– Марку я просто не знала, – объяснила Оля. – А номер запомнить очень просто. Я всегда хорошо запоминаю цифры.
Вообще у Оленьки с детства был явный талант к арифметике. Она не знала трудностей, оперируя даже большими величинами. С легкостью их запоминала и складывала в уме такие огромные числа, которые даже просто себе представить – и то становилось страшно.
Вот так получилось и с номером машины трех джигитов. Оля смогла назвать его весь, целиком. Все три цифры и буквы.
– Буквы я тоже запоминаю легко. Просто присваиваю каждой из них какой-то номер. Например, «А» – это у меня единица, «Б» – это двойка. Ну, и так далее. Ясно?
– Конечно, ясно.
Подруги были поражены. И как в людях уживаются такие яркие противоположности? Оля не в силах верно проанализировать даже самую простую ситуацию. Но умудряется оперировать в уме большими числами! И помнит номер совершенно чужой ей машины, которую она видела лишь один раз, и то мельком, спустя столь долгий промежуток времени.
Получив номер машины, подруги необычайно оживились. Теперь дело было за малым. Требовалось всего лишь вычислить имя его владельца. К их удивлению, оказалось, что владельцем является женщина – Иванюк Светлана Семеновна. Девушки позвонили ей.
– Да, это моя машина, – отрывисто бросала Иванюк реплики в телефонную трубку. – Вернее, числится она пока что за мной. Нет, я ею не пользуюсь. Я продала ее по доверенности. Кому продала? А вам какое дело? И почему вы вообще интересуетесь этой сделкой?
Однако, услышав, что на ее машине, предположительно, было совершено двойное убийство, Иванюк притихла и сказала:
– Конечно, я могу вам назвать их фамилии. По крайней мере, одного точно могу. Того, на кого и оформлялась доверенность.
Некий Сайфутдинов Аслан Айрутдинович проживал во Владимирской губернии, в деревне Алешино, и питерского адреса не имел. В связи с этим возник резонный вопрос: как же найти этого товарища? Ясно, что в деревне Алешино о нем и слыхом не слыхивали. Аслан был там всего лишь зарегистрирован. А жил он где-то в Питере. Вот только где? У друзей? Сообщников? Членов одной подпольной организации?
По тому номеру телефона, который дала им Светлана Семеновна, никакого Аслана не обнаружилось. Трубку взяла какая-то алкашка и принялась путано объяснять, что телефон этот она нашла еще зимой, он валялся в сугробе, в снегу. И теперь она охотно им пользуется, благо денег на номере еще предостаточно. И возвращать владельцу она его не собирается. Тем паче что владелец ей и не звонил.
Этот след завел бы подруг в тупик, но все та же Светлана припомнила, что все трое мужчин были одеты в куртки с одинаковыми надписями «Перекоп». Судя по всему, это была рабочая спецодежда этих ребят.
– Попробуйте найти фирму с таким названием. Увы, даже приблизительно не могу вам сказать, что это за фирма и чем она занимается.
Справочная служба тоже ничем не помогла подругам. Работница платной справки вела себя чуть вежливее. И выдала подругам номер телефона фирмы «Перекоп», занимающейся прокладкой кабелей высокого напряжения.
Подруги помчались туда. И уже через полчаса имели счастье лично побеседовать с Асланом Сайфутдиновым. Он стоял возле своей машины, оказавшейся довольно потрепанной жизнью грузовой «газелькой», и что-то азартно обсуждал с еще двумя мужчинами, тоже восточной национальности.
– Ой! – замерла на месте более робкая Леся. – Мне страшно к ним идти. Слушай, они сейчас подерутся. До крови!
Мужчины выглядели и впрямь так, словно вот-вот накинутся друг на друга с кулаками. Глаза их яростно сверкали. Они кричали, сжимая кулаки и размахивая ими в воздухе. Они кидали друг на друга и по сторонам убийственные взгляды. И каждый их жест таил в себе угрозу.
