Глава 12
Тамара пошла не в магазин, а зашла к своей маме, которая и нагрузила дочь всем необходимым: куском свиного окорока, баклажанной закуской в стеклянной банке, сладкой выпечкой с орехами и медом и бутылью с вином.
— Зашла так рано, потому что всю ночь не спала, — призналась Тамара.
— Понятно, что не спала. Могла бы и не говорить. Дело-то молодое. Небось муж спать не давал? — усмехнулась Кира.
Тамара как-то странно поскучнела. И помотала головой.
— Нет. При чем тут муж? Просто покою мне не было, все хотела спросить Аню, как у нее с Давидом.
— Что как? — спросила Аня.
— Помирились вы с ним?
— Ну… Почти.
— Это хорошо! — обрадовалась Тамара. — Я знаю, что вы друг друга действительно любите.
И на ее лицо набежала тень.
— Радуюсь, когда вижу, что люди любят друг друга, — печально произнесла она, причем радости в ее голосе не было ни грамма. — А вот мне самой, похоже, любви увидеть не суждено.
— Что ты говоришь?! Еще вся жизнь впереди.
— То есть увидеть-то я ее увидела. Да вот пожить с любимым, чтобы не таиться ни от кого, не прятаться, мне, как видно, не суждено.
Кира с Лесей многозначительно переглянулись. Похоже, Анькин рассказ был чистой правдой. Тамара вышла замуж не по любви. А ее настоящая любовь проживает не под одной с ней крышей, а где-то в другом, совсем в другом месте.
Аня же сказала:
— Перестань, Тамара. Будешь ты еще счастлива.
— Нет, я знаю. Не буду. Такая уж я несчастная уродилась. Вся в мою маму.
— А что с твоей мамой не так? Насколько я знаю, она прожила с твоим отцом очень счастливо.
— Да, так со стороны и казалось.
— Казалось?
— Не любила мама моего отца, — вздохнула Тамара. — Она и замуж за него без любви вышла. И меня без любви родила. Потому я такой несчастной у нее и уродилась. Лучше бы она меня вообще не заводила! Лучше бы аборт в свое время сделала! Не пришлось бы мне сейчас так мучаться!
И уронив голову на руки, Тамара неожиданно громко разрыдалась.
— Что? — выскочила на шум мама Давида. — Что вы плачете? Что еще случилось? Ах, это ты, Тамарочка. Здравствуй. А чего ты ревешь-то?
Тамара только помотала головой.
— А чего она ревет? — спросила мама Давида.
За Тамару пришлось объясняться подругам.
— Она не любит своего мужа, — смущаясь сообщила Леся.
— И жить с ним не хочет!
— Замуж вышла, а теперь впору назад все переиграть.
— Тамара! — ужаснулась мама Давида. — Что ты такое говоришь? Это правда?
— Угу.
— Тогда ты просто дура! — неожиданно холодно произнесла мама Давида. — И учти, ты сделала свой выбор. Назад пути нет. И нравится тебе это или нет, теперь ты принадлежишь своему мужу. Навсегда!
И гордо подняв голову, она прошествовала из кухни. Но на пороге внезапно передумала, повернулась и сказала:
— Мы с моим покойным мужем прожили вместе целых тридцать три года. Не скажу, что это были самые счастливые мои годы. Бог не даст соврать, муж у меня был человеком сложным. Пил, гулял, а меня ревновал. И несколько раз даже руку на меня поднял. Но он был моим мужем. И у меня никогда даже мысли не появлялось уйти от него. Я терпела. Все эти годы терпела. И ты вытерпишь!
В ответ Тамара завыла в голос. Она не хотела ни терпеть, ни страдать. Она хотела снова стать свободной.
— Я от него уйду, — проревела она. — Надоело его морду каждый час рядом с собой видеть. Урод! Дурак! Олух!
Чтобы отвлечь бедняжку, Кира спросила:
— А что ты рассказывала про свою маму? Она-то почему была несчастна?
— Без любви жизнь прожила. Какое уж тут счастье!
— Она тоже вышла замуж за одного, хотя любила другого?
Тамара была так расстроена, что даже не обратила внимания на это «тоже». Зато обратила Анька. И посмотрела на Киру словно рассерженная кобра.
