Глава восемнадцатая
Подруги не торопили тетю Дульсинею, понимая, что той необходимо собраться с мыслями. И наконец она заговорила:
— Вы правы, девочки. Никакого нового жениха или там любовника я себе не искала.
— Как? А эти ваши объявления?
— А вечеринка знакомств?
— А красное бальное платье?
— В конце концов шаль с гномиками! — выкрикнула Кира наболевшее.
Тетка Дуля кивнула головой.
— Все так. Это все было. Но только не для того, чтобы поймать жениха. Я ведь в самом деле замужем. И вполне счастлива. Так что поиски «половинки» — это все для отвода глаз. Чтобы не вызвать подозрений у преступников.
— Преступников?
Глаза у обеих подруг загорелись не хуже кошачьих в подвале. Тетка Дуля упомянула про каких-то преступников! И эта темная машина, преданно стоящая неподалеку! И крепкие молодые люди в темных костюмах, опять же преданно дожидающиеся тетку Дулю. Все это сильно смахивало на какой-то крутой боевик. И потому захватывало так, что дышать становилось трудно.
— Я в самом деле приехала из Екатеринбурга, — начала рассказывать тетка Дуля. — Но вовсе не по той причине. Дело в том, что у нас в городе стали пропадать женщины. Молодые и не очень. Совершенно разные по своему социальному и общественному положению. Но всех их связывало только одно — они были не замужем. И все отдавали предпочтение иностранным женихам. С этой целью они посетили ряд контор в нашем городе. А потом подались на поиски счастья в Питер.
— И больше их ни родные, ни близкие не видели? — догадалась Кира.
— Вот именно, — кивнула Дульсинея. — Все заявления о пропаже этих женщин в конце концов попали в наш отдел. И лично меня назначили ответственной за проведение этой операции.
— Вас?!
— Мне предстояло приехать в ваш город. И, выдавая себя за недалекую провинциалку, начать, образно говоря, искать тот бермудский треугольник, в котором канули эти женщины.
— И вы его нашли?
Тетка Дульсинея с гордостью кивнула.
— У нас было несколько наводок. Я по очереди обошла все засвеченные места. И лишь одно из них показалось мне достойным внимания.
— Это была «Ярмарка невест»? — воскликнула Кира.
— Да.
— Мы вас там видели!
— Я знаю. Я тоже вас видела. Но тогда я еще не решила, можно ли открыть вам, что происходит. Точнее сказать, не получила от руководства соответствующей санкции. Ведь если честно, то я не имела права приезжать к вам в гости.
— Нет? А почему?
— Никаких личных контактов во время работы — это первая наша заповедь.
— Но вы же приехали, — заметила Леся.
— Приехала. Не смогла удержаться от искушения взглянуть на сестру и на тебя. Но я никак не могла предположить, что, когда я ненадолго исчезну, вы вдруг приметесь разыскивать меня. И к тому же почти найдете. Как это было некстати!
— Ну, знаешь ли, тетечка, — обиженно надулась Леся. — Для тебя же старались.
— Ага, — подтвердила Кира. — Хотели как лучше. Думали, что вас вообще в живых нету.
— А теперь ты нам претензии предъявляешь!
— Я и не сержусь на вас, — поспешно заверила тетка Дуля. — Просто пытаюсь объяснить, почему я не смогла откликнуться, когда вы подкараулили меня во время штурма конторы этих брачных аферистов. Извините, если я доставила вам неприятные минуты.
— Пустяки, — отмахнулась Леся, которую в настоящий момент куда больше интересовал другой вопрос. — А чем таким ужасным занимались в этой «Ярмарке невест»?
Некоторое время тетка Дуля мялась. Но потом махнула рукой.
— Ладно уж! Скажу! Все равно преступники пойманы. И информация перестала был секретной.
— Так что же они делали?
— Они поставляли женщин для американских заключенных.
— Для преступников?
— Для мужчин, которым в ближайшее время предстояло выйти на свободу.
— Но зачем?
— Почему?
Подруги выкрикнули эти вопросы хором. И выжидающе уставились на тетку Дулю.
— Объясню, — величественно кивнула она. — У них в Америке… вернее, не повсеместно, а в одном из штатов, в качестве эксперимента было введено дополнительное условие для амнистии заключенных. Человек должен быть женат или иметь невесту, которая официально подтвердила бы свое желание вступить в брак с данным человеком.
— Официально? Она что, расписку должна была написать?
— Вроде того.
