Глава девятая
Следующий день подруги встретили на ногах бодрыми, отдохнувшими и потому полными сил. Ниночка и Маня тоже держались неплохо. Во всяком случае, без истерики. Хотя серьезностью своего положения девушки прониклись. И пообещали, что ночью станут спать по очереди.
Так что необходимость в ночном дежурстве возле их каюты у Леси с Кирой отпала. Благодаря этому они провели ночь в своих собственных постелях. И наконец-то смогли отоспаться за предыдущие бессонные ночи.
— Нормально это, чтобы молодая женщина вместо того, чтобы миловаться с вечера до утра со своим любимым, где-то мотается, прячется, следит и оберегает, не получая от этого ничего, кроме геморроя? — произнесла Леся, поднимаясь утром.
— Ты всю ночь об этом думала?
— Да!
Леся вчера имела долгий телефонный разговор с теткой Дулей. И это тоже отложило свой отпечаток на ее настроение. Тетка Дуля, обуянная брачной лихорадкой, вложила мятежные мысли в голову своей племянницы. Но, помимо этого, тетя Дульсинея сообщила Лесе, что нашла еще парочку мест, куда собирается сходить в надежде познакомиться с принцем своей мечты. Одно место было дискотекой для тех, кому за… А про второй тетка Дульсинея высказалась до того загадочно, что Леся так ничего и не поняла.
Уяснила только, что на второе мероприятие требовался парадно-выходной наряд. И тетка Дуля провела почти сутки, приводя в порядок свое попорченное невской водичкой офигенное красное платье и шаль с гномиками.
— Вечером за мной заедут, — воодушевленно хихикала она. — О! Уверена, это будет незабываемо!
Подробности тетка Дуля не сообщила. Из суеверия, все так же хихикая, пояснила она.
— А как поживают коты? Они подружились?
— И не думают, — помрачнела тетка Дуля. — Кстати, передай Кире, что ее Фантик так воет в одиночестве, что мне пришлось его взять к нам. А когда коты вместе, то цапаются днями и ночами.
— И кто кого?
— Этот ваш Фантик оказался форменным бандитом. Я посадила бедного Золотце в клетку. Но ваш кот прогуливается мимо и все время кровожадно скалит зубы. Он его не сожрет?
— Раньше таких случаев не было.
— Боюсь, что попытается. Вид у него для этого достаточно решительный.
— Попробуйте его получше накормить.
— Кормила. Не помогает.
— Он не кушает? — испугалась Леся.
Фантика она любила. А вот к Золотцу испытывала весьма смешанные чувства. И ничуть не жалела жирную притвору за то, что тому пришлось посидеть в клетке. Не нужно быть таким трусом!
— Кушать-то ваш Фантик кушает, — вздохнула тетка Дуля. — Жрет, можно сказать, за троих. Но свою привычку не оставляет. Угрожает моему Золотцу. Прямо не знаю, как и быть. Если я оставлю их одних на всю ночь, вдруг они покалечат друг друга?
И на этом месте связь прервалась. Тетка Дуля внезапно отдалилась. И совсем затерялась среди серых шорохов, так и не дав своей племяннице возможность спросить, с кем это и куда она направляется в своем лучшем платье и сразу на всю ночь? Тем не менее Лесино подсознание думало об этом круглосуточно. Вообразило себе сказочного красавца на белом «Вольво» и все иззавидовалось. Видимо, это и стало причиной странной утренней реплики Леси.
Но если подруги не хотели опоздать и получить нахлобучку от Карины Ивановны, им следовало вставать.
Надобность в маскировке для подруг отпала. И Леся явилась на утреннюю перекличку, которую Карина Ивановна почему-то называла топ-слётом, в своем обычном виде. Это вызвало очередную бурю негодования у ее начальницы. Да уж, что и говорить, крепко она невзлюбила Лесю. Просто не могла, чтобы не придраться хоть к чему-нибудь.
— Ты почему без козырька? — возмущалась Карина Ивановна, выгнав Лесю на середину комнаты. — Солнечный удар схватить хочешь? А потом в каюте целыми днями валяться? А работать кто за тебя будет? Вот они?
