Глава 14
В этот день подруги уже не стали больше ничего предпринимать. Двух следователей и одной мамаши Сандрика оказалось достаточно, чтобы истощить их силы. Возвращаясь домой, они едва волочили ноги. Да еще Аня с ее настроением. Она постоянно принималась рыдать. Ее надо было утешать, что тоже требовало сил.
Оказавшись в Горской, подруги вдохнули порцию чистого воздуха и немного расслабились. Что бы там ни происходило у обитателей этого поселка, сейчас девушки придут домой, умоются с дороги, перекусят, и жизнь покажется чуточку радостнее.
— Как тут хорошо! — вздохнула Леся. — Чисто, свежо. Совсем все иначе, чем в городе!
— Свежо! — всхлипнула Анька, встретившая их у остановки. — Нашла, чему радоваться. У нас в поселке завелся убийца! Мой Давид в тюрьме! А ты радуешься какой-то ерунде!
Чтобы дойти до дома, подругам предстояло пересечь почти весь поселок. Они шли, не торопясь. В магазине купили по банке сока и свежей булочке, так что смогли заглушить самый острый голод. Анька от булочки отказалась. И теперь страдала еще и от голода. Подругам было ее по-настоящему жалко. Но внезапно до их слуха донеслись чьи-то крики.
— Что там еще случилось? — встревожилась Кира. — Может быть, опять убийство?
— Ой, не дай бог!
— А мне все равно! — мрачно отозвалась голодная и злая Аня. — Давид уже в тюрьме. Так что пусть убивают, если им это нравится!
И она попыталась прошагать мимо дома, из которого раздавались крики. Но подруги не дали ей этого сделать.
— Да ты что!
— Давай хотя бы посмотрим, что происходит!
Оказалось, что таких любопытных набралось очень много. Все они столпились перед домом и, осуждающе качая головами, расходиться никуда не собирались. Анька тоже прислушалась к женскому голосу, доносящемуся из дома. И тоже покачала головой:
— Что она говорит! Что говорит! Разве так можно?
— А кто там надрывается?
— Сонна.
— Какая Сонна?
— Ну, жена Робина.
— Так это дом Робина?
— А вы не знали?
Кира с Лесей пожали плечами. Откуда им было это знать?
— А что она кричит? — с интересом спросила Леся.
— С мужем ругается.
— А кричит чего?
— Просто ужасные вещи.
— А все-таки?
— Гонит мужа вон. Кричит, что он ей изменяет. Что у него другая женщина. Что с ней, то есть с Сонной, он вообще не спит, говорит, что у него не встает. И она ему желает, чтобы у него действительно никогда не вставал.
— Фу! — сморщилась Леся. — Как вульгарно.
— А чего самого Робина не слышно? Его что, там нету?
— Там он, — пожала плечами Аня. — Не сама же с собой эта Сонна скандалит. Она хоть и дура, но не будет одна в доме орать.
— Так чего же он ей ничего не отвечает?
— А у них всегда так. Она орет, а он молчит. Потом она его доведет, он ей от души врежет и уйдет из дома на несколько дней.
— И все?
— Нет, она собирает свои вещи, свадебные подарки, золото, побрякушки и уходит к матери.
— Так уже было?
— Много раз, — кивнула Аня. — Мы все надеемся, что в очередной раз Робин уж дурака не сваляет и не попрется за этой Сонной звать назад. Но пока что… Пока что он регулярно за ней ходит, мирится, и какое-то время они живут тихо.
— Она что, ненормальная? Зачем она это делает?
— Дура она просто! И помяните мое слово, рано или поздно Робин за ней не пойдет.
— А зачем вообще ходит? Тоже с приветом?
— Порядочный он у нас очень, — вздохнула Аня. — Не может дуру бросить на произвол судьбы. У нас ведь так, раз мужчина взял себе жену, должен о ней заботиться. Пусть даже и не любит, и не нужна она ему. А все равно, обеспечивать ей худо-бедно сносное содержание обязан. Это его долг.
— Так и пусть обеспечивает. Зачем вместе-то жить?
— Вы не понимаете. Обеспечивать содержание — это значит предоставить опальной супруге хоть какую-то крышу над головой. И минимальный прожиточный минимум.
— Ну? А Робин этого не может?
