Глава 17
Вениамин Викторович появился только ближе к ночи. Он был без грима. И его худосочное лицо резко выделялось в полумраке.
Кроме того, сейчас он был не один, а с каким-то незнакомым подругам молодым человеком. Несмотря на молодость, молодой человек был уже грузен и начинал лысеть. Впрочем, его это не сильно портило. Бывают такие хозяйственные деловитые мужчинки, которых вообще ничего не портит и не украшает. Так они и живут – без особых пороков, без особых излишеств.
И машина у Вениамина Викторовича была на этот раз совсем другая. Не шикарный «Лексус», а простенькая «четверочка», побитая жизнью трудяжка, которой довелось на своем веку перевезти немало грузов. В последнее время машинка явно работала по перевозке овощей. В том числе лука и чеснока, резкий запах которого распространился по округе, стоило открыть дверь машины. Заднее крыло у машины было помято, выправлено, загрунтовано и подготовлено к покраске, но еще не покрашено.
– Их двое приехало! – озабоченно прошептал Веник.
– Что? Этого твоя задница тебе не подсказала?
– И нечего ехидничать! – неожиданно обиделся Веник. – Откуда я мог знать, что этот тип притащит с собой подмогу.
– Интересно, кто он такой, этот второй?
– Сообщник! – нервно огрызнулся Веник. – Чего тут неясного? Говорил я вам, что этот Жоржетин папаша еще вернется по ваши души! Ох и гнусная морда у мужика!
И заметив, что подруги о чем-то шушукаются между собой, Веник бросил им:
– Мы с вами сейчас в одной лодке. Так что тоже думайте, как нам обезвредить этих двоих.
Великолепно! Сам заварил кашу, настояв на том, чтобы остаться и ждать Вениамина Викторовича, а теперь слабые женщины должны ее расхлебывать! И что он от них хочет? Чтобы они засучили рукава и сами бы нейтрализовали двух мужчин? Один из которых весит как они обе. А другой вооружен баллончиком с дурманящей жидкостью?
Между тем Вениамин Викторович и его сообщник обнаружили бегство пленниц. Их это мало порадовало. Они выскочили из подвала с таким видом, словно прямо перед ними только что грохнулся громадный метеорит, а они оказались к этому совершенно не готовы.
– Батя, – злился парень, – говорил я тебе, не дело ты затеваешь!
– Молчи, глупый! Сам бабу свою слушаешься, меня с толку сбил! Вот и вышло неладно!
– Батя, ты Милку мою не трожь! Она все правильно сказала. А самодеятельность твоя совсем не к тому привела!
– Учить меня еще вздумал! Для тебя же старался, чурбан необразованный! Чтобы хоть ты жил нормально! По-человечески. Как лучше хотел!
– У тебя вечно так. Хочешь как лучше, а получается…
Парень не договорил, потому что наткнулся на сердитый взгляд Вениамина Викторовича.
– Что теперь делать-то будем? – тоскливо протянул парень. – Как ты думаешь, девчонки тебя узнали?
– Не поручусь.
– Так да или нет?
– Откуда я могу это точно знать? По имени и отчеству они ко мне не обращались! И вообще, видели они меня всего один раз.
– Так, может быть, и не узнали? – приободрился парень.
– Гарантий дать не могу. А поэтому…
– Поэтому что?
– Девчонок надо найти. И обезвредить!
У подруг даже дыхание перехватило. Вот гнусный сморчок! Мало ему того, что он завез их в это глухое место и засунул в сырой подвал, где они едва не загнулись, так ему этого мало. Ишь, неймется ему! Обезвредить он их хочет! И интересно знать, как?
Парню тоже было это интересно. И он задумчиво произнес:
– Теперь это не так-то легко сделать. Девчонки будут настороже.
– Ты меня учить вздумал?! Сам знаю!
– Это с тем пьяницей у нас хорошо вышло. И с придурочным, что твою бывшую защищать кинулся, тоже нормально прокатило. Никто ничего не понял. А вот с девчонками облом случился. Не надо было тебе их, батя, трогать.
– Они слишком близко подобрались к нам! Еще чуть-чуть, и все бы поняли! Мила твоя, и та говорила, что девчонки совсем рядом копают! Ты вспомни, каких усилий бедняжке стоило направить этих ищеек по ложному следу!
– Но ей же это удалось!
