ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Однако следующий день вопреки мрачным прогнозам начался в полном соответствии с их общим планом. Подруги могли гордиться своими организаторскими способностями. Апогей, взяв из гаража свою машину – довольно крепкую еще «девятку», отправился следить за Очкастым. Иван Алексеевич поехал в больницу, предварительно скупив в магазине целый прилавок шоколадных конфет и прочих сладостей, до которых строптивая Галина была большой охотницей, хотя ее лечащие врачи запрещали ей лопать столько сладкого.
– Любит он свою тещу, ничего не скажешь, – проворчала в связи с этим Леся. – На все готов, лишь бы побыстрей ее на тот свет спровадить.
– Что ты говоришь! Он просто хочет задобрить эту злючку!
– Как же! Польстится она на его сладости. Жди! Кремень, а не бабка!
Этот разговор состоялся в два часа дня пополудни, когда Кира явилась сменять Лесю на ее дежурстве возле дома племянницы. Сегодня Лесе не повезло. Вика из дома до сих пор не появилась.
– Ну и соня! – возмутилась Кира.
Отправив Лесю в офис, она заступила на стражу. Но и ей не повезло. Стрелки часов медленно, но неуклонно проползли по кругу, потом пустились по второму разу и по третьему. К этому времени Иван Алексеевич разжился кучей информации от матери Марины, которой удалось разыскать записную книжку дочери, ее она и вручила Ивану Алексеевичу с жестким наказом вычислить среди этих «говнюков» убийцу ее дочери.
– А когда найдешь этого урода, покажешь его мне. Своими руками задушить его хочу. Я старуха, больная насквозь, меня в тюрьму уже не посадят. А хоть бы и посадили, буду знать, что за доброе дело сижу.
У Апогея слежка тоже шла продуктивно. Он запеленговал кучу мест, в которых за сегодняшний день побывал Очкастый. И увидел многих людей, с которыми тот вступал в разного рода переговоры. Хотя вся эта информация нуждалась в обработке. И даже у Леси в офисе дела продвигались продуктивно, клиенты валили валом, гарантируя процветание турфирмы.
И только Кира сидела в своем розовом «Гольфе» как неприкаянная. И изнывала от скуки. Наконец терпение у нее лопнуло.
– Хватит! – воскликнула она, стукнув кулачком по рулю. – Это уже невыносимо!
И взяв трубку, позвонила Апогею.
– Чем занимаешься?
– Сижу возле ресторана, смотрю на клиента и глотаю слюнки. Наш Очкастый как раз приступил к шашлыку.
– А десерт будет?
– Будет. И зелень будет. И сырное ассорти. И рыбка тоже будет.
– Значит, у тебя полно времени?
– А что?
– Там возле тебя поблизости есть телефон-автомат?
– Ну есть. А что?
– Позвони из него в «03» и вызови врачей.
– Зачем? Куда? – тут же страшно всполошился Апогей. – Кира, ты заболела?
– Не мне, дурачок! Зинаиде Митрофановне.
– А ей зачем? Она что, нашлась? Больная?
– Не знаю, как там самочувствие нашей тетушки, я ее пока что не наблюдаю. А вот у нее в квартире засела племянница, которая зловредно никуда не желает выходить! Так пусть хотя бы врачи ее потревожат.
– Но это же будет ложный вызов! Это нехорошо!
– А хорошо мне сидеть тут уже третий час подряд! – взорвалась Кира.
– Плохо.
– Солнце печет, я вся сварилась.
– Это тоже плохо.
– Ты мне друг?
– Конечно.
– Вот и сделай, как я тебя прошу. А с врачами я сама все улажу, когда они от племянницы выйдут.
– Точно?
– Да.
– Тогда жди. Скоро приедут.
И Апогей сдержал свое слово. Не известно, что он там наговорил врачам, но машина «Скорой помощи» примчалась, гудя сиреной, уже через двенадцать минут. Рекордное время. Кира даже подумала: вот если бы они и к настоящим больным приезжали с такой скоростью, сколько жизней можно было бы спасти.
