Глава 13
Однако помимо этого вопроса были и другие. Откуда взялась незнакомка в черном? Как ей удалось незаметно проникнуть в гостиницу? Почему никто из персонала не заметил ее присутствия?
— Она поднялась по служебной лестнице. И пробыла в гостинице совсем недолго.
— Пришла, сделала свое дело и ушла?
— Да.
— Другими словами, женщина в черном пришла к Сергею, чтобы убить? Не для того, чтобы пофлиртовать или просто поговорить с ним?
— И даже не для выяснения отношений, — кивнул следователь. — У них просто не было времени для разговоров.
— Она шла, твердо зная, что убьет его?
— Думаю, да.
Звучало это ужасно. Кто способен на подобное злодейство? Идти и знать заранее, что убьешь человека, которого сейчас увидишь. Ужасно. Просто не верилось, что такое возможно. И поэтому Леся переспросила еще раз:
— И она, эта женщина в черном, все продумала заранее?
— Да. К тому же она явно торопилась. Ведь вы появились буквально спустя четверть часа или даже меньше. Вы могли наткнуться на нее прямо в номере.
Подруг передернуло. Вот была бы ситуация! А вдруг у этой женщины помимо холодного оружия в одежде или в сумочке было спрятано еще и огнестрельное? Что тогда? Она перестреляла бы их всех? За компанию с Сергеем?
— А когда вы отпустите моего мужа? — спросила Аня, что было вполне логично.
— С этим все не так просто.
— Не просто?
Аня побледнела.
— Почему же не просто? Вы что, нашли на ноже отпечатки его пальцев?
— Не очень четкие, — утешил ее следователь. — Даже не отпечатки, а фрагменты отпечатков. Такое впечатление, что когда-то ваш муж держал в руках этот нож. Но было это очень и очень давно.
— Вот видите! — обрадовалась Аня. — Нельзя же сажать человека за решетку только за то, что когда-то он подержал в руках предмет, которым потом другой человек совершил убийство.
— Но когда мы сообщили вашему мужу о том, что на ноже найдены отпечатки, он тут же признался, что это его нож. Что он лежал у него дома.
— О-о-о!
— А когда мы сообщили ему, что труп своего любовника нашли вы, ваш муж поспешил признаться в убийстве.
На Аньку было жалко смотреть.
— Но этого не могло быть! Он не убивал! Давида там вообще и близко не было. Вы же сами сказали, Сергея убила женщина!
— Да, сказал. И думаю, что ваш муж настрочил свое признание из благородства, исключительно желая выгородить вас.
— Меня?! Но я тоже не убивала.
— Он подумал иначе. Или подумал, что мы можем захотеть арестовать вас.
Кира, не сомневаясь, что сам следователь и вложил эту мысль в голову Давида, только фыркнула:
— С чего это у него появилась такая мысль?
Следователь отвел глаза, демонстрируя, что остатки совести у него все же имеются, и снова посмотрел на Аню.
— Как бы там ни было, ваш муж пока останется у нас.
— Но вы же не верите в то, что он виноват.
— И тем не менее, других подозреваемых у нас просто нет.
Кира снова фыркнула:
— Очаровательно! Верней, возмутительно!
Но Аня хотела расставить все точки над «i».
— Другими словами, если подходящий подозреваемый так и не появится, то в убийстве вы обвините Давида? Да?
Следователь снова отвел глаза. И начал бормотать нечто невразумительное на тему, что совсем уж невиновных людей в природе не бывает. Что за каждым числятся какие-нибудь грешки. И что, как ни крути, а драку Давида с Сергеем наблюдало большое количество свидетелей. Так что от нее никуда не денешься.
— Ничего себе! Одно дело — драка! А совсем другое — убийство!
Но следователь все отводил и отводил глаза, что здорово нервировало подруг. Да что же это такое делается? Он что, серьезно собирается обвинить Давида в убийстве? И с ужасом признавались самим себе: да, может. Очень даже может! Тем более, что Давид поторопился с этим идиотским признанием.
Сраженную горем Аньку едва удалось увести из кабинета следователя. Несчастная не хотела уходить, умоляя следователя сжалиться над ней и над детьми.
— Что ты тут унижаешься?! — сердито шипела ей в ухо Кира, выволакивая подругу из кабинета. — Пошли отсюда!
