Книга: Бонус для монсеньора
Назад: ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Дальше: ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

В магазин под радужной вывеской подруги прибыли без приключений. Свой приметный «Гольф» во избежание недоразумений Кира спрятала за углом. И сама осталась там же, отказавшись даже подойти к магазину.
– На тебя вся надежда, – подбодрила она Лесю, придавая подруге ускорение посредством толчка в спину.
Очутившись в магазине, Леся огляделась. На вид все было славно, чисто и даже шикарно. Но глубоко втянув в себя ноздрями воздух, Леся напряглась. Ее чуткий нос, натренированный во время многочисленных походов по отделам элитной парфюмерии, сразу же подсказал ей, что тут дело нечисто. К аромату мяса, пряностей, фруктов и шоколада примешивался еще один далеко не столь уж приятный запашок.
Леся отлично знала этот аромат. Так пахли начинающие портиться сосиски. На этой стадии их еще можно было спасти. Для этого их следовало промыть и отварить, чтобы избавиться от запаха. И потом потушить с кислой капустой, положив побольше тмина и пряностей. Во всяком случае, Лесина мама именно так бы и поступила.
«Ясное дело, – подумала Леся, – пользуются, что проходимость у метро большая, и толкают людям явно залежалый товар».
Но внешне Леся не подала виду. И выбрав среди томящихся в отделах продавцов, на ее взгляд, самого симпатичного, подошла к нему. Странно, но в этом продуктовом магазине за прилавками работали почти одни юноши. Девушек было мало. И они были далеко не симпатичные – толстые, прыщавые, носатые или же мосластые. А вот молодые люди были словно на подбор. Хорошие фигуры, упругие попки, белоснежные улыбки и чистая, гладкая кожа.
Странно.
Подойдя к прилавку, Леся принялась придирчиво перебирать имеющиеся в отделе сыры. Она по очереди отвергла голубой с плесенью, белый с примесью ароматных трав, желтый козий, коричневый овечий и даже швейцарский, прибывший самолетом прямо из самих Швейцарских Альп.
– Не знаю, как-то они все не так пахнут, – капризничала Леся. – Я вот тут как-то брала сыр, так это был всем сырам сыр. Его хочу!
– Как он назывался?
– В том-то и дело, что не помню! Мне его посоветовал один милый молодой человек, представился Петром и сказал, что работает тут в магазине. Может быть, он помнит?
И Леся искоса взглянула на продавца. Тот не удивился.
– Вашего знакомого сегодня нет, – сказал он. – Приходите завтра. Только он стоит в рыбных деликатесах.
И он протянул руку в сторону отдела, где в огромном, во всю стену, аквариуме плавали живые карпы, радужная форель и другие рыбки, которых можно было отлавливать специальным сачком. А вдоль прилавков лежали копченые, соленые и сушеные тушки их не столь везучих товарок.
Но Леся не хотела уходить, не убедившись, что напала на верный след.
– А это в самом деле мой знакомый? – спросила она. – А то, знаете, завтра приду, а это не он и про сыр ничего не помнит.
– Петенька у нас один, – заверил ее продавец.
– Такой опрятный молодой человек?
– Да.
– Если не знать, что он продавец, то можно подумать, что он сам директор?
– Ну… – насторожился молодой человек. – В общем, да, можно.
– Вежливый? С безукоризненными манерами?
– Манеры – этого у Петеньки не отнять.
– И пожилые женщины его обожают?
Лесе показалось, или в глазах продавца мелькнуло что-то похожее на испуг. Во всяком случае, упоминание про пожилых женщин его явно насторожило.
– Вы кто такая? – уставился он на Лесю. – Учтите, если вас Антон послал, то я тут ни при чем. Это все Петькины выкрутасы. И потом, он сказал, что это его родная тетя.
– Антон? А это кто?
– Будто бы не знаете. Директор наш!
– А какое дело директору до того, с кем проводит свое свободное время Петя?
– Так в том-то и дело, что он эту свою новоявленную тетушку сюда в рабочее время притащил! И еще врал, будто бы это его родная тетка. Будто бы я не знаю, что вся родня у Пети в деревне Задрипово проживает Зажопинской области.
– Что так?
– Так я сам из соседней с ним деревни.
– И ты тоже?
– А стал бы кто другой за прилавком в таком месте стоять! Только без прописки не берут никуда. Еще повезло, что сюда с Петькой сумели устроиться.