– Не ходи к ним! – вцепилась Леся в подругу. – Они опасны!
– Но мы должны с ними поговорить, – настаивала Кира.
– Ничего мы не должны. Посмотри на них по-внимательней! Они явно готовят очередное злодейство! Это же типичные убийцы. Не понимаю, как их держат в приличном месте.
Но Кира уже ухватила проходившего мимо них мужчину за рукав. Это был бригадир. И он вполне сносно изъяснялся на русском.
– Скажите, – взмолилась Кира. – Вы ведь понимаете, что говорит сейчас Аслан?
– Конечно.
– И о чем у них речь? Они готовят преступление? Убийство? Кровную месть?
Бригадир удивленно посмотрел на повисшую на нем девушку и произнес:
– Они обсуждают технические детали.
– Да! Да! Технические детали! И что именно они говорят?
– Обсуждают, как им лучше проложить кабель по заболоченной низине.
Кира онемела.
– Что? Кабель? Какой еще кабель?!
– Высоковольтный. Наша фирма занимается…
– Мы знаем, – не совсем вежливо перебила его Кира. – Но ваши работники… Вы уверены, что все правильно поняли? Они не обсуждали, как будут закапывать в этой низине вместе с кабелем тела своих жертв? Или как они будут замуровывать их в бетон? А? Или, может быть, они планировали их расчленить и просто закопать в разных местах?
Бригадир опасливо покосился на Киру и попытался вырваться из ее рук.
– Нет, они обсуждают только работу. Никаких жертв! У нас очень строго с правилами безопасности. Несчастные случаи просто исключены!
– Вы уверены?
– Пустите меня!
Кира отпустила бедолагу. И он обрадованно помчался прочь от подруг.
Трое рабочих, в том числе и Аслан, продолжали самозабвенно обсуждать волнующую их тему. При этом они еще решили перекусить. Один из них вытащил белый батон. А второй – колбасу. Третий отстегнул с пояса огромный тесак и с невозмутимым видом принялся кромсать и хлеб, и колбасу, готовя из них аппетитные пухлые бутерброды.
Подруги переглянулись и… и двинулись в направлении этих троих.
Этим вечером девушки возвращались к себе в «Чудный уголок» в упадническом настроении. Конечно, они выполнили и даже перевыполнили задание, которое дал им Таракан и остальные члены высшей лиги их поселка. Но… Но имени преступника, убившего Алекса и Лену, они так и не узнали! Аслан и его коллеги оказались обычными строительными рабочими, вполне легально трудящимися в строительной фирме «Перекоп».
Контракт между Алексом и этой фирмой был заключен по всей форме. Работы по прокладке дополнительного кабеля на его участке были выполнены в срок. И никаких претензий ни у Алекса к рабочим, ни у самих рабочих к Алексу не было и быть не могло. А тот яростный спор, свидетельницей которого стала доверчивая Оленька, был всего лишь обсуждением технических вопросов – как лучше, быстрее и качественнее выполнить полученное задание.
Вот как легко попасться в сети предубеждения! Рабочие всего лишь азартно обсуждали задание, а глупенькая Оля и подруги стали подозревать их черт знает в чем!
– «Перекоп» проводил у нас в поселке много видов работ, – кивнул Таракан, когда подруги доложили ему о своих успехах, вернее, об отсутствии таковых. – И если бы вы спросили меня, то избавили бы самих себя от ненужных хлопот, волнений и лишней беготни.
Произнося эти слова, Таракан очень внимательно посмотрел на подруг. Так, словно ожидал, что они сейчас скажут ему нечто крайне важное. Возможно даже, назовут имя убийцы. Но увы, подруги и сами его не знали. И поэтому только и смогли пробормотать:
– Ни Татьяна, ни Ольга ненависти к Алексу не испытывали. Наоборот. Оля до сих пор мечтает, что Алекс вернется к ней. А Татьяна считает, что и так достаточно попользовалась им. Пора и честь знать. И дать другим попользоваться щедростью Алекса.