— Оставьте меня! Дайте мне умереть!
— Сейчас не время.
— Пустите! — рвалась Аня. — Я должна сказать следователю, какой Давид прекрасный человек!
— Нужно не умолять, а взять себя в руки и найти настоящего преступника! Эту бабу в черном!
— Но как? Где мы найдем эту бабу?
— Найдем! Уверена, она достаточно наследила. Если убийство твоей тети Изольды и дяди Нико тоже ее рук дело, то мы ее найдем.
— Как? Где?
— У твоей тети Изольды в окружении было не так уж много женщин, которым ее пес доверял.
Однако, прибыв ко второму следователю, который вел дела об убийстве Сандрика и стариков, подруги убедились, что были не совсем правы. Уже в приемной они обнаружили сразу трех седовласых старушек в темных платьях. Девушки сразу же подумали, что это свидетельницы по делу тети Изольды и Сандрика. И не ошиблись.
— Да, мы ближайшие подруги нашей Изольдочки! — закивали головами старушки. — Можно сказать, единственные ей родные души!
Разумеется, и тут девушкам пришлось выслушать рассказ о том, какое чудовище досталось бедной тете Изольде в сыновья. Рассказывала полная и довольно высокая пожилая женщина, производившая впечатление бывшего главного бухгалтера или какого-то другого начальства не из крупных. Может быть, заведующая складом. Или заведующая производством при столовой или ресторане.
Она очень чисто и правильно говорила по-русски, употребляя много литературных слов и выражений, которые редко услышишь в среде коренных жителей России. Что поделаешь, очень часто иностранцы, которые учат язык по книгам, разговаривают куда грамотнее и правильнее, чем современная молодежь, предпочитающая языку Пушкина и Тургенева свой собственный сленг.
Итак, девушки безропотно выслушали историю о том, каким Сандрик был чудовищем. Как он обворовывал Изольду, которой пришлось прятать от сына все ценные вещицы, раздав их на хранение родственникам и подругам. Как Сандрик, еще будучи несовершеннолетним, трижды попадал в милицию за воровство и мошенничество. И как бедная тетя Изольда продавала один раритет за другим, чтобы выкупить малолетнего негодяя и дать ему очередной шанс на исправление.
— Никогда не прощу себе! — вдруг воскликнула одна из женщин, прервав рассказчицу на полуслове. — Никогда.
— Будет тебе, Нино!
— Ты хотела как лучше!
— Хотела! — кивнула женщина. — А что получилось?
Подруг осенило. Вот она! Та самая Нино, о которой говорила мама Тамары. Женщина, которая помогла тете Изольде с усыновлением Сандрика.
Тетя Нино не стала отрицать своей причастности к этому делу.
— Да, моя вина! — воскликнула она.
И две другие старушки немедленно заголосили:
— Не виновата ты!
— Твоей вины нету.
— Нет, есть! Ведь я уговорила Изольду на этот шаг! Значит, я и виновата!
— Ты не могла знать, что получится.
Но тетя Нино была безутешна. Когда-то это была очень красивая, видная женщина. Еще и сейчас ее увядшая красота бросалась в глаза. Она не постарела и не подурнела подобно многим южным женщинам, чьи молодость и прелесть, увы, так скоротечны.
Тетю Нино время пощадило. Она словно высохла и подкоптилась от времени. Но прежние черты просматривались во всем ее облике.
— А вы в то время работали в детском доме? — спросила у нее Кира.
— В детском саду, — поправила ее тетя Нино.
— И там вы нашли Сандрика?
— Нет, с чего вы взяли?
Кира слегка смутилась.
— Ну, мы слышали… нам рассказывали… Рассказывали, что это вы помогли тете Изольде с усыновлением Сандрика.
— Я ей подала эту идею. Вот за что я себя казню! Но ребенка Изольда брала не в детском доме.
— Нет?
— Конечно нет! — пренебрежительно произнесла тетя Нино. — В детском доме нет никакой гарантии, что родители ребенка — приличные люди.
На взгляд подруг, ни один приличный человек, а тем более женщина, не отдаст свое дитя в чужие руки. Но тетя Нино, похоже, считала, что ситуации бывают разные.