— Нет, — произнесла Тамара. — Моя мама просто вышла замуж без любви. Полюбила она уже позднее.
— После того, как умер твой отец?
— Не знаю. Нет, папа еще был жив. И я помню, как родители ссорились. И папа упрекал маму в том, что она его не любит. И он знает, на кого она засматривается.
— А твоя мама?
— Не помню, что она ему тогда ответила. Но любовник у мамы был.
— Ты это точно знаешь?
— Да. Потому что отец часто уезжал в командировки. И в такие ночи мама оставляла меня дома одну. А сама уходила.
— И твой отец знал об этом?
— Конечно нет! Когда он меня спрашивал, все ли в порядке и не уходила ли куда-нибудь мама, я всегда клялась, что мама никуда не уходила. Всюду мы были с ней вместе. И никакие мужчины маме не звонили.
— А на самом деле звонили?
— Один звонил, — кивнула Тамара. — Не знаю, как его зовут. Но мама его явно обожала. У нее даже голос менялся, когда она с ним разговаривала. Думаю, он был каким-то большим человеком. Начальником.
— Почему?
— Он делал маме дорогие подарки. То золотые часы, то браслет, то ожерелье с драгоценными камнями.
— А твой папа? Как он реагировал на эти подарки?
— Мама их от него прятала. Или врала, что это подделка и она купила ее в отделе бижутерии за сущие копейки.
— А тот мужчина?
— У него была своя семья, положение в обществе. Он не мог все бросить. И мама не могла. А потом с ним что-то случилось. Мама очень плакала. И все время твердила мне, что в жизни самое главное — это успеть побыть с мужчиной, которого любишь. И что самое важное, это вовремя понять, кто из мужчин — твой.
— Наверное, твоя мама много в жизни страдала.
— Очень! И она всегда твердила мне, чтобы я шла на любой риск, лишь бы побыть со своим мужчиной. Что важней этого нет ничего в жизни. Что она в свое время струсила, а потом жизнь жестоко наказала ее. Представляете, мама даже не могла поплакать на похоронах своего любимого!
— Почему?
— Ну, ведь там была его жена. И ребенок. И вся родня. Они бы не поняли, чего это мама так рыдает. Ведь никто не знал об их отношениях.
И Тамара снова всхлипнула. Уходить она не торопилась. А у Киры с Лесей от бессонной ночи уже мутилось в голове. Конечно, они очень сочувствовали Тамаре, загнавшей себя в ловушку. Но полагали, что такая девушка сможет разобраться в своих проблемах и сама. В конце концов, разведется со своим Васико, и все. Какие ее годы!
А вот им лучше пойти и немножко поспать, если они не хотят выглядеть на все свои прожитые годы, да еще и с нагрузочкой.
После недолгого сна подруги встали свежие и бодрые. Жизнь уже не казалась такой муторной штукой. Даже в расследовании наметился интересный ход.
— Если тетя Изольда и этот старый пердун дядя Нико были любовниками, а теперь они оба убиты, то не связаны ли эти смерти между собой?
— Но зачем убивать их сейчас? Если бы кто-то и захотел лишить их жизни, то сделал бы это раньше. Когда они были молоды и полны сил.
— Как знать, — с сомнением произнесла Кира. — Для ревности срока давности не существует.
— Кто же их убил? Жена дяди Нико? Мне она показалась безобидной старушкой.
— Мне тоже. Но как знать, что за страсти бушуют в душе у любой женщины.
— Надо спросить у Ани. Ведь Давид — племянник дяди Нико. Аня сама постоянно цапалась с дядюшкой. Так что она должна хорошо знать эту семью.
Аня еще спала. А когда подруги ее разбудили, страшно рассердилась.
— Я только что выпроводила Тамару со всеми ее проблемами и прилегла передохнуть. Хотела хоть ненадолго забыться. А тут вы! Что вам нужно?
Узнав, что подруги хотят выяснить что-нибудь о личности жены дяди Нико, Анька разбушевалась еще сильней.
— Идите к моей свекрови! Это они с ней подруги. А я эту старую кошелку едва знаю! Она за своим мужем едва ли раз в жизни рот раскрывала по собственному почину.