Девушка проводила взглядом входящих в дом врачей, а минуту спустя и сама следом за ними шмыгнула в подъезд. Ей хотелось если не лично участвовать в беседе бригады «Скорой» с потревоженной племянницей, то хотя бы услышать ее. Но беседы никакой не состоялось. Врачи поднялись на нужный этаж. Позвонили в дверь, а потом вошли в нее. Никакого скандала, на который надеялась Кира, не произошло.
Это было тем более странно, что племянница, по наблюдениям Киры, не отличалась тихим нравом и слабым здоровьем. И должна была выложить нагрянувшим без приглашения врачам многое из своего богатого лексикона.
Еще больше изумилась Кира, когда по прошествии получаса, подъехала еще одна машина. На этот раз прибыли менты. Они также вошли в подъезд Зинаиды Митрофановны и поднялись, как проследила Кира, в квартиру тетушки. И остались там, а вот врачи уехали. Но не одни! Они вынесли на носилках чье-то тело, бережно укутанное простыней с головы до пят.
– Что случилось?! – кинулась к ним Кира. – Кто это?
Она вцепилась в простыню, санитар принялся ее оттаскивать. И Кира случайно дернула покрывало.
– Ой! – отшатнулась она в сторону, когда простыня сползла, обнаружив посиневшее лицо Вики с заострившимися чертами. – Господи, что с ней?
Врачи ничего не ответили. Да и что тут было говорить? Все и так предельно ясно. Они сурово посмотрели на Киру, вновь аккуратно прикрыли мертвую Вику, погрузили носилки в машину и уехали. А Кира осталась в полном оцепенении. Шок от увиденного был настолько велик, что девушка даже не сразу поняла, что ее мобильник звонит уже целых пять минут.
– Да, – поднеся трубку к уху, машинально произнесла она. – Леся, это ты? Как у меня дела? Хм… Плохо. То есть по сравнению с Викой хорошо. Но вообще-то плохо.
– Выражайся яснее! – потребовала Леся.
– Яснее? Ну, слушай. Только что мимо меня пронесли на носилках Вику.
– Она заболела?
– Знаешь… Она умерла.
На какое-то время Леся также потеряла дар речи. А когда вновь обрела его, то засыпала подругу вопросами:
– Как это случилось? Отчего она скончалась? Это убийство? Несчастный случай? Болезнь? Она была одна? Милиция уже там? А что говорят врачи?
Кира растерялась еще больше. Ни на один из заданных подругой вопросов у нее не было ответа.
– Приезжай сама, если такая шустрая, – сказала она ей наконец. – И все узнаешь.
Вторым человеком, кому Кира сообщила трагическую новость, стал Апогей. Он был тоже в шоке.
– Это ты и имела в виду, когда говорила, что с врачами все уладишь?
Нашел, что спросить! Ну, дает! Он что, думает, будто она свихнулась от скуки до такой степени, что придушила Вику? А потом (опять же, чтобы немножко развлечься) сама же вызвала ей врачей?
– Знаешь, я не думала, что ты такой дурак! – вспыхнула Кира. – Тут человека убили! А ты какие-то нелепые версии разрабатываешь!
– Кира, Кира! Не обижайся! Но что я должен был подумать? Сначала ты просишь меня вызвать бригаду «Скорой», а потом выясняется, что человек, к которому ты их вызвала, мертв. Ответь мне, когда ты просила меня об этом, ты уже знала, что Вика мертва?
– Нет!
– Хорошо! – выпалил Апогей. – Я тебе верю. Еду к тебе.
– Не вздумай! У тебя есть дело. Продолжай следить за Очкастым.
Изнывая от любопытства, Кира вошла в дом и поднялась на этаж, где находилась квартира Зинаиды Митрофановны, из которой несколько минут назад вынесли тело Вики. Дверь была прикрыта неплотно, и потому Кира услышала, что в квартире раздаются голоса. Тут пришлось еще немного подождать, постоять и послушать. Но в конце концов ее ожидание было вознаграждено.
– Понятые, подпишите вот здесь и можете быть свободны, – услышала Кира и возликовала.