— Изольда нашла девушку из очень приличной семьи, — принялась объяснять она подругам. — Случайно нашла. Верней, не случайно. Конечно, ей помог в этом высший промысел. То есть это тогда я так считала. А потом-то поняла, это были козни сатаны. Вот что это было такое!
И выплеснув свое негодование, тетя Нино продолжила уже гораздо спокойней:
— Теперь, когда Изольда и Сандрик… оба умерли, я могу поведать вам историю усыновления Сандрика. Впрочем, Изольда никогда и не делала из этого особой тайны. С шестнадцати лет Сандрик точно знал, что он не ее родной сын. Изольда думала, что это заставит парня усовеститься. Но он стал только хуже!
Тетя Нино снова разволновалась.
— Представляете, Сандрик упрекал Изольду в том, что она ему не родная мать. Так и говорил, ах, ты не моя родная мать, так чего я буду тебя слушаться? Такой негодяй! Такой негодяй! Совершенно не желал понимать, что не родному человеку за воспитание, уход и ласку нужно быть благодарным втрое больше. Но он не желал ничего понимать! Ему просто нравилось изводить бедную Изольду!
— Нино, — перебила ее подруга. — Не увлекайся. Рассказывай по существу, девочки истомились.
И тетя Нино начала снова:
— Эта семья, где Изольда взяла Сандрика, была нашими общими друзьями. Тогда я не знала, кто они такие. Но потом Изольда открыла мне эту тайну. И я вам скажу, они очень, очень приличные люди. Даже не представляю, как такое могло случиться, что та девушка — их дочь, что она оказалась беременна, да еще без мужа, да еще непонятно от кого. Но как бы там ни было, единственный человек, кому она доверилась в своей беде, была Изольда.
Тетя Изольда увезла перепуганную и растерявшуюся девушку в свой загородный дом. Устроила ее там со всеми удобствами. И помогла выносить ребенка, взяв с юной матери обещание, что та отдаст ребенка ей. Молодая мать была только рада избавиться от дитяти. Младенец был ей совсем не нужен. Если бы эту историю удалось замять, то у нее еще оставался шанс выйти замуж. Про операции по восстановлению девичьей невинности слышали уже и тогда.
Поэтому девушка с радостью согласилась на предложение тети Изольды. Она родила мальчика. Некоторое время кормила его. А по истечении полугода вернулась к своим родным.
— Всем своим друзьям эти люди сказали, что дочь уезжала поступать в институт. Потом сказали, что поступила, но слабое здоровье не позволило ей учиться. Так что теперь она вернулась домой и скоро выйдет замуж.
— И она вышла?
— Да. Но супружеская жизнь у нее не сложилась.
— Почему?
— Знаете, бывают такие яблоки, которые с виду вроде бы и красивые, и гладкие, и налитые. А надкусишь — и видишь, что плод негодный, червивый.
Воспитанная родителями в строгих правилах, выйдя замуж, девушка пристрастилась к ресторанам и прочим развлечениям. Постепенно стала прикладываться к рюмке. И вот уж поистине удивительный случай для страны, где даже не было вытрезвителей, не смогла справиться со своей тягой к спиртному.
— Не скажу, что она совсем уж спилась. Я видела ее несколько раз. Но она… Как бы это сказать, зациклилась на самой себе. Больше ее в этом мире ничего и никто не интересовал. А так как сама по себе она была личностью заурядной, то и внутренний мир ее оказался скудным и ничтожным.
— И Сандрик знал, кто его мать?
— Да. Изольда открыла ему эту тайну. Мать Сандрика к тому времени уже похоронила своего мужа. Жила одна. Так что Изольда не выдала ничьей тайны.
— И Сандрик навестил свою мать?
— Он торжественно объявил Изольде, что уходит жить к своей настоящей матери, у которой Изольда отняла его обманом, опутав ложью попавшую в беду девушку.
— И что?
— Да ничего! Долго он со своей родной мамочкой не ужился. Почему? А очень просто. Та требовала, чтобы сын заботился о ней. А Сандрик не был готов к тому, чтобы заботиться о ком-то, кроме самого себя.
— Приемная мать не научила его этому?
Тетя Нино усмехнулась:
— Не знаю, как можно научить такой вещи. Это в человеке либо есть, либо нет. В Сандрике и в его родной матери не было желания позаботиться о ближних, проникнуться их интересами и тревогами. Каждый из них жил в своем собственном мирке.