– Не было похоже, что девушки лгут или скрытничают?
– Вовсе нет. Они обе вели себя очень искренне.
– Хорошо. Вернее, плохо. Я надеялся, что вам удастся разговорить этих девушек.
Кира с Лесей развели руками. И Леся спросила:
– А у других есть какие-нибудь новости?
Глаза у Таракана, когда он их поднял на подруг, были самые разнесчастные. Он даже не стал ругаться из-за того, что Леся выступила с несанкционированным вопросом.
– Конечно, сегодня удалось побеседовать далеко не со всеми подружками Алекса, которых мы знаем. Кто-то из девушек улетел отдыхать. Другие вышли замуж и сменили место проживания. Третьи просто куда-то переехали. К тому же с задания вернулись еще далеко не все наши соседи. Но… Но те, кто вернулся, никаких утешительных новостей не принесли.
– Неужели все эти девчонки простили Алекса?! – возмутилась Кира. – Не может быть, чтобы они оказались такими тряпками!
– Но почему же сразу и тряпками?
– Да потому, что он ими воспользовался! – воскликнула Кира. – Воспользовался, а потом вышвырнул вон! Как старую тапочку! Как рваную футболку! Как использованный…
– Достаточно! – вырвалось у Таракана. – Мы делаем все, что возможно, девочки.
– Этого мало! И потом, если кто-то из этих девчонок и убил Алекса, так они вам в этом и признаются!
– Мы спрашиваем у них алиби.
– Ха! Алиби можно соорудить! Было бы желание!
– Да? – теперь во взгляде Таракана читалось нечто похожее на уважение.
Это было до того странно, что Кира даже замолчала. Таракан тоже молчал. Потом он вздохнул. И кивком отпустил подруг:
– Можете идти. На сегодня для вас заданий больше нет. – И когда подруги уже выходили за дверь, внезапно произнес: – Кстати, девочки, будете у себя дома, проверьте консервы своих котов. Кажется, у них закончился срок годности. Не рекомендуется употреблять в пищу просроченные продукты. Это касается также и животных кормов.
Разумеется, войдя в дом, девушки первым делом кинулись к полкам, где у них хранились кошачьи консервы. Таракан был прав! Почти половина консервов оказалась с уже просроченной датой. А вторая половина приближалась к критическому рубежу. И что теперь делать?
– Вряд ли что-то случилось с мясом цыпленка или кролика, если у него срок годности – полгода, а оно пролежало на одну неделю больше, – попыталась Леся утешить подругу, стоявшую с банкой консервированного тунца в руках и с убитым видом изучавшую надпись на банке.
– Я не о том думаю, – ответила Кира.
– А о чем?
– Как Таракан мог узнать про консервы? Он что, заходил в наш дом, пока нас не было?
Допрос с пристрастием, который устроили подруги коту Фантику и его Фатиме, затянулся далеко за полночь. Но ни лаской, ни угрозами не удалось заставить котов выдать тайну. На пленке из видеокамеры визит Таракана не был зафиксирован. Зато на пленке был виден сосед подруг – тот самый отец двух мальчишек-школьников, почти десять минут проторчавший у их ворот.
Было также запечатлено появление охранников, обходивших с рейдом весь поселок. Но вот Таракана или кого-то из его людей поблизости от дома подруг не было видно.
Так откуда же тогда старик знал о том, что кошачьи консервы пришли в негодность?
Кира отключила камеру и воскликнула:
– Это черт знает что такое!
– Мистика! – подхватила Леся.
– Нет, я теперь уже о консервах.
– А с ними что? Их нужно выкинуть.
– Не буду выкидывать консервы. Они еще хорошие!
– У них истек срок годности.
– Ерунда! Каждая банка стоит бешеных денег. Ничего не случится, если мы их доедим. Еду нельзя выбрасывать!