К счастью, мама Давида оказалась куда более терпимой.
— Тамзико — чудесная женщина. И сразу вам скажу, в мужья ей достался еще более невыносимый человек, чем был даже мой собственный муж.
— Дядя Нико тоже бил свою жену?
— Нет, Нико свою Тамзико никогда пальцем не тронул. И свои измены напоказ не выставлял. Это только мой муж был горазд на публичные подвиги. Но какая разница, если все знали, что Нико изменяет своей жене?!
— А она?
— А что она могла? Молчала и терпела.
— Всю жизнь?
— У нас так принято. Муж — глава в семье. Потом идут его родители. Братья и сестры. И дети, когда подрастут. И если жене что-то не нравится, она должна помалкивать. Ее слово в семье десятое.
— Но ведь ваша подруга должна была ревновать своего мужа?
— Еще как! И ревновала! И плакала! И уговаривала. Все бесполезно. Он исчезал на целые ночи и даже на несколько суток. А когда возвращался, не желал объяснять, где был и что делал.
— А вы знали, кто была та женщина?
— Любовница Нико?
— Да.
Мать Давида помедлила с ответом.
— Откуда мне знать? Да я и не интересовалась никогда.
— А ваша подруга?
— Тем более. Она раз и навсегда решила для себя, что брак для нее важнее счастья. Поэтому всеми силами старалась сохранить его. Закрывала глаза на все похождения своего мужа. Терпела, копила в себе обиды, но вида не подавала.
Ого! Однако за эти годы в женщине могла скопиться огромная потенциальная жажда разрушения. Могла и мужа зарезать. И свою соперницу тетю Изольду задушить. Могла, но…
— Но почему она тогда сначала покончила с мужем? Логичнее, если бы сначала расправилась с соперницей. А уж потом… Если бы жажда мести не утихла, прикончила бы и муженька.
— Может быть, ей хотелось, чтобы он страдал.
— Какое-то изощренное издевательство. Женщина, какой бы оскорбленной себя ни чувствовала, никогда не допустит мысли, что муж способен любить какую-то другую бабу больше, чем ее саму. Так что зло — это всегда соперница. А муж — он хороший, просто слабохарактерный, поддавшийся на дьявольский соблазн. И стоит этот соблазн уничтожить, как муж снова станет хорошим.
Да, психологически все верно.
— И ты вспомни ее фигуру. Маленькая, толстенькая и едва ходит, так задыхается. Какая из нее убийца? Даже если предположить, что под старость жену дяди Нико переклинило от ревности и она решила мстить, все равно не могла бы такая коротышка дотянуться до долговязой тети Изольды. Для этого ей пришлось бы взять с собой табуреточку.
Так что жену дяди Нико в силу ее преклонного возраста и маленького роста девушки из числа подозреваемых сразу исключили. Задушить довольно крепкую для своего возраста тетю Изольду у старушки Тамзико не было никаких шансов. Но что-то подругам не давало покоя. Все-таки Сергей пострадал именно за то, что стал свидетелем убийства.
— Ты помнишь, что он сказал?
— Что?
— Он сказал про убийцу тети Изольды и дяди Нико, что это ОНА. Понимаешь? Убийца — это женщина.
— Точно! — ахнула Леся. — Ведь верно. Но кто такая?
— Не знаю. Но твердо уверена: ЕЕ надо искать в прошлом стариков.
— Все равно мрак.
— Погоди, к примеру, тетя Изольда. Она имела мужа, имела любовника, а потом усыновила мальчика Сандрика.
— И что?
— Где она его нашла?
— Ты же помнишь, им помогли. Достали ребенка.
— Кто помог? Где достал? Это надо выяснить поточней.
За информацией пошли к родне тети Изольды. К той самой матери бедной Тамары. Дочь была у нее. И при виде подруг заметно обрадовалась. Снова появился кто-то, способный выслушать, как она глубоко несчастна. К удивлению подруг, мать Тамары оказалась полностью в курсе переживаний дочери. И если и бранила ее, то только для виду. У них дружба.