Одним словом, Сандрик разочаровался в родной мамуле и вернулся к своей приемной матери, умоляя о прощении.
— Он поклялся, что все понял, осознал, уразумел наконец, как много дала ему Изольда и каким ничтожеством оказалась его собственная мать.
— Так и сказал?
— Сандрик вообще был склонен к максимализму.
— И что было дальше?
— А дальше все пошло и поехало по-прежнему. Сандрик исправился только на словах. Да и то ненадолго. А уже через некоторое время он снова принялся издеваться над своей приемной матерью. Не работал. Таскал из дома разные мелочи. Воровал, где мог. Так и шло, пока Изольда его не выгнала. Окончательно и бесповоротно. Изольда вообще была человек действия. Терпела долго, но если уж что-то решала, то не миндальничала. Выгнала и прости-прощай!
Вот этот момент и интересовал подруг больше всего.
— Куда же пошел Сандрик?
Тетя Нино заколебалась.
— Была у него девушка.
— Он пошел к ней? Стал с ней жить?
— Нет, конечно! Он пошел не к ней.
— Почему?
— Как можно, они ведь не были женаты!
Ах, да! Подруги снова забыли, что они не дома, где люди проще смотрят на подобные вещи. Они в Грузии, где супружество и брак — дело святое. А супружеская верность женщины — вещь непременная. Меняться партнерами тут не принято. Клубов свингеров днем с огнем не сыщешь. И самая продвинутая молодежь продвигается, так сказать, только на словах или с заезжими действительно раскрепощенными девицами. Местные девушки для них неприкосновенны. И невинность невесты — до сих пор вопрос для обсуждения.
— Ну, не были они женаты. Не жили вместе. Тогда при чем тут девушка?
— У нее есть дядя.
Вот как. Еще и дядя. И что за дядя?
— Сдается мне, что это не очень хороший человек. Потому что хороший человек просто не смог бы сблизиться с этим отребьем!
— Вы про Сандрика?
— Про него самого.
— И что этот дядя?
— Вот у него и обитал Сандрик.
— Вы точно знаете?
— Мне сказала об этом Изольда. А я поведала следователю, когда тот начал выяснять всякие подробности.
— У вас и адрес этого человека есть?
— Нет. Но я знаю, что та девушка работает в цветочном магазине на вокзальной площади. Знаете, где это?
Подруги не знали, но полагали, что найдут без труда. Тут разговор пришлось прервать. Потому что из кабинета вышел следователь и предложил девушкам войти.
— До завтра, — попрощались они со старушками. — Вы ведь придете на похороны тети Изольды?
Две из них кивнули.
— Я — нет, — покачала головой тетя Нино. — Принципиально не хожу на похороны близких мне людей. Предпочитаю, чтобы они оставались для меня живыми.
Следователь нетерпеливо постукивал ногой и поглядывал на подруг, так что пришлось им зайти. Впрочем, допрос долго не продлился. Следователь задавал все те же вопросы, что и раньше. И было видно, что он не надеется услышать от подруг что-то действительно стоящее. Потом он замолчал и задумался. Этой паузой следовало воспользоваться. Вопросов у подруг накопилось предостаточно. И переглянувшись с Лесей, Кира негромко задала один:
— Скажите, а вы узнали, как преступники раздобыли ключи от квартиры тети Изольды?
— А? — поднял голову следователь. — Что?
— Тот добрый почтальон, который приходил к соседке тети Изольды, он был как-то связан с преступником, убившим Сандрика?
— Увы, — покачал головой следователь. — Эта история совсем из другой оперы.
— Как это?
— Мы провели ряд оперативных мероприятий, — важно пояснил следователь. — И в результате их выяснили, что в районе действует целая банда квартирных воришек. Сначала под видом почтальонов они ходят по квартирам, передавая мизерные суммы пенсионерам, якобы прибавку к пенсии. И пока те, ошалев от дармового счастья, возятся с бумажками, подписывая многочисленные справки и заполняя анкеты, преступники спокойно осматриваются в их квартирах.
— Осматриваются?
— Смотрят, что и где есть ценного. Какие замки на дверях. Есть ли дома собака или решетки на окнах. Ну, и все такое прочее. Понимаете?