— На еду и одежу он своей бывшей, понятное дело, наскребет. А вот дом делить, этого ему родители не разрешат. Вот и терпят надоевшую невестку, потому что отдельное жилье приобрести ей не в состоянии. Да и не хотят. Надеются, что само как-то утрясется.
Да уж, оказалось, что грузины живут по тому же русскому принципу «авоськи». А еще ссориться с нами вздумали. А ведь мы так похожи, что просто даже удивительно становится.
Тем временем скандал в доме набирал обороты и, похоже, достиг своего апогея. Крики Сонны слышны были по всей округе. И вскоре под их аккомпанемент из дома выскочил Робин.
— Ух ты! — изумилась Аня. — Обычно он с женой без оплеухи не прощается. А в этот раз даже по физиономии ей не дал. Видать, совсем плохи у Сонны дела.
И не успели подруги подивиться этой женской логике, как Робин увидел Киру и направился к ней.
— Привет! — произнес он с явным смущением в голосе, но улыбаясь. — Как я рад тебя видеть!
— Я тоже.
— Пойдемте отсюда. Совсем не нужно, чтобы вы слушали весь этот кошмар.
И Робин повлек Киру прочь от своего дома. Но не тут-то было. Следом за супругом из дома выскочила разгневанная Сонна. Увидев мужа под ручку с Кирой, она взревела как раненая корова:
— У-у-у! Скотина! Предатель! Убью!
И она кинулась за мужем и Кирой. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять дальнейшее. Поэтому Кира, хотя и не чувствовала за собой никакой вины, метнулась прочь быстрее лани. Уйти от толстой и неуклюжей Сонны ей даже и на каблуках было нетрудно. И Кира ускакала далеко вперед.
При этом она испытывала жуткую злость. Да, ей удалось сохранить свою личность в неприкосновенности. Но что стало с ее репутацией! Теперь весь поселок будет судачить, что она отбивает мужа у жены. А ведь это не так! Совсем не так! Не нужен ей этот Робин, раз до сих пор не может развязаться со своей уродиной.
Сонну перехватил Робин.
— Угомонись! — велел он ей и схлопотал в ответ пощечину.
— Мерзавец! — верещала Сонна, извиваясь в руках мужа всем своим упитанным телом. — Подлец! Я тебя ненавижу!
Вся улица в восхищении замерла. Самые выдержанные еще находили в себе силы смотреть в другую сторону и только громко цокать языками в знак осуждения. Но их было немного. Человека три, не больше. Остальные десятка два наблюдателей не могли оторвать восторженных глаз от этого представления. Еще бы! Такое зрелище, и совершенно бесплатно!
Тем временем Робину удалось скрутить свою жену и утащить ее в дом. Оттуда послышались ее вопли, визг и сердитый голос Робина. Что объяснял он своей жене, ни подруги, ни остальные не слышали. Но видимо, он был достаточно убедителен, потому что постепенно Сонна стала орать потише. А потом и вовсе замолкла.
Аня тут же заторопила своих подруг:
— Ну что вы застыли? Пошли наконец! Не знаю, как вы, а мне и собственных проблем хватает.
Девушки ушли. Но еще долго не могли успокоиться, продолжая обсуждать, как это такого славного парня, как Робин, угораздило жениться на такой жирной глупой корове.
— Господи, а ведь надо же еще зайти к Тамаре! — спохватилась Аня, когда до ее собственного дома было всего несколько шагов. — Сказать, что она стала богатой наследницей.
— Думаешь, она этого не знает?
— Следователь сказал, что нет.
— Тогда мы можем к ней зайти. А ты иди домой.
— В самом деле? — обрадовалась Аня. — Вот спасибо вам! А то я уж ног под собой не чую!
И подруги разделились. Кира с Лесей отправились к Тамаре. А Аня пошла к себе.
Тамара встретила подруг у дверей дома. Вид у нее был печальный. И известие о том, что она стала богатой наследницей, Тамара восприняла как-то сдержанно. Впрочем, этому было простое объяснение.
— Бедная тетя Изольда! — всплакнула Тамара. — Если ее должны были убить, чтобы я разбогатела, то я этого не хочу!
— Но теперь ты можешь жить как захочешь! Деньги — это свобода. Посмотри на приехавшую из Америки Нелли.
— А что на нее смотреть?
— Разве ты не хочешь быть такой же, как она?
— Какой — такой? — усмехнулась Тамара. — Сидеть одной в пустом доме? И тосковать по мужчине, который принадлежит другой, и будет принадлежать ей вечно? Несмотря ни на что?