– Чем же тебе тут не нравится? – удивилась Леся. – Конечно, работа не слишком подходящая для мужчины. За прилавком обычно девушки стоят, но времена меняются. Женщины асфальт кладут, мужчины шьют или вот за прилавками стоят, покупателям улыбаются.
– Да знаю я все! – отмахнулся от нее с досадой продавец. – Только директор специально к себе в магазин одних почти парней набрал.
– Почему?
– Потому что он сынок хозяйский. А сам педик, ясно теперь?
Леся все равно не понимала.
– Хозяин всего этого магазина – отец нашего Антона.
– Директора?
– Ну, да. А Антон педик. Вот и набрал одних ребят, чтобы вроде гарема всегда под рукой иметь. А девок только для виду, чтобы уж совсем дико не казалось, что в магазине одни парни работают.
– О!
– И строго-настрого всем нам запретил сюда подружек приглашать и амуры на рабочем месте – не то сразу же увольнение.
– Тьфу! – не сдержалась Леся. – Гадость какая! Какие уж тут амуры? У вас же девушки одна страшней другой.
– Так это специально! Чтобы даже искушения не возникло! Да что я вам рассказываю, будто бы вы сами не понимаете!
– Ну а Петя чем провинился?
– Так тетку эту притащил прямо в магазин!
– Что, и тетушек приводить нельзя? – изумилась Леся. – Девушек молодых и красивых, я еще понимаю. Но тетушек-то почему нельзя?
– Откуда я знаю? Антон сказал, что никого, значит, никого.
– А Петя привел?
– Вот именно! Антон эту тетку увидел. Взревновал со страшной силой. Вызвал Петьку к себе и давай его мочалить.
– Что?
– Отчитывать то есть. На весь магазин слышно было.
– Так уж и на весь.
– Ну, я специально поближе подобрался, так что мне хорошо слышно было. Антон вообще скандальный тип. К нам девушка сегодня одна приходила, нормальная такая девушка, рыженькая, симпатичная. При фигуре, при ногах и вообще.
– И что? – заинтересовалась Леся, сообразив, что речь идет о ее дорогой подруге.
– Так Антон распсиховался и велел охране эту девчонку из магазина просто вышвырнуть. А все почему?
– Почему?
– Потому что она тоже у него про Петю спросила.
Леся задумалась. Слишком уж пристрастен директор этого магазина к бедному Пете. Подозрительно это как-то. Да еще учитывая склонность директора к нетрадиционным сексуальным отношениям.
– А скажи, – обратилась она к продавцу, – директор что, влюблен в твоего друга?
– В Петьку? А кто его знает! Но достается Петьке от Антона всегда по полной программе. Вот и с этой теткой… Многие ведь ребята своих родственников приводили, просто чтобы те видели, в каком классном месте они работают. И ничего. А на Петьку вот прямо взъелся. Поедом его ест. Нет, Петьке, если по большому счету, увольняться отсюда нужно. И не ждать, когда там эта тетка ему наследство оставит.
– Что? – вырвалось у Леси. – Ка-какое наследство?
– Да чушь это все! – смутился продавец.
– А все-таки?
– Говорю, что чушь!
– Расскажи! Или это секрет?
– Никакого секрета тут нет. Петенька всем разболтал уже, что тетка эта его, словно родного, полюбила. И обещала квартиру и все, что в квартире, на него отписать. Он тут целый день хвастался. И когда Антон на него вопить стал, так тому и сказал, мол, тетка эта золотая. А ты, Антоша, пошел бы на…
– И после этого тот Петю не уволил?
– Не-а, – покачал головой продавец. – Даже стих на некоторое время. Наверное, поверил, что Петя с этой теткой из-за денег и квартиры связался. Только потом все равно принялся его доставать.
– А где твой друг сейчас?
– Зачем вам?
– Нужно с ним лично поговорить. Если все так, как ты рассказываешь, то директора вашего можно за сексуальные домогательства к ответственности притянуть.
– Это что же, Петя в суд пойдет?
– Не обязательно в суд, – покачала головой Леся. – Есть и другие методы воздействия. Ты ведь меня понимаешь, не правда ли?
Задавая этот вопрос, Леся и сама толком не понимала, о чем она толкует. Но продавец усмотрел в ее словах скрытый смысл. И понизив голос, заговорщицки подмигнул Лесе:
– Это вы о нашем хозяине говорите? Понимаю. Конечно, если до него только слух дойдет, что сынок у него педик, то Антошке не жить. Папаша у него крутой. Он этих фортелей не понимает. Мигом Антона накажет. И из директоров турнет.