— Так почтальон — это был наводчик?! — смекнула Кира.
— Совершенно верно. Обычно после его визита следовало ограбление. Однако в квартире той женщины ему показалось бедновато. Вот она и избежала кражи.
Кира задумалась. Какая-то банда домашних грабителей крутилась по дому тети Изольды. Сандрик туда сунулся и…
— Так что? — вслух произнесла девушка. — Может быть, Сандрика убили конкуренты? Эти из банды? Вы их поймали?
— Мы нашли двух человек. Они отрицают свою причастность к этому убийству! Говорят, что никогда не совались в непроверенные квартиры. А в квартире тети Изольды их человек побывать еще не успел.
— И вы им верите?
— Это похоже на правду.
Больше на эту тему следователь говорить не пожелал. И обведя глазами подруг, он внезапно спросил:
— А где еще одна ваша подружка? Тамара?
— Разве вы ее вызывали?
— Вызывал. Но она не приехала.
— Должно быть, не смогла.
— Крайне безответственное поведение! — вскипел следователь. — Будьте добры, передайте ей, что как главная наследница своей двоюродной бабушки, она могла бы проявить и побольше чуткости!
Подруги даже ушам своим не поверили. Они-то ломали голову, пытаясь придумать, как им узнать тайну завещания тети Изольды. И вот, пожалуйста! Следователь уже все знает.
— Наследница?
— Тамара?
— Наша Тамара?
— Да. Ваша Тамара! Наследница покойной.
— Вы это точно знаете?
— Конечно! Своими глазами видел завещание покойницы.
— И вы его прочитали?
— Читать там нечего. Все достается Тамаре.
— В случае смерти Сандрика?
— В любом случае!
В этот момент у следователя на столе зазвонил телефон. Он схватил трубку и что-то начал раздраженно кричать в нее. Подругам он махнул рукой. Мол, ступайте. Больше вы мне не нужны.
Подруги вышли из его кабинета в раздумье. Итак, наследница нашлась. Но знала ли она об этом? И знал ли об этом еще кто-то? А если знал, то не мог ли помочь Тамаре получить доступ к заветным денежкам?
— Будь Сандрик жив, он все равно смог бы оспорить это завещание.
— Но он мертв!
— А у Тамары алиби. Убийство случилось в ее первую брачную ночь. Ей было явно не до Сандрика.
— А у ее мамы алиби нет!
— Думаешь, это мамуля расчистила для дочурки дорогу к деньгам?
— А ты сомневаешься, что она на такое способна?
— Убить Сандрика и тетю Изольду?
— А почему — нет? Ради денег люди идут и не на такое.
Леся помолчала, а потом неожиданно произнесла:
— Помимо матери Тамары, в деле был еще один заинтересованный в смерти тети Изольды человек.
— Кто?
— Мать Сандрика. Она могла ненавидеть Изольду.
Кира задумалась. А ведь верно. Мать Сандрика могла и не знать, что Изольда вычеркнула сына не только из сердца, но и из своего завещания. И что в таком случае могло помешать матери Сандрика пойти и придушить тетю Изольду?
— Она ведь не знала, что ее сын к этому времени уже мертв. И расчищала ему дорогу к деньгам.
— Надеясь, что он с ней поделится? Глупо. Мне показалось, Сандрик не из тех, кто делится.
— Мать могла припугнуть его. Сказать, что если правда об убийстве тети Изольды выплывет наружу, то он ничего не получит.
— И что?
— Если хорошая актриса, то могла сыграть в истерию. Мол, пропадаю тут с голоду и холоду. Если не поделишься наследством, то мне терять нечего. Погублю и тебя, и себя, и денежки пусть пропадают!
Естественно, после таких рассуждений подруги направились прямиком к матери Сандрика. А куда же еще? Правда, Аня пыталась ныть и требовать, чтобы ее подруги прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик, поймали убийцу Сергея и освободили ее Давида. Но девушки объяснили, что убийца Сергея и убийца стариков — это, скорее всего, один и тот же персонаж.
— А значит, поймав убийцу твоей тети Изольды, мы узнаем, кто убил Сергея. Понятно?