— Ой, кстати! — воскликнула Кира. — Мы тут проходили мимо дома Робина и этой его Сонны.
— И что?
— Там такой скандал!
— Правда?
Тамара несколько оживилась. Все-таки сплетни из жизни соседей — это лучшее лекарство от меланхолии. Подруги верно угадали. Так что теперь Кира с Лесей изложили Тамаре все в подробностях. Та слушала их с жадностью. И в результате сказала:
— Жаль, что меня там с вами не было. Интересное разыгрывалось шоу, как вас послушать.
— Интересное, не то слово! Мы и то загляделись!
Тамара теперь выглядела куда лучше и бодрей. Похоже, сплетня про скандал в доме у Робина пошла ей на пользу.
— Завтра похороны тети Изольды, — сказала она, утирая с глаз последние слезинки. — Надеюсь, вы придете?
— А где ее хоронят?
— Не ее, их.
— Как? И дядю Нико тоже?
— Когда я сказала их, я имела в виду тетю Изольду и Сандрика. Впрочем, дядю Нико тоже хоронят. Но это уже другие похороны.
— А где? Где их похоронят?
— На нашем кладбище.
— Здесь? Всех троих?
— А почему нет? — пожала плечами Тамара. — Тетя Изольда не оставила на этот счет специальных указаний. То есть она сказала, что если будет выбор, где лежать, то она предпочла бы тут.
— Почему?
— Ну, тут живем мы с мамой. Так что могила не будет заброшена.
— А-а-а… Понятно. И в котором часу похороны?
Тамара сказала. И подруги пообещали быть.
— А девушка Сандрика, Ия, придет?
Тамара удивилась.
— Откуда я знаю? Наверное, придет, если ее предупредили.
Состоявшиеся на следующий день похороны отличались необыкновенной пышностью. Да и как могло быть иначе? Ведь одновременно хоронили сразу трех человек. А старики были людьми уважаемыми. И похоронить их скромно и просто было решительно невозможно. Вся многочисленная родня дяди Нико и толпа, которая шла за гробом тети Изольды, заполонили всю дорогу до кладбища.
За гробом Сандрика шло всего несколько человек. Следователь и еще несколько мужчин. Девушки среди этих людей не было.
— А где Ия? — подошла к следователю Кира.
— Невеста мальчишки? Сам удивляюсь, почему она не пришла.
— Вы ведь ее предупредили?
— Разумеется!
— Мне это не нравится, — пробормотала Кира.
— Матери мальчика тут тоже нет, — заметил следователь.
Это как раз Киру не удивляло. Но вот отсутствие девушки Сандрика подруг встревожило не на шутку.
— Всех убивают, могли и ее убить, — меланхолично заявила Аня.
Это предположение подруги окончательно повергло Киру в панику.
— Что ты такое говоришь! Мы должны поехать к девушке!
— А похороны?
— Ты оставайся. А мы поедем.
— Так нельзя.
— Но ведь никого из покойных мы лично не знали. Так что их родня в обиде не будет.
— Все равно некрасиво вот так взять и уехать.
— Сейчас важнее всего разобраться с девушкой Сандрика. И предупредить ее о возможной опасности.
Кира сумела так основательно внушить самой себе, что с девушкой произошла беда, что уже не могла усидеть на месте.
— Поедем, Леся! — умоляла она подругу. — Или поеду я одна.
— Глупости. Одну я тебя никуда не пущу! Мы не знаем, что на уме у убийцы! Так что поодиночке ходить просто опасно.
— Так едем?
— Какая ты, Кира, нетерпеливая! — вспылила Леся. — Поедем, поедем! А куда поедем?! У тебя что, есть адрес этой девицы? Или ты собираешься рыскать по привокзальной площади в поисках подходящей цветочницы?
— А как же быть?
— Спросим у следователя.
Но тот находился в скверном настроении. И ни адреса, ни телефона подругам не дал.
— Лишнее это! — сухо отрезал следователь. — Утешайте тех людей, которые пришли. Они в этом нуждаются.
Но тут утешающих и без подруг было полным-полно. А мысли про девушку Сандрика не шли у них из головы.
— Поедем так, — решила Кира. — Без всякого адреса! Найдем как-нибудь!
Она выглядела так решительно, что Леся не стала с ней больше спорить. И девушки, потихоньку отделившись от толпы, шмыгнули к остановке.
