Глава 15
Поиски отца Максимки, несмотря на настоятельные советы Лисицы, подруги отложили до лучших времен. Ну какое мог иметь отношение этот случайный человек к жизни семьи Кулебякиных? Какой-то жалкий наркоман, который и дочь Кулебякиных пытался посадить на иглу, да ничего у него не вышло. Молодая женщина оказалась твердым орешком и, порвав с этим человеком, снова взялась за ум и уехала на заработки.
– Вот откуда у Алексея брались деньги! – догадалась Кира. – Алефтина присылала им куда больше, чем сказала нам Наталья!
– Но зачем Наталья скрывала это?
– Возможно, ей казалось не вполне этичным, что они на деньги, которые Алефтина присылала своим детям, купили себе самим коттедж и машину ее брату.
– Сколько же она зарабатывает? – поразилась Леся.
– Ну… Возможно, это ее новый муж. Наталья ведь сказала, что ее дочь снова вышла замуж. Муж дает деньги Алефтине, а та присылает их своим детям.
Более или менее разобравшись с этим вопросом, подруги решили навестить Клавдию. Молодая женщина все еще находилась в больнице. И хотя врачи уже перестали опасаться за ее жизнь, до окончательного выздоровления было еще очень далеко.
– По самым оптимистичным прогнозам, Клавдия пролежит в больнице еще недели две.
Так сказала Наталья. И сама Клавдия лишь подтвердила слова подруги.
– Ой, беда прямо, девки! – запричитала она, едва увидев Киру с Лесей, входящих к ней в палату с цветами и гостинцами. – Беда, как есть прямо беда! Ведь чуть Богу душу не отдала! А все почему? Потому что в дом к людям, над которыми проклятие тяготеет, поперлась! И ведь как не хотела ехать! Как не хотела! Прямо волоком себя из дома тащила. Да Валера уперся. Дескать, надо ехать. Неудобно, похороны лучшего друга. Наталья обидится. Да и пусть бы себе обижалась. Зато я здоровехонька бы была!
– А ты тоже слышала про проклятие?
– Ой, да кто же про него не слышал! – отмахнулась Клавдия, засунув любопытный нос в мешок и с интересом обозревая подношения, которые принесли ей подруги.
Гостинцы были знатными, и Клавдия заметно повеселела.
– Люблю вкусно покушать, – призналась она. – А тут, в больнице, готовят отвратно. И из Валеры повар никудышный. Вчера бульон для меня сварил. Так вы не поверите, на два пальца жира в банке было! И из чего он бульон варил? Из мамонта?
Подруги присели рядом с больной, а Клавдия продолжала болтать:
– Да ладно Валерка! Ясное дело, из мужика какой повар! Но Наталья бы могла мне чего-нибудь вкусненького и прислать. В конце концов, я именно по ее вине на этой койке оказалась!
– Почему по ее вине?
– А как же? В ее доме несчастье случилось! И яд этот, который я выпила, ей предназначался. Что смотрите? Не верите? А ко мне, между прочим, следователь приходил. Он мне все самым подробным образом и рассказал! Яд для нее был предназначен, да я поторопилась и ее стакан схватила! Андрей мачеху решил со свету сжить, обида у него на нее накопилась.
– Андрей уже признался?
– Пока нет. Но признается, куда денется! Сам же стакан с ядом принес! Вы все это видели.
Подруги не стали объяснять Клавдии, что это как раз и подозрительней всего, а просто спросили:
– Клавдия, милая, а что ты там про проклятие говорила? Алексей делился с тобой подробностями?
– Да с кем он только ими не делился! Все уши прожужжал! Все ныл, все плакал! Конечно, мы ему не очень-то верили. Да и кто в наше время верит в такую чушь? Но после того, как Лешка все же тапки откинул, я Валере прямо сказала, чтобы он к Кулебякиным больше ни ногой!
– Испугалась?
– Струхнула, – призналась Клавдия. – Вроде бы я и ни при чем, а все равно страшно. И ведь смотрите, как получилось! Чего боялась, то со мной и случилось!
– Клавдия, а твой муж богатый человек?
– Да ничего. По здешним-то меркам середнячок, но по мне настоящий олигарх.
– А Алексей?
– Чего?