Ане не оставалось ничего другого, как смириться. И отправиться вместе с подругами к матери Сандрика. Ее адрес они выяснили у следователя без всяких проблем. Можно сказать, следователь его им сам навязал.
— Теоретически, — сказал он девушкам, диктуя номер телефона и адрес, — эта женщина не может считаться близкой родственницей покойного. Ведь она больше двадцати лет назад отказалась от своих прав на него. Но… Но помимо юридической законности существует еще и простая человечность. Эта женщина родила этого ребенка. И узнав о ее существовании, я счел своим долгом предупредить ее.
Правда, мать Сандрика никак не отреагировала на сообщение следователя. То есть она не пришла к нему, не узнавала подробностей о смерти сына, не пыталась выяснить, где находится тело ее сына и как можно его получить, чтобы похоронить.
— Вероятно, — предполагал следователь, — бедная женщина слегла от горя. Возможно, у нее удар, потому что после первого нашего с ней разговора она телефонную трубку не берет. Я даже хотел послать к ней своего человека, чтобы он помог бедняжке. Но увы, людей катастрофически не хватает.
— Так мы съездим?
— Вы сделаете благородное и очень доброе дело! — обрадовался следователь. — И обязательно перезвоните потом мне. У этой женщины по телефону был такой странный голос! Боюсь, как бы она не сделала с собой самого худшего.
Но опасения следователя оказались напрасными. Дверь подругам открыла цветущая, полная сил и здоровья женщина лет сорока с небольшим.
— Вы ко мне? — с неподдельным изумлением спросила она. — По поводу моего сына? Вы что-то путаете. У меня нет никаких детей! А тем более взрослых сыновей. Я слишком молода, чтобы иметь такого ребенка!
И она залилась громким несколько искусственным смехом, работая явно на публику.
— Вы не одна? — догадалась Кира. — Не можете говорить?
Женщина сверкнула на нее нехорошим взглядом. И понизив голос до шепота, произнесла:
— Идите отсюда! Нет у меня никакого сына. И не было! Ясно вам?
И она попыталась захлопнуть дверь. Но в этот момент за ее спиной появился высокий представительный мужчина.
— Нинелли, дорогая, мне пора! — произнес он.
— Как? Уже? — огорчилась мать Сандрика, мигом забыв о подругах. — А я думала, ты побудешь у меня до вечера.
— Уже вечер.
— Еще совсем рано.
— Дела, дорогая. Что поделаешь! Мне надо идти!
И мужчина изобразил на лице глубокую скорбь по поводу вынужденной разлуки. Мол, его бы воля, он бы вовек не ушел от любимой женщины. Но дела, увы, не позволяют. Наблюдавшие эту сценку подруги только хмыкнули про себя. Все ясно, этот петушок женат. И бегает к роскошной Нинелли от родной жены. Проведет часик-полтора в чужой постели и обратно под супружеский бочок, изображать благопристойного супруга. Какая гадость!
Нинелли тем временем еще немного попыталась уговорить своего любовника остаться. Но видя, что он непреклонен и уже начинает раздражаться, вовремя снизила накал. И распрощались любовники вполне мирно и ласково.
Но стоило за мужчиной захлопнуться дверям лифта, как на подруг набросилась разъяренная кошка.
— Это из-за вас он ушел! — злилась Нинелли, сверкая глазами. — Это вы виноваты!
— При чем тут мы?
— А зачем приперлись?
— Нас следователь прислал. Он тревожится, все ли с вами в порядке.
— Вот еще дурак! — разозлилась женщина еще больше. — Какое его дело? Я же ясно дала понять ему, что не желаю иметь ничего общего с этими похоронами! Изольда его растила, пусть она и хоронит!
Видимо, Нинелли невнимательно слушала следователя. Или просто ей действительно было глубоко плевать на все, что происходило вокруг нее, но лично ее не затрагивало. Во всяком случае о смерти тети Изольды она или не знала, или притворялась, что не знает.
Подруги уже поняли, что мать Сандрика вовсе не умирает от горя, как вообразил себе чудак следователь. Она просто не желает возиться с похоронными делами. И поэтому самоустранилась. Конечно, проводить время в обществе щедрого любовника, который дарит цветы, приносит дорогое вино, шоколад и, очень возможно, другие, более ценные подарки, куда приятней, чем устраивать поминки по убитому сыну.
