Глава 11
Однако даже самые худшие Анькины предположения были очень далеки от действительности. Не успел Давид приехать, как ему объявили, что он арестован.
— Как? За что? Вы не имеете права!
— Имеем!
— На каких основаниях?
— У вас нет алиби. И у вас был очень веский мотив для убийства. Ревность. Но самое главное, что у вас нет никакого даже самого завалящего алиби.
— Но я не убивал!
— Вот и докажите.
— Это вы должны доказать мою вину! — разозлился Давид. — В конце концов, презумпцию невиновности еще никто не отменял.
Ответом ему были саркастические улыбки следователя и оперативников. Похоже, они презумпцию не очень-то блюли. И уж точно считали, что лучшего подозреваемого, чем Давид, им в ближайшее время не найти. А что? Чем не версия? Оскорбленный муж в припадке гнева убивает соперника. Немало поспособствовал этому мнению и рассказ охранника гостиницы, который не далее как прошлым утром наблюдал драку между Давидом и Сергеем.
Прослышав о том, что убит постоялец, этот охранник явился к следователю. И сам лично поведал о вчерашней драке. Вот гад принципиальный! Никто его об этом не просил. И чего сунулся?
— Вот этот субъект нашего-то покойничка изрядно отделал, — рассказывал он, указывая на Давида обвиняющим перстом. — Сам лично видел. Конечно, и ему тоже досталось. Но все-таки именно покойник от него драпал. А не наоборот.
Подруги попытались уточнить тот факт, что покойник драпал вовсе не от Давида, а от проезжавшей мимо патрульной машины. Но их никто не стал даже слушать. Общественное мнение сформировалось не в пользу Давида. После рассказа об утренней драке у следователя практически не осталось сомнений в том, виновен или не виновен Давид. Виновен! Эта мысль отчетливо читалась на физиономиях следователя и его оперативников.
Единственное, что затрудняло им работу, был нож в груди покойника. Этот нож ни сам Давид, ни Робин, ни Аня, ни подруги не желали признать.
— Не мой это нож! — решительно заявил Давид. — Впервые вижу.
— Посмотрите хорошенько! Может быть, вспомните?
— Что вы говорите? Если нож не мой, то зачем мне говорить, что он мой!
— Смотрите! — пригрозил Давиду следователь. — Мы все равно найдем людей, которые вспомнят, что видели этот нож у вас.
— Это не мой нож. И он никогда не был моим. А если вы даже найдете свидетелей, которые подтвердят обратное, то эти люди будут лгать. И я прямо так и заявлю.
Тогда следователь сменил пластинку.
— Может быть, бывая в гостях, вы видели этот нож у кого-то из ваших знакомых?
Этот вопрос был почему-то задан Робину. И тот задумался.
— Вообще-то, рукоятка знакомая, — произнес он наконец.
— Вы знаете, чей это нож?
— Не сам нож. Но такой узор встречается на очень многих ножах в нашем поселке.
— В вашем поселке? В Горской?
— Да. Эти ножи делал один старый мастер. Вернее, он ковал, а сын у него был резчик по кости. И этот узор был одним из его любимых.
— Фамилия и имя мастера! Назовите их нам!
— Бесполезно, — покачал головой Робин. — И он, и его сын давно скончались.
— Убиты?
— Нет, скончались вполне мирно. Старик от старости. Ему было уже за сто лет. А сын по болезни. Но ему тогда уже тоже было за восемьдесят.
— Значит, это очень старый нож?
— Ему может быть и тридцать, и все пятьдесят лет.
Подруги слушали и мотали на ус. Значит, след убийцы снова ведет в Горскую. Нож, которым был убит Сергей, прибыл именно оттуда. А раз так, не рассказать ли следователю о тех событиях, которые имели место в поселке?
— Два убийства в поселке? — не поверил своим ушам следователь. — И еще одно, которое хотя и произошло в Тбилиси, но может быть связано с первыми двумя? Так как убит сын и наследник. Ничего себе! Или вы шутите?
— Разве такими вещами шутят? — возмутилась Аня.
— Не знаю, не знаю. Но все-таки наш покойный молодой человек не был ни родственником первых двух покойников, ни их знакомым.
