Глава 15
Увидев это, друзья обрадовались:
– Она приходит в себя!
– Ура!
– Аллилуйя!
Последний возглас совпал с тем моментом, когда Людмила открыла глаза, обвела всех друзей мутным взглядом и снова опустила веки.
– Эй! Ты куда?! – рассердилась на нее Кира. – Смотри на нас!
– Чего это ты тут удумала с собой сделать?
– Не хочешь нам ничего объяснить?
Но Мила не могла пока что внятно говорить. Из ее рта доносились лишь едва слышные обрывки фраз. Наклонившись к ней, Кира с трудом разобрала несколько слов:
– Зачем? Зачем вы меня спасли?
– Это ты так из-за чего психанула? Из-за мужа?
Людмила покачала головой в знак отрицания.
– Тогда что случилось?
Вместо ответа Мила протянула руку в сторону телевизора и едва слышно прошептала:
– Там… там…
– Что? Включить?
Но Мила уже вновь потеряла интерес к жизни. И хотя дышала она теперь совершенно свободно, да и не было похоже, чтобы кратковременное пребывание в петле нанесло бы значительный ущерб здоровью, общаться вдова не желала. Она отвернулась к стене, показывая, что ей все безразлично. Тем не менее друзья включили телевизор. И тут же на экране появилось изображение двух людей – мужчины и женщины. Мужчина был бородат и длинноволос. Оба были раздеты, а их движения и сладострастные стоны не позволяли сомневаться в том, чем эти люди занимаются.
– Ух ты! – хохотнул Эдик. – Порнушка!
А Лисица тут же подхватил:
– Забавно праведный старец Захария проводил свободное время.
– Погодите вы оба! – перебила мужчин Кира. – Разве вы не узнаете людей? Это же… Это…
Но теперь уже ее саму перебила Леся, которая первой воскликнула:
– Это же Людмила и Виссарион!
И действительно, лица мужчины и женщины, хоть и искаженные страстью, все же были легко узнаваемы. Ни у кого из четырех друзей не возникло сомнения в том, кто именно запечатлен на видео.
– Значит, это все правда. Значит, они любили друг друга и были близки.
И взглянув на безучастную, потерявшую интерес к жизни Милу, Леся с сочувствием произнесла:
– Вот и причина, почему Людмила полезла в петлю.
– Несчастная любовь. Она потеряла мужа, потеряла любовника, потеряла сына. Поэтому она и решила свести счеты с жизнью.
Но Кира покачала головой.
– Не уверена, что все так просто.
И когда друзья взглянули на нее, она пояснила свою мысль:
– Откуда это видео тут взялось? Кто-то узнал о тайной связи Людмилы и сына старца. Ведь кто-то должен был снимать это видео со стороны.
– Они могли сами установить камеру и запечатлеть процесс, – предположила Леся.
– Нет, – покачал головой теперь уже Лисица. – Посмотрите, Кира права. Съемка велась через окно. Кто-то стоял снаружи, снимал влюбленную парочку, а потом прислал Миле это видео!
Все повернулись обратно к Людмиле.
– Так ты из-за этого в петлю полезла?
Мила не могла говорить, но она слабо кивнула, и на глазах у нее навернулись слезы.
– Позор! – едва слышно прошептала она. – Грех!
– Брось ты, жить со старым мужем, который ничего не может, вот это грех. А иметь отношения с пусть и немолодым, но симпатичным тебе мужчиной – это вполне нормально.
Но Мила упрямо трясла головой.
– Блуд… грех…
– Ну, ты заладила! Отвечай, вы с Виссарионом любили друг друга?
– Да. Всю жизнь.
– Это из-за него ты не хотела идти замуж за Захария?
– Да. Но Виссарион – назарей. Нам нельзя было быть с ним вместе. А мы отступили от правил, согрешили. Вот Бог и покарал нас.
– Убийство совершил человек. И эта пленка… Кто это снимал?
Мила развела руками, мол, сама не знаю. Лисица обернул руку носовым платком и нажал на кнопку. Дисковод послушно выдал ему диск.