— Ты видела Робина?
— Видела, — без всякого выражения отозвалась Кира.
— Он сегодня без своей мымры.
— Я тоже обратила внимание.
— И такой задумчивый.
— Заметила.
— Слушай, ты разве не рада?
Тут уж Кира удивилась.
— Чему?
— Ну как… У них с этой Сонной все идет к разводу.
— И что?
— Мне казалось, что Робин ухаживает за тобой.
— С чего ты взяла?
— Да хотя бы сегодня! Ты была первой и единственной девушкой, к которой он подошел. И если бы мы не удрали, он бы все время провел возле тебя! Разве это ничего не означает?
Кира пожала плечами.
— Пусть сначала с женой разберется, а там посмотрим. И вообще, ты же знаешь, я не люблю уводить жеребцов из чужих конюшен.
— В жизни всякое случается.
Кира молча пожала плечами.
На остановке никого не было. Оно и понятно, все жители поселка отправились на кладбище. Только подруги собрались в город. До старой привокзальной площади они добрались без труда. И принялись озираться в поисках цветочниц.
— Я вижу как минимум трех девушек с лотками, которые стоят на улице. И еще два крытых цветочных магазина.
— Угу. А если расспросить прохожих, то узнаем, что где-нибудь тут за углом прячется славный цветочный базарчик, ларьков этак на десять-двенадцать.
— Да уж, что и говорить, повезло нам. Работка предстоит адская. Искать фиалку в море других цветов.
Однако подруги не теряли бодрости и присутствия духа. И отправились в обход цветочных точек. В третьей по счету продавщица призналась:
— Ия — это моя сменщица. Только сегодня она не вышла. Нездоровой сказалась.
— Дадите нам ее телефон?
— А зачем она вам?
Подруги замялись. Наврать, что хотят предложить Ие хорошую работу? Тогда эта девица еще обозлится, что не ей предлагают. И никакого телефона не даст. Нет, надо давить на жалость и сострадание.
— Ты слышала, что у Ии есть жених?
— Ну, что-то такое она болтала. Только, сдается мне, не особенно он путный. Целыми днями без дела болтается. Ия тут на солнцепеке жарится, а он в соседнем кафе в тенечке прохлаждается. И хоть бы раз ей минералки холодненькой принес по собственному почину! Ни разу такого не было!
— А ты откуда знаешь?
— Так я посменно в двух точках работаю. Вот в этой, где сейчас стою, и в той, что напротив. Когда Ия сюда выходит, я напротив нее стою. И все отлично вижу.
— Так ты совсем без выходных работаешь? — изумилась Кира.
— Что поделать. Мама у меня уже старенькая. Болеет часто. Отец давно умер. А брат вроде этого Сандрика, такой же бездельник. Вот и приходится целыми днями вкалывать. Но я-то понятно, почему. От родного брата никуда не денешься. Живем вместе, приходится кормить и поить бездельника. А зачем Ия себе на шею такой хомут собиралась повесить, этого я не понимала никогда!
— И ты часто видела тут Сандрика?
— Приходилось.
— И общалась с ним?
— Вот это нет! Во-первых, он не мой жених, чего мне с ним общаться? А во-вторых, парень мне не нравился.
— Тогда можешь радоваться. Он умер.
Продавщица опешила.
— Ну, вы сказали тоже! Как же можно такому радоваться?! Ой, бедная Ия! Умер! Жених! Плачет, наверное, бедная?
— Не знаем.
— Конечно, плачет! Хоть и никудышный был парень, а все равно ведь любила она его! Она на похоронах сегодня? Поэтому и на работу не вышла?
— Нет. В том-то и дело, что на похоронах ее нету.
— Вот дела! — озадачилась цветочница. — А где же она тогда? На работу не вышла. И на похороны не поехала? Уж не случилось ли с ней чего?
— И мы о том же думаем.
— А чего думать? Надо позвонить!
Цветочница вытащила старенький, перевязанный изолентой телефон и набрала номер. Да уж, вкалывая без выходных на двух работах, могла бы приобрести себе что-нибудь и поприличней. Но, видимо, благополучие брата и старой матери для этой девушки куда важней, чем модель сотового телефона. И подруги невольно почувствовали к ней нечто вроде симпатии. Трудяга. И явно добрая душа.