— Да, не был. Но он был женихом Ани, а Аня — жена Давида. А Давид — племянник покойного дяди Нико.
— Да, еще к тому же Сергей сказал нам, что видел, кто убил дядю Нико и тетю Изольду.
— Видел? В самом деле? Очень интересно. А кто именно убил, он не намекнул вам?
— Нет. Обещал все рассказать при встрече.
— Все ясно. Но убийца его опередил. И рассказать ваш знакомый никому и ничего не сможет, — сокрушенно покачал головой следователь. — Жаль, очень жаль.
— Так вы отпустите моего мужа?
— Рад бы, да не могу. До тех пор, пока мы не выясним, есть или нет его отпечатки на ноже, он останется у нас.
— Отпечатков Давида там быть не может! Это не наш нож!
— А вот это мы и будем выяснять.
— И долго?
— Пока трудно сказать. Постараемся сделать все побыстрей. Вы поймите, нам тоже не интересно держать невиновного человека за решеткой. Но пока мы не докажем, что он не виновен, он останется у нас.
— Крайне порочная практика! — заявила Кира.
— В самом деле, разве можно задерживать человека по одному только подозрению?
— Это произвол!
В ответ следователь только развел руками. Мол, что поделаешь? Не я это придумал, не мне и отменять. Так что возвращение в родной дом доставило Ане мало радости. Любимый муж был задержан и отправлен за решетку. А бывший жених и вовсе убит. Подумать только, недавно за нее ломали копья сразу два видных мужчины. Драку устроили! Синяков друг другу насажали! А прошло чуть больше суток, и она осталась совершенно одна. Как непредсказуема жизнь! И как жестока!
— Что ты снова ревешь? — рассердилась на нее Леся. — Все ведь закончилось хорошо.
— Где же хорошо? Давид за решеткой!
— А было бы лучше, если бы Сергей его пришил? Или оставил умирать в какой-нибудь каменоломне?
— Нет, не лучше, но…
— Ну и нечего судьбу гневить. Давида отпустят. Сергей больше не причинит тебе никакого вреда. Будете вы с Давидом жить-поживать и добра наживать еще долгие-долгие годы.
Мало-помалу им удалось утешить Аню. На улице уже светало. С того момента, когда они нашли труп Сереги и вызвали полицию, прошла целая ночь. Сначала полицейские осматривали место преступления. Потом допрашивали свидетелей. Потом примчался Давид. Кстати, домой подруги вернулись на машине Давида. Не бросать же ее у гостиницы. Достаточно уже того, что они оставили там самого Давида.
За рулем сидела Кира, а Анька уныло смотрела в окно на проплывающие за ним виды. Теперь на молодую женщину нашел приступ самобичевания.
— Я подлая тварь! — уныло твердила она. — Это из-за меня Давид в тюрьме!
— Глупости.
— Нет, не глупости! Он там из-за меня. И я должна его вытащить!
— И как?
— Девочки! Вы должны найти убийцу Сергея!
— С какой это стати? — изумилась Леся. — Честно тебе скажу, мне этот твой жених совсем не понравился. И кто бы его ни убил, он оказал этому миру огромную услугу!
— Все так! Но ведь могут обвинить Давида!
— Следователь разберется.
Некоторое время Аня молчала, снова глядя в окно. Но потом решилась и, повернувшись к подругам, произнесла:
— Девочки, я вам не сказала самое худшее.
— Что еще?
— Насчет ножа.
— Насчет какого ножа?
— Ну, ножа, который нашли в Сереге.
— И что с ним? Вроде бы все уже обсудили.
— Все, да не все. Это наш нож!
— Ваш нож?
У подруг даже дух перехватило. У Леси закружилась голова, хорошо, что она сидела, а то неизбежно бы упала. А Кира была так поражена этим заявлением, что притормозила. Вцепившись в баранку, она некоторое время сидела, молча таращась на дорогу. Вести машину в таком состоянии было опасно для здоровья и жизни. Ехавший впереди Робин ничего не заметил и продолжал ехать, вскоре скрывшись за поворотом. Но какие бы чувства ни испытывала Кира к этому мужчине, сейчас ей было не до него.
