Глава 11
На протяжении всей дороги домой Леся буквально не могла усидеть на месте.
— Подумать только, — взволнованно подпрыгивала она на сиденье, — драгоценности семнадцатого и восемнадцатого веков! Вот повезло, что мы их завтра увидим!
Но Кира не спешила радоваться и высказывала опасение:
— Наверное, они жутко тяжелые и громоздкие.
— Ну да, в те времена люди предпочитали носить на себе внушительных размеров украшения.
Добравшись до дома, подруги первым делом сунулись в Интернет. Им не терпелось увидеть, какого рода ювелирные изделия могли находиться в коллекции скончавшегося Федора Захаровича. Увиденные драгоценности из частных коллекций и музейных собраний несколько их разочаровали. Лишь в конце девятнадцатого века ювелирные изделия приобрели привычную нам легкость и изящество. Все то, что производилось до того, выглядело, на взгляд подруг, тяжеловесно.
— Однако золота и драгоценных камней на каждое изделие тогда шло без всякой меры.
Медальоны, броши, короны и даже перстни были так густо усыпаны самоцветами, что иногда под ними не удавалось рассмотреть сам металл.
— На любителя, — решили подруги.
Пока они разглядывали драгоценности, в комнату вошел Эдик. В одной руке у него была тарелка, полная драников, приготовленных Настей, а в другой — банка со сметаной. Следом за ним пожаловал и Лисица, который нес блюдо с оладушками и банку клубничного варенья к ним. Подруги и раньше подозревали, что их мужчины не отличаются хорошими манерами. Но теперь, сравнив своих собственных мужчин с Борисом, им стало окончательно ясно, что Эдику и Лисице никогда не достигнуть такого благородства в поведении.
Эдик водрузил свою ношу на стол и с видимым удовольствием огляделся в поисках пульта от телевизора.
— Оладушки — просто сказка, — запихивая в рот огромный кусок, сказал Лисица. — Кто испек?
— Настя.
— Мечта, а не девушка, — причмокнул Лисица, облизывая пальцы. — И кому-то ведь такая достанется. Хотите кусочек?
— Мы уже ели.
— Нет, вы просто обязаны съесть еще чуть-чуть. Это очень вкусно.
— Не хотим.
— С клубничным вареньем точно захотите.
Лисица подошел к подругам и не успокоился, пока не всучил каждой из них по половинке оладушки, густо намазанной вареньем. При этом он взглянул на экран монитора и неожиданно хмыкнул:
— Эдик, мы-то думали, они такси ищут, а они тут картинками любуются.
— Бездельницы, — отреагировал Эдик, с удовольствием положив свои нижние конечности на стол, а тарелку с драниками поставив к себе поближе на диван. — Леся, молодец, что ты догадалась сделать наконец драники. И знаешь, обычно они тебе не очень-то удавались, но сегодня ты превзошла саму себя. Пятерка с плюсом.
— Поставь пятерку Насте и плюс тоже ей, потому что драники жарила она!
Мужчины переглянулись и дружно спросили:
— Ну а вы что делали?
Нет, посмотрите только на них! Можно подумать, подруги обязаны каждый день выдумывать этим двоим различные деликатесы, соревнуясь с лучшими поварами.
— Вы же сказали, что ужинали сегодня, — нашлась Леся.
— И что? Сейчас снова проголодались.
— Перед сном есть вредно.
— Ну, пару оладушек можно, — отмахнулся Лисица, снова запихивая в рот огромный кусок оладьи.
Кира сердито посмотрела на жениха. И куда в Лисицу влезает столько еды? Посмотришь на него и кажется, что он вообще ничего не ест. Тощий, как жердь. А на самом деле большего обжору ей встречать в своей жизни не приходилось.
— Ты хотя бы вареньем на пол не капай! — возмутилась она.