Вот кто ей нужен, у них она узнает точно, что произошло с Викой. В понятые обычно приглашают ближайших соседей, которые имели неосторожность откликнуться на звонок в их дверь.
Вскоре из квартиры Вики вышли две старушки. Одна держалась за сердце, другая цеплялась за стену. Таким вот дуэтом они добрели до соседней двери, где их и перехватила горящая любопытством Кира.
– Вы от Зинаиды Митрофановны? – дружелюбно спросила она у бабулек, изо всех сил изображая, что не замечает их бледного вида.
– Да.
– А Вика дома?
Старушки побледнели еще сильней.
– Убили Вику, – прошептала одна из них.
– Задушили!
Кира ахнула. Причем ей даже не пришлось особенно сильно усердствовать. Она в самом деле была поражена. В глубине души она надеялась, что смерть племянницы Зинаиды Митрофановны вызвана естественными причинами. А тут – задушили!
– Когда?
Старушки переглянулись.
– Врачи сказали, что скорей всего это случилось сегодня ночью.
– Да еще как гнусно убили. Задушили и в петлю сунули, будто бы сама повесилась.
– А как же врачи догадались, что это не так? – спросила Кира, не надеясь, что старушки ей это объяснят, но они неожиданно здраво ответили:
– На коже пальцы-то отпечатались.
– Вот под следом от веревки врачи их и углядели.
– Так и висела, сердечная.
– Пока врачи ее не вынули.
Кира представила себе эту картину. И содрогнулась. Иной раз богатое воображение – это не дар, а сущее проклятие.
– И кто это сделал? Грабитель?
Старушки снова переглянулись.
– Нет, из ценных вещей ничего не пропало, – ответила одна из них. – Телевизор на месте. Вся техника тоже. Кое-какое золото было у Зинаиды Митрофановны, тоже цело.
– И деньги, что у них на хозяйство отложены, все целы.
– И сережки с Вики не сняли.
– А они у нее хорошие, новые.
– Она почти пять тысяч за них в прошлом месяце отдала в магазине. Больше половины своей зарплаты отдала.
– Зинаида Митрофановна недовольна была. Да что поделаешь, молодежь нынче своим умом привыкла жить.
– Вам, молодым, мы, старики, уже не указ!
И поддерживая друг друга, соседки зашли к себе в квартиру. Кира с сочувствием посмотрела им вслед. Если кому тут и нужны были врачи, то именно этим «божьим одуванчикам». Однако благодаря старушкам она выяснила главное. Вику в самом деле убили. Версия ограбления отпадала. Разве что… Разве что убийце были нужны не деньги или золото, а нечто совсем, совсем другое.
– Господи, – простонала Кира. – Неужели, это сделали те, кто охотится за проклятыми шахматами?
Дело приобретало совсем скверный оборот. Невинных людей либо отправляли на тот свет, либо похищали. И при этом Кира по-прежнему ничего не понимала. Почему преступники действуют именно так? И кто они?
Пожалев старушек-соседок, которым и так сегодня досталось – быть понятыми в расследовании убийства удовольствие весьма сомнительного свойства, Кира отправилась в обход по другим соседям. Ее интересовало два вопроса. Был ли у Вики друг сердца. А если был, то как он выглядел, на какой машине ездил, как его звали и где он работал? И второй вопрос, не появилось ли у племянницы или у соседей каких-либо новостей о пропавшей женщине – Зинаиде Митрофановне?
Первая квартира, куда сунулась Кира, ее жестоко разочаровала. Там ей попросту не открыли. Хотя внутри определенно кто-то был. И этот кто-то громко пыхтел за дверью, пока Кира звонила и стучалась. Вторая квартира также оказалась безнадежно молчалива. Оставалась квартира двух ветхих старушек и квартира Зинаиды Митрофановны.
– Вряд ли менты захотят делиться со мной информацией, даже если им уже и удалось что-то раскопать, – рассудила Кира и позвонила к старушкам.
Те приняли ее как хорошую знакомую. Обе уже выпили сердечных капель. И цвет лица у них стал почти нормальным. К тому же теперь им не терпелось поговорить об ужасной трагедии, случившейся с их соседкой и ее племянницей.