– Удалось, да ненадолго! Съездили бы они в этот монастырь, поняли, что никакого Велеса, да и самого монастыря там и в помине нету, и куда бы вернулись?
– Куда?
– К Миле бы и вернулись! За разъяснениями.
– Ну и что? Приходили ведь уже.
– Приходили! Приходили, да уходили! А коли на этот раз Мила ничего бы им объяснить больше не смогла, то стали бы девчонки дальше копать. Сами. И неизвестно еще, чего бы там накопали! Могли и на нас выйти!
– Брось ты, батя! Сам же говорил, нас заподозрить не в чем. Жена твоя бывшая ласты скоро в больнице склеит. И без всякой нашей помощи. Инфаркт у нее, при чем тут мы? Дочку твою тоже никто не найдет. Так она же шалава, мало ли кто мог ее увезти и грохнуть. Может быть, кобели ейные. Мы с тобой получаемся тоже ни при чем. Так мы твою дочку со временем потихоньку без вести пропавшей объявим. И вся их с мамашей квартира нашей будет! Без сучка без задоринки!
– Без сучка, если эта сучка – моя дочь – не найдется! А ну как эти девчонки смекнут, что никакие дружки Жоржету не похищали? Что, если бы про нас с тобой подумали? Про меня?
– Так свидетелей же нет! Ты сам говорил, никто не видел, как ты свою дочку…
– Молчи! Молчи, если ничего не понимаешь. Глаза всегда найтись могут! И тебя в казино видели. И меня возле того парка могли засечь. Начали бы копать, могли и раскопать! Они и так уже возле того казино крутились, крутились. Могли чего-то нам опасное и узнать!
Подруги слушали и не верили своим ушам. Что же это происходит? Отец Жоржеты и стоит за ее похищением? Умыкнул родную дочь из-за квартиры, из-за каких-то жалких квадратных метров? Да что же это такое в мире творится, люди добрые!
– Конечно, я подлец, – неожиданно прошептал Веник на ухо подругам. – И жил всю жизнь среди подлецов, воров и мошенников. Но с таким моральным уродом имею дело впервые!
Подруги ему ничего не ответили. Потому что Вениамин Викторович и его сын продолжали свой увлекательный диалог. И подруги ни за что на свете не хотели бы пропустить ни единого словечка. Вениамин Викторович между тем совсем приуныл. И его сын пожелал утешить папулю.
– А с тем мужиком у тебя ловко получилось! – похвалил он отца, хлопнув того по плечу. – Я в толпе потерся. Никому и в голову не пришло, что ты специально на него наехал.
– Да?
– Все одно твердили: пьяный за рулем был!
– Это пока копать глубже не стали, – упрямо возразил Вениамин Викторович. – А как следствие бы началось, мигом все выяснили.
– Да что все, батя?!
– Все! И хозяина машины, и кто на ней ездил.
– Не трусь, батя! Да там в толпе, если хочешь знать, вообще ни одного зрячего не было!
– Это как?
– А так! Их послушать, так животы надорвать со смеху можно. Ты только приколись, батя! Одни будто бы видели красную тачку, другие синюю, третьи вообще фиолетовую! Представляешь? Черный цвет назвала только одна старушонка.
– Ага! Одна свидетельница все же нашлась!
– Да кто же ее слушать станет, когда все остальные свидетели на разные голоса твердить станут – разноцветные были машины!
Но Вениамин Викторович не торопился заражаться бодрым настроением своего отпрыска.
– Не надо было парня из окна выталкивать! – пробурчал он. – С этого все наши неприятности начались.
– Да кто же знал, что он таким живучим окажется!
– Надо было знать! Раз уж взялись с женой за мокрое дело, надо было просчитать все возможности!
– Ну, сглупили. Милка моя в панику ударилась. Да ты сам поставь себя на ее место. Легко ли в ее-то положении нервы в кулаке держать! Психанула! Бывает!
– Только разгребать последствия приходится мне!
– Можно подумать, я тебе не помогаю!
– Помогаешь! – хмыкнул Вениамин Викторович. – Помощничек!
– Ты, батя, это чего? Не нравится что-то, так сразу и скажи!
– И говорю! Да, мне не нравится! Не нравится, что эти девицы ушли от нас. Не нравится, что они живы и могут в любой момент понять, кто я и что я. И больше всего мне не нравится самодеятельность твоей бабы!