И продавец внимательно и даже с надеждой посмотрел на Лесю.
– А вы в самом деле можете нам помочь?
– Так допекло?
– Не то слово! – с жаром простонал парень. – Магазин меньше года работает. А Антон уже шестерых фаворитов сменил. Теперь вот на Петю глаз положил. И я чувствую, кто может стать следующим.
– Кто?
– Я!
– Так увольняйся.
– Зарплата хорошая. И работа не пыльная. Все лучше за прилавком стоять да зубы скалить, чем вагоны на путях разгружать. Или кирпичи на стройке за гроши класть – на ветру, под дождем да на морозе.
Что же, парня можно было понять. Каждый выбирает кусок себе по вкусу. Но лично сама Леся, даром что была женщиной и ко многому относилась весьма лояльно, предпочла бы шпалы укладывать, чем подставлять свою круглую, аппетитную попку разным там извращенцам в обмен за премию и регулярно высокую зарплату.
Но эта ее личная жизненная позиция ровным счетом ничего не меняла. С Петенькой поговорить все равно было нужно. И навешав доверчивому парню – его приятелю – лапши на уши и пообещав, если не окончательно избавить его от доставшего всех директора Антона, то хотя бы основательно приструнить распоясавшегося развратника, Леся в итоге раздобыла адрес дачного поселка, в котором Петенька проводил летние денечки в обществе своей «тети».
Из магазина Леся появилась с таким сияющим выражением лица, что караулившая ее возле выхода Кира сразу же поняла: поручение подруга выполнила на пятерку с плюсом.
– Ну, что?! – бросилась она к ней. – Есть новости?
– Куча! Во-первых, твой директор не просто хам, а хам голубенького цвета.
– Да ты что?! – разинула рот Кира. – Вот почему он так грубо себя со мной повел! А я все голову ломала, в чем тут дело!
– А во-вторых, он страшно ревнует Петеньку ко всем особам женского пола. И даже обещал того уволить, когда он притащил в магазин свою якобы тетку.
– Зинаиду Митрофановну? Он все-таки ее сюда приводил?
– Да! И если хочешь, то мы можем прямо сейчас навестить голубков в их гнездышке.
– Ты узнала, где они?
– Да.
– И это далеко?
– В зависимости от того, где находится местечко Муттолово.
– Это, кажется, в сторону Гатчины?
– Да.
– Тогда я знаю, – кивнула Кира. – Не очень близко, но и не слишком далеко. Каждый день мотаться туда-сюда затруднительно, но раз в неделю – вполне. И даже машина не нужна. Кстати, у этого Петеньки есть машина?
– Есть. Я узнала, он ездит на «Киа». В этом году взял в салоне.
– Ого! А неплохо простой продавец получает в этом магазине! Честное слово, я начинаю понимать Петеньку, который, несмотря на любвеобильного директора, продолжает работать за прилавком.
– Но сейчас у него отпуск. Взял за свой счет.
– Ага! И уже две недели отгулял. И что, он взял отпуск только для того, чтобы увезти тетю Зину отдохнуть в Муттолово?
– Петин приятель сказал, что они сняли там целый дом. И все у них идет превосходно.
Кира задумалась. Конечно, в сложившейся ситуации вряд ли тетя Зина особо порадуется вести о кончине племянницы. Ведь это означает, что ей придется организовывать похороны и все такое прочее. Но в квартире больше не будет надоеды Вики, и тетя Зина сможет вить семейное гнездышко с милым ее сердцу Петенькой. Ой! Так вот кому больше всех мешала Вика!
– Кошмар! Слушай, а вдруг тетка нашу Вику сама и…
– Что? Убила? – испугалась Леся. – Да ну! Родную племянницу?
– Будто бы мало случаев, когда дети собственных родителей убивали. А уж в дом престарелых отправить – вообще, за милую душу. Сплошь и рядом.
– Но тут ведь убийство!
– Поедем и все узнаем, – решила Кира.
Но когда подруги добрались до Муттолово и разыскали дом, где от всех прятались влюбленные голубки, они сразу же поняли, что тетя Зина никак не могла быть тем злодеем, который засунул бедную Вику в петлю. Тетя Зина была едва ли не вполовину меньше своей громоздкой племянницы. Невысокая и стройная, она со спины производила впечатление юной балерины.