Вообще-то Леся тоже считала, что с консервами не может ничего случиться за пару дней. Но на всякий случай они консервированное мясо еще и проварили. И лишь самолично сняв с него пробу и убедившись, что оно вполне качественное, подали его кошкам.
– Никогда бы не подумала, что я дойду до того, что буду дегустировать кошачью еду! И чего только не сделаешь ради своих любимых! – заметила Кира.
Спать подруги легли уже глубоко за полночь. А ведь на следующий день у них было запланировано еще столько дел! Любовники Елены Костровой – Степан и Василь. Потом ее муж. И, возможно, еще некоторое количество мужчин, преданно плывших следом за этой красавицей.
Василь оказался вполне симпатичным. Широкие плечи, узкий таз, накачанная фигура. Вот только разум у него был под стать десятилетнему ребенку. Подруги сначала даже не поняли, в чем тут дело. А потом до них дошло: Василь вырос только физически. Его внутреннее «я» так и осталось на уровне мальчика-школьника.
Услышав, что девушек интересует его роман с Леной, он начал краснеть и хамить:
– Чего там за роман! Влюблена она была в меня, словно кошка! Давай, давай! Как увидимся, сразу в койку меня тащила.
– А ты?
– А что я? Уделял ей внимание, когда охота приходила.
– А Степан?
– Какой Степан?
– Твой сменщик.
– А что Степан? – удивился парень. – При чем тут Степан? Вы чего это такое говорите?
Удивление его было таким искренним, что подруги охотно поверили парню. Он действительно ничего не знал о том, что Лена, помимо него, крутила роман еще и со Степаном. Василий был искренне убежден, что в их паре ведущую роль выполняет именно он, время от времени снисходя до Елены.
– Не могла она еще и со Степаном! – убежденно твердил Василь. – Вы его хотя бы видели?
– Пока нет.
– Он против меня просто урод!
Подругам так и не удалось разбудить в нем ревность. Василь был свято уверен, что Лена обожала его одного. И другим мужчинам в ее жизни просто не было места.
Ах, как же он ошибался!
Степан оказался чуточку поумнее и подогадливее своего напарника. Конечно, у него не было таких шикарных плеч, как у Василя, но по крайней мере голова на плечах имелась. И он сразу же заявил подругам:
– Конечно, я знал, что Ленка, помимо меня, имеет и других любовников. Нет, про Василя я никогда не думал. Он же дурак! У него только и есть что накачанная фигура и крепкий… гм. А Лене в мужчине нужно было совсем другое.
– Что же?
– Азарт! Веселье! Нет, про Василя вы и думать забудьте. Моя Лена не стала бы в его сторону даже смотреть.
Впрочем, оказалось, что Степан и сам не вполне свободен. У него была невеста, с которой они ждали к зиме ребеночка. И даже уже точно знали, что это будет мальчик. Именно с этой девушкой Степан «создавал семью». А Лена… Лена была для него лишь тем, кем она сама хотела стать для этого мужчины. Разгоняющим скуку напитком. Будоражащим зельем, чье действие было таким пьянящим, но, увы, совсем недолгим.
Итак, пообщавшись с этими мужчинами, подруги пришли к выводу, что ни Степан, ни Василь не походили на людей, способных убить из ревности. Василь – в силу своей тупости – просто не понимал, что на голове у него растут рога. А Степан… Степана вполне устраивало положение временного любовника. Ни о чем большем он не мечтал. И, как понимали подруги, Лена тоже вряд ли серьезно стала бы претендовать на этого невзрачного и совсем небогатого кандидата.
Итак, оба любовника Костровой с треском вылетели из списка подозреваемых в ее убийстве. Оставалась еще надежда на мужа Костровой. И подруги помчались в аэропорт, чтобы встретить мужчину.
Муж Лены Костровой оказался именно таким, каким они его себе и представляли. Невысокого роста крепышок с узким лбом и коротким ежиком густых волос. Алексей не выглядел утомленным долгим перелетом. Совсем даже наоборот. Он был бодр и свеж. И рвался в бой за свое наследство.