И Карина Ивановна широким жестом обвела пространство позади себя. Там сгрудились ее приспешницы, которые во всем следовали воле начальницы. И потому теперь взирали на Лесю с едва скрытым пренебрежением и возмущением.
— Не выйдет! — разорялась Карина Ивановна. — На моем судне бездельницам не место! Все девочки у меня словно на подбор. Работящие, чистоплотные, аккуратные. Одна ты — словно паршивая овца в стаде!
Леся едва не рыдала. Давно ее так не оскорбляли. И кто? Какая-то глупая, вздорная баба. От огорчения Леся даже забыла, что находится на судне в должности горничной исключительно по своей собственной прихоти. На самом деле она совладелица вполне преуспевающего туристического агентства, которое приносит обеим подругам стабильный доход. И вовсе не горькая нужда заставляет ее терпеть эти унижения, а ненормальная Кира. И к тому же попасть на судно ей — Лесе — стоило немалых трудов и нервов. И очень скоро она отсюда свалит.
Все это было так. Но когда на тебя кричат и незаслуженно оскорбляют, очень трудно сохранить присутствие здравого смысла.
И у Леси на глаза навернулись слезы. Глаза моментально покраснели, что не укрылось от зоркого взгляда Карины Ивановны.
— И очки свои надень, раз уж без них не можешь! Нечего на пассажиров глаза пялить! Страх какой! И как тебя медкомиссия до работы допустила. Вернемся, я еще с ними поговорю. Набирают не пойми кого. А мне потом мучиться!
У Киры от обиды и ярости за подругу под скулами заходили желваки. Но она молчала, сдерживаясь из последних сил. Если она сейчас накинется на мерзкую бабу и хотя бы покусает ее, то их с Лесей турнут с судна, не дожидаясь конца рейса. И с кем тогда останутся Маня и Ниночка? Мысль о том, что они все вчетвером прямо сейчас могут мирно сойти с судна и отправиться обратно домой, почему-то не пришла в умную голову Киры.
Вместо этого она отправилась к Мане со строгим инструктажем.
— Сегодня запланированы сразу две экскурсии на берег, — сообщила она ей. — В первой половине дня и уже вечером. Но ты должна быть внимательна в обоих случаях.
Маня торжественно пообещала быть осторожной и, в свою очередь, сообщила, что ночь прошла спокойно. К ним в каюту никто не ломился, не шуршал и не копошился возле двери или окошка. И все равно Кира ушла со смутным чувством, что в этой каюте девушкам оставаться не следует. Да, там есть собственный душ и прочие удобства, и размерами эта каюта превосходит каюту Киры и Леси, но… Но какой кретин придумал, чтобы окно выходило на прогулочную палубу! Ведь по ней днем и ночью шастали все кому не лень.
Окошко было недостаточно велико, чтобы в него мог влезть взрослый человек, но он вполне мог бросить в каюту какую-нибудь гадость. Ядовитую змею, гранату со слезоточивым газом или даже заведенное взрывное устройство. Последнее беспокоило Киру больше всего. Ведь Дима в бреду обещал спрятать труп жены среди множества других. И бормотал, что жена пойдет на дно вместе с ними.
И как это следовало понимать? Да очень просто: Димин наемник должен был потопить все судно. Как известно, Кирина фантазия не знала границ.
— Не верю, что он на это способен, — покачала головой Леся, когда Кира присоединилась к ней (на этот раз Карина Ивановна пригрозила, что лично проверит качество уборки кают). — Ведь первое покушение было совершено достаточно камерно. Никто не пострадал.
— А Ниночка?
— Никто, кроме жертвы, — уточнила Леся. — А ведь могли устроить настоящий обвал. Разрушить всю церковь. Но этого не произошло.
Кира задумалась. Ей все еще не давала покоя мысль, как мог убийца так ошибиться? Ведь он должен был видеть, что в церковь вошла не Маня, а Ниночка. Мани там вообще не было.