На лоб падала тщательно прокрашенная челка. Морщины и пигментные пятна, которые могли бы выдать ее возраст, прятались под слоем тонального крема. И вообще Зина выглядела лет на тридцать пять, от силы сорок. А при тусклом освещении и для близорукого молодого человека могла и вовсе сойти за молоденькую девушку.
Петенька был именно таким близоруким, тщедушным и трогательно наивным. Едва посмотрев на эту парочку, подруги сразу же поняли, что ни тетя Зина, ни ее молодой обоже не могли совершить убийства. И даже не из-за физической немощи. Вдвоем, возможно, они бы и осилили поднять Вику. Просто тетя Зина и Петя были не теми людьми, которые способны на злодейство. Ради чего? Они могли бы и дальше довольствоваться жизнью в этом деревенском доме с удобствами на улице, лишь бы их не трогали и оставили.
– Вика умерла? – прошептала тетя Зина, и на ее глазах показались огромные слезы. – Убили? Господи, да у кого рука поднялась на бедную девочку?!
Петенька, который ни на шаг не отходил от своей «тетушки», поспешно положил руку ей на плечо. И принялся горячо утешать женщину. Причем слова, которые он при этом произносил, не оставили места для сомнений, какого рода отношения связывают этих двоих.
– Милая, – шептал он ей. – Не плачь. Вику уже не вернуть. Конечно, я разделяю твое горе. Но помни, ведь я всегда буду с тобой рядом.
Тетя Зина жалобно, совсем по-детски всхлипнула и уткнулась лицом в плечо молодого человека.
– Да! Спасибо тебе, Петенька! Просто не знаю, что бы я без тебя делала.
Но подруги приехали сюда не для того, чтобы пускать сопли, глядя на идиллию.
– У вашей племянницы были враги? – резко спросила Кира.
– Нет! – даже вздрогнула тетя Зина. – Какие враги? Она совсем недавно переехала в наш город. Откуда же взяться врагам?
– Но характер у Вики был заводной.
– Паршивый характер!
– Она могла нажить себе недоброжелателей и за такое короткое время.
Тетя Зина вытерла глаза кулачками и, шмыгнув носом, поискала глазами салфетку. Салфетка немедленно появилась в руках предупредительного Петеньки. Высморкавшись, тетя Зина произнесла уже несколько спокойней.
– У Вики была тяжелая психологическая ситуация. Она очень переживала, что осталась, как это принято говорить о незамужних девушках, старой девой. И по этому поводу у нее развивались комплексы. Она и из своего родного города ко мне перебралась, потому что надеялась на новом месте найти наконец мужа.
Муж не находился, и Вика нервничала все больше. И характер у нее окончательно портился. Но при всем при этом она была не злой.
– Жадной, глупой, вздорной, да, но не злой, – говорила тетя Зина. – Понимаете? Мы могли с ней поссориться, а потом она сама прибегала и плакала у меня на плече, прося прощения.
– Но она жила в вашей квартире и очень вам мешала!
– Кто вам сказал?
– Вы сами жаловались на Вику. Врачу и соседям.
Тетя Зина замялась.
– Знаете, у каждого свой характер. И я ведь тоже не без греха. Иногда в сердцах ляпну что-нибудь этакое, потом жалею, да уж поздно. Конечно, с Викой бывало нелегко. И наверное, в один из таких моментов я на нее и пожаловалась. Ну и что с того? Ссоры во всех семьях случаются.
– Но Вика должна была вас стеснять. А переехать отказывалась.
– Кто вам такое сказал? У Вики были деньги на покупку собственной квартиры.
– Что?
– Ну, да. Она же продала квартиру в своем родном городе. У сестры от мужа осталась отличная трехкомнатная квартира. С огромным балконом в виде террасы. С потолками под четыре метра. С видом на реку. Отличная квартира. Конечно, цены там не те, что в Москве или даже в Питере, но Вика была вполне в состоянии купить себе однокомнатную и вполне приличную квартиру.
– Почему же она ее сразу не купила?
– Это я виновата, – понурилась тетя Зина. – Мне все время казалось, что лучше девочке сначала пожить со мной. Осмотрится, освоится в чужом городе. А потом уж пусть перебирается и живет самостоятельно.
Вот оно как! В изложении тети Зины переезд к ней племянницы вовсе не был такой уж глобальной катастрофой.
– Мне было очень жаль Вику, – продолжала говорить тетя Зина, причем ее глаза снова увлажнились. – А после того как я познакомилась с Петенькой, и подавно. Я просто не представляла, как она переживет известие о том, что ее старая, больная тетя, за которой она ухаживала, уже нашла свое личное счастье, а она – сравнительно молодая и здоровая – нет.