– Так, а диск этот ты откуда взяла? Или он тут уже был?
Мила вновь развела руками и что-то зашептала. Леся наклонилась к ней и ретранслировала остальным:
– Говорит, что тут уже был, когда она пришла.
– Дай ей воды.
К счастью, Мила пострадала не очень сильно. Реанимационные мероприятия заключались в том, что она выпила воды и сердечных капель. Благо арсенал лекарственных средств в домашней аптеке старца Захария был просто огромен. Мало-помалу силы вернулись к Миле. Конечно, громко говорить она не могла, но по крайней мере стало возможным установить хронологию событий, чуть было не приведших к таким ужасающим и непоправимым последствиям. Когда Людмила вернулась сегодня из города после неудачной попытки освободить своего сына из лап полиции, она сначала даже не заметила злополучного диска. Упала на кровать, поплакала, а потом пошла умыться. Лишь после того, как соленые слезы смыла вода, женщина обрела возможность нормально видеть. И первым, что ей попалось на глаза, был этот диск, при котором имелась коротенькая записка длиной всего в одно слово: «Посмотри».
Людмила поставила диск, не ожидая ничего худого. Она полагала, что кто-то из односельчан снял на видео церемонию похорон мужа и теперь хочет, чтобы она тоже посмотрела запись и увидела те моменты, которые ей пришлось пропустить. Улыбнувшись чьей-то заботливости, Людмила включила диск.
Каково же было ее изумление, негодование, а потом и страх, когда она поняла, что же на самом деле записано на диске. Шок от увиденного был тем более силен, что женщина понимала: просто так никто не стал бы снимать, а потом еще и присылать ей это видео. Если человек поступил таким образом, значит, он преследует какую-то цель. И цель эта представлялась Миле совершенно ужасной.
– Меня хотят погубить. Если это видео увидят жители поселка, мне конец!
– Ну, не стоит все так драматизировать.
– Нет, правда! И не только мне конец! Опозорены будут все мои родные. Отец, мать, братья и сестры! На всех них будут указывать пальцем и говорить, что они воспитали блудницу.
– Поговорят и забудут.
– Мне придется уехать.
– Это да, возможно, что и придется. Но ведь этот мир велик. Илия и Ахель вернулись оттуда, они полны новых впечатлений, это изгнание стало для них своего рода отпуском.
– Но они были вдвоем, а я одна!
– Найдешь себе нового мужчину.
– Сын мой в тюрьме!
– Выпустят его!
– Муж умер, позаботиться обо мне некому!
– Сама позаботишься!
– Родители, если узнают правду, отрекутся от меня!
Стенания Милы, даром что она произносила их едва слышным шепотом, стали доставать друзей. Если грешишь, имей храбрость признать этот факт и осознать его последствия. Виссарион, быть может, умер из-за их связи, а Мила только и делает, что сожалеет о своей репутации, которой может быть нанесен ущерб.
Но потом друзьям стало стыдно. В конце концов, Мила не так уж и не права, что боится будущего. Она не имеет специальности, скорей всего, образование ее закончилось на уровне средней школы. Без поддержки своего мужа и своих родителей – она никто и ничто, если только… если она…
И Кира неожиданно для самой себя выпалила:
– Ты можешь получить наследство за своим мужем и очень неплохо устроиться отдельно от твоих родителей.
– Что?
Мила широко распахнула глаза. Казалось, эта идея ни разу не приходила ей в голову.
– Я – женщина, буду наследовать за своим мужем?
– Ну да, а что тут такого? Ты, Алеша и другие дети старца – это прямые наследники Захария.
– Нет, нет, его средние дети не будут претендовать на отцовскую власть. Вся власть должна быть передана старшему сыну. Или…
– Или кому?
– Или же Лешке. До того, как Лешка сбежал, отец хотел сделать наследником его – любимого своего сына.
И в голосе Милы мелькнула гордость за сына, который хоть и был младшим, но оказался самым любимым и достойным в глазах своего отца.
– Но я сама никак не могу наследовать власть в поселке. Это против закона, это против наших правил.