— Наверное, это получилось случайно, — предположила Леся. — Он подпилил строительные леса. И не смог проконтролировать ситуацию до конца. Они хр-р-рясь — и обвалились! Без всякого уже его дополнительного участия.
— Ошибка?
— Вот именно! Неверный расчет!
На этом подруги и успокоились. И принялись ждать следующей стоянки. Пока что они были относительно спокойны. Убийцы в безразмерных джинсах и куцей рубашонке на судне не было. Они вчера внимательнейшим образом осмотрели его. Однако одетого схожим образом молодого человека так и не нашли.
Утренний вояж Мани и Ниночки на большую землю также прошел без сучка без задоринки. Никаких эксцессов. Краткая экскурсия по старинному городу. И все пассажиры, довольные и обвешанные сувенирчиками, как один вернулись на борт корабля.
Но Кира не торопилась радоваться.
— Еще не вечер! — мрачным тоном пророчицы произнесла она. — Попомните мои слова, еще не вечер!
Подруги очень постарались устроить свои дела таким образом, чтобы вечером, когда состоится вторая экскурсия на берег, уже освободиться от работы. Сделать это было не так-то просто. Карина Ивановна придерживалась мнения, что беспокоить пассажиров следует как можно меньше. И потому основная работа по уборке приходилась именно на то время, когда пассажиры сходили на берег.
Но сегодня были сразу две экскурсии. И пыл начальницы несколько поугас после утреннего аврала, когда девушки особенно расстарались. Однако Карина Ивановна все равно представляла для подруг серьезную угрозу. Все равно могла не отпустить их с пассажирами. А им просто необходимо было лично проконтролировать ситуацию на берегу.
— Эта стерва путает нам все планы, — вздыхала Кира во время послеобеденного затишья, лежа на своей верхней койке. — Как же нам от нее избавиться?
— М-м-м? — промычала в ответ Леся.
— Может быть, отвлечь? Но чем?
— М-м-м.
— Или заинтересовать?
— М-м-м.
— Или просто поговорить с ней?
— Не знаю.
Кира не выдержала. И, свесившись вниз, спросила у подруги:
— Да чем ты тут таким занята важным, что даже поговорить со мной не можешь?
— Желудок прихватило, — скорбным голосом пожаловалась ей Леся. — Вот и ищу лекарство.
— Лекарство?
И Кира быстро спрыгнула вниз к подруге. Перед Лесей возвышалась небольшая горка пачек, баночек и коробочек с таблетками, мазями, гелями и целебными капсулами от всех видов болячек, которые запасливая Леся захватила с собой в путешествие.
— Давай помогу.
Кира в самом деле довольно быстро нашла нужное лекарство. Леся отправилась за водой, киселем или чем угодно, чтобы его запить. А Кира не торопилась складывать лекарства обратно в предназначенный для них специальный мешочек. И когда Леся вернулась обратно в каюту, подруга все еще перекладывала лекарства.
— Убери их!
— Слушай, ты лучше разбираешься в своем хозяйстве. Ответь мне на один простой вопрос: у тебя есть снотворное?
— Ты плохо спишь?
— Это не для меня, — быстро отозвалась Кира. — Для другого человека. Так есть или нет?
— А для кого?
— Неважно.
— Пока не скажешь для кого, я тебе не отвечу, — уперлась Леся.
— Ну, хорошо. Для Карины Ивановны.
— Ты хочешь подлизаться к ней с помощью снотворных таблеток?
— Я хочу незаметно подсыпать их ей в компот!
— Зачем?
— Она его выпьет и уснет. А мы с тобой сегодня вечером незаметно проскользнем вместе с пассажирами на берег.
Леся задумалась, и внезапно глаза у нее загорелись мстительным огнем.
— Пожалуй, идея хорошая. Даже отличная идея. Только такого сильного снотворного у меня нет.
— Если лекарства нет, то и идея — дрянь.
— Такого сильного снотворного у меня нет, — повторила Леся. — Зато есть другое лекарство.
— И что это за лекарство?
— Очень радикальное слабительное. Вот оно!