Но Лисица заявил, что варенье — это ерунда и тут же в подтверждение своих слов уронил кляксу на ламинат. Чтобы не видеть этого безобразия и не злиться на любимого мужчину слишком уж сильно, Кира вновь отвернулась к экрану компьютера. Но спустя пару минут не выдержала и сквозь зубы все же спросила у мужчин:
— Про какое такси вы тут говорили?
— Как это? — удивились эти двое. — Такси, которое увезло Настю. Разве вы его еще не нашли?
— И зачем оно нам? Таксист довез Настю до коттеджа, и больше она его не видела.
— А между тем таксист ждал не ее, как вы теперь понимаете, он ждал Амелию.
— И что?
— А то, что кто-то его вызвал. Хорошо было бы выяснить, кто именно вызвал такси и кто дал таксисту столь подробные указания, кого ему ждать и куда потом везти пассажирку.
Подруги задумались. Действительно, вряд ли такси вызвала сама Амелия. Ведь у таксиста было для нее послание — последовательность Фибоначчи. Амелия не стала бы писать самой себе такие странные записки.
— Кстати, а что это за последовательность Фибоначчи? — задумчиво произнесла Кира. — Возможно, отгадка в этом?
— А может, блондин все неправильно объяснил?
Но когда подруги влезли на сайт «Занимательная математика», они поняли, что ничем им полученная Настей вместо Амелии записка с цифровым рядом в расследовании пока что не поможет. И еще, Рябков знал, о чем говорил.
— Тут сказано, что последовательность Фибоначчи знакома не только математикам, но и природоведам. Почки на деревьях располагаются в строгой закономерности, соответствующей этому ряду цифр.
— И откуда про последовательность Фибоначчи мог знать Рябков?
— Как образованный человек, он мог это просто знать.
— Может быть, сам Рябков и передал Амелии эту записку?
Но Лисица отверг это предположение.
— Рябков прилетел в нашу страну из Амстердама в семь часов утра по московскому времени. Амелия к этому моменту была уже мертва. Ее задушили еще накануне вечером. Так что передать ей эту записку он лично никак не мог.
— А что еще мы знаем про Рябкова?
— Увы, боюсь вас разочаровать, но ничего.
И действительно, личность Рябкова по-прежнему была загадкой как для самих сыщиков, так и для сотрудников уголовного розыска. Они дали запрос по поводу этого человека и в консульство Нидерландов, но пока что ответа еще не было.
— Вот видите, девочки, — хмыкнул Эдик. — Единственный ход вперед — это поиск таксиста. Все остальное — тупик.
— Хорошо, попытаться можно, — согласились сыщицы. — Но мы спрашивали у Насти, она совершенно не помнит ни номера машины, ни марки, вообще ничего!
— Она даже лицо водителя припоминает с большим трудом.
Учитывая то состояние, в котором пребывала Настя в момент ухода от мужа, ничего странного в такой ее невнимательности не было. Девушка была вне себя от возмущения и горя, всеми ее поступками руководили не разум и здравый смысл, а эмоции.
— И все же попробовать можно, — произнес Лисица. — Машина была представительского класса, значит, нужно искать фирмы, специализирующиеся на такого рода перевозках.
— А полиция не может этого сделать?
— У полиции уже есть отличный подозреваемый, — напомнил подругам Лисица. — И сейчас следователь и его помощники озабочены тем, чтобы установить, какого рода связь могла быть между Егором и убитой молодой женщиной.
— Вероятно, они совершенно уверены в его виновности…
— Труп был найден в машине, за рулем которой сидел Егор.
И чуть помедлив, Лисица произнес:
— Не удивлюсь, если в самом скором времени полицейские захотят также побеседовать и с Настей.
— Зачем?
— Во-первых, чтобы лично убедиться, что с ней все в порядке. А во-вторых…
— Уж не хочешь ли ты сказать, что они могут и Настю в чем-то дурном заподозрить?
— Но ведь машина, в которой был обнаружен труп Амелии, принадлежит ей.