– И вы потому решились сбежать? – догадалась Леся.
– Ну да! Хотела набраться сил, чтобы завести с ней этот разговор.
– Понятно.
В словах подруг не прозвучало и капли осуждения. Но тетя Зина все равно смутилась.
– Понимаю, что поступила, как трусиха. Наверное, Вика страшно волновалась за меня, да?
– Как вам сказать, – замялись подруги. – В милицию она заявила. Но, видимо, не верила, что вы найдетесь, потому что решилась продать ваши шахматы.
– Что? – удивилась тетя Зина. – Продала мои шахматы? Но кому они могли понадобиться? Обычная машинная работа.
– Не эти. Другие.
– Какие?
– Те, которые вы отвезли к своей подруге тете Вере на дачу.
– Ах, это старье! – воскликнула тетя Зина. – Но это уж вообще глупо! Кто бы на них позарился? Они же были совсем старые, истерлись, облупились. Играть ими было уже просто стыдно. Я потому и купила себе новые.
– Другими словами, вы не сердитесь на Вику?
– Что нашла на мои старые шахматы покупателей? Боже мой, конечно, нет! Я бы ее только похвалила за предприимчивость!
Что же, отчасти ситуация прояснилась. Но только отчасти. И оставалось выяснить еще один крайне важный для подруг вопрос.
– Скажите, а как к вам попали эти старые шахматы?
– Как попали?
– От кого они вам достались? Или вы их купили?
– Они всегда у нас были. Папе подарили их на работе.
– А где работал ваш папа?
Тетя Зина слегка покраснела и кинула в сторону Пети смущенный взгляд.
– Разве это важно? – пролепетала она.
– Видите ли, возможно, что вашу племянницу убили как раз из-за этих шахмат.
– Ах, это совершенно невозможно! Им почти тридцать лет! Или даже больше! Что за нелепость, убивать человека из-за старых деревяшек, пусть даже и сделанных руками преступника.
Эта фраза вырвалась у тети Зины явно случайно. Она сразу же осеклась. И покосилась на Петеньку с совсем уж затравленным видом. Ясно, при своем Петеньке тетя Зина говорить на эту тему не будет. Поэтому подруги сделали рокировку, а потом ход конем.
– Петя, ты не покажешь мне, где тут можно попить воды? – ляпнула Леся первое, что ей пришло в голову. – Очень пить хочется.
– Да, Петенька, покажи девочке, где у нас колонка, – слабым голосом, но все же поддержала ее тетя Зина. – И будь ангелом, если уж все равно пойдете, принеси одно ведерко и для нас.
Петя в последний раз погладил тетю Зину по ручке и с явным сожалением оторвался от нее.
– Пойдемте, я покажу, где можно напиться, – произнес он, пропуская Лесю впереди себя.
Ах, правы были старушки соседки. У этого деревенского парня были манеры наследственного лорда. Случаются же такие чудеса на свете.
Едва Петенька и Леся вышли из комнаты, как тетя Зина поспешно заговорила:
– Насчет этих шахмат… Я не хотела говорить при Пете…
– Я поняла.
Но тетя Зина не обратила на ее слова внимания. Она продолжала быстро бормотать себе под нос:
– Конечно, если рассудить здраво, то ничего такого в этом и нет. И уж точно, что дети не отвечают и не должны отвечать за грехи своих родителей. Да и не был мой отец ни в чем виноват, просто жизнь была такая.
– Понимаю, – повторила Кира. – Ваш отец был преступником?
– Боже мой! Совсем нет! Напротив!
– Напротив? Он работал в милиции?
Зинаида Митрофановна еще немного помялась, но все же сказала:
– Мой отец был начальником колонии для осужденных преступников. Тут же, в Ленинградской области. Небольшая такая колония, общий режим. Никаких тяжких преступников у папы не сидело. Так, по мелочи. Разная шушера. Карманники. Воришки. Папаши, уклоняющиеся от уплаты алиментов.
Услышав последнее, Кира не смогла сдержать своего удивления. И тетя Зина невольно засмеялась.
– Да, да, не смотрите на меня так. Я не шучу. При советской власти с этим было строго. Если мужчина не хотел платить алименты на детей добровольно и всячески уклонялся от их уплаты, то женщина могла подать на него в суд. И он получал срок. И в течение этого срока был обязан работать, и с его зарплаты высчитывали долг.
– Порядочного человека – и в тюрьму?