– Она моя жена!
– Вот и держал бы свою жену в узде! А то она у тебя слишком много о себе понимает. А ты и рад! Делишься с ней всем. А сколько раз я тебя просил, молчи! Ни слова при бабах! Только у тебя язык, что помело. Дернул, и понеслось.
И Вениамин Викторович сердито топнул ножкой. Эффект получился немножко не тот, на который он рассчитывал. Земля тут была мягкая, покрытая ковром из травы и опавших листьев. Так что громкого топа не получилось. А так нечто непонятное и потому жалкое.
Сын Вениамина Викторовича посопел немного, а потом вдруг выпалил:
– Если уж на то пошло, так мне тоже кое-что не нравится в твоих действиях!
– И что же?
– А то! Ты почему Жоржету до сих пор в живых держишь?
– Значит, надо! Тебе отчитываться не собираюсь!
– А я тебе скажу, в чем дело!
– И в чем?
– В том, что тебе ее жалко!
– Вовсе нет!
– Жалеешь ты ее! Рука не поднимается девку пришить! А время-то идет! И надо что-то решать!
Вениамин Викторович словно сник от этих жестоких слов своего сына. Сник и стал даже еще меньше и тщедушней. Но подруги не захотели его жалеть. Чего его жалеть! Он ведь уже все решил. Так что днем раньше, днем позже, но судьба бедняжки Жоржеты уже решена. Эти двое принесли ее в жертву своим планам. Скоро они наберутся духу, поедут туда, где держат Жоржету, и…
– Впрочем, мне все равно, – внезапно произнес сынок Вениамина Викторовича. – Пусть подыхает от голода. Или нет, быстрей сдохнет от жажды. Я могу и подождать. Так тебя устроит?
Вениамин Викторович даже не пошевелился в ответ.
– Я-то предлагаю избавить девчонку от мучений. Чего ей томиться в ожидании конца много дней? Смерть от жажды далеко не самая приятная. А так мы ее чик!.. И все!
Какой добряк! Милосердие из человека так и брызжет! Правильно, чего девчонке лишние дни на этом свете мучиться? Чикнуть ее ножичком по горлу, и пусть себе отдыхает на том свете. Ну, и братишка у Жоржеты. Сама доброта!
И тем горше было подругам осознавать, что убить девушку собирались два самых близких ей человека – отец и брат.
Убедившись, что поймать сбежавших пленниц у них не получится, Вениамин с сыном отправились обратно в город. Едва они сели в свою ржавую «четверку» и отъехали, как Веник тоже зашевелился.
– Надо ехать, – сказал он.
– За ними? За этими двумя?
Подруги содрогнулись. Не так-то легко преследовать людей, которые только что хладнокровно планировали вас убить. Но Венику настроение подруг сильно не понравилось.
– Спорим, что они приведут нас к Жоржете?! – азартно воскликнул он. – Спорим?
Но подругам что-то не хотелось спорить. Происходящее перестало их развлекать. А насчет того, чтобы поспорить… И так было совершенно ясно, что рано или поздно эти двое убийц – отец и сын – отправятся в гости к Жоржете с последним визитом. Или только один из них отправится. Впрочем, с Жоржеты и одного такого визитера будет больше чем достаточно.
– Жоржету надо спасать! – произнесла Леся. – Ты, Веничек, совершенно прав. Едем, и срочно.
– Спасать?
Казалось, эта мысль до сих пор не приходила Венику в голову. Вот ведь тоже типчик! Конечно, Жоржета ему была нужна лишь до тех пор, пока могла сказать, где находится его драгоценная сумка. А потом прости-прощай, дорогая Жоржи. Выпутывайся как знаешь.
– Ну да, спасать, – уже более твердо произнесла Леся.
– Так поехали! Чего болтать!
Ржавая «четверка» ехала неожиданно споро. Все ее четыре колеса с лысой резиной и покрытыми коррозией дисками исправно крутились. И несмотря на свой неказистый вид, на ровных участках машинка развивала совсем даже неплохую скорость.
– Они возвращаются в город.
– Сами видим.
– Странно, я был уверен, что они держат Жоржету в том же месте, где и вас.
Они проехали почти через весь город, дважды потеряли ржавую «четверку», один раз перепутали ее с другой похожей машиной, один раз чудом избежали ДТП и один раз пронеслись перед самым носом засвистевшего им гаишника, даже не подумав остановиться.