— Не берет трубку, — озабоченно произнесла цветочница. — Плохо дело. Надо бы к ней съездить. Да не отойти мне от товара.
— Мы можем съездить. Только адреса не знаем.
— Так это я вам сейчас! Это я запросто! — засуетилась продавщица. — Только вы уж съездите прямо сейчас. Ия вдвоем с матерью живет. Если самой Ии дома нету, то мама вам скажет, где она.
Пообещав взволнованной продавщице, что немедленно сообщат ей любые новости, подруги отправились к Ие.
Девушка жила в обычном типовом доме. От многих сотен тысяч и даже миллионов панельных домов по всей стране — наследия советской власти — этот дом отличался национальным стилем, орнаментом, красиво выложенным красной плиткой по белым стенам. Сочетание красного и белого цветов, да еще буйные зеленые насаждения, вьющиеся по окнам, придавали дому праздничный вид.
Старый виноград, посаженный, наверное, сразу же после окончания строительства, разросся. И хотя плодов на нем почти не было, лозы давали могучую тень.
Ия жила на третьем этаже. Дверь подругам открыла высокая полная женщина в черном платье.
— Ия? — переспросила она, окинув подруг подозрительным взглядом. — А зачем она вам?
— Понимаете, мы только что с похорон Сандрика и…
Не дав Кире договорить, женщина решительно рявкнула:
— Уходите от нас!
— Что?
— Что слышали! Не придет Ия на поминки этого мерзавца! Так и передайте всем. Моя дочь порвала с этим подонком!
— Порвала? Когда же это?
— Не беспокойтесь! Еще до того, как его убили!
Внезапно в дверях комнаты показалась худенькая бледная девушка. Лицо у нее было заплаканное. И огромные черные глаза тоже опухли и покраснели. Но все равно даже в слезах девушка была прехорошенькой.
— Мама, — тихо, но решительно произнесла она. — Уйди, пожалуйста!
— Как это уйди? Куда это уйди? Это мой дом! И никуда я не уйду!
— Дай мне поговорить с людьми!
— Нет.
— Ты должна!
В голосе Ии послышалось что-то такое, заставившее мать капитулировать.
— Ну, хорошо. Но из дома ты никуда не пойдешь! Я тебя предупреждаю. Один твой шаг, и я звоню дяде!
— Я никуда не пойду. Обещаю!
— Тут и говорите! — сердито бросила ее мать. — В гостиной!
— Хорошо. Но ты выйди.
Ия говорила тихо и невыразительно. Она проводила взглядом удаляющуюся на кухню мать. И жестом предложила подругам сесть на два мягких кресла. Сама она встала у окна, разглядывая улицу.
— Наверное, вы меня осуждаете, — произнесла она, словно разговаривая сама с собой. — Осуждаете за трусость? Что я не пошла на похороны Сандрика? Да?
— Ну… Не то чтобы мы тебя осуждали. Просто все были удивлены, почему тебя нет.
— Знаю, — вздохнула Ия. — Но они не знают про Сандрика того, что знаем про него я и моя семья. Поэтому они меня и не пустили.
— Так это твоя мама настояла?
— Главным образом, не она, а мой дядя Бадри.
— А он откуда знал Сандрика?
— Тот жил у него.
Оказывается, когда тетя Изольда прогнала Сандрика, он примчался к своей невесте.
— Помоги. Мать прогнала меня из дома.
— Как? — всполошилась Ия. — За что? Как она могла?
— Узнала, кто ты такая. И вспылила.
Ия покраснела. В самом деле, ей было, чего стыдиться. Ведь ее родной отец был вором. Самым настоящим вором, пользующимся уважением у всего воровского сообщества. На памяти девочки папа являлся домой раза три или четыре. Подолгу не задерживался. Погладив девочку по кудрявой головке, вскоре снова исчезал по своим делам.
— Если что, — говорил он матери, — обращайся к моему брату. Он всегда поможет.
И дядя Бадри помогал семье брата. Ия своего дядю просто обожала. И тот платил ей взаимностью. Сам дядя никогда в тюрьме не сидел. Но общаясь со старшим братом, хорошо знал его мир.
— Дядя руководит ребятами, которые на набережной лохов обирают. Знаете, у спуска к Куре?
— Мы там были, когда искали Сандрика.
— Да, дядя взял его к себе.