– Не могу с вами согласиться, – поджала губы тетя Зина. – Какой же он порядочный, если его собственные дети по его милости вынуждены голодать? Хотя, конечно, такого преступника нельзя сравнивать с грабителем или убийцей. Ну, так и порядки у папы в колонии были более чем свободные. Пять дней в неделю заключенные работали, а на выходные, если у них не было замечаний, могли ехать к семьям.
– Ну, хорошо, а шахматы? – решилась напомнить Кира.
– А эти шахматы отцу подарил его друг. Тоже директор колонии. Но не тут, а в Вологодской области. Отец был в составе какой-то комиссии, которая ездила туда с проверкой. И им всем начальник той колонии по окончании визита подарил одинаковые комплекты шахмат.
– И сделаны они были руками заключенных?
– Руками одного заключенного. Могу сказать, что он был молодец. Если бы в ранней юности не стал вором, мог бы озолотиться. Резчик по дереву он был от бога. Шахматы получались словно живые.
– Мы с подругой их видели.
– Видели? – оживилась тетя Зина. – Ну, тем более. Простите, я только сейчас догадалась. Это ведь вам их продала Вика?
– Нет.
– А откуда вы так хорошо про них все знаете?
Кира замялась. Но так как тетя Зина явно заинтересовалась и ждала продолжения, то Кира вкратце, спеша, чтобы уложиться до прихода Петеньки, изложила женщине историю их с Лесей поисков.
– Вот как? – задумчиво произнесла тетя Зина. – Ну, надо же. И теперь вы хотите найти два оставшихся комплекта шахмат?
– Один, – поправила ее Кира. – Второй уже в руках у преступников.
– Но я даже не знаю, чем смогу вам помочь.
– Назовите номер исправительного заведения, куда ездил ваш отец с ревизией.
– Но я не знаю! Я никогда не интересовалась службой моего папы.
Кира расстроилась. Редкостная неудача.
– Номер колонии я не помню, но зато помню фамилию папиного друга.
– Начальника той колонии?
– Нет. Хотя он тоже служил в том же подразделении. И тоже в Вологодской области. Ну, и с этим человеком папа вместе ездил на инспекцию.
– И как его имя?
– Его звали Заливной. Геннадий Заливной. Помню, когда я была еще маленькой, меня очень смешила эта фамилия.
Кира принялась загибать пальцы.
– Итак, одна доска досталась вашему папе. Вторая этому Заливному. А кто же получил третью доску?
– Понятия не имею, – покачала головой Зинаида Митрофановна. – Возможно, Заливной это знает.
– А он жив?
– Во всяком случае, на похоронах папы три года назад он присутствовал. Крепкий старик. Годами моложе папы. Так что вполне возможно, что он до сих пор еще жив и здоров.
К этому времени вернулся Петенька, который с трудом приволок ведро воды. Весь упарился и раскраснелся, но выглядел при этом гордым до невозможности. Весь его вид говорил о том, что он страшно доволен, что может хоть чем-то услужить предмету обожания. Нет, чувства, которые связывали этих двоих, были страшно далеки от корысти или чего-то низменного и приземленного. И квартира тети Зины была тут решительно ни при чем.
Несмотря на разницу в возрасте, их обоих нежданно-негаданно посетило высокое чувство. И сейчас они буквально парили на седьмом небе.
Но как ни тяжело было подругам возвращать влюбленных на грешную землю, им пришлось это сделать. Похоронами Вики должен был кто-то заняться. Да и милиция могла пожелать поговорить с Зинаидой Митрофановной о жизни ее племянницы. Поэтому в город подруги возвращались не одни, а в обществе Петеньки и тети Зины.
Всю дорогу эти двое провели молча, сидя рядышком на заднем сиденье и держась за руки. Лишь время от времени они тревожно вздрагивали. Но обменявшись теплыми сочувствующими взглядами, сразу же успокаивались.
Выходя из машины у отделения милиции, где тетя Зина должна была отметить свое возвращение и получить доступ в собственную, но опечатанную нынче квартиру, женщина украдкой сунула в руку Кире записочку.
– Тут мой телефон, звоните, если что-то захотите спросить, – громко сказала она ей и уже шепотом прибавила: – И тут же я записала все, что мне удалось вспомнить про дядю Гену Заливного. Позвоните завтра, возможно, я вспомню еще какие-то детали.
Подруги обещали это сделать. И тепло попрощавшись с парочкой, уехали.
Назад: ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Дальше: ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