– Свистят!
– Нет времени на ерунду!
И Веник, который устроился за рулем «Гольфа» под предлогом того, что Кире еще опасно самой садиться за руль (ведь неизвестно, какие последствия в ее мозгу вызвало отравление неизвестным дурманящим спреем), демонстративно нажал на газ и умчался от опешившего от такой наглости гаишника.
Кира тоскливо посмотрела в заднее стекло, заметив, что гаишник принялся мстительно строчить что-то на листке бумаги. Наверняка записывал ее номер! М-да, похоже, в будущем ее еще ждут большие неприятности из-за этого инцидента. И еще неизвестно, что успел натворить Веник, пока добирался до заброшенного замка на ее «Гольфе».
Но все же Кира не могла не признать, что водитель Веник просто от бога. За то время, пока они преследовали ржавую «четверку», они много раз могли ее потерять, но все же не потеряли. И в конце концов, выматывающая поездка через центр города закончилась. И они все тем же дружным тандемом – впереди «четверка» позади «гольфик» – въехали в спальный район, тянущийся вдоль Гражданского проспекта. Миновали и его. И оказались в совсем уж дикой местности.
– Где мы?
– Это промышленная зона «Парнас».
– Неприятное местечко.
Что и говорить, вокруг в самом деле простирались сплошные пустыри, застроенные зданиями фабричного и ангарного типа. Среди гигантов, огороженных высокими оградами и производящими отчасти даже величественное впечатление, приютились строения поменьше. Всякие там палатки, ларечки, сараюшки и какие-то длинные строения, похожие на разрезанные пополам металлические цилиндры, положенные на бок.
Вот к одному из таких «цилиндров» и подъехала «четверка» Вениамина Викторовича. Не загоняя машины внутрь, они открыли боковую дверь и вошли в здание. Дверь за ними закрылась. И вокруг воцарилась тишина.
– Ну что? – первым нарушил молчание Веник. – Надо идти.
– Вот ты и иди!
Веник выбрался из салона и нерешительно замялся.
– Хоть одна из вас пусть пойдет со мной!
– Что? Страшно одному?
– Страшно, – откровенно признался Веник. – Я не трус, но я боюсь.
– Я пойду, – вызвалась Леся. – А ты, Кира, сядь за руль. И если что…
Тут голос ее прервался, но Леся справилась с волнением и закончила свою мысль:
– И если что, поедешь и вызовешь подмогу.
Мысль о подмоге была очень хороша, жаль, что пришла она с таким опозданием, когда сделать было уже практически ничего невозможно.
– Может быть, вызвать милицию? Скажем, что тут держат человека в заложниках. Женщину. Спец-группа быстрого реагирования тут же примчится!
– А если Жоржеты тут нет? Менты спугнут преступников. И они к Жоржете вовсе не сунутся, предоставив той самостоятельно загнуться от голода и жажды. Как вначале и планировали.
Веника такая идея решительно не устраивала. И похоже, гнева обманутого им Поликарпа Андреевича и его бандитов парень боялся куда больше, чем Вениамина Викторовича с сыном. Потому что Веник перестал трястись и даже сделал несколько шагов в сторону строения. Леся двинулась за ним.
Бумажный листок, вывешенный на дверях, оповещал всех и каждого, что в этом строении находится автомастерская, выполняющая кузовные и малярные работы. Но эта же бумажка извещала, что мастерская сегодня закрыта в связи с техническими причинами. Всех клиентов просят приехать в другой день.
– Будь у меня машина, ни за что не оставила бы ее в таком месте. Оставишь приличную тачку, а назад получишь еще неизвестно что.
– Тихо! – шикнул на нее Веник. – Слышишь? Разговаривают!
Леся прислушалась. В самом деле, разговаривают. А кто? Голоса Вениамина и его сына слышались четко. А вот третий…
– Вроде бы там еще какой-то мужик.
Веник пожал плечами и двинулся вдоль металлической стены «цилиндра».
– Ты куда?
– Надо поискать другой вход. Та дверь закрыта изнутри. Ломать ее дело долгое. А мы с тобой можем надеяться только на фактор внезапности. Ворваться, застигнуть врасплох этих двоих, тогда, быть может, что-то и получится.
– Без оружия не получится.