— И что с того? У нее не было ключей! Ключи оставались дома. Егор обязан будет это подтвердить!
— Тут не все так просто. По словам экспертов, смерть Амелии вполне совпадает по времени с моментом ссоры супругов. Настя выскочила из дома в сильно взбудораженном состоянии, она этого и не скрывает ни от кого. И как знать, не было ли это вызвано не только ссорой с мужем, но и, скажем так, явлением к ним в дом его любовницы?
— Это ты про Амелию? — ахнула Кира. — Считаешь, она была любовницей Егора?
— Но ведь она приходила к кому-то в тот подъезд. А у Егора много любовниц. Почему бы Амелии и не быть одной из них?
Эта версия тем неприятнее поразила подруг, что она указывала на виновность самой Насти. Во всяком случае, на ее причастность к произошедшему убийству.
— Хочешь сказать, что Амелия среди ночи заявилась в дом к своему любовнику Егору, начала там качать права на глазах у законной жены, Настя не выдержала и придушила нахалку?
— Разве такое развитие событий невозможно?
— А потом сломя голову кинулась бежать прочь, уселась в такси, которое было вызвано кем-то для Амелии, и покатила к ней домой?
— Согласен, на первый взгляд все выглядит более чем нелепо. Но вдумайтесь, а что, если Амелия сказала Егору об огромном состоянии, которое оставил ей дед? Любящий легкую жизнь Егор мог всерьез задуматься о том, чтобы уйти от скучноватой добропорядочной, но не такой уж богатой Насти, чтобы зажить счастливо и привольно с Амелией. А задумавшись о возможности такой рокировки, он мог высказать свои мысли вслух. Мог даже сказать Насте о том, что нашел ей замену, побогаче.
Подруги молчали. Они были не в силах поверить в то, что флегматичная и спокойная Настя, такая умница и отличная хозяюшка могла взбеситься до такой степени, чтобы придушить соперницу. И зачем ей было убивать Амелию? Корень зла был в Егоре!
— Я сам в такую версию тоже не слишком-то верю, — произнес Лисица. — Но единственный способ избавиться от сомнений — это окончательно выяснить, кто же вызвал в ту ночь такси для Амелии.
И видя, что Кира хочет что-то сказать, поспешно добавил:
— Ведь это могла сделать и сама Настя, задумавшая отправиться в дом к Амелии с целью найти и присвоить себе ее коллекцию, разбогатеть и стать более желанной для своего Егора.
— Это просто нелепо, — фыркнув, заявила Кира. — Но если ты считаешь, что надо найти то такси и таксиста, подскажи, как лучше это сделать?
Лисица обрадовался.
— Я уже составил перечень наиболее популярных фирм, занимающихся пассажирскими перевозками.
— И сколько же их? — подозрительно осведомилась Кира.
— Я оставил только те, в которых есть машины представительского класса.
— И сколько таких фирм? — настаивала Кира.
— Немного.
— Сколько?
— Всего около десяти.
— Так мало? — не поверила ему Кира.
— Ну, чуть больше. Их число ближе к двадцати, чем к десяти…
— Сколько именно, можешь ты мне сказать?
— Ладно, их тридцать пять.
— Лисица! — простонала Кира. — Это же мне сидеть до самого утра.
— Вовсе нет. Если мы возьмемся за дело вчетвером, то быстро найдем нужную фирму.
Кира прикинула. Предложение Лисицы было дельным. И раз уж он и Эдик предлагают им свою помощь, почему бы и не принять ее.
— Согласна, — кивнула она.
Разделив тридцать пять фирм на четыре более-менее равные части, сыщики дружно приступили к делу.
Если всего сутки назад Егор считал, что положение его хуже не придумаешь, то теперь понимал, как же сильно он ошибался тогда. Первое его задержание было цветочками, ягодки созрели теперь.