– У него деньги были?
– Наверное, были, – пожала плечами Клавдия. – Коттедж они с Натальей как-то ведь купили. И машины. Но вообще Валера мне говорил, что бизнес у Алексея на ладан дышит.
– Значит, больших денег покойник не зарабатывал?
– Думаю, что нет. Но разве в этом дело? За что я-то пострадала? У Алексея проклятие, родной сын его отравил. А я за что пострадала? Как подумаю, так прямо плакать от жалости к самой себе хочется!
Возразить на это было нечего. Больная и бледная Клавдия с непривычно осунувшимся лицом и синяками под глазами вызывала искреннее сочувствие.
– Какое странное проклятие, – только и сказала Кира. – Поражает совсем ни в чем не повинных людей.
Подруги просидели у Клавдии довольно долго. Молодая женщина явно шла на поправку и совсем заболтала подруг. Болтушкой Клавдия была отменной. А скучая в больнице, и вовсе переставала себя контролировать. Но наконец время для посещений истекло, и подруги с радостью откликнулись на призыв медсестрички покинуть палату пациентки.
– Пока, Клавдия. Мы еще придем к тебе.
– Поправляйся, пожалуйста.
Подруги вышли в коридор и засомневались, куда им идти. Направо или налево? В результате они пошли направо и уткнулись в какой-то тупик, в котором стоял один-единственный мужчина в небрежно накинутом на плечи белом халате и разговаривал по телефону. Девушки уже хотели извиниться, повернуть назад и уйти, как вдруг в спине этого человека им почудилось что-то смутно знакомое.
И вместо того, чтобы уйти, подруги, не сговариваясь, сделали несколько бесшумных шажков в его направлении.
– О чем ты говоришь? – услышали они раздраженный голос, в котором узнали голос мужа Клавдии – Валеры. – Какая еще встреча? Ты с ума сошла? У меня жена в больнице! Забыла? Она чуть было не умерла, бедняжка! А ты твердишь про свидания! У меня даже и мысли нету про любовь на стороне. Не хочу никаких свиданий. Я такое пережил! И все по милости какого-то козла!
Голос у Валеры был злым. И вся его поза выражала откровенное недовольство и напряжение. Но это был точно он. Муж Клавдии разговаривал с кем-то по телефону. И, судя по смыслу, этот кто-то был его любовницей.
– Нет, – продолжал он. – Сказано же тебе, нет! Подходящее время, говоришь? Ничего себе! Ты совсем спятила? Может быть, для тебя время и подходящее, но для меня нет. Я, в отличие от тебя, свою жену люблю! Что, нет жены? Ну, муж! Мужа тоже нет? Ну так правильно! О чем я тебе и говорю! У тебя мужа нет, а у меня жена еще жива, слава тебе господи!
Собеседница Валеры что-то продолжала настойчиво ему втолковывать, так что мужчина совсем разозлился:
– Слушай, отвали! – взревел он под конец. – Сказано же тебе, не хочу! Нет у меня никакого настроения к тебе ехать. И не любил я тебя никогда! Не знаю, что ты там себе вообразила, но на самом деле люблю я одну только Клавку! Да! Вот именно! Мою жену! Люблю! Ну и что с того, что из деревни? Для любви, милая моя, это не самое главное. Ты вот со своими выкрутасами мне уже порядком поднадоела. Да и возраст у тебя, сама понимаешь. А Клавка – она чистый лист. Какой захочу, такой ее и вылеплю для себя!
И, не слушая возражений своей любовницы, Валера сунул трубку в карман и резко развернулся. Подруги едва успели шмыгнуть обратно за угол, а потом нырнуть в чью-то пустую палату. Валера пронесся мимо них на раздутых парусах любви прямиком к своей женушке. И только когда он скрылся в палате Клавдии, подруги рискнули выглянуть в коридор.
– Слушай, ну до чего странные существа эти мужики! – воскликнула Леся, глядя вслед Валере. – Вот этого взять, к примеру! Говорит, что любит свою жену. Но в то же время изменяет ей.
– И изменяет уже давно.
– С женщиной, которая гораздо старше Клавдии.
– И оскорбляет ее при этом!
– Хам!
– Невоспитанное, грубое животное!