– А кто тебе сказал, что у нас его нет?
– А что? Разве есть?
Вместо ответа Веник молча и всего на мгновение отдернул край своей куртки, чтобы Леся могла полюбоваться кобурой, висящей у него под мышкой.
– Откуда это у тебя?
– Купил.
Больше Веник не пожелал ничего объяснить. И, горделиво сопя, двинулся дальше. Леся за ним. Наличие у ее спутника оружия заметно приободрило ее. Все-таки мужчины должны носить оружие. Как-то сразу проникаешься даже к самым захудалым из них невольным уважением. Может быть, на Кавказе поэтому такой порядок в семьях? Попробуй-ка устрой скандал мужу, который постоянно при оружии. Страшновато. Ты ему – слово, а он тебе – кинжалом. Это вам не русский Ваня, которому говори, не говори, один пень.
– А ты стрелять-то умеешь? – шепотом спросила Леся.
Веник ей ничего не ответил. И, как ни странно, это преисполнило душу Леси таким уважением к своему спутнику, что ей даже жарко стало.
– Вот тут и полезем!
Леся очнулась от своих мыслей и увидела, что Веник стоит перед какой-то узкой щелью и показывает на нее. И мало того, что показывает, еще и командирским тоном распоряжается:
– Сюда! Ты – первая!
И снова! Будь Веник без оружия, Леся бы ему показала, как ею командовать. А тут безропотно послушалась. И полезла в щель как миленькая. Даром, что щель была узкая, с неровными рваными краями, о которые Леся вся исцарапалась и порвала свою новую курточку. А курточка-то была не простая, а кожаная, из лайковой кожи, и стоила она так дорого, что Леся даже Кире наврала, скосив истинную стоимость курточки почти втрое.
Но Леся и тут ни пикнула. Как же, мужчина при оружии. Это же понимать надо!
Просочившись в щель, Леся оказалась в крохотном закутке. Тут стояли ржавые остовы каких-то машин и ужасно пахло то ли красками, то ли растворителем, то ли и тем и другим вместе. Но у этого закутка было одно неоспоримое преимущество. Оказавшись тут, Леся могла наблюдать за всем остальным помещением автомастерской, сама при этом оставаясь невидимой.
А посмотреть там было на что, а еще лучше – послушать. Вениамин Викторович и его сынуля стояли посредине мастерской и обсуждали, кому из них предстоит отправить Жоржету на тот свет. Сама пленница сидела рядом и с широко раскрытыми от ужаса глазами следила за диалогом своих родственничков.
– Давай я, говорю тебе! У меня лучше получится! Чик, и все дела!
– Нет, Боря, я не могу! Я должен сам!
– У тебя же руки трясутся! Ты ей только хуже сделаешь!
– Как ты не понимаешь. Я должен сам… Сам! Понимаешь?
– Нет.
– Она моя дочь!
– Ну и что? У меня навык имеется.
– Навык?
– А кто свинью у бабки каждый год колет? Скажешь, не я? И даже бычка, который у дяди Пети на откорм взят был, тоже я заколоть помог. А тебе, батя, ты уж не обижайся, но сам знаешь, при одном только виде крови тебе плохо делается.
Глаза у Жоржеты и вовсе полезли из орбит. И она что-то протестующее замычала. Говорить нормально она не могла, так как любящие родственники основательно заткнули ей рот. Руки и ноги у Жоржеты тоже были связаны. А сама она сидела на стуле, на который ее только что усадили. Видимо, усадили для того, чтобы удобней было убивать. Но потом у преступников возник спор. И казнь временно была отложена.
Леся с жалостью разглядывала Жоржету. Конечно, девушка во многом виновата и сама, но, честное слово, такой кары не пожелаешь и лютому врагу! Сидеть и слышать, как твои убийцы и одновременно близкие родственники обсуждают, кто из них лучше справится с твоим убийством… О нет! Этак и самой помереть недолго. Просто от ужаса.
Лицо у Жоржеты было бледным уже до синевы. Выделялись одни только глаза – огромные и полные слез. Но отцу и брату было не до нее. Они увлеченно спорили, кто из них больше подходит на роль палача.
– Говорю тебе, дай мне нож! Я все сделаю как надо!
– Нет, я сам.
Но даже Лесе было очевидно, что Вениамин Викторович уже сдает свои позиции под натиском более молодой и наглой силы.