— Я не знаю убитую женщину, — твердил он следователю, который никак не хотел в это верить.
И самое скверное, что и самому Егору вновь и вновь все отчетливей начинало казаться, что лицо покойной ему знакомо. И холодный пот тек по спине Егора. Неужели убитая и впрямь была из числа его любовниц? Но как ее мертвое тело оказалось в машине Насти? Выходит, Настя убила эту женщину? Убила из ревности?
Егор привык вести весьма разгульный образ жизни и в этом отношении брак его не остепенил. Как Егор встречался со своими подругами до свадьбы с Настей, так и после бракосочетания продолжал общаться с ними. Егор откровенно пользовался доверчивостью Насти, которую многие бы сочли равнодушной или глупой.
На самом деле Настя, которая сама никогда не лгала, и от других ожидала столь же честного отношения к себе. Она любила и уважала человека, доставшегося ей в мужья. И полагала, что между супругами должно существовать доверие, без которого невозможен никакой союз — ни дружеский, ни любовный.
Егор же о причинах такого покладистого поведения своей жены предпочитал не задумываться. Он просто понял, что Настя не станет проверять, где и с кем он бывает, и вовсю пользовался этим. Случалось, что в один вечер он встречался с двумя-тремя женщинами подряд или даже одновременно. Частенько при этом он бывал сильно пьян, так что толком не мог вспомнить наутро лиц тех женщин, с кем провел время. И так с ним случалось много раз.
Тогда Егору такое его поведение казалось очень даже лихим. Его дружки и приятели не скрывали своей зависти. У них не получалось так ловко клеить барышень. Егор же гордился своим успехом у женщин, утверждая, что как-то за ночь сменил десять партнерш, причем ни одна из них не осталась им не обласканной.
И вот теперь для него наступило, что называется, похмелье, и он горько раскаивался в своем поведении.
— Ведь видел лицо этой бабы, а где мы с ней встречались, не помню, — бормотал он себе под нос, судорожно пытаясь припомнить хоть что-то о покойной.
Все было бесполезно. Сотни женских лиц крутились в памяти у Егора, но…
— Надо было с женой сидеть, а не по бабам шляться, — чуть ли не рвал на голове у себя волосы Егор. — Ведь говорила мне мама, раз женился, пора остепениться.
Однако тогда Егор слов своей мудрой мамы не послушался, и теперь для него наступило черное время, он нес заслуженное наказание за прежний разгульный образ жизни.
Но было и еще одно, что сильно пугало Егора. Сколько он ни старался, Егор решительно не понимал, каким образом труп убитой женщины мог очутиться в багажнике машины его жены. И разумеется, первое, что пришло ему в голову, этот труп туда положила сама хозяйка.
Так он без промедления и заявил следователю:
— Машина принадлежит моей жене, с нее и спрашивайте. Я всего лишь хотел переставить машину в соседний двор, потому что ее родители грозились забрать машину себе.
Разумеется, следователь поинтересовался о причинах такого странного поведения родителей его супруги. И пришлось тогда Егору рассказать о своей ссоре с Настей. Впрочем, следователь, который вел дело, уже пообщался с тем следователем, который допрашивал Егора в первый раз. И поэтому о ссоре Егора с женой, ее бегстве и предпринятых Егором поисках тоже уже был осведомлен.
— Что же вы, уважаемый товарищ, с женой своей общий язык найти не сумели? Признавайтесь, уж не покойница ли стала причиной вашей с женой размолвки?
— Я не знаю, какая муха укусила мою жену. Вызовите Настю к себе, спросите у нее сами. Но я вам говорю, Настя была в коттедже Амелии, значит, она и покойная могли быть между собой знакомы.
Следователь пообещал, что завтра же вызовет к себе Настю, чтобы хорошенько ее расспросить, но и Егора не отпустил. У Егора даже сложилось ощущение, что следователь заподозрил их обоих в убийстве Амелии. И это, как ни странно, вызвало у Егора даже какое-то удовлетворение. Все-таки страдать в компании не так обидно. Если они пострадают вместе с Настей, то в этом будет хоть какая-то справедливость.