Все это было, конечно, очень интересно и познавательно в психологическом плане, но ровным счетом ничего не прибавляло к расследованию, которое вели подруги. Ну, есть у Валеры любовница. А у кого ее нету? Возможно, что и у Алексея она тоже была.
– Слушай, а ведь это идея.
– Что за идея?
– Любовница Алексея могла задаться целью извести всю его семью. Чтобы он остался один. И достался бы ей со всеми своими денежками.
– Тогда нелогично было его убивать первым.
– Да, правильно, – поскучнела Леся. – Это я не подумала.
На сегодняшний день кроме посещения Клавдии в больнице у подруг был запланирован еще один визит. К Фридриху. Вообще-то девушки ездили к нему в «Революционный подвальчик» еще вчера, но не застали бармена на месте. Видимо, была не его смена, потому что за стойкой бара стояла какая-то облезлая девица, которая в ответ на вопрос подруг только изумленно вытаращилась на них. И не смогла ничего внятно объяснить по поводу того, где девушкам искать Фридриха.
Так что они надеялись, что хотя бы сегодня им повезет и они застанут парня на его рабочем месте в «Революционном подвальчике».
– Ты могла бы, по крайней мере, записать его номер телефона! – пеняла подруге Леся. – Что за легкомысленное отношение к делу?
– Откуда же я знала, что он пригодится нам для дела?
– Нужно было предполагать.
Сегодня подругам повезло. Фридрих был на месте. И он явно обрадовался подругам.
– Привет, привет! – воскликнул он. – Лида мне передавала, что мной интересовались две очаровательные красавицы. И я сразу же подумал о вас.
Какой милый! Подруги прямо расчувствовались! Их так давно никто не называл очаровательными и красавицами. Оба их поклонника – следователь Кантемиров и садовник Сережа – в этом отношении были полными нулями. Следователь вместо комплиментов бурчал что-то непонятное на своем милицейском жаргоне, а Сережа оперировал исключительно ботаническими терминами, которые тоже оставляли подруг совершенно равнодушными.
А тут они прямо воодушевились, засветились. Фридрих же тем временем смешал подругам по безалкогольному коктейлю, одновременно объясняя, что с ним случилось вчера.
– А я вчера совсем замотался. Должен был быть в ресторане. А то одно, то другое. Сначала машина сломалась, пока в сервис ее отогнал, пока там все вопросы уладил, уже день наступил. Я тачку поймал и сюда. Да по дороге в ДТП угодил. Снова разборки, водитель больше моего пострадал, в больницу его отвозил, показания давал. Спохватился, уже вечер. Сил никаких нету. Ну, я домой и вернулся.
– И правильно! Нечего судьбу искушать.
– Мистика прямо какая-то! – подхватил мысль Фридрих. – Такое ощущение, что кто-то очень не хотел, чтобы я добрался до своей работы. Вы в такое верите, а?
– Верим.
– Ну, а как у вас дела? – спохватился бармен. – Нашли вы свою пропажу?
– Пропажу?
– Ну, соседа своего. Нашли?
– Нет. Представь себе, наш сосед словно сквозь землю провалился!
– Что? Даже и на похороны своего отца не пришел?
– Нет, не пришел.
– У-у-у… Тогда дело плохо, – погрустнел Фридрих. – Не хочу вас огорчать, но шансов найти парня живым у вас с каждым днем остается все меньше и меньше.
– Мы и сами это понимаем.
– И в связи с этим пришли к тебе за помощью.
– Говорите! – горячо воскликнул Фридрих. – Сделаю все, что от меня зависит!
Нет, он точно милый! Милый и предупредительный. И ему явно хочется понравиться девушкам. Особенно Кире! Этим обстоятельством следовало срочно воспользоваться. А то ведь у мужчин хорошие порывы проходят быстро. Блямс, и от их порывистого горячего чувства, которое буквально испепеляло их вчера, не остается и следа. Одни лишь остывшие головешки, рассыпающиеся в золу при малейшем прикосновении к ним.
– Так что вы хотите?
– Ты должен посмотреть несколько фотографий. Возможно, на одной из них ты узнаешь ту пожилую даму, которая встречалась с Аней у вас в ресторане.
– С радостью! С удовольствием! Давайте сюда ваши фотографии!