— Это ваш нож? — спросила она у Ани, когда обрела возможность внятно произносить хотя бы самые простые слова.
— Да, наш.
— Ты уверена?
— Еще бы! Я сама пользовалась им каждый день по много раз.
— Может быть, тот нож, который нашли в Сереге, просто похож на ваш домашний?
— Не знаю, — засомневалась Аня. — Вообще-то, у него точно такая же рукоятка, как у нашего.
— Ну, и?..
— А мастер, который делал эти ножи, хвастался, что никогда не делает двух одинаковых.
— Но похожие-то ножи он делал?
— Наверное, — пожала плечами Аня.
— Обязательно делал! Каким бы он там гением и самородком ни был, он не мог каждый раз придумывать совершенно разные рисунки. В чем-то узоры были похожи. Вот тебе и показалось, что нож ваш. А на самом деле он совсем чужой!
— Дай-то бог, — пробормотала Аня.
— Ну, так и нечего волноваться! Приедем домой, и, я уверена, твой нож будет ждать тебя в ящике кухонного стола. Или где он там у вас обычно валяется.
Кира снова повеселела. Снова завела машину. И через несколько минут догнала притормозившего Робина.
— Что у вас случилось? — крикнул мужчина в открытое окно.
— Маленькая катастрофа, — ответила ему Кира.
— Но теперь все в порядке? Едем?
— Да, теперь все уже уладилось. Едем!
И повернувшись к подругам, Кира сказала:
— На всякий случай, пока мы не знаем точно, никому и ничего не говорим. Поняли меня?
— Да.
— Да, поняли.
— Вот и отлично. Первым делом, как приедем, найдем этот нож!
Но сказать оказалось куда легче, чем сделать. Таинственным образом кухонный нож для разделки мяса исчез из дома Давида. Подруги искали его на кухне, перевернув там все вверх тормашками. Нет, ножа не было. Ни среди грязной посуды, ни среди чистой, ни среди ножей, ни среди вилок, ни среди кульков с крупой или сахаром. И даже под мешком с мукой и за сковородками его тоже не оказалось.
На шум, который подняли девушки во время своих поисков, вышла проснувшаяся свекровь. И узнав, что ищут подруги, тоже присоединилась к поискам. При этом она ворчала на девушек и Аньку:
— Приспичило вам с утра пораньше какой-то нож искать. Зачем он вам дался в такую рань? Ну да, был нож. А сейчас нет. Так он старый был совсем. Другими пользуйтесь. Вон, целая коробка стоит. Отличные ножи, стальные, ручки резиновые. А тот совсем старый был, негодный. Лезвие почти до половины сточилось. Только от него и радости, что заточку хорошо держал и рукоятка красивая.
Девушки пока решили не говорить матери Давида, зачем им так срочно понадобился именно этот старый нож с костяной ручкой. И повозившись с ними из солидарности около получаса, женщина ушла. Велев им не слишком шуметь.
— Если вам не спится, то хоть мне дайте вздремнуть. Весь день бедлам. То одно, то другое. Теперь еще и Давид куда-то запропастился. Аня, он куда поехал? Ты не знаешь?
Видимо, Давид не сказал маме, куда отправляется поздно вечером. Поэтому она считала, что ссора между супругами продолжается. Но волноваться по этому поводу уже устала. И теперь хотела просто выспаться.
— Пусть поспит. Огорчить мы ее и утром еще успеем.
Так решили подруги и продолжили поиски ножа по всему дому. Увы, нож словно заколдовали. На все прочие — перочинные, кухонные, слесарные и даже охотничьи ножи Давида подруги натыкались по сотне раз. А вот этот куда-то бесследно запропастился.
Обыскав весь дом и допросив старшего сына Ани, который к этому времени уже проснулся и поклялся всеми известными ему клятвами, что ножа не брал и даже вообще его не трогал, подруги снова встретились внизу на кухне. Отсюда несколько часов назад начались их поиски. Тут же они и завершились. Девушки буквально падали с ног от усталости. Но расходиться не спешили. Глотнув наспех заваренного чайку, они приступили к обсуждению произошедшего.