И в момент в руках у Леси появилась невзрачная упаковка. А сердце Киры возбужденно забилось. Ну и что с того, что упаковка блеклая. Раз Леся говорит, что лекарство убойное, значит, так оно и есть. Подмешать вреднюге начальнице, и пусть сидит у себя в каюте.
При этой мысли Кира просияла. Давненько ей не предоставлялся случай одним выстрелом убить сразу двух зайцев. А как всякая хорошая охотница, она давно мечтала о таком. И, кажется, сегодня ее мечте суждено осуществиться.
Оставалось только подмешать лекарство в питье или еду зловредной начальнице. Не имея еще точного плана, как они это сделают, подруги выскользнули за дверь. И устремились к каюте, которой единолично владела Карина Ивановна. По дороге Киру внезапно пробрали запоздалые сомнения.
— А ты уже пользовалась этим лекарством? — спросила она у Леси.
— Нет.
— Может быть, оно не подействует?
— В инструкции сказано: принимать не более одной таблетки и учесть, что результат может быть практически мгновенным.
— Не больше одной, говоришь? Дадим ей три! — решила Кира.
Каюта, которую Карина Ивановна монополизировала для единоличного пользования, предназначалась для двоих пассажиров. Но, кажется, Карину это не смущало. Спать в послеобеденное, специально предназначенное для отдыха время она даже не думала. И подруги застали ее за составлением какого-то очередного плана загрузки своих сотрудников, который она собиралась озвучить сегодня на вечернем «топ-слёте».
Если до сих пор в сердцах подруг и шевелился червячок жалости, то при виде очередного издевательства, которое готовила им на вечер эта садистка, всякая жалость испарилась без следа.
— Зачем явились? — сухо спросила Карина Ивановна у подруг.
Но их такой прием не смутил. Леся уже углядела чашку с остывающим какао, которое Карина Ивановна обожала и пила целыми литрами. Кира тоже увидела чашку. И подруги обменялись понимающими взглядами.
— Мы пришли извиниться, — сказала Кира, занимая такую позицию, чтобы отвлечь внимание начальницы на себя и вывести чашку с какао из ее поля зрения.
— Что вы еще натворили? — мигом попалась Карина Ивановна. — Ну?! Говори!
— Мы плохо работали.
— Это точно.
— Вы были нами недовольны.
— Верно.
— Мы совершали массу промахов.
— Еще не на все я вам указала! А почему ты говоришь об всем этом в прошедшем времени?
Как раз в этот момент Леся вытянула руку и ловко высыпала в чашку с какао заранее растолченные в мельчайший порошок три беленькие таблетки слабительного. И сразу же шагнула с самым невинным видом в сторону. Увидев, что процедура благополучно завершена, Кира радостно выпалила:
— Мы с Лесей собираемся исправиться!
Карина Ивановна недоуменно посмотрела на обеих девушек.
— Что же. Очень рада, — произнесла она, закончив сканирование.
— Мы будем работать за троих! Нет, за четверых!
— Хорошо.
— Мы будем стараться!
— Очень хорошо.
— И вам не будет за нас стыдно.
— Ваше рвение похвально, — произнесла Карина Ивановна с ноткой недоверия в голосе.
Одновременно она взяла чашку с какао и сделала из нее большой глоток. Подруги затаили дыхание, но Карина Ивановна даже не поморщилась. Она с удовольствием допила свой любимый напиток. И, отставив чашку, произнесла:
— Но ваше раскаяние должно быть подкреплено конкретными делами, — сказала она. — Ясно?
— Тогда можно, мы прямо сейчас пойдем и начнем работать?
— Сейчас не нужно, — остановила пыл Киры начальница.
Ее лицо приобрело какое-то задумчивое выражение. Она словно бы прислушивалась к тому, что происходило внутри нее.
— Пока не нужно, — повторила она. — Идите, девочки. Мне нужно побыть одной.
Но Кира не торопилась уходить.
— Вы нас простите?
— Да.
— И не уволите, как грозились?
— Если будете стараться, то нет.
— Мы будем стараться.
— Вот и молодцы! А теперь идите!