– Бедная Зина! И за что на нее столько всего навалилось!
– Сначала племянница как снег на голову, хотя никто ее и не звал.
– Нервы Зиночке мотала, негодяйка этакая!
– Против Петеньки ее настраивала!
– Скандалы закатывала!
– А теперь еще ее и убили!
– Зиночке хоронить племянницу придется.
– За свой счет!
И старушки осуждающе закачали головами, словно винили Вику в том, что она позволила убить себя в квартире своей тети, введя ту в ненужные хлопоты и расходы. Реакция старушек Киру, мягко говоря, насторожила.
– А вы знаете, что Зинаида Митрофановна пропала?
Старушки обменялись таинственными взглядами.
– Никуда она не пропадала.
– Как это? Вика мне рассказывала, ее тетя вышла утром за творогом. И пропала!
– Никуда она не пропадала, – повторили старушки. – Она к Петеньке уехала.
– От Вики отдохнуть.
– Достала девка ее вконец! Ни сна, ни отдыха!
Кира окончательно запуталась. Минуточку, о чем толкуют эти старушки? Или у них с головой совсем уже плохо, и они сами не понимают, что говорят? Но оказалось, что старушки вполне в своем уме. А некий Петенька, о котором они уже упомянули ранее, был еще один дальний родственник Зинаиды Митрофановны. Только в отличие от Вики этот молодой человек на квартиру тетушки не претендовал. Переезжать к ней жить не пытался. И вообще, всячески помогал, подчеркивая каждый раз, что ему от Зинаиды Митрофановны решительно ничего не нужно. Только ее любовь и общение.
– Вот это настоящий молодой человек!
– Хорошо воспитанный.
– С прекрасными манерами!
– Умница!
Старушки сильно разрумянились. Похоже, они и дальше могли бы продолжать славословить неизвестного Петеньку, если бы Кира дала им такую возможность. Но Кира не дала.
– Что за Петя? – перебила она их. – И с чего вы решили, что Зинаида Митрофановна сейчас у него гостит?
– Так она нам сама звонила!
– Да, просила не беспокоиться за нее.
– А Вике не велела говорить, что она у Петеньки в гостях.
– Та бы ей истерику закатила, зачем, мол, поехала!
– Ревновала тетю.
– Точно, ревновала!
Кира покачала головой. Ну и чудные дела творятся в данном королевстве!
– А когда вам Зинаида Митрофановна звонила?
– Третьего дня и звонила.
– Но Вике мы о тетином звонке ничего не рассказали.
– Зиночка не велела, – добавила первая старушка.
– Хотела хоть немного отдохнуть от этой скандалистки.
Так, картина приобретала совсем иной характер. Выходит, никто милейшую Зинаиду Митрофановну не похищал. И живет она себе припеваючи в гостях у некоего Петеньки – своего дальнего родственника. Интересно только знать, где именно? И как ей теперь сообщить о смерти племянницы?
– А вы знаете телефон или адрес этого Петеньки? – спросила Кира у старушек.
– Нет.
– А хотя бы его фамилию?
Но, увы, и тут ее поджидало горькое разочарование. Ничего вразумительного о Петеньке за исключением его возраста – лет двадцать пять-двадцать семь, старушки сказать о молодом человеке не могли. Ну да, еще то, что он был прекрасно воспитан, говорил комплименты, не скупился на мелкие подарочки и был, разумеется, безупречного поведения юношей, а это выражалось в том, что он не ругался матом, не пил и не курил.
На взгляд Киры, этих трех вещей было маловато, чтобы признать человека безупречно хорошим. За недолгую жизнь ей встречалась тьма-тьмущая подлецов с прекрасными манерами, которые сами свято верили в то, что если гнусность замаскировать вежливыми словесами, то она сразу же перестанет быть таковой.
– А где он трудится?
– О! У него магазин! – с жаром отозвались старушки. – Собственный продуктовый магазин. На Московском проспекте.
– Он там директор!