— Знала я, что американцы жуткие крючкотворы, но такое! — проворчала Леся. — Расписку о своем согласии выйти замуж! С ума сойти!
— Но вы можете вообразить, какие среди этих отпущенных на свободу преступников встречались личности, — продолжала тетя Дульсинея. — Американские женщины обладают отменным здравомыслием. И замуж вовсе не рвутся. А тем более за бывших преступников.
— И правильно делают!
— А вот наши девушки оказались не столь разборчивы. Берут что ни попадя. И я боюсь, что судьба многих простушек, отправившихся к своим «мужьям» в Соединенные Штаты, сложилась крайне печально. Среди выпущенных на свободу уголовников встречались настоящие садисты и психопаты.
— Как же их выпустили, если они садисты?! — возмутилась Леся.
В ответ тетя Дуля лишь пожала плечами, демонстрируя, что она тут ни при чем. Это на совести американских судей. Ну а свою часть работы она выполнила на отлично. И может собой гордиться.
— Агентство, которое поставляло бедных девушек, закрыто. И американским уголовникам придется искать себе жен где-нибудь в другом месте.
Этому подруги были только рады. Но вот факт одномоментного превращения тетки Дули из малость сдвинутой одинокой кошатницы в бравого секретного агента, выполняющего специальное задание, вызвал в них настоящую оторопь.
— Тетя, а как мне теперь к тебе обращаться? — робко поинтересовалась Леся у тети.
— Что значит — как? Как прежде, так и теперь!
— А ничего, что вы при исполнении?
— Уже нет.
И тетка Дуля внезапно поскучнела.
— Понимаете ли, в чем загвоздка. Мой муж — он не в курсе, что я отправилась на выполнение задания, — пожаловалась она подругам. — И я боюсь, что он не одобрит мою ложь.
— Но вы же не сделали ничего дурного! — воскликнула Кира.
— И даже наоборот! Спасли многих девушек от уготованной им ужасной судьбы!
— Да, все это так, — согласилась тетка Дуля. — Только когда я выходила замуж, то поклялась мужу, что моя работа никак не связана с перестрелками, опасными вылазками и ночными засадами. А теперь выходит, что я его обманула!
— И долго вы его обманывали?
— Клянусь вам! Это было в первый раз! — с жаром воскликнула тетя Дуля. — Моя работа в самом деле была далека от опасности. Обычная канцелярская рутина. С девяти до пяти с перерывом на обед.
Но в прошлом месяце жизнь тетки Дули внезапно и круто изменилась. И начались все ее беды с того, что она попалась на глаза собственному начальнику. Он был чем-то озабочен. Но при виде тетки Дули мигом просиял и кинулся к ней чуть ли не с объятиями. Дульсинея была поражена. До этого случая начальство обнимало ее только раз в году. Восьмого марта вместе со всеми другими сотрудницами она удостаивалась букетика обязательных гвоздик, официального поздравления и поцелуя в щечку.
Однако праздник давно прошел. И тетка Дуля терялась в догадках, чем вызвано такое теплое отношение к ней начальства. А начальник уже тащил ее за собой, восторженно восклицая:
— Ай, повезло! Какой типаж! И под самым моим носом!
После этого окончательно опешившую тетку Дулю выставили на суд строгой комиссии, прибывшей из Питера. Трое неулыбчивых мужчин осмотрели тетку Дулю, словно кобылу на торгах. И неожиданно заулыбались.
— Самое оно! Подойдет! — вынесли они вердикт.
И начальник ввел приунывшую и заподозрившую неладное сотрудницу в курс дела. Ей поручают важное задание. Она должна поехать в Питер. И вычислить там среди порядочных людей преступное гнездо брачных аферистов, а потом и ликвидировать его. В помощь тетке Дуле дали сразу четверых крепких молодых людей, на которых возлагалась миссия сопровождать тетку Дулю, охранять ее и заботиться о всех бытовых проблемах.
Остановиться предполагалось в дешевой гостинице. Чтобы не вызвать лишних вопросов и подозрений.
— Но я просто не могла не завернуть к вам, — восклицала тетка Дуля. — Мне в голову эта мысль просто втемяшилась. Не смогла не посмотреть, как сестра живет, какая племянница выросла. Ну, я и приехала.
— И очень правильно сделали.
— Ужасно сделала! Меня заверили, что мой муж ни о чем никогда не будет подозревать. Обманули!
— Наверное, ваш начальник давно не отправлял своих сотрудников на Алтай, — предположила Кира. — Вот и не навел справки, все ли там в порядке.