Низкая душа Егора даже помыслить не могла о том, чтобы выгородить жену. Он сознавал, что плохо себя вел, сильно провинился перед Настей, но искупить свою вину перед ней не хотел ни в коем случае. Напротив, очутившись в камере, он даже сумел убедить себя в том, что правильно поступил, выдав жену следователю.
— Машина Насти, значит, она должна была лучше следить за ней, — в оправдание своего поступка сказал он сам себе. — Вечно экономит на всем, не ставит машину на охраняемую стоянку. Вот и допрыгалась. И меня еще втянула!
Между тем полиция не сидела сложа руки. Полицейские осмотрели подъезд, в котором была найдена сумка Амелии, побеседовали с дядей Лешей, подтвердившим рассказ Егора и частично его обелившим. Также полиция побывала на чердаке и в подвале.
Сыщики рассудили, что если сумка осталась валяться на ступеньках в подъезде, то и сама жертва могла находиться какое-то время где-то неподалеку от нее. И если подвал не вызвал у полицейских никаких вопросов, он был заперт на внушительных размеров замок, который оказался нетронут, то чердак в этом плане представлял для них некоторый интерес. Замок тут отсутствовал. И в пыли были видны четкие следы недавнего присутствия здесь человека. Однако ничего больше полицейские не обнаружили, и, побывав всюду, где могло произойти убийство Амелии, они вернулись к свидетелям и опросили всех жильцов подъезда.
Сыщики продемонстрировали людям фотографию убитой молодой женщины, двое из двенадцати опрошенных соседей показали, что лицо этой женщины им кажется знакомым.
— Она тут бывала, — заявил ветхий старичок, живущий на первом этаже и развлекающийся преимущественно тем, что глазел в окно. — Видел я ее.
— На лестнице с ней как-то столкнулась, — подтвердила бодрая еще пенсионерка. — Сверху откуда-то спускалась.
Сама пенсионерка жила на третьем этаже, а дом был двенадцатиэтажный. Предположить, что Амелия спускалась пешком с двенадцатого этажа, было бы странно. Но вот с четвертого, пятого или даже шестого этажа Амелия вполне могла спуститься, потому что лифт в доме всего один, частенько барахлит или бывает перегружен, так что жильцы, особенно молодые и нетерпеливые или те, кто живет не слишком высоко, спускались по лестнице своими ногами.
— Веселая такая шла, песенку напевала. Меня увидела, засмеялась, поздоровалась. Я еще подумала, что от мужика идет.
— Почему?
— Вид у нее такой был счастливый… как у кошки, которая нагулялась всласть.
А на пятом этаже жили Егор с Настей. Соседка видела Амелию в середине дня, когда Настя была на работе. А что, если Амелия как раз и спускалась от Егора? И следователь дал распоряжение криминалистам снять в квартире Егора отпечатки пальцев. Если «пальчики» Амелии там найдутся, то судьба Егора практически будет решена. Да и Настю тоже можно было бы попытаться привлечь к ответственности. Так думал про себя следователь, выстраивая, как ему казалось, логичную и стройную цепочку от преступления к обвиняемому.
Между тем Настя, не подозревая о нависших над ее головой тучах, вовсю наслаждалась обществом Бориса. Домой Настя так и не вернулась, чувствуя, что ничего хорошего ее там не ждет. Она осталась у Бориса, вместе они посмотрели исторический фильм о династии Тюдоров, обсудили Генриха VIII и его жен.
Вот только итог этого обсуждения оказался для Насти несколько неожиданным. А началось все с ее замечания, весьма невинного, на взгляд самой Насти.
Она всего лишь сказала:
— Этот Генрих — настоящий тиран. Что не по нему, сразу очередной жене голову с плеч.