— Тоже не слишком благовидное занятие у твоего дяди. Не воровство, конечно, но тоже…
— Знаю, — кивнула Ия. — Поэтому я и не удивилась, когда Сандрик сказал, что мать его выгнала из дома за связь со мной.
Сандрик так умудрился повернуть дело, что Ия вроде как оказалась еще и виноватой. Мол, ради нее он пошел на разрыв с матерью. И тогда та заявила: выбирай, либо мой дом и я, либо эта девчонка.
— Но это же ложь! — возмутилась Кира. — Все знают, что тетя Изольда выгнала Сандрика из дома, потому что он постоянно обворовывал ее!
— Теперь мы это тоже знаем. Но тогда я была уверена, что Сандрик говорит со мной искренне. И я привела его к дяде. Объяснила ситуацию. И тот согласился взять Сандрика к себе.
— Лохов на набережной обирать?
— Ну да.
— Ужасно.
— Эх! Ужасное началось потом.
Ия продолжила свой рассказ. Чувствовалось, что, несмотря на папу уголовника, да еще и дядю-мошенника, она осталась девушкой честной и чистой. Поэтому сейчас ей было нелегко обвинять Сандрика. Но приходилось. Факты — упрямая вещь. А Сандрик действительно делал самые отвратительные вещи.
— Представляете, он предложил моему дяде вступить с ним в долю и обворовать квартиру его матери!
— Что?!
— Да, да! Мой дядя, когда услышал, сначала не поверил своим ушам, а потом чуть не убил Сандрика.
— Так оскорбился?
— Мать — это святое. А уж женщина, которая вырастила сироту, целиком и полностью заменив ему мать, святая вдвойне. Мой дядя был в бешенстве. Он вышвырнул Сандрика из дома. Запретил мне с ним общаться. И целый день бушевал, как это Сандрик осмелился предложить ему такую подлость.
— А что было потом?
— Потом дядя пошел к матери Сандрика.
— К тете Изольде?
— Да.
— Первый раз?
— Да.
— И сколько Сандрик прожил у него?
— Год или чуть больше.
— И твой дядя только через год впервые пошел к тете Изольде?
— Ну, он же думал, что тетя Изольда настроена против всей нашей семьи. Вот и не совался к ней.
Оказалось, что все не так. Тетя Изольда совершенно спокойно приняла гостя. И прохладно, но вежливо заявила:
— Мне нет дела до того, чем занимается ваша семья. О том, что невеста Сандрика из семьи с уголовным прошлым, я не знала. Но даже если бы и знала, то при чем тут девушка? Она работает честно. И я бы ничего не имела против такой невестки. Дело не в вас, и не в девушке. Дело в самом Сандрике.
Когда дядя узнал, что целый год пригревал на груди змею и лгуна, гневу его не было предела. Досталось всем. И племяннице, которая впутала его в это дело, и ее матери, которая не проявила бдительности, не рассмотрела, не предупредила. Но конечно, больше всех досталось Сандрику.
— Если бы дядя в тот момент добрался до парня, он бы задушил его собственными руками. В такой был ярости!
Дядя счел планы Сандрика просто вершиной мерзости. И честно предупредил мать воришки о том, что замышляет ее приемыш. Тетя Изольда вежливо поблагодарила гостя. Но в ответ сказала:
— Я уже давно не питаю никаких иллюзий относительно моего приемного сына. Знаю, на что он способен. За эти годы он много раз доказывал мне, что нет предела его низости. Поэтому я предприняла меры безопасности. Вынесла из дома все ценные предметы. Так что пусть приходит. Тут нет ничего, кроме мебели, которая слишком громоздка и тяжела для кражи. И некоторой недорогой бытовой техники. Все остальное я спрятала в надежном месте. Сандрику туда никогда в жизни не добраться.
На этом разговор и закончился. Дядя ушел относительно успокоенный. Но племянницу все равно строго предупредил, чтобы не смела общаться со своим женихом.
— Он для тебя умер! Поняла? — твердил он девушке несколько дней подряд. — Чтобы даже его имени я больше никогда не слышал. Ни я, ни твоя мать, никто! Этот человек — мерзавец! И твой покойный отец в могиле бы перевернулся, узнай, что я позволил его дочери выйти замуж за негодяя, который способен ограбить собственную мать. Такому нет прощения. Никогда! По сути своей этот человек уже труп!
А потом Сандрик и в самом деле умер. Выводы, как говорится, делайте сами.