— Да! Мне сказали, что я смело могу своему мужу дать телефон санатория. Там ему точно подтвердят, что я отдыхаю у них. И соединят мужа со мной.
— Одним словом, никаких проблем!
— Вот вам и получилось — никаких проблем! — грустно кивнула тетя Дуля.
Подругам было ее ужасно жалко. Оказывается, и у секретных агентов бывают неурядицы в личной жизни. Но девушки не представляли, чем могут помочь тетке Дуле в этой ситуации. Соврать дяде Федору, что все это время тетка Дуля жила у них? Но у него неизбежно возникнут вопросы, к чему был весь этот театр абсурда с санаторием на Алтае? Почему жена не могла сказать ему прямо, что едет навестить сестру и повидать племянницу?
Однако другого выхода подруги все же не видели. Кто еще поможет честной, попавшей в переделку женщине? Начальник отпадал. Уладить ситуацию с ревнивым мужем он не уладит, а только еще больше все запутает. Доверия к этому человеку, который даже не знал, что санаторий на Алтае сгорел дотла, подруги не испытывали. Хватит! Он один раз уже напортачил.
Нет, не те нынче разведчики. Не те. И теперь подруги сами примутся за дело.
Они сделали всего несколько телефонных звонков дяде Федору. И он почти перестал рычать на них и бросать трубки. А еще спустя некоторое время довольно спокойно выслушал покаянный рассказ своей супруги. И хотя явно был недоволен ее скрытностью, но разводиться все же передумал. И лишь пригрозил, что сам в следующий раз уедет искать могилу деда, а жене скажет, что поехал в Сочи. Пусть поволнуется.
Но несмотря на некую мстительность, дядя Федор оказался совсем не вредным дядькой. И, довольно быстро простив жену, велел ей немедленно возвращаться домой для окончательного примирения. Тетка Дуля не стала мешкать. И поспешила в родной Екатеринбург. Ведь и на работе ее тоже ждали с отчетом о проделанной работе.
Так что тетя Дуля быстро собрала свои вещи, подхватила переноску с Золотцем, орущим и протестующим против разлуки со своим новым другом Фантиком. А потом расцеловалась с племянницей и сестрой, и была такова. Словно ее и не было.
— Вот вам и сестра! — недовольно проворчала Лесина мама, когда за теткой Дульсинеей закрылась дверь. — Больше тридцати лет не виделись. А она только заскочила на полчасика! Ничего не скажешь, родная кровь!
Ворчать Лесина мама могла бесконечно долго. Ее финский муж русского языка, слава богу, не понимал. Поэтому думал, что жена бормочет себе под нос стишки или песенки, и он спокойно включал телевизор, выпивал бутылочку пива и мирно засыпал под воркотню жены, которая, быть может, как раз в этот момент желала ему провалиться сквозь землю, облысеть, отрастить рога и отбросить копыта.
Но подруги подобного иммунитета не имели. Каждое слово они понимали именно так, как оно и звучало. Хотя, казалось бы, никто и ничто не заставляло Киру слушать чужую мамулю. Но учитывая, что Кира была наполовину сиротой, Лесина мама считала своим долгом воспитывать и учить уму-разуму и ее тоже. И ворчала на обеих подруг, не делая различия между родной дочерью и ее подругой.
К вечеру воркотня Лесиной мамы буквально сводила их с ума. Уж кто-кто, а Лесина мама умела найти больные точки и потом жать на них. Причем делала она это из самых благих побуждений. Искренне полагая, что, указав дочери и ее подруге на их ошибки, сделает их лучше, умней и, разумеется, счастливей.
Но увы! Ни лучше, ни умней, ни тем более счастливей подруги не стали. Только злились и чувствовали себя полнейшими ничтожествами. И поэтому они с огромным трудом дождались следующего дня, когда смогли удрать из дома под благовидным предлогом визита к майору Тужилину.
Вот майор — тот встретил их приветливо. Особенно Лесю. От его вчерашнего укоризненного взгляда не осталось и следа.
— В рубашке ты родилась, девушка, — первым делом сказал он Кире. — Жизнью рисковала. А цела осталась.
— Скажите, как Ниночка? — перебила его Кира.
— И художник? Они ведь в больнице?
Майор кивнул.
— Их состояние стабильное. Как только им станет лучше, их переведут в камеры следственного изолятора.
— Что?! — ахнули подруги, решив, что ослышались. — Куда переведут?
— В следственный изолятор, — повторил майор.
— Да слышали мы! — воскликнула Кира с досадой.