Фридрих подошел к делу обстоятельно и серьезно. Он зажег в баре свет поярче, извлек откуда-то очки в модной оправе и наконец поднес фотографии поближе к лицу. Смотрел он долго. И наконец произнес:
– Не вполне уверен, но вот эта похожа!
– Кто? Кто именно?
И подруги жадно уставились на палец Фридриха. Он указывал на фото Ольги Евдокимовны.
– Она?
– Она!
Подруги пораженно и виновато переглянулись. Значит, все-таки Ольга Евдокимовна! Злая бабушка бедного Сережи! Но на что рассчитывала эта карга, затевая свою аферу с похищением собственного внука?
– Пусть она сама и не считала Сергея своим внуком, но по документам он числится им.
– И что?
– А бабушки, особенно если они недееспособные, то есть находятся на пенсии, могут рассчитывать на наследство после своих внуков!
– Так ты думаешь, что Ольга Евдокимовна хочет извести всю семью Кулебякиных? Чтобы завладеть их деньгами?
– Ну да! Неужели не понятно? Алексея она уже устранила. Андрей в тюрьме. Сергей пропал. Селестра не в счет. Трое младших слишком малы, чтобы представлять для злой бабули настоящую угрозу. Остается одна Наталья. Убрать ее, и денежки Кулебякиных, а также их недвижимость и другое имущество перейдут к единственной живой родственнице – бабушке Оле!
И подруги в ужасе переглянулись. Выходит, они были совсем рядом с преступницей! Подозревали ее и даже пытались следить за ней, но не разглядели в ней всей опасности, оставили в покое, а, оказывается, напрасно!
– Значит, все-таки Ольга Евдокимовна, – прошептала Леся. – Это она всех травит!
– Но как? Каким образом? Она ведь не вхожа в дом Кулебякиных. Наталья порвала всякие отношения со своей бывшей свекровью сразу же после смерти мужа.
– Ну и что?
– А Алексея и Клавдию отравили именно в доме. Мы с тобой это обсуждали!
– Старуха могла найти себе сообщников. Нашла же она эту Аню, которая помогла ей похитить Сергея! И я даже знаю как!
– Как?
– Наверняка Аня сама вышла на Ольгу Евдокимовну. Хотела заграбастать себе квартиру старухи в обмен на уход за ней. Бабка говорила мне, что к ней частенько являются прыткие особы с подобными предложениями. Бабка одинокая, прописана в шикарной квартире одна. Лакомый кусочек для мошенников! А Аня именно такая мошенница и есть. Явилась к бабке, а та ей в ответ свое предложение! Похитить ее внука! Аня подумала, подумала, да и согласилась.
Услышав знакомое имя, притихший было Фридрих снова оживился.
– А вы нашли эту девушку? Узнали ее адрес?
– Узнали. Но что толку? Дома ее не оказалось. Поговорить с ней мы не смогли.
– Но возможно, сейчас она уже дома?
Это была интересная и дельная мысль. И подруги решили не откладывать дело в долгий ящик.
– Прямо сейчас и заглянем к ней!
Увы, и сегодня Ани дома тоже не оказалось. И ее словоохотливой соседки тоже. Дверь открыл угрюмый мужик в драной майке. При упоминании Аниного имени он смачно сплюнул себе под ноги и пророкотал:
– Знать не знаю, где эта подстилка шляется! Дома я ее уже неделю не видел! Если она вам так нужна, то спросите у ее дружка с рынка. Возможно, он знает!
– Дружка? С рынка?
– Ага, – кивнул мужик и почесал свое брюхо. – Жирный такой! Кавказец! Помидорами торгует!
– А рынок? – заволновались подруги. – Рынок-то где?
– Так наш рынок. Владимирский. Я там мед для своей бабки брал и Аньку с ее кавказцем приметил. Там он торгует. Рядом с медом как раз и стоит.
Получив эту информацию, подруги вместе с примазавшимся к ним Фридрихом прямым ходом отправились на Владимирский рынок. Он уже закрывался. И торговцы напоследок старались всучить последним покупателям залежавшийся товар.
– Бери лук! За полцены отдаю!
– Огурцы по десятке за кило!
– Картошка прямо с поля! Бери мелочь!