— Ничего не поделаешь, придется признать очевидный факт: нож пропал.
— Он не пропал, — мрачно поправила Аня подругу. — Он в руках у ментов.
— Пусть так. Но как он туда попал?
— Ты чего, забыла? Они вытащили его из трупа Сереги!
— Да. А в Серегу этот нож как попал?
— Давид…
— Не говори ерунды! Если бы Давид даже и захотел убить Сергея, то выбрал бы более подходящее оружие. Зачем ему хватать нож, который сразу же наведет на его след?
Кира говорила, но сама сомневалась в сказанном. А вдруг Давид был в таком невменяемом состоянии, что уже не понимал, что делает? Он вполне мог схватить первый попавшийся ему под руку нож, ничуть не заботясь о последствиях.
— Пока что они не знают, что нож принадлежал вам, — попыталась утешить подругу Леся.
— Да, но на ноже обязательно должны сохраниться отпечатки пальцев всех нас.
— Кого всех?
— Меня, мамы! И Давида в том числе!
— Не дурак твой Давид. Наверняка, вытер с ножа отпечатки!
Леся сказала и ужаснулась. Что она говорит? Она же этой фразой фактически признала Давида убийцей.
— Нет, нет! — закричала она. — Я совсем другое имею в виду! Наверняка, нож украли, чтобы подставить Давида!
— Тогда и отпечатки убийца не должен был стирать.
— Нет, он их стер. Ведь там были бы тогда и его отпечатки.
— Убийца мог быть в перчатках.
На это Леся не нашлась, что возразить. А Аня буквально простонала:
— Но кто мог это сделать? Кто мог взять у нас в доме нож? Кто мог убить им Сергея и навести подозрения на Давида? Кто? Кто оказался такой сволочью?
Вопрос в самом деле очень интересный. И девушки пошли за помощью снова к свекрови. Было уже утро. Она встала. И заверила, что более или менее выспалась. Так что пришла наконец пора открыть бедной женщине ужасную правду о том, где сейчас находится ее сын. И какого черта девушки ночь напролет перерывали весь дом в поисках старого кухонного ножа.
К счастью, мама Давида оказалась куда крепче, чем ожидали подруги. Она не ударилась в истерику. Не стала падать в обморок. И даже не слегла с приступом гипертонии. Она молча выслушала девушек и кивнула:
— Да, нож взял кто-то из тех людей, кто приходил к нам вчера днем. Причем, случилось это не утром. Утром я еще сама пользовалась тем ножом. Резала овощи для супа. А вот потом он мне на глаза уже не попадался.
И женщина приступила к детальному перечню всех, кто заходил в дом Давида с тех самых пор. Увы, список получился настолько внушительным, что создалось впечатление, будто почти все жители поселка почтили своим вниманием их дом.
— Мы не можем подозревать всех этих людей! — ужаснулась Кира. — Это же больше двадцати человек.
Да, вряд ли это было стоящей идеей. Ведь кроме этих людей, которых удалось вспомнить маме Давида, наверняка приходил еще кто-то. Не говоря уж о том, что нравы в поселке до сих пор были самые простые и двери на замок тут закрывались только в исключительных случаях. Если хозяева уходили куда-то далеко. Или если на дворе наступала ночь, и все в доме ложились спать. А мама Давида, замороченная двумя шумными внуками, могла вообще забыть про пустяк вроде входной двери.
— Кстати о детишках, — оживилась Кира. — Я заметила, что у вас в доме постоянно толкутся дети.
— А как же иначе? Наши мальчишки ведь дружат со многими ребятами.
— Дружба — это прекрасно. Но не мог ли кто-то из этих милых соседских детишек прихватить ножичек? Просто так? Из шалости?
Предположение Киры поставило всех женщин в тупик. Тут уж откровенно спасовала даже всевидящая мама Давида. Упомнить всех соседских ребятишек, побывавших у них во дворе и в доме за вчерашний день, было не под силу даже ей.
— И опросить мы их не можем, — произнесла Аня. — Достаточно пройти даже не слуху, а маленькому слушку, что у нас из дома пропал нож, а мой бывший жених был им убит, как все заподозрят Давида! По селу поползут домыслы и сплетни.