Поэтому Кира не стала щадить Нинелли и прямо ей так и заявила:
— Ваш сын мертв! Тетя Изольда тоже убита! Насчет своих похорон она оставила распоряжения. Но похороны Сандрика ею не предусматривались.
— И что?
— Если вы не заберете тело сына, то его похоронят за государственный счет.
— Пусть хоронят!
— Вы не будете знать, где его могила.
— Мне все равно!
— И похоронят его не сразу. Он будет еще долго лежать в морге!
— Говорят вам, а вы не слушаете! — закричала Нинелли. — Мне все равно! Читайте по буквам! В-С-Е Р-А…
— Но это же ваш сын! — перебила ее Аня. — Как вы можете?! Вы злая! Вы отвратительная женщина! Бог вас накажет за это!
Неожиданно Нинелли как-то посерела и осела. Впрочем, осела она не на жесткий пол, а на мягкое кресло, которое случайно оказалось рядом. Случайно ли? Подруги уже поняли, что имеют дело с матерой эгоисткой. А у таких людей случайно ничего не получается. Все их действия направлены к одной цели — содержать себя любимую в неге и комфорте.
— Ох! — прижимая руку к пышной груди, пролепетала Нинелли. — Как страшно вы сказали! Бог! Накажет! Помогите мне!
— Чем?
— Добраться до постели!
До кровати Нинелли ковыляла с такими охами и ахами, что разжалобила бы и старый дубовый шкаф. А подругам стало окончательно ясно: Нинелли — великая актриса. Просто жалко, что такой талант пропадает дома. Ей бы на подмостки, хотя бы даже любительские, там ее кривляньям цены бы не было.
Устроившись на кровати и обложившись мягкими подушками, Нинелли потребовала легкое покрывало. Стакан холодной минеральной воды из холодильника и сердечные капли из аптечки. Потом она захотела, чтобы ей включили кондиционер и дали более теплый плед.
— Зачем ей сердечные капли? — проворчала Леся. — У этой женщины и сердца-то нету!
А мать Сандрика тем временем начала жаловаться на свою несчастную жизнь. Как многие прирожденные бездельницы, она палец о палец не ударила, чтобы сделать ее хоть чем-то лучше. Просто жила в свое удовольствие, ни на кого не обращая внимания, а потом удивлялась, почему это люди стараются с ней общаться как можно меньше.
— Очень жалею, что отдала Сандрика именно Изольде. Она не сумела воспитать из него настоящего мужчину.
По мнению Нинелли, настоящий мужчина — это тот, кто был в состоянии обеспечивать ее безбедную жизнь и выполнять все ее капризы.
— Сандрик был плохим сыном не только Изольде. Но и мне — его родной матери!
Кажется, Нинелли всерьез считала, что имеет на сына какие-то особые права. Не Изольда, да кто она такая? Изольда всего лишь выкормила, вырастила, воспитала и отдала мальчишке многие годы. А вот Нинелли его родила! Это же подвиг! Больше полугода вычеркнуто из жизни! Такое не забывается. И сын должен был у нее в ногах валяться.
— А ведь я могла тогда сделать аборт. Жаль, что не сделала. Не было бы сейчас проблем. И снова Изольда виновата! Уговорила меня, что аборт — это опасно. Можно подумать, что роды — не опасно! Да и не хотела я больше детей. Одного раза вполне достаточно!
В общем, после получасового разговора с Нинелли подругам стало совершенно ясно: эта особа вполне могла и убить, и задушить, и отравить, и зарезать, если от этого зависело ее благополучие и если бы ей удалось победить свою природную лень.
— Вы знали, кому Изольда оставит свое состояние?
И снова Нинелли удивила подруг.
— Конечно, Сандрику! Кому же еще?
Потрясающе глупая тетка! Или она только притворяется круглой идиоткой? Подруги бились с Нинелли еще около часа, но так ничего нового и не сумели узнать. Она твердила, что общение ее с сыном было сущим кошмаром. Он ее разочаровал. Она его прогнала, с тех пор они лишь перезванивались время от времени.
— Меня не интересовала его жизнь и его проблемы, — откровенно заявила Нинелли. — Сандрику постоянно были нужны деньги. Но не у меня же он должен был их брать!