Теперь подругам многое стало понятным. И откуда у Тамары такие богатые для молодой девушки познания о противозачаточных таблетках. И кто натолкнул ее на мысль посетить гинекологическую клинику перед замужеством. Мать Тамары подругам не понравилась. Слишком в ней все было искусственно. Волосы крашеные. Кожа подтянута. Даже дома она ходила в светлых элегантных брючках и такой же легкой кофточке.
И совсем не была похожа на прочих сельских тетушек. Была среди них белой вороной.
— Да, у меня есть средства, — вещала она тонким, как колокольчик, голоском. — Но исключительно на меня. Тамаре придется самой добиваться в этой жизни благополучия. Но я уверена, она преуспеет. Ведь я всегда внушала Тамарочке, что деньги способны творить чудеса.
Вскоре за Тамарой пришел ее муж — Васико. Он не выглядел ни несчастным, ни подавленным. Похоже, он и не догадывался, что его жена терпеть его не может. И просто использовала в своих целях. Тамара быстро попрощалась и ушла. Мать проводила дочь скорбным взглядом.
— Не понимаю, зачем моей дочери понадобилось выходить замуж за этого человека. Он ей не пара! Совсем не пара! Я старалась вырастить Тамару не только здоровой, но и образованной девушкой. А тут этот деревенский парень! Просто стыд и позор, что они вместе!
— Почему же вы не наложили запрет на этот брак?
— С Тамарой так трудно! Она пригрозила мне, что покончит с собой, если я не позволю ей поступать по-своему.
Подруги изумились. Тамара вытворяет просто удивительные вещи. Сначала изо всех сил рвется замуж. Даже угрожает самоубийством. А потом рыдает, что замужем ей не нравится. Пустите обратно! И наверное, скоро снова начнет твердить о самоубийстве. Раз уж она и сейчас талдычит, что жизнь ужасна.
— У Тамары явные проблемы с психикой, — прошептала Леся на ухо подруге.
— Бедняжка. Ее просто штормит. Это нехороший признак.
Но девушки явились сюда не для того, чтобы снова разговаривать про Тамару и ее несчастную любовь. Их интересовала тетя Изольда. И ее Сандрик. О них они и заговорили с матерью Тамары. Естественно, им пришлось выслушать новый поток информации, каким бичом рода человеческого был покойный Сандрик. И как сильно намучилась с ним тетя Изольда. И как дорого заплатила за свою доброту, пригрев на груди приемыша. Но вот где откопала тетя Изольда своего сыночка, мать Тамары не знала.
— Как же так? Ведь тетя Изольда была ваша родная тетя!
— По отцу.
— И вы не знали, где она взяла Сандрика?
— Никогда не интересовалась. Просто мама один раз сказала, что Изольде повезло. Она нашла знакомую, которая помогла ей решить проблему.
— А что за знакомая?
— Это знала моя мама. Не я.
— Тетя Изольда усыновила Сандрика, взяв мальчика из детского дома? Сколько ему было на тот момент?
— Из детского дома? — вроде бы удивилась мать Тамары, но тут же добавила: — Ну да… Полагаю, так оно и было. А что касается возраста младенца… Он был совсем кроха. Думаю, около полугода. Или даже чуть меньше.
— Ничего себе! А как он выглядел?
— Обыкновенно. Упитанный такой, жизнерадостный и очень хорошенький малыш. Кто бы подумал, что из него вырастет такое чудовище!
И так далее, в том же духе. Кажется, мать Тамары вовсе не смущало, что она говорит о покойнике. Она с видимым удовольствием перечисляла те беды и напасти, которые навлек приемыш на голову тети Изольды. Похоже, мать Тамары откровенно ненавидела Сандрика. Странно. За что? Только за то, что он изводил и мучил ее тетю? Только ли за это?
— Кстати! — неожиданно прервала свой обличительный монолог женщина. — Я вспомнила, кто может помнить, откуда у тети Изольды взялся Сандрик!
— Да? И кто же?
— У моей тети была близкая подруга. Очень близкая. Прямо-таки неразлейвода. Вот эта женщина и помогла Изольде найти сиротку. Я вам завтра ее покажу.
— Кого?
— Ну, эту Нино. Уверена, она будет на похоронах тети Изольды.
— А похороны уже завтра?