— Но за что вы их туда? — укоризненно взглянув на подругу, спросила Леся.
— Есть за что.
— Вы ошибаетесь, — горячилась Кира. — Вы, наверное, не все поняли по своему монитору. Леся мне сказала, изображение было плохое.
— Мы поняли достаточно.
— Но вас не было в той квартире, где Машка готовила убийство Ниночки и художника.
— Не было.
— А я была! — воскликнула Кира звенящим от торжества голосом. — И я вам точно говорю — это она преступница! А Ниночка и художник ни в чем не виноваты! Они жертвы!
Но майор был непоколебим.
— В этой истории невиновных совсем нет, — сказал он. — Маша виновата, не спорю. И она понесет наказание. Но и ее подруга и любовник…
— Кто? — перебила его Леся. — Какой любовник?
— Художник Миша.
— Ах, нет! — вырвалось у Киры.
— Нельзя называть людей любовниками только потому, что они разок перепихнулись.
Майор побагровел. И стал взирать на Киру да и на Лесю без прежнего одобрения во взоре. Кажется, ему здорово пришлось не по вкусу, что девушка знает и употребляет подобные выражения.
— А что такого? — развела руками Леся. — Как есть, так и говорю. Никакие Маша с Мишей не любовники.
— Художник влюбился в нашу Маню. Плюс интимная близость. Думаю, что этого достаточно, чтобы записать их в любовники.
Спорить подруги не осмелились. И вместо этого Кира спросила:
— А Маня в художника тоже влюбилась?
— А вот она в него как раз — нет. Он это понимал, злился и, думаю, однажды пригрозил нашей Манечке.
— Пригрозил? Чем? Чем он мог ей пригрозить?
— Тем, что он мог в любой момент выдать Маню.
Подруги уже ровным счетом ничего не понимали.
— Выдать?
— В крайнем случае выдать, — пояснил майор. — А ей бы очень не хотелось, чтобы этот крайний случай наступил. Но в то же время выйти замуж за художника, как он того требовал в обмен за свое молчание, ей тоже не хотелось. Не для того она отправила своего мужа на тот свет, чтобы тут же выйти замуж за нелюбимого и ненужного ей мужчину.
Леся замерла с открытым ртом. Да и Кира выглядела не лучше. Информации для подруг было слишком много. И их мозг просто отказывался всю ее переваривать.
— Отправила мужа на тот свет? — наконец прошептала Кира. — Гражданин майор, вы ошибаетесь. Ваши милицейские эксперты установили, что убийцей Димы не могла быть Маша. По своему росту и телосложению. Она слишком хрупкая.
— Разумеется, она действовала не своими руками, — кивнул майор. — Убивал, как вы понимаете, художник.
— Что?! Зачем?
— Потому что его об этом попросила любимая женщина.
— Кто? Маша?
— Она самая.
— Не верю, — прошептала Леся. — Нет, не может быть.
— Придется поверить, — сурово произнес майор.
— Маша подготовила убийство своего мужа? Нет же! Гражданин майор, все было наоборот.
— Ага! Это Дима подготавливал убийство Маши! Это он преступник!
— Он сам признался!
— В бреду!
Майор кивнул.
— Все верно. И Ниночка уже дала свои показания по этому поводу. Достаточно полные, чтобы мы имели представление о том, как все произошло.
— Вот как! — ахнула Леся. — И Ниночка тоже тут замешана?
— Ниночка-то тут при чем?
— Знаете, эту историю нужно рассказывать по порядку, — произнес майор. — Перескакивая с вопроса на вопрос, толку не добьешься. У вас есть полчаса времени?
Было ли у подруг полчаса? Да они могли слушать майора хоть весь день. И майор начал свой рассказ. Как и полагается хорошему рассказчику, начал он издалека:
— Все началось с того, что один весьма прыткий юноша пожелал откусить ломоть не по своим зубам и женился на богатой и, как он думал, тихой и глупенькой девушке.
— Вы говорите про Диму и Машу? — тут же перебила его Кира.
Майор терпеливо кивнул и, сделав вид, что ничуть не рассердился, продолжил свой рассказ. Будущая жена Маша приглянулась прохиндею Диме по многим параметрам. Во-первых, она была богатой сироткой. Брат в ее жизни участия не принимал. Родители давно умерли, оставив дочурке солидный капитал. О происхождении этих денег Дима никогда не задумывался. И вопросов не задавал. Зачем? Он не был дураком. И прекрасно понимал, что большие деньги редко бывают честными.