Так женщины и сидели, не зная, на что решиться и что предпринять. Наконец мама Давида встала и подошла к столу, чтобы налить всем еще по чашке чая. Есть никому не хотелось. А вот сладкий чай и успокаивал, и помогал мозгам не свернуться в трубочку. Для того чтобы подойти к столу, нужно было пройти мимо окна. И выглянув в него, мама Давида бросила:
— Кажется, к нам снова гости. К тебе, Аня!
Аня тоже выглянула в окно. В калитку входила Тамара.
— Не хочу с ней сейчас разговаривать.
— Она выглядит такой печальной. Может быть, у нее что-то случилось.
— Случилось! — фыркнула Аня. — Конечно, случилось. И я ее предупреждала! Не надо было пороть горячку и выходить замуж за нелюбимого!
— Как это за нелюбимого? — оторопели подруги.
— Очень просто. Тамара замуж вышла из желания досадить своему любимому. А к Васико она никаких чувств не испытывала.
— Как это?
— Молча! — огрызнулась несчастная и потому злая Анька. — А я ведь ее предупреждала, что добром этот брак не кончится. А выйдет он ей боком! Свекровь у нее редкая гадюка. Да и свекор тоже не подарок. А уж если с такими людьми да с нелюбимым мужем бок о бок существовать, то жизнь вообще может каторгой показаться.
— Ой, а она уходит! — удивилась Кира.
— Услышала мои слова? — испугалась Аня.
— Нет, слишком далеко была. Наверное, что-то вспомнила, вот и передумала заходить.
— Ну, и ладно. Мне сейчас, если честно, не до ее жалоб.
Мама Давида ушла к внукам. А три подруги остались на кухне допивать остывающий чай и отдать дань вкуснейшим пирожкам с малиной и ежевикой.
— Так что там у Тамары, я не поняла? — пробормотала Кира, облизывая пальцы от растекшегося сока. — Она не любит своего мужа?
— Ни капли.
— А зачем замуж вышла?
— Так я же вам объяснила! Чтобы любимому досадить!
— Не поняла. Как это?
Аня явно колебалась. Она и сама чувствовала, что сболтнула лишнее.
Подруги молча ждали. И наконец Аня произнесла:
— Не могу вам всего рассказать. Это не моя тайна!
Но Кира с Лесей не отступали:
— Что нам расскажешь, то с нами и умрет.
— Мы не болтушки!
— Не сплетницы!
И наконец Аня сдалась.
— Ладно, я вам расскажу, но вы мне пообещайте, что никто ничего не узнает.
Собственно говоря, она и сама знала далеко не все про романтическое чувство, которое владело ее подругой Тамарой вот уже третий год. Не знала и имени этого мужчины.
— Как? Имя она тебе не сказала?
— Нет.
— А что же тогда?
— Ну, я знаю, что это за человек. Знаю, что он живет где-то поблизости. Что он не свободен. И еще знаю, что это для Тамары ее первый и единственный мужчина.
— В смысле — первый?
— Но… Но как же так? — изумилась Кира. — Ведь она же вышла замуж девушкой.
— Да, — кивнула Леся. — Я тоже прекрасно помню, как на второй день тетки на свадьбе обсуждали эту пикантную подробность.
Тогда подруги подивились, что где-то, пусть даже и в грузинском селе, сохранились такие нравы. Теперь же были поражены откровенно.
— Да, Тамара вышла замуж девушкой, — убежденно сказала Кира.
— Это не так. У Тамары была связь с ее мужчиной. И связь достаточно серьезная. Понимаете? — возразила Аня.
— Они занимались сексом? Настоящим?
— Можете мне поверить.
— Но…
— Тамара рассказывала мне такие подробности, которых ни одна девушка знать про мужчину не может! Только женщина, которая имела с ним близкий контакт!
— Но ведь на свадьбе точно все прошло гладко, — возразила Кира.
— Жених сиял. И ходил гоголем. И родня его тоже глаз не прятала. Они взяли порядочную девушку и были очень этим довольны.