Кожа Карины Ивановны, несмотря на смуглый оттенок, заметно позеленела. Нос у нее заострился. А на лбу выступили капельки пота, несмотря на то, что в каюте было скорей прохладно, чем жарко.
— Идите уже! — повторила она с надрывом. — Я хочу отдохнуть!
И буквально выпихнула подруг за дверь. Но они не спешили уходить. И, прислушавшись, убедились, что сразу же после их ухода Карина Ивановна помчалась в туалет. Откуда донеслись ее приглушенные стоны и кряхтенье.
— Отличные таблетки! — потерла руки Кира. — Кстати, Леся, а сколько длится их действие?
Леся ни на мгновение не задумалась над ответом:
— До вечера точно хватит!
Таким образом путь был расчищен. И, очень довольные, подруги пристроились к спускавшимся на берег пассажирам. В отсутствие Карины Ивановны некому было сделать им замечание или как-то задержать. На судне царила жесткая иерархия. Официантами командовал метрдотель. Матросами — помощник капитана и боцман. А горничными единолично руководила Карина Ивановна.
Конечно, был еще капитан. Он был над всеми и мог бы при желании запретить кому угодно и что угодно. Но капитан редко появлялся из своей каюты. И вообще в такие мелочи не вдавался. Он осуществлял общее руководство. И совершенно точно его подруги ни капли не интересовали. Он даже не заметил, что они куда-то отправились с пассажирами.
— Садитесь в автобус, — поторапливали пассажиров местные экскурсоводы, снующие вдоль пристани. — Скорей, скорей, у нас с вами запланирована обширная программа. Можем не успеть.
Нечего и говорить, что ничего из экскурсии по развалинам, старинным храмам и прочим историческим местам подруги не запомнили. Все их внимание было сконцентрировано на Мане с Ниночкой. Как нарочно, девушек все время кто-то загораживал. И подруги изнывали от беспокойства. Пока чья-нибудь широкая спина закрывала им обзор, на Маню могли напасть!
Посторонних, в том числе и молодых людей в потертых джинсах, вокруг сновало видимо-невидимо. И любой из них мог оказаться преступником! А хоть бы даже и в новых джинсах. Ведь он мог и переодеться! С чего бы парню все время в одних и тех же тряпках ходить.
Но развязка наступила, как всегда, неожиданно. Подруги оказались на небольшой плотине между двух озер. Она представляла собой бетонное сооружение, не слишком широкое, не слишком высокое и построенное с непонятными целями. Собственно, потому их сюда и привезли. Чтобы продемонстрировать эту плотину как символ нерадивого и неразумного хозяйствования прежних лет.
Почему эта плотина до сих пор не была снесена новой властью, гид скромно умалчивал. Возможно, потому, что внизу за плотиной раскинулся квартал новостроек. И они неизбежно оказались бы под водой, вздумай кто-то расправиться с сооружением.
— Какой прекрасный вид! — надрывался экскурсовод. — Совершенно потрясающий!
Вид с плотины и в самом деле потрясал. Уровень воды в нижнем озере за лето значительно упал. И теперь там, внизу, зияли острые камни и плескалась зеленоватая водичка. Впрочем, достаточно глубокая, чтобы в ней можно было утонуть. Ничего прекрасного подруги в этом пейзаже не увидели. Хотя гид сиял, словно новенький пятак.
— Посмотрите вниз, — услужливо предложил этот кретин. — Посмотрите получше. Можете подойти поближе. Никакой опасности нет.
И, разумеется, большинство туристов, которые явно недалеко ушли от него по уровню интеллекта, сгрудились на самом краю плотины, разделенные с зияющей пропастью лишь жалким низеньким заборчиком, никак не выше колен. Очень досадно, но Маня с Ниночкой оказались в числе последних.
— О боже, — прошептала Леся. — Кира, куда они полезли? Зачем?
У самой Киры кружилась голова. И она ни за какие коврижки не подошла бы к обрыву. Очень нужно! Ей и отсюда все прекрасно видно. Но оказалось, что далеко не все. Потому что внезапно над толпой туристов раздался дикий вопль:
— А-а-ах!
— Упала! Упала!