Но вот ведь странное дело. И зеленым луком, и свежими огурцами, и даже молодой картошкой – то есть продуктами, исконно произрастающими на земле российской, – тут торговали исключительно лица кавказской или узбекской национальности. И, глядя на их довольные усатые физиономии, хотелось спросить: а где же российские мужички со своими огурцами? А где бабки с их зеленым луком, редиской и салатом? Куда подевались все они? Или что-то случилось с экологией? И картошка у нас уже больше не растет и нужно покупать ее на Кавказе или в Средней Азии? Что за безобразие? И даже не просто безобразие, а прямое вредительство народному сельскому хозяйству!
Нет подходящих для нашего климата сортов? Так выведите! Нужно не покупать где-то за тридевять земель, а добиваться, чтобы хорошо и много на земле росло у нас самих!
Вано оказался именно таким, каким его и описывала соседка Ани. Помимо помидоров он торговал еще разной зеленью. У него на прилавке лежали фиолетовые глянцевито блестящие баклажаны, роскошная цветная капуста, бодро торчали пучки базилика, тархуна и кинзы. А укроп и петрушка, как зелень неприхотливая и недорогая, стояли целыми бадейками, замоченные в холодной воде.
– Подходите, красавицы. Смотрите, берите, пробуйте! Вот кинза, как слеза! Попробуете один раз, всегда у меня покупать будете.
Но подруг не интересовала кинза. Да и Вано, узнав, что требуется от него подругам, как-то подозрительно заскучал.
– Не надо тут разговаривать, – оглянувшись по сторонам, произнес он. – Ушей слишком много. Подождите, я торговлю закончу, тогда и поговорим.
Вступление само по себе было достаточно многозначительным. И подруги почти не сомневались, что у Вано есть что рассказать им. Так оно и оказалось. Закончив торговлю, Вано подошел к нетерпеливо ожидающим его подругам. И с первых же слов стало ясно, что усатый торговец понимает сложность ситуации.
– Как чувствовал, не хотел в ту ночь к Ане приезжать, – вздыхая, говорил он. – Куда ехать? Ночь на дворе. Темно. У меня жена рядом, теща. Сто вопросов мне задали, куда я среди ночи и зачем. Но не поехать тоже не мог. Анька прицепилась хуже клеща. Приезжай, и все. Дело жизни и смерти. Нужно одного человека из города вывезти!
Когда чертыхающийся и злой Вано, который предвидел грядущие разборки с женой, все же приехал в квартиру к своей любовнице, то его поджидал сюрприз в виде лежащего у Ани на кровати молодого человека.
– Эт-то ещ-щ-ще кто?
От возмущения и неожиданности Вано даже начал шипеть, словно змея. Но Аня ничуть не смутилась и быстро произнесла:
– Это мой знакомый. Ему грозит опасность. Но если ты вывезешь его из города, он тебе хорошо заплатит!
– Заплатит?
При мысли о деньгах все недовольство Вано мигом улетучилось. Он один содержал большую семью, трое подрастающих дочек, жена и теща съедали все, что мужику удавалось заработать на своем рынке. И Вано брался за любую подработку. Иногда ему казалось, что вся его жизнь заключалась в том, чтобы работать. Телевизор в последний раз он смотрел много дней назад. Точно даже не помнил, когда именно. И о том, что происходило вообще в мире, узнавал от радиоприемника, который работал у него в машине. Деньги были смыслом его жизни, и поэтому Вано тут же спросил:
– И много он заплатит?
– Много, – закивала Аня. – Но ты должен будешь вывезти нас из города. И потом никому не говорить, куда ты нас отвез.
Это понравилось Вано уже куда меньше.
– Как это ВАС? – переспросил он. – Почему это ВАС? Раньше речь шла о нем одном!
– Вано, опомнись! Куда он один пойдет в таком состоянии?
– А ты? Ты с ним, что ли, поедешь? Одна? С мужчиной?
– Не ревнуй, дурачок. Сергей заплатит тебе три тысячи.
Три тысячи – это приличные деньги. Но все равно Вано колебался. Не нравилась ему эта история. И с каждой пролетающей минутой она нравилась ему все меньше и меньше.