– Мы говорим не о власти в поселке. Мы говорим о самой недвижимости.
– Что? О чем?
Людмила явно не понимала, что пытаются втолковать ей друзья. И им пришлось объяснить женщине:
– Земля, дома, все в поселке принадлежало твоему мужу. Собственность записана на его имя, понимаешь?
– Дома не принадлежат людям, которые в них живут? – удивилась женщина.
– Нет, не принадлежат. А ты разве этого не знала?
– Нет, нет, конечно, – изумленно прошептала Мила. – Откуда? Мне и в голову не приходило, что люди живут не в своих домах. Как же так? Ведь они их построили, они в них и живут? Как же вы говорите, что дома не их?
– Люди живут в этих домах, но дома принадлежат твоему мужу. Вернее, принадлежали ему, а теперь могут принадлежать тебе.
– И все дома, и вся земля в поселке, и вокруг него, и рыбные пруды, и скотоводческая ферма – все это было оформлено на твоего мужа. Все прочие в поселке не более, чем арендаторы и работники. А ты его законная жена. И если ты заявишь о своих правах в суде, то суд будет на твоей стороне. Ты получишь всю Зубовку. Понимаешь?
Это была проверка со стороны друзей, и Мила прекрасно прошла ее.
– Нет, – решительно покачала она головой. – Я не могу так поступить. Это несправедливо.
– Подумай хорошенько.
– Нет, все равно, я не могу принять власть. Никто из жителей не станет повиноваться моим словам.
И Мила замкнулась в себе. Опять двадцать пять! Далась ей эта власть, все дома и землю можно запросто продать.
– Но по крайней мере теперь ты понимаешь, что ты богата, и голодная смерть тебе точно не грозит?
Эти слова возымели наконец свое действие на вдову.
– Хочешь сказать, что если соседи захотят выгнать меня из Зубовки, то…
– То уйти придется им! – почти весело подтвердила Кира.
Теперь Мила тоже заметно повеселела. До сих пор она сильно боялась нищеты и голодной смерти. И поняв, что голод ей точно не грозит, она быстро пришла в себя окончательно.
Между тем, пока Кира вела этот разговор с Людмилой, Лисица повернул экран своего планшета к себе и задумчиво всматривался в него. Как поняла Кира, смотрел он не что-нибудь, а то самое злополучное видео, загрузив его к себе с диска. Когда Кира обнаружила, чем ее мужчина занимается, она от души возмутилась.
– Ты чего тут делаешь? – вцепилась она в жениха, оглядываясь, не видит ли Мила, чем он занят.
Но к счастью, Мила уже ушла, чтобы умыться и привести себя в порядок. Для вернувшейся с того света она была удивительно внимательна к собственной внешности. Попыталась даже замазать проступившую от удавки полосу на шее. А потерпев фиаско, не огорчилась, быстро перерыла нижнюю полку шкафа и нашла там миленький свитерок из шелковистой вискозы с высоким плотным воротом. С ним она и скрылась в дверях ванной комнаты. И как надеялась Кира, именно с целью переодеться, а не для очередной попытки суицида.
Впрочем, казалось, Мила совсем пришла в себя. И конечно, ей было не нужно вспоминать о том фильме, который едва не свел ее в могилу.
– Ты зачем смотришь эту гадость? – зашипела Кира на Лисицу. – Да еще один?
– А ты тоже посмотри. Пожалуйста, я совсем не против.
– Не буду!
– Нет, ты посмотри, посмотри, – настаивал Лисица.
– Говорят тебе, не буду!
– А я говорю, посмотри! – неожиданно гаркнул на нее Лисица.
Поняв, что он не уступит, придется уступить ей, если она не хочет ссоры, Кира послушно уставилась на экран.
– Ну?
– Ничего не замечаешь? Ничего особенного?
– Нет.
– А так?
И Лисица увеличил кадр.
– Ну? Теперь что-нибудь видишь?
Кира всмотрелась в экран и неожиданно для самой себя увидела в отражении оконного стекла застывшую человеческую фигуру. Человек стоял с другой стороны окна, на улице и вел съемку.