— Да, — спокойно кивнула мать Тамары. — А чего тянуть-то?
— Просто мы сегодня разговаривали с вашей дочерью. И она ни словом не упомянула о приготовлениях к похоронам.
— А она ими и не занималась.
— И кто занимался похоронами? Вы?
— Нет. Тетя Изольда сама позаботилась обо всем.
Сначала подругам стало не по себе от этих слов. А потом они откровенно испугались. Похоже, мать Тамары не шутит. Она не в своем уме? Что она говорит? Как покойница могла организовать свои собственные похороны?
А мать Тамары продолжала невозмутимо рассказывать:
— Тетя Изольда всегда очень боялась быть кому-то в тягость. И поэтому оставила специальные распоряжения на случай своей кончины. Очень подробные. Продумала все детали. Представляете, она даже открыла специальный счет, с которого похоронная контора и списала деньги за свои услуги. Так что никому из нас — родственников тети Изольды — не пришлось… беспокоиться по поводу ее похорон.
Очень благородный поступок со стороны покойницы. Тетя Изольда отличалась редкой деликатностью. И не любила тревожить людей. И еще было похоже на то, что тетя Изольда совсем не нуждалась в средствах. Впрочем, подруги могли бы это понять и сами. Ведь они же побывали в ее квартире, изрядно опустошенной набегами Сандрика, но все еще носившей на себе печать былого благополучия.
— Да уж, назвать бедной мою тетю ни у кого язык бы не повернулся. И подумать только, ведь все ее добро, нажитое дядей Амираном, могло уплыть в руки этого мерзавца!
— О ком это вы?
— О Сандрике, о ком же еще!
Ну, все! С подруг достаточно. Они уже поняли, что корень ненависти этой женщины к покойному приемышу ее тетки крылся вовсе не в том, что приемыш плохо относился к тете Изольде. Нет, плевать матери Тамары на это. Она злилась, что деньги ее тетки должны достаться Сандрику. А не ей, ее дочери или другой родне. Кровной родне! А не какому-то там приемышу!
Получив обещание, что мать Тамары покажет им завтра подругу тети Изольды некую Нино, которая может знать о том, где и как был усыновлен Сандрик, подруги побыстрей сбежали из этого дома.
Леся вышла на улицу и передернула плечами со словами:
— Б-р-р! У меня такое чувство, словно я в чане с дерьмом искупалась!
— И у меня тоже! Прямо чувствую, как от меня канализацией за версту разит.
— Неприятная женщина.
— Очень жестокая и расчетливая. Она из тех, для кого важнее всего в этой жизни — деньги.
— А ведь она была близкой родственницей тети Изольды, — задумчиво произнесла Леся. — И Швило, пес тети Изольды, ее хорошо знал. Понимаешь, о чем я?
— Думаешь, это она убила свою тетю?
— Такая могла.
Кира задумчиво кивнула. Ей тоже казалось, что мать Тамары достаточно решительная и жесткая женщина. У такой бы рука не дрогнула нанести смертельный удар. Пусть даже и Сандрику. Но вот зачем? Непутевый Сандрик и так скомпрометировал себя в глазах приемной матери. И наверняка она постаралась, чтобы его имени в ее завещании не было.
— А кстати, интересно было бы взглянуть на него.
— На кого?
— Не на кого, а на что. На завещание покойницы.
— Хочешь знать, кому она все отписала?
— А ты будто бы не хочешь!
Леся хотела, но не представляла, как можно подобраться к этому самому завещанию. Где оно хранится? У нотариуса? У какого? И как сделать, чтобы этот нотариус захотел поделиться с подругами доверенной ему одному тайной?
Впрочем, сегодняшний день у них и так был забит до отказа. Их пожелал видеть следователь. Даже не один, а целых два следователя. Такая уж подругам выпала несчастливая на сегодняшний день планида — мотаться по следователям. А как вы хотели, никому еще не удавалось стать главным свидетелем убийства и при этом избежать долгих и изматывающих встреч со следователями, которые всегда разные, но вопросы задают одни и те же.
Почему-то следствие об убийстве Сергея, и следствие об убийствах дяди Нико и тети Изольды велись отдельно. Вначале был еще и третий следователь, который вел дело Сандрика. Но к счастью, смерть Сандрика все же связали с кончиной его приемной матушки. И количество следователей все же уменьшилось на одного человека.