Это было уже кое-что. Оставалось только выяснить название магазина и проехаться по Московскому проспекту. Глядишь, и высмотрели бы они с Лесей нужный магазинчик.
– А мы не знаем, как он называется, – разочаровали Киру старушки.
– Мы там никогда не бывали.
Кира приуныла.
– Но Зиночка рассказывала, что на магазине красивая вывеска.
– Сверкает всеми огнями.
– Как радуга!
Время, когда Кира выходила от старушек, было не самое подходящее для езды по городу. Час пик, когда все трудящиеся возвращаются или во всяком случае пытаются вернуться домой, и улицы битком забиты уставшими и потому раздражительными водителями.
И все равно Кира решила проехаться и поискать магазин с вывеской в виде радуги. Рассудив, что большой разницы откуда начинать не будет, Кира вырулила на Московский проспект и медленно поехала в правом ряду, бдительно высматривая вывески с малейшим намеком на радугу.
Телефонные звонки ее не беспокоили. Иван Алексеевич хранил гробовое молчание. Апогей тоже словно сквозь землю провалился. В другое время Киру насторожила бы эта тишина. Но сейчас она была занята делом. И потому не особенно расстраивалась. Мысль о том, что ее друзья могли нарыть за сегодняшний день тоже кое-что интересненькое, лишь краем царапнула ее. Почему-то Кира не сомневалась, что ее новости будут на сегодняшний день самыми ошеломительными. Но для этого сначала требовалось найти Петеньку. И Кира старательно всматривалась в светящиеся вывески. Вскоре она убедилась, что радугу в качестве торгового знака предпочитают использовать владельцы баров с игровыми автоматами или просто центры развлечения, но опять же с игровыми автоматами. Почему радуга ассоциировалась у них с азартом, понять было довольно сложно. Кира даже и не пыталась.
Она честно заходила в каждое подобное место. Быстро осматривалась, выясняла, что продуктами питания тут и не пахнет и даже никогда не пахло, и отправлялась дальше. И наконец впереди мелькнуло нечто ярко-радужное, но при полном отсутствии игровых автоматов. Кира приободрилась и шагнула внутрь.
– Ого! – вырвалось у нее.
Местечко в самом деле было шикарное. Располагалось оно в недавно выстроенном павильоне прямо напротив станции метро «Электросила». Но строители не поскупились на отделку и внутренний дизайн. Так что магазин мог соперничать со многими себе подобными и уж точно не краснеть перед ними. Прозрачные полы с подсветкой, фонтанчики, мостики через импровизированные водопады, где плескалась живая рыба!
Некоторое время Кира колебалась, куда направиться. А потом, махнув рукой, подошла к ближайшему торговому прилавку и спросила у продавца, где тут дирекция. Еще несколько минут блужданий по большому торговому центру, и Кира очутилась в помещениях администрации. А толкнув тяжелую деревянную дверь со скромной надписью «Директор», вошла в кабинет.
В углу сидел один-единственный мужчина. Он в самом деле был относительно молод, во всяком случае, подходил под названный старушками возраст Петеньки. На нем был безукоризненно сидящий темный костюм и светлая однотонная рубашка с галстуком. Светлые не слишком густые волосы были подстрижены и уложены так, будто бы их, этих волос, у молодого человека целая копна.
– Вы ко мне? – не слишком любезно осведомился тот у Киры.
Ничуть не смутившись такому приему, Кира шагнула к нему.
– Виктория скончалась! – страшным голосом произнесла она.
Молодой человек страшно побледнел и поднес руку к сердцу.
– Как? – прошептал он. – Все-таки склекнулась? Когда?
– Ночью!
– Ночью? – неожиданно взвился молодой человек. – Уже ночью? А почему я об этом узнаю только сейчас? Вы соображаете, что вы со мной делаете?
– Вам еще сообщат. Просто я первая. Что будем делать?
– А что делать? Нужно снимать ее с торговли.
Киру изрядно покоробило, как этот тип отзывается о погибшей. Ладно, пусть племянница была не бог весть какой приятный человек, но нельзя же так. И потом, с какой торговли он собирается ее снимать? О чем он вообще?