– Батя, дай мне! Не ломайся ты, словно целка!
И наконец Вениамин Викторович сдался совсем.
– Хорошо, Боря, – поник он головой. – Вот, возьми!
И в руку парня лег нож с широким лезвием. Обычный кухонный нож для разделки мяса. Только хорошо отточенный. Ну, и чем такой нож не оружие? Оружие, и еще какое! И тут Леся вздрогнула. Господи! Надо же что-то делать! Срочно! А то вон этот пацан уже занес ножик, примеряясь, как бы получше полоснуть Жоржету по горлу.
Лесю с головы до ног продрал мороз. Скорей! Еще секунда, и будет уже поздно!
– Стойте! – закричала Леся, что было мочи, рванув вперед. – Стойте, гады! Стрелять буду!
И это сработало! Брат Жоржеты замер с занесенным над своей жертвой ножом. А Вениамин Викторович удивленно вертел головой, словно не понимая, откуда раздается голос. Леся выскочила на середину гаража и только тут с ужасом осознала, что она наделала. Одна! Против двоих здоровых мужчин. Безоружная! Проклятый Веник, на помощь которого подсознательно рассчитывала Леся, куда-то запропастился. Может быть, застрял?
Но Веника не было. И Леся очутилась в весьма неприятном положении.
Все трое, включая пленную Жоржету, таращились на Лесю с нескрываемым изумлением. Но если вначале в глазах преступников были страх и паника, то, увидев, что девушка явилась одна-одинешенька, страх сменился в их глазах торжеством.
– Явилась! – одобрительно хмыкнул Борис. – Сама! Очень хорошо!
– Ну, голубушка, – потер свои ручки Вениамин Викторович. – Заставила же ты нас поволноваться. А где твоя подружка?
Вид у обоих преступников был до того жизнерадостный, что Леся поняла: дела ее плохи. Даже очень плохи. Совсем плохи!
– Боря, смотри, чтобы она никуда не делась! – приказал Вениамин Викторович сыну. – А я посмотрю, откуда она выскочила. Там должна быть и ее приятельница. Они, как говорится, неразлейвода. Если одна тут, то и вторая обретается где-то поблизости.
И он мелко засеменил в тот самый закуток. Леся торжествовала. Сейчас Веник ему покажет! Возьмет на мушку негодяя. И второму мерзавцу не останется ничего другого, как сдаться. Но, к изумлению, разочарованию и даже отчаянию Леси, Вениамин Викторович появился из закутка совершенно один. И вид имел хотя и озабоченный, но никак не напуганный.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он. – Второй там нету.
– Ну и ладно! Покончим с одной. Потом и вторую найдем!
Леся вскипела. Что это значит, покончим? Если эти двое собираются ее убить, так она однозначно против.
– Не смейте меня трогать! – странным, словно бы и не своим, голосом произнесла она. – Я тут с подкреплением. Если только дотронетесь до меня, то…
– То что? Что ты нам сделаешь?
Борис явно издевался над ней.
– И где твое подкрепление? – откровенно ржал он. – Никто тебе не поможет. Батя, держи ее! С этой и начну!
Леся не успела и глазом моргнуть, как сухонькие ручки Вениамина Викторовича схватили ее. Она попыталась вырваться, но не тут-то было. Оказалось, что под тщедушной внешностью старикана скрываются просто железные мускулы. Леся напрасно дергалась в руках преступника. Он даже не шелохнулся.
– Давай, сынок, – только и произнес он. – Потренируйся!
Ничего себе! Что она им, тренировочный стенд? Но возмущение быстро уступило место страху. Ведь убьют же! Как пить дать убьют! Ой, мамочки! Как умирать-то не хочется!
И как раз в тот момент, когда Леся прощалась со своей молодой и такой горячо любимой жизнью, в ангаре загрохотал чей-то голос:
– Всем стоять и не двигаться! Вы окружены! Стройте, стрелять буду!
Леся даже сначала рассердилась. Кто этот нахал, который присвоил себе ее реплику? Оказалось, что это Веник. Конечно, кто же еще это мог быть!
Нож Бориса замер в опасной близости от горла Леси. Но все же замер. То есть не двигался ни взад, ни вперед. И тому была причина. В руках у Веника было оружие. Огнестрельное оружие. А в руках у Бориса всего лишь холодное. Для метания и дальнего боя совершенно непригодное.