Нет, вопросы этики и морали волновали молодого человека меньше всего. Гораздо больше его интересовали размеры капитала его женушки. Точной цифры он, разумеется, не знал. Но судя по тому, как она небрежно швыряла деньги на свои прихоти вроде частной конюшни и как легко давала деньги в долг, Дима сделал вывод, что состояние ее очень велико. И, мысленно поздравив самого себя, принялся размышлять о том, как бы сделать так, чтобы это состояние поменяло хозяина.
Уже через пару месяцев супружеской жизни Дима знал, в каких банках у его жены имелись счета. Знал о принадлежащей ей недвижимости. И прочих приятных мелочах вроде той же конюшни. В обычной жизни Маша вела себя скромно. Манто из шиншиллы не покупала и сапоги из змеиной кожи не приветствовала. Это в какой-то степени примиряло Диму с существованием жены. В конце концов основная часть капитала находилась в целости и сохранности. И еще больше увеличивалась, так как ценные бумаги постоянно работали на рост.
Однако потом Дима заскучал. И решил, что достаточно потешил богатую дурочку. Пора приниматься за дело. Но Дима, как уже говорилось, был далеко не дурак. И отлично понимал: умри Маша не своей смертью, и первым под подозрение попадет именно он — ее законный супруг. Оказаться за решеткой из-за собственной торопливости? Ну уж нет!
И Дима замер, словно удав перед броском на свою жертву. Он терпеливо ждал. И, конечно, попутно заводил романчики, серьезные романы и даже присмотрел себе следующую невесту.
— Какой мерзавец! — снова не выдержала Кира. — И ведь все правда, гражданин майор! А эту Димкину невесту я своими собственными глазами видела!
Майор снова кивнул и продолжил:
— Долгое ожидание вконец истомило нашего злодея. Но тут ему неожиданно пришла помощь в лице той, от которой он меньше всего ожидал поддержки.
— Помощь? От кого же?
— От Ниночки.
— А она тут при чем?
— Во-первых, Ниночка — сестра Димы.
— Мы это знаем, — кивнули подруги.
— И, видимо, Ниночка унаследовала часть семейных черт семьи Лазоревых. Например, беспринципность, душевную черствость и эгоизм.
В общем, если не вдаваться в детали, положение у брата и сестры оказалось на удивление схожим. Они оба зависели от Мани. Дима, потому что был ее мужем, пользовался теми благами, которые она ему предоставляла, но собственных средств не имел. А Ниночка, потому что была должна Маше солидную сумму денег. И мечтала, чтобы этот долг исчез. А она, Ниночка, осталась бы единоличной владелицей того гобеленового бизнеса, который организовала.
Неудивительно, что, оказавшись в схожей ситуации, брат и сестра испытывали по отношению к Маше похожие чувства.
— Наверное, излишне говорить, что чувства эти были далеки от любви? — задал риторический вопрос майор.
Если говорить честно, то Дима ненавидел жену, считая, что она загнала его в ловушку. А Ниночка ненавидела подругу, потому что та могла в любой момент отобрать ее фирму, а саму Ниночку выгнать на улицу. Ведь все было записано на нее, на ненавистную ей теперь Машу.
Брат и сестра, несмотря на то, что выросли в разных семьях, неплохо понимали друг друга. И потому довольно скоро нашли общий язык.
— И они решили убить Маню?
— Вот именно.
— Но как?
— Миссия по ее непосредственному устранению была возложена на Ниночку.
— Почему на нее?
— Она оказывалась в меньшем подозрении, чем Дима. К тому же смерть Маши должна была выглядеть несчастным случаем во время водного круиза. Так что со стороны Димы — это была перестраховка.
— Ничего себе перестраховка! — воскликнула Кира. — Он же оказался в больнице с проломленным черепом!
— А вот это уже совсем другая история. И если вы будете так любезны и все-таки дадите мне возможность договорить, я вам расскажу и ее тоже.
Кира покраснела. Майор был совершенно прав. А ей следовало вести себя приличней. И не вскакивать каждую минуту, с криком размахивая руками. Убедившись, что в кабинете наступила тишина, не прерываемая ни звуком (пристыженные подруги даже дохнуть боялись), майор продолжил:
— Естественно, Дима никак не думал, что окажется на больничной койке, не говоря уж о смерти. Но он допустил ошибку. Решил, что Маша находится под его полным контролем. И имеет в голове лишь те мысли, которые он сам ей туда вложил.