Но все равно, два следователя — это, считайте, целый день пропал впустую. Пока допросят, пока запишут показания, потом попросят посидеть и подождать, так уж всегда у следователей водится, а потом снова чего-нибудь спросят, время и пройдет. И все же подруги, захватив Аню, явились на прием к первому следователю.
— Ну что же, выяснили мы кое-что о вашем погибшем друге, — радостно приветствовал всех следователь.
— Он нам не друг. Просто знакомый.
— Да и то мы были с ним знакомы через третьи руки.
— Вот Аня его хорошо знала.
— Другом он мне никогда не был! — отрезала Аня. — Скорей уж, врагом! И скажите мне главное, вы сегодня отпустите Давида?
— Не все так быстро. Сначала послушайте, что мы узнали о вашем… о покойнике.
И следователь начал рассказывать. Всего за ночь и одно утро у следствия накопилось довольно приличное досье на погибшего. Был сделан запрос в Питер, откуда немедленно пришли бумаги, подтверждающие его уголовное прошлое. Однако, освободившись из мест лишения свободы, он вышел оттуда без всяких долгов.
— Никто его не преследовал. Никому он не был должен. Старые дружки-приятели тоже ничего к нему не имели.
Из всего этого следствие сделало вывод. Искать убийцу Сергея в его прошлом — занятие бесперспективное. Надо сосредоточиться на последних днях жизни покойника. Где он их провел? С кем? О чем говорил? Что планировал? Чем занимался?
— Нами был опрошен персонал гостиницы, — рассказывал следователь. — И все они подтвердили, что ваш… наш покойник последние два дня провел в обществе одной хорошо известной в гостинице девицы. Надеюсь, род занятий последней вам понятен? Нет? Это была не проститутка. Скорее просто любительница острых ощущений.
— Что?!
Это восклицание невольно вырвалось у Аньки. Она была поражена.
— Сергей клялся мне в своей любви, домогался меня, а сам проводил время с… с путаной?
Однако следователь отнесся к поведению Сергея куда более лояльно.
— Ну, одно ведь другому не помеха, — пожал он плечами. — Вы были у себя в деревне. И насчет вас у покойного не было твердой уверенности. А та девушка всегда была под рукой. Вот он и пользовался удобным случаем.
— У нее что, не было других клиентов?
— Если и были, то она отменила все свидания ради Сергея.
Аня скривилась.
— Я так и знала, что он дешевка! Спать с проституткой! Что может быть гаже!
— Не надо судить так сурово. Работала эта девушка не так давно. И пока что действовала без сутенера, так сказать, на свой страх и риск.
— Разве так бывает?
— Бывает. Правда, недолго.
Однако Сергею повезло. Девушка то ли запала на него, то ли ей русский гость показался колоритной забавой, но только она проводила с ним не час или два, а всю ночь. И даже не одну ночь. А целых три ночи подряд.
— В гостинице эту девушку хорошо знают. Так что нам не составило труда найти ее.
Услышав, что случилось с ее дружком, девушка неожиданно разрыдалась.
— Как же так? — растерянно повторяла она. — Ведь он обещал на мне жениться! И увезти с собой!
У Ани, которой Сергей обещал в точности все то же самое, глаза просто на лоб полезли.
— Конечно, я знала, что он мерзавец! — выдохнула она. — Но он, оказывается, еще и дурак!
— Думаю, он врал вам обеим. Никого он забирать с собой не хотел. По полученной информации в Питере у него имелась еще одна девушка, с которой он и жил все недолгое время после выхода на свободу. Покойный даже подал вместе с ней заявление в загс.
— Что же он хотел от меня? — изумилась Аня. — Переспать и бросить?
— Сергей хотел мести. Хотел, чтобы ваш муж подумал, будто вы его бросили. А потом он бы сам бросил вас. И остались бы вы, образно говоря, у разбитого корыта.
Аня задумалась, а потом кивнула.
— Вполне возможно. Такая подлость как раз в духе Сергея. Вот мерзавец! Никогда бы не подумала, что этот кретин способен на такое изощренное коварство!