Борис растерянно взглянул на отца. Но Вениамин Викторович ничем не мог помочь своему сыну. Он пристально смотрел на Веника, словно пытаясь понять, откуда на него свалилась еще новая напасть.
– Вы кто? – наконец произнес он. – Вы кто такой, молодой человек?
– Отпустите девчонок!
– Молодой человек, я вас спрашиваю, вы кто такой?
– Отпустите девчонок!
– Молодой человек, я задал вам вопрос.
Веник как-то растерялся. Он молчал и ничего не предпринимал. Леся тоже недоумевала. По сценарию именно сейчас Венику следовало бы пальнуть в воздух. Просто так, для демонстрации силы. Но он почему-то медлил и не стрелял.
– Молодой человек, вы меня слышите? Кто вы такой?
– Отпустите девчонок!
В голосе Веника решимости заметно поубавилось. Кажется, он не рассчитывал на сопротивление противника. И теперь недоумевал. Эту его нерешительность мигом просекли преступники. Да что там преступники! Леся ее тоже просекла. И ей эта нерешительность ее спасителя очень сильно не понравилась.
– Отпустите девчонок!
– Это мы уже от тебя слышали! Ты кто такой? Откуда тут взялся?
Это в разговор вмешался Борис.
– Не ваше дело!
– Очень даже наше, молодой человек. Воспитанные люди так не поступают. Влетели, не поздоровались, не представились. Так не делается.
Вениамин Викторович был в своем репертуаре. Старый зануда! Однако пора бы уже оружию в руках у Веника заговорить. Но пистолет Веника молчал. Чего он ждет? Почему медлит?
– Позвольте представиться! – произнес Вениамин Викторович, делая несколько шажков в сторону Веника.
Расшаркиваться Вениамин Викторович любил. Это Леся поняла еще по его предыдущему визиту. И сейчас Вениамин Викторович активно шаркал ножкой. Ой, что он делает! Мгновение, прыжок и Вениамин Викторович сцепился со своим молодым соперником. Веник размахивал пистолетом, но почему-то не стрелял.
Леся с надеждой покосилась на Бориса. Чего он застыл возле нее? Мог бы и помочь своему отцу! Но Борис не торопился. Вениамин Викторович неплохо справлялся и сам. И хотя разница в возрасте у противников была велика, Вениамин Викторович, как ни странно, теснил Веника. Удар, еще удар! И вот уже Веник лежит на бетонном полу и корчится от боли.
Никакого сочувствия Леся к нему не испытывала. Спаситель хренов! Меньше надо по казино шляться, а больше тренироваться! Спортом заниматься! А то что это за мужик такой! Совсем нет ни дыхалки, ни спортивной формы. Все растерял, сидя за карточным столом да за рулеткой. Дохляк!
Вениамин Викторович обезоружил Веника. И внимательно оглядел его пистолет.
– Эге! Да это же игрушечное оружие! – с удивлением произнес он.
Леся так и села! Не в буквальном, конечно, смысле этого слова. Но внутри у нее все осело и опустилось. Ну, Веник! Что за человек такой! Он просто не может, чтобы не смошенничать. Однако последняя выходка Веника могла дорого ему обойтись. Явиться перед двумя обозленными до крайности преступниками с игрушечной пукалкой – это уже не отвага, это уже просто глупость и безрассудство.
– Ах, Веник, Веник! – укоризненно прошептала девушка.
И себя, и ее погубил. Между тем Вениамин Викторович и его сынок торжествующе переглядывались. Враг оказался куда безобидней, чем им представлялось вначале. Слабая девчонка и ее дружок, вооруженный игрушечным пистолетиком.
Борис хохотнул. А Вениамин Викторович снисходительно произнес:
– Вы бы еще отряд оловянных солдатиков на подмогу позвали!
Убедившись, что им ровным счетом ничего не грозит, Борис схватил Лесю за волосы. И, оттянув ее голову назад, чтобы обнажить горло, воскликнул:
– Сейчас покончу с этой дурехой. И с Жоржетой. А ты, батя, разбирайся с пацаном!
Леся захлопнула глаза. Не хочет она этого видеть. Ни своего конца, ни Жоржетиного, ни Веникова. Однако как все глупо получилось. Прощай, ее молодая жизнь!