— Значит, не зря Тамара ездила в Тбилиси неделю назад. Я назвала ей несколько клиник. Не знаю, на какой она остановила свой выбор. Но факт остается фактом, хирурги свое дело сделали на отлично. Никто и ничего не заподозрил. Ни родня жениха, ни даже он сам.
Кира с Лесей переглянулись. Им, жительницам крупного мегаполиса, операция по восстановлению девичьей невинности казалась страшной глупостью. Они недоумевали, кому может вообще понадобиться подобная услуга. Однако оказалось, что она еще весьма востребована.
— Правда, я уже слышала историю про одну девушку, которая тоже сделала себе такую операцию, — произнесла Аня. — Благополучно вышла замуж. А через несколько дней оказалось, что она уже на четвертом месяце беременности.
— И что случилось с этой хитрой девушкой?
— Ничего хорошего. Из Грузии ей пришлось уехать. Какое-то время жила одна. Родила мальчика, вышла замуж уже за другого человека, но в Грузию так и не может вернуться.
— Почему?
— Потому что тут на нее обиделась ее семья, родители.
— А им-то чего не понравилось? Наоборот, дочь постаралась сама решить свои проблемы. И родителей в это дело не впутывала.
— Ну, они считали, что дочь должна была поставить их в известность. Хотя что бы они тут сделали?
— Но Тамара ведь не беременна?
Аня пожала плечами.
— Когда я узнала, что она собирается предпринять, я рассказала ей эту историю. А она сказала, что на дворе давно двадцать первый век. И противозачаточные таблетки достигли того уровня, когда дают практически стопроцентную гарантию от нежелательной беременности. И никакой врач для этого не нужен. Идешь в ближайшую аптеку и покупаешь, что тебе нужно. В инструкции, мол, все уже указано.
— А твоя Тамара все же поступила некрасиво! Ведь она обманула человека, с которым ей жить всю жизнь, — убежденно сказала Кира.
— Не уверена я что-то, — с сомнением протянула Анька.
— В чем?
— Ну, в том, что Тамара проживет с мужем хотя бы полгода.
— Почему?
— Конечно, я могу и ошибаться, — пробормотала Аня. — Даже хочу ошибиться. Но Тамара выходила замуж исключительно, чтобы досадить своему любимому. Как-то повлиять на него.
— Но в каком смысле? — не поняла Леся.
— А в том, что хотя он клянется, что жену свою не любит, но и уходить от нее не спешит.
— Почти все мужчины так себя и ведут со своими любовницами, — пожала плечами Кира. — Лгут им без зазрения совести. А потом выясняется, что они своих старых, некрасивых, нелюбимых и даже надоевших жен никогда и не собирались бросать. Все вранье!
— Может быть, и так. Но Тамара считала, что ее любимому просто не хватает духу, чтобы сделать решительный шаг.
— И она решила, что если выйдет замуж, то он задергается? Уйдет от жены. И посоветует ей тоже уйти от мужа?
— Да. Что-то в этом роде она и предполагала.
Девушкам оставалось только посочувствовать бедняжке Тамаре. Надо же, такая продвинутая девушка, знает все о противозачаточных таблетках и восстановлении девственности, а тоже попалась на удочку Великой Любви. Как последняя деревенская дурочка. Хотя иная дурочка смотрит на вещи куда реальней, чем продвинутая Тамара.
В сказочку про Вечную Любовь верят натуры впечатлительные и страстные. А Тамара, судя по всему, была именно такой. И к тому же это был ее первый любовный опыт. Поэтому она еще не знала всех коварных ловушек, которые способен расставить мужчина на дороге у понравившейся ему девушки, чтобы завлечь ее в свои сети. Завлечь, да. Но вот жениться… Для того чтобы мужчина женился, для этого нужно иметь в запасе куда больше, чем Великую Любовь.
Но толком обсудить эту ситуацию подруги не успели. Потому что во дворе снова увидели Тамару. На этот раз у нее в руках был пакет с чем-то съестным. Похоже, она решила не идти в гости с пустыми руками. А заглянула в деревенскую лавочку и приобрела там что-то вкусненькое для Ани и ее домочадцев.