— Столкнули!
— Ай, что делается!
Подруги вздрогнули, словно по ним пропустили мощный разряд тока. И, позабыв про свою боязнь высоты, вклинились в густую толпу, распихивая локтями граждан.
— Кто упал? — допытывались они. — Почему? Кто упал? Как это произошло?
Но на все их вопросы никто не мог дать им вразумительного ответа. Люди были напуганы. И никто толком ничего не знал.
— Маня! — закричала Кира. — Ниночка! Вы где?
Но ее крики потонули в шуме людской толпы. Людей охватила паника. Они словно морская волна отшатнулись от края плотины. Некоторые побежали прочь. Некоторые сбились в кучу и напоминали сейчас отару перепуганных до смерти овец. На краю плотины суетился один экскурсовод. Да и толку от него было немного. Он вновь пытался рвать волосы на своей голове и жалобно причитал без остановки:
— Какой ужас! Какой кошмар! Какой удар по нашей репутации! Ни одного несчастного случая! И вдруг такое!
Подругам пришлось хорошенько потрясти дядьку, чтобы добиться от него более или менее вразумительного объяснения того, что произошло. Объяснение получилось маловразумительным. Но подруги поняли главное. Толпа экскурсантов, пренебрегая правилами безопасности, слишком близко подошла к краю плотины. И одна девушка не удержалась и соскользнула вниз.
— Да не сама она упала! — раздался позади подруг знакомый голос. — Что вы выдумываете! Это он ее столкнул! Специально!
Подруги обернулись и к своему облегчению увидели Ниночку. Целую и невредимую.
— А где Маня? — бросились они к ней.
Ниночкины глаза стали наполняться слезами.
— Она упала, — едва слышно пролепетала она. — Он ее столкнул. Хотел меня. Да, видно, ошибся.
Сдавленно охнув, Кира с Лесей без сил опустились на теплый бетон. Кто он, их не интересовало. Какая, в сущности, разница? Вот и все! Вот чем закончилась их попытка помочь Мане остаться в живых. Неизвестный злодей все же настиг свою жертву. И жестоко расправился с ней прямо на глазах у людей. Напрасно они взывали к Маниному благоразумию. Ничего у них не получилось. Маня хоть на словах и вняла их призыву, но проявила легкомыслие. И поплатилась за него.
Слез у подруг не было. Лишь невыносимая боль и горечь.
— Нужно было сообщить в милицию, — прошептала Леся. — Может быть, тогда бы ничего и не случилось.
— Если бы да кабы…
И Ниночка опустилась на землю возле подруг. Она низко склонила голову, почти уткнувшись лицом в колени.
— Не плачь, — попросила у нее Кира.
— Я и не плачу. Слез нет.
— Не плачешь? А кто же скулит? Леся?
— Вот еще!
Три девушки подняли головы и изумленно переглянулись. Никто из них не стонал, не скулил и не плакал. Однако какие-то стонущие звуки все же раздавались. И шли они не с поверхности, а откуда-то снизу. Кира первой смекнула: происходит что-то необычное. И, несмотря на свою боязнь высоты, подползла к краю плотины.
— Манька! — вырвалось у нее. — Она там! Висит!
Леся и Ниночка в тот же момент оказались рядом с Кирой.
— Маня!
— Машка!
— Ты жива?!
Вместо ответа Маша, не поднимая головы, просто покрутила у виска указательным пальцем. Впрочем, и так было ясно, что она жива. Маня болталась на одном из чудовищных, покрытых ржавчиной крюков, которыми были утыканы стены плотины. Собственно говоря, это был не крюк, а кусок арматуры. Но он был загнут вверх и потому напоминал собой гигантский крюк. Вот за него-то и зацепилась своими брючками Маня. И теперь мирно покачивалась над зияющей под ней бездной и тихо поскуливала.
Наверное, она боялась, что от малейшего движения ткань ее джинсов не выдержит и треснет. А сама она полетит с многометровой высоты вниз. А может быть, у нее просто перехватило от страха дыхание. Во всяком случае, громкого крика о помощи у нее не получалось.