– Виктория, Виктория, – бормотал молодой директор. – Как чувствовал, что не нужно связываться с этой партией. Ведь видел, что с душком. Нет, черт меня дернул ее выставить!
– Куда выставить?
Но молодой человек на этот вопрос не ответил. Должно быть, не расслышал. Словно в трансе, он молча раскачивался в кресле. И выглядел ужасно озадаченным.
– Кстати, а где вы прячете Зинаиду Митрофановну?
Вопрос был задан Кирой нарочито громко. Так, чтобы он точно дошел до сознания мужчины. Тот вскинул на Киру удивленные и какие-то растерянные глаза.
– Кто это? – прошептал он едва слышно.
– Зинаида Митрофановна! Тетя Виктории. Вы держите ее у себя.
– Я?! – изумился молодой человек и почему-то побледнел. – Держу у себя? Тетю ветчины? Вы имеете в виду что? Бастурму? Или буженину? Или… или… о-о-о, нет! Боже мой! Неужели это была она?!
И в этот момент директор вообще стал белее мела. Не будь Кира так увлечена своими разоблачениями, она бы, конечно, насторожилась. Но она слышала только себя.
– Зинаида Митрофановна! – втолковывала она мужчине. – Пожилая тетушка убитой Вики! Вы увезли тетушку в неизвестном направлении. Верните!
Директор опасливо посмотрел на Киру. И медленно, не сводя глаз с Киры, встал из кресла, заняв позицию таким образом, чтобы между ним и Кирой оказался бы монументальный стол на четырех массивных ножках. Почувствовав себя в безопасности, молодой человек спросил:
– Девушка, вы о чем говорите?
– О Виктории! И о ее тете!
– О ком именно? – потребовал уточнений директор.
– О Зинаиде Митрофановне! Не притворяйтесь, будто бы вам не знакомы эти имена!
Директор не сводил с Киры недоумевающего, явно растерянного взгляда. В конце концов Кира тоже растерялась. И принялась шарить глазами по сторонам, словно в поисках чего-то, что могло бы подсказать ей, как действовать дальше. И вдруг ее взгляд упал на кусочек пластика – бейджик с именем, Антон Дорофеев – «Генеральный директор».
– Ой! – смутилась Кира, когда до нее дошел смысл написанного на бейджике. – Так вы не Петенька!
Судя по глазам директора, еще одно имя из уст Киры он вряд ли бы выдержал. Но Кира все же рискнула:
– А где Петя? – спросила она.
Зря! Зря она надеялась на свою счастливую звезду. Теперь директор от ее наглости совершенно озверел. Сначала он пытался выпихнуть Киру из кабинета самостоятельно. А когда ему это не удалось, Кира цеплялась руками и ногами, требуя, чтобы ей выдали Петеньку или на худой конец Зинаиду Митрофановну, директор по имени Антон вызвал охрану. И двое здоровенных детин вежливо, но твердо препроводили Киру к выходу.
Проходя мимо мясных прилавков, Кира краем глаза заметила табличку с надписью: «Ветчина в оболочке. Производитель ООО «Виктория». Поняв, что стала жертвой досадного недоразумения, Кира тем не менее сдаваться не собиралась. Ей нужен был Петенька. И уйти без него из магазина она упорно отказывалась.
– Где Петенька? – кричала она и, кажется, даже топала ногами.
В конце концов ей сунули в руки какую-то коробочку. И все же выставили ее за дверь. Свежий воздух привел Киру в чувство. Она разжала руку и посмотрела, что же она так судорожно сжимала в ней.
– Сыр творожный «Петенька», – прочитала она и в полной прострации устремила взгляд вдаль.
Вдали ничего интересного не было. Только длинные ряды машин, неторопливо двигающиеся по загазованной магистрали. И чертыхнувшись, девушка уныло пошлепала к своей машине. Делать нечего, Кире пришлось признать, что ее миссия закончилась полным провалом. Оставалось надеяться, что ее друзья хотя бы отчасти сумеют компенсировать неудачу.