– Я так в самолете подумал: раз Ленка была моей женой, значит, мне после нее наследство полагается. Так ведь? Ну а я от своих прав не отступлю!
– У Лены еще мать имеется.
– Плевать я хотел на мамашку! – взъярился мужик. – Законный муж – это я! Как вы думаете, сколько может потянуть Ленкина хата?
– Как это?
– Продать хочу ее квартирку! Сколько она, по-вашему, может стоить? Только, учтите, мне деньги быстро нужны!
– Постойте, – осадила чересчур шустрого мужика Кира. – А с чего вы взяли, что квартира достанется именно вам?
– А кому же еще?!
– Лена могла написать завещание на другого человека. И… И вообще! Откуда вы знаете, что у Лены была квартира?
– Ну как же… – растерялся Алексей. – Каждый человек должен где-то жить! Значит, у Ленки была своя хата.
– Она могла жить у матери. У любовника. У своего нового мужа, наконец.
– Вот это уже фигушки! Муж ее – это я! И я с ней пока что не развелся!
– Все равно, – не сдавалась Кира. – Лена могла ютиться в коммуналке. Снимать угол у чужого человека. А вы сказали – именно квартира. Почему?
– Отстань, проныра, – буркнул Леша, мигом сменив пластинку. – У человека горе, жену потерял. А она с квартирой вяжется!
– Сами же первым заговорили про квартиру.
– Ну, заговорил, и все! Забудь! Ни о чем я у тебя не спрашивал! Сейчас поеду и сам все увижу!
Однако на подходе к Ленкиной квартире мужчину ожидал сюрприз. Из дверей квартиры, которую он мысленно уже сделал своей, выходила Ленкина мать. И у нее было совершенно иное мнение по поводу того, кому достанется жилье.
– Метры принадлежали моей родной сестре! А до этого тут жили наши родители. Сестра оставила квартиру Лене, не имея на это никакого морального права!
– Не дави пасту, тюбик! – тут же кинулся в атаку Леша. – Ты на кого батон крошишь, оторва?! Забыла, что ли? Я законный муж твоей дочери! Стало быть, хата – моя!
– Это мы еще посмотрим! Вы тут прописаны? Нет? Ну и до свидания!
– Моя хата! Сегодня же агента вызову. На продажу выставлю!
– Только попробуй! Участкового вызову! Он тебя живо загребет!
– За что? – разинул рот Лешка.
– За нарушение паспортного режима.
– Чего?!
– Прописка у тебя питерская есть? – показала зубы и Галина Павловна. – Нет? Ну а без нее ты имеешь право находиться в городе всего три дня. Так что вряд ли у тебя, зятек, что-то получится. Не на ту напал!
Подруги слушали и удивлялись. Ну, то, что Лешка так вцепился в квартиру, – это понятно. Но Ленина мать… Такая интеллигентная и хорошо воспитанная дама. Как ей-то не стыдно?
Но, похоже, драгоценные метры начисто лишили разума и мужа покойной Елены, и ее мать. Скандал между ними разгорелся с новой силой. И пошел по второму, а потом и по третьему кругу. Так как конца ему не предвиделось, подруги вышли во двор. Надо дать страстям остыть и улечься. Тогда они и побеседуют и с Алексеем, и с его тещей.
Первым, кого подруги увидели, оказавшись во дворе, был целый и невредимый, разве что немного похудевший Гоша. Вот уж счастливый случай! Подруги не пожелали его упустить и кинулись к любовнику Лены.
– Вас уже выпустили?
– Значит, вам удалось выкрутиться?
– Менты поверили, что это не вы убили Лену?
Гоша обернулся на окрик, и его смуглое лицо исказилось в гримасе.
– Снова вы! – вырвалось у него. – Уйдите прочь!
– Гоша, это ведь вы приказали зарезать Лену?
– Что?!