— Держись, Манечка! — закричала Кира, свесившись вниз. — Мы тебя сейчас вытащим!
Но сделать это оказалось куда трудней, чем представлялось на первый взгляд. Ни у кого из экскурсантов не оказалось при себе веревки, троса или чего-нибудь, способного выдержать вес взрослой, пусть и не слишком упитанной, девушки. Пришлось мчаться вниз к автобусам. Искать там водителей, а потом втолковывать этим неторопливым дядькам, что дело не терпит отлагательств, некогда им докуривать бычок, срочно нужен трос, канат, что угодно, но желательно потолще и попрочнее.
Наконец Кире удалось втолковать этим дуболомам, что двигаться нужно в темпе румбы. И спасательная операция пошла более энергично. К счастью, водители экскурсионных автобусов оказались здоровенными дядьками. И едва до них дошло, что от них требуется, как они зашевелились. Мужчины оказались со смекалкой. И они живо соорудили из толстенького троса петлю, которую потом начали спускать вниз. К Маше.
Гид сновал рядом и только мешался.
— Какой ужас! Какой кошмар! — приговаривал он. — Что там происходит?
И не он один. Остальные тоже талдычили про ужас и кошмар. Но время от времени над толпой проносился еще один куда более важный вопрос:
— Как это случилось?
Но пока об этом было рано даже думать. Пока что следовало выручить Маню, а потом уже выяснять, какого черта она вдруг решилась немного полетать над пропастью.
Скользящую петлю опустили до Мани. Но девушка то ли была в глубоком шоке, то ли от страха не могла двигаться, но она к ней даже руки не протянула.
— Накиньте ее на нее — и все дела! — подал голос гид. — Как лассо!
— Ага! — буркнул один из водителей. — Накину ей его на шею. И потяну вверх. Вот будет классно! Не разбилась, так задохнется.
— У девушки шок.
— В таких ситуациях обычно появляется психолог.
Кира повернулась к толпе и крикнула:
— У нас есть психолог?
Толпа безмолвствовала.
— Я — хирург, — прозвучал наконец робкий голос. — Может быть, я сгожусь?
— Если не получится с психологией, сгодитесь, — быстро вмешался гид, всем своим видом демонстрируя деятельность.
Кира едва удержалась от желания треснуть этого недоумка по башке и отправить своим ходом вниз. В озеро. Но она была хорошо воспитанной, интеллигентной девушкой. И умела держать свои эмоции под контролем. Вместо этого она повернулась к Ниночке и сказала:
— Раз нету психолога, придется тебе.
— Мне?! Что мне?
— Вывести Маньку из шока.
— Но я не умею!
— Тебе нужно всего лишь достучаться до Маши! А дальше она уже сама сориентируется.
— Но я не знаю, что сказать!
— Просто поговори с ней. Напомни ей о ее близких. Есть у нее близкие?
— Из живых родственников у нее только брат. И муж.
— Про мужа не нужно, — поторопилась ответить Кира. — А вот про брата напомни.
Но Ниночка неожиданно насупилась.
— Я лучше про Кефира ей скажу, — сказала она, помявшись.
— Про кого? — изумилась Кира.
— Про Кефира. Это Манькин любимый конь. Кефир.
— Кефир?
— А что такого? Между прочим, родоначальником всей орловской рысистой породы был жеребец по имени Сметанка. Чем Кефир хуже?
— Да хоть про Йогурт говори! — вмешалась в разговор Леся. — Лишь бы помогло!
И ведь помогло. Машка, услышав имя любимого коня, который не переживет гибели хозяйки, мигом ожила и активно задвигала руками. Через несколько секунд ей удалось поймать веревочную петлю. И накинуть ее на себя, просунув веревку под мышками.
— А теперь тянем! — обрадовались водители. — Только осторожно. Чтобы девка не выскользнула. Больно уж щуплая.
Но Маня не выскользнула. Она держалась молодцом. И через несколько минут оказалась в безопасности. И тут же без сил рухнула бы на бетон — ноги ее совершенно не держали, — если бы ее со всех сторон не окружили люди.