– Да, что-то вижу.
– Сейчас я еще увеличу.
Лисица щелкнул, и на экране появилось чуть расплывчатое, но хорошо узнаваемое лицо. Даже несмотря на то что часть лица была закрыта объективом камеры, его можно было опознать.
– Да это же…
– Вот именно!
Поняв, кого она видит, Кира сдавленно ахнула. Все это время она была готова заподозрить кого угодно из жителей поселка, но только не этого человека. Поверить в его вину казалось ей просто невозможным. Но, с другой стороны, и не поверить своим собственным глазам Кира тоже не могла.
– Зачем? – только и смогла прошептать она.
– Да, вот в этом-то и вопрос, – отозвался Лисица, совершенно невероятно гордый как собой, так и своей находчивостью.
И ему было чем гордиться. Ведь все их друзья по очереди, включая и саму Милу, вернувшуюся наконец из ванной комнаты, успели ахнуть, когда увидели многократно увеличенное отражение человеческой фигуры и лица в оконном стекле. Каждый поразился тому, что увидел.
– Не может быть!
– Вот это да!
– Невероятно!
– Вот кто нас снимал!
Пока все разевали рты, один лишь Лисица не терял способности рассуждать здраво.
– Удивляться будем потом, – твердо сказал он своим друзьям. – Сейчас нам надо подумать, как вывести эту гадину на чистую воду.
И в этом он был, конечно же, совершенно прав. Мешкать было нечего. Злодеяния переполняли чашу терпения. Оставалось лишь выработать наиболее четкий план, чем друзья немедленно и занялись. Всем было ясно, что за появлением диска с компрометирующей Милу видеозаписью будет и продолжение. Ведь преступник снимал это видео не просто так, а явно с целью шантажа Милы и Виссариона.
– И мне кажется, теперь я знаю, каким образом преступнику удалось заставить Виссариона бежать из Зубовки.
Мила лишь закусила губу. Сознавать, что ее любимый мужчина стал жертвой черной зависти и злобы человека, живущего с ним долгое время бок о бок, человека, которому она верила и которого даже любила, было для нее невыносимо.
Когда вся компания сыщиков покидала поселок, с ними вышли попрощаться только Илия с Ахель.
– Жалко, что вы так быстро уезжаете.
– Так надо.
– Люди могут подумать, что вы испугались Вирсавии и ее проклятия.
– Пусть думают, что хотят. Мы знаем, что поступаем правильно.
Илия пожал руки мужчинам. Ахель обняла подруг. Друзья сели в машину и поехали. У них не было четкого маршрута. Главным для них было создать видимость своего отъезда из поселка. Друзья полагали, что это окончательно развяжет руки преступнику, и тот не утерпит, сделает следующий шаг. Согласно их плану, Людмиле нужно было остаться в Зубовке и сделать все от нее зависящее, чтобы вынудить преступника действовать еще более решительно и быстро.
Отъехав от поселка на несколько километров, так что их никто уже не мог видеть, друзья вышли из машины и расположились на травке. На душе у них было тревожно. Разработанный впопыхах план казался им теперь слишком сырым. В основном он зависел от актерских данных самой Милы. Справится ли она? Впрочем, женщина умудрялась водить за нос весь поселок и даже своего собственного мужа вот уже не один десяток лет. Ведь про их роман с Виссарионом никто не знал.
– Никто за исключением одного-единственного человека.
– Пока одного-единственного. Но я уверена, скоро все может измениться.
Друзья понимали, сколь ответственная миссия лежит на них в данном случае. От того, поймают ли они своевременно преступника, теперь зависели судьбы всех обитателей Зубовки. Ведь если злу удастся восторжествовать, о мирной и относительно счастливой жизни всем жителям поселка придется забыть навсегда. Человек, рвущийся к власти, не был ни добр, ни справедлив, ни даже умен. Он был всего лишь дьявольски хитер, и также велика была его злоба на всех обитателей поселка и старца Захарию в том числе.