– Ну, как хочешь! – разозлилась на него Аня. – Была бы честь предложена! Не хочешь, сейчас вызову такси. Дороже получится, но обойдемся и без твоих услуг!
Поняв, что его подружка в любом случае уедет из города с этим наглецом, оказавшимся у нее в кровати, Вано сдался.
– Хорошо! Я отвезу вас!
– Не надо одолжений!
– Отвезу, куда скажешь! За три тысячи!
Таким образом сделка была заключена. И обе стороны приступили к ее исполнению. С помощью Вано удалось транспортировать пьяного и бормочущего всякую ерунду парня до машины. Там его уложили на заднее сиденье, прикрыли сверху одеялом и отвезли за город. Ехать пришлось около полутора часов. В темноте Вано опасался гнать быстро, все-таки дорога была незнакомая и не сказать, чтобы очень хорошая. Встречались и ямы, и другие неровности. А свою машину Вано жалел, ведь она была кормилицей и его самого, и его детей, и жены, и даже вредной тещи, которая, будучи голодной, становилась еще более вредной.
Но все прошло благополучно. Вано высадил Аню и ее приятеля в том месте, которое ему указала Аня. И, заручившись ее клятвенным обещанием, что завтра она вернется на маршрутке в город, поехал назад. Несмотря на полученные деньги, на сердце у Вано было неспокойно. Не нравилась ему вся эта история. И своя роль в ней, если честно, тоже не нравилась.
Еще хуже стало, когда ни на следующий день, ни через день Аня так домой и не вернулась. Телефонную трубку она тоже не брала. Вано не находил себе места. Его воображению рисовались самые ужасные картины расправы, которую учинил над его Анечкой этот странный тип, которого она зачем-то опекала.
Вано страшно ругал самого себя за то, что оставил свою любовницу наедине с посторонним мужчиной, одних, на темной ночной дороге. Мужик даже хотел идти в милицию, но вовремя одумался. Менты наверняка начнут задавать ему вопросы, а потом, чего доброго, еще его же самого и посадят, если с Аней в самом деле произошло что-то неладное.
– А где это было? – дослушав рассказ Вано до конца, спросила Кира. – Показать сможете?
Вано принялся объяснять, но так путано и сложно, что подругам стало ясно, если они последуют этим указаниям, то окажутся где угодно, но только не там, где им нужно быть.
– А какие там были населенные пункты?
– В пятнадцати километрах был Всеволожск. Я видел указатель.
Всеволожск? Выходит, Вано высадил Аню и Сергея в окрестностях этого города? А куда они подались потом?
– Аня что-нибудь говорила о своих дальнейших планах?
– Нет. Она твердила, что доставит Сергея до места, переночует там и завтра вернется в город.
– Переночует? Где переночует?
– У какой-то своей родственницы. Я так понял.
– Но ты высадил их на дороге?
– Прямо посреди поля, – подтвердил Вано.
– И к родственнице Аня тебя не пустила?
– Нет. Она сказала, что тут пешком пройти – рукой подать. А на машине нужно делать огромный крюк. И к тому же она не хочет, чтобы соседи услышали, как к дому среди ночи подъезжает машина.
Вот оно как! Значит, Аня соблюдала конспирацию! И как знать, возможно, она и про свою родственницу все наврала. И, дождавшись, когда Вано уедет, просто остановила еще одну попутку и уехала на ней вместе с Сергеем совсем в другом направлении. Тогда Всеволожск будет совсем тут даже и ни при чем. И искать там Аню можно с тем же успехом, что и мясо в дешевой колбасе. Не найдешь, потому что его там никогда и не было.
Тем не менее кое-что теперь прояснялось. Аня, вступившая в тайный сговор с Ольгой Евдокимовной, похитила пьяного и не отдающего себе отчета в том, что происходит, Сергея и спрятала его предположительно в каком-то частном доме, опять же предположительно у своей родственницы.
– Возможно, бабы держат Сергея в подполе или в погребе.
– В погребе холодно.
– Вряд ли похитительниц заботит, замерзнет парень или нет.
– А что их беспокоит? Зачем они его похитили?
Этого Кира не знала. Но полагала, что в любом случае нужно сообщить появившуюся у них информацию Наталье. Все-таки она мать. Ей и решать, что предпринять для розыска своего родного сына.