На самом деле Маша была девушкой умной и прозорливой. Неброская внешность вовсе не является синонимом глупости. И она не могла не почувствовать, как изменилось к ней отношение мужа. Он чего-то ждал. И от неумеренной нежности и даже льстивости неожиданно переходил к грубой брани. Ночные отлучки мужа также не добавляли ему баллов.
Окончательно раскрылись глаза у Маши, когда она подслушала разговор мужа со своей лучшей подругой Ниночкой. Узнав, что лучшая подруга и муж сговорились за ее спиной устранить ее, Маша пережила настоящий шок. Но по натуре, несмотря на хрупкую внешность, она была борцом. И Маша решила, что не только не даст заговорщикам убить себя, но и примерно накажет. Отплатит той же монетой.
И начать свою месть она решила с Ниночки.
— Почему с нее?
— Очень просто. Во-первых, она все еще любила Диму и считала, что это Ниночка задурила брату голову, но остается шанс вернуть любовь мужа.
— Глупости! — воскликнула Кира. — Он и не любил ее никогда!
— Сама Маша думала иначе. А кроме того, Маше в этот момент очень удачно подвернулся Игнат.
— Игнат? Так они что с ним? Тоже были близки?
— Нет. Ничего такого. Игнат вообще не вступал в интимные отношения с женщинами.
— Никогда?
— Никогда. Он был болен. Не физически, но в голове у него царил хаос, разброд. И болезнь плюс опасение, что из-за этого его отвергнут, довели бедного парня до окончательного нервного расстройства.
Кира фыркнула. И на этот раз не стала извиняться.
— Хорошо вы рассуждаете! Нервное расстройство! Да он был маньяк!
— Убийца! — поддержала подругу Леся.
— Не спорю. Но не в этом дело. Маша сумела разглядеть в Игнате корни убийцы. И смекнула, что если действовать правильно, то можно из парня сделать идеальное орудие своих замыслов. Игнат и сам не поймет, что все эти ужасные мысли об убийстве вложены в его больную голову кем-то со стороны.
Ловко манипулируя Игнатом, Маня за короткое время сделалась его лучшим и, можно сказать, единственным другом. Потом познакомила его со своей подругой Ниночкой. А потом сделала так, чтобы Ниночка отвергла Игната. Причем в очень жесткой, не оставляющей ему никаких шансов форме. Игнат оскорбился. Но, возможно, он, как обычно, залез бы в кокон и пережил эту боль. Как это бывало много раз прежде.
Однако теперь рядом с ним была Маша. И она не дала ему такой возможности.
— Ты должен отомстить! — внушала она парню изо дня в день. — Да, она моя подруга, но она жестокая женщина. Ты не должен спускать ей оскорбления.
Игнат, как и многие душевно больные люди, оказался легко внушаем. Он быстро поверил в то, что Ниночка нанесла ему ужасное оскорбление, наказание за которое может быть только одно — смерть. И он начал за ней охотиться. Вначале его попытки были не слишком удачны. Но Маня не теряла надежды, что ее протеже рано или поздно «набьет руку» и все же устранит предательницу Ниночку.
Опыт с Игнатом так вдохновил Машу, что она принялась внимательно оглядываться по сторонам в поисках еще одной кандидатуры на роль безвольной марионетки.
— И тут в поле ее зрения попался художник! — воскликнула Кира. — Поняла!
— Очень хорошо. А теперь я могу продолжать?
Кира кивнула. И майор заговорил вновь:
— Обаять художника Маша смогла быстро. Он и раньше, когда они вместе учились в художественном училище, испытывал симпатию к девушке. А когда она из бедной студентки превратилась в богатую наследницу, его симпатия только усилилась.
Не исключено, что Маше не удалось бы так легко вложить в голову художника мысль о необходимости устранения Димы, если бы художник не мечтал сам занять это место. И, будучи человеком самоуверенным, полагал, что тут уж он лицом в грязь не ударит. Скрутит Машку в бараний рог. Она у него и пикнуть не посмеет. А он будет жить припеваючи на ее денежки, ни в чем себе не отказывая.
— Да уж, кавалеры у Мани были как на подбор, — тяжело вздохнула Леся.
— При таком раскладе даже Игнат мне уже не кажется таким жутким, — добавила Кира.
И подруги дружно загрустили. Конечно, бедной быть плохо. Но, как выяснилось, и у богатых девушек есть свои проблемы. На практике не так-то легко распознать, любит ли твой мужчина саму тебя или все-таки его куда больше привлекают твои миллионы?