– Не отпирайтесь! Мы слышали ваш разговор по телефону. У вас в кабинете! Вы приказывали кому-то найти ее и зарезать.
Некоторое время Гоша пялился на них. А потом внезапно расхохотался.
– Дуры вы! – беззлобно произнес он, закончив веселиться. – Спасибо еще, что к ментам со своими подозрениями не поперлись.
– Это вы убили Лену!
– Не убивал я Лену, сказано вам!
– Но хотели! Зарезать!
– Не ее! Овечку!
– Какую овечку? – опешили подруги.
– Обычную овечку. Для плова.
– Что?!
– Брат в тот день к моей жене из Баку прилетел, – помрачнел Гоша. – А он такой гад, что, если его не встретишь по всем правилам, обидится и всей родне растрезвонит, какие мы плохие, неуважительно его встретили, чуть ли не голодом морили. Вот я и попросил своего приятеля, он у нас мясник, раздобыть живую овечку и зарезать ее для братца. Чтобы этот урод видел, как мы его любим и ценим.
Подруги переглянулись. Нет, не понять им таких семейных ценностей! Казалось бы, если тебе человек неприятен, зачем с ним общаться? Ну и что с того, что он брат твоей жены? Если нехороший человек, не нужно его и в гости к себе приглашать. И уж совершенно точно, нечего резать для него овечку. Чем овечка-то виновата?
Но вслух подруги ничего такого не сказали, а Гоша уже наехал на них:
– Ну и чего вам на этот раз нужно? Снова будете меня мучить, рассказывать, как Ленка мне изменяла? Так я это и без вас знаю! Только зарубите себе на носу, я с Ленкой не потому хороводился, что любил ее безумно.
– А почему же тогда?
– Выгодно мне было с ней дружить, ясно вам? Товар она мне по дешевке поставляла. Сама у себя на складе тырила помаленьку.
– Как это?
– Списывала товар как негодный или просроченный, а потом мне и еще двум таким же клиентам вроде меня продавала. Неплохой навар имела. И себе, и другим зарабатывать давала.
– И вы так свободно об этом говорите?
– Ну и что?! Я уже и ментам во всем признался. Поэтому они меня и отпустили!
– Знали, что вы покупаете краденое, и отпустили?
– А это еще доказать надо, краденое или свое мне Ленка продавала. Сказано – я по дешевке у нее брал. А стало быть, убивать Ленку – мне прямой убыток и разорение. Где я теперь буду «Фейри» по двадцать рублей за бутылку брать? А «Тайд» по тридцатке? Да у меня весь микрорайон отоваривался! Не верите? Спросите любую бабку! Она вам так прямо и скажет, что мыло, порошок, пасту там зубную она всегда у Гоши берет. Почему у меня? А я вам скажу, почему! Потому что у меня выходило даже дешевле, чем в супермаркете. Так за фигом бабкам туда тащиться, если у меня все можно взять? Да еще и подешевле получится.
– Дешевле, чем в супермаркете?
– А то! Хоть и на рубль, а все равно экономия получается. И на транспорте опять же трястись не придется.
– И вы это все следователю рассказали?
– Ну так! Иначе бы он меня не выпустил. А я так рассудил: лучше уж пойти по легкой статье за мошенничество, чем за мокруху отсиживать! К тому же что я такого ужасного делал? Ленка мне все накладные, как полагается, оформляла. А уж как и через кого, это мне знать не требуется. Я – человек маленький. Мне много не нужно. Хватанул свою соточку – и доволен.
Подруги не знали, что и сказать. Выходило, что Гоша заложил в милиции Ленку! Конечно, той теперь ни жарко ни холодно. Но ведь менты пойдут на склад к Пахомычу. Наверняка пойдут! Если уже не пошли! И тогда Пахомыч тоже будет в курсе, что его столько лет регулярно обкрадывали. И о том, каковы же будут его действия в этой ситуации, подруги даже боялись и помыслить.