Она искренне была возмущена. Как это, брать у нее деньги! Она, она сама всегда и у всех все брала! А давать — это уж, извините, не к ней!
Корень несовместимости матери и сына был в их схожести. Оба умели только брать, но не умели отдавать. Конечно, пожив какое-то время со своей биологической матерью и узнав ее хорошенько, Сандрик запросился назад, к Изольде.
— Я попросила сына оставить меня в покое. Он жаловался, что приемная мать ограничивает его в средствах. И я поговорила с Изольдой на эту тему.
— В самом деле?
— Конечно! Это же возмутительно, обирать бедного сиротку!
— Обирать? Но кажется, приемная мать ему только давала!
— Давала! — пренебрежительно фыркнула Нинелли. — Что она ему дала? Да ничего толком не дала!
— А еду? Одежду? Воспитание!
Холеное лицо Нинелли исказилось в презрительной гримасе.
— Воспитание! Одежда! Еда! Это просто смешно! У Изольды были миллионы! А она попрекала бедного мальчика куском хлеба! Вот что было отвратительно! Ее скупость!
— Миллионы? Вы уверены? У тети Изольды были миллионы?
— Еще бы! Изольда с мужем всегда жили очень богато. А еще больше они откладывали в кубышку. Уж я-то знаю!
Подруги не слишком-то поверили словам Нинелли. Эта женщина явно была из тех завистниц, которым даже медная копейка в чужом кошельке не дает покоя.
— Следователь сказал, что в квартире Изольды не нашли никаких ценностей.
— Значит, спрятала!
— Или их украли сообщники вашего сына. А потом избавились и от него.
— Ах, я ничего не знаю о делах моего сына, — опять застонала Нинелли. — Ничего! Клянусь вам!
— Простите, но вашего сына убили.
— Я тут ни при чем. Он со мной ничем не делился.
— Если вы лжете, эти люди могут прийти и к вам, — припугнула ее Кира.
Нинелли встрепенулась.
— Ко мне? Почему ко мне? Я — бедная, несчастная мать. Моего единственного сына убили, ограбили, бросили умирать!
— Это он хотел ограбить свою приемную мать!
— А ее и надо было ограбить! — в ярости воскликнула Нинелли. — Такую жадину! Ничего другого она и не заслуживала.
Дальше снова посыпались жалобы на ужасное самочувствие, требование лекарств, снова жалобы уже на злых людей, которые ее окружают и мучают всю ее жизнь. И бесконечные — дайте мне то, дайте мне это, сходите, купите, принесите!
Одним словом, подруги были несказанно рады, когда им удалось унести ноги от этой вампирши.
— Любительница считать деньги в чужих карманах, вот кто она такая! — сердито воскликнула Леся, когда девушки вышли от Нинелли.
— Отвратительная особа.
— Она мне напомнила жирную гусеницу. Жует, жует, а в бабочку так и не превращается.
В общем, в своем мнении насчет матери Сандрика подруги полностью сошлись. Никакой пользы от нее быть не могло. Единственная зацепка, которую подругам удалось выудить в море пустой болтовни и жалоб, это очередное упоминание о девушке Сандрика.
— Со мной сын своими планами не делился. Говорю вам, он привык только брать. А я не собиралась ему ничего отдавать. С какой стати?
— А как зовут девушку вашего сына?
— Он что-то мне говорил. Но у меня в тот момент голова так болела… Нет, я толком не запомнила ее имени. Во всяком случае что-то цветочное.
— Наверное, вы путаете. Мы знаем, что она торгует цветами.
— Ну да. И цветами торгует и имя у нее цветочное. А! Вспомнила, как ее зовут. Ия!
Ия — по-грузински фиалка. В самом деле, цветочное имя и очень подходит цветочнице. Все совпало.
— А где она живет?
— Эта девица? Вот уж мне это ни к чему! Но вы узнайте и сходите к ней. Уверена, от Ии у моего сына не было секретов.
На чем основывалась эта ее убежденность, Нинелли подругам так внятно и не объяснила. Намекнула что-то на чуткое материнское сердце, которое всегда подсказывает, что происходит с ее ребенком. Очередное вранье! В старой сливовой коряге и то больше чувств к своей поросли, чем было у этой женщины к рожденному ею когда-то ребенку!