И Борис тут же откликнулся на это ее замечание, сказав:
— А мне вот нравятся те времена. Когда мужчина был единственным хозяином и властителем судеб своих близких, детей и жен, в мире был хоть какой-то порядок.
Настя оторопела:
— Ты что, хочешь сказать, что одобряешь поступки этого короля?
— Не то чтобы я одобрял именно его. Он злоупотребил своей властью. Но что-то в абсолютной власти мужчины над своими домочадцами все-таки было.
Настя никак не могла согласиться с этим утверждением. Хорошо, когда мужчина, глава семьи, бывает разумен и добр, а если дать власть такому, как ее Егор? На что он ее употребит? Ведь ясно же, что на уме у такого человека будет один разврат и неумеренное потакание своим прихотям. Такой человек способен ввергнуть свою семью в пучину несчастий, довести ее до разорения, жену до позора, а детей до гибели.
— И пусть! — упрямо возразил Борис. — В конце концов, это были его жена и его дети. Детей он породил, жену приобрел; как он считал нужным, так с ними и поступал.
— Но это жестоко!
— А женщинам и нужна жестокость. И детям тоже. В древние времена детям даже в голову не приходило оспаривать родительское решение. Им оставалось лишь покориться, подчиниться воле отца. А кто не хотел смириться, того лишали наследства и изгоняли из дома.
— Ну, знаешь! — возмутилась Настя.
Но Борис не дал ей закончить.
— И женщина тоже должна знать свое место. И если единственный способ показать ей его — это умертвить для острастки парочку блудниц и негодниц, то так тому и быть!
— В тебе говорит мужской шовинизм!
— А в тебе женская эмансипация.
— Эмансипация — это прекрасно.
— Прекрасно было то время, когда женщина знала лишь три вещи, которыми должна и могла заниматься.
— И какие же это вещи? — недобро прищурилась Настя. — Нет, не говори, постой, я сама угадаю. Наверное, это церковь, дети и кухня? Правильно?
Борис сказал:
— Дети, дом, муж. Вот три вещи, которыми должна заниматься истинная женщина. До всего остального ей не должно быть никакого дела. Политика, наука, бизнес — это все не женские дела. Вести мужские дела надо предоставить мужчинам.
— Да ты что! — поразилась Настя. — Ты… Ты рассуждаешь, как первобытный человек!
— Все в мире пошло наперекосяк после того, как женщины получили право голоса, — гнул свою линию Борис. — Настя, пойми, я не против женщин вообще, но женщина должна знать свое место. Вы, женщины, склонны к либерализму. А в большом мире надо занимать жесткую позицию и придерживаться ее во что бы то ни стало. Стоит сделать одну уступку оппозиции, и тебя сожрут! А женщины очень часто идут на уступки.
Настя вскочила на ноги. Она была возмущена до крайности. Что же это такое? Думала, что познакомилась с хорошим человеком, за которого при удачном стечении обстоятельств вполне можно выйти замуж, создать нормальную семью, а он, оказывается, только и мечтает, что засадить ее под замок. Вот так муженек!
— Знаешь что… Мне твои рассуждения просто обидны!
— Я понимаю, что они тебя задевают. Но при этом ты должна понимать, что я говорю справедливые вещи.
Он еще и не хочет брать свои слова обратно, хотя она дала ему шанс! Вконец разочарованная, Настя демонстративно повернулась и ушла к себе в спальню. Борис недолго оставался в гостиной. Вскоре он выключил телевизор и тоже ушел к себе. Но если Настя горестно вздыхала в подушку, то из комнаты Бориса очень скоро донеслось мирное похрапывание. Борис сказал то, что было у него на уме, то, что он думал, и никаких угрызений совести от этого не испытывал.
А вот Настя еще долго вела мысленный диалог с Борисом, находя все новые и новые аргументы и сама же их опровергая.