Разгневанную Аню можно было понять. Кому приятно узнать, что ваш бывший поклонник вовсе не испытывал к вам нежных и страстных чувств, а собирался всего лишь поглумиться над вами? Вынести спокойно и с усмешкой подобное под силу далеко не каждому.
Но следователь уже не обращал внимания на Аню.
— Так вот, мы тут хорошенько побеседовали с юной путаной, и она рассказала нам, что в вечер, когда произошло убийство, она опять была у Сергея.
— Что?!
— Да. И она слышала ваш телефонный разговор. Слышала обещание приехать к нему.
— Она была с ним в этот момент в одном номере, — пробормотала Аня, все еще не в силах поверить в подобную гнусность.
Она-то с ума сходила, думая, что Сергей твердо намерен ее вернуть. Воображала, что он ходит и бродит поблизости от ее дома, высматривая и вынюхивая ситуацию. И все эти дни бедняга вздрагивала от каждого шороха. А Сергей, оказывается, в это время и не вспоминал об Ане, а развлекался с начинающей проституткой! И если и навещал Горскую, то только эпизодически.
— Вот гад! — вырвалось у Ани. — Просто гадский гад!
— Я тебе говорила, что нечего такую волну поднимать, — прошептала ей Кира. — Все бы образовалось само собой.
Следователь тем временем продолжал:
— Эта девушка также поклялась, что никакого Давида в их номере с ними не было. Утверждала, что Сергею и мысль такая в голову не приходила, похищать вашего мужа. Он просто ловко воспользовался ситуацией и, что называется, «развел» вас.
— Я это уже поняла.
— После вашего звонка Сергей выставил свою подружку за дверь. Разумеется, ей это не понравилось. Сначала она всплакнула, а потом разозлилась и решила остаться.
— Зачем?
— Хотела посмотреть на вас. Увидеть соперницу.
— А-а-а… Понятно. И что? Увидела?
— Нет. Не дождалась. Хотя кое-кого она все же увидела.
Последнюю фразу следователь произнес с таким победоносным видом, что подруги невольно насторожились. Чутье подсказывало им, что они подошли к главному.
— Девушка увидела, как в номер к Сергею поднялась какая-то женщина в черном. Это были не вы. Вы уж простите, вас я ей показал, когда вы проходили сейчас по коридору. И девушка сказала, что та особа в черном была хоть и не худышкой, но все же раза в два стройнее вас. Выше на полголовы. И волосы у нее были очень светлые.
— И что?! Кто это был?!Еще одна любовница?!
Следователь помолчал, а потом с еще более многозначительным видом произнес:
— Время визита этой женщины совпадает с моментом убийства.
— Так это была убийца! — ахнула Аня. — К Сергею в номер пришла убийца. И путана ее видела!
— Да.
— Допросите эти девушку! — потребовала Леся. — Немедленно! Допросите с пристрастием. И если понадобится, вытряхните из нее приметы убийцы!
— В том-то и дело, что девушка сама бы рада помочь нам. Но, кроме высокого роста и светлых волос, она из примет этой женщины ничего не запомнила.
— Врет!
— Говорит, что лицо незнакомки было закрыто какой-то темной тряпкой. То ли вуалью, то ли наброшенным платком.
— И что, девчонка ничего не разглядела? Совсем?
— Она сказала, что в руках у незнакомки, когда та подошла к дверям и постучала, было что-то блестящее.
— Нож?
— Возможно. Но как бы там ни было, один-единственный удар, который она нанесла Сергею, оказался смертельным.
— А что было потом? Ваша свидетельница видела?
— Нет. Она так разозлилась, когда незнакомка, которую она приняла за вас, вошла в номер Сергея, что залилась слезами и просто убежала вон из гостиницы.
— И она не попыталась ни помочь, ни объясниться с Сергеем?
— По ее словам, нет.
Некоторое время девушки молчали. А потом Кира произнесла:
— А если она врет? Что, если это она убила Сергея, когда услышала, что тот приглашает Аню к себе в номер?
— Из ревности?
— Да.
— А откуда она взяла нож, которые в ходу только в Горской?
Это был хороший вопрос. И он поставил подруг в тупик.
